Мутанты. Дети-волки. Книга вторая

Росс всегда старался изгнать мысли об отце. Они мешали ему сосредоточиться и делали невнимательным. Вот и сейчас он упустил что-то важное, что уже никак не поймёшь. «Придётся додумывать самому, – по обыкновению решил Росс, прогоняя остатки тягостных воспоминаний. – И почему в наш разговор всё чаще вклинивается доктор Фогер? Я его убил, он заслуживал смерть за свои дела. Так пусть его призрак сгорит в аду и не мешает мне жить!»

– Ты меня не слушаешь? – заметил Гефор.

– Извини, мешают призраки прошлого.

– Призраки прошлого этой жизни или других?

– К сожалению, этой.

– Чтобы избавиться от них, нужно встретиться с ними лицом к лицу и выяснить всё раз и навсегда, – и осторожно поинтересовался: – А когда чаще на тебя находят воспоминания?

– С тех пор, как я оказался здесь.

Гефор лёг на землю, приготовившись к долгому разговору.

– А на этот раз что вспомнил?

– Неужели тебе хочется знать, что я думаю о каком-то там докторе Фогере, горящем в аду? Ведь ты и так всё обо мне знаешь.

Гефор понял, что зря начал этот разговор. Он перевалился на бок, обдумывая, как закрыть взрывоопасную тему. Лучший способ – соглашаться со всем и побыстрее сплавить его к приятелю, который уже развёл костёр.

– Конечно же он мне нисколько неинтересен. Он наверно неприятный был тип, там ему и место.

– Я как вспомню о нём, так кровь моя кипит от ненависти. Он испортил мою жизнь, сделал меня изгоем!

– Но до этого момента ты, кажется, жил вполне счастливо, – Гефу стало любопытно слушать о самом себе. Делая робкие попытки обелить свою сущность, он рисковал раскрыть инкогнито.

– Всё хорошее со мной произошло только после его гибели, так что мне не за что его благодарить.

– Не верится, что какой-то доктор смог вселить в тебя столько ненависти, – Геф мысленно укорил себя за то, что лишь подталкивает Росса раскрывать свои чувства. Он знал, не к добру он бередит затянувшуюся рану, но не мог остановиться. Он хотел знать причины своих конфликтов с сыном и искал способ примириться, пусть заочно, скрываясь под маской Гефора. Ведь он любил сына и сейчас любит, и разве он мог предположить, что его любовь сеет ненависть? Да, Фогер признавал, что был эгоистом, хотел видеть сына своей копией и воспитывал его так, как считал нужным, но сейчас здесь он понял, что зря потратил море сил и энергии на неосуществимую мечту. Сейчас Росс ему нравился таким, какой есть, и недостатки уже не кажутся проблемами, над которыми он бился при жизни, он их просто не замечал. И если бы Росс став его точной копией, попал в схожую ситуацию, то он вряд ли бы внушал ему желание помочь. Сейчас он помогал сыну, ничего не требуя, и стал ему другом, и от этого чувствовал себя самым счастливым существом на свете.

– Ты можешь ничего мне не рассказывать, – произнёс Геф. – Дерки и Дорито уже заждались тебя.

– Мне нечего скрывать, – заявил Росс. – Этот доктор был моим отцом.

– Это серьёзно… – раненое ухо Гефора внезапно зачесалось, и он почесал его.

– Но это ещё не всё… Его убил я! И нисколько не жалею.

Гефор молчал, давая Россу возможность выговориться. Он чувствовал, что слова даются ему с трудом.

– Если ты думаешь, что убив его я не сплю ночами, то это не так. Я не вспоминал о нём до этих дней. Я даже во сне его ни разу не видел. Но находясь рядом с тобой, я вспоминаю о нём, не хочу, ни ничего не могу с собой поделать. Может, я мозги отморозил за одно, когда ослеп и поседел, не знаю. А может дело в том, что ты напоминаешь мне его.

