Принцесса (не) волей Богов

Лошади оказались удивительно милыми созданиями, и я очень к ним привязалась. Раз в неделю я устраивала себе пикник на природе. Седлала коня, и мы всей компанией – я, собаки, коровы и даже козы – отправлялись к реке.

Мои животные, как королевская свита, шли за мной, а я наслаждалась тишиной и красотой окружающего мира. Мечта идиотки сбылась! Подальше от людей, работа на земле и верные собаки рядом.

В один из таких «выходных» мы снова отправились к реке. Животные уже с нетерпением ждали прогулки, переминаясь с ноги на ногу и нетерпеливо подвывая на разный лад. Я улыбнулась, наблюдая за тем, как быстро они привыкли к нашим совместным вылазкам.

Как обычно, мы пришли к реке, животные напились воды и отправились пастись на соседний луг. Туча, даром что овчарка, с удовольствием собирала их в кучу и играла в пастуха. Дэни нежилась на песке, развалившись пузом кверху, или носилась с подросшими жеребёнком и Ми-Хвой по берегу, поднимая брызги и наслаждаясь свободой.

А я, расстелив плед и разгрузив корзину, сняла свой любимый зелёный сарафан, оставаясь в одном купальнике. Потянулась всем телом и коснулась копны волос, струящейся за спиной.

За полгода мои волосы выросли почти до колен, и теперь я, в обычное время, плела их в две косы, укладывая короной вокруг головы. Я думала о стрижке, но потом решила оставить их такими – они смотрелись невероятно красиво, особенно распущенными.

А благодаря изнурительному, но эффективному труду, моё тело преобразилось. Мышцы окрепли, приобретя рельефную, подтянутую форму. Я чувствовала себя настоящей амазонкой – сильной, выносливой, готовой к любым испытаниям.

В одном из заброшенных домов мне посчастливилось обнаружить настоящий клад: яркие, струящиеся ткани, старую, но исправную швейную машинку и целую коллекцию разноцветных ниток. Недолго думая, я «приватизировала» эти сокровища и с головой окунулась в любимое занятие – шитьё.

Мой гардероб пополнился новыми нарядами: элегантными платьями самых разных фасонов, удобными брюками, простыми футболками и даже изысканным нижним бельём, сшитым собственноручно. Купальники, разумеется, тоже были – несколько моделей, на любой случай. Носить всё это великолепие, правда, было некуда, в нашем лагере царила атмосфера спартанской простоты. Зато приданное у меня теперь было – ого-го!

Ха-ха!

Сегодняшний день я решила начать с чего-то особенного. Надела свой самый красивый купальник – цельный, чёрный, с асимметричным дизайном. Левая сторона была полностью закрытой, а правая – соблазнительно провокационно открытой, демонстрируя загорелый бок.

От закрытой части к бикини тянулись тонкие полоски ткани, подчеркивающие талию. Верхняя часть купальника представляла собой закрытый топ до шеи с элегантными продольными разрезами на груди и чуть выше.

Погода стояла изумительная – теплое, ласковое солнце обещало жаркий день. Я решила искупаться и поплавать подольше. В этом месте река была неглубокой и изгибалась, образуя тихую заводь. Течение практически отсутствовало, вода была приятно тёплой. Зайдя в воду по колено, я присела, чтобы умыть лицо и привыкнуть, блаженно щурясь.

Внезапно, мой взгляд зацепился за кусты на противоположном берегу. Они шевельнулись, дважды, совсем чуть-чуть. Я привстала, вглядываясь в заросли, но ничего подозрительного, на первый взгляд, не обнаружила. Поэтому, отбросив тревожные мысли, продолжила своё купание.

Вдоволь наплескавшись, вышла из воды и легла на прогретый солнцем плед, чтобы отдохнуть и немного позагорать.

Глава 5. Внезапная.

