Осколок министерства

– Продолжай, – голос был строгий.

– Ксюш, давай ты тоже поспишь и когда все проснутся, я всё расскажу, – а сам подумал, что, если продолжит давить, придётся сдаваться.

– Ладно, а то я уже не соображаю, – она смягчилась, и мы пошли в дом.

Мне не спалось, и видать пару часов сна в кузове грузовика на маленькой скамейке мне хватило, чтобы попытаться сложить пазлы из названий предметов, дат и все возможных чисел, встреченных по пути. Штудирование интернета результатов не давало, кроме очевидных фактов, а именно существование всяких секретных НИИ. А ещё странность, я не нашёл ни одного упоминания "министерства высшего машиностроения", только "министерство среднего машиностроения", а то, что у него были свои здания и филиалы по всему Питеру и Ленобласти в годы СССР, очевидно, ведь они буквально построили все атомные, и не только, объекты в СССР, включая города спутники, как тот в котором живём мы – Сосновый Бор. В зале, где мы увидели название предприятия, я ошибся, потому что дед говорил, что работал в Средмаше, а не в Вышмаше.

Вспомнив о нём, я подумал, что давно не заходил в гости и было бы неплохо поговорить по этому поводу с ним, он любит рассказывать разные истории. В детстве я помню, как он не умолкал о своих командировках и чем они занимались там. От производства "тяжелой воды", до монтажа сигнализации ракетных шахт на границе с Китаем, может, и про Вышмаш знает. Если судить по его словам, ничего не монтировал он только на Луне и то, возможно это просто под грифом "совершенно секретно".

А ещё у меня остались связи в ТНИИ – технологическом научно-исследовательском институте, где я работал несколько лет. Позвонив бывшему наставнику, он сказал, что поспрашивает сторожил, да посмотрит в библиотеке любые упоминания "Министерства высшего машиностроения". Но выразил изрядный скептицизм, на счёт этого, ведь зачастую предприятия, стоящие через дорогу, не знали о существовании друг друга, а тут речь о Ленинграде и совершенно другой организации.

На часах было уже восемь вечера, когда основной состав нашей экспедиционно-поисковой группы снова в сборе и завтракает за столом. Из-за того, что к разговору присоединились девушки, то пришлось немного повториться, а заодно, я узнал, что Ксюша не видела лицо инопланетянина.

– Знаете, этот "автобус"… я изначально вообще засомневался, что он есть, но то, что вы побежали вместе со мной, когда он испарился, придало мне надежды, что я не сбрендил, – сказал я это со смешком.

– Ну да, тебе скоро тридцать, не мудрено подумать, что чердак потёк, – подколол меня Егор.

– Кстати, сколько Аврааму лет, вы знаете? – спросил я присутствующих.

– Он говорил, что он твоего года рождения, – сказала Алина.

– Вот именно! – воскликнул я.

– И что? – спросил Егор.

– А то, что если представить Авраама с короткой причёской и бородой, сбросившего килограммов десять, то это вылитый мужик в скафандре, запрыгнувший в испарившийся автобус, – ощущение, что на меня смотрели как на сумасшедшего всё, даже коты, которые пришли послушать семейное собрание.

– Ничего бредовее сегодня я ещё не слышала, – разочарованно сказала Алина.

– Это потому, что ты весь день спала! – усмехнулся я.

– У меня есть идея, – сказал Егор.

– Затусить с ними ещё раз? – уточнил я с ухмылкой.

– И заглянуть к ним в университет, – сказал Егор.

– Вы ему хотите сейчас звонить? – спросила Ксюша.

– Ну да, а что? – спросил я.

– Уже поздно, – ответила она.

– Если не ответит, завтра позвоню ещё раз.

Авраам ответил так быстро, как будто ждал звонка или сам хотел позвонить. Он сказал, что они благополучно добрались до дома, решив не оставаться в отеле, а сейчас готовятся ко сну. Ни он ни Сара не видели лица мужика в скафандре, а то, что он был на него похож, я тактично умолчал.

Теперь мне ещё больше начало казаться, что в той суматохе мне какие-то вещи привиделись, а Ксюша сказала, что надо провериться у врача, нет ли у меня сотрясения мозга, после свалившихся на меня труб.