– Чем?

– Наверно голосом. Когда он был монстром, голос его был так похож на твой. И у тебя тоже есть крылья…

Гефор недовольно фыркнул.

– У тебя точно мозги отморожены. Может, тебе стоит дождаться, когда прозреешь, тогда убедишься, что все твои призраки лишь плод воображения.

– Ты прав, прав, надеюсь, всё что я сказал, останется между нами?

– А разве это тайна?

– Нет, ничего секретного в этом нет. Просто… – Росс дружески похлопал друга по шее, – я тебе очень доверяю, Гефор.

– Спасибо за доверие, – и прокричал: – Дер-ки!!!

– Иду, иду, – послышался ответ. Дерки вскоре подошёл. – Что наговорились?

– Проводи меня, – попросил Росс.

– Пойдём, приятель.

***

Ночью Россу не спалось. Он лежал на спине, закинув руки за голову и думал. Сначала прокрутил в голове разговор с Гефором, потом его одолели мысли о жене и детях. Думая о Глоре, он вдруг поймал себя на том, что лежит с открытыми глазами и… видит звёзды! Видение звёзд было таким неожиданным, что Росс вскочил. Не доверяя первому чувству – накатившей внезапно радости, он быстро коснулся руками глаз. Он увидел, как пальцы, словно чёрной тенью, закрыли часть звёзд, и едва сдержался, чтобы не закричать от радости.

Росс стал осматриваться. Он видел себя, увидел мирно спящего Дорито, укутанного от ночной прохлады толстым одеялом из Бесконечной Материи. Тут же рядом с ним спал Дерки. Ночь не была слишком тёмной: легко различались каменные глыбы, местами фосфорицирующие слабым зеленоватым светом, были видны не совсем потухшие угли костра, даже можно было найти кожуру плодов, съеденных за ужином. Росс не увидел лишь крылатого друга Гефора.

Понимая, что на эту ночь бессонница ему обеспечена, Росс решил не тратить время зря, а отправиться в Прошлое на поиски истины. Дерки будить он не стал, так как в его помощи больше не нуждался. Венок ждал своего часа в рюкзаке, и найти его не составило труда.

Вскоре Росс, словно призрак, растворился в воздухе, оставив друзей безмятежно спящими. Некоторое время спустя на поляну опустился Гефор. Он любил летать под звёздами, особенно когда одолевала бессонница и разные мысли. Ночные полёты хорошо сказывались на его самочувствии, и едва лапы касались земли, как бог сна накрывал его покрывалом из ярких сновидений, и горе тому, кто решится разбудить спящего «кота» раньше, чем это сделают первые лучи солнца.

Росс оказался у горы поросшей старыми соснами и мелким колючим кустарником. Занимался рассвет. Воздух был наполнен прохладой, запахом хвои, перекличкой малюток-корольков, деловито перепархивающих среди ветвей и далёкой дробью сонного дятла.

«Знать бы зачем меня сюда занесло, – подумал про себя Росс. – Вспоминай, Росс, вспоминай. Может, это место тебе знакомо? – и тут же отвечал: – Росс тут не причём. Спрашивать надо с Эдисседа. Ну-ка, Эдис, что ты скажешь об этом месте?»

Но Эдиссед молчал, и Росс уж было решил, что попал сюда случайно, и поскольку в тёмный лес идти не хотелось, то надеть венок и продолжить путешествие наступило самое подходящее время. Как вдруг где-то в стороне послышался треск ветвей. Кто-то шёл ему навстречу и вот-вот должен был появиться. Росс подавил желание скрыться, он вспомнил, что его не видно.

Вскоре среди деревьев показался силуэт человека. Он продирался через кусты, иногда пуская в ход свой меч.

– А Эдиссед! – обрадовался Росс, узнав его. – Привет! Никак идёшь проверять ловушки?

Росс понимал, что Эдиссед его не слышит, но поговорить с кем-нибудь ужасно хотелось.

