Гончая: Рожденная умереть

Его слова больно ужалили что-то внутри. Я ударила рукой по столу, нависнув над другом в порыве наорать на него, дать волю обиде за то, что он насмехался над моим доверием, но сдержалась.

– Знаешь что? Пошел ты!

– Стеф…

Я схватила рюкзак и, показав другу средний палец напоследок, вылетела из школы.

К черту все. Пусть исключают. Колледжа мне не видать, а терпеть эти физиономии задаром я больше не намерена. Выходя из-за угла, я столкнулась с кем-то, не успев закрыть рюкзак, и все содержимое разлетелось по тротуару.

– Извини.

Небрежно бросила я и опустилась на корточки, собирая свои вещи, даже не взглянув на того, с кем столкнулась. Парень сделал то же самое. Протянув мне пару тетрадок, он сказал:

– Кажется, сталкиваться с тобой может войти в привычку.

Я подняла глаза и оторопела.

– Ты…

На меня дружелюбно, как ни в чем не бывало, смотрели синие глаза парня, которого я чуть не сбила возле морга.

– Мы можем поговорить? – сказал он медленно, словно с осторожностью.

Я попятилась назад. Он, словно отражение в зеркале, сделал несколько осторожных шагов мне навстречу.

– Подожди, я просто хочу…

Не дослушав, я сорвалась с места и бросилась через улицу на мигающий зеленый. Оказавшись на другой стороне, я оглянулась. Парень стоял на переходе, глядя мне прямо в глаза. Адреналин мгновенно вскипятил кровь, и я побежала вдоль улиц в сторону старого района. Там много переулков: есть, где спрятаться. Вбежав в старый нежилой дом, я остановилась, чтобы отдышаться. Осторожно выглянув на улицу через забитое окно, я было подумала, что в безопасности, но сердце вдруг ударилось где-то в горле от голоса прямо за спиной.

– Прекрати убегать, я просто хочу поговорить.

Парень буквально вырос в конце коридора. Не ожидая ни секунды, я снова бросилась бежать. Подвох оказался там, где я его меньше всего ожидала: второй выход из дома забили досками, и все что мне оставалось – бежать по лестнице вверх. Повинуясь лишь инстинктам, я прыгала через ступеньку, пока в глаза не ударил солнечный свет, ослепив меня на долгие несколько секунд. Заваленная всяким хламом и разрисованная уличными художниками крыша выглядела не самым безопасным местом.

Я попыталась найти пожарную лестницу, когда почувствовала его за спиной, и резко обернулась. Он стоял в непринужденной позе, будто бы и был там все это время, а не гнался за мной. Парень молчал, изучая меня взглядом с какой-то смесью недоверия и любопытства на лице.

Я могла бы оттолкнуть его от двери и сбежать. Пока незнакомец медленно приближался, я описала полукруг, стараясь держать его на расстоянии. Нервы были натянуты, как струны, и грозились в любую секунду лопнуть. Когда он собрался что-то сказать, я резко выбросила кулак вперед, но тот пронесся мимо ловко увернувшегося парня. Незнакомец посмотрел на меня с внезапно вспыхнувшим азартом в глазах, все еще отрезая от двери. Я сделала несколько выпадов, пытаясь нанести ему удар кулаком или ногой, но все атаки были умело отражены.

– Неплохо, – сказал противник, одобрительно выгнув нижнюю губу.

– Кто ты, мать твою, такой? – спросила я, держась в позе готовности.

– Я тебе не враг.

– Да неужели? – выдала я язвенным тоном, выбрасывая руку в очередной атаке.

Парень перехватил меня под локоть и, вывернувшись, заломал руку, оказавшись вплотную за моей спиной.

– Может, ты…

Не дав договорить, я ударила его затылком в нос. Хватка тут же ослабла, и в попытке воспользоваться моментом я бросилась к двери, но меня схватили за рукав. Я выбросила ногу, и, чтобы заблокировать удар, парню пришлось разжать кулак. Отпускать меня с крыши он был явно не намерен. Я неосознанно припала к земле, как готовая к прыжку кошка, глаза забегали вокруг, оценивая обстановку и расстояние до ближайших зданий.

Парень проследил за моим взглядом, и его глаза расширились в неподдельном испуге.

– Стой, больная!

