Ищу тебя среди чужих пространств…

Глеб Холодов

Ищу тебя среди чужих пространств…

Моему любимому американскому кинематографу посвящается

Ищу тебя среди чужих пространств…

Часть первая

Митрич тяжело присел возле металлического контейнера. Покопавшись в кармане старого ватника, достал мятую пачку «Беламорканала».

Контейнер был серо-голубого цвета, похожий на нефтяную цистерну, местами изъеденную ржавчиной. Митрич закурил, опасливо косясь на него.

«Вот, будь оно не ладно, и на черта они его забрали… Ученые… академики хреновы. А ну как рванет, дура?» – подумал он, почесывая затылок.

Митрич уже как сорок три года служил сторожем особо секретного отсека на дально-рейсовом научно-межпланетном корабле Товарищ Луначарский – ВС5545. За это время старик много насмотрелся, и всегда втайне побаивался, как бы чего не вышло. Что и говорить, Митрич был трусоват в свои шестьдесят три года. Однако он как старый партиец всегда смотрел в лицо опасности, как говориться, жил «с Лениным в башке», с револьвером в руке. Митрич вспомнил, как он совсем еще мальчишкой первый раз ступил на борт этого огромного сверкающего звездолета. Тогда ему все здесь казалось удивительно: и орущие нечеловеческим голосом динамики-распределители, и снующие в разные стороны роботы-печатники, и неуклюжие лифты, приводимые в движение электроразрядной амебой привезенной с Венеры.

07 ноября 2167 года Митрич запомнил на всю жизнь. Тогда товарищ Петров Иван Семенович командир корабля вручил ему (тогда еще Митьке Кривошееву) в торжественной обстановке красную книжечку и повелел хранить ее пуще глаза. В книжечке был портрет лысоватого человека, хитро подмигивающего Митричу. Тут же произошло посвящение. Товарищ Петров назвал имя этого незнакомца и трижды отщелкал Митрича книжкой по носу.

На этом торжественная часть завершилась, и все пошли пить самогонку и танцевать кадриль. Это также было частью исторической традиции, перешедшей от далеких предков. В чем был ее смысл уже никто, конечно, не знал. Самогонка поставлялась с Земли в железных баночках. Баночки были холодные так, как Система Обогрева Поставки Продуктов не работала, и пить из них можно было, только хорошенько смазав губы солидолом.

– Американцы-то слыхал? – толкнул Митьку в бок его друг и напарник Колька Абуладзе – в девятую Центурию систему XX-76 запустили.

– Где это? – спросил шепотом уже слегка захмелевший Митька.

– Созвездие Дракона, пятая Квадратура – так же шепотом ответил Колька.

«Вот так… – подумал Митька – капиталисты вона куда залезли, а мы все вокруг Луны кувыркаемся… твою мать». Тут он слегка устыдился этих своих мыслей в такой знаменательный день и что бы ничем себя не выдать, рванулся в круг, где уже вовсю отплясывали румяные девушки и парни. «Эх, раз еще раз, еще много, много раз»… – ревел над танцевальной площадкой динамик-распределитель.

«Да уж было времечко… – Митрич затянулся «беломориной». – А все-таки жизнь прожита не зря … Главное, чтобы что? Главное, что б табачок сухой был… Хех».

Митрич улыбнулся про себя и, встав бодрым шагом, прошелся по ангару.

– Вот ты, железяка пустая, лежишь тут… – он снисходительно похлопал по сухой, шершавой поверхности контейнера. И тут же отдернул руку. Его словно облило холодной водой. Это же спец-объект! Митрич внимательно осмотрел ладонь. «К объектам, содержащимся в ангаре №17, запрещено подходить ближе пяти метров». – Пронеслось у него в голове. Но если бы объект был действительно опасен, ведь могли бы предупредить… А может, забыли? Да, что предупреждать – инструкцию не читал, что ли? Митрич вытер проступившие капельки пота на лбу. «Черт, как же это я? Сдавать начал», -горько подумал он. Погодите, объект должен быть обнесен колючей проволокой. Где проволока? Ведь была же проволока! Ну да, все правильно – вот она. Митрич, вытаращив глаза, попятился к двери и, споткнувшись о порог, вылетел в коридор.

***

В пять часов утра в Кремле тихонько затренькал телефон и молодой человек, до этого стоявший у окна и смотревший на просыпающуюся Москву, подошел к столу и взял трубку.

