Я любила тебя, предатель!

– Ника, я понимаю твое состояние и твое желание помочь Матвею. Но у нас нет возможности дать больше того, что есть. Не продавать же нам дом? Нет, извини, это все, чем мы можем поддержать. Я слышала, что у нас отличные врачи. Поезжайте в Москву. Или в Питер. Поищите отечественных хирургов. Зачем вам ехать в Израиль?

Ну что можно на это ответить? Затем, что там врачи лучше. Наверное.

Я никогда не была в зарубежных больницах, но слышала отличные отзывы. Мол, там все намного лучше, чем у нас. И врачи опытнее, и лекарства эффективнее, и отношение сердечнее. И вообще небо синее, и трава зеленее. Может, правда, может, нет. Кто знает?

Можно рассмотреть еще как вариант Германию, или Штаты. Но туда сложно получить визу.

– Что, у нас проблемы с деньгами? – достаточно равнодушно поинтересовался Матвей, когда я вошла в комнату. Я понимала: его равнодушие напускное.

– Нет, все хорошо, – улыбнулась ему. – Мне надо будет взять совсем небольшой кредит. Это не проблема.

– Правда? – он пытливо посмотрел на меня. – Мама же мне правду никогда не скажет.

– Ну, возможно придется поменять квартиру на более скромную. На время. Потом купим такую же, или даже лучше, – заверила я мужа. – Все будет отлично, Матвей. Мы со всем справимся. В Израиле отличные врачи, они быстро поставят тебя на ноги. И, главное, нам это по карману.

– Ты удивительная женщина! – восхищенно произнес Матвей. – Ты так стойко переносишь все проблемы. Поцелуй меня, девочка моя любимая!

Я с готовностью выполнила его просьбу. Мы целовались долго и самозабвенно.

– Как же я хочу поскорее заняться с тобой любовью, – он нехотя отпустил мои плечи. – Если бы ты только знала!

– Знаю, – я погладила его по щеке. – Я тоже безумно хочу этого. Представляешь, как мы будем заниматься сексом после твоего выздоровления?

– Мы не будем вылезать из постели месяц. Или даже больше, – рассмеялся Матвей.

Его смех радовал меня. Он верил в лучшее, как и я. Мы оба жили надежной.

Через пару дней перед обедом мне позвонил Олег и попросил о встрече.

– Надо поговорить не при Матвее. Придут родители. Обсудим предстоящую операцию. Можем встретиться рядом с твоей работой. Удобно будет?

– Разумеется. Недалеко есть приличное кафе.

Мне стало неуютно. Я подсознательно поняла – на операцию Олег денег не даст.

Конец октября в этом году выдался дождливым. Золотые листья опали очень быстро, и теперь лежали ярким ковром на мокром асфальте сквера. Я куталась в пальто под порывами ветра и мелкого злого дождя и торопилась в кафе недалеко от офиса.

Автомобиль Олега стоял на парковке. Рядом с ним расположилась белая «Шкода» его родителей.

За столиком у окна сидели родители Матвея и его брат. В белых чашках остывал кофе. По лицу свекрови я поняла – они уже начали разговор, и он ее не радовал.

Повесила мокрое пальто на витиеватую вешалку и поспешила присоединиться к ним.

Поздоровалась и опустилась в свободное кресло. Расторопная официантка подала мне меню. Я машинально заказала капучино. Сейчас мне было ни до чего.

– Олег отказался помочь, – огорошила меня свекровь.

– Неправда, мама, – возразил он. – Я помогу, но только если это будет разумное решение. Я навел справки. У нас врачи ничуть не хуже, чем за рубежом. Даже в Москву ехать не надо.

– Ты всегда был на удивление черствым сыном, – в голосе свекрови слышались слезы. – Это такой риск! Матвей может остаться инвалидом на всю жизнь. Или даже вообще не пережить операцию.

