Включите свет, девочки!

Яна Дрозд

Включите свет, девочки!

Глава 1

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1. Подруги навсегда

(Полина)

– Кира, Полина, вы куда?

– В магазин!

– К реке! – одновременно выпалили мы с Кирой.

Я выпучила глаза, а Кира опустила взгляд и тут же ее щеки залились румянцем. Она пристально смотрела на свои туфли, делая вид, что в них что-то попало. Ох уж эта Кира, врать не умеет во-об-ще! Мы тут же перебросились многозначительными взглядами и снова открыли рот, чтобы выдать общую версию, но шестилетняя Ася нас опередила:

– С мальчиками они идут целоваться! – И тут же принялась смеяться. Сестренка Киры обняла себя руками и вытянула губы рыбкой целуя воздух перед собой.

Кира злобно посмотрела на маленькую ехидну, и показала кулак, так, чтобы мама не заметила.

– Кира, и Асю с собой возьмите, – произнесла тетя Рита заворачивая в пеленку Илюшку, так, словно акушерка со стажем. Хотя собственно, почти так оно и было. Стаж материнства у Кириной мамы исчисляется тремя детьми, среди которых Кира сама старшая.

С новорожденным Ильей у них разница аж семнадцать лет.

– Ну, мам! – возмутилась Кира, мы уже договорились …

– Воротник поправь, – перебила тетя Рита, надевая чепчик в горошек новорожденному Илюше. – А ты Ася от сестры ни на шаг! И чтобы к девяти обе были дома!

Я вздохнула и улыбнулась Асе. Кира виновато на меня посмотрела и пожала плечами.

Делать нечего, встреча с ребятами откладывается на неопределенный срок.

Стоило выйти на улицу, нас тут же окутал запах сирени разносящийся по всей округе.

– И что будем делать? – Кира зажала нос рукой. Теплое майское солнышко, упавшее на лицо одержало победу, и подруга громко чихнула.

Ася, почувствовав запах свободы, выскочила за калитку раньше нас обеих.

– Я с этим мамкиным агентом точно никуда не смогу, – рука Киры по привычке взлохматила челку Аси, а та раздраженно смахнула ее с себя и поправила волосы.

– Я может тоже не хочу с вами никуда!

Я вздохнула, взялась за телефон, и пока мы шли в сторону сквера, принялась строчить на ходу. Клавиши моей маленькой раскладушки неустанно щелкали, а я продолжая тяжело вздыхать, смотря вслед Асе. Как же я не люблю нянчится с детьми, даже такими взрослыми как Ася.

– Кирка-пипирка, Кирюшка-соплюшка, – захохотала Ася, в очередной раз стараясь вывести сестру из себя.

– Сама такая.

– Нет ты!

– Сопля мелкая! Я все маме расскажу!

Пока сестры продолжали словесную перепалку, я оторвалась от смартфона, который словно огромный металлический кулон продолжил болтаться у меня на шее.

– Не пригодился нам твой план, – в десятый раз тяжело вздыхая произнесла я.

Месяц назад в аське я познакомилась с забавным парнишкой. Он отвешивал шуточки, которые казались мне смешными, Кира же напротив считала, что он перебарщивает и уж больно сильно хочет мне понравиться, что собственно ее и настораживает.

Сегодня мы должны были с ним встретиться. Мы даже договорились, что я подойду к условленному месту, где он будет нас ждать, и если парень окажется не симпатичным, то я тут же дам Кире сигнал и мы уйдём в закат. Проверенная схема.

Праздные шатания по району ввели меня в состояние легкой меланхолии. Через две недели в универ. Не верится даже. Волнительно и любопытно. Но все же больше волнительно. С Кирой мы будем учиться в одной группе, так же как наши мамы, так же как мы с ней ходили в одни ясли, а потом в один класс, а теперь еще и будем архитекторами, тоже вместе. Столько общего у Киры нет даже с родной сестренкой. Хотя, если смотреть объектвно, мы все же очень разные: Кира любит точность. Искать, взвешивать и оценивать. Говоря на языке начинающих архитекторов: она любит чертить. Я же люблю рисовать. Придумывать и творить, мечтать и создавать. Благодаря своей мечтательности я часто влипаю в нелепые ситуации. В то время как у Киры всегда все по плану.

Проходя мимо куста сирени я сорвала листик-сердечко и отдала его подруге.

– Это тебе, – торжественно улыбаясь, я передала лист Кире.

