Минимальное воздействие. Книга 2

Алексей Даньшин

Минимальное воздействие. Книга 2

Дисклеймер

Данная книга является художественным вымыслом автора, не пропагандирует и не призывает к употреблению алкоголя, табака, наркотиков, смене пола, нетрадиционным отношениям, межнациональной розни, религиозным конфликтам и другим действиям, запрещённым законодательством РФ.

Имена, персонажи, события и места их действия, а также упоминаемые в сюжете произведения искусства, а также тексты песен или стихов, являются вымыслом автора и не имеют ничего общего с реальными людьми, событиями и известными читателям произведениями искусства или любого другого творчества. Ну может кроме отдельных букв или некоторых словосочетаний. Но такое сходство – это явная случайность.

#

Глава 1

Владимир еле успел перекинуться парой фраз с Ибрагимом перед самым отъездом в Троицу. Сказал, что, как ранее и обсудили, он посвятил Пелагею в их тайну и договорился об отправке попаданцев вместе с ней в усадьбу Татищева на время ожидаемых событий.

…

После признания Владимира, что он действительно попаданец из будущего, у них с боярыней состоялась очень долгая и откровенная беседа. Пелагея, едва отойдя от шока и слёз, хотела знать всё. И Попов вынужден был рассказать ей о том, что по данным из истории, которую он и его «земляки» помнят из будущего, скоро грядут большие перемены в жизни государя и России. А затем он предложил, чтобы ей на время уехать в усадьбу к Татищеву и там переждать самый пик царских разборок. Это привело её к новым женским слезам. И в процессе успокоения боярыни у них дело и дошло до постели. То ли нервный срыв, то ли накопленная в женщине за долгие годы неутолимая энергия привели к неизбежному в её состоянии результату, и она доверилась этому мужчине. Единственному, кому она оказалась небезразлична за последние годы, и который ей самой тоже оказался небезразличен. Но, к слову сказать, Владимир, прекрасно понимая состояние женщины, сам и не настаивал. Просто как-то само так вышло. И Пелагея, после стольких лет тягот и лишений, впервые за долгие годы наконец-то почувствовала себя счастливой.

Владимир смотрел на её улыбку и ему на ум вдруг пришло, что в его времени некоторые «звёзды» умудрялись сделать отсутствие зубов частью их бренда. А у Пелагеи это было как вишенка на торте. Улыбка была очаровательна и пробелы во рту добавляли ей той самой изюминки, которая обычно приписывается роковым красоткам. А в её глазах, отливающих зелёным при дрожащем неярком свете единственной в спальне свечи, он наконец-то видел не только печаль и боль от всего пережитого, но и блеск надежды. У неё как будто выросли крылья. И ему хотелось летать вместе с ней вечно! А уже под утро, утомлённые внезапной страстью, растянувшейся на целую безумную ночь, они вдруг вспомнили, что впереди их ждёт не самое приятное время вынужденного расставания.

Их утренний разговор о будущем плавно перетёк к обсуждению ближайших планов на отъезд в усадьбу Татищева.

– Илья Еремеев, Наталья Белоусова и Сергей Носов, – представил ей «земляков» Владимир.

– Очень приятно, Пелагея Волкова. – Уже при знакомстве боярыня в их глазах заметила ту самую странную смесь уверенности и страха, которую когда-то рассмотрела, но никак не могла распознать у Василия. Наверное, такой взгляд характерен для тех, кто видел будущее?

…

После внезапного приступа, Наталья почти без чувств рухнула на скамью в коляске, и только обхвативший её за плечи Илья не дал женщине упасть на пол. Илья гладил рыдающую Наталью по голове и шептал какие-то успокоительные слова ей на ухо, пока Пелагея искала у себя в корзинке успокоительные капли.

Боярыня ничего не поняла из происшедшего, но сильно напугалась. Ещё пару часов назад, когда их познакомил Владимир, Пелагея толком не знала, как себя вести с этими людьми. Аристократы они или простолюдины? О чём их можно спрашивать? Что им можно рассказывать? Но Владимир прошептал ей на ушко, чтобы она ни о чём не беспокоилась и вела себя, как обычно. И она расслабилась.

