Эпоха перемен 3

– Да с фига ли?! – повторил Вова.

– Чтобы места пустыми не стояли. Подозрительно, – ответил я. – Любому проверяющему в глаза бросается.

– Твою ж жеж… – чуть не выплюнул он. Однако начал собирать разложенные вещи обратно в баул.

Сдав вещи и переодевшись по гражданке, мы вышли с территории базового района.

В нескольких сотнях метров, в самом Углевике, находился кафан, в котором обычно отдыхали наши парни. Не исключаю, что его построили специально, потому что в самом городе, как мне показалось, не было достаточно платежеспособного спроса, чтобы поддерживать на плаву это довольно крупное заведение.

В главном зале царил полумрак. То ли главное освещение намеренно так спроектировали, то ли не включали часть скрытых светильников по причине относительно раннего времени. Само помещение было стилизовано, можно сказать, «под деревню» – какая-то утварь на бревенчатых стенах, деревянные балки под потолком, двускатный потолок, кое-где подозрительно закопчённый.

Примерно половина столиков была занята. Мы сели за один из ближайших к выходу. Через минуту подскочил юноша-официант, улыбнулся, пробормотал что-то, бросил на стол меню, после чего исчез.

Меню было дублировано на русском и английском языках, однако состав блюд нигде не указан – только название. И если с «плескавицей» или «мешаным мясом» у меня никаких вопросов не возникло, то вот состав «инсалата» хотелось бы узнать прежде, чем делать заказ.

С этой целью я и подозвал официанта. Ткнув палец в соответствующий пункт меню, я спросил на русском, в расчёте, что местный персонал должен был выучить основные понятия за то время, что контингент здесь находится:

– Из чего этот салат?

– Шта? – парень с недоумением захлопал длинными ресницами.

– Из чего он сделан? Что в составе?

– А, составе! – улыбнулся официант, и начал перечислять, загибая пальцы: – има краставцы, има кромпир, има парадаз…

– Стоп-стоп… – остановил его я. – А что такое парадаз?

Растерянность на лице, смешанная с удивлением.

– Ну парадаз! – парень развёл руками с таким видом, будто я спрашивал его, что такое Солнце.

– Помидор это, – вставил, смеясь, Вова. – А в салате ещё картофель и огурцы и… маслиново улье има? – последнюю фразу он адресовал официанту.

– Има! – охотно закивал тот.

– Оливковое масло, – пояснил Вова, – заправка.

– Отлично, – кивнул я, – пойдёт…

Официант, выслушав остальной заказ, кивнув, отошёл от столика.

– Блин, ловко ты, – заметил я.

– Так у меня отлично по сербохорватскому, – Вова пожал плечами. – Ты не знал, что ли?

– Знал… наверное, – ответил я. – Просто как-то упустил этот момент…

– Думал ты из-за этого нас и позвал.

– Нет, больше из-за того, что тогда в Егорьевске было, – ответил я.

– Понятно… может, ты и прав, – кивнул Вова.

Вскоре принесли еду. Что и говорить: было вкусно. Балканская кухня очень хороша, особенно для тех, кто любит мясо. А вот вегетарианцу в этих краях пришлось бы совсем туго…

– Ну что, командир, какой у нас дальше план? – спросил Саня, когда нам принесли счёт.

– Переночевать для начала, – сказал я. – А потом будем думать, как добираться до места.

– Переночевать это хорошо! – одобрил Вова, потягиваясь. – После еды в сон тянет, крындец…

– Вот со сном могут быть проблемы… – честно признался я.

Ребята насторожились.

Я же, понизив голос, но не подавая вида внешне сказал:

– Парни, как вы понимаете, мне пришлось некоторые связи задействовать, чтобы всё вот так организовать. Это не всегда народу нравится, понимаете? Наверняка тут схемы крутятся те ещё – и командование в доле. Лишнее наблюдение извне им тут совершенно ни к чему, а такие типы, как мы, могут быть помехой. Кроме того, не сложно догадаться, что мы при бабле. В Чечне люди и за меньшее пропадали бесследно, в том числе военные, в курсе?