– Мама, успокойся, – дотронулся до ее руки Олег, но Татьяна Леонидовна зло выдернула ладонь. – Послушайте, – снова обратился он к родителям. – Я все узнал и все просчитал. Итак, есть прекрасный хирург. С ним я уже пообщался. Он работает в частной клинике. К нему приезжают со всего мира. Он – светило медицины. Я оплачу его услуги и пребывание Матвея в больнице. Тащиться через полмира в Израиль, чтобы получить то же самое за бешеные деньги? Нет, это я финансировать не стану. Это блажь.

– Олег, как ты смеешь так говорить? – взорвалась свекровь. – Ты бесчувственный, бессердечный, злой! Злой и расчетливый!

– Таня, прекрати немедленно! – одернул ее Дмитрий Витальевич. – Олег все правильно говорит. Тут мы имеем реальные отзывы. А что с врачом из Тель-Авива? По заказу написать можно все что угодно. И, главное, у нас нет таких денег. Даже если продать все, мы не наберем на операцию. Ты это отлично понимаешь.

– Олег может продать бизнес, – настаивала Татьяна Леонидовна. – Вопрос идет о здоровье его брата.

– Прости, мама, этого я не сделаю. Это глупость.

– Ты называешь меня дурой? – заплакала свекровь.

– Не передергивай, пожалуйста, – примирительно попросил Олег. – Я очень люблю тебя. И отца, и Матвея. Но то, что мы не можем, мы не можем. Нет у нас таких денег. Надо оперировать брата здесь. Уверен, все будет хорошо. Клиника замечательная, я был в ней, все посмотрел. Оборудование самое современное. Прекрасный персонал. Опытный, внимательный. В Израиле Нике надо будет где-то жить, нужен будет переводчик. И перевозка лежачего больного очень дорога. Я уж не говорю о заоблачной цене операции. Нет, и еще раз нет. Это безумие я оплачивать не стану. Прости.

– Это жестоко, – свекровь утирала слезы платком, но они текли по ее лицу снова и снова.

Странно, но я приняла доводы Олега. Он был прав. Я должна была бы требовать для мужа самого лучшего. Но где гарантия, что врач из Израиля лучше нашего хирурга? Противоречия раздирали меня. Я должна настаивать на поездке Матвея за границу. Но тут он будет рядом, тут я смогу навестить его в любой момент, смогу поддержать.

– Ты прав, Олег, – кивнул сыну Дмитрий Витальевич. – Я с тобой согласен. Нет смысла ехать на край света. Пусть Матвея лечат отечественные специалисты. Я им доверяю. Что скажешь, Ника? – повернулся он ко мне.

– Я согласна, пусть лечат Матвея тут, – не слишком уверенно произнесла я.

– И ты? И ты думаешь только о том, сколько денег потратить? – с болью посмотрела на меня Татьяна Леонидовна.

Теперь слезы у меня навернулись на глаза. От обиды и несправедливых слов свекрови.

– Нет, – прошептала я. – Но Олег прав.

– Ты предала своего мужа, – величественно поднялась на ноги Татьяна Леонидовна. – Придет время – ты поймешь это. И пожалеешь. Но будет поздно!

С гордо поднятой головой она вышла из зала. Дмитрий Витальевич тоже поднялся:

– Она расстроена. Не обращай внимание, Ника. Не обижайся на нее. Она так не думает, – он поспешил за женой.

– Ну вот, и ты попала в опалу к моей маме, – горько усмехнулся Олег. – Отец прав – не обращай внимания. Матвея отлично прооперируют и у нас. Он встанет на ноги, и ваша с ним жизнь вернется в прежнее русло.

– Спасибо, – я вложила в короткое слово всю свою благодарность Олегу за понимание и поддержку.

Глава 9

Операцию назначили неожиданно быстр. Если в городской больнице откладывали и тянули, то в частной клинике все решилось оперативно. Я снова нервничала и переживала. И изо всех сил старалась скрыть это от мужа.