– Слушаю… Да… Да…

В небольшую комнату, обставленную в стиле сталинских времен, проникли первые лучи восходящего солнца. Молодой человек погасил зеленую лампу сел, упершись локтями в стол,медленно потер виски и уставился в стену. Несколько секунд, не мигая, он рассматривал узоры на обоях, потом медленно допил холодное кофе, резко встал из-за стола и вышел в коридор.

Заспанная машинистка, сбросив шинель, тут же вскочила с дивана. – Варя, звездолет к подъезду, – быстро сказал молодой человек.

Машинистка бросилась набирать номер, а он накинул на плечи серебристый плащ военного образца и двинулся вперед. Он шагал по длинным кремлевским коридорам. Заслышав его шаги, дежурные матросы и красноармейцы распахивали двери и брали ружья на изготовку, с уважением бросая взгляды на золотые звезды на погонах.

Максимов спустился по мраморной лестнице.

Начиналось лето, и через два дня начинался отпуск. Максимов собирался провести его с семьей в Ялте. Он не любил отдых на Океании или, тем более, в экзотермальных условиях. Последнее время, особенно среди работников секретных служб стало модно погружаться на месяц в виртуальное пространство с газовой подпиткой. Максимов не понимал этого удовольствия, его гораздо больше прельщали морские прогулки на дельфинах или даже игра в банальный большой теннис. Однако отпуск накрылся медным тазом, как говаривали в старину, это было уже совершенно ясно.

Звездолет, специально оборудованный для доставки особо важных лиц, тихо покачиваясь, ждал его, повиснув возле большого окна-причала. Робот услужливо открыл Максимову дверь, сказав: «Здравия желаю, товарищ полковник». Максимов прошел по трапу и уселся в потертое, мягкое кожаное кресло. Тут же передним ним в запыленном бортовом экранчике появилось искаженное помехами лицо Петрова.

– Трогай, – сказал Максимов автопилоту, махнув рукой.

Звездолет закашлялся и, выплевывая из выхлопных труб едкий черный дым, взвился в воздух.

***

Толстые железные двери ангара №17 с грохотом разошлись в разные стороны и полковник секретных служб, сверкая своим серебристым плащом, уверенной походкой в окружении руководства экипажа корабля прошел к стеклянной пуленепробиваемой перегородке. «Хорошо, – подумал Максимов, – приняли меры».

– Разрешите доложить! – вытянулся Петров.

– Докладывайте, – произнес он, тяжело взглянув на командира корабля. Петров, потупившись, коротко, по-военному доложил обстановку.

Максимов молча, слушал, не сводя с Петрова глаз. Потом, неожиданно резко шагнув к нему, схватил за лацканы кителя и, встряхнув как мешок с картошкой, подтянул к своему лицу. Члены экипажа остолбенели.

– Ты что ж, старый хрен, – тихо, но убедительно проговорил он – всех нас под колокольню подвести хочешь? Кто принимал объект? Где главный инженер? Что за бардак, е… машу мать!?

Лицо Петрова налилось краской, потом посерело. Максимов отпустил его и тот, пошатываясь, сделал шаг назад.

– Так, – сказал Максимов, так как будто ничего не произошло, – Вам, товарищ Петров, выговор с занесением в личное дело, главного инженера депримировать, сторожа на допрос.

Митрич, стоявший позади всех, невольно сжался.

Через 10 минут двое особистов доставили его на 2-ый этаж космического корабля и оставили возле кабинета с дверью покрытой черной кожей. Дверь тут же отворилась, и Митрич увидел фигуру, в серебристом плаще медленно расхаживающую из угла в угол.

Максимов предложил старику сесть и закурить.

«Как в тюрьме, – подумал Митрич, – а я что, виноват»? Он сел на привинченную к полу табуретку.

– Итак, с чего начнем? – спросил Максимов.

«Во дает,– опять подумал Митрич – это уж тебе, милок, виднее с чего начинать». Однако, затянувшись хорошими импортными сигаретами, сразу расслабился и заговорил. Максимов дослушал до конца и спросил:

– Значит, объект был обнесен проволокой, и Вы гражданин…?

– Можно просто – Митрич – подсказал старик.

– И Вы, гражданин Митрич, тем не менее, утверждаете, что смогли подойти к объекту вплотную и дотронуться до него.

– То-то и оно, гражданин начальник, подошел… а потом гляжу, а я уже за проволокой стою, а как прошел не помню, вот те крест… (Максимов брезгливо поморщился). Ей-богу не вру, гражданин начальник. Понимаете, сначала была проволока, потом бац – нету, а потом бац – опять есть…

«А молодец, все-таки Петров, зря я на него так. Небось лежит сейчас в лазарете с инфарктом».