Мои животные мирно паслись на лугу, собаки резвились, играя друг с другом. Я лежала, глядя в бездонное небо, и мои мысли унеслись в прошлое, к той жизни, которую я уже никогда не смогу вернуть. Я думала о своих родных, о доме, о тех, кого оставила позади. За этими грустными раздумьями я и заснула.

Проснулась я уже поздно, на закате, оттого, что стала замерзать. Быстро натянула платье, собрала вещи, приготовившись к отъезду. К счастью, Туча помогла мне собрать коров и коз и загнать всех по местам, так что мы быстро справились и отправились домой, полные желания поесть и лечь поскорее в постель.

Отрубилась, по традиции, я быстро и сладко.

Ночью, во сне, я ощутила нечто необычное. Сначала это было просто приятное ощущение – чьи-то руки ласкали меня, скользили по плечам, груди, животу, спускаясь всё ниже.

Это было так приятно, что мой разум даже не пытался сопротивляться, а подкидывал мне в сон эротичные картинки. Но подсознательно я чувствовала, что-то не так. Это было похоже на то, как понимаешь телом, что вот-вот случится конфуз, но мозг во сне рисует тебе унитаз, и ты…ну, вы понимаете.

Я слышала у уха тяжёлое дыхание – рядом со мной был кто-то ещё. Дыхание было неровным, прерывистым, как у человека, пробежавшего марафон или испытывающего сильное возбуждение.

Эта мысль, внезапно пронзившая меня словно электрический ток, пробудила от сладкой дремоты. Ложилась спать я в одиночестве, собаки были в гостиной, за закрытой дверью. Значит, окно… я ведь так беспечно оставила его открытым!

Стараясь не выдать себя, я разрабатывала план побега от злоумышленника, ласкающего меня так томно и нежно. Я была уверена, что это именно тот человек, который следил за мной в первый вечер из-за сарая и там, на пляже, с противоположного берега.

В тот момент, когда я уже почти разработала стратегию, мужчина приблизился ко мне, его губы коснулись моей щеки, лёгким, едва уловимым поцелуем. Это было похоже на касание крыльев бабочки – невесомо, нежно, но вызвало такой шквал эмоций.

И табун мурашек пробежал по всему телу, от пяток до макушки, возвращаясь к месту прикосновения и заставляя сердце биться быстрее. Я не выдержала и судорожно вздохнула, выдавая себя с головой.

– Я знаю, что ты уже не спишь, – прошептал ночной гость, приближаясь ко мне с еле уловимой осторожностью. Его пальцы, легко, будто невесомо, отстранили непослушную прядь волос со лба, едва касаясь моей кожи.

Голос его был низким, бархатистым, словно медленно тянущаяся карамель, но густым и обволакивающим, как ночной туман. От неожиданности у меня перехватило дыхание. Я распахнула глаза, вздрогнув от внезапного громкого звука биения моего собственного сердца в кромешной темноте, глядя на незнакомца глуповатым взглядом.

Перед моими глазами возникло лицо: в лунном свете, проникающем сквозь занавески, оно буквально сияло необычайной красотой. Мужчина был невероятно красив. Белоснежная кожа, словно отполированный мрамор, отливала перламутром.

Прямой нос, чувственные, полные губы, тронутые едва заметной улыбкой, придавали его лицу аристократическую утончённость. Его взгляд, глубокий и проницательный, словно он читал мои мысли и они ему, определённо, нравились. Он знал, что я потеряла дар речи, застыв в изумлении, разглядывая его, как божество.

Длинные, светлые волосы струились по плечам, уходя за спину и оттеняя идеальную форму лица. Тёмные, прямые брови, словно тонкие линии, написанные искусным художником, подчеркивали его фарфоровую кожу.

Потрясающая красота!

Его глаза, сияющие в полумраке, подобно тлеющим уголькам, поражали своим необычным цветом: левый был насыщенного зелёного цвета, а правый – ярко-голубой, словно кусочек льда.

