Проект «Наполеон»

Вячеслав Уточкин, Николай Уточкин

Проект «Наполеон»

🌀 Конец. Перезагрузка. Играем снова!

Глава 1

Попробовал пошевелиться. И сразу пожалел об этом. Так паршиво мне было всего один раз – на толкинистской ролевке. Тогда к нам подвалили квадроберы. Четыре пьяных придурка в масках медведей и шкурах на голое тело упёрли нашу медовуху и навалили возле палатки кучу, достойную их прототипа. Да и дрались они, как разбуженные зимой гризли.

Тело отказывалось двигаться, как будто вместо костей – варёные макароны. Рядом кто-то всхлипывал – точно не я, но очень хотелось присоединиться.

Приложив много сил, со скрипом приоткрыл один глаз. Картинка отказывалась складываться, расплывалась и дрожала. К телу начали возвращаться ощущения, одно другого противнее.

Сфокусировав свой одинокий окуляр, увидел мрачную комнату с высокими витражными окнами, которые никогда не протирали. И птицы тут, наверное, крупные. Каменный пол вымораживал спину. Очень хотелось верить, что это пол, а не столешница в морге.

Возвращение полноценного зрения неожиданно совпало с возможностью управлять телом. Чуть повернув голову, я увидел всхлипывающего мальчишку. Он стоял на коленях и прятал лицо в ладонях. Его старинный театральный наряд намекал на необходимость смирительной рубашки для меня, любимого.

Закашлялся. Мальчишка прекратил всхлипывать, подскочил ко мне и затараторил на незнакомом языке.

– Успокойся, сейчас прибудут МЧС, и нам помогут, – странно тонким голосом произнес я на английском.

Английский я знал прекрасно. Даже англичане всё понимали с первого раза.

Реакция на мои слова была неадекватной. Мальчишка снова упал на колени и стал напевно бормотать. То и дело он крестился слева направо.

Чуть не вывихнув локоть, поднял руку к лицу, чтобы вытереть выступивший от боли пот. Но вместо своей руки увидел чужую. Маленькую, детскую. Мозг, не готовый к такому повороту, сначала завис, а потом в панике нажал «перезагрузку».

***

Темнота. Боли нет. Как мало нужно для счастья. Эту ласковую пустоту разрезал шипящий, пробирающий до печенок голос:

– Пошёл вон! Куда лезешь без очереди! Это моё тело!

– Отстань, глюк. Не до тебя сейчас! – ответил я и мысленно дал направление обладателю голоса в самое тёмное место афроамериканца.

Думал, чёрный квадрат Малевича – это шутка над ценителями искусства. Когда увидел в темноте, как чёрный дракон плюнул в меня чёрным пламенем, то полностью оценил его фантазию. Моя душа, взявшая перерыв в страданиях реального мира, взвыла от боли. Нечто чуждое и древнее стремилось сломать и подчинить мою волю.

Вести бой на территории противника – не лучшая идея. Надо использовать свою сильную сторону. В чём я действительно хорош – так это в компьютерных играх. Однажды победил в чемпионате по Mortal Kombat на корпоративе в нашей игровой компании.

– Хрен тебе, а не тело генерального продюсера! – и я мысленно скрутил ему фигу.

Представил себя в обличии любимого героя, могущественного и неодолимого. Когда за него играл я, конечно. Сосредоточился на арене, подбирая ей достойный вид. Так как мой персонаж криомант – пускай она будет покрыта льдом. В тот же миг я очутился там, куда хотел попасть.

Под ногами идеально ровный лед молочного цвета. Причем он совсем не скользкий. Арену в форме трапеции амфитеатром окружали прозрачные ледяные глыбы с зелено-желтыми, похожими на растение, разводами. Двинувшись вперед, уперся в прозрачную стену. На преграде высветилась зеленая цифра сто. Сменилась на девяносто девять. Пошел обратный отсчет.

В противоположном углу «ринга» из-под толщи льда полезла тёмная субстанция, похожая на дым от горящей покрышки. Заполнив свою часть арены, она сжалась, кружась маленьким вихрем и фокусируясь в одной точке, пока не предстала в виде силуэта дракона, похожего на логотип всё того же Mortal Kombat.

«Эффектно», – мелькнула мысль.

