Острова

– Не похоже на имя, – он смотрел ей в глаза. – Вилия, я не угрожаю тебе – это было бы смешно…

– Это и есть смешно! – перебила она его, зло сжав губы. – Не тебе угрожать мне!

Киеран прищурился, глядя на неё спокойно и по-своему мягко.

– Я меньше всего на свете хотел бы угрожать тебе. Скорее уж… помочь…

Брови вилии взлетели.

– Ты?! Человек?! Помочь?! Нелюди?! – выдохнула она отрывисто. – Ты смеёшься?!

– Пожалей этот остров, – Киеран сохранял спокойствие. – Он слишком мал. А твоя ярость способна смыть с него штормом и эту утлую таверну, и людские хибары…

Вилия сощурилась.

– Думаешь, мне…

– Есть, – настал его черёд перебивать. – Тебе есть разница. И интерес. Потому что ты – здесь. И шторм может убить тебя так же, как и остальных. А на самоубийцу ты не похожа. У них глаза другие. Пустые. Ты убиваться не хочешь, ты бы не прочь убивать…

Девушка криво улыбнулась.

– Чего тебе надо, Киеран Аррига?

– Пригласить тебя в дальнее путешествие. В котором ты встретишь человека, который может помочь тебе в твоей жажде отомстить.

– Отомстить?!

– Да. Ты же хочешь этого. Но одна не сможешь.

– И кто мне поможет? Ты найдёшь мне достаточно сильно мага, чтобы он смог что-то сделать против ви… – она вдруг резко осеклась, не давая себе договорить. – Против моих врагов? Они слишком могущественны…

– Вилии Облачной горы, верно? Лишившие тебя крыльев…

Глаза девушки сузились, губы скривились.

– Да, я знаю. Давно с вилиями знаком. Бескрылых видно, – он говорил с ноткой сострадания. – У меня есть один знакомый моряк… Достаточно отчаянный парень, чтобы бросить вызов хоть самому Владыке Морей…

– С чего бы ему помогать мне?!

– Ты можешь запросить это как плату за сделку.

– Сделку?!

– Да. Ты поможешь ему в нескольких плаваниях. А он поможет тебе – если будет такой уговор.

Девушка зло усмехнулась.

– Я – урод по меркам вилий. Не подкидывай приятелю свинью в моём лице.

– Он именно такую и ищет, – Киеран смотрел на неё долгим взглядом. – Он тоже… Из тех, кто натерпелся… Крылатая его не поймёт, как и он её. А такая, как ты… У вас много общего. Я долго не мог поверить своим глазам, увидев тебя… Моему другу нужна такая, как ты. И вот – я совершенно-случайно встречаю тебя здесь. Удивительное совпадение, – он покачал головой.

Вилия недоверчиво на него покосилась.

– Если ты захочешь, я отвезу тебя к нему. Сама понимаешь, тебе, как вилии, ничего не грозит ни на моём корабле, ни на его – погибнуть под обломками досок никто не желает. Опасности никакой. А шанс – на ту же самую месть – огромен. Да и часть добычи… Будет нелишней. Моряки не скупятся, – его взгляд был глубоким. – Но не каждому выпадает шанс одаривать такую женщину… Вилию не каждый может увидеть за всю свою жизнь, ты сама знаешь. То, что я сумел подойти к тебе, уже о многом говорит…

– О чём же?

– Судьба, – рассмеялся он. – И благоволение Морских Владык.

– На твоём корабле есть вилия, – она не спрашивала, она утверждала, ввинчивая взгляд ему в череп.

– Да, – он кивнул. – Есть. Иначе я бы не уговаривал тебя пойти на корабль моего друга… Дружба-дружбой, а вилия… Вилия – дороже полного трюма золота…

Девушка фыркнула, разрывая контакт взглядов.

– Я могу узнать твоё имя? – Киеран слегка улыбнулся.

– Моргана.

– Красиво. По-морскому.

Вилия недовольно сжала губы.

