Небо над нами

Так как меня освободили вечером, никакой работы на сегодня уже не было, поэтому я принял душ и повалился на койку, которая располагалась у стены и соседствовала с койкой постоянно храпящего Ромки.

Пару минут глядел в потолок, вспоминая, как в детстве я с дедом мог часами так лежать на скрипучем разобранном диване и фантазировать.

– Вот это пятно в углу – наш дом в деревне, – говорил я.

– А вон там, ближе к окну – кукурузное поле, – вторил мне дед.

– Родители к нам едут, – тыкал я маленьким указательным пальцем с обкусанным ногтем в засохшую муху. Муха, разумеется, была машиной, а не родителями.

– Везут тебе гостинцы и мне пиво, – мечтательно говорил дед.

Из кухни доносился шум льющейся воды из-под крана и грохот посуды – бабушка хлопотала по хозяйству, а мы с дедом терпеливо ждали, когда нас позовут обедать. Хорошо тогда было, безмятежно и совсем не одиноко.

Бабушки с дедом уже давно не стало. Одна мамка у меня осталась, тянула меня, бедного, на своих хрупких плечах. Работала так много, что заработала болезнь суставов. Я поэтому и пошел еще служить по контракту – как зарплату озвучили, так я тогда, девятнадцатилетний, так варежку и раззявил. Подумал, что нам с мамкой за глаза этого хватит, да еще и счет откроем, будем проценты получать. Мама домик купит за городом, как мечтала. Будет у меня всегда нарядная ходить, косметику самую лучшую покупать. И не работать – что самое главное.

Лежащий на тумбочке телефон загудел, сообщая о входящем вызове. Я потянулся за ним, взглянул на экран и улыбнулся. Вспомнишь солнце, вот и лучик!

– Привет, мам! – бодро произнес я, приняв вызов.

– Боже, Илюш, я вся извелась! До тебя так долго нельзя было дозвониться! – затараторила мама.

Каждый раз одно и тоже. Сколько ей не говори, что я могу неделями не выходить на связь – и это нормально, она все равно волнуется. Ну, она – мама, ей это свойственно. Мама не может не волноваться за своего единственного ребенка.

– Неполадки со связью были, – объяснил я. – Сейчас все починили, но, возможно, опять что-то полетит, так что будь готова.

– Я из-за твоей работы уже вся седая!

– Зато благодаря моей работе ты можешь закрашивать седину дорогой краской, – заржал я.

– Была бы рядом, леща бы тебе дала, – буркнула мама.

– Мой затылок чувствует твоего виртуального леща, – заверил я ее.

Мама хохотнула и тихо спросила:

– Как ты там? Кушаешь хорошо? Не болеешь?

– Ма, тут жара дикая. Какой болеть?

– Болезни бывают разные!

– Желтые, белые, красные, – передразнил я. – Не болею я ничем, все хорошо. И ем тоже хорошо. И сплю. Не переживай.

Не переживать она, разумеется, не могла, но и я не мог упустить эту фразу. Она должна понимать, что я за нее тоже беспокоюсь.

– Ты там как? – перевел стрелки я, чтобы избежать дальнейших расспросов о моей жизни.

– Без тебя грустно, – сказала она. – Хожу по магазинам, сериалы смотрю. Что мне еще делать?

– Правильно, отдыхай. Сходи в салон, деньги же есть, не экономь, – посоветовал я ей.

– Схожу. На следующей неделе с подругой схожу. Ой, кстати! – мама заметно оживилась. – Я тут тебе невесту нашла!

Тут я оторопел.

– Невесту? – переспросил я. – Прям так уж сразу невесту?

– Ну девушку, – раздраженно заметила мама. – Как там у молодежи сейчас говорят? Она – дочь моей старой знакомой. Твоя ровесница. Из хорошей семьи, да и сама прелесть. Мама так ее хвалит. Говорит, девочка домашняя, работает в издательстве редактором. Всегда родителям помогает деньгами. А главное, выглядит как девчонка восемнадцатилетняя. Ну, знаешь, без всяких там пошлостей типа длиннющих разноцветных ногтей, накаченных губищ и макияжа в три слоя. Естественная такая, загляденье!

Слушая мамин восторженный рассказ о какой-то дочке ее знакомой, я невольно заулыбался и сказал, когда она закончила:

– Так ты прям настоящий клад нашла! Таких днем с огнем не сыщешь.

– Вот и я о том же!