– А это тебе, – не растерялась она, и сорвав точно такое же «сердечко» с куста протянула мне.

Я отвесила реверанс и приняла дар, мы звонко рассмеялись.

Ася, наблюдавшая за происходящим, снова стянула губы рыбкой.

– Ну и дурехи, – произнесла она и принялась скакать в классики, что были нарисованы на асфальте мелом.

Ветер августа, такой насыщенно душистый, теплый обещал принести новые впечатления, новые знакомства и новых друзей. Всем своим существом я чувствовала что нахожусь на пороге чего-о грандиозного, что навсегда поменяет мою жизнь.

– Кир, обещай, что мы всегда будем дружить. Что бы не случилось. Займем одну комнату и будем сидеть за одной партой? – мысли о предстоящей учебе закружились в голове хороводом.

– Конечно! – Кира обняла меня за плечи и мы побрели в сторону дома.

***

(Полина)

Рука тянется закрыть глаза. Свет полуденного солнца заливает комнату, словно огромный прожектор. Чувствую, как размазываю тяжелой рукой по лицу остатки туши. Рука будто и вовсе не моя. Глаза опухшие от вчерашних слез болели. Спасибо Кире, что переодела меня в пижаму, ведь я помню как рыдая рухнула в кровать прямо в джинсах. Третий год учебы уже подходил к концу. За это время я поняла что студенческая жизнь вовсе не такая какой я ее себе представляла. Излишне требовательные преподаватели, скучные лекции, подъемы в такую рань. Единственное что заставляло меня радоваться жизни это знакомство с Матвеем в студенческом кафе. Я втрескалась в него по уши. А вчера он сказал что между нами все кончено и у него есть другая.

Кто получал удовольствие от учебы так это Кира. Кажется она сама удивлена такому повороту ведь у нее и с преподавателями полный дзен и взаимопонимание. Разве что за исключением Воронцова, который в целом всех студентов игнорирует и даже не здоровается в ответ проходя мимо. У Киры образцовые конспекты и вообще она превращается в ходячую энциклопедию, но сказать по правде мне это совсем по душе.

Внезапно свет словно преградили. Мне удалось открыть один глаз и я увидела на узком карнизе маленькое, серое, пушистое существо – котенка.

Я вскочила с кровати, но животное, по всей видимости, испугалось столь резкой реакции и отпрыгнуло в сторону.

– Упадешь! Стой! – в секунду я достигла окна. – Так котик, держись. Сюда малыш, сюда.

Но пушистый комочек перебрался на соседский карниз и забился в угол. Держась за раму, я высунулась в окно и протянула к нему руку. Он забрался в самую глубь так, что едва был виден серый бочок. Не дотянуться. Оглядевшись вокруг, я убедилась, что под рукой нет ничего, что могло бы мне сейчас помочь. Посмотрела вниз. Котенок издал жалобный писк больше походивший на мышиный.

– Так, сиди и не двигайся, – скомандовала я, забираясь на подоконник.

«Чего творишь?!» – из глубин сознания вырвался крик обращенный к самой себе. «Всего-то третий этаж» – попыталась успокоить я внутреннего паникера.

Серый пушистый клубок развернулся, как только я полностью оказалась по ту сторону окна. Разглядев его, я с истерическим смехом чуть не разжала руку, которой держалась за раму. Котенок оказался белкой, которая увидев перед собой заспанное чудовище, то есть меня, в один прыжок оказалось на макушке соседней ели, а затем, цепко хватаясь за ствол дерева и размахивая напоследок пушистым хвостом, убежало далеко вниз. Босыми ногами я только сейчас ощутила весь холод металлического карниза, который, к моему ужасу начал сползать из-под ног. Видимо строители, что возводили дом, не рассчитывали, на подобные цирковые трюки. Саморезы не выдержали и карниз сорвался вниз, гулким стуком приземлившись на асфальт, я же осталась стоять на небольшом бетонном выступе, куда он когда-то крепился.

– Эй, ты чего там творишь?! – внизу послышался прокуренный мужской голос.

Я снова посмотрела вниз и у меня закружилась голова. К горлу подступила тошнота.

– С ума сошла?! А ну быстро залезла обратно! – скомандовал все тот же мужчина средних лет с сигаретой в зубах.

Рядом с ним остановилась женщина. Увидев меня, она перекрестилась и выронила из рук пакет с продуктами, в котором звонко брякнула стеклянная тара.

