Одноклассники

Скоро сессия. Поеду в Красноярск, хочу остановиться у Таньки. Ее об этом предупредила, но она, запинаясь, начала рассказывать, что у нее спать негде:

– Лен, квартирка крохотная, узкая койка да нераскладной диванчик.

– Тань, ты думаешь, я совсем избалована барскими покоями? В Москве в общаге жила, не привыкать! Опять же – ты говорила, у вас со Светкой ночные дежурства по очереди…

– Да, но не каждую ночь…

– Ничего, как-нибудь разберемся. Да я и на половую жизнь согласная, – хохотнула я.

Кажется, избегает меня Танька в последнее время. А может, и не кажется…

ТАНЬКА

Осенью, наведавшись на выходных в Дивноярск, застала маму за сборами, она вдруг решила навестить свою тетку Варвару.

– Что-то мне ее письма не нравятся, загрустила она… – и сама грустно делилась догадками, запихивая в сумку гостинцы и обновки.

– Мам, да куда ей там носить-то турецкие тряпки? К козам? – со смехом поинтересовалась я.

– Пусть куда хочет носит, не ехать же с пустыми руками!

…Варвара маме больше, чем тетка. Она свою племянницу из детдома забрала и вырастила. Жила с мужем в Красноярске, в его квартире. Он пил. Детей не было. Пожилые родители почти одновременно тяжело заболели, Варвара их к себе привезла, ухаживала, невзирая на пьянки и скандалы супруга. В это же время утонула на рыбалке ее младшая сестра вместе со своим мужем. Пятилетняя дочка, моя мама, осталась сиротой, ее определили в детский дом, родителей она почти и не помнит.

У Варвары сразу, правда, не было возможности забрать ребенка, сделала это, когда один за другим ушли родители, племянница уже в школе училась. Вырастила ее, выучила, замуж выдала, а потом вернулась в старый родительский дом на берегу озера – в тайгу, в глушь. Красноярская квартира досталась детям мужа от его первого брака…

От тетки мама вернулась расстроенная – болеет Варвара, на сердце жалуется. Возила ее на «уазике» с соседом Васькой в райцентр, к врачу.

– Терапевт, приятная такая женщина, назначила таблетки, Варвару знает, козу у нее покупала. Но наедине сказала мне, что, скорее всего, не обойтись без операции, – рассказывала мама, вытаскивая из сумок таежные подарки от Варвары для нас со Светкой: бруснику, кедровые орешки, сушеные травки. И соленого хариуса – Васька передал, на рыбалку ездил на Бирюсу. – Хотела у нее задержаться, но она меня силой выпроводила.

– Мам, поезжай домой, надо будет – я к Варваре сама съезжу, успокоила я маму.

Врач Валентина Ивановна дала свой номер телефона, через месяц мы ей позвонили – не помогают таблетки, нужна операция. И я поехала за Варварой, взяв отгулы на работе, договорилась, что Светка в мои смены выйдет. Сашка порывался меня в такую даль отвезти и с Варварой вернуться, он недавно приобрел машину и был готов просто жить в ней. Но я решила, что лучше поехать на поезде.

На станции встретил Васька, он здорово изменился – сразу и не узнала. Конопушки пропали, уши почему-то перестали торчать, да и вообще – вымахал! Всю дорогу тараторили с ним – детство вспоминали. Он отслужил в армии, устроился в милицию – куда еще, работы в районе особо нет.

Заехали к врачу, чтобы взять направление в краевую клинику. В районной поликлинике Варвару, похоже, все знают, начиная от регистратуры, и в кабинет меня провели без очереди.

– Обратитесь к Грязнову Ивану Ивановичу – отличный кардиохирург, мой однокурсник, – напутствовала Валентина Ивановна, – я ему уже позвонила.

– Ой, так это ж мой преподаватель, – обрадовалась я. – Он у нас в училище лекции читал!