Вверху арены загорелись две зелёные полоски и две шкалы энергии, пока пустые. До начала боя оставалось десять секунд. Всё тело дрожало от волнения, но я быстро взял себя в руки. Это моя голова! Я здесь царь и бог! И только я устанавливаю правила! Кто бы там ни был – хоть дракон, хоть сам Годзилла – всех порву!

Для верности я подпрыгнул и изобразил в воздухе тоби маваши гери. Отлично, всё как в игре. Прекрасная физическая форма окончательно успокоила, и я приготовился к бою.

Начало схватки не заставило долго ждать. Тень чёрной молнией ринулась ко мне. Её скорость поражала.

Первые атаки я отбивал больше по наитию. Тень бросалась на меня, пытаясь захватить, укусить, обмануть, но я отвечал ударами из знакомой с детства игры. Краем глаза заметил, что энергия начала расти. Она увеличивалась от удачных действий воинов и от нанесённого противнику урона.

Стихия моего персонажа неожиданно отозвалась. Руки выполнили нужное движение, и на голову рептилии рухнула глыба прозрачного льда. Полоска его жизни сократилась на треть.

Удачное использование заклинания подняло мою энергию до упора. Пока враг замер, ошеломленный, я создал свою ледяную копию, а сам переместился ему за спину.

Дикий рёв и поток пламени вырвались из глотки дракона. Шкала его энергии опустела. От моей ледяной скульптуры не осталось даже пара. А перед драконом образовался большой кратер, залитый водой, который тут же начал промерзать.

Истратив чуть-чуть энергии, я слепил изо льда небольшой молоток и треснул по кончику хвоста, маячившего перед моим носом. Дракон рванул вперёд и провалился в ледяную воду.

Задействовав все силы, я выпустил ледяное дыхание и полностью вморозил рептилию в лёд.

«Я сражался с идиотом», – подумал затем. Драконий выдох первородного пламени в замкнутом ледяном плену создал могучий взрыв. Меня швырнуло к подножию амфитеатра, и пока я кувыркался в воздухе, два ледяных осколка один за другим впились в тело. Прежде чем вывалиться в реальный мир, успел увидеть маленькую крылатую ящерку, улепётывающую с арены.

***

Жизнь – это боль. А боль – это жизнь. Один из осколков, попавших в тело, стал жёстко встраиваться в моё сознание. В памяти замелькали чужие воспоминания.

Жаркое южное солнце. Высокие люди, их приказы, ласки и подзатыльники… я в теле ребёнка. Скалы и море. Корсика, пришло название. Загорелые лица. Одежды из прошлого. Этому ребёнку десять лет. И вот всё стало на свои места – пришло имя. Моё новое имя. Наполеоне…

Я не сразу понял, что оно значит. Но потом чужая память разложилась в голове, как загрузка нового проекта: Корсика, жара, каменные дома, запах соли и сухой травы… Имя окончательно утвердилось в сознании – Наполеон Бонапарт. Да-да, тот самый. И вот тут меня накрыло. Я не просто выжил, я – в теле ребёнка, которому суждено стать императором. Звучит как сумасшедший геймдизайн. Но если это не баг, а фича, надо срочно формировать план!

Первое: адаптация. Освоиться в теле и мире. Второе: безопасность. Понять, кто друг, а кто враг, и не спалиться раньше времени. Третье: ресурсы. Узнать, что я умею в этом теле, и как это можно прокачать. А вот власть, реформы и великие завоевания – потом. Сейчас моя задача – приспособиться к новой реальности. В идеале так, чтобы жить хорошо. А там, глядишь, и до императорской короны доберёмся.

Так, что же это за мальчик рядом со мной? Чужая память подсказывает… рядом со мной Жозеф, старший брат. Мы на первом этаже проклятого и заброшенного дома, куда забрались, чтобы доказать нашу крутость.

И вот настал этот чудесный момент – новое тело подчинилось мне, я смог приподняться на локти.

– О, Господи, ты жив? – засуетился Жозеф, помогая сесть. – Я так испугался! Ты шёл, потом схватился за голову и упал. Я думал, что ты…

Я попытался разогнать туман в голове. Слова брата эхом отдавались в сознании, но они казались странными, словно не на том языке. И тут встроенная память дала подсказку: мы разговариваем на корсиканском.

– Почему на корсиканском-то? – вырвалось прежде чем я успел осознать всю нелепость вопроса.

