«Проект Россия» и Школа Будущего. Россия и весь мир на пути от духовной диктатуры Америки к строительству нового духовного плана

«Пока мир готовят к перетиранию в пудру, чтобы потом создать из неё принципиально новую конструкцию… Сегодня завершается подготовительная фаза разрушения человечества. Процесс точечного минирования планеты подходит к концу, в действие приводятся спусковые механизмы. Демократия как разрушающий фактор, введена во все ведущие страны. Осталось только запустить процесс…» /3, с.388/. «Целенаправленное отупление людей ведёт к мировому господству инициаторов процесса. Власть им нужна, чтобы уничтожить лишние миллиарды… или человечество исчезнет в огне мирового кризиса… На уровне материалистического мировоззрения выбор очевиден – из двух зол выбирают меньшее…» /3, с.74/.

«С помощью информационных и виртуальных технологий новая система перейдёт на плановую экономику, но на более высоком уровне… Наука и ресурсы человечества сосредоточены на глобальных целях, вытекающих из материалистического понимания мира. …Все купаются в удовольствиях, не ограничивая желаний… Цена – несколько миллиардов покойников… Попробуйте найти изъян в материалистической логике. Если Бога нет, высшая цель индивида – достижение вечной жизни и удовольствия. Реализовать поставленную цель можно, сконцентрировав на ней все ресурсы. Добиться такой концентрации можно при наличии мировой власти.

Мировой кризис неизбежен. Только в одном случае он будет неуправляемый, а в другом – управляемый. Первый гарантированно унесёт больше жизней, чем второй…» /3, с.50/.

В новой системе человек не сможет остаться прежним. Тенденции этих изменений можно проследить уже сегодня, и они определяются материалистическим мировоззрением, атеизмом. Позже мы уделим внимание обсуждению базовых положений такого мировоззрения, а пока отметим следующее: если Бога нет, и человек живёт один раз, то смыслом его жизни становится девиз «бери от жизни всё».

Чтобы удовлетворять любые свои потребности, а фактически позывы инстинктов, нужна свобода, не должно быть преград на этом пути со стороны других людей. Свобода предполагает уважение чужих вкусов. «В обстановке толерантности и терпимости, культивируемых как уважение чужих вкусов, появятся магазины, клубы и СМИ, обслуживающие извращенцев. И ничего не возразишь: если Бога нет, все свободны делать что угодно… пройдёт ещё немного времени, и вырастет новое поколение, свободное от „архаизмов“… Мы ещё содержим в себе остаточные явления христианского общества. Поэтому некоторые удовольствия отрицаем, хотя в них нет сиюминутного вреда» /3, с.95, 97/.

«На Украине группа граждан, получающая удовольствие от поедания человеческого говна, обратилась с просьбой официально зарегистрировать их организацию. Их устав декларировал поиск и объединение единомышленников. Подчёркивалось: всё будет в рамках закона. Люди готовы были платить пошлины и налоги. Но украинская власть отказала, поправ тем самым свободу личности» /3, с.98, 99/. «Отказ регистрации любителей дерьма это дискриминация по вкусовому признаку. Любители одного типа удовольствия дискриминируются перед любителями другого типа удовольствия. Почему одним можно пропагандировать свои пристрастия и желания, а другим нельзя?

Пока никто не выступил в защиту прав людей, пожелавших узаконить свои нетрадиционные вкусы. Это свидетельствует: общество пока не перешло Рубикон. Христианство сдало позиции на видимом уровне, но прочно засело в подсознании самых отъявленных атеистов. Люди пока не способны принять революционные извращения, даже если те соответствуют логике материализма» /3, с.101/. Вместе с тем «бесстрастные расчёты доказывают, сохранение «свободы» означает, что все известные извращения, не несущие сиюминутного вреда, к 2050 году будут узаконены» /2, с.213/.