А потом вдруг этот крик Натальи, который вывел её из сладких воспоминаний о проведённой ночи и заставил впасть в панику от непонимания происходящего. Когда Наталья успокоилась, Илья, продолжая нежно поглаживать любимую по волосам, рассказал Пелагее о природе такого явления в их жизни.

Наталья была особенной. Она чувствовала новые прорывы. И там, куда она указывала в приступе руками, через пять-десять дней произойдёт очередной приход попаданцев из будущего в этот мир.

– То есть будут ещё? Господи, да сколько же вас тут таких?

Боярыня Пелагея Волкова долгое время ощущала угрозу от царской власти. Потеря мужа при его попытке договориться с Софьей о правах старообрядцев, потеря нерождённого ребёнка, скитания и нищета, после того как всё имущество Волковых было вымучено в государеву казну. Всё это разрывало её сердце от боли и заставляло долгие годы ненавидеть и жаждать отмщения. И хотя её сердце было разбито, умом она понимала, что будущее России теперь зависит от этого молодого царя.

Слова Владимира о том, что он с «земляками» пытается помочь юному царю и не допустить более страшного развития истории, она начала осознавать лишь сейчас, когда вдруг поняла, что таких попаданцев из будущего может быть гораздо больше. И ведь действительно, не все же они хорошие и добрые люди. Что они могут натворить тут, наделённые знаниями и технологиями из далёкого будущего, если вдруг захотят захватить власть или обогатиться? И ей теперь от этого никуда не деться. Ей придётся с этим жить. Обременённой новым знанием, дарованным ей Богом? Или это такое новое испытание для неё?

…

Выйдя на крыльцо усадьбы после принятия судьбоносного для себя решения, Петр направился к конюшне, куда перед этим убежал Сашка Меншиков. В этот момент всё и произошло. Один из стрельцов, прибежавших к царю с известием о выдвинувшихся в сторону Преображенского стрелецких полках, вдруг бросился на царя с ножом.

Перед тем, как допустить стрельцов к царю, их естественно обыскали. И когда наблюдавший за стрельцами Владимир обратил внимание на то, что мужик вдруг сделал характерное движение рукой, вытаскивая спрятанный в рукаве нож, он сработал на автомате. Обезвредить диверсанта получилось достаточно легко, царь даже и не заметил этого. Пётр уже прошёл мимо и только мельком оглянулся, когда подскочившие двое спецназовцев подхватили подмышки воющего со сломанной рукой стрельца. А Попов начал отрабатывать инцидент по полной. Кто мог пропустить вооружённого стрельца так близко к царю? Где те двое постовых, которые его привели и которые должны были обыскать?

Нашли одного, который оказал ожесточённое сопротивление и его убили при задержании. Второй как сквозь землю провалился! Плохо! Плохо работаем! Такие косяки недопустимы! Давно ведь готовились и тренировались именно для этого дня, и почти сразу так облажаться? С другой стороны, эти постовые служили в потешных у царя уже не первый год. Давно окопались, твари. И, скорее всего, не они последние. Как их всех таких выловить в окружении Петра? У них же на лбу не написано, мол, вот он я, враг царя и отечества! Они ведь тоже, как и бояре эти, со своей правдой на смерть идут. И не у всех это из корысти. У кого-то и дети малые, наверняка, и жёны. Пригрозить им расправой, и вот уже готовый диверсант. Как вот этот бедолага стрелец, который кинулся на царя не от жадности до денег или лютой личной ненависти, а по той самой банальной угрозе его детям. И им надо будет разбираться ещё и с этим.

Надо, наверное, Ваську на безопасника готовить. Дать ему толковых мужиков из Сыскного приказа, которые ещё не оскотинились тут на взятках и поборах. Хотя, где тут таких найти-то?

Охрану усилили. В дороге до Троице-Сергиевского монастыря Преображенцы из отряда спецназа вместе с Поповым охраняли самого царя. Охрану цариц взяли на себя два десятка конных Семёновцев. Выдвинулись в ночь. Заранее расставленные Поповым по дороге секреты шерстили всю округу, но новых угроз замечено не было.

А все триста «потешных» солдат, одетые и вооружённые к тому времени уже по единому образцу, выдвинулись пешим порядком за царём в сторону Сергиева Посада утром 8-го августа.

Ну, началось!