– Если ты знаешь вилий…

– То мне известно, что ваши имена – не настоящие, – он смотрел на неё безмятежно. – Вы отказываетесь от своих имён, проходя посвящение. Чтобы крылья развернулись, вы должны выбрать между отцовской человеческой природой, давшей вам фамилию, и материнской нелюдской сутью, лишённой рода и племени, – его речь была спокойна. – Единственный род и семья вилий – Облачная гора и её обитательницы.

– А твоя вилия болтлива, – фыркнула Моргана.

– Она много лет со мной. За это время многое становится известно. Время под парусом тянется долго…

– Что ж так печально звучит? Ты недоволен своей жизнью? Ты, у которого много лет подряд вилия на борту?!

Киеран слегка улыбнулся, качнув головой.

– Увы. Людям всегда мало того, что они имеют.

Черты Морганы исказились, как будто от боли.

– Да, люди вечно хотят большего. И не ценят, и не берегут то, что в их руках, – она вдруг резко встала, с грохотом отодвинув стул. – Я не намерена иметь дело с людьми. Вы – алчные, злобные твари, – её глаза горели сизым пламенем. – Вы зовёте нелюдями нас, а сами творите то, что нам и не спилось. Чтоб вы все вымерли! Утонули! Захлебнулись! А я посмотрю, как штормы накроют последний островок, сметая вашу породу с лица моря!

– Моргана! – он встал вслед за ней. – Я думал, твои враги – вилии… Это они…

– Они сделали последнее, – она обернулась, уже отойдя от стола на несколько шагов. – А началось всё с вас, людей! – она окатила его с ног до головы ненавидящим взглядом. – С моряков, которым так нужна вилия на борту! Обойдётесь! И ты, и твой приятель. Разбирайтесь со своими делишками сами! А я разберусь со своими врагами сама!

Дверь таверны громко хлопнула за спиной Морганы. Киеран, приподняв брови, смотрел ей вслед.

– Да уж… Бескрылые – тот ещё подарочек… – процедил он.

Ставни таверны гулко ударили о стены – за окном поднимался ветер. Нешуточный ветер. Киеран быстро вышел на улицу. Ветер заставил его пошатнуться. Люди, пригибаясь, старались добежать до укрытий.

Остров накрывало штормом. Или чем-то похуже…

– Кая, давай… – прошептал он одними губами. – Усмиряй это безумие…

Но ничего не происходило. Ветер ломал ветви деревьев, сносил с ног людей, швырял в них спокойно лежавшую до этого утварь, бил, калечил… Киеран в отчаянии смотрел в темнеющие небеса… И в темнеющее море.

– Дьявол…

Он бросился вперёд. Петляя, уворачиваясь от летящих корзин, молотов и котелков, он бежал туда, куда указывал странный компас со стрелкой из белого пера…

***

Она презрительно скривила губы.

– Очередной дурак, – процедила она, быстро следуя к пирсу. – Самовлюблённый, к тому же. Неужели я похожа на дуру?! Так плоско врать… Наглая, самодовольная сволочь… Ненавижу… Ты заплатишь за своё враньё…

Шаги бескрылой вилии были быстрыми, движения – чёткими. Шквальный ветер почему-то не мешал ей. Она шла, как нож мог бы входить в масло. У нелюдей всегда так. Они – другие. Им позволено – другое. Хоть с крыльями, хоть без.

Злая магия разгоралась в груди синим пламенем. Усмешка на лице становилась жёстче.

– Давай, давай, беги за мной, – фыркнула она едва слышно. – Ты хотел поиграть мною? Ха. Окажешься моей игрушкой.

Она обернулась и свернула налево.

– Сам напросился. Сам виноват.

***

– Моргана! Мор-га-нааааа!!!

Она стояла на пирсе. Ветер обходил её тонкую фигурку, огибал, как вода огибает камень. Киерана же ветер почти что сбивал с ног.