– А ты очень похож на меня… Только мускулистее.

Эдиссед прошагал мимо Росса с самым невозмутимым видом, но его поведение лишь больше развязало язык невидимого попутчика.

– Может, сбавишь шаг, а то я не успеваю? И куда ты так спешишь?

Росс едва поспевал за ним, он то и дело врезался в деревья. Один раз он слишком близко подошёл к охотнику, что тот, увлёкшись рубкой кустов, преграждающих путь, несколько раз полоснул по невидимке мечом.

– Эй, приятель, полегче! – возмутился Росс.

Внезапно Эдис остановился и прислушался. Где-то рядом трепыхалась птица. Охотник быстро нашёл спрятанный на земле силок, и вот уже вскоре серая куропатка забилась в его руке в предсмертной агонии. Когда птица затихла, Эдис засунул её в мешок, поправил ловушку, замаскировал её и продолжил путь.

Когда охотник остановился ещё раз, Росс решил, что причиной тому ещё одна ловушка. Он даже почувствовал разочарование: ходить за самим собой лишь наблюдая, как ставят ловушки на птиц, казалось тратой времени.

– И не надоедает тебе шастать по лесу с утра пораньше? Лучше бы сидел дома и кур разводил.

Эдиссед, настороженно прислушиваясь, начал взбираться на гору. Сначала подъём не был крутым, но постепенно идти даже ему становилось труднее.

– Утомил ты меня своей беготнёй, – проворчал Росс, безнадёжно отставая.

Догнал он его только, когда путь пересекла широкая тропа. Следуя по ней, Эдиссед сбавил ход, он к чему-то всё время прислушивался.

Внезапно тропа оборвалась. Впереди возникла глубокая пропасть.

– И что дальше? – вкрадчиво поинтересовался Росс.

А дальше Эдисседу взбрело в голову начать спуск по едва заметным заросшим мхом ступеням, выдолбленным в горной породе.

– Я так и думал, – вздохнул Росс, последовав за ним. – Если свалюсь тебе на голову, не сердись.

Ступени уходили вправо, затем незаметно исчезли, превратившись в тропинку, которую через несколько шагов преградила груда камней, обрушившихся в пропасть во время обвала. Росс даже заметил место, откуда они упали. Эдиссед сбросил заплечный мешок и меч и начал расчищать тропу. Груда была не маленькая, а камни не из легких. Росс безучастно стоял в стороне.

Оказывается тропы дальше не было, она исчезала в пещере, вход в которую открывался всё больше.

– Старец Гелиорий, ты жив? – вдруг прокричал Эдиссед, начав с остервенением освобождать вход. Работа продвигалась медленно.

Росс, заинтригованный появлением в истории охотника Эдисседа нового персонажа, тоже начал помогать разбирать завал.

Вдвоём работа пошла быстрее. Камни тяжело падали в пропасть, оглашая горы многократным раскатистым эхом.

Эдиссед не замечал, что камней становится меньше. Если бы он не думал о старце Гелиорие, окликая его время от времени, то, пожалуй, удивился бы, увидев, как камни по воле невидимых сил летят в пропасть.

– Ну, кажется, всё… – устало выдавил Росс.

Эдиссед был уже внутри пещеры, оттуда раздалось приглушённое эхо его шагов. Он искал старца и не находил его.

Росс тоже собрался войти, как услышал позади себя осторожные шаги.

«Это наверно и есть старец Гелиорий», – подумал он, увидев длиннобородого старца, опиравшегося на трость. Одет он был в рваное тряпьё, а за плечами висела корзина, сделанная из ивовых прутьев, сквозь неё просвечивала небогатая снедь.

– Старец Гелиорий! – радостно воскликнул Эдис. – Я очень рад, что ты не попал под вчерашний обвал.

– Эдиссед, рад тебя видеть в моём доме, – прохрипел старик, входя в пещеру.