Саня и Вова переглянулись, но промолчали.

– Короче, я буду не я, если сегодня с нами не попытаются что-то сделать. Для этого и выгнали из базового района.

– Так, может, стоило сразу поехать? – предложил Вова.

– Зачем упрощать им задачу? – ответил я. – Понятно, что никого «левого» мы бы сейчас не нашли, кто согласился бы нас везти.

– Стоп. А завтра, по-твоему, согласятся? – спросил Саня.

– После ночного разговора вполне может быть, – ответил я.

– Ладно, ясно всё, – огорчённо вздохнул Вова.

– Ну, парни, я не обещал, что будет легко. Ножи все провезли, надеюсь? – спросил я.

Ребята синхронно кивнули.

– Вот и отлично. У меня, если что, найдётся парочка запасных, – ответил я.

– А что у тебя? – заинтересовался Саня.

– Пара «Катранов» и «Танто», – ответил я, улыбаясь.

Саня и Вова переглянулись.

Ножи мне предложили по дешёвке зимой, когда с грушниками встречался, искал выход на командование ВДВ. Разумеется, не стал отказываться.

– Может, у тебя и ствол есть? – прищурился Вова.

– Вот чего нет, того нет, – грустно вздохнул я. – Придётся добывать.

– Ты ножевым боем занимался? – спросил Саня.

– Ну… так, – я неопределённо пожал плечами.

В далёком прошлом у меня был небольшой опыт, увлекался, будучи топом, тогда это было модно.

– Если так – то «Танто» лучше не трогай, – сказал Саня. – Своеобразное оружие. «Стамесочная» заточка, нестандартный клинок. На профессионала-фаната, в общем.

– Могу тебе отдать, – предложил я.

– А давай! – охотно согласился Саня.

При кафане была небольшая гостишка, с номерами прямо над основными залами. Когда я сказал хозяину, что мы хотим переночевать на месте, он долго пытался нас убедить, что нам нужны отдельные номера. Получив отказ, настаивал на том, что без хотя бы двух номеров нам ну никак не обойтись: «вы туда не поместитесь, совершенно! – активно жестикулируя, говорил он, – и кроватей у нас максимум две!» В ответ я попросил (через Саню, который переводил), чтобы принесли дополнительный матрас. Хозяин принялся стыдить нас за прижимистость, на что я выразил готовность оплатить три полных номера. Это его проняло. Округлив глаза, он кивнул и выдал один ключ, взяв предоплату только за одну комнату.

Условия в гостишке, ожидаемо, были спартанские: узкие кровати, крошечный душ. Но хотя бы горячая вода имелась в наличии.

Когда притащили заказанный дополнительный матрас, я покопался в вещах и вытащил обещанный Сане нож. Тот принял оружие, покрутил его в руке, потрогал клинок и одобрительно кивнул. «Настоящая вещь, – прокомментировал он, – а то в наше время фуфла много, из Китая тащат говно всякое, выдавая за настоящие финки НКВД!»

Мы расправили постели, но полностью раздеваться не стали. Вести бой в нижнем белье – такое себе занятие, прежде всего, психологически. Человек в трусах подсознательно чувствует себя менее защищённым, нервничает, допускает ошибки.

– Так, предлагаю разделиться на три вахты, – сказал я. – На очерёдность скинемся.

– Вахты? – хмыкнул Вова, – ты что, моряк, что ли?

– А ты бы удивился? – с серьёзным видом спросил я.

– Нет, наверно, – ответил он.

– При любом движе будить всех, – сказал я, – даже если ночью постучится уборщица и будет шептать через дверь, что не может найти своего кота, который, скорее всего, забежал к нам в номер.

