Фиолетовый платок и кроссовки «Найк». Часть первая

В квартире их ждал пустой чай и ещё более, чем обычно, озлобленный Какен. Он сидел на табуретке со стаканом кипятка и шептал себе под нос неразборчивые ругательства. Под глазом яркой звездой горел свежий фингал, а воротник на рубашке был надорван, так же как и один из рукавов.

Уставшие от приключений друзья, не сговариваясь, решили умолчать о недавнем происшествии. Ерлан насыпал из бумажного пакетика в заварной чайник немного гранулированного чая – добычу с Зелёного базара, которую он попросту стащил в лагманной, и выложил в стеклянную вазочку несколько кусочков сахара. Все сели пить чай, и Какен сам начал рассказывать о своих злоключениях:

– Еды я так сегодня и не увидел. Эти… кришнаиты наврали про выпечку. Вся эта толпа припёрлась в зал, там ещё собрались обычные люди с улицы – им тоже они, наверно, пообещали национальные угощения, твари. Какой-то лысый здоровый американец, одетый, как в сауне, битый час через переводчика рассказывал полную чушь, временами оранжевые дебилы на сцене начинали под звуки какой-то непонятной наземной гармошки трястись и орать харе кришну. Лысый всё болтал и болтал, никакой пользы или тем более откровения в его словах я не услышал. Говорил что-то о своем детстве в лагерях… А вы знали, что у американцев тоже были пионеры в красных галстуках, и они так же вскидывали руку ко лбу и говорили «Будь готов – всегда готов»? Я не знал… Некоторые люди в зале начали уходить, и я тоже ушёл, так как понял, что всё это – одно большое… Потом у того же Дома учёных один чувак дал мне визитку. Он сказал, что увидел меня издалека и сразу понял, что я особенный человек, у меня, типа, особое излучение откуда-то из головы или фиг знает ещё откуда. Спросил, интересуюсь ли я богом, и позвал меня на заседание их организации. Я на это повёлся – а кому не понравится, если его назовут особенным, необыкновенным и так далее. Поехал с ним на троллейбусе в обычную квартиру где-то на Абая-Шагабутдинова, там они расписывали мне на доске что-то про бога-отца, бога-сына и какого-то Муна с его женой, который вроде как реинкарнация господа на земле. Мне это скоро надоело, и я их открыто спросил, дадут пожрать или нет. Я сказал, если этот Мун – кореец, то я бы не отказался от хе из судака и тарелки кимчи с фунчозой. Они начали меня упрекать, что я думаю только о своём теле, а не о спасении души, тогда я встал и ушёл. Да, кажется, когда выходил, я их всех послал по одному адресу, не помню точно, куда. Хоть бы печеньку дали, собаки. Там на большой остановке перед стадионом вонь и грязь полнейшая, чумазый бомж устроил свалку из досок, старых покрышек и прочего барахла. Он ходит там по местным ларькам, помогает им поднести что-то или пол метёт, за это ему дают остатки еды. Так вот, это грязный бородатый бомжара потом сел на скамейку и принялся жрать, а у меня, кандидата наук, за весь день маковой росинки во рту не было. Потом ещё на троллейбусе, когда возвращался, зашли трое гадов, особенно противный главный – усатый, стриженый, узкоглазый, вот такой…

Несмотря на ужасы прошедшего дня, Фархад и Ерлан с трудом сдержались от смеха, глядя, как исключительно монголоидный Какен, щурясь и растягивая пальцами веки, старательно показывал злого узкоглазого контролёра.

– На нашей остановке зашли, а у них какое-то соглашение с водителем. Тот не стал открывать среднюю дверь, всех выпускали через переднюю, и там эти три аульных типа начали всех шмонать на предмет наличия билета. А у меня какой билет? Я всегда бесплатно езжу, так как денег в карманах не водится. Я оттолкнул первого, но двое остальных повисли на мне. Еле от них отбился, вот, видите, рубашку порвали. Но ничего, я одному тоже хорошо так ногой под дых врезал, он аж скрутился весь. Потом они гнались за мной полквартала, но отстали. Я в школе первый в классе был на стометровке.