– Только почему она все еще одна, раз такая хорошая? – задал вытекающий из ее рассказа вопрос.

– Наверное, одни дураки попадались, – тут же ответила мама.

– А я не дурак, по-твоему? – весело произнес я.

– Если ты себя дураком считаешь – это твои проблемы, – серьезно заявила мне мама.

Я рассмеялся.

– Хорошая девочка, Илюш, – вдруг мягко и доверительно произнесла мама. – Я ей про тебя рассказала, и она разрешила ей написать в интернете.

– Смотрю, сильно она тебе понравилась, – заметил я.

Никогда мама мне не навязывала девушек и не знакомила с дочками своих знакомых, а тут вдруг пристала, как банный лист. Значит, девушка, действительно, хорошая. Мамка людей насквозь видит – такой у нее талант.

– Так что, познакомишься с ней? – с надеждой спросила мама.

– Да я не против, – честно ответил я. Заинтриговала, не поспоришь. – Только какая девушка меня будет ждать, мам? Я же никогда точно не знаю, насколько затянется очередная командировка.

Но этот веский аргумент маму не смутил:

– Я же тебя жду. Вот и она будет ждать.

– Для этого меня любить надо, мам, – печально усмехнулся я. Вспомнилась почему-то девушка с «Мамбы», а после не я припомнил Надю.

– А это уже от тебя зависит, – нравоучительно заметила мама. – Мое дело вас познакомить.

Да уж, зависит от меня, как же! Она еще не знает, что меня девушки не только в сети уже отшивают, но еще и в реальности. Судьба у меня такая, видимо – быть одиноким. Впрочем, мое одиночество вовсе не страшное. У меня есть мама и четверо олухов, чьи рожи я уже задолбался видеть перед собой. Надо, кстати, повесить на стену плакат с какой-нибудь красоткой, а то от вида перекошенной рожи Новикова после каждого пробуждения у меня уже изжога началась.

– Ладно, говори, как ее зовут, – с наигранной неохотой произнес я.

– Ты ей напишешь? – обрадовалась мама.

– Напишу, если найду.

– Кречетова Варвара Николаевна. Сейчас пришлю фотку.

Мама закопошилась, видимо, ища в галерее фотографию, а я несколько раз повторил про себя имя и фамилию девушки.

Варвара Кречетова. Варвара Кречетова.

Варя Кречетова…

Да ладно!..

– Отправила! – объявила мама.

Я поставил ее на громкую, и сразу же полез в мессенджер. Открыл фотографию, увеличил и невольно воскликнул:

– Ну ни фига себе!

– Понравилась? – радостно спросила мама.

– Не то слово, – пробормотал я, глядя на фотографию девушки, с которой недавно общался на сервисе онлайн знакомств, и которая наглым образом решила меня игнорировать.

Мама принялась восторженно лепетать, что очень рада, и что я должен поскорее ей написать. Я ей поддакивал, а сам, ухмыляясь, смотрел на красавицу, с которой меня снова свела судьба.

Глава 3

– А ты веришь в судьбу, Варя? – голос у Ильи был очень приятный, одновременно бархатный и чуть задорный, из-за чего не всегда было понятно, шутит он или говорит серьезно.

– Нет, – ответила я. – Предпочитаю думать, что у нас все же есть выбор.

– Хм. А вот я с недавних пор начал верить.

– С каких же?

– Со вчера. В тот самый момент, когда мамка скинула мне твою фотку.

Я не удержалась от фырканья. Илья гортанно посмеялся, и у меня от этого звука по рукам пробежали мурашки.

Вчера я была крайне удивлена его сообщению в соцсети. А еще тому, что он и есть сын маминой подруги. Мы немного обсудили это невероятное совпадение, а потом, после недолгой переписки, Илья вдруг позвонил мне, мотивировав свой поступок тем, что ему ужасно захотелось услышать мой голос.

Мы проговорили около получаса, а потом у него начались неполадки с сетью. Утром он снова написал мне, а вечером – позвонил. И вот мы общались уже около часа.

– Значит, теперь ты – фаталист? – Я налила в кружку молока и поставила его греться в микроволновку.

– Как глава из романа Пушкина?

– Не валяй дурака. Ты прекрасно знаешь, что это написал Лермонтов, и кто такой фаталист. Сегодня утром ты прислал мне стихотворение Мандельштама. – Я была порядком удивлена эрудированности Ильи, потому что мужчины, которых я знала, любили только рэп и знать не знали ни одного стихотворения великих русских поэтов.