После этой реплики парни переглянулись, улыбаясь.

– Что? – спросил я.

– Да просто, – ответил Вова, разводя руками. – Ну и фантазия у тебя!

– Да ну вас, блин! – отмахнулся я. – Я тут про серьёзные вещи!

Мне выпала самая неудачная вахта, в середине ночи, с двух до пяти.

Впрочем, дождаться её была не судьба: где-то в районе полуночи в дверь тихонько постучали.

Я проснулся сразу. Услышал, как поднялся со своей кровати Вова. Некоторое время он колебался, потом всё-таки тронул меня за ногу и прошептал: «Подъём!» То же самое он сделал с посапывающим на соседней кровати Саней.

Взяв один из ножей, я занял позицию справа от двери, но так, чтобы меня полотном не прихлопнуло, если кто-то вздумал бы её ломать с ноги.

Саня занял позицию за Вовой, в тени вешалки.

– Шта треба? – спросил Вова.

– Добро вече, – ответили из-за двери, – ледиз? Ледиз треба?

– Походу, б***ей предлагают… – тихо сказал Саня.

– Угу, – кивнул Вова, выжидательно глядя на меня.

– Что? – прошептал я. – Нет, конечно! Категорически! Вы чего?

– Нема потребе! – с явным сожалением в голосе ответил Вова.

– Стварно ние потребно? Веома лепе!

– Нема потребе! – увереннее повторил Вова.

И тут бахнуло. Дверь отлетела, зашатавшись на петлях, а в комнату влетело сразу трое боевиков.

Глава 3

С нападавшими мы справились достаточно легко. Возникло впечатление, что они рассчитывали только на неожиданность, потому что подготовка у них была совершенно никакая. И это меня обрадовало: значит, про нас мало знали. Окончательно расслабляться не следовало – но, похоже, в этот раз нас решили «слить» где-то на месте. Отсюда и отношение такое: чего ждать от трёх курсантов из мажорского вуза?

Свою ошибку боевики осознали очень быстро и почти не сопротивлялись, к счастью для них. Так что погибших не было. Собственно, и пострадали они не особо сильно – если не считать одной сломанной руки и одной отрезанной фаланги пальца.

К тому же, фаланга была отрезана не во время самой схватки, а чуть позже, при допросе, чтобы показать серьёзность намерений.

Когда все трое были надёжно привязаны к широкому деревянному основанию одной из кроватей, я сел напротив них для допроса. Переводил Вова.

Первому боевику – самому здоровому из всех – я вытащил повязку, которая играла роль кляпа, и задал первый вопрос:

– Имя? Откуда сам?

В ответ он прошипел что-то то ли про пичку, то ли про пикчу. Вова ухмыльнулся и сообщил, что субъект грязно ругается. Вот тогда-то он и лишился фаланги безымянного пальца на правой руке. Той самой, которой он держал единственный огнестрел, который был у них во время нападения – «Беретту», похоже, военного образца. Не исключено, «позаимствованной» из американских запасов.

Чтобы боевик не шумел, пришлось снова заткнуть его повязкой.

После этого я обратился к следующему. Это был худощавый долговязый парень, лет двадцати пяти, блондинистый, с нечёсаными патлами и блестящими карими глазами.

Он оказался куда более коммуникабельным.

– Златан, Сараево, – ответил он на вопрос про имя и адрес проживания.

– Зачем в Углевик приехал? – спросил я.

– Появилась возможность подзаработать, – сказал он. – Предложили хорошие деньги за пустяковый заказ.

– Ты наёмник? – спросил я.

Парень замялся, косясь на соседа: мужика лет сорока, бритого на лысо. Только теперь я заметил, что у них есть что-то общее в чертах лица. Хмыкнув, я засунул кляп молодому на место, и открыл рот лысому.

– Что, сына на дело потащил? Натаскивать? – сходу спросил я.