Я слышала его голос за спиной. Разогнавшись максимально, насколько позволяло расстояние до края крыши, я оттолкнулась обеими ногами. Время будто замедлилось, когда в свободном полете подо мной проносилась улица на расстоянии шести этажей вниз. Еще через несколько мгновений в ореоле осколков я влетела в окно соседнего здания. Прокатившись несколько метров по полу, я вскочила и, не теряя ни секунды, побежала вниз по лестнице, вскоре оказавшись на оживленной улице. Люди то и дело оглядывались на меня. Я натянула капюшон и спрятала в рукава окровавленные руки. Кое-как переулками я добралась до своей «базы». Глянув в маленькое зеркало, я нашла один маленький осколок, довольно глубоко впившийся в бровь. И еще несколько в руках и ногах. Вот это я, конечно, отчебучила. Но кто это был и что, черт побери, ему нужно от меня? Как он вообще меня нашел?

– Помочь?

Я вскочила, как ошпаренная. Мелькнула мысль, что я вызвала его, как Джина, силой мысли. Господи, глупость какая.

– Да кто ты такой? – рыкнула я, готовясь снова сорваться в бегство.

– Если прекратишь убегать, то я смогу ответить, – парень поднял руки, демонстрируя свои мирные намерения.

Я молча медленно выпрямилась, дав понять, что согласна на разговор.

Парень улыбнулся уголком губ и сделал несколько шагов вперед, оглядывая мое импровизированное жилье.

– Ты здесь живешь?

Я молчала.

– Меня Шон зовут, – он смотрел на меня открыто и приветливо и выглядел, как вполне обычный парень, если бы не вопросы, которые роились у меня в голове о том, как он меня нашел.

Словно прочитав мои мысли, он добавил:

– Я нашел тебя по запаху крови.

Я выгнула бровь в замешательстве.

– Читаешь мысли?

– Нет. Но, думаю, этот вопрос у тебя в списке приоритетных.

Я продолжала молча смотреть на незваного гостя, наблюдала, как он поведет себя дальше. Он подпер стену, скрестив руки на груди, словно демонстрируя, что не собирается приближаться.

– Скажешь, как тебя зовут?

Я помедлила, вглядываясь в синие глаза в поисках подвоха. Но его видно не было. По крайней мере, пока.

– Стеф.

– Стеф-ф-ф… – повторил он, протянув немного «ф» в конце. – Это от Стефани?

Я коротко кивнула.

– Я Шон, но это ты уже знаешь. Что с тобой случилось, Стеф?

– В каком смысле?

– Тебя привезли в больницу в мою смену. Едва живую с раной на шее и сломанными ребрами.

Точно, урод в переулке ударил меня в ребра. Этот хруст нельзя ни с чем перепутать. Как же я тогда…? Шон тем временем продолжил.

– Четыре дня ты билась в агонии, не приходя в сознание. Все время кричала. А потом…

Сердце пропустило удар. Я как будто заранее знала, что он скажет дальше.

– Что потом?

– Потом ты умерла. Никто не знал, как тебя оформить, ведь при тебе не было ни документов, ни телефона.

Я стояла и, раскрыв рот, таращилась на парня, сощурившего глаза в подозрении.

– А через день ты вдруг врезаешься в меня на лестнице.

Он помолчал, как будто ждал каких-то комментариев, но я ошалело молчала.

– На тебя напали?

Я кивнула.

– И укусили, – уже не вопрос, скорее констатация факта.

Я нахмурила брови, пытаясь уследить за его мыслью, но мне совсем не нравилось куда она идет. Дальше Шон заговорил тише, как будто боялся, что кто-то нас услышит.

– Ты чувствуешь, что в тебе что-то изменилось?

Я невольно задумалась о странном состоянии, в котором я была на занятиях, но отмела ее, попытавшись отшутиться.

– Не хочу ли я крови?

Я пыталась вложить в эту фразу максимум издевки, но Шон был настолько серьезен в этот момент, что я залилась истерическим смехом.

– Ты издеваешься? Скажи, что ты просто издеваешься.

Он молчал, внимательно за мной наблюдая. Проследив за его мыслями, я было попыталась подтрунить его.

– Что же ты тогда не сбежал куда подальше? Не боишься?

– Нет, – коротко ответил парень.

– Слушай, это же прикол какой то? Ты же не считаешь меня вамп…

Я словно подавилась этим словом, в то время как лицо Шона осталось непроницаемым.

– Не-е-е-е-ет. Какого черта?! – я начала нервно метаться из стороны в сторону.

– Стефани, – Шон сделал шаг ближе.

– Да иди ты нахрен! Ты просто какой-то псих.

– Стеф, таких, как ты, много. Просто теперь придется научиться жить с этим и контролировать себя.