В потребительском обществе пропагандируется неограниченная свобода творчества и самовыражения. «Появляются художники, делающие натюрморты из свежезамученных животных, сфотографированных в момент высших страданий… Чем больше удаётся эпатировать публику, тем выше это ценится. С позиции научного атеизма это искусство, проявление свободы» /3, с.350/. «Потому что «если Бога нет, то всё можно» (Ф. Достоевский)» /3, с.353/. «Главное, нет эталона добра и зла… Все возражения, какие вы можете привести в защиту животных и против садистов, не более чем ваше личное мнение. Если Бога нет, кто определяет, что есть добро и зло? Вы? А вы кто такой, чтобы другим указывать? Может вы фашист? … а судьи кто? Неужели вы? А вы, батенька, часом не диктатор, если своё мнение выше моего ставите?» /3, с.351, 352/; «… рождается новая, доселе неведомая система. Её не стремятся понять. Её заворачивают в яркие фантики гуманистического содержания и на этом успокаиваются. Система продолжает развиваться» /3, с.350/.

«Совокупность человеческой природы создаёт такой эффект, что человек не стоит на месте. Он или взлетает вверх, или падает вниз» /3, с.88/.

Если Бога нет, свобода не может быть ограничена ни в чём. В том числе в кардинальной смене формы тела… Может, я хочу быть кентавром: наполовину конём, наполовину человеком? Или хочу челюсть как у тигра… Или с хвостом стоишь и мух отгоняешь. Или… Моё тело, что хочу, то и делаю.

Тема пропагандируется, и спрос растёт. Недалёк тот день, когда некто решит себе вместо ступней копыта сделать… Новые формы будут оказывать влияние на реальный мир… Никаких мировоззренческих преград нет… Начинается абсолютный пересмотр человеческих ценностей… Процесс будет развиваться за счёт стремления к индивидуальности…» /3, с.105—108/.

«Реальный мир всегда формировался виртуальным. Сначала рождается идея, мысль или желание – всё это виртуальные продукты. Потом они воплощаются в реальность. С появлением компьютерных технологий стало возможным создавать новый тип виртуального пространства, что многократно повысило зависимость реального мира от виртуального.

В виртуальном мире можно делать что угодно, даже отрезать голову. За вред нанесённый виртуальному существу, никто ничего не предъявит… С развитием компьютерных технологий реальность и виртуальность будут неумолимо сближаться. Сознание пребывающего в киберпространстве человека будет меняться. Виртуальная грязь течёт в реальный мир. Сегодня она убивает людей реально, но никто не видит причинно – следственной связи… Люди по своей природе будут хуже маньяков. Маньяк хотя бы правильно оценивает свои поступки… Можно допустить у него даже минуты раскаяния. У новых маньяков сожаления о содеянном не будет, как не бывает его у виртуальных убийц… Потому что для них Бога нет.

…Что делать, если некоторые получают удовольствие от страданий? Свободная от «архаизмов» традиционного общества личность не видит в это ничего предосудительного… если так возникает безграничный простор для самой дикой фантазии… Следующий шаг – самостоятельная практика на живых людях… Охота на детей и девушек существует в любой стране мира… Статистика исчезнувших за год детей повергнет любого в ужас.

Призыв брать от жизни всё, положенный на теорию научного атеизма и реализованный в условиях технического прогресса, не принёс ещё свои главные плоды… Рождается новое общество, контуры которого сейчас представить сложно ещё и потому, что страшно» /3, с.101—104/.

«В начале третьего тысячелетия от Р.Х. зарождается принципиально новый мир… Уже сегодня видно, как человечество погружается туда. Это происходит очень медленно, но неумолимо, как в зыбучие пески… Миллионы людей по всему миру сутками сидят за компьютером, и их количество постоянно растёт. Они живут там по своим законам, строят свой бизнес, систему отношений, мораль и, главное, свою религию. Это не оговорка: в виртуальном мире намечаются зачатки новой религии. Основание новой религии: „живи для себя и вечно“. Там нет понятий сострадания и милости. Вся логика построена только на „всё для себя любыми путями“. Пока эта игра, но она затекает в реальность… Кому-то виртуальный мир покажется раем, но рукотворный рай в своём развитии приведёт к запредельно ужасным для обитателей последствиям: к исчезновению человека во всех смыслах. В виртуальном раю не может быть любви, любовь не является продуктом разума. Любовь это Бог» /3, с.367—368/.