Максимов продолжал ходить из угла в угол. Он уже не слушал старика. Он погрузился в бездны своей нечеловеческой памяти, пытаясь свести концы с концами. Версию, что старик спятил, он сразу же откинул. Митрича глубоко протестировали. Так-так-так… Что же это такое? – он мучительно сопоставлял факты. И тут из глубины всплыло… Юная девушка бежит по песчаному берегу, вдоль морской кромки, она счастливо смеется и ветер развивает ее длинные русые волосы… Черт, не хватает энергии!

Максимов, взглянул на старика. Нельзя было терять ни минуты…

Митрич, уже приступивший к следующей сигарете, увидел зрелище, от которого у него волосы встали дыбом. Полковник Секретной Службы СССР, бросился к шкафчику стоявшему у него за столом, открыл его и выдернул из задней стенки длинный, ржавый шнур, похожий на металлический душевой шланг. Раздался невообразимый скрежет. Полковник опустил высокий воротник своего серебристого плаща, поднес одну руку к затылку, а второй с размаху вставил туда конец шланга. Затем опустился в кресло, шланг начал изгибаться как змея. Максимова мелко затрясло, он закатил глаза. Опять раздался дикий скрежет. Тело молодого полковника обмякло. Наступила тишина.

«Кончился», – невольно подумал Митрич.

Сигарета, зажатая у него в зубах, догорела, пепел упал на колено. Митрич машинально стряхнул его. Тут полковник дернулся, открыл глаза, выпрямился и, отвернув шнур, аккуратно убрал его обратно в шкафчик. Его глаза весело блестели.

– Ну что, отец, – он вышел из-за стола, нагнулся к Митричу и положил ему на плечи руки. -Повоюем еще!?

И рассмеялся – как будто часы протикали. Лицо Максимова, потолок, лампы, стены – все поплыло у Митрича перед глазами. Он хотел привстать и… рухнул на пол.

***

Атенаис бродила в окрестностях старого Вестфальдского замка. Было тихо, сыро и немного мрачно. На небе сквозь облака изредка появлялась луна. Из густого леса раздавался крик совы. Было немного жутко, но очень завораживающе.

Она открыла глаза, и некоторое время лежала в постели, глядя в потолок из белого дерева. Начиналось тихое солнечное утро, за окном пели птицы.

Атенаис Дерфил – капитан межпланетного боевого корабля «Фабулос». У нее серые глаза, пепельно-русые волосы до плеч. Она любит египетских кошек, старые фильмы Пазалини и апельсиновый сок. У нее был бойфренд. Он погиб, когда взорвался третий лунный кратер. Они работали вместе. Она уцелела – он нет.

На шее длинный шрам. Предлагали сделать пластическую операцию. Она отказалась, пусть хоть что-то напоминает о Бобе. О Бобе, у которого самая белозубая улыбка, на которого заглядывались все самые красивые девчонки на курсе в Военной Космической Академии. Боб, который мог отжаться сто раз и даже не вспотеть. Ах, где же ты, Боб?

Атенаис входит в огромное сверкающее здание Межпланетного Галактического Центра. Регистрируется, проходит системы контроля и доступа, сканирование роговицы, проверку отпечатков пальцев. И вот уже поднимается на длинном прозрачном эскалаторе, навстречу своей команде.

– Привет, Хэйли! Отлично выглядишь, Элла! Как дела, Стив? Тина! Джимми, что за вид? Опять всю ночь отрывался по барам с той девчонкой из Нью-Джерси? По ночам спишь? А выглядишь, как будто на тебе проскакали половину Аризоны.

Отличная команда, преданные друзья, прекрасные профессионалы. Заслуги, награды перед Космической Федерацией и Межгалактическим Комитетом. Для ее 29 лет – совсем не плохо. И все же что–то не дает покоя, где-то в глубине в глубине ее серых глаз затаилась грусть.

***

Атенаис и Хэйли сидят в командной рубке. Мимо проплывают мириады звезд и Луна медленно, почти незаметно, надвигается в лобовом экране.

– Все в порядке, командир,– сказал Хэйли – Можно отдыхать.

Атенаис      поднялась и вышла в центральный отсек. Там сидела вся компания. Тина сосредоточенно играла в тетрис, Джимми забросив ноги на стол, листал комикс, Элла недовольно рассматривала свои наманикюренные ногти.