– Матерь Божья! Доченька, грех то какой! Молодая ж. Обойдется все. Жизнь у всех сейчас такая, чего ж сразу бросаться то…

– Полицию вызывай, чего стоять языком молоть! – перебил ее мужик, затянувшись сигаретой. Женщина трясущимися руками вынула из кармана старенький кнопочный телефон.

Размышлять об адекватности своего поступка было поздно. Оправдываться перед незнакомыми людьми, которые приняли меня за суицидницу тоже не очень-то приятно.

Внезапно меня охватил такой ужас, от которого теряется дар речи. Я вцепилась в раму. Только сейчас до меня дошло насколько сильно на самом деле я боюсь высоты. «Мааамммочки» снова взвыл мой внутренний паникер.

Под окном уже начала собираться толпа из местных жителей. Подбежали играющие неподалеку дети, их разгоняли подошедшие взрослые. Кто-то достал телефоны и начал вести трансляцию.

Захотелось закрыть глаза и проснуться еще раз, что я собственно и попыталась сделать.

– Полина, ты совсем кукухой поехала?! Ты чего творишь?!

Услышав знакомый голос я тут же открыла глаза. Снизу, на меня смотрела ошарашенная Кира, которой еле удалось пробиться сквозь зевак.

– Я, я с-случайно, – только и удалось мне выдавить из себя.

В следующую секунду я увидела, как парень в форме МЧСника забегает в подъезд.

Судя по звукам дверь открывается вовсе не ключом, через секунду в комнату врывается сосед из квартиры напротив. Крупный высокий парень лет девятнадцати, в серых спортивных штанах и широкой бежевой футболке.

– Ты сдурела?! – одутловатое лицо соседа покрыли капли пота. Еще несколько секунд и в комнату вбегает парень в форме МЧС.

– Никаких резких движений, – произнес молодой МЧСник, откинул соседа в сторону и поднял вверх пустую ладонь. – Все хорошо, без глупостей, – произнес он так, словно гипнотизировал.

В это же мгновенье в окно поверх головы МЧСника высунулась вторая голова.

– Полина ты убить меня хочешь?! Что происходит, твою мать!

Таких словечек от спокойной и уравновешенной Киры за все наши долгие годы дружбы я еще ни разу не слышала.

– Не мешаемся, – отодвинул ее спасатель, и осторожно вылез ко мне на бетонный выступ.

Кира послушно вернула голову в комнату.

– Тебя как зовут? – обратился ко мне спасатель.

Я даже не успела произнести своего имени, как он схватил меня и одним резким движением закинул обратно в комнату, будто ожидал что я буду сопротивляться.

– Я только за молоком вышла, а она уже … Просто ее парень вчера бросил…– до меня донеслись путанные оправдывалась Кира.

– Это я его бр-бр-бросила, – промямлила я.

– С тобой все в порядке?! – Налетел на меня сосед.

«А он-то чего так орет?».

В комнату вбежали санитары с чемоданчиком. Пока один меня осматривал, другой уже что-то вколол, я и опомниться не успела.

– Там белка была, белка! я думала это котенок… как прыгнет, я испугалась…прыг-скок, а это бел-ка. И хво-с-т та-кой… – перед глазами поплыли круги белые, зеленые, синие, говорить стало трудно, будто к языку гирю привязали. – Ки-ра, ска-жи им.. – где-то в районе затылка стало тяжелеть. Веки накрыли глаза, и я упала головой в чьи-то широкие теплые ладони.

***

– На этот враз моему вранью бы никто не поверил. Ветрова уже слила видео в сеть – Кира сделала глоток молока и над ее губой появились белые усы.

– А что в группе говорят? – я разговаривала с Кирой накрывшись одеялом с головой.

– Ветрова всем треплется что ты так переживаешь из-за Матвея что решила выброситься в окно.

– Я никогда, никогда отсюда не вылезу. Во всем, во всем виновата эта чокнутая Ветрова! – простонала я. – Это все ее дурацкая кормушки на подоконнике. Голуби, белки…она вообще в курсе, что вся эта живность это разносчики чумы?…Хотя лучше бы я заразилась чумой. Скоро ролик увидит мама и мне конец.

Из груди вырвался болезненный стон и я посильнее укуталась в одеяло.

– Говоряшая гора, вылезай а? Есть и хорошие новости.