Выговорившись, Какен вздохнул и долго водил ложкой в стакане с чаем. На город опускалась темнота. День, полных самых разных событий, утомил всех, и скоро Какен отправился спать, а за ним и Ерлан. Только Фархад остался на кухне. Ерлан заставил его плести самодельные свечи из тряпья и при их свете читать всю ночь молитвы для прощения грехов и смирения гордыни. На этот раз он не противился, прекрасно осознавая, что наломал дров, и молитвы – самое меньшее, чем ему придётся за это платить.

Полицейские хроники Акаши

Теперь в лучших традициях авантюрного романа перенесемся в две тысячи четырнадцатый год. Хотя не обещаю, что это был именно четырнадцатый. Возможно, тринадцатый или  даже раньше, но не в этом суть. Если вы читали мои предыдущие вирши, озаглавленные как рассказы парковщика, то напомню окончание третьей истории: после ряда конфликтов с таинственными организациями наши герои вернулись к обыденной, унылой и довольно сонливой жизни. Ерлан стал больше времени проводить в полицейском участке, где по вечерам они с Азаматом частенько прикладывались к бутылке, а потом ходили буянить по району.

В то весеннее утро оба были на удивление трезвые, причем, зная характеры этих субъектов не понаслышке, предполагаю с большой долей вероятности, что воздержание сие – последствие финансового кризиса, вызванного предыдущими гулянками, а вовсе не выражение свободной воли, стремящейся к здоровому образу жизни. К восьми утра заспанный Ерлан повертелся в той части вагончика, где у нас располагалась крохотная замасленная кухня, не нашел там ничего интересного и, захватив свою кружку, отправился в участок, надеясь перехватить что-нибудь у лейтенанта. И вот, когда они пили чай, дверь участка открылась, и на пороге появился майор Жумабаев.

В основном участковый виделся с майором в управлении, где тот частенько проводил совещания, на которых без остановки разглагольствовал, то и дело вставляя в фонтанирующий словесный понос любимое словечко – “плебейский” или “плебейство”. Произносил он его таким тоном и с настолько важным выражением лица, словно сам происходил из древнего патрицианского рода, чей прародитель принимал участие в похищении сабинянок. В участок майор заезжал редко, и сегодняшний визит оказался целым событием для забытого богом и людьми обиталища лейтенанта.

По словам Азамата, начальство в последнее время полюбило различные сюрпризы, но так, чтобы являться без приглашения, было слишком – даже для майора Жумабаева. Обычно ведь бывает наоборот – руководство вызывает на ковер, чтобы припечатать к этому самому ковру нерадивого работника. Однако майор сразу же, с порога, объяснил причину своего раннего явления народу.

– Доброе утро, Азамат лейтенант, – весело пропел майор. – Ну как, неплохо я скаламбурил? Однако не будем отвлекаться, я по неотложному делу. Вас, уважаемый, вызывают в полицию.

Последняя фраза, судя по взгляду майора, относилась к Ерлану, чья рука с почерневшей кружкой зависла в этот момент на полдороги от стола ко рту. Справившись с мимолетным окоченением, Ерлан трясущейся ладонью поставил кружку на грязную, в крошках, скатерть, и пробормотал:

– Я не… Это не я… В общем, та витрина в магазине возле “Евразии”… Я видел, это один бомж мимо проходил, поднял обломок кирпича и, ну, того… Если надо, я могу дать показания, но это не я, вот он может подтвердить!

И с надеждой указал на лейтенанта. Тот молча помотал головой в разные стороны, так, что было невозможно понять, согласие это или отрицание. После чего оба посмотрели друг на друга с настолько беспомощным выражением лиц, что майор не мог удержаться от ехидного смешка.

– Ну что, напугал я вас, архаровцы? – весело пролаял он. – Шучу, шучу, не бойтесь. В полиции вами интересуются, но вовсе не вызывают, а, если можно так выразиться, приглашают и с нетерпением ждут.

Толстенький майор распахнул свой дорогой плащ и, небрежно содрав его с плеч, бросил на стул, словно Цезарь – тогу. Только в этот момент Азамат и Ерлан обратили внимание, что майор в рабочее время был одет в гражданский костюм-тройку и лакированные туфли вместе форменной одежды. Навороченный служебный автомобиль Жумабаева, отражавшийся в окне, тоже не походил на замыленную голубую полицейскую “Шкоду” или “Фольксваген”.