Я ожидал, что он начнёт гонор проявлять – тут бы появился хороший повод надавить как следует, чтобы, так сказать, ускорить общение. Но нет: мужик вздохнул и опустил взгляд.

– Отпустите его. Расскажу всё, что знаю, – сказал он.

Боевик, которому оттяпали фалангу, что-то гукнул из-под повязки и попытался толкнуть мужика бедром. Тот только отмахнулся.

– Успокойся, Лазар, – сказал он, обращаясь к подельнику. – Видишь, чем закончилось… я говорил не стоит брать Златана… теперь выхода нет. Нам-то уже всё равно, а его хочу за информацию выкупить. Так что пихайся-не пихайся, а выхода у меня другого нет…

Саня достал «Танто» и с довольно страшной ухмылкой двинулся к боевику, которого назвали Лазаром. Тот постарался ответить на его взгляд – но вскоре не выдержал, зажмурился. Саня осклабился и вернулся на соседнюю кровать.

– Ну что ж, рассказывай тогда, – я обратился к лысому.

– Мы с Лазаром добровольцы, служили в отряде Вуковича, рядовыми… после соглашений отряд распустили – кому было куда вернуться, вернулись. У нас хозяйство осталось на другой стороне, возвращаться некуда. Денег брать тоже особо негде… подрабатывали, где придётся.

– Долго воевал? – спросил я.

– Ну как, воевал… недолго, полгода где-то.

– Ясно. Родственников нет?

– Никого нет.

– А где именно и как подрабатывал? – спросил я.

– У меня фургон остался, – ответил лысый. – Старый, но на ходу. Вот, он кормил нас. Подвозил продукты для кафанов, ещё по мелочи всякого. Но он ломаться начинает, его чинить и обслуживать надо, а денег только на еду и на ночлег хватало.

– Ясно, – кивнул я.

Потом я посмотрел на ребят и сказал:

– Нужен личный осмотр.

– Согласен, – кивнул Вова.

К счастью, боевики не сопротивлялись, что, с одной стороны, облегчило нам задачу, с другой – позволило им сохранить целой одежду. Да, днём в этих краях уже было тепло как летом, но ночи всё ещё оставались довольно прохладными.

У наёмников, особенно не самого высокого уровня, всегда на теле есть отметки, говорящие о принадлежности к профессии и даже о нюансах «боевого пути». Однако, у этих ребят кожа была чистой. Ни татуировок, ни ранений, ни даже специфических синяков или мозолей. Только нательные православные крестики.

Я немного расслабился.

Лазару поменяли повязку на антисептическую. Лысому, насколько было возможно, зафиксировали перелом импровизированной лангетой. Жаль обезбола с собой не было.

Развязывать мы их, конечно, не стали. Но узлы ослабили, чтобы конечности не затекали, и кляпы вынули. Всем, кроме Лазара.

– Так, ну что ж, продолжаем разговор, – сказал я, снова устраиваясь напротив. – Давай про заказчиков. Как вышли? Что предложили?

– Вышли через Драгана. Это хозяин этого заведения, – ответил лысый.

– Как зовут тебя, кстати? – спросил я.

– Стефан, – ответил лысый.

– Ясно, Стефан, – кивнул я. – Ты доставил заказ, так? И с тобой решил поговорить этот Драган. С чего он вообще взял, что тебе это может быть интересно?

Стефан вздохнул и поморщился – неудачно пошевелил сломанную руку.

– По правде говоря, он считает, что у меня несколько больше… боевого опыта. Я… немного преувеличивал в своих рассказах.

– Что он вам пообещал и как вы планировали всё сделать? – продолжал я.

В этот раз ответил Златан.

– Мы не хотели вас убивать, честно, – сказал он. – Только в крайнем случае. Нам нужно было забрать у вас деньги. Пригрозить пистолетом, если будете несговорчивыми. Это всё.