– Моргана! Это не те люди, что изувечили тебя! Пожалей их! Тут безвинные! Дети, женщины! Ты мстишь не тем! Они не виноваты! – он пытался перекрикивать шторм. – Усмири стихию, Моргана! Я не верю, что вилии Облачной горы справедливы к вам, бескрылым! Никто не имеет права лишать вас того, что дано природой, магией нашего мира! Моргана, я не враг тебе, хоть и человек! Я ищу выход из этих прОклятых вод всю свою жизнь! И я не верю, что вилии тут не при чём…

Он бессильно опустился на одно колено, пытаясь восстановить дыхание и удержаться под ударами шквального ветра. Моргана обернулась. Киеран молча и в отчаянии смотрел на неё.

– У тебя нет крыльев, а у меня нет смысла. Я понимаю тебя, – проговорил он едва слышно, уже не надеясь перекричать бурю. – Пойми и ты…

Он обернулся, справа что-то мелькнуло… Сильный удар… И сознание моряка покинуло его…

То, что помнят корабли

Качка… Привычная с младенчества. Убаюкивающая, родная… Плавучий дом – единственное понятное место для жизни. И такое искреннее недоумение маленькой Марго, понявшей, наконец, что есть люди, которые живут на земле. Зачем, если можно жить в море, на корабле?! Если можно любоваться солнцем, отражающимся в морских волнах, наблюдать за морскими обитателями, смотреть по ночам на огромную, как штурвал, Луну, лазать по снастям и слушать хлопанье парусов… И чувствовать себя совершенно-счастливой…

Вот бы ещё мама почаще бывала дома, на корабле. Вот бы ещё папа ругался реже и меньше пил бы рома…

Но маленькая Марго не знала, что так бывает. В её жизни всё было именно так, как было. Птицы пролетали над кораблём, и она тоже мечтала однажды подняться в воздух, прокрутиться в косых солнечных лучах юлой… И так, чтоб крылья раскрашивались на закате в багровый, золотой и розовый цвет…

Маленькая Марго ещё не знала, что на чёрных крыльях солнце не сможет оставить ни малейшего оттенка. Чёрные перья не засияют ни розовым, ни багряным. Разве что горящие корабли могут дать её крыльям багрово-красный отсвет. Но это другое.

Это – не то.

Глава 3. Обречён

Он очнулся. Голова болела. В глаза бил солнечный свет. Руки ломило. Моряк пошевелился, пытаясь понять, где он.

– Дёргаться бесполезно, – послышался злой женский голос.

А затем – шаги. Киеран захрипел – на его шее появилась верёвка, которая тут же была нещадно затянута, заставляя его выпрямиться. Жёсткая балка вдавилась в спину.

– Моргана… Ты свихнулась? – прохрипел он.

Он проморгался и огляделся, насколько это было возможно. Они находились в каком-то сарае. Он был связан и прикручен к опорному столбу. Моргана же стояла напротив, держа в руках нечто…

– Забавная штучка… – её лицо было странно-белым в темноте старого сарая. – С пером вилии… Так, значит, случайно меня нашёл, да? Значит, не врёшь? Значит, воля Владыки Морей?

Серо-синие, как океан, глаза вперились в лицо моряка.

«Хм, я думал, умру в морской пучине… Похоже, чуть-чуть ошибся…», – подумал он. – «Зато понятно, чего лицо такое белое. Она в ярости. Но почему солнце бьёт в щели? Кая справилась с цунами?..»

– Моргана…

– Заткнись, – её голос хлестнул. – Лжец. Ты охотился за мной. И не только за мной, похоже.

– Дай мне сказать! – взмолился Киеран, с трудом сглатывая – верёвка впивалась в шею, не давая дышать. – Чёрт, вот так узлы… Ты жила с пиратами?!

Её глаза сузились.

– Я выросла на пиратском судне. Я умею вязать узлы. И с пленниками разговаривать умею. Желаешь проверить на практике?

Моряк помотал головой, насколько это было возможно.

– Моргана, давай поговорим спокойно… Да, я ищу вилий. В наших морях без вас не выжить, ты сама понимаешь. Ничего плохого я им не делаю – как и те капитаны, к которым вилии идут. Все довольны, всё хорошо. Мой приятель…

– Врёшь. Он тебе не приятель. Он заказчик. А ты – работорговец. Или сводник – в лучшем случае.