– Командир, разрешите вопрос? – Да?

Атенаис повернулась к Стиву.

– Джимми не хочет лететь к русским. Тина с Эллой заулыбались.

Джим отложил комикс и пристально посмотрел на Стива. – Кто тебе это сказал?

– Как? Ты же сам говорил: Чего туда лететь, если все равно негде будет поиграть в баскетбол.

На лице у Джима появилась гримаса удивление и жалости.

– Джим, наверное, думает, что мы летим к русским на бабушкины пироги? – холодно улыбнулась Атенаис.

Джим посмотрел на Стива с таким выражением, что все стало ясно ему недолго осталось топтать этот бренный мир. Вскочив, он громко отчеканил:

– Никак нет, мэм! Разрешите доложить, мэм? – Докладывайте, сержант.

– Мы летим выполнять важное правительственное задание, мэм.

– Какая осведомленность. – Покачала головой Атенаис. – Впрочем, для тебя Джим… я лично попрошу, провести баскетбольный турнир.

– О, мэм, стоит ли так беспокоиться, – завилял хвостом Джим.

– А, правда, командир, какова цель нашего полета? Хотелось бы узнать, – спросил Стив, наливая колу в стакан со льдом.

– Всему свое время, Стив, всему свое время, – Атенаис похлопала его по плечу и вышла в коридор, к себе в капитанскую каюту.

На столе лежал пакет с секретным предписанием: вскрыть за полчаса пред посадкой. Атенаис покрутила его в руке и бросила в ящик стола.

«Почему пригласили нас? – подумала она – «Луначарский» – специальная научно исследовательская станция, изучающая различные аномальные явления. Непонятно зачем нужен боевой отряд»?

***

– До посадки осталось десять минут,– сказала Атенаис, прохаживаюсь возле своих подчиненных, стоявших в стройной шеренге.

– При общении с русскими прошу соблюдать взаимоуважение и политкорректность. Никаких шуток и анекдотов на политические и сексуальные темы.

– Мэм, разрешите вопрос, – подал голос Джим. – Я вот читал в газетах… – Ты читаешь газеты? – удивилась Тина.

– Читал…что русские не любят негров, – покосившись на нее, продолжал Джим.– Они нас просто ненавидят. Не считают нас за людей. Понимаете о чем я?

– Джим, ты все перепутал, – сказала Атенаис. – Наоборот, в Советском Союзе любят малые народности и считают, что в США белые угнетают негров.

– Да ну! – поразился Джим. – Стив ты меня угнетаешь?

– Еще одно слово и я начну угнетать тебя, – сказала Тина, крепко хлопнув Джима по спине ладонью. Тот притворно согнулся с гримасой боли на лице.

Стив засмеялся:

– Слушай, Тина, черный не может угнетать черного… Атенаис молча, наблюдала этот цирк, затем холодно сказала:

– Боюсь, Джимми и Стиву придется принять наряд по кухне после посадки. Джим со Стивом вытянулись в струнку.

– Виноваты, мэм! Больше не повториться, мэм!

Атенаис скептически посмотрела на них и, сделав несколько шагов к главному экрану, сказала:

– Прошу всех занять свои места…

«Фабулос» сделал два круга перед посадкой и опустился на шершавую поверхность Луны.

***

«Итак, что мы имеем, – размышлял Максимов, сидя за столом в своем кабинете. – А имеем мы банальное искривление времени и пространства. Это в институте на 2-ом курсе проходят, но одно дело теория, а совсем другое столкнуться с таким на практике».

Затрещал правительственный видеофон, и на экране появилось лицо вождя страны, сильно искаженное помехами.

– Здравия желаю, товарищ Генеральный Секретарь! – бодро сказал Максимов, вскочив, и отдав честь.

– Ладно, уж, сидите. – Сказало лицо. – Что у вас там опять? – Разбираемся, товарищ Генеральный секретарь.

– Вы мне это прекратите. Разбираются они. – Проворчало лицо и тут же, исказившись в страшную гримасу, исчезло.

Максимов вскочил и пару раз ударил кулаком по видеофону. Тот молчал.

– Что у вас там? – Закричал он в воронкообразную трубку со шлангом, вставленным в пол – связь с радиоцентром.

– Щас наладим, товарищ полковник, потерпите маленько, – глухо издалека ответил голос специалиста по связи.

Максимов снова сел за стол.