Видела – Матвей разочарован, что его будут оперировать не в Тель-Авиве. Он ничего не говорил, но в его взгляде читались тревога и тоска. Старалась делать вид, что ничего особенного не происходит, улыбалась, рассказывала о своей работе, болтала о пустяках, лишь бы отвлечь мужа от невеселых мыслей.

Наконец, настал день, когда Матвея должны были положить в клинику. Вечер накануне я провела у постели мужа. Тихо бубнил телевизор, за окном барабанил холодный осенний дождь. Мы с Матвеем любили шум дождя, под него так уютно сидеть в тепле, завернувшись в плед и прижавшись друг к другу. Сегодня шум капель по подоконнику походил на тревожную барабанную дробь.

– Ника, как ты думаешь, операция пройдет успешно? – взял меня за руку Матвей.

– Конечно. Тебя будет оперировать очень опытный хирург. Даже не думай о плохом, – я погладила его руку и прижалась к ней щекой. – Все будет просто замечательно.

– Хорошо, если так, – вздохнул Матвей. – Не могу отделаться от мрачных мыслей. Ты так много работаешь, набрала кредитов, должна всем нашим друзьям. Если со мной что-то случиться, даже подумать страшно, как ты справишься со всем.

– Перестань! – возмутилась я. – Не смей даже думать о таких вещах!

Но мое сердце пронзила ледяная стрела. Да так и засела в нем. Как ни старалась я прогнать страшные мысли, ничего не получалось. А от слов Матвея на душе стало еще тревожнее.

– Я скажу тебе это в тысячный раз, ты и сама знаешь – я очень люблю тебя. И бесконечно тебе за все благодарен. Ты страшно устала, ухаживая за мной. Для тебя это непосильная ноша. А я – обуза.

Я едва не расплакалась.

– Ну, что ты говоришь? Какая обуза? Ты – мой муж. И все что я делаю для тебя – мне в радость. И совсем не сложно. Это же ненадолго. Скоро все вернется на круги своя. Ты поправишься. Обязательно поправишься.

– Уже середина ноября, скоро Новый год, – слабо улыбнулся Матвей. – Если операция пройдет успешно, смогу ли я на праздники уже встать на ноги?

– Что значит если? – я поправила подушку под головой Матвея, поплотнее накрыла его одеялом. – Обязательно поправишься. Главное не спешить и слушать советы врачей. Обещаешь?

– Обещаю. Мне хотелось бы сделать тебе к Новому году какой-то необыкновенный подарок. Скажи, что ты хочешь? – в голосе мужа прибавилось оптимизма.

– Даже не думала об этом, – призналась ему. – Для меня лучший подарок – твое выздоровление.

– А я думал, ты мечтаешь о детях, – рассмеялся он.

– Мечтаю. Очень. Но это подождет до лучших времен.

– Конечно, подождет. Как я хочу обнять тебя, обнять так крепко, чтобы дух захватило. Я буду целовать тебя до изнеможения, измучаю тебя ласками. Когда болит спина и не дает спать, я думаю об этом. И мне становится легче.

– Все так и будет, – у меня на душе тоже потеплело. Если с Матвеем что-то случится, я не переживу этого. Я не смогу жить без него. У меня просто остановится сердце. Ему не для кого будет биться.

– Сможешь сегодня лечь рядом со мной? – спросил Матвей.

– Конечно, – с готовностью ответила я.

Хотя медицинская кровать и была достаточно широкой и удобной для больного, для второго человека места практически не оставалось. Но я ухитрилась притулиться с края. Обняла мужа и прижалась к нему. Я хотела бы положить голову ему на грудь, но боялась причинить боль.

– Тебе неудобно, – улыбнулся Матвей, обнимая меня за плечи.

– Нет, все отлично, – ответила бодро и уверенно.

– Не правда, – снова улыбнулся он. – Но мне так хорошо, когда ты рядом. Потерпишь одну ночь?