Держу пари Кира смотрела на меня осуждающе. Я этот взгляд ее даже через одеяло почувствовала.

– Я сдала твою контрольную. Ты закрыла первый долг по сессии. Хочешь, можем даже отметить. Прогуляемся разевеемся…

Кира произнесла эти слова с такой грустью, будто и рада была бы остаться дома, но понимала какие аргументы могут выманить меня из укрытия.

Глава 2. Гадание на суженого

(Ярослава)

«И снова они ввалились домой в час ночи, а утром уже на кухне стоял грохот. Где в этом мире справедливость? Не выспаться должны были они, а не я».

– Яся вставай! Смотри, что мы приготовили! – ворвалась в комнату Полина.

– Выключите свет! Что за издевательство? Миллион раз говорила, хватит так вламываться, это моя комната!

– Ты такой вкуснятины в жизни не пробовала! – Полина меня толи проигнорировала, толи не услышала. Вместо того чтобы убраться она протянула перед моим носом тарелку с коричневой котлетой или булкой, я даже не поняла что это.

Месяц назад я жила тихой и размеренной жизнью, в квартире с просторной кухней-гостинной и двумя комнатами, одна из которых была моим убежищем. Но с заселением этих двух в соседнюю комнату моя жизнь превратилась в сущий кошмар. Невыносимо. С каждым таким утром запасы терпения иссякают. Да с чего они решили что раз мы живем в одной квартире, так должны быть подружками?!

Я села на кровати так резко, что медали что висели на торшере у кровати разом брякнули. Не церемонясь я выхватила с тарелки коричневый кусок.

– Хочешь честный отзыв? Будет тебе.

Полина посмотрела на меня воодушевленно, а Кира напротив чуть сморщилась.

– Картон.

– Что?

– Полина ты глуховата? Я будто ем кусок картона. А отбивная на прошлой неделе была похожа на кусок тряпки. Так достаточно честно?

Я ожидала, что Полина сникнет, пошлет меня куда подальше, больше никогда не появится в дверях моей комнаты и наше дружелюбное соседство на этом завершится, но я ее недооценила.

– Кир, вот! Именно это я и хотела услышать! Здоровая критика. – Полина решительно направилась в сторону кухни и чуть погодя я услышала, как открывается шкаф, а затем и шуршание мусорного мешка. А после, как открывается дверь холодильника и звук продуктов выкладываемых на стол. Кира убежала помогать подруге.

Эту парочку ничем не пронять. Не желая подвергать свой желудок очередной экзекуции, я поспешила собрать сумку в спорт зал и поскорее смыться. Перед выходом посмотрела в зеркало: кудрявые черные волосы до лопаток я убрала в высокий хвост. Зеленые глаза в отражении смотрели с раздражением. Косметикой я не пользовалась. А потому лишь наспех приняла душ, надела черный спортивный костюм и черные беговые кроссовки.

– Не забудьте за собой все убрать, – произнесла я демонстрируя максимум недовольства.

Стоило хлопнуть за собой дверью и оказаться на лестничной площадке, как из квартиры напротив выскочил Руслан.

– Ты куда так рано, да еще и в субботу?

– Рус, меня буквально выживают. Еще немного и я перееду к тебе.

– Да ну, брось. У тебя клевые соседки, особенно шатенка. Я вчера слышал она разошлась с парнем… Может познакомишь нас?

– Что за собрание? – из открывшегося лифта выпорхнула Лиза Ветрова. Высокая рыжеволосая и стройная девушка с яркими розовыми «стрелками» на глазах и блестками на щеках, одетая в неонового цвета короткий топ и обтягивающие легенсы.

– Про нее ты когда-то тоже так говорил, – я кивнула в сторону Ветровой и не дожидаясь ответа Руслана поспешила вниз по лестнице игнорируя распахнутые двери лифта.

Старенький дом по соседству с универом за несколько лет буквально превратился в студенческое общежитие, что приводило меня в жуткое негодование. Одна Лиза чего стоит. Каждую пятницу гулянки, каждую субботу вваливается к себе в квартиру не раньше трех ночи. Стены то тонкие. А теперь еще эти двое.

Единственный адекватный сосед на этаже – Руслан: девчонок к себе не таскает, отравить кулинарными изысками не пытается, с глупыми предложениями не лезет. Он в этом доме «коренной», квартира ему досталась от бабушки. Все остальные жители нашего этажа «понаехавшие». Причем кто откуда.

