На ступнях и копытах

– Я к тебе тоже по-хорошему отношусь. Помогаю не от нечего делать. С другой стороны, погоди, мне стало скучно и копаться в лаборатории надоело, – размышляла Имир, – Лошадиные уши, выходит ты прав – все бес толку.

Джаст скривил губы и махнул хвостом.

– Пакля, я сейчас тебе бидон на голову одену! Будет тебе, в самый раз, молоко за вредность!

Молочный душ не состоялся. Как ни крути, а жалко переводить честно экспроприированное. Кентавр обошёлся лихим поглаживанием по голове. Девушка аж зашипела.

– Эй, Пакля, да ты горишь! – удивлённо одернув от головы Имир руки, воскликнул парень.

– Будь добр, определись, наконец, – проворчала аспирантка, пытаясь распутать закрутившиеся дреды, – минуту назад по твоим же словам от меня веяло холодом.

– Тыква у тебя сейчас вскипит! С ума сошла по самому солнцепёку без головного убора ходить! – точно нервная мамаша запричитал Джаст.

– Я обычно в доме сижу. Из дома выхожу, когда перестаёт печь. Не учла.

– Замечательно! Для полного счастья не хватало мне тебя на спине тащить, когда ты грохнешься в обморок от солнечного удара. – Кентавр снял широкополую ковбойскую шляпу с прорезями для второй пары ушей и небрежно нахлобучил на Имир. – Держи, напрокат.

– А ты?

– Переживу, – отмахнулся парень, – для меня не столь критично. Я привык.

– Понятно. – Девушка задумалась. – Где ты живёшь?

– Пакля, ты невыносима! – закатил глаза Джаст. – Ты можешь перескакивать от темы к теме как-нибудь помедленней? И пологичней. Я за тобой не поспеваю.

– Не моя вина, раз ты тормоз. А я сама логика, – скрестив руки, самодовольно заявила ветеринар.

– Да ну? И в каком месте?

– В шляпе. – Имир щелкнула пальцем по кончику широкого поля обсуждаемого головного убора. – Начну с того, что чужое мне не нужно. В клептомании я замечена тоже не была. Шляпа напрокат, правильно? Следовательно, тебе её необходимо вернуть. А верну я ее, когда провожу тебя до дома. Ну, – аспирантка покрутила головой, – в какой конюшне ты живёшь?

– Знаешь, – с непроницаемым лицом подал голос кентавр, – я сэкономлю твоё бесценное время и мои слабые нервы. Гони шляпу назад!

– Без проблем. Гони продукты назад, – в ответ протянула руку паразитолог.

– С фига ли?! – впившись покрепче в сумку возопил парень. – Они мои!

– О, несомненно! И куплены, разумеется, на твои кровные? – с гадкой ухмылкой уточнила девушка.

– Хей, я не просил мне помогать!

– Неужели? – вставила Имир. – Но и от помощи ты не отказывался. Ну-ну.

Аспирантка достала записную книжку, отделанную потрёпанной от времени и частого использования кожей и карандаш. Пролистав несколько страниц, она кропотливо начала что-то записывать.

– Ты чего делаешь? – удивился Джаст.

– Да ты знаешь, – отозвалась девушка, – с памятью у меня не очень. Многое забываю. Обиды там всякие. Теперь записываю, чтобы точно знать, кому потом мстить. А ветеринары, они, как и врачи – обижать себе дороже. Такое могут устроить, страх берёт! Ты, кстати, давно болел? – оторвавшись от записи, как бы, между прочим, поинтересовалась аспирантка.

– Ты – гадина, – убито заключил парень. – Давай, вычеркивай меня из своего чёрного списка и пошли скорее, мстительница хренова! На нас косо смотреть начинают.

– На нас давно косо смотрят, – равнодушно отозвалась Имир, захлопывая записную книжку. – А вон те двое даже начали перешептываться.

– Блин, шевели своими ущербными двумя! – толкая ветеринара в спину, прошипел Джаст. – Не хватало знакомых встретить.

– Неужели ты стыдишься знакомства с людьми? Лошадиные уши, да ты расист! – «поражённо» протянула девушка. – Нехорошо.

– Я не стыжусь знакомства с людьми! – огрызнулся кентавр. – Я стыжусь знакомства с тобой!

– О! Поздно.

– Ты о чём?

– Тебя опознали.