– Что, нравится? – ухмыльнулся майор. – А ведь были времена, когда я ездил на плебейском желто-голубом  “Уазике” и глох на каждом повороте. Да, и носил точно такую же форму, как у тебя, лейтенант, только с другими погонами, конечно же. Кстати, а почему она у тебя такая мятая и, прошу прощения, воняет мышами? Хотя насчет этого пусть тебя спрашивает твое прямое руководство.

– А вы что, уже не его начальство? – спросил Ерлан, все еще с недоверием косящийся на майора.

– Ну, как бы сказать, – склонил голову Жумабаев. – Имею к нему отношение, но уже, если можно так выразиться, довольно опосредованное. Долгая история, но если вкратце, то программы двадцать-тридцать и тому подобное – это уже прошедший этап. Весь мир преображается, и мы эволюционируем вместе с ним. Наше министерство, несколько других центральных ведомств и местный акимат объединились и совместными усилиями породили новую структуру – ГУ ВГ, что означает Государственное учреждение “Видящее государство”. Согласен, звучит немного как масляное масло, но в этих простых словах сокрыта великая истина. Кого замечало наше государство в прежние времена? Вот ты, простой, недалекий умом и страшный обликом, никому вовеки не нужный младший лейтенант, неудачник, плебей, ты это понимаешь, ощущаешь на своем печальном опыте, ведь правда?

Лейтенант был не полностью согласен с майором, особенно в части страшного облика, но на всякий случай послушно кивнул. Жумабаев покровительственно потрепал его по замызганному рукаву и задушевно продолжил:

– Нас только недавно создали, и у ведомства еще нет своей полностью разработанной идеологии, но, как я лично вижу лозунг нашего ГУ – это то, что мы видим всех насквозь, предугадываем события и знаем всю подноготную. Шмотки из Есентая, Ролекс, айфон, ручка Монблан, Лексус, персональный водитель в костюме от Zilli, – все это ничего не значит, это так, плебейство и безделица. Наша главная задача – стать ближе к народу, и ради этой цели мы внедряем абсолютно инновационные формы работы. И вы в этом нам поможете.

Ерлан и Азамат бросили взгляд на обшарпанные стены участка, апрельскую слякоть за окном, и с сомнением воззрились на майора. Тот правильно истолковал скептицизм, написанный на лицах обитателей хмурого района Гвардии, и быстро пояснил:

– Я не говорю о материальной стороне вопроса, это как раз – наша забота. Один из учредителей ГУ – республиканская ассоциация “Наследие предков”, слышали о такой? Это неважно, в общем, “Наследие предков” максимально погружена в знакомую вам тему: гадалки, тарологи, знахари, колдуны и прочие мошенн… Хотя о чем это я, сейчас речь идет как раз-таки о том, чтобы ввести соответствующие методы в практику работы правоохранительных органов. Да, теперь государство, можно сказать и так, практически уже признает, точнее, значительно приблизилось к признанию и дальнейшему усовершенствованию, урегулированию работы людей, занятых в этой сфере, а значит, нам необходимо знать их методы, желания, чаяния. Поняли, к чему я клоню?

– Не совсем, – ответил Ерлан за обоих, в то время как лейтенант еще пытался собрать в кучу и осознать слова майора. – Вы говорите, что органы заинтересовались ведьмами и колдунами? Но зачем, ведь сфера довольно специфичная.

– Вы знаете, что такое синергетический эффект? Словечко новомодное и звонкое. Это объединение совершенно разных явлений в один часто необъяснимый, но исключительно продуктивный механизм. Наши ведомства часто и, будем говорить честно, в основном, – работают вслепую. Да, есть статистика, патрули ездят по городу, но у сотрудников отсутствует единый, системный взгляд на происходящее. Поэтому мы сейчас говорим о видящем государстве. Да, лет через десять у нас будут десятки тысяч камер по всей стране, введут тотальную сдачу отпечатков пальцев и повальный скрининг всего взрослого населения, но этого мало. Нам необходимо с большой степенью точности знать, о чем думает каждый гражданин, любой и всякий местный житель и гость нашего города. Да, господа, я говорю именно о том самом, о чем вы только что подумали – полицейским необходимо развивать ясновидение.