– Серьезно? Лермонтов? – удивленно произнес Илья. – Отвечаю, что всю жизнь думал, будто это был Пушкин! А на счет стихотворения – оно просто попалось мне в ленте. Я неотесанный болван, и тебе придется с этим смириться. – Я абсолютно не понимала, шутит этот человек или же говорит правду. Интересно, его близкие тоже всегда пребывают в непонятках, говоря с ним?

– С болваном я бы не общалась так долго, – сказала я, достав пакет с пряниками и выложив несколько штук на тарелку.

– Ты мне льстишь. – По тону Ильи было понятно, что он улыбается. Интересно, как он выглядит в реальности?

Придерживая телефон плечом, я взяла молоко, тарелку с пряниками и переместилась на диван.

– Что делаешь? – задал вопрос Илья.

– Сижу на диване и пью, – сказала я, утаив информацию про поедание пряников на ночь.

– Вино?

– Молоко.

– Ого, везет! У нас тут такого богатства нет. Миллион бы отдал за стакан молока!

– Там – это где? – полюбопытствовала я.

– Нам нельзя сообщать такое гражданским, – тон Ильи изменился, стал более серьезным и немного грустным.

– Даже намекнуть не можешь?

– Нас прослушивают.

– Тогда передаю привет прослушивающим! – весело произнесла я. – Какая у вас там погодка? Не устали подслушивать?

– Погодка жаркая. От прослушки уже болят ушки, – изменив голос на тоненький и писклявый, произнес Илья.

Я искренне и громко рассмеялась. Илья тоже хохотнул.

– Значит, ты там, где жарко, – заключила я, откусив кусочек от пряника.

– Возможно, – лукаво ответил он.

– Твоя мама сказала, что ты военный, – чуть тише сказала я, сжимая кружку с молоком. – Но ты ведь не просто военный, да? Вернее, ты не простой военный.

На несколько долгих мгновений воцарилась тишина, и я подумала уже, что у Ильи снова проблемы со связью, но внезапно он так же тихо ответил:

– Я – миротворец.

– Ого…

– Удивлена?

– Ну, не прям удивлена… Я как бы знала, что ты не просто парень с соседнего района и сын маминой подруги. Но чтоб миротворец… – Я сделала глоток молока и задала новый вопрос: – А тебе разве можно такие признания делать?

– Нет, конечно. Теперь меня подвергнут дисциплинарке, – вздохнул Илья.

– Что? – Я чуть не подавилась молоком.

Илья снова вздохнул.

– Зачем ты это сказал? Совсем что ли глупый?! – принялась я отчитывать его.

– Я же говорил, что болван. Забыла? – Голос Ильи чуть повеселел, но я не обратила на это внимания, волнуясь за то, что теперь ему грозит какое-то наказание.

– И что тебе сделают?

– Отберут телефон, запрут на несколько суток где-нибудь, – поведал Илья. – Потом будет разбирательство, дисциплинарное взыскание, отстранение, понижение в должности…

– О, боже… – Я отставила кружку в сторону и принялась от досады покусывать ноготь на большом пальце правой руки, безжалостно убивая свой маникюр.

– Не смогу больше с тобой общаться, разумеется. Будешь грустить?

– Я, скорее, буду винить себя за то, что вынудила тебя рассказать, кто ты такой, – честно призналась я.

– А скучать не будешь?

– Я еще недостаточно знаю тебя, чтобы скучать.

– Злюка, – бросил Илья.

– Тебя накажут, а ты интересуешься, буду ли я по тебе скучать? – воскликнула я. – Нет, ну ты точно болван!

– Если бы я знал, что красивая девушка будет скучать по мне, пока я сижу в сыром и темном подвале без еды и воды, то был бы невероятно счастлив и постарался бы выжить!

Тут меня его слова насторожили. В армии, конечно, жесткая дисциплина, но чтобы своих же нарушителей сажали в сырые темные подвалы и не кормили?

– А ты меня не дуришь, случайно? – хмуро спросила я.

– Что ты! – картинно возмутился Илья. – Как я могу?!

– Дуришь, – уверенно заключила я. – Никто тебя не накажет.

Илья на том конце провода заразительно рассмеялся. Мне невероятных усилий стоило не засмеяться вместе с ним, но надо было сделать вид, что я обиделась. Зачем? Не знаю. Так положено у женщин. На генетическом уровне.

– Смешно ему, – фыркнула я.

– Ты поверила, – сквозь смех сказал Илья. – Ты серьезно так прям купилась!