Предложение съездить ещё раз и обследовать боксы, не вызвало особой заинтересованности, и девчонки сказали, что если мы ещё раз туда полезем, то они вызовут полицию, так как это слишком опасно. Зато, Авраам сам предложил на следующих выходных провести нам всем экскурсию по своему университету с подробным обзором всех интересностей, и он нас заверил, что мы не пожалеем.

Вернувшись к обсуждению прошлой ночи и перечислению известных нам фактов, мы сами не понимали, что ищем. То ли хотели узнать подробную историю подземелья, то ли что же за люди были внизу. Их чёрные костюмы, с бежевыми и красными линиями на руках и ногах, шлема как будто мотоциклетные, но полностью соединённые с остальным скафандром, возможно, для герметичности. Это всё витало в голове, как персонажи хорошего фильма, когда только вышел из кинотеатра и воспоминания ещё яркие. А их транспорт, который мы почему-то все дружно нарекли "автобусом", выглядел как декорация к научной фантастике времён 70х СССР. Он просто парил над землёй, арок под колёса даже не было, а салон был заставлен каким-то оборудованием непонятного назначения. Я видел его всего несколько секунд, но запомнил этот момент на всю жизнь и думаю мой трепет сидящие за столом разделяют полностью.

– Ещё, кстати, Егор, помнишь плакат, где фотографии были? – спросил я.

– Да, он так круто выглядит, – сказал Егор и потянулся к рюкзаку.

– Там было написано, что это схема какой-то штуки, с названием как будто из игры, – в голове я перебирал слова, чтобы вспомнить его.

– Ретруитер, – сказал Егор и развернул тот самый плакат.

– Надо было сделать тоже самое, – сказал я с небольшой завистью и с интересом начал разглядывать плакат, уже разложенный на столе в гостиной.

– Я тебе сделаю копию, – сказал Егор.

– Хоть что то, – ответил я.

– Что-то мне эта нарисованная штука напоминает, – сказала Ксюша.

– Да это она и есть! Посмотри на неё в сборе, – я указал пальцем в левый нижний угол.

– И? – не понимая, к чему я это показываю, Егор начал рассматривать рисунок поближе.

– Это именно та самая штука, ретруитер, которую схватил пришелец без шлема, только из неё торчали провода, – я окинул взглядом присутствующих.

– Замечательно, – сказала Ксюша и тихонько зевнула, прикрыв рукой рот, – А теперь пошли отдыхать, уже поздно.

Настало обычное утро понедельника и с момента как я встал на остановке в ожидании автобуса на работу, меня не покидало чувство, что на меня все смотрят. В последний раз такое было ещё в школе, когда я приходил на уроки в новой кофте и чувствовал, что словно меня освещают прожектором и обсуждают. Но сейчас всё по-другому, меня как будто подозревают в чём-то. Это чувство обострилось на КПП, где охрана, военные и служба безопасности начали, сверлить взглядом, в чём нет ничего необычного, ведь это их работа, но сейчас меня это пугало. Я не мог понять природу этого чувства, что на нервах, стал незаметно ощупывать карманы джинс и ветровки, не положил ли я туда случайно ничего лишнего. Они как будто знали где я лазил в воскресенье ночью, и знали о моём небольшим расследовании, но какое им дело до меня, я не мог понять. С таким параноидальным настроением я проходил пол дня, пока мне не позвонил бывший наставник с ТНИИ, которого я просил разузнать о наших находках. Отвлекшись от ремонта электродвигателя, я был вынужден оставить своего напарника одного и ушел туда, где меня не должны услышать лишние уши.

Получилось найти информацию о "проекте Андромеда", что было уже хорошо, ведь это первая существенная зацепка, только непонятно, как связан подземный ангар и подводная лодка. Информации о министерстве высшего машиностроения вообще нет, и никто не слышал об этом, включая бывшего заместителя директора института, по сотрудничеству с филиалами Средмаша.

К сожалению, это была вся найденная им информация, от которой толку было не больше, чем простого знания, что министерство высшего машиностроения было. Зато у Алины получилось обнаружить интересную деталь на нашей общей фотографии, сделанной на фоне лестницы. Она поигралась с разными фильтрами, и стало отчетливо видно панорамные окна, расположенные на противоположной стороне от больших дверей боксов. Из-за чего тревога, что за мной следят ушла на второй план и я начал продумывать варианты вернуться.