Жозеф замолчал на мгновение, уставившись на меня как на чудака, а потом вдруг снова запричитал, на этот раз с отчаянием в голосе:

– Мама меня убьёт! Мама всегда на твоей стороне, Наполеоне, но она меня точно убьёт! Ты просто свалился на пол, а я даже не знал, что делать! А если бы ты умер? Она никогда бы меня не простила! Зачем мы вообще сюда залезли?! Вечно ты хочешь показать, что храбрее всех…

Я неловко поднял руку, прерывая его.

– Успокойся, мне уже лучше. Всё в порядке, – пришлось подкрепить слова неуверенной улыбкой.

Снова корсиканский диалект. Слова сами льются, будто я действительно прожил на острове всю свою жизнь.

Я внимательно посмотрел на новообретённого брата. Он выглядел изрядно напуганным, глаза на мокром месте и зрачки до сих пор расширены от страха. Захотелось его пожалеть. Не только потому, что он ребёнок, но и потому, что я чувствовал родственные узы с ним. Должно быть, моё новое тело сохранило эту связь, вместе с воспоминаниями передав мне. Теперь Жозеф – не просто какой-то мальчишка, но и мой брат, настоящий родной брат, хочу я того или нет.

– Всё хорошо, – повторил я и снова улыбнулся, на сей раз искренне. – Мы ничего не скажем маме.

Лицо Жозефа просияло, и на нём расцвело облегчение. Я же решил осмотреться обстоятельнее, а заодно запустить любопытный нос в новые для себя воспоминания. И они услужливо заполнили разум, пузырьками всплывая на поверхность водной глади, точно в закипающем чайнике.

Дом… Этот дом построен тридцать лет назад венецианским негоциантом, человеком состоятельным и уважаемым. Ходили слухи, что он выбрал странное место – участок, где когда-то стоял древний лигурийский дольмен. Говорили, что там, у дольмена, приносили человеческие жертвы. Никто не знал, правда это или выдумка – эта мрачная тайна по сей день никому не раскрылась.

Поселившись здесь, негоциант постепенно стал терять рассудок, день за днём всё глубже опускаясь в холодную пучину безумия. Сперва у него начались странные видения, затем он принялся разговаривать со слышными одному ему голосами. А вскоре жестоко убил всю свою семью и покончил с собой. После этого дом сменил несколько владельцев, пока его не выкупила известная корсиканская семья Гаффори. Но и их постигла жуткая судьба: однажды ночью вся семья загадочно погибла, и окружённый дурной славой дом забросили. Даже мародёры не осмеливались приближаться к нему, опасаясь проклятия.

Тем не менее, местная молодёжь считала поход в этот дом проявлением храбрости. Такая проверка на смелость. Вот и мы с Жозефом решили, что сможем доказать свою доблесть.

Головная боль снова скрутила меня в бараний рог. Со стоном схватился за виски. Второй осколок метался в моём сознании. Не подобрав себе подходящего места, расплылся тёмной кляксой. Эта зараза отрезала воспоминания о последних мгновениях прошлой жизни. В памяти сохранился лишь один фрагмент, будто последняя запись перед сбоем системы:

Я устало потянулся, закинув руки за голову. Кровь тёплой волной прошлась от шеи до поясницы, глухо хрустнули, расправляясь, позвонки. Жизнь возвращалась в затёкшее тело, и я, крякнув от удовольствия, потянулся за кружкой с чаем. Пустая. Верный признак того, что в очередной раз заработался. Досадливо вздохнув, отставил кружку в дальний угол стола, где ютились ещё пять таких же.

Беглый взгляд на часы дал понять, что за компьютером я сидел уже восьмой час. Хвала богам всех известных пантеонов – работа удалённая. Можно сидеть в трусах и старой, любимой толстовке, но при этом продолжать оставаться авторитетным начальником и генеральным продюсером игровой студии, Сергеем Михайловичем.

«Ладно, позже разберусь с этими осколками», – подумал я, рассматривая полутёмное помещение. Жозеф снова сидел у двери в коридор, тихо бормоча молитву «Под твою защиту», словно не замечая, что я рядом.

Моё тело будто пропустили через мясорубку. С трудом поднимаясь на ноги, я с досадой подумал: жаль, нельзя, как в «Ведьмаке», махнуть зелье «Ласточка» и мигом залатать все раны. Тёмная клякса, сорвавшись с насиженного места в мозгах, на микросекунду окутала тело и вернулась назад. Её размер уменьшился. Я же почувствовал себя абсолютно здоровым и полным сил.

Нет, точно, как только выберусь из этого проклятого дома, срочно займусь осколками.