Как я могла разглядеть такую деталь в темноте, я до сих пор не понимаю. Зачарованная, я, забыв как дышать, протянула руку, коснувшись его подбородка. Пальцы мои скользнули по его скуле, ощущая гладкость его кожи. Он закрыл глаза, словно наслаждаясь этим прикосновением.

И, клянусь, я услышала лёгкий, едва уловимый урчащий звук. Я смотрела на него, затаив дыхание, приоткрыв рот и облизывая пересохшие губы. Наконец, опомнившись, я шепнула:

– Кто ты? – мой голос был едва слышен. Я осторожно убрала прядь волос, упавшую ему на глаза. Мужчина затаил дыхание.

Быстрым движением он перехватил мою руку, поднял её над головой и прижал к подушке, переплетая наши пальцы. Его прикосновение было сильным, властным.

– Я твой суженный, красавица моя. Я долгие тысячелетия ждал твоего возвращения в этот мир, любимая. Ты задержалась, – прошептал он, склонившись к моей шее и втягивая воздух, проводя по ней носом. Его слова были быстрыми, сбивчивыми, как будто он боялся, что я могу взбрыкнуть.

– Я не понимаю, что за бред, – прошептала я в ответ,закипая и чувствуя, как другой рукой он ласкает мою талию, как пытается задрать мою ночнушку. Я пребывала в странном оцепенении, пытаясь осознать происходящее.

Кто этот невероятно красивый, и безумно наглый «мой суженный»?

– Я всё объясню тебе в замке, утром. А сейчас позволь мне любить тебя, я ждал этого так долго, – он попытался поцеловать меня, но я увернулась в последний момент, пытаясь высвободить из его хватки руки.

Но он лишь крепче сдавил мои запястья и улыбнулся моим тщетным попыткам. В этот момент я поняла: меня собираются изнасиловать, хочу я этого или нет. Этого допустить я не могла.

Поцелуи и странные разговоры можно было бы как-то объяснить и стерпеть на ночь глядя. Но вот так сразу в постель с первым встречным, пусть даже суженным? Нет. Даже несмотря на то, что какая-то часть меня, против моей воли, желала этого потрясающего мужчину.

Собравшись с силами, я резко оттолкнула его ногами, сбросив с кровати, вскочила и бросилась к двери, ведущей в гостиную. Пока мой незваный гость приходил в себя, я выбежала из спальни и кинулась сломя голову к собакам, сшибая на своём пути стул и больно ударяясь о стол.

Собаки уже стояли наготове, ощерившись на незнакомца. Туча, как самая старшая и, чего греха таить, страшная, низко опустила голову, утробно рыча, скалила клыки, готовая разорвать его в клочья по моей команде «Чужой!». Не хотелось бы портить шкурку этому красавцу, но если он не отступится – придётся.

– Отзови стражей, Принцесса. Я не причиню тебе вреда, – Примирительно подняв руки, мужчина медленно наступал, смотря на меня в упор, не моргая.

Странное было в ситуации то, что на нём были сейчас доспехи, которых я совсем не ощущала в постели. Немой вопрос застыл у меня на лице: Когда он успел-то? Вытянув руку, он медленно приближался, а я стояла за диваном, крепко держась за загривки Дэни и Ми-ми.

Мне было очень жаль, если бы они покалечили его. В лунном свете, а света я так и не зажигала, некогда было, однако, его доспехи блестели, а шлем, удивительно подчеркивающий красоту его лица, был украшен пятью самоцветами, похожими по цвету на его глаза. Любуясь им, я отступила назад, споткнулась и снова упала, утянув за собой и собак.

В этот момент Туча рипнулась на мужчину, издав грозный рёв, но замерла, как только я, сообразив, что ещё шаг и из него сделают фарш, рявкнула “СТОП”.

– Прошу, не подходи, – перевела взгляд на стоявшего мужчину, – Я не знаю, о чём ты говоришь. Я не хочу иметь с тобой дело. По крайней мере, не сейчас. Просто уйди, пожалуйста, – прошептала я, глядя прямо в его глаза, потухшие с последними моими словами.

