Я любила тебя, предатель!

Вот так, и больше ничего… Стабильное, наверное, это хорошо. Но может быть и стабильно тяжелое.

Олег взял меня за руку и отвел к диванчику.

– Слышала? Все стабильно и под контролем.

Ничего не стала говорить ему. Он не поймет, что у меня на душе. А там холод и пустота.

Врач пришел не в десять, а почти в половине одиннадцатого.

– Состояние вашего мужа мы стабилизировали.

– Что это значит? – испуганно произнесла я. Надежда мешалась с отчаянием.

– Жить будет, – заверил меня врач. – Но потребуется еще несколько сложных операций.

– Можно его увидеть? – молитвенно прижала я руки к груди.

– Да, разумеется, медсестра проводит вас. Он без сознания, в искусственной коме.

Против моей воли из глаз потекли слезы. Не то облегчения, не то жалости к Матвею.

Олег обнял меня за плечи:

– Вот видишь, все хорошо. Матвей сильный, он обязательно выкарабкается. Главное, что будет жить.

– Да, это главное, – всхлипнула я.

Пусть в инвалидном кресле, пусть прикованный к постели. Я смогу поставить его на ноги, чего бы мне это не стоило. А если не смогу, не перестану любить. Лишь бы был жив.

Медсестра проводила нас в палату интенсивной терапии. Я охнула и едва не упала без чувств. Олег успел схватить мне за талию и посадить на стул у постели.

Я бы никогда не узнала своего Матвея. Весь в бинтах, лицо сплошной кровоподтек, опухшее, лиловое. Его тело опутывали провода и трубки. Мерно вздыхал прибор вентиляции легких, похожий на кузнечные меха, бежали графики пульса и давления на небольших экранах, как метроном отбивал секунды какой-то прибор.

Передо мной лежал не родной и любимый человек, а его подобие, подключенное к системе жизнеобеспечения.

– Это ужасно, – прошептала я. – За что это ему? Почему?

– Я сделаю все, чтобы помочь Матвею, – заверил Олег и положил руку на мою ладонь. – Все, что потребуется. Лучшие врачи, редкие лекарства, обещаю, достану все. Матвей выкарабкается. Хотя бы ради тебя… Он тебя очень любит и не посмеет оставить одну.

Глава 5

Не знаю, как долго я сидела у постели Матвея. Всматривалась в его лицо, надеясь уловить хорь малейшее движение век. Но ни один мускул не вздрогнул на его лице. Матвей не пытался открыть глаз, его губы оставались безжизненно плотными и неподвижными.

– Вам лучше уйти, – ко мне подошла медсестра. – Сейчас придет врач и займется осмотром пациента. Вы будете мешать.

– Да, конечно, – я поднялась и направилась к выходу. На пороге оглянулась на Матвея. Нет, он так и не пришел в себя, не подал мне ни малейшего знака.

Олег стоял в холле у окна и смотрел вдаль.

– Спасибо тебе, – я подошла к нему.

– Не за что, – он оглянулся через плечо. – Я позвонил родителям. Они приедут вечером.

– Как они отреагировали?

– Мама в шоке, отец держится молодцом. Я встречу их в аэропорту и привезу сюда. Ты хочешь поговорить с врачом после обхода?

– Обязательно, – кивнула я. – Сейчас он будет осматривать Матвея. Мне так страшно… – призналась я и почувствовала, как по щекам текут слезы. – Прости… – я поспешно вытерла их тыльной стороной ладони. – Прости, что гружу тебя…

– Все нормально, – ободряюще улыбнулся мне Олег. – Хочешь кофе? Или чай? Тут и то, и другое просто отвратительные, если честно. Но ничего взамен продолжить не могу.

– Знаю, – я слабо улыбнулась. – Нет, ничего не хочу. Я просто посижу и подожду врача. Мне еще надо своим родителям позвонить, – вдруг вспомнила я и схватилась за мобильник.

Мама как всегда, была занята в саду. Приусадебный участок у моих родителей весь засажен розами. Мама их не просто любит, она их коллекционирует. И ухаживает за ними практически круглый год, даже зимой выращивает саженцы в небольшой оранжерее.

Я с трудом смогла подобрать слова, чтобы рассказать маме о несчастье с Матвеем. Она охнули и всхлипнула.

– Мы с отцом приедем, – всполошилась она.