– С чего вы решили, что у нас вообще есть деньги? – нейтральным тоном я задал ключевой вопрос.

– Не знаю, – ответил Златан. – У Драгана была информация. Он сказал, что у вас с собой тысяч пять, не меньше. Вроде видел в зале.

Я прикрыл глаза и мысленно обругал себя последними словами. Не нужно было перекладывать в бумажник больше пары сотен! Даже тысяча долларов в здешних краях – большая сумма, ради которой могут и убить!

Впрочем, я ведь был очень осторожен и не светил бумажник… и там точно никак не пять тысяч, всего лишь полторы. Так что не факт, что Драган сказал правду об источнике информации.

– То есть забрать деньги – и всё? – уточнил я. – Предполагалось, что мы просто будем сидеть на месте?

– На столе стоит графин с ракией, – продолжал Златан. – Нужно было, чтобы вы выпили по паре стаканов. Потом мы бы ушли.

Я хмыкнул и посмотрел на Саню. Тот только руками развёл, в одной из которых по-прежнему был нож.

– Оригинальный план, – сказал Вова на русском, улыбаясь. – Напоить тех, кого ограбил… никогда о подобном не слышал!

В этот момент за небольшим коридором послышался скрип деревянных ступеней.

– Всем молчать, – сказал я. – Если жить хотите.

Вова перевёл, после чего выключил свет.

Да, нужно было, по-хорошему, пленникам снова кляпы вставить – но на это совершенно не было времени.

Вова и Саня встали по бокам от дверного проёма, в котором застыла наполовину выбитая, перекошенная дверь.

– Хэй? – окликнул хозяин заведения, включая фонарик и направляя луч в комнату. – Шта се овде…

Договорить он не успел: Саня хорошенько приложил его о ближайшую стену – так, что балки затрещали. Драган охнул; его фонарик упал на пол, его луч упёрся в противоположную стену в коридоре.

Вова что-то сказал ему на сербском, потом втащил в комнату.

Саня снова зажёг свет, как следует скрутил Драгана и зафиксировал четвёртым в ряду остальных пленников.

– Шта се овде дешава? – лепетал Драган. – Кто су ти луди?..

– Саша, отрежь ему ухо, пожалуйста, – сказа я на русском.

Саня начал приближаться к хозяину заведению.

Тот испуганно посмотрел на соседей.

– Одсеху хе… – сказал Стефан.

– Вы что, с ума сошли? – неожиданно на чистом русском испуганно сказал Драган.

Саня вопросительно посмотрел на меня.

– Режь, режь, – одобрительно кивнул я.

Тот наклонился над Драганом.

– Не надо! – сказал тот. – Вы что творите? За что?

– Надо, надо, – кивнул я. – Иначе не понимаешь ведь.

Саня оттянул ему ухо и сделал вид, что примеривается ножом.

– Я расскажу, всё расскажу! – выдохнул Драган.

– Ну рассказывай, – сказал я.

Саня продолжал держать его за ухо.

– Майор из ваших… чёрный такой, Куликов фамилия, – затараторил Драган. – Он дал наводку. Сказал, у вас должно быть много грина…

– Майор, говоришь… – сказал я глубокомысленно.

– Убивать не говорил. Сказал подпоить хорошенько. Забрать деньги. Оставить на вторые сутки, так, чтобы рассчитаться было нечем, потом вызвать военных с базы и сказать, что вы напились и отказываетесь счета оплачивать.

Вова и Саня переглянулись.

Я поднялся с пола, подошёл к столику, на котором стоял графин. Снял стеклянную пробку и понюхал. Крепкий алкоголь. Кажется, не слишком качественный.

Я взял графин и подошёл к Драгану. Опустился перед ним на четвереньки и поднёс горлышко графина ко рту.

– Пей, пока не скажу, что хватит, – сказал я.

– Не могу! Я в завязке, нельзя мне никак! – с хнычущими нотками в голосе сказал Драган.