«Что из того, что землю заселят люди запредельного вида и со странной шкалой ценностей? Возникнет новый тип общества. Люди – кошки будут ловить и мучить людей – мышей для своего удовольствия. Не надо всплескивать руками: по большому счёту это ничем не отличается от сегодняшнего убийства младенцев, совершаемого женщинами ради своего благополучия (аборты)…

Если рассуждать объективно, и то и другое действие лежат в одной плоскости – смерть одного ради блага другого… развитие ситуации в логике материализма ведёт к исчезновению человека в принципе» /3, с.113—114/.

«Следующий шаг: человека в прямом смысле прирастят к машине. Сращивание будет не образное… из машины и человека в прямом смысле сделают одно существо… Виртуальный мир стремительно совершенствуется… ЭТО будет развиваться. Форма тела или смена пола – нонсенс, о котором, мы уверены, многие попросту не думали. Большинство несёт в себе остатки религиозного общества, пока ещё сопротивляясь логике материализма» /3, с.109/.

«В обозримом будущем мировая система перешагнёт предел сложности, подконтрольный человеку… Несложно увидеть создание платформы под будущий мостик, по которому власть перейдёт к компьютеру. Генеральную стратегию ещё корректирует человек, но его вмешательство сокращается…

Тотальная компьютеризация, с переходом власти от человека к машине, – вопрос времени, но не принципа. Очень скоро компьютерная система начнёт подчинять себе не только экономическую и военную, но и политическую систему. Произойдёт это в силу самых обыденных причин – так будет выгоднее и надёжнее в сиюминутном плане. Когда техническое развитие мировой системы достигнет критического уровня, обозначится её стремление объединиться в единую сеть. Количество перейдёт в качество, порождая свойства, о которых даже помыслить трудно… Человечество на пороге новой религии, формируемой машиной» /3, с. 119—120/. «В любом случае бездуховное общество, искренне стремясь к благу, родит систему, лишающую человека свободы, превращая его в подчинённую деталь» /3, с.122/.

«В священных текстах часто упоминаются некий Зверь и Антихрист. По контексту понятно: это не сам сатана, это какие-то его помощники. Антихрист – это человек. Ему придут поклониться народы со всех концов земли. „И дивилась земля, следя за зверем, и поклонились дракону, который дал власть зверю, и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним?“ (Откр. 13, 3—4). Но малая часть человечества спросит себя: „какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?“ (Мф. 16, 26) Кто такой Зверь? По логике получается, это компьютер во главе мировой системы» /3, с.124/.

«На рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН вынесен проект, согласно которому каждый житель планеты должен иметь идентификационный номер. В базе данных должны храниться отпечатки пальцев и отсканированная радужная оболочка глаз. Технические проблемы решены. Проблема реализации есть вопрос политической воли и инвестиций.

Отпечатки пальцев, сканирование радужной оболочки глаза и гены человека являются безупречными способами идентификации человека. Они настолько хороши, что позволяют отказаться от всех видов документов… Читатель сам может додумать многочисленные плюсы чипизации… Но одновременно личная жизнь любого человека оказывается как на ладони… Уже вскоре общество исключит множество непродуктивных действий и даже, скорее всего, вернётся к плановой экономике. Когда будет точно известно, кто чего хочет, возникнет гармония. Чипизация получит широкое распространение и станет таким же неотъемлемым спутником человечества, как электричество. Остаётся шаг до передачи власти от человека компьютеру.

Продолжением технологий будет нечто новое, чему сейчас нет названия… На вопросы, кто будет контролировать доступ к банку данных, иметь право вносить в него изменения и что делать, если система даст сбой, никто не пытается дать ответа» /3, с.125/.