– Не надо, пожалуйста, не надо, – попросила я. Толку от того, что приедут мои родители никакого. А вот сумятицы добавится. Моя мама слишком энергичная, ни минуты не может сидеть без дела. Значит, начнет всех грузить своими предложениями. – Я буду звонить и держать вас в курсе, – пообещала маме. – Со мной брат Матвея Олег. Сегодня вечером приедут его родители. Не надо суеты.

– Хорошо, как скажешь, – по голосу я поняла, что мама обиделась.

– Прости, но мне сейчас лучше побыть одной.

– Разумеется, – в голосе мамы я услышала слезы, – мы тебе не нужны. У тебя есть родня мужа. Они тебе ближе, чем мы с отцом.

– Мама, пожалуйста, мне сейчас плохо и не до обид. Хотите, приезжайте.

– Хорошо, я поняла. Тебе сейчас и правда не до нас, – мама успокоилась и это меня обрадовало. – Нужна будет помощь – звони. И не переживай раньше времени.

– Спасибо, я знаю, – я была бесконечно благодарна маме за понимание. Я очень люблю родителей, но их опека порой напрягает и мешает жить. Я уже давно выросла, а для них так и осталась маленькой беззащитной дочкой, которая без них шагу ступить не может.

Врач пришел через час.

– Что ж, могу вас обнадежить, – глаза смотрели строго, внимательно. – Предполагаю, вечером вы сможете поговорить с мужем. Положение тяжелое, но его жизни ничто не угрожает, кризис миновал. Однозначно, ему потребуется еще несколько серьезных операций.

– Он сможет ходить? – спросил Олег.

– Сейчас сказать сложно. Но без операций однозначно не сможет. Поврежден позвоночник, трещина в черепе. Будут ли эффективны операции, покажет только время.

– Главное, что он жив, – выдохнула я. Мне стало легче, холод в душе прошел. Волнение за Матвея осталось, но пришло облегчение, уверенность, что все образуется.

Сейчас меня больше ничего не интересовало. Я смогу поговорить с Матвеем, смогу взять его за руку, заглянуть в глаза, сказать, что я бесконечно люблю его. И всегда буду рядом, несмотря ни на что. Вместе мы все преодолеем, со всем справимся.

Врач улыбнулся мне:

– Вы держитесь молодцом. Это будет очень важно вашему супругу. Ему будут нужны поддержка, понимание и терпение.

Слова доктора ободрили меня. Все это я смогу дать мужу с избытком. Какое счастье, что Матвей будет жить.

Проводила взглядом врача. Можно возвращаться домой. До вечера мне в больнице делать нечего.

– Вот видишь, все не так страшно, – коснулся моего плеча Олег. – Мне надо в фирму. Я вернусь в больницу вечером, привезу родителей. Какие у тебя планы? Надеюсь, не будешь сидеть тут до вечера? – усмехнулся он.

Сейчас его усмешка не показалась мне колкой.

– Нет, не буду, – ответила на его улыбку. – Поеду домой, займу себя чем-нибудь.

– Верное решение. Я отвезу тебя.

– Ты же хотел в офис?

– Дела подождут. Мне нравится быть боссом – сам себе хозяин, ни перед кем не отчитываешься.

Квартира встретила меня тишиной, но теперь тишина не пугала меня. Что бы чем-то занять себя, я решила навести порядок на кухне. Выгребла все из шкафчиков, рассортировала, много чего просто выкинула. Давно собиралась сделать это да все руки не доходили.

За делами время прошло быстро. Позвонил Олег, предложил подвезти в больницу. Я отказалась. Теперь я вполне могу сесть за руль. Нельзя расслабляться, надо возвращаться в привычное русло.

В холле уже стояли родители Матвея. Татьяна Леонидовна что-то возмущенно выговаривала администратору, Дмитрий Витальевич сидел рядом с Олегом и внимательно слушал сына. Время от времени коротко кивал.

Я подошла к ним и поздоровалась.

– Ты как? – поинтересовался свекор.

– Сейчас уже лучше, – улыбнулась ему. – Спасибо Олегу, он очень поддержал меня.

– Мелочи, – отмахнулся тот.

Татьяна Леонидовна завершила общение с администратором и подошла к нам.

– Ника, почему ты сразу не позвонила? – строго посмотрела на меня.

– Я запретил, – ответил за меня Олег. – Смысла не было дергать вас. Мы не знали, как пройдет операция.

– Ты запретил? – удивилась свекровь. – Ты ей что, муж? Не ожидала от тебя такой черствости, – повернулась она ко мне.

– Я растерялась, – призналась я.

