Сборник рассказов «Дедушкина истина»

– Птицу-то давно бьешь, али балуешься?

– Давно, – с нескрываемой гордостью ответил я.

– Ну и как, убивал?

– Конечно. Давеча вообще двух подстрелил, только жаль собаки нет, отыскать, одна так и осталась в камышах не найденной лежать.

После этого моего хвастливого ответа старик немного помолчал, а потом снова заговорил:

–Ты вот, говоришь, стреляешь метко, а они ведь живые твари, утки и гуси. Скажем, подстрелил ты двух чирок4 позавчера, а сегодня уже снова на охоте «сидишь». Разве у тебя дома есть нечего?

– Нет,– обескураженный таким поворотом беседы возразил я ему, – не голодный, и кушать у нас дома всегда и для себя и для гостей найдется.

– Вот видишь, сам говоришь, кушать есть чего, а птицу бьешь.

– Так все же бьют, дед, это спорт такой мужской,– стал пояснять я старику.

– Что ж это за спорт такой, живых тварей жизни лишать, они же не для развлечений человеческих созданы. Настрелялись уже людишки, набаловались так, что скоро вся природа супротив них восстанет. Вот посмотри, где человек пройдет, после него лишь смерть да пустынь остаются. Когда-то, очень давно, в этих местах, где мы сейчас с тобой сидим, были богатые птицей и рыбой небольшие озерца и болота, а по берегам тянулись огромные луга, на которых паслись тучные стада. Много было здесь воды, как сейчас говорят, свой микроклимат, который позволял снимать высокие урожаи на полях. Но затем появились люди городские, ученые и стали осушать естественные озера и болота, обещая высокие урожаи и обильные пастбища для животных. И вот результат, сынок, – там, где было десять озер, осталось одно, болота вообще исчезли, а по каналам, которые накопали, едва-едва течет тоненькой струйкой ручеек. Вода ушла, урожаи стали меньше и хуже, пастбищ мало, потому что трава сохнет, птицы и рыбы не стало,– разве ж это не смерть?!

Он говорил, а у меня на душе начинали скрести кошки. Прав он был, этот незнакомый старик, и я понимал разумную философию его речей.

– Жизнь не что иное, как тростинка, качающаяся на ветру, соломинка, обломал, и нет ее, – продолжал старик. – Лишив жизни, обратно не вернешь ни человека, ни тварь живую. Я сам по молодости горячий, отчаянный был и часто не придавал значения, что могу кому-то навредить, сделать больно, ну а про животных, птиц там всяких, и говорить нечего… Как говорится, жизнь ни свою, ни чужую в грош ни ставил. Пока не случилось в моей судьбе две похожих одна на другую истории. С тех пор я стал понимать, что жизнь – наивысшее благо, дарованное человеку и всякому живому существу. Две войны я прошел, сынок, и жив остался.

Как сейчас помню, в первую мировую попали мы в окружение в польских болотах. Только-только ожесточенный бой закончился – пошел неприятель по окопам живых выискивать. В такой ситуации выжившим в бою остается только на судьбу уповать, если обнаружат: или на месте убьют или в плен уведут. Лежу я в окопе, прикинулся мертвым. Подходят несколько немецких солдат, и давай проверять штыками, кто живой, а кто мертвый. Я лежу на боку и краем глаза подсматриваю, что происходит. Наконец, дошли они до меня. Один из них зацепил штыком меня за одежду и перевернул на спину. Я конечно испугался, онемел, глаза вытаращил и смотрю на солдата, который штыком в мою грудь уперся. Встретились мы взглядами. Он ни слова, и я молчу, от страха дар речи потерял. Немец понял мое состояние, палец к губам приложил на секунду, чтоб другие не видели, дескать, молчи. Затем другого убитого солдата, из нашей роты, также штыком поддел за гимнастерку и ко мне и прислонил. Вот так, спрятавшись под мертвецом, дождался я ночи, а затем под покровом темноты стал пробираться к своим.

Во время второй мировой сошлись мы в рукопашную под Кенигсбергом. Уж дело до штыков дошло. Свалил я своего супротивника, замахнулся колоть и увидел глаза поверженного. Вспомнил я тогда ту историю на болотах. В глазах моего противника, совсем юнца, был полный испуг, какой тогда испытывал я, зрачки его расширились, и, показалось мне, как будто это мой сын лежит передо мной, распластанный, униженный и беспомощный. А в глазах и ужас и мольба о помощи. Хоть и длилось все это лишь мгновение, но увидел я в его полном страха взоре надежду. Тогда ударил я штыком рядом с ним, в землю, и побежал дальше с ротой в атаку.

Ночью, после боя, приснился мне сон. Как будто я у себя дома. На улице весна, все вокруг в цвету, и вдруг является ко мне гость. «Папа, папа, к тебе пришли», – кричат бегающие во дворе детишки. Я открываю дверь и вижу, стоит возле порога мой солдат-спаситель. «Спасибо тебе, – говорит, – за сына, Александр, что сохранил ты ему жизнь», – и исчез. Проснулся я от такого сна, да так больше до утра и не заснул. Все думал о том, что может быть, и мой отец вот также явился во сне тому немецкому солдату, который, пожалел меня, а фактически спас от смерти. Понял я после этого, что жизнь дается человеку Богом и никто кроме него, не имеет право отнимать ее ни у людей, ни у животных.