Росс не мог пропустить такую сцену, он вошёл следом. В нос ударил запах старости и гнилья.

– Спасибо, ты единственный откликнулся на мой зов и освободил мой дом от каменного плена.

– Но я просто шёл сюда и не слышал никакого зова, – искренне признался Эдис.

Старец тяжело опустился на каменное, застеленное старыми шкурами ложе. Отставляя в сторону трость, он тихо проговорил:

– Это был зов сердца. Оно вело тебя сюда.

– Я сейчас, – Эдис выскочил наружу и вскоре вернулся, неся с собой тушку куропатки. – Я принёс её тебе.

– Спасибо, – поблагодарил Гелиорий и грустно вздохнул. – Твой народ забыл обо мне.

Эдис понуро опустил голову. Это было правдой: вот уж третий год, столы ломятся от плодов земли, благодаря молитвам этого старца, а он сам не получает должных даров. Он ходит по улицам и просит подаяния. Когда-то всё было по- другому…

– Они считают меня грудой никчёмных костей и забыли, какие тайны скрывает моё одиночество.

– Они тебя просто боятся, – несмело предположил Эдиссед.

– Возможно, но ты не стой у порога. Сегодня я хочу рассказать тебе одну тайну, которая поможет тебе, если ты правильно распорядишься знанием.

Эдиссед сел перед старцем на корточки и спросил, внимательно вглядываясь в его морщинистое лицо:

– Поможет в чём?

– Оно исполнит самое заветное желание. Ты готов к этому?

– Готов. Если моё желание исполнится, я стану самым счастливым человеком на свете! И я обещаю, что мой народ будет чтить тебя!

Старец, улыбаясь, потряс головой. Россу показалось непрост этот старик, что-то прячется в его глазах помимо смирения и мудрости. Что-то задумал старец и вряд ли доброе…

Росс пожалел, что оставил Дерки спать. Будь его друг здесь, он бы сразу вывел старца на чистую воду.

– Слушай, Эдиссед, в Межлесье на восточном склоне ветреной горы есть потайная дверь, которая открывается при помощи крепкой палки вставленной между двумя камнями, заросшими незабудками. Дверь приведёт тебя в пещеру. В центре на полу, если внимательно поищешь, увидишь шкатулку. Она тоже имеет потайной замок, думаю, ты сможешь её открыть и без моей подсказки. В ней лежит Камень Равновесия. Он белый, словно снег. Этот камень исполнит любое твоё желание, но помни, желание должно быть добрым. Если произнеся вслух желание, камень потемнеет, тебя ждёт беда.

Эдиссед слушал внимательно, и в глазах его отразилось непонимание.

– Старец, почему ты сам не воспользуешься камнем, чтобы изменить свою жизнь?

– Зачем? Жизнь моя прожита, а прошлое он не возвращает, и к тому же я его Хранитель. А Хранитель имеет право обращаться к камню лишь в редких случаях.

– Но почему ты решил рассказать о нём мне?

– Мне нечем больше отблагодарить тебя за доброту. Прежде чем воспользоваться знанием, обдумай всё. Желание должно быть добрым, а камень оставаться белым.

– Хорошо, старец, спасибо. Твой подарок не имеет цены! – и Эдиссед поспешил к выходу. – До свидания, старец Гелиорий!

– До встречи, – промолвил, вздыхая, Гелиорий.

Вскоре шаги молодого охотника затихли. Росс остался в пещере: что будет дальше с Эдисседом – он знал, а вот, что задумал старец, его очень интересовало.

Старик долго сидел неподвижно, задумчиво глядя перед собой, потом поднял глаза на Росса, и того пробрал холод, словно Гелиорий увидел его.

– Только Боги вправе судить меня, – сурово сказал старик. – А ты не Бог.

– Ты видишь меня? – удивлённо спросил Росс.

– И вижу, и слышу. Ты был здесь во время нашего разговора. Ты вошёл со мной и почему-то не уходишь. Что тебе надо от меня?