Я изо всех сил пыталась не принимать всерьез услышанное, но воспоминания о зубах на шее, выбитой дверце в секционной морга вонзились в меня, как гарпуны.

– Я знаю, что поверить в такое непросто. Но посмотри хотя бы на свои руки.

Я рефлекторно опустила взгляд на руки. Ничего. Всего полчаса назад они были в глубоких порезах от разбитого стекла, а теперь на них нет даже следов, свидетельствующих о том, что я пролетела несколько метров в окно.

– Это…

– Теперь твоя регенерация способна справиться почти с любой травмой. Поэтому твои ребра так быстро зажили.

Я подняла на Шона вопросительный взгляд.

– А ты тоже?..

– Нет.

– И что мне теперь делать? – после долгой вязкой паузы спросила я.

– Жить дальше. Придется научиться совладать с голодом, ну и выучить пару правил, которые присущи их обществу.

– Ты избегаешь этого слова? Я – вампир?

Шон молча кивнул, одарив меня каким-то сочувственным взглядом. Я сползла по стене на пол и зарылась руками в волосы. Парень подошел и сел на корточки рядом.

– Так и знала, что не нужно было лезть. Нужно было просто свалить подальше и не вмешиваться.

– О чем ты?

– Там, в переулке. Этот парень, который меня… Он напал на девчонку, я хотела помочь… Она сбежала… А я…

Непрошеные слезы потекли по лицу, срываясь с подбородка на пол. Голос надломился. Стараясь не поддаться слезам отчаяния, я глотала слова, отчего речь звучала бессвязно и прерывисто.

– Подожди. Ты спасла девушку от вампира и была укушена?

Я кивнула, не поднимая заплаканного лица.

– Это меняет дело…

Шон резко встал, отошел от меня на несколько метров и достал из кармана телефон.

Я была слишком занята борьбой со слезами, чтобы обратить внимание на то, о чем он говорит. Закончив разговор, Шон снова присел рядом.

– Слушай, как насчет того, чтобы поехать со мной? Я могу познакомить тебя кое с кем, кто может тебе помочь.

Я подняла на него заплаканное лицо.

– В смысле? Это можно вылечить?

– Нет. Но… – он помедлил, словно боялся сказать что-нибудь не то. – Давай я тебе на месте объясню? Там ты будешь в безопасности.

Растерянная и напуганная, я уже не горела желанием куда-то сбегать и просто согласилась. Мы вышли со стройки на оживленную улицу. Шон остановил такси. Произошедшее за сегодня сильно вымотало эмоционально и физически. До одури хотелось спать. Прильнув головой к холодному стеклу, я уснула, как только городской пейзаж сменился пригородом.

Из пучины странных, беспокойных сновидений меня вырвал Шон, мягко трясущий за плечо.

– Стеф, проснись. Приехали.

Я лениво выползла из машины. Мы приехали к большому двухэтажному дому в лесу. Насколько хватало взгляда в обе стороны не было ничего, кроме деревьев.

– Где мы? – спросила я не решаясь сделать шаг от машины.

– У меня дома.

Я помедлила.

– Идем. Не бойся.

Мы вошли в залитый ярким светом холл. Там нас уже ждали несколько мужчин и женщин, обеспокоенно оглядывающих меня с ног до головы. Зачем так пялиться?!

– Всем привет, – подал голос мой новый знакомый. – Знакомьтесь, это Стефани.

Мне было до жути неуютно под их взглядами. Они выражали обеспокоенность и настороженность, словно я представляла для них опасность. Хотя, если Шон сказал правду, и я действительно стала вампиром, то, наверное, их опасения вполне оправданы.

– Здесь тебе ничего не угрожает, поверь, – сказал Шон, мягко подтолкнув меня вперед. – Это мои родители: Дерек и Эмма. Это наш дедуля Конор и тетя Шенон. А это моя сестренка Нэнси, – он поднял на руки подбежавшую малышку лет пяти с такими же синими глазами.

Я приветственно встретилась взглядами с каждым из представленных мне людей. Что было странно, так это запах, которым был наполнен дом. Пахло лесом и… хищниками…

Инициативу общения взяла на себя Эмма.

– Хватит формальностей, давайте все за стол.

Семья Шона держалась очень дружелюбно, хотя я то и дело ловила на себе их странные взгляды. От этого мне было не по себе, но сочный кусок мяса на тарелке у меня под носом мгновенно отодвинул все эти мысли на второй план.