И почувствовала, что краснею как школьница. Мне стало стыдно. Конечно, я должна была позвонить родителям Матвея сразу, как узнала об аварии. Но я проявила малодушие.

– Простите, я не подумала… Я не хотела…

– Я была о тебе очень высокого мнения, – с горечью произнесла свекровь. – И я страшно разочарована твоим бессердечием по отношению к нам.

– Таня, перестать, – попросил Дмитрий Витальевич. – Нике было не до того. Она была в шоке.

– Это не повод забыть о родителях мужа, – в голосе Татьяны Леонидовны я услышала слезы.

– Простите, я не хотела никого обидеть. Я растерлась. Правда… – пролепетала я понимая, что обида свекрови вполне обоснована.

Татьяна Леонидовна молча села рядом с мужем. Олег поднялся и уступил мне место на диване.

Я отрицательно качнула головой:

– Я возьму кофе, – сидеть рядом со свекровью мне было неуютно. – Вам принести что-нибудь? – спросила у родителей Матвея.

– Ника, если не затруднит, мне, пожалуйста, кофе с молоком и сахара побольше, – попросил Дмитрий Витальевич.

Свекровь проигнорировала мой вопрос и отвернулась к окну.

Пошла к автомату, Олег последовал за мной:

– Тоже возьму кофе.

Когда мы отошли на приличное расстояние, он тихо произнес:

– Не обижайся на маму. Она еще никак не придет в себя.

– Я не обижаюсь. Она права, мне надо было известить их, – нажала на кнопку автомата и из сопла в пластиковый стаканчик с шипением полился темный напиток.

Увы, я понимала, что отношения со свекровью теперь будет сложно исправить. Она имела полное право разочароваться во мне.

Глава 6

– Вас хочет видеть супруг, – ко мне подошла улыбающаяся медсестра. – Он пришел в себя.

Я резко поднялась с дивана и у меня вдруг потемнело в глазах. Пошатнулась и едва не упала. Олег поддержал меня за плечи.

– Не волнуйтесь, – приободряюще положила руку мне на плечо медсестра. – Самое страшное уже позади.

– Спасибо, – прошептала я. Слезы полились из глаз неудержимым потоком. – Какое счастье… – я прижала руки к груди. – Простите, я глупо веду себя, но не могу сдержаться…

– Все нормально, – снова улыбнулась медсестра. – Идемте.

– Дима, пойдем, – поднялась свекровь.

– Сейчас пациент хочет видеть только супругу, – остановила ее медсестра. – Вы сможете навестить сына через четверть часа. Слишком много посетителей могут взволновать его. Подождите немного.

– Глупости, – отрезала Татьяна Леонидовна. – Если так, то сначала пойдем мы с отцом. Мы его родители и мы обязаны знать все о здоровье сына.

– Но ваш сын хотел видеть жену, – не слишком уверенно произнесла девушка. – Он попросил, чтобы пришла Ника. Это же вы? – посмотрела она на меня.

– Я, – мне безумно хотелось видеть Матвея. Но я понимала состояние его родителей, особенно матери. – Я подожду, – опустила голову и отошла в сторону. – Идите.

– Мне не нужно твое одолжение, – кинула на меня колючий взгляд свекровь. – И уж тем более я не нуждаюсь в твоем разрешении видеть сына.

– Таня, зачем ты так? – Дмитрий Витальевич укоризненно посмотрел на жену. – Мы должны считаться с желаниями Матвея. Успокойся и не сердись. Мы увидим сына через пятнадцать мину. Главное, что он пришел в себя и опасность миновала. Это ли не повод для радости?

– Ты всегда поступаешь наперекор мне, – всхлипнула свекровь. – Ты никогда не поддерживаешь меня. И сейчас встал на сторону Ники.

– Я не на чью сторону не вставал. Ссоры в семье – это последнее, что сейчас надо нашему сыну, – попытался урезонить супругу Дмитрий Витальевич.

Свекровь смахнула с глаз слезы и села на диван, отвернувшись от нас.

– Иди, – подтолкнул меня в спину Олег. – Он тебя ждет.

Его улыбка успокоила меня. Все правильно, Матвей хочет видеть меня, так чего я сомневаюсь, зачем пытаюсь понравиться свекрови? Я пошла за медсестрой.

Матвея перевели в другую палату. Проводов и трубок на нем стало еще больше. Зато он смотрел на меня и улыбался. Это было подобие улыбки, но меня захлестнула волна счастья и радости. Я подбежала к постели, упала на колени и уткнулась лицом в его руку, на которой были закреплены какие-то датчики.