После работы я застал Егора, ковыряющегося в нашем новеньком музейном экспонате, и у него появилась идея пробить машину и узнать её владельца или организацию, но покопавшись в интернете, мы узнали, что тогда "вин номера" не было и с решением этого вопроса у нас возникли трудности.

Так же поиски в интернете, что такое Ретруитер тоже не увенчались успехами и все известные поисковики, буквально выдавали "по вашему запросу найдено ноль результатов". Это натолкнуло на мысль, что Ретруитер до сих пор засекречен и может его даже используют. Потому что люди в скафандрах, на таком высокотехнологичном оборудовании пришли туда, под землю, считай за древностью, не просто так.

Уже дома, сидя на улице, перед гаражом на деревянной лавке и с сигаретой во рту, я вспомнил, что, когда мы ехали домой, мне привиделось, что за нами летел квадрокоптер. В этом нет ничего необычного, кроме того, что запрет на полеты беспилотников действует с начала мая.

Вечером того же дня, я с Егором уже был у деда, и мы пили чай, невзначай расспрашивая его том, где он работал большую часть жизни. Он напомнил мне и рассказал Егору историю, о том, как его направили бригадиром, на монтаж очень сложной системы защиты в электроустановке. Для чего она предназначалась он уже не помнил, как и многих других вещей, всё-таки возраст уже давал о себе знать, но детали этой сохранились в памяти. Это был институт в Ленинграде, а в качестве бригады дали в двух студентов, учившихся там же. Один из этих студентов, уронил гаечный ключ на шины секции, устроив тем самым самое страшное короткое замыкание, "трехфазное металлическое", обесточив тем самым весь институт. К счастью, все здоровы, а тот студент в последствии, через много лет, стал там директором.

Слушать его истории можно бесконечно, но в тот момент, нам нужна была конкретная информации и поэтому, я его перебил и рассказал, где мы были и что видели. Он посмотрел на нас и начала рассказывать то, что держал в тайне больше сорока лет, так как опасался КГБ и их приемников.

– Как-то раз мне в бригаду монтажников прислали молодого пацана, сам он сказал, что перевод был по его собственной воле и якобы на прошлой работе он занимался пожарной сигнализацией. Но с его приходом, у меня появилась ещё одна странная обязанность, которая мне, мягко говоря, не нравилась. С того момента, раз в неделю теперь приходилось беседовать с полковником, с польской фамилией, которую я уже не вспомню. О том, что интересного говорили в бригаде мужики и невзначай расспрашивали про новенького. Он у меня проработал всего три месяца, а в последний день, когда мы с ним виделись, он перебил недавно проложенный кабель. Я отчитывал его за добавление проблем, из-за чего он вспылил и сказал, – Я знаю цену ошибки, поэтому и ушел из Вышмаша! – в этот момент он осёкся и молчал до конца рабочего дня. На следующий день он не вышел на работу, а наверху сказали, что он попросил перевода и его одобрили. А вместе с ним и прекратились еженедельные допросы.

Дед ещё вспомнил, что в те времена, где-то в 60х, его звали на работу бригадиром в другое место, на совершенно новый объект, но что там делать не сказали и секретность была такой, что до конца своих дней придется жить в закрытом городе. Но взвесив всё, он отказался, а через полгода его повысили в Средмаше и поэтому он не пожалел о принятом решении.

Глава четвёртая. Экскурсия в институте.

Настало время ехать в Питер, на экскурсию, и мы расселись в салоне ВАЗ-2114, полностью переваренного монстра, с автозвуком и чёрного цвета, только не тонированного вкруг, о чём Егор постоянно жалел. Выезжая с территории дома, я увидел стоящий неподалёку серый микроавтобус, который поехал одновременно с нами.

– Никто случайно не посылал никого в интернете или не дай бог в жизни? – спросил я.

– Это спрашивает тот, кто раньше матерей своих оппонентов в кино водил на регулярной основе? – ответил Егор.

– Я сомневаюсь, что там за рулём сидит мой сын…

– Мальчики, хватит! – сказала Ксюша.

Этот фургон ездил за нами повсюду: на заправку, в забегаловку за едой, даже на полпути в Питер, у заезда на КАД остановился, там, где мы вышли отлить. И снова у нас над головами был квадрокоптер. То, что кто-то за нами следит очевидно, только зачем?