«Насколько он может быть опасен?» – продолжил он свои рассуждения.

Вдруг стол мелко задрожал. Шариковая ручка покатилась по столу и упала на пол. Максимов огляделся. Стены, потолок затряслись, в воздухе появился и прочно осел высокий, резкий звук.

По коридору загремели сапоги охранников. В кабинет ворвался адъютант. – Контейнер, товарищ полковник, контейнер!

– В чем дело?

– Висит, товарищ полковник, висит!

Максим, схватив под руку перепуганного адъютанта, выскочил с ним в коридор. Втолкнул его в лифт. Они спустились на первый этаж и побежали к ангару.

Контейнер, приподнявшись на полом, на два-три метра вибрировал, и издавал тонкий, противный звук. Максимов оглянулся. Адъютанта уже не было.

«Уволю всех к чертовой матери»! – машинально подумал он и двинулся в сторону объекта.

Сделав несколько шагов, он почувствовал как тихий, нечеловеческий ужас медленно, змейкой вполз и прочно поселился у него в груди. Чем ближе подходил он к этому ненавистному цилиндру, тем страшнее становилось. Наконец ужас достиг предела.

«Бежать, бросить все – подумал Максимов, – в звездолет и на землю. Спрятаться на самом глубоком дне самого глубокого океана»

Он сделал несколько шагов назад, и стало немного легче.

***

Американцы тоже услышали странный звук.

– Что, у русских так принято встречать гостей? – сострил Джимми. Однако все обеспокоено переглянулись.

Хейли поймал взгляд Атенаис и потянулся к кобуре. Команда перегруппировалась и медленно двинулась в сторону корабля. Он возвышался грязной, серой глыбой среди лунных кратеров и холмов и по сравнению с ним "Фабулос" казался песчинкой.

Они подошли к трапу. Джимми отделился от группы и, быстро взбежав по лестнице, дернул ручку на себя. Дверь со скрипом отворилась. Сержант заглянул внутрь входного отсека и махнул команде рукой. Хэйли, Атенаис и все остальные гуськом поднялись и вошли в длинный, грубо сколоченный из листов ржавого железа корабельный отсек. Провели разгерметизацию и вошли в коридор. Прошли в следующий отсек и сняли шлемы.

В глубине отсека раздался шум, и появилась темная фигура. Наперевес она держала огромный, черный автомат со следами ржавчины, кажется «Калашников». Уши заткнуты ватой.

Атенаис несколько секунд разглядывала странного человека, затем словно приняв какое-то важно решение, шагнула вперед и, протянув руку, сказала:

– Атенаис Дэрфил, командир «Фабулос». Вы извещены о нашем прилете? Человек вежливо сжал ее ладонь и сказал глухим голосом:

– Максимов. Антон Максимов. Руководитель секретного отдела, – и помедлив. – Да, мы вас ждали.

Атенаис пристально посмотрела ему в глаза:

– Что у вас здесь происходит, мистер Максимов?

Максимов нервно окинул взглядом Атенаис и всю ее группу. Звук тонкий, разрушающий продолжал висеть в воздухе. Он поймал себя на мысли, что хочет схватить эту хрупкую девушку за руку, потащить за собой туда, где висит этот ужасный контейнер и кричать, кричать как испуганный малолетний ребенок: «Что же это такое? Сделайте с ним что-нибудь!!»

– Так что же? – настойчиво повторила Атенаис.

«Что же? – усмехнулся про себя Максимов – если бы это было так просто объяснить…»

– Видите ли мисс Дэрфил ситуация вышла из-под контроля. У меня нет возможности все вам сейчас рассказать.

«А почему нет? Почему не проводить их в кабинет и не объяснить все по порядку?» При этой мысли он опять испытал ужас. Опершись о стену, вытер пот со лба.

– Что с вами? – на лице Атенаис появилось выражение беспокойства.

Вместо ответа Максимов неестественно выгнулся и грохнулся прямо перед ней на колени, его зрачки закатились, и все его крупное тело завалилось на бок и растянулось на полу. Автомат с лязгом отлетел к стене.

– Срочно связаться с Землей, Хейли. Тина останься с русским, все остальные за мной – хладнокровно сказала Атенаис и, перешагнув прямо, через Максимова устремилась вперед по коридорам.

– Командир – это может быть опасно, – предупредил, шагающий за ее спиной Хейли.

Она не оборачивалась. Они вошли в огромный приемный зал. На красно-зеленых ковровых дорожках тут и там лежали охранники. В неестественных, выгнутых позах они представляли весьма неприятное зрелище.