– Потерплю сколько захочешь, – пообещала я. – Мне правда удобно.

Выключила ночник и замерла, боясь шевелиться. Скоро услышала ровное дыхание мужа. Сейчас для него сон – лучшее лекарство. Ночь я не спала. Лежала замерев и прислушиваясь к малейшему вздоху Матвея. Спал он спокойно и это меня радовало. Под утро задремала и я. А проснувшись, едва смогла встать с постели – все тело затекло и страшно ломило. Я осторожно сползла с кровати, размяла ноги, покрутила головой.

– Не выспалась? – спросил Матвей. Он смотрел на меня через прикрытые глаза. За такой взгляд можно отдать полжизни. В нем читались любовь и нежность.

– Совсем немного, – я откинула назад спутавшиеся волосы.

– И снова неправда, – рассмеялся Матвей. – Но как мне было хорошо рядом с тобой. Я давно так крепко не спал. Жаль, во сне ничего не видел. А хотелось бы увидеть тебя. И чтобы сон был эротическим.

– Ты хулиган, – шутливо погрозила я ему пальцем.

Приготовила завтрак, подала мужу. Села рядом с ним на край кровати, выпила кофе и заставила себя съесть бутерброд. Аппетита не было. Я могла думать только о том, что уже завтра мужа ждет сложнейшая операция. Сегодня возьмут все необходимые анализы, и если все хорошо, завтра прооперируют.

– Ника, а можно как-то договориться, чтобы сиделкой у меня была Наташа? – Матвей доел омлет и откинулся на высокие подушки. Он уставал от малейшего напряжения. И я видела по его лицу, что спина снова сильно болит.

– Думаю, что можно. Медсестра у них наверняка своя. Но не думаю, что они будут возражать против нашей сиделки. Обязанности у нее простые.

– Было бы хорошо, я привык к ней, и она терпит мои капризы.

Собрала посуду на поднос, поправила одеяло, взбила подушку и положила ее повыше.

– Я поговорю в больнице, – пообещала мужу. – И надо у Наташи узнать, сможет ли она. Вдруг, ей неудобно ухаживать за тобой в больнице?

– Я уже узнавал. Она согласна.

Матвей смотрел в окно, за которым плыли низкие серые облака. Ветер трепал кроны деревьев, тревожно стучал в окно редкими каплями начинавшегося дождя.

Глава 10

Накануне операции я снова не находила себе места. Мне запретили остаться на ночь в больнице – незачем накручивать пациента и себя? Ночь я толком не спала, на работе ходила как зомби. После обеда помчалась в больницу.

Операция еще не завершилась. В светлом современно отделанном холле было многолюдно. Санитарка шваброй мыла отполированный до блеска черный мраморный пол, важно проходили врачи, сновали медсестры, тихо сидели посетители.

Я не сразу увидела родителей Матвея. Они расположились за большой веерной пальмой на кожаном диванчике. Мама Матвея заметно переживала, отец держался молодцом. Опустилась в удобное мягкое кресло рядом с диванчиком. Дмитрий Витальевич протянул мне начатую плитку шоколада:

– Подкрепись, Ника.

Я молча жевала сладкую дольку и думала о муже. Надежда сменялась отчаянием, отчаяние безнадежностью. А ему на смену снова приходила надежда. Она вспыхивала и гасла, и все начиналось сначала…

В холл с улицы вошла Наташа. Под распахнутым пальто бледно-голубой халатик. Очевидно, она приехала с дежурства. Из-под такой же голубой медицинской шапочки выбивались светлые непослушные волосы, оттеняя фарфоровую кожу лица. Ее фигурка изящным силуэтом выделялась на фоне большого окна.

Я только сейчас заметила – Наташа моя ровесница. Может, старше на год или два. Ей явно нет еще тридцати. Голубые глаза сиделки смотрели испуганно и тревожно. Она тоже переживала за своего пациента.