– Джаст!

К колоритной парочке радостно махая рукой устремился незнакомый Имир кентавр одного с Джастом возраста и, судя по виднеющимся из-под попоны белым с мелкими чёрно-серыми пятнами ногам, забавной чубарой масти. Аспирантка никогда не отличалась особым умением определять масти лошадей. Имир часто ошибалась и путалась. Но с установлением масти у кентавров садилась в лужу не она одна. Причину поголовных провалов несложно объяснить. На божий свет из лошадиной части тела открыты всего четыре ноги, да один хвост. Гадать на кофейной гуще и строить предположения можно, но для точного заключения придётся прокрадываться в общественные бани. На данный подвиг во имя науки и точащего любопытства девушка пока не созрела.

– Етить колотить! – выругнулся Джаст, пытаясь заслонить собой Имир. Аспирантка из чистой вредности уперлась ногами, наотрез отказываясь двинуться с места, не облегчая кентавру задачи. Парень на полном серьёзе подумывал схватить её за шкирку и закинуть в ближайший переулок, но времени не осталось.

– Привет! А я думал, ты на подработке.

– Э, привет, Прум, – натянуто улыбнувшись, поприветствовал друга Джаст, – я закончил. Иду домой.

– О, понятно! А у меня твои результаты последнего коллоквиума по высшей математике. Преподаватель их после пары раздавал, но ты умчался раньше. – Джаст взял протянутый кентавром листок. – Ты, как всегда, отличился! – улыбнулся Прум, искренне радуясь успехам своего друга.

– Ого, да ты, Лошадиные уши, оказывается, ботаник! Неожиданно.

Прум ошеломлённо уставился на будто возникшую из ниоткуда девушку. Имир стояла всего в метре от него, но пока не заговорила, парень её в упор не замечал. Джаст удостоил повисшую у него на руке и нагло изучающую листок аспирантку укоризненным взглядом. Девушка ничуть не смутилась.

– Здравствуйте, – придя в себя и вспомнив о хороших манерах, кивнул Имир Прум.

– Салют.

– Может, ты от меня отцепишься? – прорычал Джаст в попытке стрясти с себя паразитолога. Аспирантка неохотно отцепилась.

– Меня зовут Прум, мы с Джастом учимся вместе, – кентавр протянул руку. Девушка внимательно на нее посмотрела, будто собралась гадать по ладони, но соизволила пожать в ответ.

– Имир, приятно познакомиться. Я лечащий врач Джаста.

– Лечащий врач? – изумленно переспросил Прум. Джаст чуть слышно взвыл. Только этого не хватало! Ну, Пакля у него получит! – И какая у вас специальность?

– Я пара…

– Она поразительно талантливый и поразительно невыносимый ветеринарный специалист широкого профиля! – ловко зажав аспирантке рот, быстро отчеканил парень.

– Ооо! – многозначительно протянул Прум. – Я смотрю, вы хорошо сдружились.

– Вовсе нет! – в ужасе вскричал кентавр, выпустив девушку. Имир сделала несколько глубоких вдохов. Джаст умудрился зажать ей не только рот, но и нос. – Мы знакомые. И отнюдь не хорошие.

– Ну, как скажешь.

Ветеринар, сделав в уме пометку не забыть отомстить Джасту и за несостоявшееся придушение его скромной персоны, вернулась к изучению Прума. О, а это интересно!

– Извините, Прум, вы сегодня купались в реке?

– Что? – растерялся кентавр.

– Не обращай внимания, – отмахнулся Джаст, – она обожает строить бессвязные диалоги.

– Понимаю, наверное. Но я, в самом, купался на речке после занятий, – улыбнувшись, признался кентавр. – Я, правда, думал, что успел высохнуть.

– Успели.

– Тогда как вы узнали?

– Эй, Пакля, твой взгляд стал ещё более маньячней, чем обычно, в чём дело?

– Не в чём, а в ком, – поправила Имир, – в Hirudinea.

– Чего?! А по кентавриски или среднестатистически человечески можно?

– Латынь – мать всех языков, – чопорно заметила аспирантка. – Ладно, опущусь до вашего уровня. Пиявка. На внешней стороне скакательного сустава. Доступно для понимания?

– Пиявка? – убитым голосом переспросил Прум.

– Она самая. – Паразитолог нагнулась и ловким движением сорвала паразита. – Хм, кровь пошла. Есть, чем прижать?