– Скажи, ты знаешь, какое желание загадает Эдиссед?

– Да, знаю.

– Тогда почему камень потемнеет?

– Нельзя заставить одного человека полюбить другого – это насилие над его душой.

– Но почему ты позволяешь ему это сделать? – Росс заволновался. – Тебе лучше сразу сказать, что ты задумал, иначе я буду ходить за тобой по пятам и портить жизнь!

Старец засмеялся.

– Так, тебе весело! – рассердился Росс. – Из-за тебя невинные дети станут волками. Из-за тебя разрушатся семьи…

– Я понял… Ты тот, кем станет Эдиссед спустя много жизней.

– Ты угадал, Гелиорий. Я хочу всё изменить. Ты заварил эту кашу, и ты обязан мне помочь!

– В течение многих жизней я буду тем, кто будет вносить в твои жизни хаос и смерть, и в тоже время я тот, кто уже помогает тебе. Но сейчас здесь я не стану ничего менять. Эдисседу придётся пережить всё от начала до конца. Так же, как и я, он будет страдать.

– За что? – вскричал Росс. – За что? Это твоя месть народу, который перестал уважать тебя? Скажи, я прав?

– Нет, – старец покачал головой. – Нет. Просто ты тоже Хранитель камня. Ты должен был стать отшельником, но вместо этого ты стал охотником, приближённым старейшины. А мне нужна замена. Кто-то должен хранить мои тайны. Всё было бы по-другому, если бы я смог выкрасть тебя ещё ребёнком и воспитать как Хранителя.

– Это чудовищно!

Росс выбежал из пещеры. Он не знал, что делать. Очень хотелось придушить этого старика!

Свежий горный воздух освободил его лёгкие от запаха старости и затхлости, которыми пропиталась пещера. Росс несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться и очистить голову от дурных мыслей, а сердце от злости. Росс был зол, он редко так злился. Это было очень сильное чувство, которое просто необходимо было обуздать, иначе под его влиянием можно было натворить таких дел, жалеть о которых он будет все последующие жизни.

Но избавиться от гнева было не так-то просто. Хотелось что-нибудь сломать, разрушить или закричать так, чтобы задрожали горы.

«Этот старик в одной из прошлых жизней, как паук сплёл сеть, в которую я угодил. Он надругался над моими чувствами, он использовал их, чтобы достичь своей цели – превратить меня из человека в раба камня. Это жестоко! И если я убью этого мерзавца, ничего не изменится. Это можно сделать раньше ещё до разговора с Эдисседом. Только тогда будет польза… – думал Росс. – Но если слова Гефора о стержнях прошлого верны, мне вряд ли удастся это сделать. Всё равно Эдис узнает о камне и станет его рабом. А если всё получится, что тоже вероятно, я могу никогда не встретить Глору, не буду знать своих друзей. Я потеряю слишком много и даже не буду об этом помнить…»

Росс в волнении ходил по узенькой тропинке над пропастью, иногда ударяя до боли в каменную стену, уходящую вверх.

В небе парили два орла – беркута, они долго кружились, следя друг за другом, и вдруг сцепились. Они дрались за своё будущее и были равны по силам. Их драка была жестокой, но походила на танец. Птицы поочередно зависали вниз спиной, при этом крепко держась когтями за соперника. Наступал момент, и они расцеплялись, чтобы вновь ринуться в бой. Они то падали в пропасть, едва избегая гибели, то ударялись о ветви деревьев. В воздухе кружились перья, а на вершине одной из сосен сидела орлица, ей было безразлично кто победит. Она с остервенением рвала на куски какого-то зверька и с голодной жадностью глотала их.

Кто-то из двух орлов будет побеждён, возможно, из-за этой драки он сильно пострадает и в скором времени погибнет. Росс смотрел на их схватку, ощущая, как чувство обречённости зависает над пропастью. Словно клеймо, от которого не избавит даже смерть, она войдёт и в его жизнь.