…Во время нашего разговора вдруг послышалось хлопанье крыльев и с правой стороны от деда на воду стали садиться утки. По всему видно было, что это молодой выводок. Впереди плыла мать и за ней трое молодых чирков. Они ныряли, ловили рыбешку, играли между собой, гонялись друг за дружкой по воде. Мать все время находилась в стороне, наблюдая за ними, чтобы увидев опасность во время подать сигнал тревожным кряканьем.

Мы сидели молча, не шевелясь. Мною овладела какая- то доселе неизвестная мне задумчивость. Я видел, как старик стал вставать, опираясь на посох. Вот он выпрямился, и со словами: «Ну, прощевай, сынок», – медленно пошел в сторону шляха. Что удивительно, утки не испугались его и не взлетели, не стали прятаться в камыши, они также, как и прежде, резвились на воде наслаждаясь жизнью.

«Смерть, – думал я, – странная штука. Стоит только нажать на курок, и все это исчезнет навсегда. Лишь кровь на какой-то миг окрасит воду и растворится в ней в следующее мгновение». Щемящее чувство тоски сжало мне в сердце.

Уже давно погасла заря, и на ночном небе появился молодой месяц. Из задумчивости меня вывел крик коростеля. То ли его кто-то вспугнул, то ли по какой-то еще причине была потревожена эта птица, – не знаю. Я встал, стряхнул с себя солому и, закинув ружье за спину, медленно побрёл в сторону поселка.

Ружье я оставил в родительском доме, и с тех пор оно там хранится только лишь как память об отце.

Чеченский разлом

… Насъ, вотъ, положим,

теперь 20 человек офицеровъ идеть;

кому-нибудь да убитымъ или

раненым быть, уж это верно: нынче

мне, завтра ему, а послезавтра

третьему, – такъ чему же радоваться?

Л.Н. Толстой Набег

разсказъ волонтера (1852)

Уже третий день они не могли встать в полный рост. Невзирая на разбросанные вокруг битые стекла, куски бетона, кирпича, остатки разрушенной мебели, офицеры специального подразделения СОБР передвигались только ползком. Запах гари и бетонной пыли смешивался с запахом пота. Пыль въедалась в поры и заполняла легкие. Жарко! На Кавказе лето. Знойное, горячее солнце Грозного раскаляет за день бетонное здание. Тело под бронежилетом как в бане; одежда мокрая от бесконечных потоотделений и избытка тепла. Душно. Хочется встать, но только попробуй – и ты уже в гостях у Всевышнего. Снайперы с соседних домов отслеживают любые попадающие в их поле зрения движущиеся объекты и бьют наверняка, точно в голову. Прохлада и свежесть речной воды могут только сниться. Наяву не до мытья. Воду необходимо беречь. Неизвестно, когда будет подкрепление, да и придёт ли оно вообще. Для себя офицеры решили: еще один день держать оборону, а затем, разбившись на несколько групп, прорывать кольцо окружения и уходить к своим.

62

Ситуация осложнялась тем, что никак не удавалось организовать взаимодействие с другими группами, находившимися в соседних полуразрушенных зданиях. Оказавшись, как и они, из-за несогласованности действий высшего командования, в крайне тяжелом положении, – молодые солдаты, вчерашние мальчишки, сегодня одетые в военную форму, гибли по глупости. Необстрелянные, с несформировавшимся стойким мужским характером, они не выдерживали психологических нагрузок войны. И это способствовало несоблюдению с их стороны элементарных мер предосторожности. Если находили спиртное, тут же выпивали, заглушая водкой волнение и чрезмерное напряжение от присутствующей рядом смерти. Ну, а после спиртного пет страха, но нет и контроля над своими действиями. Вместо того, чтобы от окна к окну, от проема к проему передвигаться только ползком, молодые солдаты вставали во весь рост и шли, таким образом, прямо смерти в объятия. Случалось, молодые солдаты атаковали неприятеля, подогревая себя на ходу шампанским, держа в одной руке автомат, а в другой бутылку. По-человечески понятно, откуда бралась такая бравада. Вчера рядом был друг, а сегодня его пет, – убит, одному товарищу оторвало ногу, другому руку, третий подорвался на ловко расставленной мине-ловушке с таким трудно свыкнуться. Кругом смерть, смерть, смерть. И не уснуть молодому парнишке ночью. Кажется, сейчас нападут, зарежут или, не дай Бог, захватят в плен. Командиры жалели таких ребят, пытались, насколько это возможно, уберечь от первых боев, дать им время привыкнуть, обтереться, заматереть. Но, если уж не ломались юнцы вначале, то потом становились настоящими орлами. Командир группы СОБРА сам видел, как во время штурма важной стратегической высоты небольшая горстка 19- летних бойцов ворвалась в укрепленный лагерь боевиков- наемников и в рукопашной схватке, используя штык и приклад, уничтожила матерых бандитов. Один из таких бойцов сейчас командовал частью роты, расположившейся в здании, находящемся на другом конце площади. Командира убило взрывом, и молодой боец взял командование на себя. Сейчас командир СОБРА пытался организовать с ним взаимодействие и затем вместе прорываться к своим. Оба Володи, только один из России, а другой из Прибалтики, используя связь, говорили коротко, намеками, стараясь не раскрывать намерений.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Санчасть – санитарная часть, т.е. медицинское учреждение

2

Тулка – охотничье оружие, произведенное на тульском оружейном заводе.

3

Шлях – наезженная дорога, путь.

4

Чирок – речная водоплавающая птица семейства утиных.