– Центр на связи, – сказал Хейли.

– Привет, Билл, здесь проблемы… – быстро заговорила Атенаис.

– Да полно, Тэн, какие еще проблемы, – ответил далекий вальяжный голос.

– Фак, Билл, фак, фак, фак – сказала Атенаис – раз я говорю проблемы – значит проблемы!

– Послушай, Тэн, не надо так со мной. Поняла? – медленно ответил Билл.

– Слушай, придурок, – сквозь зубы проговорила Атенаис – Ты что, совсем обкурился там? А?!

– Ладно, ладно не кипятись – неожиданно миролюбиво ответил голос – Ну? И что? Какие проблемы?

– Очень большие, Билл. Понимаешь? Просто огромные. И если ты сейчас не сделаешь, то, что я скажу, они возникнут у тебя. Понял, засранец?

– Ну-ну-ну – заулыбался голос – Какая ты горячая девочка. Ты мне нравишься такой! Слушай, что ты там вообще делаешь на этой Луне?

– Билл… – еле сдерживая себя, начала Атенаис. Стив прикурил и поднес ей ко рту сигарету. Она затянулась. – Билл, здесь чрезвычайная ситуация. Весь экипаж русских выведен из строя. Нас никто не встретил. Я тебя прошу: свяжись с русскими – нам нужна информация.

– Минутку, дорогая – спокойно сказал Билл – сейчас допью кофе…

– К черту твое кофе! – заорала Атенаис и перехватила взгляд Хейли. Тот понимающе кивнул: мол, действительно, таких идиотов как Билл еще поискать.

– Детка? – Раздался через минуту голос в наушнике, – информация секретности 6XW-345-CBA. Перейди в автономный режим.

– Слушаю, слушаю, – нетерпеливо сказала Атенаис.

***

– Извините, командир… но мне…мне страшно. Нам всем страшно, – сказал Хэйли.

Атенаис удивленно оглядела экипаж.

– Ну, ну, ребята… Да, если честно, мне тоже немного не по себе…

Команда была больше похожа на стайку испуганных воробьев, чем на боевой экипаж. Такими Атенаис их еще не видела.

– Эй, эй, эй, – она подошла к Джиму и потрясла его за плечо, – какого черта? Тот виновато потупился и заискивающе сказал:

– Простите, мэм…

И вдруг, вырвавшись, опрометью бросился к выходу из зала. Атенаис опешила. – Хватайте, его! – закричала она. Все гурьбой кинулись за Джимом.

Но бежали они крайне странно, как будто хотели не схватить, а обогнать его, словно бежали стометровку.

– Хейли! – завопила Атенаис. – Назад! Всем стоять!

Хейли нехотя остановился. С ним осталась стоять Элла. Атенаис вне себя от ярости подошла к ним.

– Это неповиновение первой степени, – стиснув зубы, сказал она. – Хэйли, сейчас же верните всех назад!

– Есть, мэм, – кисло сказал Хэйли, и поплелся по коридорам собирать команду. – Что случилось, Элла? – спросила Атенаис, когда они остались одни.

– Не знаю, Тэн. Страшно. Жуть, как страшно – пожала плечами Элла. – Да отчего же?

– Не знаю.… От всего.… От звука этого…

Команда вернулась. Джима вели под руки. На него больно было смотреть, парня всего трясло как в лихорадке.

– Опять дурачишься? – строго спросила Атенаис.

Джим дико посмотрел на нее и ничего не ответил. Да-а… Уж если Джим перестал всех развлекать – дело совсем плохо.

Она хотела построить команду в шеренгу но, оглядев эти едва живые тела, махнула рукой. Заложив руки за спину, зашагала туда обратно.

– Леди и джентльмены! – начала она, слегка улыбаясь. – Я вижу вы немного деморализированы возникшими небольшими проблемами?

– Ничего себе проблемами, – проворчал Джим. – Ничего себе немного, – поддакнул Стив.

– Мной получено указание из Центра: исследовать по возможности корабль русских и выяснить причину аварии. Через час мы получим подкрепление.

Она оглядела всех. В их глазах читалось: «Ну-ну, выясняй, если тебе так хочется, только я тебе в этом деле не помощник».

«Сволочи»! – подумала Атенаис и тут же поняла, что никогда она еще не думала так о своих ребятах. Куда бы ни забрасывала их судьба, она всегда заботилась о них и помогала им, а они помогали ей.