Бодрячком добравшись до Жозефа, потряс его за плечо.

– Вставай, надо выбираться!

Жозеф даже не откликнулся, продолжая молиться. Парень был в полной прострации, дышал шумно и неровно. Явно выраженная торпидная фаза шока. Я присел рядом и мягко приобнял его. Постепенно дыхание брата выровнялось, тело расслабилось, и он перестал подвывать.

– Жозеф, пора на выход, домой, – заглянув в его глаза, велел я.

Поднявшись, помог брату встать и, взяв его за руку, потянул за собой. Наконец, толкнув тяжёлую, жалобно скрипнувшую дверь, мы выбрались на мраморные ступени парадного входа. Постройку окружал запущенный сад, а на поляне перед крыльцом ждала компания детей со смесью испуга и восхищения на лицах. У всех, кроме одного. Самого высокого и крепкого паренька, который смотрел с раздражением и неприязнью. Память выдала короткую справку, словно в старом советском фильме:

«Антонио из клана Маналезе, двенадцать лет, истинный корсиканец, характер вздорный и взрывной, беспощадно борется за лидерство в центре города, порочащих его поступков не имеет».

Именно эта скотина взяла «на слабо» Наполеона, предложив пройти дом насквозь – от чёрного хода до центрального. И теперь восхищение других ребят задвигало его на второе место, так как он сам ни разу в этом доме не был. Антонио не был готов отдать лидерство так просто.

– Храбрые, значит? – сплюнул Антонио, презрительно глядя исподлобья. – А ну-ка давайте в круг чести, поглядим, у кого кулаки крепче!

Жозеф и прежде не мог справиться с Антонио, а сейчас, пережив такой испуг, и подавно не имел ни шанса. Он побледнел и сделал неловкий шаг назад. Нужно срочно вмешаться. Никогда не думал, что придётся поднимать руку на ребёнка, но сейчас-то я сам такой же пацан.

Совесть приняла аргументы и послушно утихла. Я же уверенно шагнул вперёд.

– Я принимаю твой вызов! – для пущего эффекта пришлось выпятить грудь. Или сделал это неосознанно – ведь мой соперник был гораздо крупнее. Инстинкты, что с них взять.

Мой уверенный ответ заставил всех замолчать. Тихо перешёптываясь, дети, предвкушая интересное зрелище, встали в круг. Туда я и вошёл.

Не успела начаться драка, как тёмная клякса сорвалась в сторону сердца.

Пульс зашкалил, отзываясь в ушах дробным стаккато, как сошедший с ума метроном. Пролетающая рядом муха замедлилась, словно воздух вокруг стал киселём – я видел каждое движение её крыльев. Время притормозило, как в той легендарной сцене, когда Ртуть спасал школу профессора Ксавье. Мог ли я ещё вчера, попивая чай за рабочим компьютером, подумать, что окажусь в «Людях Икс», да еще и на Корсике?

Гулко взревев, Антонио вразвалочку направился ко мне, не сомневаясь в своём превосходстве. Он потянулся левой рукой к моей шее, а правую занес для удара по лицу. Натуральный болливуд, – мелькнуло в голове. Увернуться от растопыренной пятерни было нетрудно – просто сделать шаг в сторону. Я видел движения Антонио, как в замедленной съёмке, и легко уходил от атак. После особо неудачного выпада он потерял равновесие, и я набросился на него, как медоед на льва. Он неуклюже отмахивался, но я легко уворачивался от замедленных ударов и бил по болевым точкам.

Самодовольная усмешка давно сползла с лица Антонио, уступив место непониманию, а затем и страху. Драка продлилась недолго, и после очередного удара наш герой мешком шлепнулся на землю. И даже не пытался подняться – просто сидел в пыли.

Я остановился, тяжело дыша и чувствуя, как замедление времени постепенно отпускает. Дети вокруг замерли в ожидании. Тогда я протянул руку Антонио, и он, немного подумав, принял помощь и поднялся на ноги.

– Думаю, нам незачем враждовать. Вместе мы сможем больше, чем по одному, – сказал я.

Антонио помолчал, а потом качнул головой, соглашаясь принять нас с братом в свою банду и разделить со мной лидерство. Затем он глянул мне за спину, и глаза его испуганно округлились. Я резко развернулся.