Варвара меня не ждала, но обрадовалась; правда, радость ее улетучилась вместе с моим сообщением о госпитализации и операции.

– Чего удумали! Резать меня на старости лет! Сколько проживу, столько и проживу!

Если б не Васька, не смогла бы ее увезти, он и проводил нас, и обещал за козами приглядеть. Варвара всю дорогу его расхваливала:

– Что бы я без этой семьи делала: и колодец с отцом почистили, и дровами снабжают, и сеном для моих Зинок. Я только козьим молоком их и могу отблагодарить.

Сашка принял живейшее участие в Варваре: и встретил на вокзале, и помог устроить ее в стационар, и навещал вместе со мной, и лекарства добывал. Поставил Иван Иваныч нашей больной два стента, она после больницы еще неделю со мной пожила, Светка к Сереге умотала, предоставив в наше распоряжение диванчик. Мама приезжала за ней ухаживать. Я на работу – мой одноклассник их и на осмотр к врачу отвезет, и продукты купит, и вообще любую помощь предложит. Я просто-таки диву давалась и даже мама к нему потеплела.

Обратно я свою двоюродную бабку на поезде до станции проводила и через два часа на встречном вернулась обратно, сдав ее в надежные Васькины руки. И сама свалилась. То ли вирус в дороге подцепила, то ли сказалось напряжение последних дней. Высокая температура держалась целую неделю, я то проваливалась в какие-то кошмары, то выплывала оттуда с жуткой головной болью, не понимая, где я.

И как же я была благодарна Сашке за помощь: он варил морсики из привезенной мамой брусники, обтирал меня влажной тряпочкой, заставлял пить таблетки и микстуры, менял постельное белье – от скачков температуры я буквально плавала в своем поту. И оставался на ночь, прикорнув на Светкином диванчике. Пока болела, починил, все, что было в квартире сломано или сломали мы со Светкой: незакрывающуюся форточку, протекающий унитаз, разваливающийся шкафчик в кухне.

И не рассказывайте, женщины, какие вы сильные и все можете сделать и решить сами. Не зря говорится: «Да прилепится жена к мужу своему…» Когда что-то делают для тебя или ЗА тебя – это бесценно. И какое правильное слово «прилепится» – если даже близкий человек в конечном счете тебе ничем и не поможет, все-таки надежда на него, вера в то, что ты не одна, придает уверенности и сил.

Короче говоря, Козырев так и остался со мной…

ЛЕНКА

С женихами все непросто – многие заводчане засматриваются на мои красивые ноги, мама была права – типаж вешалки вошел в моду, – но масляные улыбки расползаются у тех, кто еще не знает, что я дочь Новоселова, а узнав, кандидаты тихо линяют. Мама успокаивает – ну и хорошо, отсеиваются те, у кого нет серьезных намерений. Да, сеялка работает безотказно…

Для несерьезных-то отношений у меня есть женатый врач-стоматолог из поликлиники – Резо Габриэлович, трое детей. Мы проявляем чудеса конспирации, чтобы встречаться у меня дома: у Надежды – дверь напротив и слух, как у собаки. Пару раз чуть было не засекла.

Резик клянется в вечной любви, дарит подарки, совершенно ненужные… А на полке в моей комнате, между игрушек, которые лень выбросить, пристроилась самодельная открытка с корявой надписью: «Леночка, с 8 Марта!» Леночка… От Козырева. В первом классе учительница заставила мальчиков клеить на картонки цветочки и имена девочек раздала…

Танька так и не находит времени посидеть в кафе втроем: она, я и Козырь. Или не хочет… Зато моя Анна Петровна недавно устроила званый обед в ресторане: придумала какой-то повод, позвала меня, Надежду и свою приятельницу, как позже выяснилось, – с сыном… С целью нас познакомить. Прилизанный, в очочках, прям как у Тюхи в 1-м классе. Молодой ветврач. То-то мне сразу показалось, что котами запахло. А когда представился – Феликс, смех еле сдержала:

– Кто вам дал такое красивое имя?