«Грядёт принципиально новый мир, где, как во сне, привычные нам социальные и нравственные законы перестанут работать. Сохранение современных тенденций превращает скрытую диктатуру Рынка в открытую» /3, с.366/. «Если представить себя на месте силы, заинтересованной в сохранении общества как «общества туловищ», достаточно быстро приходим к необходимости внешнего управления и тотального контроля» /2, с.122/. «Если в людях нет совести (внутреннего цензора), ему необходим цензор внешний. Общество бессовестных людей без тотального контроля не может существовать. Отсюда попытки сначала контролировать общество посредством карательных служб. Но они несовершенны, поскольку состоят из людей. Неминуем следующий шаг: передача функций от людей к бесстрастным электронным контролёрам.

Система преподносит это как великое благо… Злоупотребления и преступления вроде бы становятся невозможными. Моделируя развитие системы, несложно видеть: однажды человек попадёт под контроль… Сбудется пророчество Иоанна Богослова: «И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его» (Откр. 13, 16—17) … Разве современный здравый смысл не говорит, что Апокалипсис – бред? Но разве этот «бред» не заставляет относиться к нему серьёзно, когда читаешь: «Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть» (Откр. 13, 18) … Возьмите в руки любой купленный вами предмет, найдите штрих – код, и увидите в начале, середине и конце три палочки, состоящие из двух тонких параллельных линий. На электронном языке это означает шестёрку» /3, с.85—86/. Число зверя уже пришло в нашу жизнь, на очереди «начертание на правую руку или на чело» – принятие метки.

На тему тенденций трансформации человека «…европейские интеллектуалы думают уже не одно десятилетие. Некоторые, увидев адские глубины последовательного развития логики материализма, опешили и по сию пору пребывают в прострации… Исход интеллектуалов из материализма обозначился в конце второго – начале третьего тысячелетия. Пока ещё не произошло полного осмысления куда бежать, но ясно одно – бежать надо…

Впитав с молоком матери безбожное мировоззрение, люди оказались в сложной ситуации… Бог современными людьми отрицается рефлекторно.

Опасность чёрной стеной надвигается на человечество. Действительность превзойдёт самые смелые прогнозы. Для человека, не знающего Бога, выхода нет. Для верующего выход есть…“ /3, с.110—111/. „Описывая, к чему ведёт развитие потребительского общества, мы хотим, чтобы каждый заглянул в бездну, к которой движется мир. Действительность превзойдёт самые горькие выводы…

Дьявол всегда соблазняет свободой» /3, с.365/.

ГЛАВА 2. О ХРИСТИАНСКОМ МИРОВОЗЗРЕНИИ АПР

Мировоззрение человека определяет базовый набор его ценностей, его духовный план. «Отношение к любой ценности определяется ответом на вопрос: эта ценность дана мне в постоянное пользование или случайно досталась на время? Ответ определяет отношение к главной ценности, к жизни.

Затронутая тема находится в области метафизики, которую большинство осмысливает подсознательно, не загоняя в жёсткие рамки логики. Получается, если есть Бог, значит, жизнь наша вечная, и отношение к ней одно. Если Бога нет, значит, жизнь временная, и отношение к ней другое. Если человек осознаёт себя в этой жизни случайным гостем, возникшим из небытия и обречённым уйти в небытие, выстраивается одна логика. Если человек осознаёт себя хозяином жизни, который намеревается жить бесконечно, выстраивается другая логика. Кто мы: случайные гости или хозяева? Ответ лежит в области веры… Из этого формируется смысл жизни… Формируется он из двух вариантов понимания жизни.