Росс знал, что уйди он сейчас, то вряд ли появится здесь снова. Он должен о многом расспросить старика, ведь тот не всё ему рассказал. Не может человек быть рабом камня по своей воле. Что за этим кроется? Ах, если бы всё вспомнить!

Возвращаться в пещеру было невыносимо тяжело. Смрад выворачивал наизнанку. Пересилив отвращение, Росс вошёл и остановился напротив старца.

– Я знал, что ты не сможешь уйти, не получив ответы на свои вопросы, – с усмешкой прокряхтел Гелиорий. – Я чувствую твою злость.

– Ты знаешь ответы на вопросы, которые я ещё не задал, так ответь на них, и я уйду.

– Я не стану ничего говорить. Приходи позднее.

– Что? – ещё больше разозлился Росс. – Я никуда не уйду! Я буду мешать тебе спокойно доживать последние дни. Я буду твоим проклятьем!

Росс демонстративно уселся посреди пещеры, начав обдумывать с чего начать издевательство над стариком.

– А ты точно такой, как Эдиссед. Нисколько не изменился. Вспыльчивый и упрямый. Мне нравятся такие…

– Мне нечего терять, – заявил Росс.

– Ошибаешься, – старик с трудом поднялся и, опираясь на трость, заковылял к выходу. – Все бояться терять то, что имеют. А тебе есть, что терять.

Росс поднялся и молча последовал за Гелиорием.

– Потерять не самое страшное, иногда обрести что-нибудь оказывается гораздо страшнее. И тебе страшно обрести то, отчего столько жизней отказывался.

– Что же это?

– Это… память. Ты заставил себя забыть всё и забыл. Забыл так крепко, что вынужден путешествовать во времени, когда как проще было бы заглянуть в себя.

– Я ничего не помню, так помоги мне, если можешь.

Старец остановился на середине пути и посмотрел на дерущихся птиц.

– Они просто живут, но не властны над своей судьбой. Человек может смягчить её удары, но устранить целиком последствия своих ошибок не в силах.

– О чём ты говоришь?

– Так, бред стариковский… Ладно, я помогу тебе вспомнить всё, но ты за это сейчас заберёшь меня в своё время.

– Зачем? Чтобы опять навредить мне? Даже не думай об этом!

– Ты всегда спешишь с выводами. Я хочу всего лишь увидеть себя. Неужели моя прихоть тебя пугает?

Росс не сомневался, старик не по прихоти захотел оказаться в Будущем времени. Он решил и туда запустить свои руки, а может просто уйти от опостылевшей действительности?

– Тебе там нечего делать! – объявил своё решение Росс. – А я жил без памяти и дальше проживу!

Старик долго молчал. Нельзя было понять, какие мысли бродят под копной седых волос. Наконец, он повернулся к Россу и пристально посмотрел в его глаза.

– Это твоё окончательное решение?

– Да.

– Если отказываешься от моей помощи, так почему ты всё ещё здесь?

– О какой помощи ты говоришь, Гелиорий? Почему я должен тебе верить? Будто мне мало того, что я узнал.

– То, что ты узнал – это всего лишь крупицы сахара на яблочном пироге. Начинка гораздо интереснее. Подумай хорошенько, неужели Кантпанелла должна умереть ещё несколько раз прежде, чем ты поймёшь, что порождение всех несчастий не я и ни кто-нибудь другой, а ты сам, – старец ткнул пальцем в грудь Росса. – Это ты преступил клятву! И всё, что с тобой случилось – кара!..

Гелиорий, вздохнув, опустил руку и повернул к пещере.

– Продолжай, прошу тебя, – Росс преградил ему путь. – Какая клятва? Кому и что я обещал? Говори же, Гелиорий!

– Похоже, у тебя много времени на бесполезную болтовню… Я могу годами молчать. Мне будет не так скучно, если ты всё это время будешь рядом.