– Моргана… – взмолился Киеран и непроизвольно поморщился от яркого света, бьющего сквозь прорехи досок. – Солнце… Почему солнце, если ты в ярости?

Моргана криво усмехнулась.

– Потому что та, что вызвала шторм, его же и усмирила.

– Что…

– Это был не мой шквал. А на пирсе я стояла, пытаясь закончить бурю, – её губы сжались, но как будто от обиды. – А ты – да и все остальные на твоём месте – подумали бы на меня. Я же бескрылая, – горько усмехнулась она. – Ты видишь сам – моя ярость бессильна. Бескрылые не могут вызывать шторм, только усмирять. Поэтому твой так называемый «приятель» просто захотел безопасную вилию. С которой можно что угодно делать – и ничего ему за это не будет…

Она вдруг опустилась на тюк соломы. Сгорбилась. Голова её была опущена, вилия как будто рассматривала странный компас.

– Но… Говорят…

– Естественно, – невесело усмехнулась она. – Бескрылые старательно распускают этот слух. Но чураются людей. Нас куда больше, чем вам кажется. Просто не выдаём себя. Многие живут на островах… Как обычные женщины… И там очень редко случаются штормы. Мы беззащитны, Аррига, – она подняла на него глаза, взгляд её был горячечным, а голос непривычно-ровным, как будто уставшим. – Облачная гора отнимает у нас не только крылья. Вместе с крыльями уходит и сила. Её большая часть… Иначе это было бы бессмысленно. Сам подумай – отобрать крылья, сделать уродом – и при этом оставить умение вызывать штормы?! В таком случае Острова давно бы потонули… Бескрылые утопили бы этот чёртов мир… Но, увы, Облачная гора последовательна… Они отнимают у нас почти всё…

Она замолчала. Луч солнца освещал её темноволосую макушку и мелкую пыль, висящую в воздухе над девушкой.

– Подожди, но шторм… Кая… Это она?! Но зачем?!

– Думаю, чтобы показать тебе, что со мной лучше не связываться, – блекло ответила Моргана, не поднимая головы. – Она наверняка догадалась, что я не поверю тебе – уж очень ненатурально врёшь, да и флиртуешь откровенно и смешно… Это на крылатых такое действует, они падки на внимание мужчин. А бескрылые осторожнее. И умнее. Несложно было догадаться, что я разозлюсь. И вызвать бурю – несложно. Потом она тебе расскажет, что не могла её погасить, что я злонамеренна и потому от меня стоит скорее избавиться… – её голос был по-прежнему тусклым. – Крылатые ненавидят бескрылых, Аррига…

– Моргана… – обратился он тихо. – Штормы… Это проделки Облачной горы, да? – настал его черёд болезненно смотреть на вилию.

– Ты поверишь моим словам, моряк? – усмехнулась она. – Я не знаю. Но в этом мире известны только вилии, как те, кто умеет управлять ветром и вызывать бури. Острова отрезаны океаном… От всего отрезаны… Разбитый на осколки материк – так говорят на Облачной горе… Но некому ни подтвердить, ни опровергнуть… Мне странно, что из магических существ здесь только мы, вилии. Если уж магия создаёт живое, должны быть и другие существа… Но у нас лишь море, острова, бури и вилии. И Облачная гора… И лишение крыльев за малейшее…

– Я хочу выбраться отсюда, – прошептал он. – Я верю, что материк существует. У меня есть древние карты. Кая бесится, когда я говорю об этом. И боится. Может, ты…

Моргана встала. Магический компас, жалобно звякнув, упал с её колен на пол. Киеран поморщился, со страхом взглянув на упавший артефакт.

– Ты знаком со мной час. Я – бескрылая вилия. Я могла наврать тебе с три короба. Ты не думал об этом, моряк?

Она опустила голову, взглянув на компас.

– Я чувствую… И доверяю своим чувствам. Моргана… Моргана!!! – вдруг закричал он.

Раздался хруст стекла. И стон Киерана.