…

Магистр Ордена иезуитов Фредерик Ромель приехал в Ригу только через неделю. Его путешествие из Москвы было долгим и утомительным. Сперва по реке, потом лошадьми, потом опять по реке. И в постоянном стрессе, в ожидании погони, с его этим тремором в руке и постоянно дёргающимся глазом. Здоровья ему это бегство из Московии точно не прибавило, но он ещё надеялся, что удастся вернуться с новыми силами и отвоевать то, что было так бездарно утрачено. Благо у него осталась картотека на всех агентов Ордена, в том числе и в ближнем окружении молодого царя.

По дороге Магистр опять в сотый раз перечитывал листы допроса годичной давности. По данным из тайного архива Попаданцев этой осенью Петр наконец-то окончательно въедет в кремль как самодержавный правитель. Наличие живого старшего сводного брата Иоана ему помехой в этом не станет. Иоан в дела управления государством не лез. Хотя, иезуиты и приставили к нему в своё время нескольких своих агентов тоже. Так, на всякий случай. Всё-таки будущая царица Анна Иоановна, это ещё не рождённая племянница Петра первого. А пускать такую информацию на самотёк Орден был не готов.

Вчитываясь в сухие строчки допросов Ромель постоянно ловил себя на мысли, что стал уже мыслить совершенно другими категориями. Будто бы то, что было написано на этих пожелтевших листках бумаги уже когда-то произошло. А он как шахматист разбирает эту партию на отдельные этюды, пытаясь оценить их красоту и изящество мастера, который её провёл. Оценить мастерство всевышнего? И у него опять начинала дрожать рука, от мысли, что вот именно сейчас он сидит за одной шахматной доской с самим создателем, зная все его ходы наперёд. И никак не может решить, стоит ли ему играть по уже известным правилам и давно записанным ходам, или надо постараться привнести в эту партию что-то своё? Что от него хочет Господь? Никакая логика, интуиция и даже страстные молитвы на протяжении уже семи лет не давали ему ответа на этот вопрос. Знание будущего давило на него тяжким грузом ответственности и, в то же время, это подпитывало его все эти годы, заставляя его душу трепетать от сопричастности к великому Божьему замыслу.

Сеть агентов Ордена в Европе была обширна и разнообразна. От нищих до князей. От простых рыбаков до магнатов. Везде у иезуитов были свои люди и влияние Ордена во всём известном на тот момент мире было огромным. А тут вдруг в какой-то Московии такой облом! Да, они уже больше шести лет готовили там почву и развивали агентурную сеть по аналогии с Европейской. Да, в их сети успели попасть многие приближённые к трону бояре и даже два князя. Процесс вербовки часто затруднялся тем, что всё-таки это их православие отвергало римскую католическую церковь и главенство Папы во всём христианском мире. Но это препятствие в Ордене давно уже не было критичным. И в протестантской Англии и даже в мусульманской Османской Порте этот вопрос несовпадения религиозных взглядов местных варваров не мешал вербовать из них агентов для Ордена. Шантаж, насилие, угрозы разоблачения и обнародования личных тайн. В ход шло всё. А пороки людские, на которых иезуиты за более чем полтора века существования Ордена научились виртуозно играть, никогда не закончатся. Такими нас создал Господь. А теперь в руках Ордена появился ещё один инструмент – знание будущих событий. И последние семь лет братья-иезуиты учились играть на нём, встраивая звучание этого уникального инструмента в общий оркестр Ордена.

Скорость бегства из Руси помешала ему лично проинструктировать многих оставшихся там людей Ордена. И сейчас Ромель начал писать шифрованное письмо своему главному агенту в Москве, с инструкциями по действиям, которые тому надо будет предпринять после вхождения Петра в кремль. И особенно по поиску в его окружении странных личностей, которые могут обладать какими-то новыми навыками и умениями, ранее не замеченными рядом с царём.

Этот глубоко законспирированный агент уже долгие годы был одним из самых успешных проектов лично Магистра Ромеля. И хотя уровень допуска агента к тайнам Ордена не позволял открыто говорить с ним по проекту Попаданцы, Магистр пытался гибко сформулировать задачу по опосредованному поиску попаданцев в окружении Петра. После потери провидицы опускать руки и перестать охотиться на пришельцев из будущего Магистр не желал. Наоборот, теперь настало время усилить поиски, применяя весь огромный ресурс Ордена для их выявления. Благо Господь за семь лет дал им столько информации о будущем, что позволит братьям-иезуитам выстроить вполне конкретные критерии поиска нужных кандидатов на дыбу. И не обязательно будет ждать очередных прорывов. Ну, во всяком случае, так Ромель сам себя успокаивал, пытаясь заглушить в себе гнев от потери провидицы.