Я ничего не ответила. Только еще раз фыркнула и, пока Илья там смеялся сам с собой, отправила в рот остатки пряника и запила их молоком.

– Ты там помимо молока еще что-то трескаешь? – спросил догадливый Илья.

Я неудачно вдохнула и закашлялась.

– Это тебе за то, что без меня вкусняшки ешь, – обидчиво произнес Илья.

Вот сволочь!

– Просто один пряник съела, – сипло сказала я, откашлявшись. И еще зачем-то добавила: – Маленький.

– Нам тут и пряник за счастье. Достало уже невкусное печенье и пресные крекеры, – пожаловался Илья.

– Если бы могла, то обязательно прислала бы тебе целый ящик пряников.

– Беру назад свои слова о том, что ты злюка.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Мы так долго болтаем. Тебя не накажут? Только ответь честно, без приколов.

Илья усмехнулся и беспечно произнес:

– Не-а, никому дела нет, чем мы занимаемся в свободное время. И кому звоним. Главное, чтобы при разговорах не болтали о своей работе. Так что давай поговорим о совсем противоположной мне теме.

– Например? – спросила я, потянувшись к молоку.

– Например, о тебе!

Я картинно вздохнула, но Илья не обратил внимания на мой многозначительный вздох.

– Итак, Варя, ответь: почему такая красивая, умная и интересная девушка до сих пор одинока? Только не говори, что ты все это время ждала, когда тебе напишет в личку болван, который сидит у черт на рогах и не может отличить Пушкина от Лермонтова.

Я хохотнула, затем закусила губу и задумалась.

– Ну-у-у, потому что я не нашла еще «того самого», – призналась я.

– Принца на белом коне?

– Так и знала, что ты это скажешь, – скривилась я. Ну что за пошлости? – Хотя, чего мне ожидать от человека, который путает Лермонтова и Пушкина.

– Подкол засчитан, – усмехнулся Илья. – 1:1.

– У нас соревнования? – вскинула бровь я.

– Дружеские.

– Так мы друзья?

– Почему бы и нет? Для начала.

– А потом?

– Посмотрим, – уклончиво ответил Илья.

И вот снова я не могла понять его. Это реальные планы на наше совместное будущее или просто шуточки? Причем оба варианта мне не очень нравились. Первый тем, что мы только познакомились, а он уже планирует, куда-то там смотреть хочет. А второй вариант не устроил меня своей несерьезностью. Да, тяжело быть женщиной. Мы сами себя порой не понимаем.

– Значит, Варя, ты – закоренелая одиночка, – задумчиво произнес Илья.

– В какой-то степени, – согласилась я. – По крайней мере до тех пор, пока не появится тот, кто мне подойдет.

– То есть, в любовных отношениях ты – профан, – сделал вывод Илья.

– С чего ты взял? – Я допила молоко и теперь разлеглась на диване, закинув одну ногу на его спинку.

– Твоя мама сказала моей, что ты ни с кем не встречалась.

– Ну да, ей лучше знать, – буркнула я, недовольная тем, что мама болтает о моей личной жизни. – У меня были отношения, но она о них не знает, потому что я не рассказывала.

– Почему?

Илья был крайне любопытен, но это меня не раздражало. Более того, я охотно отвечала на его вопросы, хотя обычно не любила говорить о себе даже с близкими.

– Потому что они были несерьезными и неудачными. Я много переживала, злилась, плакала. И после разрыва решила, что не буду тратить время на человека, которому на меня плевать. Сначала я хочу узнать его, побыть с ним просто друзьями, а уже потом, возможно, строить нечто большее, чем просто дружба. Вот только никто из мужчин не согласен на подобную канитель. Им хочется завалить девушку без всяких долгих прелюдий. Максимум парочка свиданий, приличия ради.

Я вздохнула, а Илья вдруг рассмеялся и самодовольно заявил:

– Так я тебе идеально подхожу!

– Почему?

– Потому что я из тех мужчин, которые, если и захотят сиюминутно завалить девушку, с которой только что познакомились в сети, то из-за своей работы смогут это сделать только через несколько недель, а то и месяцев!

Тут уже рассмеялась и я.

– Боже, это и смешно, и грустно одновременно, – заметила я.

– Тогда почему я слышу смех без плача?

– У меня текут слезы, просто ты не видишь!

– Это слезы смеха, а не грусти. Меня не обманешь!