– Я так вообще не пью, – ответил я, после чего взял его за подбородок и влил первую порцию пойла. После этого дал ему проглотить и продышаться.

Я повторял эту процедуру несколько раз, пока Драган не перестал жаловаться. Потом подождал некоторое время, пока он вырубится.

– Так, парни, теперь с вами решать будем, – сказал я, обращаясь к боевикам.

Вова перевёл.

Стефан снова напрягся и начал умолять меня не убивать его сына.

– Успокойся. Горе-вояки, блин… короче, в каком состоянии ваш фургон? – спросил я.

– На ходу, – кивнул Стефан. – Забирай если надо!

– До Белграда доедет?

Стефан чуть поморщился, потом сказал:

– Скорее всего, да… но масло бы поменять, конечно, надо… дорога не близкая…

– В общем, Стефан, будем считать, что везучий ты, – сказал я. – Если сделаешь всё как надо – не только живым останешься, но и заработаешь.

Лысый посмотрел на меня. В его глазах зажглась робкая надежда – впервые за всё время.

– С нами едет Златан. Ты и это мордоворот, – я кивнул на Лазара, – останетесь здесь. Если по дороге будут сюрпризы из-за утечки информации – твой сын погибнет. Если к властям обратитесь – не важно, здесь или в Сербии – то же самое. И я бы на твоём месте никак не стал рисковать.

Стефан стиснул зубы, но кивнул.

– Ну и чтобы интереснее ждать сына было, – продолжал я. – За работу он получит пять тысяч долларов США. Плюс по дороге мы заедем куда-нибудь, чтобы машину привели в порядок. Задаток – первую тысячу – я оставлю тебе. На лечение. Это ясно?

Несостоявшийся грабитель смотрел на меня с недоверием.

– Оче, он говори истину. Осехам такве ствари. Могу то да урадим, – сказал Златан.

– Добро, – кивнул Стефан.

– За приятеля своего поручишься? – спросил я, кивая на Лазара.

Стефан дважды кивнул в ответ, довольно уверенно.

Я вытащил у Лазара кляп.

– Ну что думаешь? – спросил я.

– Ничего не думаю, – ответил он через Вову. – Жить хочу.

– Молодец, – улыбнулся я. – Правда, «Беретту» твою отдать не смогу. Но дам за неё триста долларов. Согласен?

Боевик кивнул.

– Кстати, где ствол достал? Очень уж приметный. Пиндосский же, да?

– Хорватский, – ответил Лазар. – Им пиндосы давали.

– Ясно.

Какое-то время ушло на то, чтобы оттащить Драгана вниз и там уложить его на бок, на диванчик, который скрывался за стойкой – так, чтобы он случайно рвотой не захлебнулся. Трупы мне были совершенно не нужны.

Фургончик-микроавтобус был по-настоящему старым. Такие «Ситроены» производили то ли семидесятые, то ли в шестидесятые. Чудо, что он вообще был на ходу. Мне он напомнил что-то, связанное с Югославией и Белградом, но я никак не мог вспомнить, что именно. Кажется, что-то связанное с современным искусством.

– Что с границей? – спросил я Стефана, когда мы уже погрузились и готовы были выезжать.

– Меня и Златко все знают, – ответил он. – По ночам редко кого тормозят… если остановят, он найдёт, что сказать. Но лучше с деньгами вопрос решить.

– Ясно, – кивнул я и напомнил: – в твоих интересах, чтобы всё прошло хорошо.

– Све хе бити у реду, – сказал Златан.

Я его понял без перевода.

Мы выехали ещё до рассвета. Какое-то время молчали. Потом Вова сказал, обращаясь ко мне:

– Саша, мне не нравится, что мы этого майора так оставили. Неправильно это…

– Ничего, – ответил я. – Пускай помается, пока мы своими делами занимаемся. Иногда ожидание хуже самого наказания.