На его лице отразилась гамма эмоций за доли секунд, где были сожаление, боль, борьба и принятие. Или мне так показалось?

– Я так долго ждал твоего возвращения, а ты гонишь меня… – он выглядел так, словно я вонзила ему нож в сердце. – Позволь мне остаться до утра, я объясню тебе всё, и потом ты решишь, что делать дальше, – говорил он, как с ребёнком, стараясь держать тон ровным, но местами голос срывался на хрип.

Его глаза, ранее полыхающие страстью, теперь были полны тоски и мольбы. Мужчина замер, не шевелясь, давая мне время обдумать его слова. Туча прекратила скалиться и обернулась на меня, ожидая вердикта.

– Хорошо, оставайся, но не вздумай приставать, иначе… – погрозила я пальцем, – Туча, свои, – собаки успокоились. А он направился в спальню.

– Ты чего это удумал? Куда, по-твоему, ты идёшь? – спросила я, недоумённо останавливаясь в дверях. – Здесь моя спальня, красавчик. Здесь я сплю. Одна, – я сделала паузы между словами, подчеркивая каждое.

– Но где же мне спать, Принцесса? – какое искреннее удивление, он вообще не понимает? – В гостиной на диване спят твои стражи, а больше я не заметил ничего пригодного для сна в твоем доме. – он опустил плечи, руки безвольно упали.

Так и хотелось треснуть его, чтоб стал фиолетовым в крапинку. Актёр погорелого театра какой. Ещё слезинку бы дрожащую пустил по ресничкам. НЕ ВЕРЮ!

Его фигура, облаченная в тяжелые доспехи, казалась ещё более внушительной в полумраке комнаты. Воздух вокруг него вибрировал от напряжения между нами, а в его глазах читалась искренняя усталость.

– Я обещаю, что не притронусь к тебе, если ты сама не пожелаешь, – добавил он, взгляд его скользнул по моему лицу, задерживаясь на мгновение дольше на губах, чем следовало бы.

И тут я заметила это едва заметное движение бровей – дерзкое, соблазнительное. Потрясающе. Меня, похоже, соблазняют, притворяясь невинной простотой… И я, конечно же, чуть-чуть ломаюсь. Потому что нефиг.

– Х-хорошо, – выдавила я, напрягая все свои силы, – деревня большая, дома я все вылизала, так что… – я многозначительно замолчала, приподняв бровь и бросив взгляд в сторону мирно спящих собак, а затем на окно. – Можешь пойти в соседний дом, там большая и удобная кровать и дом будет весь в твоём распоряжении. – Немой вопрос висел в воздухе: понял ли он мой намек? Кивок его головы развеял все сомнения.

– Хорошо, спокойной ночи, – сказала я, отворачиваясь, стараясь сдержать волнение, которое с неимоверной скоростью распространилось по моему телу.

Вспомнив, что утащила почти всё к себе, направилась к шкафу, выбирать ему подушку и одеяло. мужчина зашёл следом и, стоя спиной ко мне, медленно, с видимым трудом, снимал латы, кольчугу и шлем, а я тайком подглядывала.

Каждое движение его тела было наполнено грацией и силой. Пока я одевала подушку и мягкое перьевое одеяло, краем глаза любовалась им. Высокий, мускулистый мужчина с волосами, как гладкий шёлк, спускающимися аж до пояса. Рубашка выгодно очерчивала его фигуру и рельефные мышцы.

«Невероятно. И почему я такая принципиальная? И что он всё говорит про долгое ожидание меня, своей любимой? Странный красавчик, большей части похожий на больного. Может, он один из жителей деревни?» – размышляла я, сама не замечая, что стелю толстое одеяло на пол и машинально за пару минут приготовила вполне сносное спальное место.