– Какой проницательный, – с улыбкой произнесла я, снова подумав о том, как выглядит Илья сейчас.

Он лежит? Или сидит? А, может, стоит? И какая у него форма? А, может, он сейчас в футболке? Или без…

Я ущипнула себя за щеку и сморщилась. Было больно, зато странные мысли ушли.

– Не скучно тебе одной? – задал новый вопрос Илья, даже не представляя, какой фигней я только что страдала.

– У меня родители есть.

– Я имел ввиду вторую половинку. В этом плане тебе не одиноко?

– А тебе? – перевела стрелки я.

– Иногда бывает, – признался Илья. – Особенно перед сном. Лежу, слушаю храп сослуживцев и думаю, что было бы здорово, если бы меня ждала на родине девушка. Но у меня есть только мама, и мама – это, конечно, хорошо, но все же не то. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнула я. – Но я свое одиночество воспринимаю иначе. – Задумавшись ненадолго о том, как бы получше передать на словах свои чувства, я продолжила: – Меня мое одиночество не тяготит. Я просто уверена, что оно приведет меня к крепким и осознанным отношениям.

– Ты словила философию о том, что не обязательно прыгать от парня к парню, чтобы найти «того самого», – задумчиво произнес Илья. – Можно просто жить свободной жизнью и быть всегда готовой к новым знакомствам, новым отношениям.

– Да! – чересчур громко воскликнула я. – Именно так! – Сердце мое бешено забилось от того, что он озвучил то, о чем я думала. – Ты что, мысли мои читаешь?

Илья тихо посмеялся и сказала:

– Просто я тебя, кажется, понял…

– Еще как понял! И, признаться, ты единственный, кто меня понял… Даже мама меня не понимает в этом плане. Твердит, что я должна найти себе мужа, потому что «пора», «так правильно», и, вообще-то, все мои подруги уже замужем.

От этих слов мне чуть скулы не свело.

– А про часики не говорит еще?

– Какие часики?

– Которые тикают, – хохотнул Илья.

– Ой, да ну тебя! – Я рассмеялась и, повернувшись на бок, обняла диванную подушку.

– Значит, ты и сейчас не горишь желанием с кем-то встречаться? – задал странный вопрос Илья.

– Сразу после знакомства – нет.

– Даже если человек понравился?

– У меня так было с первыми отношениями, – вздохнула я, вспомнив бывшего. – Он мне очень понравился, у меня при встрече с ним бабочки в животе летали. Но оказалось, что для крепких и здоровых отношений симпатии недостаточно. От слова совсем.

– Фу, ненавижу это выражение! – Я представила, как Илья морщит нос. Плохо получилось. Хотелось бы увидеть это воочию.

– Я тоже, но иногда хочется почему-то его вставить…

– Хорошо. Мы разобрались, что одиночество тебя не тяготит, а даже наоборот, ты видишь в нем плюсы, – подвел некий итог нашему общению Илья. – Поняли, что ты серьезная, супер-умная, неспешная и верная девушка.

– Боюсь спросить, кто такие «мы», – с волнением в голосе перебила его я.

– Я и мой воображаемый друг Анатолий, – охотно поделился своими тараканами Илья. – Он, кстати, закоренелый алкаш! Так как я мало пью, ему всегда приходится отдуваться за двоих.

– Бедный, – прокомментировала я, сдерживая смешок.

– Он ни о чем не жалеет, – заверил меня Илья. – Но вернемся к нашим с тобой баранам. Вернее, к тебе. У меня возник один простой вопрос. Скажи, Варь, разве тебе не хватает чисто мужской силы рядом? Я имею ввиду, помощи от мужчины.

– У меня для этого папа есть. Он мою машину возит в сервис, сам в ней копошится иногда даже. Но я его больше ни о чем не прошу, кроме машины. Увы, в этом деле я полный профан. Меня любой автосервис может ободрать как липку, я даже не пойму.

– А ты говоришь, что мой друг Анатолий бедный, – хмыкнул Илья. – Я, кстати, секу в машинах, так что имей в виду! Но, подожди, окей. Машина – это другое. Я вот хочу узнать про немного иное. Как же чисто мужские дела по типу разгрести снег для твоей тачки на парковке, прибить полку, починить стиральную машину.

– Муж на час? – с улыбкой произнесла я.

– Фе. Звучит похабно.

Я рассмеялась. Это правда, звучит не очень прилично, хоть и не подразумевает ничего неприличного – просто мастера, который чинит бытовые приборы в доме.