Азамат забыл об остывшем чае и в абсолютной прострации уставился в окно. Ерлан же, напротив, вскочил и принялся в волнении ходить по кабинету. Майор смотрел на произведенный эффект с явным удовольствием. Правый глаз у Жумабаева был заметно больше левого, постоянно смотрел вверх и практически не мигал, что производило впечатление общения с человеком немного не от мира сего и увеличивало воздействие даже самых обыденных слов, произнесенных майором, а тут такое – было от чего разволноваться.

– Конечно же, это видение нашего ГУ, – продолжал Жумабаев, сверкая правым глазом. – Мы еще не получали подробных инструкций от “Наследия предков”, но, поскольку их собственные усилия направлены примерно в том же русле, мы хотим упредить их и основать, так сказать, свою концепцию видящего, в нашем случае – ясновидящего государства.

– Ну хорошо, основывайте, развивайте, – наконец, выдохнул Ерлан, остановившись посреди комнаты. – А мы тут при чем?

– Вот мы и подошли вплотную к причине моего визита, – сказал майор. – Я предлагаю вам, скажем так, подработку. Постоянную штатную единицу мне пока выбить не удалось, но на договор, как его называют, ГПХ, средства уже имеются. Не делайте такие большие глаза, мы ведь не в вакууме живем. Прекрасно наслышаны о ваших потусторонних подвигах.

– Слухами земля полнится, – проворчал Ерлан. – А что конкретно вы от меня ожидаете? Сделать весь департамент внутренних дел ясновидящими не получится ни у кого, даже не пытайтесь. И дело тут не в том, что у них какой-то особый склад характера…

– Во-первых, у них действительно особый склад характера и ума, прошу прощения, что перебил. Годы работы накладывают свой отпечаток, а на некоторых – даже в буквальном смысле, – майор указал на задрипанный мундир лейтенанта. – А во-вторых, задача не в том, что вы станете их гуру или мозгоправом. Не надо превращать милиционеров в кашпировских. Начните хотя бы с самых базовых медитаций, научите их первоначальным навыкам. Мы должны чувствовать нарушителей из-за угла, ощущать атмосферу готовящегося правонарушения. Я хочу, чтобы вы отточили шестое чувство полицейских, превратили их в настоящие машины… Хотя о чем это я? Нет, я имел в виду…

– Да понял я, понял, – махнул рукой Ерлан. – Базовые медитации – это я могу. Предлагаю начать с хроник Акаши, потом перейти к чакральным коммуникациям, а затем…

– Это вы уже сами знаете, мне такие подробности ни к чему, – согласие Ерлана явно привело майора в хорошее расположение духа. – Для меня главное, что я смогу отправить руководству благоприятный отчет, и тогда там наверху поймут, что мы с ними двигаемся в одинаковых направлениях.

На этом месте Жумабаев запнулся и, помедлив, обратился к лейтенанту с просьбой налить ему чаю.

– В целом, можно сказать, я считаюсь вашим куратором со стороны нашего учреждения, – продолжил майор, получив свой чай. – Смысл реформы в том, что мы заберем на себя самые важные, системообразующие преступления, освобождая таким образом участковых от серьезных дел и попутно разгружая их для концентрации на различной бытовухе. Мы сейчас внедряем электронную систему оповещения “Умный микрорайон”, и после ее запуска вы будете оперативно получать разнарядку на каждый день. Таким образом, вам больше не придется думать, чем заняться в каждый конкретный момент вашего рабочего дня, готовый распорядок придет на ваш компьютер так же легко и просто, как вы только что налили мне эту чашку чая. В наш департамент мы пригласили самых лучших.

– А чем, к  примеру, ваши лучшие сыщики занимаются прямо сейчас? – поинтересовался Ерлан.

– Там не только сыщики, – проинформировал майор. – Оперативные группы состоят из сотрудников разного профиля, в их числе медики, программисты, математики, специалисты в сфере городского дизайна. Есть даже флористы. Отсюда и самый широкий спектр рассматриваемых нарушений. Вот, например, насущная проблема современности – загрязнение окружающей среды. Скажите, пожалуйста – какой, по вашему мнению, доминирующий фактор негативного экологического воздействия в нашем городе? Автомобили, фабрики? – а вот и нет. Несколько лет назад один из маслихатов принял постановление… Как вы знаете, маслихаты – это нормотворческие органы города и районов, можно сказать, парламент в миниатюре. Так вот, многие годы в городе творилось форменное безобразие – целлофановые пакеты в магазинах выдавались бесплатно. Покупатели брали их охапками, и пакеты затем валялись на каждом перекрестке, носились по ветру и липли на лица. А если пакет мокрый или грязный? Представляете. сколько заразы разносилось по городу? Когда маслихат утвердил свое решение, поднялась форменная истерика – опять, мол, вы за олигархов и против народа! Какое плебейство…

– А не в этом маслихате несколько депутатов – владельцы крупных сетей супермаркетов? – Ерлан счел за должное вставить замечание и тут же нарвался на критику.