– Зачеееем…

Каблук сапога вилии без усилий проломил стекло компаса, продавил тонкие медные шестерни, удерживающие чудесное перо… Да и само перо бессильно сломалось…

– Я не люблю работорговцев и сводников, – её взгляд был грустным, как будто она была готова расплакаться. – Больше ты никого не очаруешь. Потому что никого не найдёшь. Оставайся со своей крылатой… Как её там? Каей? Оставайся… Нам с тобой не по пути…

– Моргана… – он рванул вперёд, забыв, что связан, и тут же захрипел. – Моргана, стой! Давай выберемся из этих прОклятых вод! Из-под власти Облачной горы…

Вилия, отошедшая к двери сарая, обернулась.

– Сладко поёшь. Слишком сладко. Прощай, Аррига. Надеюсь, больше не свидимся…

Дверь открылась, яркий свет ударил в лицо Киерана, заставив прикрыть глаза. А затем он снова оказался в относительной темноте. А напротив него лежал безвозвратно сломанный компас. Его шанс на свободу…

***

Экипаж драил палубу, чинил пострадавшие от перестрелки вещи, матросы восстанавливали повреждённые части такелажа.

– Славно поработали, – старый моряк был доволен. – На одну птичку меньше.

Ровена покачала головой.

– Главное, что все наши целы, – проговорила она.

– Вот будет птичек поменьше – больше целых людей останется, – проворчал он. – Тут уж ничего не поделаешь – нелюди они и есть нелюди.

Ровена оглянулась по сторонам. Моряк отмахнулся.

– Ты за Гайну переживаешь? Незачем. Она не понимает, о чём я. Птичка, что с неё взять. Глупенькая.

– Может, и поумнеет со временем.

Граннус кивнул, улыбка сошла с его лица.

– Может, – глухо отозвался он. – Все мы по молодости глупые. А многие ещё и злые.

Ровена подошла поближе, приобняла.

– Да. Никто не рождался мудрым.

– Но не все так дурили по молодости, как некоторые. Палку перегибать не стоило… Сломалась палка… – он вздохнул.

– Не кори себя. Ты действовал, как мог. По совести – по той совести, которая тогда была. Ты не святой, но и жуткого ты ничего родным не сделал. Вышло плохо, да… Но не со зла. Это – главное.

Граннус невесело усмехнулся.

– Вот птичка эта, Гайна. Ну дурочка же. И я на это смотрю сквозь пальцы. А родная дочь попробуй рискни так делать – взбучку б получила. Вот и думаю, как так? Почему к родной так вышло, а чужую не трогаю?

Ровена вздохнула.

– Ты своей дочери хотел хорошей жизни. И учил, как мог. А чужая – на то и чужая. У тебя за неё сердце болеть не будет. А за своё…

– И где она теперь?!

– Граннус, ты тоже не подарок был в юности – я уверена. А она – в тебя. Не усидела бы на месте. Сильная и гордая, как ты.

– Это да. Я в её годы тоже сбежал, – крякнул он.

– А подготовлена она к жизни прекрасно. Всё умеет. Справится, Граннус, я уверена, справится.

– И Облачная гора до неё не дотянется, – он сжал губы. – Пусть и большой ценой, но хотя бы от этого уберёг.

Ровена прижалась к его плечу. Моряк приобнял её. Вместе они отошли на нос корабля. Вилия посмотрела в сторону и тут же отвернулась.

– Да, не смотри. Эймон там… Разделывает… Перья надо собрать. Пригодятся.

– Жуткое дело, – выдохнула Ровена, передёрнув плечами. – Как он может это делать? Ещё и так спокойно…

Кальдерра с сомнением посмотрел на молодого моряка, занятого своим неприглядным делом.

– Так и может. Такой он.

– Это всего лишь птица, – раздался насмешливый голос услышавшего обрывки слов парня. – Тоже мне, святоши. А кто их убивает по пять штук в месяц? Мне-то что? Мне только разделать. Выгода, опять же, всему экипажу – из чего зелья с амулетами делаются, не позабыли? – он ловко орудовал ножом. – И какие барыши мы с этого имеем… Работа такая. Кто-то должен её делать. Я не брезглив. Подумаешь, тушку освежевать…

Ровена нервно сглотнула.