– Мама, – ответил этот Кот Феликс, поправляя очочки и оглядываясь на свою маму.

А моя обиделась – я ее подначила, что сваха из нее так себе получилась….

ТАНЬКА

…Приезжали в гости Светка с Серегой Кузнецовым – забрать Светкины вещи, они теперь вместе будут жить и снимать квартиру и вообще решили расписаться. Свадьбу, говорят, летом организуем, на природе, как встречу одноклассников прошлый раз, – на лугу за Артемовым садом, опять всех наших соберем. Мы чуть ли не до утра на кухне за столом просидели, Сашка за пивом сбегал, обнаружили в морозилке соленую Васькину рыбу… Школу вспоминали, Светка так хохотала, что соседи по батарее стучали. Легкий Светка человек – с ней и пошутить можно, мол, а как же мечты о муже-враче…

А Сашка ко мне переехал. Ну что называть переездом – остальные вещи перетащил и оплату квартиры взял на себя. Принес видеомагнитофон, пыльный весь почему-то, говорит, в гараже долго стоял.

– Танюш, давай тоже заявление в загс подадим, что мы, хуже Сереги со Светкой? – предложил на следующий же день.

Да, наверное, пора, ведь живем вместе, как бы уже семья – все само собой вышло, я и опомниться не успела…

– Давай. Только сначала родителей надо поставить в известность, – ответила нерешительно.

То, что моя мама не обрадуется такому известию – сомневаться не приходится, поэтому просить родительского благословения ехала как на иголках. Сашка моих смятенных чувств, казалось, не замечал, радуясь плавному ходу недавно купленной машине; так странно – правый руль, сидишь будто на водительском сиденье, а на самом деле ты пассажир. Я попросила, чтобы он не ставил машину прямо под нашими окнами – вдруг Ленка увидит.

– И долго еще ты собираешься от нее прятаться и скрывать наши отношения? – прямо-таки раздраженно спросил Козырев. – Боишься ты ее, что ли?

– Наверное, обидеть боюсь… Ты хоть знаешь, что Новоселова в тебя влюблена? – почему-то впервые задала я ему этот вопрос.

– Конечно, – хмыкнул он.

– И?

– Приставучая она. Не люблю, когда на чем-то настаивают, я сам принимаю решения.

– А как же ты с такой установкой в армии служил? – не унималась я.

– Это другое дело. Там приказы.

Мама встретила новость прохладно. Прохладно – это еще мягко сказано: и про яблочко, которое недалеко от яблоньки падает, и что от худого семени не надо ждать доброго племени, вспомнила. Дело в том, что у моего избранника семья неблагополучная – один из родителей несколько лет провел в заключении, и это не отец. Мать.

Мой-то отец обрадовался, обещал на свадьбу приехать. Им с Ларисой в новой квартире телефон недавно поставили, можно в любое время звонить. Да и мама стала трубку брать, даже разговаривать с папкой немного. Это с тех пор, как болела… За нее не одна я тогда переживала, дядя Арсен тоже в больнице рядом сутками находился.

Сашка тут же потащил меня подавать заявление в загс, а мне почему-то не хотелось торопить события. Люблю ли я своего жениха? Нравится, да, всегда нравился. Но что такое – «люблю»? Отдам ли за него свою жизнь? Не знаю… Вот за маму и отца отдам…

– Саш, давай мы, как Серега со Светкой, просто распишемся, а свадьбу так же сделаем – летом, вместе с ними, – пришла мне в голову идея.

– А что – это мысль, – поддержал будущий супруг.

Да где там… Эмоциональнее всех возмущалась тетя Наташа – мол, брак не брак без торжества. И вообще у нее новое красивое платье еще ни разу не надевано.