Припарковавшись в двух минутах от института Авраама, я достал телефон, чтобы сказать ему, что мы приехали, и тут же от него пришло СМС сообщение «Мы в кафе, заходите».

Я посмотрел на большую надпись «КАФЕ» на стеклянной ветрине, где внутри увидел Авраама за столиком, махающего нам рукой. Мы прошли внутрь, где было достаточно много людей и сели за стол.

– Видите, через дорогу стоит белый фургон? Он за нами следит уже неделю, – ухмыльнувшись сказал Авраам.

– Забавно, у нас такой же, только серый, – сказал я, смотря на этот фургон, медленно жуя картошку фри.

– Плачу сто рублей тому, кто подойдёт к ним и спросит, кто они такие, – сказал Авраам, положив на стол сто рублей, так, будто это кость домино.

– Я вообще хотела сделать это бесплатно, но раз вы платите, – Ксюша выхватила деньги и чуть ли не вприпрыжку выскочила из-за стола.

– Эй, ты чё, а ну, стоять! – чуть не свернув наш стол, я пулей выбежал следом и поймал её у выхода.

– Я пошутила, расслабься, – она улыбнулась, – Видел бы ты своё лицо, – и хихикая, вернулась за стол.

– Этого старого от твоих шуток удар хватит, – сказал Егор, спокойно продолжая есть мою картошку.

– А какой план, если они пойдут за нами в университет? – спросила Алина.

– Авраам, тут же можно пройти к нам? – сказала Сара, высматривая, что-то в глубине кафе.

– Я думаю, эти парни не обрадуются, когда поймут, что нас здесь нет, – совершенно спокойно сказал Авраам.

На наши вопросительные взгляды, он сказал не отставать и идти быстро. Пройдя через кухню кафе и угрозы местного персонала, что вызовут полицию, мы оказались во дворике колодце, где напротив служебного входа кафе была обычная дверь. Он достал большую связку ключей с разноцветными бирками и просто открыл её. Спустившись в подвал, мы попали в тускло освещённый, но чистый коридор, где было несколько направлений пути.

– Ты опять со своими "я знаю короткий путь"? – с легкой издёвкой спросил я.

– Нет, сейчас даже я знаю эту дорогу, так что не беспокойтесь, – спокойно сказала Сара.

– Вот ей я верю, – сказала Ксюша.

– Можно без оскорблений, все люди ошибаются, – Авраам пошёл вперёд.

– Ладно хобби шляться по тоннелям, но ещё ключи от них иметь… Я забыл, ты кем работаешь? – я шёл позади Авраама.

– То, что у меня ключи, это действительно хобби. А сейчас я работаю в лаборатории при институте, и мы хотим научиться, грубо говоря, разбирать любое вещество на атомы, что в перспективе даст возможность собирать из атомов любое другое вещество, – Авраам остановился, – Так, не помню этого места…

– Да блин, опять? – сказал Егор.

– Авраам! Хватит прикалываться, открывай дверь и пошли наверх! – очень строго скомандовала Сара.

Мы вышли из подземного перехода в коридоре, на первом этаже, недалеко от выхода, где сидит охранник. На нас он посмотрел очень подозрительно, так как мы миновали его пост, но Авраам поздоровался с ним и тот дальше уставился в телефон.

– Корешишься с охраной? – спросил я.

– Между прочим, это очень полезные знакомства, если бы не они, то вам пришлось бы делать пропуска, – Авраам остановился у лифта.

– Ты преподаёшь? – спросила Ксюша.

– К счастью, этого не требуют, пока я даю результаты в исследовательской области, – Авраам нажал в лифте на кнопку седьмого этажа.

– Я сейчас зайду к себе, а потом присоединюсь к вам, – сказала Сара и вышла на шестом этаже.

– Добро пожаловать в наш лабораторный комплекс, – начал торжественную речь Авраам, словно представлял это не нам, простым попутчикам встреченным в очереди, а будущим сотрудникам или акционерам какой то компании, – Он начинается на шестом этаже, но там сейчас лабораторные у студентов, а здесь и плюс три этажа выше, только для тех, кто занят непосредственно исследованиями и разработкой, – Авраам остановился, открыл дверь и сказал проходить за ним, – Например, эти ребята занимаются исследованием телепортации, а главное, что прогресс уже есть! – Авраам остановился и указал руками на достаточно широкую металлическую тумбу, размером метр на метр, где по центру была, как будто нарисована чёрная точка, с диаметром сантиметров тридцать.