– А у нее отличный аппетит, – заметил пожилой мужчина, представленный мне как дедушка Конор. Его смуглое лицо было покрыто паутиной мимических морщин, выдающих доброго улыбчивого человека. Все дружелюбно посмеялись.

– Да уж, Элейн таким не отличалась. Почти как у волков.

Я закашлялась на последнем слове.

– В-волков?

– Дерек! – с упреком сказала Эмма мужу.

– Черт, я думал, Шон уже ей рассказал.

Я вопросительно посмотрела на Шона. Тот направил растерянный взгляд на меня.

– Я не успел.

Повисла неловкая тишина. Как ни странно, мой мозг как будто уже успокоился и был готов адекватно воспринимать любую фантастику за чистую монету.

– Вы… оборотни?

Присутствующие переглянулись. Дерек засмеялся в голос.

– А она сообразительная. Далеко пойдет.

– Еще и бойкая, – добавил Шон. – Вы бы видели, как она сиганула с крыши, когда пыталась от меня слинять.

Все взгляды остановились на мне. Они не были удивлены или обескуражены, словно слушали подобные истории каждый день. Шенон обратилась ко мне, откинув за спину длинные темные волосы.

– Ты хоть наваляла ему? Ему бы не помешало. За излишнюю самоуверенность, – женщина дружелюбно улыбнулась, отчего я не смогла не улыбнуться в ответ.

– Дайте девочке поесть, – с материнской заботой в голосе произнесла Эмма.

Все переговаривались за столом, затрагивая в основном легкие повседневные темы, но я чувствовала, что это больше из-за моего присутствия.

После ужина мне предложили посидеть во дворе. Отказываться причин не нашлось и уже через несколько минут мы сидели у кострища за домом. Кроме Дерека и Эммы, которая пошла укладывать малышку Нэнси. Я давно не видела такого количества звезд. От красоты этого зрелища даже дыхание перехватило. Словно на темно синий бархат опрокинули чашу алмазной пыли. Мы уселись на раскладные стульчики рядом с костром, и я поджав под себя ноги, положила подбородок на колени, наблюдая за умиротворяющим танцем пламени. Атмосфера этого места была настолько уютная и спокойная, что я даже на время забыла, что со мной произошло.

Простая семейная болтовня не прекращалась. Время от времени кто-то из волков обращался ко мне с безобидными вопросами, не переходя черту напускной вежливости. Через минут десять к нам вышел Дерек. На смуглом, обрамленном густой щетиной, лице читалось некое беспокойство.

– Ребята, есть новости, – он держал в руках телефон, постукивая им себя по ладони. – Элейн с Виктором улетели в Европу по какому-то срочному делу. Вернутся на следующей неделе. Стефани, можешь остаться у нас. Зачем тебе шляться по заброшкам, места всем хватит.

– Я не хочу стеснять вас, – оставаться в чужом доме на целую неделю я не хотела, но Дерек не дал мне времени придумать достойную причину вернуться в город.

– Эмма уже приготовила тебе комнату. Все в порядке, не парься.

Меня провели в небольшую, но уютно обставленную комнату на втором этаже дома. Что-то в ней отличалось от типичных жилых спален: воздух в ней был словно… пустой. Почти никаких запахов. Словно в ней никто не живет.

Я впервые за долгое время нормально, не торопясь, приняла душ и осмотрелась в комнате, прежде чем ложиться спать. Везде стояли награды скаутов и висели фотографии симпатичного мужчины со светлыми волосами и широченными плечами.

Несмотря на грозный вид, на всех фото он сиял добродушной улыбкой в окружении детей. Его среди волков я сегодня не видела. Почему-то внутри образовалась странная щемящая тоска. В комнате как будто стало нечем дышать, и я решила выйти проветриться. Во дворе еще догорал костер, но темные окна дома говорили о том, что все уже улеглись. Хотя нет. Не все.

– Не стой в тени, как маньяк, – пробубнила я, не оборачиваясь.

Шон выдавил едва слышный смешок и, войдя в круг света от костра, сел рядом.

– Неплохо для новообращенной.

– От тебя разит больничными антисептиками. Такое сложно не учуять.

Глаза Шона слегка сузились.

– Интересно.

– Что? – Я склонила голову на бок, не удержав сарказма в голосе.

– Не слышал, чтобы вампиры отличались таким чутьем.

– У меня был хороший нюх и до того, как…

– Настолько хороший? Я не был в больнице уже больше суток. Несколько раз принимал душ и переодевался.