Из запущенного вишнёвого сада выбирались две занимательные личности. Один – низенький и широкий, чисто бабушкин комод на толстых ножках. Второй – длинный, худой – смахивал на фонарный столб, решивший погулять. Одеты одинаково: чёрная бандана, чёрная рубашка, чёрные штаны, заправленные в чёрные сапоги. Не хватало только чёрных очков.

Длинный с радостным выражением на костлявом лице, тыча в мою сторону пальцем с грязным обкусанным ногтем, заявил:

– Глянь-ка, сегодня фортуна подставила нам передок. Это щенок, о котором босс толковал.

Комодообразный, урча и побулькивая, как спускаемый бачок унитаза, устремился в мою сторону.

Глава 2

Мой взгляд зацепился за разбросанные округлые булыжники. Когда-то они обрамляли тропинку, ведущую к центральному входу.

Время вокруг меня снова замерло, словно муха в янтаре. Преодолевая сопротивление воздуха, я сделал шаг в сторону незваных гостей. Поднял небольшой камень и отправил в сторону коротышки.

Как только булыжник покинул мою руку, он, как и всё вокруг, завис в воздухе. Темная клякса второго осколка сократилась до размера серебряной юбилейной монеты «Русский балет».

Стоило мне моргнуть, как время вернулось в норму. Знакомство камня с комодообразным человеком в чёрном при встречном движении дало поразительный эффект. Его откинуло назад, а чёрные сапоги пятидесятого размера продолжили движение в нашу сторону.

«Не жилец», – подумал я.

Длинный вначале неверящим взглядом окинул место лобовой аварии напарника, потом выхватил из-за спины нехилый нож и, разбрызгивая слюни, заорал:

– Убью, щенок!

Нож он держал профессионально. Никаких лишних движений напоказ. В своё время инструктор по айкидо предупреждал, что если на вас идёт противник, вооружённый ножом, а у вас нет пистолета, лучшим приём – это очень быстро отступить.

Убежать от длинного врага можно было, использовав остатки чёрной кляксы, но при этом оставив ему на растерзание брата и вновь приобретённых друзей. Поэтому я пошёл другим путём.

Остаток осколка ушёл на рывок вплотную к этой оглобле. Мой нос находился на уровне его пупка. Поэтому хук с правой пришёлся совсем не на челюсть.

– Уууууууууубьююю! – фальцетом, растягивая буквы, проскулил длинный, выронив нож и сложившись пополам.

«Да, шок – это по-нашему», – подумал я, разглядывая впавшую в ступор детскую скульптурную группу под названием «К нам пришёл пьяный страшный Дед Мороз».

– Ты их убил? – наконец поинтересовался Антонио.

Голос его дрожал, но штаны были сухими.

– Не, просто вырубил, – пытаясь прийти в себя, пробурчал в ответ.

Сам не знаю, живы эти два козла или сдохли. Проверять желания не было.

– Совсем вырубил? – стал допытываться Антонио.

– Иди и проверь! – взорвался я.

– Не… не хочу. Они из сицилийской мафии… Эти уроды хотели меня схватить и что-то там навязать папе. У него с их боссом сейчас большие проблемы.

У Антонио, похоже, на нервной почве начался словесный понос.

– Так это они тебя хотели захватить? – воскликнул я.

Антонио закивал головой, как китайский болванчик.

– Ладно, хватит сопли жевать. Пояса снимайте, – приказал я этой компании.

Выпучив глазки, как крабики боком, с опаской глядя на меня, они стали медленно отходить.

– Прекратить разбегаться! Пояса нужны для фиксации этих террористов! – попытался прорычать, но скорее промяукал я.

– Что значит… «фиксировать»? А террористы – это кто вообще? Не, добивать я их не буду! – Антонио вскинул руки и замотал головой.

Сообразив, что с такими разговорами можно зависнуть надолго, постарался говорить проще.

– Этих врагов нужно связать. Вашими поясами, больше нечем. Антонио, надо позвать твоего отца. Пошли за ним любого парня.

После этих слов, наконец, дело сдвинулось с мёртвой точки. Связав начинавших приходить в себя бандитов, я решил отвалить в новый для меня дом.

– Антонио, нам с братом пора домой. Приходи ближе к вечеру в гости, как закончишь с этими проблемами, – махнув рукой на бандитов, сказал я. – У нас есть пара занятных вещиц из Индии, я с удовольствием покажу их тебе.

Мне приглянулся нож длинного. Особенно потайные ножны, крепящиеся за спиной.