– Это что? – подойдя поближе к ней, я начал разглядывать стол, к которому было подключено множество разных кабелей.

– Это портал, – сказал парень, лежащий на диване с сигаретой в руке.

– Да, пока он, к сожалению, работает как мусорное ведро. Туда можно кинуть всё что угодно, только где оно вываливается, мы не знаем. Швырять всякие GPS-трекеры бесполезно, они сразу теряют сигнал. Ни камеры, ни тепловизоры ничего не видят и после перестают работать, хотя у нас есть пара идей, что можно сделать, но это потом, – сказал Авраам.

– Это прям круто, бездонное мусорное ведро, революция, не меньше, – иронизировал Егор.

– Прогресс, решающий бытовые конфликты, – сказала Алина.

– Парни, вам осталось изобрести шкаф, который открываешь, а там всегда новая посуда, – сказал я.

– Этим мы займёмся на следующей неделе, – сказал парень с дивана.

– Пойдём в следующую лабораторию, – сказал Авраам и направился к выходу.

Он хотел нас завести в соседний кабинет, но, когда открыл дверь, там что-то взорвалось и, видимо, виновник этого, довольно резко сказал, что мы не вовремя, выгнал Авраама и захлопнул дверь.

– Ладно, не будем мешать, – с улыбкой сказал Авраам.

– Часто у вас здесь взрывы? – я с интересом начал разглядывать стенд с фотографиями людей, висевший напротив кабинета.

– У них часто, работа такая. А на этом стенде все, кто когда-либо здесь работал и вон там, вначале, целый стенд с нашими основателями, – Авраам предложил идти.

– Стойте! Серёга, смотри, эта фотка была в боксе рядом со схемой ретруитера! – Сказал Егор взволнованным голосом.

– Да не может такого быть, – крайне скептически отнеслась к этой информации Сара, которая только подошла.

– Это действительно она, жаль, я не сфоткала, – сказала Алина.

– Я же говорил, нам надо ещё туда сходить, – у себя в голове, я уже продумывал, что с собой положу в рюкзак.

– Предлагаю организовываться на следующих выходных, – сказал Авраам, почёсывая белую щетину у себя на бороде, – А то вы что-то слишком сильно меня заинтриговали.

Мы стояли и внимательно разглядывали все старые фотографии, как к нам подошел мужчина в возрасте, около шестидесяти лет, худой, не высокий, в больших очках, с толстыми стёклами, в чёрном костюме с галстуком багрового цвета. Он остановился позади нас и начал как будто наблюдать за нами, как мы рассматриваем фотографии. Заметив его, Авраам развернулся, поздоровался с ним и представил нас друг другу.

– Знакомьтесь народ, это профессор Призма Евгений Михайлович, он ведёт каждое наше исследование и следит, что бы мы не взорвали институт полностью, – пошутил Авраам.

– Здравствуйте, очень приятно! – сказали мы все в один голос и пожали ему руку.

– Мне тоже. Вы я так понимаю новенькие и у нас на экскурсии. А фотографии смотрите потому что увидели что то знакомое? – невозмутимо произнёс профессор Призма.

– Нет, просто интересно посмотреть на людей, основавших это место, – сказал я.

– Хорошо. Авраам, как закончишь, зайди ко мне, надо обсудить закупку оборудования для полигона, – сказал Призма.

Отойдя от стенда, нас повели по лестнице на восьмой этаж, где в основном располагались химлаборатории. И когда я немного отстал, Ксюша решила воспользоваться ситуацией, чтобы снова меня отговорить от новой экспедиции.

– Сережа, – тихо обратилась ко мне Ксюша, – Я же сказала, нет!

– Солнце, я не могу сидеть на месте, из-за того, что там мы видели!

– Пусть он сам туда лезет, и, если выберется, тебе расскажет.

– В этот раз всё будет безопаснее, мы уже не будем спускаться по той ржавой лестнице, а по дороге поедем! и ещё мы с собой возьмём еды и аптечек, так что всё будет хорошо, – я приобнял её, чтобы успокоить.

– Я тогда с тобой пойду!

– Уверена? – я посмотрел на неё.

– Да, – она сказала твёрдо, а я остановился и прижал её к себе крепче.

Поднявшись на этаж, Авраам сразу устремился к определённой двери.