– И что ты хочешь этим сказать?

Он немного помедлил с ответом, смерив меня изучающим взглядом.

– Ничего. Просто интересно.

Мы немного помолчали, наблюдая, как робкое пламя доедает остатки древесины.

– Шон?

– М-м-м?

– Расскажи мне подробнее обо всем этом…

Парень задумался, неловким движением зачесывая пятерней русые волосы.

– Что тут скажешь? Мы – стая оборотней. Одна их двух в этом городе. Есть еще вампиры. Их куда больше. Мы с ними не особо ладим, но на открытый конфликт ни они, ни мы не идем. Есть еще отдельная каста. Их называют стражами сумерек. Возможно, ты одна из них.

– Почему?

– Твое обращение прошло странно.

– В каком смысле?

Парень вздохнул, подбирая слова.

– Обычно после укуса вампира человек или умирает, или превращается. Они как-то контролируют этот процесс. Обычно это занимает пару дней и походит на лихорадку: жар, агония, а потом неприязнь к солнечному свету, голод и прочие примочки.

Он посмотрел на меня. Во взгляде была странная заинтересованность. Мне казалось, словно я чувствую, о чем он думает.

– Но со мной что-то пошло не так?

В ответ Шон кивнул.

– Ты умерла. Я лично присутствовал, когда тебе констатировали остановку сердца. Есть легенда: если человек, спасая другого, оказывается смертельно ранен вампиром или оборотнем, то он становится чем-то средним. Не сказать гибридом, но существом, обладающим силой, которая не исчезает при свете солнца, например, если дело касается вампиров.

Я пыталась не слишком углубляться в расспросы о своей… смерти.

– А как становятся оборотнями? Как в фильмах? Через укус?

Он кивнул.

– Да, так тоже можно. Но мы – рожденные оборотни.

– А все эти россказни про полнолуние и превращение?

– Почти все правда. Только рожденным не нужно полнолуние, мы можем превращаться в любое время.

– Круто…

Шон рассмеялся.

– Конечно, круто. А девчонки-то как тащатся.

Теперь уже смеялась я.

– Скромность не твоя сильная сторона, да?

– Пф-ф-ф, пусть другие скромничают. Животный магнетизм волков обязывает быть крутыми.

– Что-то ты не выглядел сильно крутым, когда получил сегодня люлей на крыше.

– Брось. Я не мог ответить на твою агрессию взаимно. Я мог тебя покалечить.

– Прям таки. Думаю, ты просто струсил, что тебя отделает девчонка.

– И ты говоришь, что я нескромный?

Мы смеялись, и я впервые за долгое время чувствовала себя спокойно и безопасно. Хотя все еще чувствовала и это странное щекочущее напряжение в общении с Шоном. Он старался держаться дружелюбно, но было что-то, что напрягало его в общении со мной.

– Можно еще вопрос?

– Попробуй.

– Почему мне позволили остаться? Я кожей чувствую, как твои домашние мне не рады.

– Дело не в тебе. То есть, не лично в тебе, а в том, кем ты стала. В прошлый раз, когда в нашем доме появилась одна из стражей, так же случайно, как и ты, дело закончилось смертью нескольких членов нашей семьи.

Перед глазами всплыло лицо мужчины на фото.

– Мне жаль.

– Ты не виновата. Но не все могут совладать с воспоминаниями. Признаться, я и сам смотрю на тебя и вижу тот кошмар.

– Я уйду на рассвете, – я теребила складки одежды, пытаясь совладать со странным накатившим чувством.

– Не нужно. Это наши проблемы, а не твои. Оставайся до приезда Элейн.

В том, как он произнес ее имя, чувствовалась подавленная горечь. Я кожей чувствовала эмоции, волнами исходящие от молодого волка. Я поймала это странное ощущение. Словно его эмоции осязаемо висят в воздухе. Словно я могла коснуться их. Попробовать на вкус и на ощупь. Гораздо более объемное восприятие, чем можно было бы прочитать на лице.

– Ты настолько ненавидишь Элейн, что увидел ее во мне?

Шон шумно выдохнул, словно хотел опустошить лёгкие, прежде чем сказать.

– Я ее не ненавижу. Более того, я обязан ей жизнью. Не было ни дня, чтобы я не думал о том, что Макс был бы жив, если бы я сам принял этот проклятый обет крови.

В его голосе вибрировали подавляемые эмоции.

– Это Макс на фотографиях?

Волк коротко кивнул.