Оставалось пригласить на свадьбу Ленку…

ЛЕНКА

Сдается мне – что-то она недоговаривает, эта подружка… И предчувствие не подвело. На выходных она позвонила и предложила сходить в кафе. И Светку, как выяснилось, тоже позвала – они уже болтали, сидя за столом, когда я пришла. Все-таки простушка эта Танька – курточка, джинсики. Мне-то к зиме мама из Милана привезла полупальто из нубука с норочкой и высокие ботиночки на шнуровке – кафешные продавщицы чуть из-за прилавка не выпали, разглядывая мой прикид.

– Лен, не хотела по телефону, – Танька двинула по столу красивый конвертик, – вот, приглашаем тебя.

В конвертике открытка. Приглашение на свадьбу…

– К кому? – машинально спросила я, а сердце упало.

– Мы с Сашей Козыревым решили пожениться…

Вот те раз… Я смогла, я смогла беззаботно выдавить:

– Поздравляю!

– Это еще не все, – заулыбалась Танька.

Что ж еще-то, Боже мой…

– Хочу, чтоб ты была свидетельницей на нашей свадьбе, подружкой невесты.

Подружкой… Этого только не хватало…

– Ой, да у меня ж сессия… – хотела я отпереться.

– Ленка, ничего не знаю! Кого ж мне звать? Светку? Да она захохочет в самый неподходящий момент!

– Ха-ха-ха! – с готовностью подтвердила Хохотунчик.

– Хорошо, – как бы со стороны услышала я свое согласие.

Ладно, что-нибудь позже придумаю и откажусь. Черт, черт, черт! За моей спиной! Ну а чего я ждала? Что Козырев сам ко мне прибежит? Чертова тихоня Танька! А я к ней ночевать напрашивалась…

– Тань, так давай обмоем событие! – не дожидаясь ответа, я пошла покупать вино.

– Вам уже исполнился 21 год? – спросила меня эта клуша за прилавком.

– Конечно! – не моргнув глазом соврала я.

Танька со Светкой выпили всего по паре глотков, хотя вино было вкусное, я и не заметила, как выпила всю бутылку. Потом взяла еще одну… Вскоре нарисовался Сашка – Таньку забрать. Изображая пьяную, хотя особо стараться и не было необходимости, я пошла неровной походкой навстречу:

– Сашка! Поздравляю! – повисла на нем. – Ох, оторвусь на вашей свадьбе! Отвези меня домой!

– Да мы сейчас вместе и уедем! – ответила Танька.

– Да пусть отвезет, – вмешалась Светка, она за столом все пыталась у меня бокал отобрать, ей явно не улыбалось ехать со мной пьяной в машине. – Меня позже подбросите.

В машине я сделала вид, что задремала, а выходя – что валюсь с ног. Пришлось Козырю помогать мне добраться до квартиры, а конкретно – до самой постели. Стащил с меня пальто и ботиночки, и тут я попросила воды.

– Поставь стакан на стол, – прошептала я. – Иди сюда!

Приподнявшись, резко обняла его за шею и повисла всем весом; Сашка, не ожидавший такого поворота событий, опрокинул стакан с водой и рухнул на меня. Я припала к нему поцелуем, забравшись руками под горловину свитера и гладя по плечам и груди.

Нет, ровно ничего не произошло. Он отлепил меня, замотал в одеяло и ушел… Ну почему мне так не везет! Я разделась, подошла голая к зеркалу: ну хороша ведь, зараза! Тоненькая талия, длинные ноги, округлости там, где надо, а волосы! Темная волна ниже плеч – моя гордость. Сделала себе ванну с пеной. Еще бы бокал мартини… Но в баре нашелся только папин коньяк.

Я, кажется, уснула – вода остыла. В коридоре послышались шаги и зазвенели ключи. Альбертик! Он провожал Надежду на поезд, у той очередная командировка.

– Альберт! Зайди на пару минут! – я выглянула в коридор, поспешно подпоясав банный халат на голое тело.

– Что случилось? – вздрогнул Ломоносов.