…

Количество коалиций рядом с троном в России в это время было огромным. Политическое противостояние аристократии не упиралось в банальную борьбу за власть между двумя родами Нарышкиных и Милославских, как это обычно расписывали «историки». Существовало ещё огромное количество родов и прочих «клубов по интересам», которые мечтали погреться рядом с троном за казённый счёт. И речь там шла явно не о бесплатной каторге. В Российской казне действительно денег давно не хватало. Но были государственные земли, пахотные и лесные угодья, контроль за основными транспортными речными и сухопутными путями, и, на сладкое, иноземная торговля. Производства как такового на Руси на тот момент и не было. Несколько частных мануфактур и государственных спиртных заводов. Ну и мастеровые, само-собой.

Но самое интересное с точки зрения политических интриг было в лоне церкви. Церковные земли и приписанные к ним крестьяне по объёму занимали второе место, после государственных. Борьба со старообрядцами после Никоновской церковной реформы приобретала масштаб национального бедствия. У старообрядцев ведь тоже имущество было, и не мало. А кому ещё, как не последователям истинного способа крещения тремя перстами, быть преемником этих богатств? И рубилово там было не шуточным!

И вот в этой каше из желающих присоседиться к власти и государеву имуществу, или удержать честно нажитое непосильным боярским трудом, уже много лет не первую, но и не последнюю роль играла коалиция Симеона Полоцкого, который был наставником детей русского царя Алексея Михайловича. Во многом благодаря его стараниям и Фёдор Алексеевич, и Софья Алексеевна обрели образ мыслей, тяготеющих к западноевропейской культуре. Будучи православным по вероисповеданию, этот образованнейший по местным меркам богослов и поэт не чурался латинских богословских мнений. Сам Симеон успел помереть в 1680 году и не застал период активного противостояния за Российский трон. Но вот его ученики…

Сильвестр Медведев после смерти учителя занял его место сперва возле Фёдора, а затем и рядом с Софьей. А к 1689-му году сорокавосьмилетний придворный поэт и духовный писатель уже надёжно сидел на крючке у иезуитов. Поймать его на ереси и потом ударить по тайным сексуальным пристрастиям этого первого российского библиографа получилось у Магистра весьма виртуозно. Для этого потребовалось всего три года слежки и сбора информации от всех приближённых лиц. Ну и внедрение двух агентов Ордена в его ближайшее окружение. Царство им небесное! Ибо информация о наличии у Магистра такого ценного агента ушла с ними в могилу.

…

Владимиру никак не давала покоя мысль, что, если так близко с царём были давно кем-то поставлены тайные соглядатаи, то любое усиление режима охраны царских персон сейчас лишним не будет. Время такое пришло, когда они все могут внезапно проявиться, и при этом ему быть вдалеке от царя сейчас прям не правильно. Они с парнями, конечно, готовились как раз к такому варианту развития известных попаданцам исторических событий, но предусмотреть все нюансы они, ясное дело, были не в состоянии. Поэтому – бдительность наше всё! И для этого вот уже неделю, как они задействовали все доступные ресурсы, накопленные за последний год.

На следующий день в Москву ушли два десятка проверенных ранее на иезуитах спецназовцев под личным руководством Василия Головина. В этих парнях Попов был на сто процентов уверен, и поэтому сам остался в Троице.

До Москвы группа добиралась обходными путями разрозненно в течении всего дня, замаскированная под крестьянские обозы. Не хватало им ещё столкнуться по дороге с реально вышедшими в сторону Преображенского тремя стрелецкими полками. Проскользнуть через кордоны бойцы смогли достаточно легко. Никто не обращал внимания на грязных крестьян в драных рубахах и стёршихся почти до колен лаптях. Все ждали солдат Петра на пороге Москвы, и смотреть на всякую шушеру никто не стал.

Встретились в условленном заранее месте уже под вечер. Быстро переоделись в чёрные спецовки и как тени растворились в Московских переулках на подходах к кремлю.