– Да фиг там он ждать будет… ротируют его, – вставил Саня.

– Ну и пускай ротируют, – сказал я. – На родине будет проще достать его.

– Думаю, он не сам это всё решил. Комбриг, скорее всего, организовал… – ответил Вова.

– Блин, да это понятно, – отмахнулся я.

– Вот ведь гнида… – процедил Саня.

– Что есть, то есть, – кивнул я.

– Что делать-то с ним будем? Нельзя же вот так просто это оставить… – продолжал кипятиться Вова.

– Слушай, – вздохнув, ответил я. – Мы сейчас будем гораздо более важными делами заниматься. Если обращать внимание на такие мелочи – то мы даже до места не доедем.

– Мелочи? – удивлённо спросил Саня.

– Да, Саш, мелочи, – ответил я. – Я ведь честно вам говорил, что и как мы собираемся делать. Разные гниды-полковники, которые решают, что у них достаточно мозгов и полномочий, чтобы поставить на место московских мажоров – это ничто, тараканы, тля. Не отвлекаемся.

Парни снова замолчали.

– Это не значит, конечно, что я просто так всё оставлю, – сказал я после долгой паузы. – Но лично этим заниматься не буду. Это будет неправильно. Я и сюда-то сам полез, потому что важно кое-что понять, на месте…

Ребята переглянулись. Я видел, как Вова пожал плечами.

Ехали довольно медленно. Златан берёг двигатель и подвеску: разгонялся плавно, не газовал, не крутил, рытвины старался объезжать. Я не торопил – никакого графика, которому нужно было бы следовать, у нас не было.

Парень, должен признать, вёл себя достаточно мужественно для такой ситуации. Не трясся, не делал глупых ошибок… в нём определённо был потенциал. Если бы сложились звёзды – его жизнь могла бы пойти совсем иначе.

– Вов, поможешь с переводом? Хочу с водителем нашим поговорить, пока время есть, – попросил я.

– Не вопрос, – кивнул Вова.

– Я достаточно понимаю русский, – вдруг сказал Златан, с довольно сильным акцентом, но вполне уверенно.

Я засмеялся.

– Если так дальше пойдёт – я начну чувствовать себя как на родине, – сказал я.

– Мама из России была, – добавил Златан. – Из Воронежа.

Мы с парнями переглянулись.

– Вот те раз… а что раньше не сказал?

– Не хотел показывать, что язык знаю.

– Эх, парень, парень… как же ты докатился до жизни такой, а?..

Златан вздохнул. Потом кивнул зачем-то и, глядя на дорогу, ответил:

– Я не горжусь тем, что мы сделали… пытались сделать. Показалось лёгким выходом… отец не хотел меня брать – еле уговорил. Мы правда не собирались никого убивать. Про вас говорили, что вы бандиты, которые хотят в Албанию ехать, чтобы наркотой начать торговать.

Я присвистнул.

– Так, и что ты раньше молчал? – спросил я.

– Так не спрашивали же.

– А кто так говорил?

– Ваши, между собой. В кафане слышал.

– Вот тебе и здрасьте, приплыли… – пробормотал Вова.

– Хитёр наш полковник, – улыбнулся я. – Знает, как нужные слухи распускать… приземлиться не успели, блин! Пожалуй, им всё-таки придётся заняться. Но потом.

Снова помолчали. Потом я всё-таки не выдержал и спросил:

– С мамой что случилось?

– Бошняки убили, – ответил Златан.

– Мне жаль.

– Мне тоже. Это война. Очень многие погибли. И у нас, и у них…

Он сжал челюсти, продолжая смотреть на дорогу.

Через пару часов, уже на рассвете, проезжали границу. На боснийской стороне пост был пустым – наряд то ли спал, то ли отошёл от дороги. А вот со стороны Югославии наряд был на месте. Один из постовых указывал нам жезлом на обочину.