– Что ж, похоже, у тебя хватит терпения ждать, когда я освобожу тебе дорогу.

– Тебя нет и ты не можешь мне помешать вернуться в пещеру!

– А ты проверь…

Старец закрыл глаза, шагнул вперёд и упёрся в невидимую преграду, он попытался обойти, но движения его были слишком медлительны, и Россу ничего не стоило опередить его действия. Росс легко удерживал старца за плечи.

– Наше противостояние может длиться долго, – устало произнёс Гелиорий. – С этого времени я не произнесу ни слова, если только ты не передумаешь.

Старик сел на землю. Он казался воплощением дерзости и упрямства.

Орлы продолжали драться, но их силы были на исходе.

У Росса не было в запасе нескольких лет, и он никогда не отличался терпением. Гелиорий это знал и был уверен, Росс сдастся раньше, чем птицы перестанут драться.

Росс вынул из кармана венок и возложил его на голову старца, а рук убирать не стал. Минуту спустя странные существа, за которыми с любопытством наблюдала сытая орлица, исчезли и в это же время орёл – победитель пропел над горами победную песню.

Глава 2 Несостоявшийся побег

«Дер-ки!!! – мысленный вопль Гефора разбудил его. – Хватит спать!»

– Я не сплю, – проворчал вслух Дерки. – Чего разорался?

«Хочу знать, где Росс?» – Гефор говорил мысленно, не желая будить мальчика.

Дерки поднялся. Гефор был раздражён до крайности. Он, словно взбесившийся конь, бил передними лапами о землю, а глаза его горели гневом.

«Если с ним что-нибудь случится… если что-нибудь случится… Я не знаю что с тобой сделаю!»

– Не горячись, – Дерки пытался сохранять хладнокровие. – Он не мог далеко уйти. В его состоянии это невозможно.

Гефор негодующе прошипел:

– Я велел тебе следить за ним!!!

На что Дерки спокойно ответил:

– Я ответственно относился к своим обязанностям, если один раз вышла промашка – это не повод вешать на меня всех собак.

– Мои нервы на пределе. Если через час Росс не найдётся…

– Ты меня убьёшь, – закончил за него Дерки. – Это я уже слышал. И то что смерть будет медленной и мучительной, я догадываюсь.

– И не для тебя одного… – сказал Гефор, многозначительно посмотрев на спящего мальчика.

Затем он развернул своё громоздкое тело на сто восемьдесят градусов, разбежался и взлетел. Сделав над лагерем круг, он исчез с глаз Дерки.

Детектив не стал терять время даром. Он принялся за поиски своего друга. Угроза Гефора была слишком серьёзной, оставлять его слова без внимания он не имел права.

Первым делом Дерки осмотрел всё вокруг в поисках незначительных следов, которые могли бы помочь в розыске. Ничего подозрительного обнаружить не удалось

«Если в ближайшее время Росс не отыщется, мне с Дорито придётся пуститься в бега, – и тут он вспомнил о венке. Какого было его разочарование, когда драгоценной вещицы в рюкзаке не оказалось. – О, нет… Росс, зачем ты ушёл один. Ты даже не подозреваешь, чем это может грозить для всех нас».

– Дядя Дерки, ты чего? – удивлённо спросил Дорито. – У тебя такое лицо будто ты в рюкзаке змею обнаружил.

– Это хуже… Я тебя разбудил?

– Нет, я проснулся гораздо раньше, – и добавил с иронией в голосе: – Я слышал, что говорил Гефор.

– Подслушивать нехорошо.

– А угрожать хорошо?

– Тоже нехорошо, но некоторые так не думают. Вставай быстрее и собирай вещи.

– Мы уходим?

– Да.

Дорито всё хорошо понимал и в дополнительных объяснениях не нуждался. Сбор был недолгим. Оглядев напоследок окрестности, прилегающие к лагерю, Дерки и Дорито поспешно скрылись в лесу.