Алые губы слегка приоткрыты и обнажают ровные жемчужные зубы. Наташа была не просто мила, она была очень красива.

Наташа подошла к автомату и взяла бутылочку минералки. Движения девушки были грациозны и плавны. Она не видела нас, облокотилась на бетонный подоконник и замерла, глядя вдаль, куда летели темные осенние облака.

– Наташа, иди к нам, – позвала ее свекровь.

Девушка вздрогнула, резко обернулась, едва не выронив бутылочку из руки. Виновато улыбнулась и подошла. Дмитрий Витальевич кивнул на свободное кресло напротив меня.

– Тоже волнуешься? – улыбнулся он.

– Каждый раз, когда оперируют моего подопечного, – призналась Наташа, сняла пальто и положила не подлокотник кресла. – Но я уверена, операция пройдет как надо. Я работала с этим хирургом. Не ассистировала, разумеется. До этого я еще не доросла. Просто подавала инструменты. Он – волшебник. У него удивительные руки – сильные, умелые, ловкие. Я наслаждалась, наблюдая за ним. Он – лучший в своей специальности.

– Наташа, ты окончила Мединститут? – поинтересовалась я.

– Нет, пока только Медицинский колледж. Мечтаю стать врачом. Тоже хочу быть хирургом. Поработаю пару лет, наберусь опыта и поступлю в Институт.

– Очень разумное решение, – одобрительно произнесла Татьяна Леонидовна. – Ты отлично ухаживаешь за нашим сыном. Мы довольны твоей работой.

– Спасибо, – потупилась девушка. – Я стараюсь. Работа сиделки многому учит. Я сиделкой только подрабатываю. А так я – медсестра.

– Да, мы знаем, – кивнула свекровь. – И как только ты все успеваешь?

– Это несложно, когда любишь свою работу.

Удивительно приятная девушка. Улыбчивая, скромная. Я была рада, что именно Наташа ухаживает за Матвеем. Нам очень повезло с ней.

Дмитрий Витальевич протянул и ей шоколад. Она отломила дольку:

– Спасибо, – ее рука дрогнула, и она едва не уронила плитку шоколада. – Простите, я сегодня ужасно неловкая.

Все-таки она волновалась. Как и все мы. В широком дверном проеме появился Олег. Он быстро пересек помещение, подошел к нам.

– Раньше не мог выбраться, был занят, – коротко кивнул он. – Еще оперируют?

– Да, – тихо выдохнула Наташа.

– Уверен, все будет хорошо, – он сделал мне знак и повел к кофемашине. – Кому-то еще взять кофе? – обернулся через плечо.

Его вопрос остался без ответа.

– Я тоже ничего не буду, – я пошла с Олегом просто чтобы немного отвлечься от навязчивых и тревожных мыслей.

– Надеюсь, тут кофе приличнее, чем в Городской больнице, – он налил себе двойную порцию сливок и добавил сахара. – Когда Матвея выпишут, смени сиделку, – кивнул в сторону Наташи.

– Зачем? – удивилась я. – Она отличный специалист. Справляется со своими обязанностями. И Матвея она устраивает. Он сам попросил, чтобы Наташа ухаживала за ним в больнице.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Олег, отхлебнул кофе и поморщился. – Редкая гадость. Надо было взять чай. Но устал как собака, совещание проходило сложно, хотел взбодриться.

Он брезгливо поставил недопитую чашку на стол:

– Неужели в приличной клинике нельзя держать приличный кофе? – Олег подошел к одной из девушек-администраторов, сидевшей за стойкой, доверительно склонился к ней: – Девушка, милая, спасите меня! Мне просто жизненно необходим глоток хорошего кофе. А ваша шайтан-машина выдает откровенное пойло. Можете помочь мне?

Девушка коротко рассмеялась и поднялась:

– Сейчас все будет. Вам с молоком? Или с коньяком?