Василий тихо постучал в дверь небольшого домишки, на пересечении Ильинки и Ипатьевской. Два+три+два. Через минуту ожидания за дверью прошамкали по полу и старческий голос спросил:

– Кого принесло на ночь глядя? Кто там?

– Это вы продаёте кровать со столом? – Васька вспомнил, как придумывал этот пароль. Никелированную кровать с тумбочкой тут вряд ли кто-то мог продавать. Пришлось импровизировать.

– Нету кровати, но есть дубовый шкап с резной дверью, – слегка запнувшись в начале и почти по слогам проговорили отзыв за дверью. И дверь со скрипом отворилась.

Васька вложил кинжал в ножны на поясе и сделал шаг в дверной проём. Трое парней, скрытно окруживших дом, остались на местах, наблюдая за округой и фиксируя любое движение.

– Ну привет, дед Тихон! Всё ползаешь?

Бывший главарь центровой Московской ватажки дед Тихон откатился на своих колёсиках от двери и сделал приглашающий жест рукой. В доме сегодня он был один, заранее предупреждённый о возможном позднем визите важных гостей.

За год этот безногий мафиози стараниями Владимира Попова и Сашки Меншикова превратился из обычного главаря местной шайки нищих в уважаемого на Москве главу крупного охранного предприятия. Под его началом было уже больше трёхсот бойцов и огромная сеть мелких агентов на улицах. Подмяв под себя всех Московских братков, дед Тихон практически воплотил один из планов Попова по захвату криминальной России. Его людишки уже контролировали все торговые пути в Москву и Рязань, и щупальца их влияния проникли до Пскова и Смоленска. Отряды "мафии" охраняли купеческие караваны, отдельные дома и усадьбы и даже целые улицы и кварталы в городах. А в Воронеже даже открыли набор в Первую охранную школу, созданную по распоряжению того же Попова. Кадры надо растить, тщательно и бережно! И для этого во вновь созданной структуре были уже специально обученные люди. До фееричного выступления на свадьбе у царя и поступления к нему на службу целых полгода Попов потратил на создание и разворачивание модели подконтрольной ему мафиозной структуры. И дед Тихон играл в ней одну из ключевых ролей.

…

Софья молилась. Второй стрелецкий полк полковника Ивана Шеншина, как наиболее лояльный царевне Софье, был оставлен на охране кремля. Но ей этого казалось мало. Она боялась. Боялась и ждала, что вот сейчас войдут бояре и наконец-то предложат ей надеть самодержавный венец. Не могут не прийти. Она все семь лет их с руки кормила. Дарила земли и богатства. Казну всю почти до донышка выгребала, чтобы всех, кого надо, подмазать и сохранить в нужный момент для себя трон.

И где они все? Чего испугались? Мальчишку с тремя сотнями безусых потешных? Или гнева патриарха Иоакима, который вдруг после того проклятого фестиваля стал открыто Петьку защищать? Дались ему те деньги! У Софьи он вон и землями оброс и крестьянами! И по старообрядцам она с ним давно сговорилась! А всё туда же?! Неблагодарная скотина! Прости, Господи, за слова такие!

Фёдор Шакловитый, глава Стрелецкого приказа, приехал в кремль ближе к вечеру с новостями о бегстве Петра из Преображенского в Троицу.

– Полки уже к Преображенскому подошли, когда узнали, что там уже и нет никого. Челядь токмо да холопы Яшки Татищева. Узнали их. Холопы те, как передок первого полка увидали, так и ушли верхами. А боле никого и не сыскали. Утёк малец в Троицу. И потешных туда увёл. Вели, матушка, в догон пойти! Хошь, сам поеду? Для тебя …

– Что? Что для меня? Петьку убьёшь? – Софья хмуро смотрела на боярина. – Али токмо языком чесать горазды все?

– Матушка! Да ради тебя и на смерть пойду! – Федор бухнулся на колени. – Ты только прикажи!

– Встань, чай не ты виноват, что не полюбовно теперь решать придётся. Ежели братец добром не отречётся, быть по-твоему. Пойдёшь на Троицу. А пока гонцов к нему пошлю, да познатнее. Глядишь, и образумится.