– Ты не против, если я возьму нож верзилы? Остальное, думаю, ты сам раздашь команде.

Антонио нервно кивнул и вместе с Жозефом помог закрепить мое первое добытое в этом мире оружие у меня за спиной.

После этого мы расстались с новыми друзьями.

Жозеф и я брели домой в молчании. Он еще приходил в себя от шока, а я просматривал воспоминания своей кончины:

Экран компьютера мигнул и погас. Черный монитор отразил отсветы за окном и мой силуэт.

– Престижный район! Новый дом! Подстанцию наладить не могут! Зар-разы… – выругался я.

Разделить негодование было некому, лишь фигурки из коллекции медведей, окружавшие монитор, безмолвно осуждали мою невоспитанность. Глубоко вздохнув, я бросил взгляд в окно, надеясь увидеть – пострадал только мой дом или весь район. Но представшая перед взором картина заставила позабыть об отключении света, и я бросился на балкон.

В последние дни было много новостей о северном сиянии по всей России, твердили о невиданных магнитных бурях, однако я не придавал этому особого значения. Но вот это сияние чарующе разлилось в небесах прямо над головой. Позабыв о холоде, я, словно мальчишка, во все глаза пялился вверх, наслаждаясь причудливым танцем ярких волн света. Они колыхались флагом на ветру, переливались из изумрудно-зеленого в ярко-красные цвета и растекались по небу, будто растворяющаяся капля краски в воде, пуская яркие щупальца во все стороны.

Завороженно любуясь зрелищем, я не сразу заметил яркие точки, напоминающие звезды. Они двигались в разные стороны и тянули за собой длинные огненные хвосты, словно кто-то запустил весьма недешевый салют.

Вот только эти точки не гасли, не растворялись в воздухе, как им полагается. Напротив – они росли и, казалось, приближались!

Где-то я уже такое видел. И совсем не в новостях. А в фильмах. Очень определенных фильмах… В фильмах-катастрофах, вспомнил я, услышав с небес нарастающий пронзительный вой, режущий уши. В которых на землю рушатся метеориты и кометы.

Это казалось настолько ненастоящим, так похожим на заставку новой игры, что я стоял, замерев от ужаса, пока один из обломков не врезался в землю среди домов у меня на глазах. Во все стороны брызнули осколки асфальта и клубы пыли, протяжно завыли сигнализацией ближайшие машины, смешиваясь со звоном выбитых ударной волной стекол. Вздрогнул пол, оборвав мое оцепенение.

«Бежать!!! Здесь высоко! Ты мишень!» – взревело внутри меня, только без слов. И я бросился бежать как есть, в тапках и трусах, схватив привычно куртку с вешалки.

В темноте подъезда кричали люди. Кто-то застрял в лифте. Я рванул на себя дверь пожарной лестницы, и на меня обрушились доносящиеся снизу вскрики, усиленные эхом, и топот множества ног. Купил престижную квартиру в пентхаусе. Молодец. Достиг. Теперь мне бежать дольше всех.

Я несся, перепрыгивая через три ступеньки, стараясь в темноте не переломать ноги. Тапочки предательски болтались на ступнях, увеличивая шансы споткнуться, непростительно близко увидеть лестницу и быть задавленным приближающимися сзади соседями. Паника и толпа всегда идут рука об руку с трагедией.

– В подвал! – донесся до меня крик кого-то из бегущих впереди.

Не успел я обдумать эти слова, как дом снова тряхнуло. Оглушительно закричали женщины, где-то заплакал ребенок. На голову градом посыпалась штукатурка, я едва устоял на ногах.

Закашлявшись от заполонившей пространство пыли, я рывком поднял на ноги кого-то из менее проворных жильцов, оказавшегося на пути. И только тогда заметил, что стало заметно светлее. Подняв голову, с ужасом обнаружил зловещее сияние неба – верхней части дома больше не было. Моего пентхауса. Моего кресла. Наверное, моих штанов. Надевал бы их – там бы и остался.

Жена внизу работает… Успеет убежать? Должна успеть.

Кто-то орал рядом со мной – человек, которого я вздернул на ноги и невольно закрыл от обломков. Мальчишка. Толстоватый, неуклюжий, лет десяти. Я потащил его за собой, не зная зачем. Пинал, толкал, подгонял идущих и ползущих впереди, а его волок за руку.

– Встать! – орал я. Меня почти не было слышно среди крика, но я все равно орал. – Вперед! Вниз!