Первый вариант: …считать наше существование случайным и временным явлением… В таком случае… смысл жизни – брать от жизни как можно больше, получать максимум выгоды из сокровища, доставшегося на время… Проявление доброты, морали и справедливости, ограничивающие насыщение жизни удовольствием, противоречит логике… Нет хороших и плохих поступков, есть выгодные и невыгодные. Получается, честность – признак глупости, а бесчестность – следствием ума. Поэтому люди, понимающие жизнь как временно и случайно доставшуюся ценность, обречены на жизнь потребителя. Главными ценностями неизбежно становятся чувственные удовольствия, в погоне за которыми общество встаёт на хищнический путь, пожирая само себя.

Второй вариант рождается из утверждения, что человек есть творение неведомого и непостижимого Высшего Существа – Бога. Бог дал ему вечное существование… после биологической начнётся другая жизнь, с сохранением всех свойств личности. Ведь душа бессмертна… Бог говорит, что если человек станет жить по заповедям (в светском варианте – по совести), то по завершении земной жизни он получит в награду вечную блаженную жизнь. Если человек будет нарушать данные Богом правила, его постигнет вечное наказание. При таком взгляде жизнь понимается как задача, которую нужно решить… Человек, как существо свободное… находит смысл в следовании морали, выведенной не из личного блага, а из заповедей Бога… наказание за преступление неизбежно. Бог видит всё… раз честных ждёт великая награда на небесах, значит, честность есть признак ума. Мы можем верить в существование Бога, можем верить в Его несуществование, но в том и другом случае мы будем ВЕРИТЬ» /1, с.85—89/.

«Принципиальный момент – нерушимая связь между существованием и удовольствием. Жизнь – синоним удовольствия. Чем больше удовольствия, тем полнокровнее жизнь… Желание хорошо жить инициирует развитие человека и общества. Первое время развитие идёт в коридоре, построенном религиозным пониманием мира. Со второй половины второго тысячелетия от Р.Х. начинается развитие в логике материализма. Новое понимание мира корректирует главную цель. Теперь она понимается как продление жизни и получение земных благ. В идеале вечная молодость, здоровье, богатство. Всё в рамках земной жизни. За её рамками желаний нет, поскольку нет понятия загробной жизни.

Согласно материализму, вершина развития общества – «от каждого по возможности, каждому по потребности». Если идти в логике этого мировоззрения… от человека ничего не потребуется. Он живёт ради удовлетворения своих потребностей, ради получения бесконечного удовольствия.

Воображение рисует мир, где всё делают машины. Человек только радуется жизни… В идеале вся планета (или даже вселенная) поставлена на службу человеку.

…смысл жизни сводится к стремлению получить бессмертие и удовольствие в рамках своей жизни… Логике материализма по природе присуща одна линия поведения, религиозной логике – другая“ /3, с.36—37/. „Если большинство смотрит на мир с позиции «живём один раз», общество идёт в одном направлении. Если большинство смотрит на мир с позиции загробной жизни, общество идёт в другом направлении.

По материалистической логике цель жизни – вечное существование в своё удовольствие. Если цели удаётся достичь, кажется, это так хорошо, что дальше думать не о чём. Картина настолько благостная, что просто счастье. Человек не умирает, не болеет, не старится, плюс ко всему исполняются все его желания. Достижение такого состояния по сути является концом истории. Дальше развиваться некуда.

У кого язык повернётся назвать намерения материализма плохими? Но есть другое выражение: «благими намерениями вымощена дорога в ад»… в ад ведут не вообще благие намерения, а недодуманные, не осмысленные во всей полноте… Никто не думает, что возникает на подступах к идиллии. Технология соблазнения такова, что самое плохое открывается по мере приближения к поставленной цели» /3, с.38/.

Базовую составляющую мировоззрения АПР, понимание смысла жизни, я конспективно осветил, причём в оппозиции к пониманию смысла жизни с точки зрения материализма. Целостное мировоззрение должно иметь определённые позиции ещё в ряде важных тем:

– отношение к духовности и нравственности;

– отношение к происхождению мира;

– отношение к эволюции и истории;

– отношение к власти и государственному устройству, в том числе к демократии;

– отношение к восприятию и познанию мира, к понятиям «знание» и «истина»;

– отношение к творчеству и к творцам;

– отношение к свободе.