Пришла в себя только закончив заправлять гостевую «постель», положив подушку и одеяло сверху, а сама улеглась на своей кровати, кивнув ему в направлении его места на эту ночь.

– Ложись и, давай, без рук, – сказала я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри у меня всё кипело. Отвернувшись, я накрылась одеялом практически с головой. Ночь только начиналась – около полуночи, судя по стрелкам на старинных часах на камине.

Он лёг практически сразу, тяжело вздохнув и пробормотав что-то о несносных принцессах, и я почувствовала раздражение и зудящее желание стукнуть одного провокатора.

Его дыхание было глубоким и ровным, но… немного слишком громким. «Чего так сопеть-то?», – пробормотала я себе под нос, чувствуя, как сон машет мне рукой и хохоча улетает в небытие. Замечательно.

Мне было ужасно некомфортно и бесяче. Я уже повернулась и переползла на ту сторону кровати, что была ближе к нему, чтобы выразить всё, что думаю о его манере дышать, но он быстро сориентировался и, вытянув руку, приложил палец к моим губам, заставляя проглотить все возмущения и поперхнуться воздухом.

Его лёгкое касание вызвало целую бурю чувств, от негодования и злости, до восторга. И вот тогда он произнёс это:

– Можно поцеловать тебя? – Его шёпот, срывающийся на хрип, был таким глубоким и соблазнительным, что все мои нервы напряглись, посылая сладкий импульс в низ живота. Мурашки пробежали по всей моей коже.

«Божечки, дай мне сил!»

– Можно, – прошептала я, сдаваясь и закрывая глаза. «Будь что будет. я подумаю обо всём этом завтра», – добавила я еле слышно, предаваясь волнующему ожиданию.

Глава 6. Птица Обломинго.

Получив моё разрешение, мужчина приподнялся, одним слитным движением стаскивая меня вниз. А я так опешила, что даже не сопротивлялась.

Игриво откинув тонкое, шелковистое одеяло, сползшее вслед за мной, прижал меня к себе, обнимая крепко и нежно одновременно. Он уложил меня на свою подушку и устроился рядом, укрыв нас одним одеялом, улыбаясь.

Я закусила губу, наблюдая, как он с удобством располагается рядом, его движения плавные, уверенные, но одновременно осторожные. Запах его кожи, мужественный и терпкий, смешался с ароматом свежего белья. Я закрыла глаза на мгновение, когда почувствовала его ладонь на своей щеке. Большой палец нежно скользнул по моим губам, вызывая волну дрожи.

Открыв глаза, встретилась с его взглядом – глубоким, пронизывающим, полным желания. Проведя кончиком языка по губам, я едва задела его палец, чувствуя, как пробежали искры по телу.

Этого мимолётного касания оказалось достаточно, чтобы переполнить чашу его терпения. Он надавил на моё плечо, нежно, но настойчиво укладывая меня на спину. Приподнялся на руках, нависая сверху, а волосы словно шёлковая завеса скрыли нас от остального мира.

Он приблизил своё лицо к моему, легко коснувшись губ, пробуя их на вкус. Поцелуй был невесомым, пробующим, но в нём ощущалась такая сила, такая страсть, что я растаяла. Я отвечала ему робко, совершенно не подозревая, насколько сильно дразню его.

Его рычание, глухое и низкое, прозвучало у меня в ушах, когда он сжал мою талию, одной рукой опираясь на подушку рядом с моей головой. Его бедра прижались к моим, и я ощутила всю полноту его возбуждения – сильное, настойчивое, как электрический ток, пронзивший все моё тело. Это ощущение растекалось по венам, собираясь внизу живота, вызывая приятное напряжение. Я знала, что ещё мгновение – и я не выдержу, позволю ему всё, что он пожелает. Такого мужчины у меня не было никогда.

Он углубил поцелуй, его язык ласкал мой, играл, возбуждал. И вот, когда его рука, переместившись с талии на бедро, начала задирать мою ночную рубашку, я резко прервала поцелуй.