– Вот, вот, именно так и отреагировали безумцы, – назидательно возразил Жумабаев, шутливо погрозив пальцем в сторону усатого дервиша. – А между тем моя команда сделала расчеты с привлечением крупных экспертов, и оказалось, что законодатели были правы, – именно эти чертовы пакеты и есть главный загрязняющий фактор в городе и стране. Пакеты сделаны из неразлагающегося пластика, они создают засоры в канализации, попадают в пищеварительный тракт животных и, по итогу, входят в первую тройку главных мировых проблем современности. Но что мы видим? – Проблема решена лишь половинчато. Цена на пакеты смешная, каждый может купить хоть сотню и затем вволю раскидывать их по тротуарам и мостовым. А так называемые маечки? – Они и сейчас бесплатны, и лишь немногие сознательные продавцы сражаются за чистоту окружающей среды и продают маечки и прочие маленькие пакетики хоть за какую-то цену. Мы собираемся поощрять таких продавцов, а затем пойти дальше. Люди избалованы, берут продуктов намного больше, чем им нужно, затем кормят этими продуктами собак, голубей, а то и вовсе их выбрасывают. Мы разрабатываем проекты нескольких поправок в нормативные акты, согласно которым цены на все продукты без исключения должны каждый месяц подниматься на десять-пятнадцать процентов. Затем произойдет заметный апгрейд, оптимизация – маслихаты введут продуктовые карточки на хлеб, макароны, воду и другие потребительские товары. Конечно же, это не будет внешне выглядеть как нечто патриархальное, – карточки будут оцифрованы, а все граждане страны войдут в единую систему отслеживания, чтобы избежать злоупотреблений. Вы ведь в курсе, насколько наши граждане несознательны и по-детски хитры. Они начнут ходить по разным магазинам, чтобы взять больше, чем достаточно, пытаться подделать карточки и тому подобное. Электронная система распознавания лиц и документов полностью исключит подобные трюки. Опять же, лечебное голодание будет полезно для большинства, и на это у нас тоже есть готовая концепция…

– Это понятно, – подал голос лейтенант Касымов. – Экология – злободневная тема. А все-таки, может быть, поведаете нам о чем-то более близком к полицейской работе?

– Хорошо, вернемся к правонарушениям, – охотно согласился майор. – Как я уже говорил, наш народ на выдумки горазд, а введение инновационной системы продуктовых карточек – идея перспективная, и неизвестно еще, как к ней отнесутся законодательные органы. Между тем, проблема никуда не исчезла, а решать ее необходимо уже сейчас. После того, как пакеты сделали платными, широко распространился главный бич современного общества – я, конечно же, имею в виду, повальное воровство пакетов. Советы директоров крупных торговых сетей неоднократно собирались по данному вопросу и выяснили, что продажа пакетов – основная статья доходов, от нее, в частности, зависит размер бонусов всего их руководящего состава и учредителей, поступления налогов в бюджет и в конечном итоге – финансовая стабильность страны. Мы проводили множество экспериментов на практике, но выяснилось, что даже изъятие пакетов из свободного доступа и концентрация их в руках одного специально выделенного работника не гарантирует отсутствие злоупотреблений. Сейчас мы работаем над созданием специальной рамки – пакето-детектора, подобного тем, что используют в аэропорту для выявления у сотрудников и путешественников металлических изделий. Также наше кинологическое отделение вышло с блестящей идеей тренировать собак на предмет обнаружения спрятанных пакетов по характерному запаху. Для этого сначала необходимо нанести этот специфический запах на пакеты, для чего мы отправили несколько экспедиций в Южную Америку и экваториальную Африку, – скоро они должны предоставить результаты изысканий. Пока же наши специалисты заняты выведением путем селекции особой породы собак для работы в условиях супермаркета. Это будет исконно наша, отечественная порода, гордость степей… и торговых центров.