– С удовольствием выпил бы с коньяком, но я за рулем, – шутливо вздохнул Олег. – Кстати, а коньяк у вас приличный?

– Из личных запасов, – игриво глянула на Олега девушка.

Она откровенно флиртовала с ним. Было заметно, Олегу это нравится. Он единственный, кто не переживал по поводу Матвея. Он мог спокойно заигрывать с администратором и совершенно не переживать о том, как пройдет операция. От его черствости меня коробило. Как можно быть таким бесчувственным и спокойным?

Кофе Олег выпить не успел. В холл вышла медсестра и обвела присутствующих взглядом.

– Князевы? – вопросительно посмотрела она на меня и Олега.

– Да, да, – бросилась я к ней.

Родителя Матвея и Наташа тоже спешили к нам.

– Операция прошла успешно, – обрадовала нас медсестра. – Пациента перевели в отделение реанимации, состояние удовлетворительное.

– Удовлетворительное? – ахнула я.

– Это нормальное состояние, – заверила меня Наташа. – Значит, все хорошо, – я заметила, как в ее глазах блеснули слезы облегчения.

– Когда можно будет его увидеть? – теперь меня волновало только это.

– Как только его переведут из реанимации. Думаю, завтра. Но уточнить надо будет у лечащего врача.

Наташа облегченно вздохнула и улыбнулась. Я заметила, что Олег смотрит на нее тяжелым и холодным взглядом. И чем она ему не угодила?

Вечно Олег всем недоволен. Даже сейчас не может порадоваться за брата. Зато у меня отлегло на душе.

– Тебя отвезти домой? – спросил Олег.

– Нет, спасибо, – отказалась я. – В этом нет необходимости.

– Тогда всем пока! Дела не ждут.

Олег развернулся и вышел из холла.

– Как же они непохожи, – посмотрела ему вслед Татьяна Леонидовна. – Почему так? Родные братья и такие разные. Мы же их воспитывали одинаково. Откуда в Олеге такая черствость и безразличие?

– Вообще-то он оплатил операцию Матвея, – напомнил Дмитрий Витальевич.

– Да, конечно. Я об этом помню, – махнула рукой его супруга.

А я об этом забыла. Забыла о том, что он сделал для Матвея и для меня. Я вижу в Олеге одни недостатки и это неправильно. Но что я могу с собой поделать?

Глава 11

Матвей быстро шел на поправку. Из больницы его выписали через десять дней. Теперь он мог передвигаться в коляске. Начались бесконечные сеансы массажа, занятия в тренажерном зале, посещения бассейна.

Пришлось нанимать специальный автомобиль для поездок мужа. Наташа везде сопровождала Матвея и это сильно облегчало мне жизнь.

Вот только расходы возросли в разы. Хороший массажист берет за сеанс безумно дорого. Услуги инструктора по адаптивной физкультуре стоили бешеных денег. Зато за посещение бассейна я платила копейки.

Я теперь не только консультировала студентов, но еще писала курсовые и помогала с дипломными работами. Колоссальная нагрузка и ответственность, зато живые деньги. Выматывалась и уставала страшно. Засыпала, едва коснувшись подушки. Матвей очень переживал, что я много работаю, жалел меня. Но что он мог сделать?

Новый год мы встретили с родителями Матвея. Муж все еще передвигался в инвалидном кресле, хотя прогресс был налицо.

Наши планы о волшебной новогодней ночи любви пришлось отложить. Ни о какой близости между нами пока не могло быть и речи. Сначала Матвею надо восстановиться, набраться сил, вернуть здоровье в полном объеме. Я не расстраивалась. Спешить нам некуда, мы все успеем. Главное, что дела налаживаются, самое страшное мы оставили в прошлом.

Гром грянул среди ясного неба.

После очередного осмотра хирург сообщил, что потребуется еще одна операция. У меня опускались руки, но я не подавала вида.