– Если честно то, я все сама стараюсь делать, – призналась я. – Не вызывая мужей на час. Даже отца не прошу. Учусь привыкать рассчитывать только на себя, потому что джентльмены и супергерои бывают только в кино. В реальной жизни, когда тебе трудно, помощники редко оказываются рядом.

– Вот тут я с тобой поспорю, – недовольно заметил Илья. – Не все мужчины игнорируют факт того, что женщине нужна помощь.

– Не все, конечно, – согласилась я. – Но, знаешь, мужчины, которые меня в основном окружают, могут только хвосты свои распушать перед женщинами, а как помощь мужская нужна, так их нет никогда поблизости. Они дарят букеты, конфеты, комплименты, – а мне, лично, все это не нужно. Лучше бы помогли тяжелые сумки до квартиры донести, но вместо этого они могут только придержать дверь и с сальной улыбочкой назвать меня «хозяюшкой».

– Просто многие мужчины ненаблюдательны от природы.

– Вот уж нет! Человек ненаблюдателен, когда ему не интересно. Если бы я интересовала их не только как объект удовлетворения сексуальных потребностей, то они бы заметили не только то, что мне тяжело, но и то, что я сменила прическу, и что сегодня выгляжу уставшей.

– Так, ты тут про сексуальные потребности не рассказывай на ночь глядя одинокому мужчине на службе! – вдруг предостерег меня Илья.

– Почему? Боишься попутать своего соседа с красавицей из твоих фантазий? – поддразнила его я.

– Сосед, слава богу, далеко. Да и с таким жутким храпом его с девушкой ни за что не спутать.

– Откуда такое заблуждение, что девушки не храпят? – усмехнулась я.

– А что, храпят? – испуганно спросил Илья.

Однако ответить ему я не успела, потому что сеть снова начала давать сбои, и на том конце провода послышалось шипение, а вскоре вызов прервался.

Я с грустью посмотрела на порядком нагревшийся телефон. Раздался звук входящего сообщения – писал Илья.

«Сеть снова чудит. Созвонимся завтра?

Расскажешь мне про храпящих девушек»

«Кончено. Спокойной ночи!»

«Сладких снов, красавица!»

Так банально, но меня этот комплимент порадовал. Наверное, потому что он был от мужчины, который впервые за много лет меня не на шутку заинтересовал.

***

Мы общались с Ильей уже неделю, и мне это нравилось. Может, внешность у него и обычная, но внутренний мир этого мужчины совершенно необычный и очень интересный. А еще его голос – от него я получала настоящее наслаждение.

Вчера Илья предложил созвониться по видеосвязи, но я отказалась. Хоть мне и хотелось увидеть его, все же я боялась, что меня постигнет разочарование, когда мы увидим друг друга. И его тоже. Одно дело, постоянно разговаривать и переписываться, примерно представляя себе собеседника по его фото, и совсем другое вдруг увидеть его воочию. Может случиться своего рода несостыковка его внешности и сложившегося по разговорам с ним образа. И вот этого я и побаивалась.

В пятницу утром от Ильи впервые не пришло сообщение. Обычно он всегда желал мне доброго утра и спокойной ночи, но сегодня я проснулась, заглянула в телефон и не обнаружила от него сообщения. В последний раз он был в сети вчера в три часа дня – как раз, когда мы переписывались. После мы созвонились вечером, он пожелал мне спокойной ночи и отключился.

Стараясь не думать о плохом, я собралась и поехала на работу.

Тихо подпевая Стиву Уолшу в припеве песни «Carry On My Wayward Son», я медленно продвигалась по забитым машинами городским дорогам. Поняв, что уже опаздываю на добрых десять минут, я решила свернуть в частный сектор и объехать пробку по разбитой, но зато пустой дороге.

В редакцию я влетела спустя двадцать минут с момента начала рабочего дня. Следом за мной вбежала запыхавшаяся Марина Панова.

– Пробки? – понимающе спросила я.

– Что? Какие пробки? – воскликнула Марина, вытаращив густо накрашенные глянцевыми тенями глаза.

– Ну, из-за пробок опоздала? – пояснила я. – Я вот тоже…

– Да не из-за пробок! Мать собаке на лапу наехала.

– Боже, – ужаснулась я. – Бедная собачка. Лапа заживет?

– Не знаю, – небрежно махнула ухоженной рукой Марина. – Я велела матери от нее избавиться и купить такую же только новую.

– Это же живое существо, а не кукла, – упрекнула я ее.