Духовность у христиан (и у АПР в том числе) предполагает веру в Бога и стремление спасти свою душу через следование его заповедям. «У Христа спрашивают: „Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всей душой твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки“ (Мф. 22, 36—40). На этих двух заповедях ВСЁ христианство» /3, с.183/. «Эти две заповеди – основа христианства. Они не умаляют прочие заповеди, но подчёркивают: любовь к ближнему – основа христианства» /2, с.318/. «Много в Новом Законе (Божьем) в высшей мере „странных“, как для прошлого, так и для нашего времени предписаний. Например, любить врагов. „Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас“ (Мф. 5, 43—44). Или не менее странная заповедь не судить…» /3, с.183/.

«…спасение души есть выполнение заповедей Христа» /2, с.318/. «Из этого следует, что главный путь спасения – любовь. Чтобы спасти душу, нужно любить ближнего. …По вашему отношению к человеку, особенно если он в беде, можно точно сказать, насколько вы его любите… Люди часто говорят „люблю“ не потому что любят, а чтобы пользоваться его телом или кошельком. Никакая это не любовь… любовь выражается в стремлении принести благо любимому» /2, с.319/.

Атеизм опирается в своей основе на рациональное мышление, на логику. «Логика не может быть фундаментом совести. Для этого годится только религия» /1, с.215/. «Корни совести всегда лежат в религии, и ни в чём ином кроме религии. Тот факт, что человек действует по совести, подтверждает, что он имеет веру, даже если не считает себя верующим» /1, с.104/.

Тенденции таковы, что духовный облик современного человека всё больше соответствует природе материализма и соответствующему ему смыслу жизни. «Давайте называть вещи своими именами – мы живём в обществе, отменившем десять заповедей» /2, с.65/. «По мнению рядового западного обывателя, норма – это когда человек ориентируется не на заповеди Бога, а на карьеру и деньги. Кто ставит религию выше карьеры и гамбургеров, тот фанатик. Кто ставит выше карьеру и гамбургеры, тот нормальный» /1, с.253/.

Чтобы метафорически описать состояние нравственности в современном обществе АПР рассматривает жизнь крыс. «Эти животные в первую очередь известны своей невероятной выживаемостью. Основа такой живучести – в социальной сплочённости. Крысы …вместе ходят «на дело», помогают друг другу, защищают, если есть возможность, забирают с собой раненых. Крысы ощущают себя единым организмом и ведут себя как единый организм. Они быстро обмениваются информацией, быстро предупреждают об опасности, передают навыки защиты. Защитный механизм имеет нравственную природу.

Один из самых эффективных способов борьбы с крысами основан на разрушении защиты. Так как защита имеет основанием нравственность, способ в итоге основан на разрушении нравственности… Берут крупную и сильную крысу, долго морят её голодом…» /2, с.55/, а потом создают условия, при которых она начинает пожирать своих сородичей. Сначала ей подбрасывали мёртвых, потом еле живых, потом живых сородичей. Крыса становится так называемым «крысиным королём». «Далее её выпускали назад в общество, откуда в своё время взяли. Это уже была не та крыса. Это было существо без признаков нравственности. В своих поступках оно руководствовалось логикой эгоизма… Очень быстро существо, внешне похожее на крысу, приходило к мысли: зачем где-то искать пищу, если она кругом, тёплая и свежая… Крысоед выбирал ничего не подозревавшую жертву и пожирал её… втайне от общества» /2, с.56—57/.

У людей способность к объединению и выживанию также зависит от их нравственности; «…подразделение выживает, если каждый боец готов умереть. Подразделение гибнет, если каждый боец стремится выжить. Аналогично и в мирной жизни, тотальный акцент только на личном благе в итоге всех лишит личного блага. Так не раз бывало в истории… Утрата высоких идеалов оборачивается утратой способности к объединению, то есть к созданию структуры» /1, с.68/.