Снова Олег все оплатил. На этот раз операция прошла быстро. Как объяснил врач, она ускорит выздоровление и даст гарантию полного восстановления.

Мы с Матвеем ждали, когда же он сможет, наконец, ходить. И этот момент настал.

Пасмурным февральским вечером я вернулась с работы, открыла дверь, поставила сумки с продуктами на тумбочку у зеркала. Взглянула на свое отражение и вздохнула. Изможденный, уставший вид. Я выгляжу лет на десять старше своего возраста. Замотанная жизнью тетка с кошелками.

– Ника, Ника! – услышала я радостный крик мужа. – Иди скорее сюда!

Испугалась и бросилась в его комнату. Матвей стоял посреди спальни, одной рукой опираясь на костыль, другую положив на плечи Наташи.

– Смотри, Ника, я иду! – в его голосе слышалось ликование.

Он сделала неверный шаг. Один, другой. На его лице читался восторг. Я едва не разрыдалась от радости. Матвей может ходить! Мы все преодолели, мы прошли через кошмар и ужас операций, через бесконечную мучительную череду восстановительных процедур.

– Наташа, огромное спасибо тебе, – он благодарно смотрел на сиделку.

– Спасибо, – поддержала я мужа. – Без тебя мы бы не справились. Ты очень помогла нам.

– Пока рано меня благодарить, – скромно потупилась Наташи и покраснела. – Пока Матвей ходит опираясь на костыли. Предстоит еще много работы. Но он справится, он сильный, – ободряюще посмотрела она на Матвея. – Он молодец. Мне редко попадаются такие пациенты. Упорные и верящие в победу.

Я прижалась к Матвею и замерла. Он осторожно погладил меня по спине, коснулся губами щеки. Его рука дрогнула, он поспешно оперся на костыль.

– Сядь, тебе еще тяжело стоять, – испугалась я.

– Нет, просто я учусь ходить заново. И это у меня отлично получается. Правда, Наташа?

– Правда, – она помогла Матвею сесть на край кровати.

– Надо это отметить, – оживилась я.

Заказала ужин из ресторана, кинулась накрывать на стол.

Матвей с помощью Наташи перебрался на диван в гостиной. Я хлопотала на кухне, Наташа взялась помогать мне.

– Фужеры на кухне в шкафчике, – командовала я. – Там же чашки. После торжественного ужина будет торт. Сейчас закажу.

– Обожаю сладости, – призналась Наташа, расставляя приборы на столе. – Это моя слабость. Я страшная сладкоежка.

– Какой торт предпочитаешь? – я была готова заказать для Наташи любое лакомство.

– «Павлова в красном вине», – рассмеялась она. – Это безумно вкусно.

Я пробовала такую «Павлову». И правда, потрясающий вкус. Этот торт готовили только в одной кондитерской города. Позвонила туда и попросила привезти. Пусть очень дорого. Разве сейчас это важно?

Важно, что Матвей встал на ноги. А Наташа в этом помогла. Удивительно самоотверженная и ответственная девушка. Не зря я наняла ее сиделкой. Она смогла окружить Матвея ненавязчивой заботой и создать для него комфортные условия.

Матвей позвонил родителям, сообщил им радостную новость. Завтра я обрадую своих родителей. Мама страшно переживала, что я взвалила на себя непосильную ношу. Но я справилась. Мы с Матвеем справились вместе.

Сидели за столом и оживленно болтали, когда неожиданно позвонил домофон. Приехал Олег. Привез бутылку шампанского, сладости и роскошный букет цветов. Цветы вручил мне, коротко кивнул Наташе, порывисто обнял брата:

– Родители сказали, ты пошел на поправку. Мама уже подыскивает для тебя подходящий санаторий.

– Мама, как всегда, в своем репертуаре, – улыбнулся Матвей. – Не нужен мне санаторий. Мне и тут хорошо. Я практически здоров.