Айфон майора Жумабаева залился пронзительной национальной мелодией, очень похожей на ту, которую включают при взлете и приземлении в местных самолетах. Глаза майора затуманились, он закачал головой в такт музыке, неразборчиво пропел несколько строф и прослезился. Затем все же принял звонок, с минуту сосредоточенно выслушивал чей-то доклад, тыкал пальцем в экран, спрятал телефон в пиджак и засуетился:

– Мне пора, служебная необходимость. Вот, кстати, еще одно из ряда вон выходящее событие, ужасно омерзительный случай. На одном из перекрестков пришла в негодность бетонная кладка – лестница, пристроенная к зданию еще в советские времена. Я там был несколько лет назад, лестницы уже фактически не было, а валялись кругом отдельные куски бетона. Официальные службы района делали все, что от него зависело: отправляли туда специалистов на изучение ситуации, заказали в нескольких инжиниринговых организациях проекты строительства новой лестницы, провели ряд важных тендеров, да что там – даже аким и его заместители лично ездили на это место раз пятьдесят, если не больше… В общем, работа проведена громадная, еще каких-то три-четыре года, и проблема была бы решена, но – каждый раз удивляюсь, сколько на свете негодяев, готовых испортить чужой труд просто так, ради красного словца. Этой ночью какие-то неизвестные без всяких разрешений от соответствующих органов за несколько часов установили стальной каркас, привезли бетон и восстановили лестницу абсолютно в том же виде, как она выглядела лет двадцать назад. Мне уже отправили фотографии этого плебейского уродства. Бегу туда разбираться, придется вызывать бригаду с отбойными молотками. Уже создана специальная межведомственная комиссия по этому вопиющему случаю, на место выехали несколько министров, руководитель района со всеми заместителями и… ну, чую, будет большой скандал. Ничего, мы их найдем, этих самоуправцев, у меня уже есть идеи, кто это мог быть. Лет пять уже группа местных жителей бесконечно писала и талдычила одно и то же: мол, падают они, ноги ломают, старушкам и инвалидам не пройти. Нашли, кем прикрыться, мерзавцы. Сейчас поднимем их обращения и найдем преступников. Видите, сколько дел, просто невпроворот!

У порога майор остановился и напомнил Ерлану:

– Так мы вас ждем в ближайшие дни. Подготовьте медитацию, а с меня – благодарные слушатели. О месте и времени сообщим дополнительно.

– А как же?.. – выдохнул Ерлан, но Жумабаев уже хлопнул дверью.

– Не сказал, сколько будут платить, – сокрушенно пробормотал дервиш.

– Какая тебе разница? Все равно бездельничаешь, – успокоил его Азамат. – А так – официальная работа, да еще с постоянной оплатой.

– Ладно, уговорил, – протянул Ерлан. – Ну я пошел, мне надо к медитации готовиться.

Спустя три дня мы вдвоем с Ерланом выехали на “Мерседесе” моего брата в полицию. Какое конкретно это было управление, я не помню: старенькое обшарпанное трехэтажное здание с вбитыми между окнами, характерными для семидесятых годов вертикальными плитами, которые должны были защищать персонал от чрезмерного солнечного света. Голубые ворота нам открыл мрачный охранник с погонами младшего сержанта, он же указал на свободное место рядом с полицейскими “Октавиями”. Я собирался вернуться на родную парковку, но Ерлан позвал меня с собой, уповая на то, что одному ему скучно, и медитация займет не так много времени. Поскольку на парковке меня все равно уже подменил новый сторож, я согласился.

Майора Жумабаева в управлении не оказалось. После десятиминутного блуждания по этажам и коридорам мы нашли сотрудника в штатском, которому Жумабаев поручил нас встретить. Небольшого роста, щупленький, на голове сноп вертикальных каштановых волос, направленных строго вверх, словно рогоз на болоте.

– Инспектор Тыншыбеков, – представился он, протягивая миниатюрную ручку. – Кто из вас Ерлан? Удостоверение личности захватили? Тут такое дело, отдел кадров сейчас на мероприятии, поминки по одному из коллег. Они подойдут через полчасика, а мы пока можем провести ту самую медитацию, которой нас сильно заинтриговал майор Жумабаев.