– Пойду на камбуз, помогу коку. Скоро ужинать…

– Иди. А мы пока непотребство это уберём…

Граннус отпустил её. Ровена, стараясь не смотреть в сторону останков Чёрной вилии, быстро пошла прочь. Этот корабль давно стал для неё домом. И ей хотелось, чтобы дома было хорошо. Потому и заботилась о нём всеми силами. Этот дом был родным, надёжным, безопасным. Так похожим на своего капитана…

***

«Тень» так и стояла в порту. Капитан не спешил отдавать приказ. Никакой из приказов…

– Я так испугалась… Не могла остановить шторм, – Кая прижалась к нему. – А когда нашли тебя… И компас… Ужас… Бескрылые – монстры. Такая жестокость… Не зря их лишают крыльев. Не зря, – она упрямо сжала губы. – Жуткие создания. Так поступить… На Острове столько покалеченных… Киеран? Ты в порядке? – она заглянула ему в лицо.

Мореход был мрачно-печален. Он смотрел на Остров – или сквозь него.

– Понимаю, компас… Как жалко… Вот она тварь! – кипятилась Кая. – Разрушила такую вещь! Просто так! Мы что-нибудь придумаем. Может, где-то можно найти такой…

– Ты смеёшься? Он достался мне чудом. Даже те самые карты, которые ты считаешь бредом, достать проще. Не думаю, что можно взять любой другой компас и заменить стрелку на перо, – закончил он с ноткой ехидцы.

– Надо попробовать, – она тряхнула головой. – Не сдаваться же…

– Да, осталось вернуть Рэю деньги, и возить крупы с тканями, – фыркнул он.

Кая загадочно улыбнулась.

– Не всё так печально, милый, – она прижалась к его плечу. – Я – с тобой. А значит, ты обречён… Обречён быть счастливым, – рассмеялась она, втискиваясь между ним и бортом корабля. – Ну посмотри же на меня… Я – здесь. Жизнь продолжается. Мы тебя нашли. Шторма не будет. Всё хорошо. А компас… Ну и ладно. Ну не будешь вилий продавать… Ну и пусть. И так всё хорошо. Может, уже на берег спустишься, да домик построишь… – она игриво смотрела на него, держа его за руки. – Глядишь, ребёночка родим, ммм? – она вдруг приникла к нему. – Киеран?.. Давай заведём ребёнка… Я хочу… От тебя… – она целовала его. – Давай… Ну пожалуйста… Надо просто жить… Как все. Спокойно. Давай уйдём из этого порта. Вернёмся на наш остров… И заживём там… Я даже научусь печь пироги… Киеран… – она крепко обняла его. – Пусть Рэй и все остальные дальше носятся по морям в поисках непонятно чего. А ты будешь счастлив… просто счастлив… Со мной… Ты просто не пробовал никогда, ты всю жизнь на борту… Давай… – она потянула его за руку. – Пошли… Если не в море, то хотя бы в каюту… А то я прямо здесь на тебя нападу, – рассмеялась она. – И пусть команда смотрит, мне всё равно…

– Кая… – он возвёл глаза к небу.

– Да-да… – звонко рассмеялась она. – Вот такая она, участь моряка, влюбившего в себя вилию. Об-ре-чён… Обречён на счастье и любовь…

…Смех, шаги… Опустевшая палуба… И перо с запиской, летящее в тёмном небе… Как маленькая птичка… Только перу не нужен ни отдых, ни сон. Перо не подстрелят… Перо долетит до адресата. А дальше – его ход.

***

Ветер утих. А гнев – нет. Обида и давняя боль заполняли сердце. Она сидела в каком-то утлом строении на берегу. Идти никуда не хотелось. На душе было тошно. Хотя есть ли душа у нелюдей?