– Кровь? – голос парня больше не звучал убитым. Он был предсмертным. Точнее –

предобморочным.

Прум резко побледнел и опасно наклонился в бок. Имир рефлекторно подставила плечо. Идея оказалась не самой удачной. Врач не рассчитывала, что парень отключится так быстро. И сейчас на хрупкие плечи девушки давил отнюдь не слегка ослабевший кентавр, а самая настоящая бессознательная туша, никоим образом не держащаяся на ногах. У ветеринара подогнулись колени. Имир с Прумом находились в слишком разных весовых категориях и исход ситуации было нетрудно предугадать.

– Лошадиные уши, если тебя не затруднит, помоги, – пропыхтела девушка, всё больше и больше прогибаясь в пояснице. – Меня сейчас раздавят.

– Не знаю, не знаю, – притопывая передним копытом, нахально протянул Джаст, – я где-то читал, что коновалы17 должны уметь справляться с крупными копытными.

– А я и справилась. Свалила. И даже без применения силы. Хватило психологической атаки. О-о-о…

Парень покачал головой и поспешил на помощь. Того и гляди, Пакля проткнет Прума костями. Нужно выручать друга.

Глава 7

– Выкини ты эту гадость!

– Для тебя – гадость, для меня – радость, – сосредоточенно изучая плавающую в банке пиявку, пропела Имир.

После своего спасения девушка выдала Джасту инструкции и отставила откачивать припадочного и истекающего кровью друга, а сама метнулась в ближайшую хозяйственную лавку за стеклянной банкой. На сей раз на аспирантке не было белого халата, но банку она получила так же безвозмездно. Имир и впрямь недооценивала доставшуюся ей вместе с северной кровью отца пугающую внутреннюю силу и приобретённый за годы учёбы научный фанатизм, открыто читающийся в выражении лица. Стоило девушке с бешеными глазами распахнуть двери лавки и начать размахивать пиявкой со словами: «Мне нужна банка. Срочно!» и продавщица, чуть не последовав примеру Прума, широким жестом выдала ей на выбор штук десять банок. Сразу видно – у человека что-то случилось, а не отдашь, что требует, есть вероятность, что что-то случиться с тобой.

Ветеринар в который раз подивилась щедрости жителей Шайко – и куда спокойней и веселее покинула лавку под облегчённый вздох. Пиявка была помещена в банку с водой, Прум приведён в чувство. Жутко смущённого и долго извинявшегося перед Имир кентавра проводили домой, убедившись, что он не завалится по дороге. Теперь девушке оставалось довести до дома более стойкого и, судя всему, закалённого в общении с ветеринарами Джаста.

– Ты ненормальная.

– Поверь, я в курсе.

– Тебе вообще приличные животные нравятся?

– Приличные?

– Ну, кошечки, собачки, зайчики там всякие, – навскидку принялся перечислять кентавр, – чего тебя от всякой мерзопакости прёт?

– На кошек у меня аллергия. Против остальных ничего не имею. Я люблю мохнатых млекопитающих зверей, Лошадиные уши, если ты об этом.

– В таком контексте я уже не уверен, что говорил именно об этом, – всерьёз усомнился парень, – но допустим, что да. Почему возишься не с ними? В чём проблема?

– Я не клиницист. У меня научное направление работы.

– И?

Имир вздохнула точно старшая сестра, уставшая от несообразительного младшего брата.

– Очень давно, когда наша преподавательница по токсикологии была, как и я сейчас, аспиранткой, они проводили исследование по влиянию токсичных ионов металлов, таких как ртуть, свинец, цинк и прочих, на организм животных. Их команда ставила опыты на баранах. Каждую подопытную группу травили тем или иным металлом в определённой дозе. И наблюдали за симптомами. Ты знаешь, как проявляется острое отравление соединениями свинца? У животных наблюдаются беспокойство, отказ от корма, обильное слюнотечение, судорожные сокращения жевательных мышц, диарея, затруднение дыхания или учащение, боли в брюшной области. А при подостром и хроническом отравлениях регистрируют исхудание, угнетение, слабость, запоры. Перед смертью у зверей наступает коматозное состояние и паралич. Те бараны страдали по несколько дней, недель. Они мучились, в то время как люди скрупулезно и бесстрастно фиксировали каждый симптом, каждое отклонение в их состоянии. Везло тем из подопытных групп, кого убивали раньше их собственной ужасной кончины для исследования патологоанатомических изменений. Итог: подробно описаны симптомы отравлений ионами металлов, что позволило диагностировать их на ранней стадии; разработаны методы лечения и профилактики. В том числе, запрещено применять свинецсодержащую краску в любых отраслях животноводства. Запрещено допускать животных к контакту с ней.