– Нет, не надо. Ты хотел поцелуй, ты его получил, – сказала я, положив ладонь на его грудь, отталкивая его. – Я не готова… прости, – прошептала, отворачиваясь. Он судорожно вздохнул, закрыл глаза, соприкасаясь своим лбом с моим, а затем, глубоко вдохнув, убрал руку. Откинувшись на подушку, он просто лёг рядом.

– Повернись ко мне спиной, – попросил он еле слышно, отодвигая одеяло.

Я подчинилась, размышляя над его странным поведением. Но он лишь придвинулся ближе, укрыв нас одеялом снова. Я почувствовала его горячий пресс своей спиной, сильное, ровное сердцебиение, которое успокаивало и побуждало моё собственное сердце биться в истерике одновременно.

Одна его рука лежала под моей головой, другой он обнял меня за талию, так ещё и ногу он на меня закинул, максимально обнимая.

– Ты чудесно пахнешь. Давай спать, – прошептал он, целуя меня в затылок и ложась обратно.

Странно, но мне было комфортно и довольно уютно. Я лежала в его объятиях, словно в коконе, и ощущала спокойствие. Мне хотелось, чтобы это длилось вечно. «Вот, что делает с женщиной воздержание», – подумала я, проваливаясь в блаженное состояние, засыпая мгновенно.

Утром меня разбудил крик петуха. Потянувшись за подушкой по привычке, я забыла, что не одна и заехала кому-то в лоб локтём. Прекрасный незнакомец по-прежнему крепко обнимал меня во сне, мирно посапывая в районе лопаток и даже удар в лоб его не разбудил. Пришлось немного потрудиться, чтобы высвободиться из его объятий.

Я накинула халат и тихо вышла из спальни, нещадно зевая, прикрыла за собой дверь. Утро началось не с кофе, а с привычного крика петуха: «КУК-КА-РЕ-КУК!». Выпустив собак на улицу, взялась за приготовление завтрака: пышные оладьи, ароматный омлет и поджаренное мясо.

Достав из холодильника местный аналог чайного гриба, я налила его в кружку, надеясь, что гостю придётся по душе мой любимый напиток. Накрыла стол и прикрыла еду салфеткой, чтобы не сильно остыла и мухи сильно не надругались над ней. Пока он спал, привела себя в порядок и отправилась по своим ежеутренним делам – выпустила скот на пастбище и покормила птицу, собрала яйца.

Мои коровки и козочки хорошо обеспечивали меня молоком, которое доставалось мне нелегко. Дойка занимала около двух часов с утра и около часа вечером. Зато сыра разных сортов у меня было в избытке – хоть продавай!

Было бы кому.

И вот, когда я шла уже очень надоившаяся, натаскавшаяся вёдер с молоком, с гусятами на луг, я услышала шаги позади себя. Обернувшись, увидела ночного гостя, легко бегущего ко мне с очаровательной улыбкой.

Заведя гусей в загон и налив им воды, я вышла и закрыла калитку.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, поднимая ведро с земли и направляясь в деревню.

– Я искал тебя и, наконец, нашёл, – ответил блондин, заправив мне за ухо выбившуюся из косы прядь. – Давай помогу, – он взял ведро из моих рук и пошёл рядом. Я лишь пожала плечами.

– Короли нынче и ведра носят? – спросила, усмехнувшись. Он улыбнулся уголком губ и подмигнул.

– Носят. Так же, как и принцессы, – весело проговорил и добавил, – Нам нужно ехать. Я слишком долго отсутствую в резиденции, – сказал он, становясь серьёзным.

Какой резкий переход от «доброе утро» к «живо собирайся, нам пора»!

Я посмотрела на него. Брови нахмурены, упрямая складка между ними сделала его прекрасное лицо старше и суровее. Заметив щетину на подбородке, я улыбнулась своим мыслям о том, насколько мужественным выглядит этот, всё ещё, незнакомец. Он это заметил.