– Обязательно должно что-то случиться, чтоб посидеть с родственницей за рюмочкой коньячка?

– Коньячка… – удивленно протянул этот трезвенник, разглядывая рюмки и шоколадку.

И тут меня прорвало. Со слезами и соплями из моего организма вытекло, наверное, все вино, что выпила в кафе. Альберт обнял меня, прижал к груди.

– Ну успокойся, – поглаживая по плечам, по волосам одной рукой, второй разливая коньяк в рюмки, уговаривал зять. – Ты ела что-нибудь?

– Нет, у меня только шоколадка, – всхлипывала я.

Какие у него плечи! По мне, самое привлекательное место у мужчины – широкие плечи. Как у Козырева.

– Пойдем в нашу квартиру, там Надежда перед отъездом всего наготовила.

Бутылку я прихватила с собой. Он опять наполнил рюмки под котлеты с подливкой и салат оливье. Котлеты у Надьки вкусные. Все у нее, заразы, получается! И неожиданно меня понесло – я этому малознакомому Альберту изложила историю своей несчастной любви, подпирая рукой голову и поправляя разъезжающиеся полы халата.

– Все у тебя будет хорошо – ты молодая и красивая! – убеждал он.

– Правда красивая? – мне хотелось уточнить этот момент.

– Чистая правда, – ответил Альберт, беря меня в охапку.

…И отнес на руках в мою квартиру. Положил на постель, накрыл одеялом. И ушел… Черт, ну просто день сурка! Это уже слишком. Еще и постель вся мокрая от пролитой Сашкой воды. А у меня же есть ключи от соседней квартиры…

Тихонько провернув ключ в замке, вошла в темную прихожую, прокралась в комнату. Альберт спал сном праведника. Сбросив халат, нырнула к нему под одеяло. О, он спит без трусов… Я не оставила ему выбора в поступках. Потом еще раз не оставила выбора. Ночью так же тихо ушла. Пусть думает, что я ему приснилась…

ТАНЬКА

…Вот я и мужняя жена – Козырева Татьяна Валерьевна. К новой фамилии еще предстоит привыкать. Саша меня на руках носит, буквально, и зря мама плакала на регистрации и вообще отговаривала меня от брака – при чем тут его семья, ведь он – сам по себе, отдельная личность, взрослый человек. Какое же это необычное ощущение – принадлежность к другому человеку, чувство, что ты его часть, а он часть тебя…

…Накануне свадьбы Саша, загадочно попросил присесть на диван и закрыть глаза. Закрыла. Он взял мою руку. Что-то холодное коснулось запястья.

– Открывай!

Браслет. С изумрудами.

– С ума сошел! Это же безумно дорого!

– Для любимой жены ничего не жалко, – прошептал он прямо в ухо и подал коробочку.

А в ней – серьги, тоже с изумрудами. Жаль, что дырочек в ушах у меня нет. И от его горячего дыхания, от блеска красивых камушков стало так тепло и радостно, что захотелось плакать.

Я очень переживала – как пройдет свадьба. В основном из-за свидетельницы, от Ленки всего можно ожидать. Напилась тогда в кафе и к Сашке потом приставала, он мне сам рассказал. Я уже и пожалела, что пригласила ее. Так что белое платье на подружке невесты – не самое худшее, а то, что чересчур уж откровенное, – да пусть потешится. Парням понравилось!

Мое-то платье – с выпускного. Хотела купить что-то готовое, но инициативу взяли в свои руки мама с тетей Наташей: всю ночь нашивали блестки на лиф моего выпускного платья, отпороли шлейф, соорудили из него фату. Классно получилось, правда, в груди немного тесновато, но ничего. Украшения, подаренные Сашей, я вытащила из шкатулки перед самой поездкой в загс. Мама про них спросить не успела, а потом, видимо, забыла. На регистрации она всплакнула, тетя Наташа почему-то вместе с нею.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.