До того исследования краску с содержанием свинца использовали в свободном доступе. Любой фермер мог её купить и покрасить в своём коровнике, допустим, какую-то перекладину, до которой способно достать и погрызть животное. Потом оно начинало болеть. Ни сам хозяин, ни ветеринар не могли установить причину болезни и назначить правильное лечение. В те времена много животных гибло из-за банальной краски. А никому и в голову не приходило почему. Встречались летальные случаи даже среди людей. Благодаря данным исследования отравление свинцом стало единичным и в большинстве своём перестало быть летальными, – Имир вдруг продемонстрировала Джасту два пальца. – Пример второй. Наш хирург – человек немного вредный, но, тем не менее, добрый, справедливый, относящийся ко всему с чувством юмора. На своих парах он играючи умудрялся заставлять учиться самых безнадежных дубов. Хирург любил приводить нам примеры из собственной практики. Я не помню точных подробностей, хирургия для меня осталось далёкой, но однажды он со своим преподавателем отрабатывали новый метод операции на кроликах. Они делали всё правильно, шаг за шагом, но каждый раз по необъяснимой причине на каком-то моменте кролики неизбежно «вылетали в трубу». Кролик за кроликом. Исход один. Причина не ясна. Знаешь, мы люди с чёрным чувством юмора, но по-другому мы не можем. Иначе рехнёмся. Хирург смеялся, что души почивших от его рук кроликов тогда чуть ли не являлись ему по ночам. Потом спустя кроличью шубу они смогли установить причину. Тому были доселе неизвестные особенности анатомии и физиологии этих зверей. Исход перестал быть летальным. Кролики быстро шли на поправку. А метод операции смогли перенести и на других животных со схожей проблемой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Цапки – хирургический инструмент для прикрепления операционного белья к коже.

2

Проволочная пила Джигли – хирургический инструмент, представляющий собой жгут, свитый из стальной проволоки разной толщины. Роль зубчиков выполняют витки тонкой проволоки, намотанной на несколько свитых вместе кусков более толстой проволоки. Пила предназначена для распиливания костной ткани.

3

Гарда – полиция Запада (аналогично национальной полиции Ирландии).

4

Дилижанс – многоместная карета на конной тяге.

5

Пухопероеды – паразиты птиц, питающиеся кожными чешуйками и частичками перьев.

6

Конка (конно-железная городская дорога) – вид городского общественного транспорта, представляющий из себя небольшой вагон, который по рельсовым путям тянула пара лошадей.

7

Паробас – паровой автобус.

8

Артериальная гиперемия – усиленный приток крови к органу или тканям из-за расширения приводящих артерий. Артериальная гиперемия бывает патологической и физиологической (функциональная артериальная гиперемия). Причиной физиологической гиперемии могут послужить физические нагрузки или сильные эмоции. В данном случае с Леолей произошла именно физиологическая гиперемия, она покраснела вследствие смущения.

9

Полубокс – форма стрижки, представляющая собой переход от длинных прядей волос на макушке к более коротким на висках и затылке.

10

Астигматизм – искривление роговицы глаза или хрусталика. При астигматизме человек видит искаженное изображение объектов, в которых одни линии четкие, а другие размытые.

11

Дератизация – мероприятия по истреблению грызунов.

12

Инвазии – болезни, вызываемые паразитами.

13

Эктопаразиты – паразиты, живущие и паразитирующие на поверхности тела животных (комары, вши, клещи).

14

Простейшие паразиты – паразитические организмы, состоящие из одной клетки.

15

Предметное стекло – прямоугольная стеклянная пластина обычно размером 76 х 26 мм и толщиной 1,0-1,2 мм, на которую помещают желаемый объект, который затем исследуют под микроскопом.

16

Хирургичка – медицинская (ветеринарная) форма. Состоит из брюк свободного покроя и блузы прямого силуэта.

17

Коновал – человек в старину занимающийся лечением домашнего скота. Прообраз современного ветеринара.