– Вот здесь работают волшебницы, они сделали то, что я считаю невозможным, – Авраам показывал на небольшие деревья в горшках, высотой метра по два, – Это карликовые вишни, но только у них семечки с прожилками меди.

– Меди, в смысле, который металл? – Егор немного растерялся.

– Да! А благодаря манипуляциям с генами, эти деревья плодоносят круглый год, и теперь в семечках процент меди доходит до пятидесяти. Правда, ягоды не съедобные стали, но это ничего, они что-нибудь придумают, – подытожил Авраам.

– Мы сейчас занимаемся ускорением роста дуба, без потери его плотности, ну и теперь жёлуди на десять процентов из Титана, – рутинно произнесла Сара.

– Это твоя лаборатория? – спросила Ксюша.

– Да, у меня в группе ещё четыре девушки, – ответила Сара.

– Вы чем-то особенным поливаете деревья? – я сорвал вишню.

– Не совсем, обычная вода из-под крана и одна маленькая добавка, – Сара посмотрела на часы и в этот момент из другой части лаборатории выбежала робособака с лейкой и начала поливать деревья.

– Что за добавка? – спросил Егор.

– Секрет фирмы, – сказала Сара.

– Пойдём дальше, – сказал Авраам.

Это была лаборатория Авраама, где они пытаются изобрести свой инновационный 3D принтер. По его словам, им приходится работать в костюмах, закрывающих кожу и глаза, потому что, когда они разбирают какое-то вещество на атомы и составляющие, всё в помещении обстреливается альфа-частицами и не только. А самый его большой страх – это устроить настоящий ядерный взрыв, поэтому за ходом экспериментов пристально следит профессор Призма.

Пройдя дальше по коридору, мы увидели в работе машину, которая печатала мощный деревянный стол, где неподалёку стоял такой же, только уже готовый и выглядел, как будто выточенный из огромного массива дерева. Он очень красивый, рельефный, одним словом, не отличить от настоящего. На нём стоял монитор от компьютера, а к ножке стола подходили какие-то трубки.

– Вся деревянная мебель в этом здании напечатана здесь. Когда доработаем технологию, будем продавать. Главное, что для печати мы не используем настоящее дерево. В итоге экологически чистое производство. Да, из этого стола можно сделать костёр, только я бы не рекомендовал так делать, потому что этот стол является одновременно и биологическим компьютером. Нам ещё работать и работать над ним, решить проблему с потреблением воды, электричества и при больших нагрузках идёт деградация дерева, но идеи для решения есть, – закончил Авраам.

– Ещё между этими биокомпьютерами есть физическая связь, как биологический интернет, единственное, что мы научились с его помощью передавать это другие растения, но это временно, – рассказывала Сара.

– Другие растения, это как? – спросил я.

– Это очень долго объяснять… – ответил Авраам.

– Условно говоря, поставив кактус в специальное место на этом столе, – Сара взяла кактус, – Он вырастет точно таким же на связанном с ним столе.

– От этой информации уже голова кругом идёт, – сказала Алина.

– Это мы ещё на девятый этаж не поднялись, – ухмыльнувшись сказал Авраам.

– Там у вас миниатюрный парк юрского периода что ли? – спросил я.

– И не только, – сказал Авраам и направился к выходу.

На девятом этаже не было лабораторий, дверей и прочих перегородок. Это был один большой сборочный цех, с высотой потолков как в школьном спортзале, где недалеко от входа было несколько компьютеров, за которыми в данный момент никого не было.

– В этом цеху мы собираем и печатаем всё – от микросхем до робособаки, которую вы уже видели. Здесь же делают высокотехнологичные протезы и человекоподобных роботов, – Авраам указал рукой в другой конец цеха, где что-то таскали две такие машины.

– Они управляются операторами? – спросил я.

– Могут, но в основном ими управляет Пятница, это, если что отсылка, но не на комиксы, – сказала Сара.

– Пятница – это наш искусственный интеллект, помощник, она здесь у нас везде, но только для внутреннего пользования, – сказал Авраам.

– Только для внутреннего? Она опасна? – спросил я.

– Нет, – сказала Сара.

– Настолько, что у неё есть свои проекты, но за ней тщательно следят, так что за восстание машин можете не переживать, – закончил Авраам и позвал всех пить чай в комнату отдыха.