– Чему улыбаешься? – задал вопрос, смотря прямо в глаза.

– Ты очень красив, – заявила я, отбросив всякие увёртки, пожимая плечами. Нет ничего зазорного в том, чтобы сделать комплимент мужчине, тем более, если он справедлив.

– Но объясни-ка мне, пожалуйста, – остановилась, – почему НАМ нужно ехать? Ты не можешь уехать один? Ты ведь сам как-то приехал? – я остановилась у колодца, протянув руку к тяжеленному дубовому ведру.

Он поставил его на землю, мягко, но настойчиво отстранив меня.

– Я приехал за тобой, поэтому ты должна поехать со мной, – логично? Нет, ни разу. – По дороге я всё расскажу, – сказал он, вычёрпывая из колодца прохладную, словно хрусталь, воду и наполняя моё ведро.

Я кивком указала на поилку для лошадей, стоящую неподалеку, – небольшую каменную чашу, источающую запах прогретого солнцем камня. Он кивнул в ответ и направился туда.

– Вёдер пять понадобится, – сказала я, подойдя к нему через несколько мгновений, любуясь, как он аккуратно наливает воду моим лошадкам и улыбается им. Их блестящие шерстинки переливались на солнце, словно вышитые золотом и серебром.

– Ты же понимаешь, что я не брошу деревню? – я заглянула ему в глаза, положив руку на плечо, пальцы мои ощутили жар от его тела сквозь грубую ткань рубашки. – Я всего полгода здесь живу, но мои животные… они просто пропадут без присмотра, а дом разграбят мародёры. Я не оставлю свою деревню, я вложила в неё всю душу, отмывая и восстанавливая каждый камень, каждый брус, – твёрдо, но осторожно произнесла, наблюдая за его реакцией.

Мужчина глубоко вздохнул, поджал губы и на его щеках заходили желваки. Кивнул каким-то своим мыслям, хмурясь сильнее с каждым мгновением.

В полной тишине он достал ещё пять вёдер воды и наполнил поилку до краев. Когда она была полна, к нам подошли мои лошади – могучий жеребец, его изящная кобыла-жена и очаровательный молодой жеребчик.

– Прекрасные животные, не находишь? – спросила я, ласково поглаживая жеребёнка по мокрому от воды носу. – Я забочусь о них с того момента, как появилась здесь, – повернулась к мужчине, не скрывая грустной улыбки.

Немного помолчав, обдумывая слова, я решилась сказать прямо:

– Послушай, я спокойно могу обойтись без дворцов, замков, слуг и прочей аристократической мишуры. Это мой дом, и я его не брошу, – развернулась к нему лицом, а он стоял, рассматривая далёкий лес, поджав губы и нахмурив брови.

Мужчина не смотрел на меня. Обиделся, похоже.

– Я тебя услышал, – грубо бросил он, развернулся и широкими шагами стал удаляться, что-то бормоча себе под нос про несносных принцесс и страдальцев.

Мне оставалось только хмыкнуть и покачать головой, поражаясь тому, насколько мужчины во всех мирах похожи. Я продолжила гладить жеребчика Куся по гладкой шее, погружаясь в размышления.

– Какой-то он странный, да, Кусь? – обратилась я к нему и похлопала по холке. Соглашаясь со мной, Кусь легонько прикусил меня за плечо, оправдывая своё имя, и кивнул несколько раз головой. Улыбнувшись, я отправила малыша-переростка к его родителям и ушла.

Пока шла к дому, я обдумывала, что же делать дальше. Так и не назвавший себя незнакомец явно разозлился и обиделся. Но кто он такой, чтобы указывать мне или обижаться на меня?

Когда я приблизилась к дому, увидела, как мужчина взбирается на лошадь, вполне обычную, земную лошадь. Интересно, что за существа тогда у меня в левадах? Не говоря ни слова и даже не кинув мне и взгляда напоследок, он пришпорил коня и улетел.