– Осторожно! – тихо вскрикнула медсестра.

– Я ничего не трону… – прошептала в ответ, покрывая руку мужа поцелуями. – Матвей, как я рада, что… Я рада… Рада тебя видеть, – я не могла найти нужных слов от счастья, переполнявшего меня. Я уже не сомневалась – все самое страшное миновало. Матвей выкарабкается. Он сможет. Ради нас, ради нашей любви.

– Ника, Ника… – его голос был едва слышен. – Я так хотел видеть тебя. Мне надо тебе так многое сказать… Я видел тебя в бреду. Ты была такая красивая… И такая далекая. Я хотел дотронуться до тебя, и не мог дотянуться…

– Больной, пожалуйста, замолчите и успокойтесь, – медсестра тревожно смотрела на мониторы. – Давление повысилось и пульс выше нормы.

– Молчи, Матвей, – умоляюще произнесла я. – Скажешь мне все, когда будешь дома. Это будет совсем скоро. Я тебя очень люблю. И я всегда буду рядом с тобой. Врач сказал, ты поправишься. Мы будем вместе. Всегда, – я хотела бы поцеловать мужа в губы, но они были опухшие и синие. Мой поцелуй причинит ему боль. Я не посмела, снова припала к его руке, прижалась щекой.

– Вам пора, – коснулась меня медсестра. – Вашему мужу нужен отдых и покой.

Она нажала на красную кнопку рядом с кроватью.

Я с сожалением отпустила руку Матвея, поднялась:

– Я буду приходить к тебе каждый день. Если врач разрешит, буду ночевать в твоей палате.

– Спасибо, Ника, – беззвучно прошептал Матвей. – Я люблю тебя, очень и очень сильно. И не смогу жить без тебя.

– И я не смогу, – на глаза снова навернулись слезы, но я со злостью прогнала их. Матвей не должен видеть моей слабости, не должен видеть моих слез. Я не жалею мужа, я его бесконечно люблю. И буду любить, что бы с ним не случилось.

По коридору мне навстречу быстро шил, почти бежали два врача. Они зашли в палату Матвея. Я в ужасе замерла и остановилась. Скоро из палаты вышла медсестра.

– Пойдемте, – строго произнесла она.

– Что-то с мужем? – испуганно спросила я.

– Давление высокое. Врачи все держат под контролем, не волнуйтесь.

Это из-за меня. Я была слишком эмоциональной, слишком порывистой. Но я не смогла сдержать себя. Хорошо хоть не разрыдалась.

– Как он? – в холле ко мне подошел Дмитрий Витальевич.

– Лучше, чем вчера, – я смахнула все-таки скатившуюся по щеке предательскую слезу. – Говорит, даже улыбнулся.

– Теперь мы, наконец, можем увидеть сына? – поднялась с диванчика свекровь.

– Чуть позже. У него повысилось давление. Сейчас врачи занимаются им.

– Я так и знала! – всхлипнула Татьяна Леонидовна. – Это из-за общения с Никой. Она такая суетная…

Теперь свекровь откровенно игнорировала меня. Я понимала ее. Да, давление у Матвея повысилось из-за меня, тут не поспоришь. Мать переживает за сына не меньше моего.

– Думаю, скоро вы сможете увидеть сына, – заверила свекровь медсестра. – Свидание с родными часто вызывает у пациентов повышение давления. Врач сделает укол и все нормализуется. Подождите немного.

– Нам ничего другого не остается, – скорбно поджала губы свекровь.

– Мама, не надо так, – попросил ее Олег. – Ты увидишь Матвея через полчаса. Убедишься, что все нормально.

– Ничего не нормально! – гневно посмотрела она на старшего сына. – Твой брат в больнице, перенес сложнейшую операцию. Что тут может быть нормального?

– Хорошо, значит, все будет нормально, – примирительно кивнул Олег. – Тут отличные специалисты. Если будет необходимость, привлечем дополнительные силы.

– Лучше бы ты помолчал, – оборвала его Татьяна Леонидовна. – Ты не умеешь проявлять сочувствия.

– Ника, пойдем, выпьем кофе, – повернулся ко мне Олег. – Жаль, другого тебе предложить не могу. Наверное, стакан валерьянки сейчас очень помог бы мне.

Глава 7

Больше месяца Матвей провел в больнице. Врачи были внимательны и опытны, медсестры добросердечны, санитарки вежливы и предупредительны. Через неделю после операции Матвею стало заметно лучше и мне позволили снять гостевую комнату. Теперь я могла ухаживать за Матвеем и не отходила от него ни на шаг.