– Он был моим дядей. Присматривал за мной и многому научил. Когда мне было двенадцать, на меня напал вампир. Элейн оказалась там случайно. Отвлекла его от меня и поплатилась за это жизнью, став Стражем, как говорилось в старой легенде. У нее открылись способности вампиров, которые не исчезали днем. За то, что не уследил за мной, Макс взял на себя долг за мое спасение. Оборотни всегда отдают долги, закрепленные кровью. А за спасение жизни редко удается отплатить чем-то неравноценным. Тогда назревала серьезная потасовка с местным вампирским авторитетом. Их чаще всего называют князьями. Его удалось остановить, но цена была высока.

Воздухе повисла тяжелая горькая тишина.

– Давно это случилось?

– Девять лет назад. Хотя помню это так, как будто это было вчера.

– Тебе его очень не хватает.

Это была скорее констатация факта, чем вопрос. Хотелось как-то утешить его, но я даже не представляла, каким образом могу это сделать.

Шон просто кивнул, снова зачесав русые волосы пятерней назад.

– Ну, а что насчет тебя? Как так вышло, что старшеклассница живет в заброшке?

Я тяжело выдохнула, словно на плечи взгрузили мешок цемента.

– Если не хочешь, можешь не рассказывать.

С выдохом вырвался нервный смешок.

– Нет. Просто… Странно сидеть и откровенничать с человеком, с которым пару часов назад дралась на крыше, а накануне этого он, оказывается, констатировал мою смерть.

Я встретилась с синими глазами оборотня, в которых отражались тлеющие угли. Он улыбнулся уголком губ и отвел взгляд в сторону. Чувствовалось, что ему некомфортно в моем присутствии.

– Папа умер два года назад на фронте. Маму я не знала. Моя тетя продала дом, чтобы рассчитаться за свои долги. Жить с ней не было никакой возможности или желания: постоянные пьяные драки и незнакомые мужики. Я сбежала. Перебивалась вечерними подработками, чтобы заработать на еду. Так и попала к тому клубу. Если бы папа не учил меня быть «настоящим солдатом», может быть, я не вляпалась бы в эту историю.

– Мне жаль, прости.

– Не бери в голову. Я научилась жить без него. Осталось научиться не ненавидеть мир за то, что не вписываюсь.

– Что думаешь теперь делать?

– Даже не представляю. Меня вытурили из школы. Жить мне негде. Что уж там, я воскресла после того, как меня опустошил вампир. Думаю, пойду работать в «Старбакс».

– Настрой боевой, – рассмеялся Шон.

– Больше у меня ничего нет. Только умение иронизировать над всем дерьмом в своей жизни.

– Знаю, что звучит банально, но все наладится. Так или иначе.

Оборотень задержал на мне долгий взгляд, в котором уже не чувствовалась такого острого напряжения. Неожиданно для себя смутившись, я отвернулась к тлеющим бордовым углям.

– Идем спать? – спросил он, поднимаясь на ноги.

– Угу.

Шон проводил меня взглядом у лестницы, пожелав доброй ночи и исчез за дверью одной из спален. Оказавшись в темноте выделенной мне комнаты, я упала на кровать поверх мягкого покрывала. Спать в постели Макса было до больного неуютно, но усталость взяла свое, и в итоге я провалилась в беспокойный сон.

Проснувшись утром, я старалась вести себя максимально тихо, чтобы не напоминать лишний раз о своем присутствии, но в половине девятого в дверь ненавязчиво постучали.

– Стефани?

– Да?

В дверях появилась Эмма. Она тепло улыбалась, но в воздухе поплыли солоноватые струйки ее жалости. Вот уж чего не хватало, так это чтобы меня терпели из жалости. Думаю, нужно сваливать отсюда.

– Ты наверняка голодная. Идем завтракать.

– Мне не очень удобно…

Женщина наклонила голову на бок, снисходительно вздохнула, присев рядом со мной на кровать. Ее кожа пахла лесом вперемешку с запахом сладкого парфюма от рубашки.

– Не думай об этом, милая. Некоторые из нас озадачены твоим появлением в нашем доме, но не стоит принимать это на свой счет.

– Меня ненавидят за то, кто я, но разве я виновата в том, что со мной произошло?

Я сглотнула ком в горле. Эмма опешила, слегка обескураженная тенью агрессии в моем голосе. Она накрыла мою руку своей в утешающем жесте. Ладонь была такой горячей, будто ее лихорадило, хотя женщина выглядела абсолютно здоровой. «Наверное, это какая-то особенность волков», – подумалось мне.