…

Первое знакомство Васьки с дедом Тихоном состоялось полторы недели назад, когда Владимир посвящал нового попаданца в курс текущих дел. По дороге из Преображенского в Москву Попов коротко обрисовал ему диспозицию и масштаб мероприятия по захвату криминального мира России. И Васька, мягко говоря, прифигел. Накуролесили тут за последний год парни знатно. Такую тему подняли и раскрутили!

В самом начале девяностых Васька уже служил в ГРУ и их часто привлекали на затыкание ментовских дыр при обеспечении порядка в целом ряде городов. И кто такие криминальные авторитеты Ваське пришлось узнать буквально совсем недавно, ну, по его личному времени жизни. А тут вот едут сейчас стремя в стремя, говорят так спокойно про то, что почитай вся криминальная Москва, да и самые крупные города России, уже под Поповым лежат. Да как так-то?

Ну так это Васька эту тему краем коснулся только, а Владимиру хлебнуть пришлось от души. Отсюда и навыки соответствующие. Просто применил на деле все известные ему методы военизированного жёсткого управления распределённой структурой с соблюдением необходимой конспирации. Плюс развитие агентурной сети, на базе огромного количества нищих. Ну и застращал конечно, как без этого. Тут ведь народ непуганый, пока как следует не напугать. А как напугал, так и лепи чё хошь, пока другой, который ещё страшнее, не встретится. Ну, а самых отмороженных и прикопать пришлось. Ну тут как бы не мы такие, а жисть такая!

Васька не испытывал особой нежности или даже смешанных чувств к местным душегубам, которых Попову пришлось, как он выразился, «прикопать». Но осознать масштаб созданной за год структуры он был пока не в состоянии. Уж больно всё фантастично майор расписывал.

Криминальный мир России в конце семнадцатого века был достаточно разнообразен. Но никакой экзотики, всё по классике. Тут и местные ватаги нищих попрошаек, и рекетиры, и девки гулящие, и разбойники, и воры, и подпольная торговля алкоголем и т.д. и т.п. Даже порнокомиксами в Немецкой слободе торговали. Ну это Владимир уже со смехом рассказывал, как по наводке деда Тихона они осенью брали одного подпольного художника-натуралиста. Мастер был тот ещё. Натурщицам правда платил справно. На них и погорел. Пытались его привлечь к написанию пособий для начинающих мафиози и для агиток про царя, но у парня явно кукуха была сдвинута в сторону обнажёнки. Дед Тихон предложил прикопать, но в результате тот сам помер. Со страху, что папеньке его расскажут вдруг про его невинное увлечение. Вот ведь как бывает!

Потом обсудили текущее состояние дел. Состав бригад, задачи, цели, зоны ответственности, степень боевой подготовки отдельных категорий бойцов. Беспредельничать Попов не позволял никому. Поэтому в его организации была и своя служба внутреннего контроля. Там десяток крепких парней были, которым иногда приходилось успокаивать особо зарвавшихся коллег. Недавно вот на Рязанском тракте банду ликвидировали. Людей они убивали. Жестоко убивали. Сперва думали, что это татары озорничают. А потом оказалось, что нет, свои. Только нелюди. Четверо их было. Мдааа…

И про деньги поговорили. Не хватало ещё им бухгалтера своего. Приходилось Ибрагиму самому в редких перерывах между выполнениями заданий для царя заниматься подсчётом общака.

– После фестиваля хотели было уже отдельного человека нанять на это, но пока не нашлось толкового. – Владимир ехал, задумчиво теребя поводья коня.

– Ну, это если он ещё согласится. Всё-таки тут, как ни крути, а деньги мафии. – Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

А через три дня убили Василису, и Васька надолго перестал смеяться. Только изредка улыбался, когда вспоминал что-то приятное.

…

Активных боевых действий на территории Москвы Петр не планировал и провоцировать Софью наведением в столице массовых беспорядков было нельзя. Люди Тихона уже взяли под контроль все питейные заведения и возможные места массового скопления населения. Народу-то в Москве было не так чтобы и много, тысяч сто всего, но для провокации и последующих погромов хватит и сотни. И хоть для обычных бандитов любые гражданские беспорядки только добавляют масла на хлеб, тут задача была другая. Беспорядков нельзя было допустить. Царь должен въехать в столицу, как к себе домой. А не под пожары и крики убиваемых бандитами и ограбленных людей. Ну, надо так надо. Постараемся!