Матвей был все еще прикован к постели. Поврежденный позвоночник сильно болел, порой не помогали даже обезболивающие. У меня сжималось сердце, когда я видела мучения мужа. Если бы я могла, взяла бы его боль на себя…

Олег доставал все необходимые лекарства и тоже поддерживал брата не только материально, но и морально. Он часто навещал Матвея, отвлекал его разговорами о счастливом времени, когда они оба были детьми и любили проказничать так, что мама хваталась за сердце. Но никогда мальчишек серьезно не наказывали. Самое страшное наказание было мытье полов и разбор завалов в своих комнатах. Мудрая мать! Редкое терпение у моей свекрови!

Лед отчуждения между мной и Татьяной Леонидовной начал потихоньку таять и отношения снова налаживались. Во многом этому поспособствовал свекор. Он понимал, что творится в моей душе и не осуждал за черствость.

Не сообщив им об аварии, я проявила малодушие, не более того. Я не хотела обидеть родителей Матвея невниманием или равнодушием. Я всегда старалась быть хорошей невесткой.

Отпуск я отгуляла в свадебном путешествии. Теперь договорилась с руководством и мне позволили взять еще месяц за свой счет. За это мне, разумеется, никто зарплату не платил. Деньги таяли на глазах.

Хотя основной уход за Матвеем лег на меня, все равно без опытной сиделки обойтись невозможно. А ее услуги стоят недешево. Родители Матвея не жалели денег на лечение сына. Но и я старалась принимать активное участие. Только скоро поняла, что едва могу гасить ипотеку. Надо срочно возвращаться на работу.

Наконец, настал день выписки. Я надеялась, что Матвей сможет сидеть в кресле. Но нет, он пока оставался лежачим.

Дома и родные стены лечат. Я постаралась организовать все максимально комфортно. В пока пустой детской поставили медицинскую кровать и оборудование необходимое для лечения – штатив для капельницы, столик для лекарств, стерильных перевозочных материалов и шприцов. Теперь комната походила на больничную палату. И пахло в ней так же, как в больнице – лекарствами и спиртом.

– Тебе удобно? – я поправила подушку и улыбнулась Матвею.

– Удобно, Ника. Я, наконец, дома, – он отразил мою улыбку и взял меня за руку. – Я бесконечно благодарен тебе. Ты такая необыкновенная, добрая, заботливая. И очень терпеливая…

– Мне это не сложно, – теперь я могла целовать мужа в губы.

Отек на лице давно прошел, сложный перелом на ноге благополучно заживал. А вот позвоночник сильно беспокоил Матвея. У меня каждый раз замирало сердце, когда я думала о предстоящей операции. Как она пройдет? Не станет ли мужу хуже после нее?

Олег очень помогал с лекарствами: покупал, доставал, договаривался, находил ходы и выходы. Его предпринимательские навыки и связи очень пригодились. Он умудрялся находить необходимые препараты, которых порой не было даже в частных клиниках.

Пришло время выходить на работу. Место за мной долго держать никто не станет. Я должна выполнять свои обязанности или примут нового сотрудника. Я понимала политику руководства: сочувствие сочувствием, но работу за меня никто не сделает.

Работа в юридическом отделе частной строительной фирмы ответственная и непростая. Ошибка может повлечь огромный штраф. В мои обязанности входило непосредственное общение с клиентами фирмы, так что по удаленке работать не получится. Зато после работы я могла консультировать студентов юридического института в написании курсовых работ. Или даже писать эти работы за них.

Конечно, это колоссальная дополнительная нагрузка. Зато хороший доход. Домой приходила без сил, но с деньгами. Теперь я могла нанять опытную сиделку.

Родители Матвея не могли физически ухаживать за сыном. Мама небольшого роста, тоненькая, хрупкая, похожа на Дюймовочку. У отца слабое сердце. Дважды перенес инфаркт, ему нельзя поднимать тяжести, сразу начинается сердцебиение, одышка, губы синеют.

Но они помогали по мере сил. Татьяна Леонидовна готовила, Дмитрий Витальевич выполнял мелкие поручения. Я была им бесконечно признательна.

Родители Матвея откладывали деньги на операцию сына. Олег был готов оплатить операцию, но я не могла требовать от него все больше и больше помощи. Это было бы просто нечестно. У него своя жизнь, и он не обязан полностью посвящать себя проблемам нашей семьи.