Советской постройки дом располагался в самом центре студенческого городка. Высшие учебные заведения самых разных направлений так компактно расположились по соседству, что ближайшие к ним дома превратились в большой котел, в котором перемешались студенты самых разных специальностей. Руслан, к примеру, учился в медицинском на терапевта, я и Лиза на юрфаке, а Кира и Полина учились на архитекторов.

Всего несколько раз мне пришлось зайти в их комнату и оказавшись в ней впервые я почувствовала раздрайв. В комнате было чисто и убрано. Книги Киры аккуратно лежали в стеллажах, а тетради в ровной стопке. Вещи же принадлежавшие Полине выделялись в комнате как и сама их обладательница в толпе людей. Броские тетради всех цветов радуги из которых торчали во все стороны разноцветные закладки и стикеры. Изрисованный в краске мольберт, куча цветных карандашей торчащие в разные стороны из прозрачного стакана. Над кроватью Полины висят броские плакаты с изображением молодых поп-звезд, приглашения на вечеринки, бесконечное количество стикеров с напоминаниями, которые то и дело отваливаются со стены и сыпятся под кровать. Кровати обеих аккуратно заправлены. Как я узнала позже Кира всегда заправляет свою, а потом, когда Полина закрывается в ванной , поправляет и ее одело. Порядок в их комнате это исключительно Кирины страдания. Наверно оно и к лучшему что девочки будто сиамские близнецы. Живи я лишь с Полиной боюсь представить что стало бы с их комнатой. Любовь к порядку- вот что объединяло нас с Кирой. В Полине же было меньше качеств что мне нравились, разве что ее наивная прямолинейность перекликалась с моей суровой прямотой.

***

Теплый вечерний ветер уже разносил по улицам тополиный пух, извещая о том, что лето уже на пороге и учитывая теплый май оно обещает быть не менее жарким. Еле волоча ноги после тренировки я аж подпрыгнула, когда знакомый голос завопил на весь двор: «Халява приди!» Увидев каштановую шевелюру в окно собственной кухни я подумала что Полина вот-вот из него вывалится на карниз. Снова. Ничему человека жизнь не учит. Уж так яростно она размахивала зачеткой. А когда я вбежала в квартиру, то и вовсе оказалась в эпицентре шаманского ритуала.

–Ещё раз. Для Ярославы. Берёшь свечу, зажигаешь. Пока ничего сложного? – в своей привычной манере протараторила Полина.

Я посмотрела на нее как на слабоумную.

«И за что она мне», – в очередной раз раздалось в голове.

– Ты чего на потолок уставилась? Смотри, потом капаешь воск со свечки в таз, и появляется твоё будущее! Вуаля! Правда круто?

«Господи, 21 век на дворе…» – продолжал негодовать мой внутренний голос.

– Это очень даже забавно. Кир, держи тазик.

Кира убрала прямые светлые волосы в пучок, посмотрела на меня своими светлыми голубыми глазами и подключилась к шабашу, а я все продолжала взывать к невидимому духу общежития.

А ведь в первую нашу встречу Кира показалась мне очень даже умной и рассудительной, но как оказалось первое впечатление обманчиво.

– Не хочу я в этом участвовать, – уперлась я. – И не забудьте тут все за собой убрать!

– Ясь, нам нужно чтобы у тазика было три человека. Вселенная не любит нечетные цифры, – продолжала уговоры Полина.

«Они ведь будут ломиться ко мне в комнату если не соглашусь», – думала я ,обратив внимание на этот чудной озорной огонек в глазах девочек. Вот что бывает с детьми, когда их излишне контролируют родители в детстве. Когда они оказываются «на свободе» то срываются с поводка, я бы даже сказала дичают. Пришлось согласиться. Я все-таки села на колени напротив розового таза с ушками, который они поставили на пол прямо посреди кухни и Полина погасила свет и зажгла мелкие свечи что расставила вокруг нас на полу.

– Скажи мне свечка, на какую букву имя суженого моего? – со всей возможной серьезностью на какую только она была способна произнесла Полина и наклонила длинную белую восковую свечу над тазом. Воск, падая на поверхность воды, изогнулся в причудливую форму.

– Кир кто бы это мог быть? Кого мы знаем на букву «Р»?

– Это больше похоже на недорисванную «П» или переизогнутую «Г», – Кира пригляделась к воску на поверхности воды с разных ракурсов склонив голову то в одну сторону, то в другую.

– Теперь моя очередь. – Кира поднесла свечу ближе к себе и прошептала все те же слова.

На поверхности воды образовалась точно такая же закорючка «Р».

– Ну так не честно! Надеюсь это не один и тот же человек, – рассмеялась Полина. –. Когда я встречу того самого, хочу чтобы наша помолвка прошла в стиле Русалочки. Хочу кольцо с жемчугом а не с камнем, тарелки в форме ракушек, – мечтательно протянула она.

– Ясь, теперь ты, – Кира передала мне свечу, которая стала значительно короче.

Обычно я не даю сокращать свое имя, но этих двух бесполезно просить. Приходилось терпеть то, как мое уверенное и суровое «Ярослава» превращается в слащавое «Яся».

Я взяла из рук Киры свечу и внезапно пальцы обдало жаром, я вскрикнула от боли и свечка выпала из руки прямо в таз.

– Видимо это будет очень горячий парень, – заиграла бровям Полина, после того как я опустила палец в таз с водой куда упал огарок свечи.

– Вы чего тут орете? – в дверях появилось круглое лицо соседа. Он выстрелил в меня таким пронзительным взглядом, мол «вот он шанс, ты обещала познакомить», что мне пришлось сдаться.

– Знакомьтесь, Синицин. – представила я его без всякого энтузиазма в голосе.

– Руслан, – растеряно произнес парень.

И Кира с Полиной переглянулись.

Глава 3. Первое касание, мурашки и шоколад

(Полина)

Мы с Кирой сидели на подоконнике первого этажа третьего учебного корпуса. Здесь у нас проходили потоковые лекции. В просторном светлом зале встречалось сразу три группы студентов. Лекция должна была начаться только через час, в расписании образовалось «окно» и большая часть группы ушла в столовую набивать животы, мы же с Кирой решили совместно придерживаться диеты и ушли подальше от соблазна. Хотя запахи столовой соблазном сложно назвать.

Мимо нас прошел Воронцов – преподаватель по высшей математике, лет тридцати – тридцати пяти, как всегда весь в своих мыслях он даже не обратил внимание на Кирино «Здравствуйте» и прошагал в своих старомодных брюках мимо нас будто нас тут и вовсе не было. Я даже здороваться с ним не стала. Как-то Кира доказывала мне что Воронцов просто очень умный и весь занятой, поэтому не обращает внимания на окружающих, я же прекрасно понимала, что он просто напыщенный индюк.

Внезапно между нами вклинился парень в очках и клетчатой рубашке из соседней группы, он бросил на подоконник тетради и учебники и принялся быстро перелистывать страницы.

– Эй, а ничего, что мы тут сидим? – мои слова студент проигнорировал. Я посмотрела на Киру и тихонько покрутила палец у виска.

– В каком году приняли градостроительный кодекс?! – обернулся он резко к Кире.

Та вытаращила глаза и даже чуток отодвинулась от неожиданности.

– Не помню… – Кира поджала губу, и произнесла слова так, словно побоялась, что он схватит ее за плечи и начнет вытряхивать из нее ответ.

– Кажется в две тысячи четвертом, – неуверенно отозвалась она.

– Слышал? В две тысячи четвертом. А! Вот точно! Нашел, двадцать девятое декабря две тысячи четвертого, – произнес он, переложив телефон к другому уху.

Картина тут же прояснилась. Во время сессии подобное поведение студентов становилось привычным делом. Среди обучающихся в последнее время стали популярны микронаушники.

Тем временем парень продолжил мозговой штурм:

– Вот ведь старая перечница! – выругался он негромко, а затем обернулся сразу ко мне: – Каков порядок согласования проекта?

Я спрыгнула с подоконника и полезла в сумку. Так же как и парень вывалила все тетрадки на стол, нашла ту, что по градостроительному праву и принялась пролистывать записи лекций. Волнение парня передалось мне и переросло в некий азарт. Обнаружив необходимую тетрадку, я развернула ее перед студентом. Он тут же принялся диктовать. Еще через пару минут он выдохнул и убрал телефон в карман.

В конце коридора распахнулась дверь и из нее выскочил Рома. Рому в Универе знали все. Кучерявый и высокий блондин, в голубой рубашке с жилетом. Высокий, красивый, коренастый. Боже, эта его родинка на шее…

– Поооль, – Кира оказалась у меня за спиной. – Не висни.

Рома не обратив на нас внимания подошел к своему другу.