– Сволочь, – прошептала она. – Работорговец… Сводник… Надо было тебя пристрелить на месте. Хотя, порция лжи отравит тебя насмерть. Умрёшь чуть позже… Сам разрушишь свою жизнь, тварь. Я тебе устрою «материк». Иди, поболтай со своей дурой-вилией. Она ооочень удивится твоим новым познаниям. А ты ведь поверил… Во всё поверил. Наивный балбес. Не видать тебе материка. Будешь теперь шарахаться от Белых вилий и искать подвох. Пока не сложишь голову… Ты обречён, хоть ты этого и не знаешь. Как же вы все мне надоели… Когда это кончится…

Взгляд вилии был тоскливо-обречённым. Не перед кем было играть, незачем было изображать силу и жестокость. Тюков с соломой можно было не стесняться – им всё равно на нелюдя. Как и всем остальным, впрочем.

Вилии для этого мира были просто товаром. Живым товаром. Капризным. Требующим внимания и уступок, но, всё же, товаром. И этот Аррига – очередное доказательство.

– Лживые наглые моряки… Быдло… Твари… Больно тебе, да? Ты дорожил этим компасом… Вот и мучайся теперь. Как я мучаюсь. Так тебе и надо. Потерял смысл жизни – прекрасно. Перестанешь вилиями торговать. И смиришься. А не смиришься – тебе же хуже… Ещё бы до карт добраться… Но да ладно. Хватит и испорченного компаса. Он из тех, древних. Ему не место на Островах.

Она крепко зажмурилась и откинула голову на стену сарая. Ей надо было отдохнуть, перед тем как…

Перед тем как отправиться жить ещё один бессмысленный день своей жизни. Той самой, за которую она боролась ежечасно… Боролась, не успевая собственно-жить…

***

Она прижалась к его плечу. Ей было пронзительно-грустно. Сложно соблазнять того, кому это не нужно. Сложно дарить подарок, который хотелось бы получить самой. Ему это не нужно. Это она хочет на берег, она хочет спокойной жизни. А он… Нет.

Или же он хочет этой жизни не с ней. Но – нет – она гнала эту мысль от себя. Киеран Аррига неизменно-вежлив, и только. В нём нет страстей. Ни она, ни любая другая женщина не всколыхнёт в нём чувства. Он холоден до основания.

А что до компаса… Кая была рада, что он сломан. Этот компас помогал ему находить вилий. И каждая из них становилась для него собеседником. У каждой он узнавал всё, что та знала про Облачную гору и про этот проклятый материк. Каждая из них была его надеждой. И вновь и вновь эта надежда рушилась, когда не удавалось узнать ничего важного. Но рушилась не до конца. Он вновь и вновь собирал волю в кулак, снова мягко улыбался и жил дальше. И искал следующую вилию. И снова надеялся. И снова сидел в тишине каюты, глядя невидящим взглядом в древние карты с непонятными морями и землями. А потом вновь брал себя в руки.

И так по кругу.

А она была рядом. Рядом, но не вместе. Точнее, он был не вместе с ней. Он был отдельно. А она просто жила на этом корабле и делила с ним постель, надеясь постепенно стать для него чем-то… Или кем-то…

Но Киеран Аррига был вежлив и спокоен.

И только.

То, что помнят корабли

Быть вилией – это красиво. Вилии изящны, прекрасны. Вилии восхищают. Моряки смотрят на вилий, замирая от счастья.

И маленькая Марго смотрела на вилию с восторгом. На единственную вилию, которую она пока что встречала в своей жизни.

На маму.

Элейн… Мама говорит, это её собственное имя. Она его сама себе придумала. Так принято у вилий. Забывать первое, детское имя, и давать себе новое. Элейн… Так нежно, так красиво, под стать ей самой – тонкой, светловолосой, с огромными зелёными глазами. Жаль, маленькая Марго пошла в отца – чёрненькая, с обычными серо-синими глазами. Худенькая, нескладная. Но мама говорит, это пока так. Потом Марго станет красивой. Как мама… И имя себе придумает… Какое-нибудь красивое. Но попозже. Она пока знает мало имён. Мама подскажет. И маленькая Марго спокойна. У неё будет очень красивое имя.