Как оказалось, хорошая сиделка на вес золота. Одна согласна работать только с проживанием, другая может выбрать всего несколько часов и не факт, что это устроит меня и Матвея. У третьей мало опыта, четвертая похожа на надзирательницу в колонии – грубая и резкая.

У меня опускались руки. Я обзвонила все агентства, но ничего подходящего найти не могла.

Идею подсказал Матвей.

– В больнице была очень приятная медсестра. Молодая, но вполне опытная, добрая. И, главное, терпеливая. Я стал ужасно капризным. Брюзжу как старый дед.

– Ничего подобного, не наговаривай на себя, – погрозила я мужу пальцем. – Ты очень спокойный пациент. Выполняешь все требования врача, принимаешь лекарства вовремя. И ворчишь совсем немного.

– Это для тебя я идеальный мужчина, – Матвей взял меня за руку и притянул к себе. – Поцелуй меня немедленно, раз я такой хороший.

Не стала возражать и выполнила требование мужа. Как мне хотелось сейчас покрепче обнять Матвея, прижаться к нему. Но это причинит Матвею боль… Мне остается только ждать его выздоровления.

– Помню ее, – кивнула я, вспомнив приветливую улыбчивую девушку с распахнутыми синими глазами. – Медсестра у тебя была замечательная. Очень сочувствовала мне, каждый раз предлагала чай и подробно рассказывала о твоем состоянии. Наталья, кажется?

– Да, Наташа. Возможно, она согласиться помочь тебе. Как я понял, она занята в больнице не полный день. Может, опыта у нее и немного, но уж капельницу она поставить может. Да и повернуть меня в случае необходимости тоже. Она на удивление сильная. А на вид такая хрупкая девушка!

– Надеюсь, она согласиться, – идея мне понравилась. – От нее требуется побыть с тобой всего несколько часов и провести процедуры. Не умею я колоть лекарства в вену. Боюсь, – призналась я.

– Люблю тебя, трусиха, – Матвей снова притянул меня к себе, и я коснулась его губ долгим и нежным поцелуем.

Глава 8

Операцию то назначали, то откладывали по медицинским показаниям – у мужа скакало давление.

Свекровь навела справки и узнала, что лучшие врачи, делающие операцию на позвоночнике в Израиле. Списалась с одной из клиник. Там согласились взяться. Но сначала, разумеется, им необходимо обследовать пациента. Татьяна Леонидовна воспрянула духом.

Она сообщила эту радостную весть Матвею. Я осторожно поинтересовалась ценой.

– Не все меряется деньгами, дорогая, – строго ответила свекровь.

Я поняла, что совершила ошибку, задав подобный вопрос при муже. Разумеется, ему лучше не знать о стоимости операции.

– Да, да, это неважно, – поспешно ответила я. – Деньги найду, это не проблема.

Разговор перешел на другую тему и больше вопрос цены операции не поднимался. Я пошла провожать свекровь и снова решилась спросить, к чему мне готовиться. Она озвучила совершенно фантастическую сумму. Даже если я продам все, что у нас есть, это не покроет и половины.

– Где же взять столько денег? – пролепетала я. – Можно квартиру продать, но все равно такой кредит ни один банк мне не даст.

– Почему только тебе? – обиделась свекровь. – Мы с отцом тоже примем посильное участие. Главное, Матюшу поставить на ноги. Квартира у вас отличная, за дешево ее никто не заставляет продавать. Продадите за хорошую цену. Первое время поживете у нас. Потом подкопите денег и купите новую. Да и твои родители возражать не станут, если ты попросишь и их взять кредит на лечение мужа.

Не думаю, что мои родители очертя голову кинутся в банк. Она хорошо относится к Матвею. Но не настолько, чтобы влезать кредиты. И мама, и папа никогда их не брали, оба категорически против таких долгов.

– Кроме того Олег обещал помочь, – продолжила Татьяна Леонидовна. – Загранпаспорт у Матвея свежий, у меня тоже. Я буду сопровождать его в поездке. А ты займешься продажей квартиры. Надо спешить, пока я договорилась, и хирург готов заняться сыном.

Я не сразу смогла взять себя в руки и сосредоточиться. Только после ухода свекрови начала просчитывать, сколько и где я могу найти денег. Ничего хорошего не получилось. Позвонила родителям, не называя итоговой суммы спросила, могут ли они помочь с деньгами на операцию.

Мама не отказала, но та сумма, что она могла предложить не покрыла бы даже перелет в Тель-Авив и обратно. Разумеется, от идеи взять кредит она категорически отказалась: