Путеводная звезда

Мустафе понадобилось немного времени, чтобы все понять. Он был настолько умен, что смог разглядеть суть проблемы с первого раза.

Когда я услышала имя Сенем, мои мысли сразу же вернулись к подруге. Я подумала о том, что Мустафа даже не осознавал, как его присутствие влияет на Сенем. Хотя что могло ускользнуть от его глаз?

Что касается меня… Я уже не была такой, как он говорил, я изменилась.

Сенем была в моей жизни только тогда, когда я выходила из своей комнаты, и я знала, что мне сейчас так лучше, но со стороны это выглядело так, как будто я изолируюсь и от других людей.

Я не понимала, что другие факторы отталкивают меня от Сенем. Если у нее была Дамла, у меня – Гекче и Бахар. Пока я постоянно отвергала Сенем, я не могла сказать ни слова остальным. На самом деле, я с нетерпением ждала возможности уехать от той, кого называла своей сестрой. И теперь я дорого за это плачу.

– Я нисколько не виню Демира. Если ты спросишь меня почему, то могу тебе сказать: потому что он сразу давал тебе понять, что выбрал тебя. Он сказал тебе. Он выбрал, возможно, самый нелогичный путь, чтобы подобраться к тебе. Но, как видишь, он потерпел поражение. Но, опять же, настоящая правда там, не так ли? Ты можешь ныть, протестовать, вымещать все на мне, бить меня по голове, но ты ничего не можешь сделать. Это не изменит того факта, что ты сама виновата. Если бы ты не начала эту ерунду с самого начала. Если бы ты честно сказала Сенем то, что было у тебя на сердце, возможно, ты бы сейчас была с Демиром. И то, что Сенем могло это расстроить или разозлить, казалось бы тебе смешным.

В некоторых моментах… Нет, нет. Я говорю не о некоторых моментах, я говорю о большинстве ситуаций. Я ненавидела, когда этот умник был так прав. Это было так нечестно с его стороны – быть правым. Ну и ладно. Я была виновата во всем. Я была причиной всей этой ерунды. И я совсем не гордилась этим.

– Не знаю, сколько раз я буду повторять тебе это. Я ненавижу, что ты всегда прав.

Я сложила руки на груди и, напевая, посмотрела на море, а Мустафа взял меня за плечи. Он притянул меня к себе и крепко обнял.

– Поверь мне, ворчунья, мне это нравится.

Да что с ним такое? В самом деле, ты купаешься в море удовольствия, и так понятно, что обожаешь это!

Его слова раздражали меня еще больше, мне захотелось вырваться из его объятий. Я сделала вид, что сопротивляюсь, но Мустафа, конечно же, не стал обманываться и не отпустил меня. Когда я злилась на него, он всегда был таким, пытаясь завоевать мое сердце. Как будто это было слишком трудно. Он всегда прилагал дополнительные усилия.

Когда я подняла голову и сфокусировалась на его лице, я поняла, что они с Демиром действительно похожи. Чем дальше, тем больше я понимала это. Его лицо было меньше, чем у Демира. Своим суровым взглядом он напоминал мне своего отца. Но из слов Мустафы стало ясно, что их глаза непохожи. Вероятно, Демир напоминал ему мать. Ее манеры, ее ласку, ее всегдашнюю веселость.

Внезапно в моей голове возникло воспоминание о том, что было несколько недель назад. Я вспомнила свой визит в дом дяди Онура. Я вспомнила, как он показывал мне фотоальбом. Со своими кудрявыми волосами Бахар была очень похожа на свою настоящую маму. И поэтому он держал фото Бахар отдельно от всех.

Теперь я поняла, что напоминала мне фотография в том фотоальбоме.

Эта женщина действительно напоминала мне Бахар.

– Твою маму звали Джейлин, не так ли? – пробормотала я.

Отпустив мои руки, он обхватил себя и отступил назад.

Он грустно улыбнулся.

– Да, значение очень красивое. Оно означает «дверь в рай».

Такое красивое имя. Только женщина может отдать свою жизнь ради своего ребенка. Я никогда не увижу ее. Я еще раз восхитилась женщиной с кудрявыми волосами и лицом ангела. Многие матери даже не знают, где сейчас находится их ребенок. А она отдала за него свою жизнь.

Я перевела взгляд на море, все дальше отдаляясь от Мустафы и думая, что в мире еще есть такие прекрасные люди. И Демиру, и Мустафе очень повезло. Иметь родного человека в своей жизни было лучшей наградой, которая когда-либо могла бы достаться им. Они ведь могли не знать друг о друге никогда. Не знаю, как дядя, а тетя Джейлин никогда их уже не увидит. Но они оба прекрасно понимали, и Мустафа, и его отец, что у них идеальная мать и жена. И вели себя соответственно.

Мустафа потормошил меня за руку, и я вынырнула из своих глубоких размышлений. Я повернулась к нему и увидела, что его губы приоткрылись: он что-то бормотал, но из его рта не вырывалось ни звука. Он не мог вымолвить ни слова. Наконец он произнес:

– А что теперь? Что за девушка была с тобой у выхода?

Когда он спросил, я почувствовала, как у меня сжалась челюсть, а в голове сверкнула молния. Ему не очень повезло, что моя рука была так близко к его спине.

– Мустафа, не знаю, в курсе ли ты, но я все еще близко к тебе и, если ты будешь говорить мне всякие глупости, я тебя ударю.

Его единственная реакция – хихиканье со склоненной головой. И это разозлило меня еще больше. Он что, хочет, чтобы я ушла?

– Не будь врединой и просто ответь, – настаивал он, глядя мне в лицо.

Я не могла не нахмуриться. Ну и что? Айбюке? Он действительно хотел знать, кто она?

– Я же сказала тебе, это та, с кем Демир спал.

Слова сорвались с моих губ слишком резко, и невозможно было не заметить мою ревность.

– Она очень красивая.

Я знаю! Все знают о красоте Айбюке. Остались ли еще люди, которые этого не замечали?

– Я не говорю, что это потому, что он мой брат, но он знает толк в красивых девушках. Это точно.

В ответ на слова Мустафы я сказала, что у меня нет с собой зеркала. Я была благодарна за это. Или мне следовало сказать: «Я такая уродливая?» Я могла бы отчаяться и простонать: «А как же я?»

Может, я и не была такой, но Демир выбрал меня. По крайней мере, это правда. Я могла бы утешить себя. Верно?

– Мустафа!

Ничто не мешало мне с визгом наброситься на Мустафу.

– Я выколю тебе глаза. Это запретный плод, запретный! Я тебе запрещаю. Она недосягаемая. Я тебе запрещаю.

Мустафе было плевать на мои слова. О чем, черт возьми, я говорила?

– Ну что с того, если она красива? Что, если она испорченная внутри? Ты меня не слышал.

Кажется, я сказала: «Она спала с Демиром». Может, я и говорю ерунду, но это очевидно. Айбюке спала с твоим родным братом.

Мустафа, возможно, и был любопытен, но он не мог игнорировать этот факт.

– Я не копаюсь ни в чьем прошлом, Ниса. Прошлое остается в прошлом. Кроме того, я не хочу, чтобы ты думала, что сама чистенькая. Мы видим, что получилось из твоей добродетели. Мне кажется, ты слишком остро реагируешь. Все совершают ошибки.

Ошибки? Как он мог счесть такую ситуацию ошибкой?

Он никогда не разговаривал с Айбюке, у него не было ни одного нормального разговора с Демиром. Он даже не знал, ошибка это или нет, но так уверенно заявлял, что это была ошибка.

Он был так уверен в себе.

– Вы только посмотрите на него! Он защищает девушку, которую видел всего несколько секунд. Ты сводишь меня с ума?

Вместо того чтобы сдерживать себя дальше, я ущипнула его за руку достаточно сильно, чтобы оставить след. Впервые за долгое время это сработало в мою пользу. Я ущипнула его. Когда он вскочил со своего места, я была рада это видеть. Его лицо стало грустным. Он похлопывал себя по руке и ныл: «Да ты кусок от меня пыталась оторвать, девочка!» Я изобразила его с открытым ртом. Конечно, я не хотела ему навредить, но вдруг в моей руке завибрировал телефон, и мне пришлось отвлечься.

Мустафа сказал:

– Ответь на звонок.

Я похлопала его по руке. Опустив взгляд на телефон и увидев имя на экране, не знала, что делать. Я не знала, что делать с тем, что произошло в школе, и с тем, что она сказала.

Я никогда не думала, что она позвонит мне позже.

– Это Бахар, – прошептала я, когда Мустафа похлопал его по руке.

Он быстро подошел ко мне, и на его лице появилось неописуемое выражение. Появилась улыбка.

– Это Кудряшка.

– Да, это та самая…

Когда он закончил мое предложение, сказав: «Которая похожа на нашу маму». Я была поражена, что он вообще знал. Он ничего не упустил. Он знал, что Бахар напоминает его мать.

– Ну же, возьми трубку. Смотри, как она настойчиво звонит. Даже мне любопытно.

Я разделяла его чувства, любопытство по поводу того, зачем она звонит, не давало мне покоя.

Я нажала на зеленую кнопку и поднесла телефон к уху.

– Да, Бахар?

Как только я ответила на звонок, тут же услышала шум в трубке.

Я услышала, как будто там что-то взрывается. Где она была?

– Ниса, где ты? Где ты?

Эти кричащие голоса сзади. Что это, черт возьми, такое?

– Я гуляю. Что случилось?

Я пыталась понять, что происходит. В то время как я отвечала на вопрос Бахар, я снова услышала голоса сзади. Что там за суматоха.

– Кажется, это конец. Ну… Демир…

Пока она невнятно говорила, беспокойство охватило все мое тело. Он вышел из школы в такой ярости. И в голову пришло самое худшее. Может быть, это как в субботу вечером. Как тогда, когда он превысил скорость и… Нет, нет. От одной мысли об этом у меня сжалось сердце. Я не должна была думать о плохом.

Не думай о плохом, идиотка!

– Что случилось с Демиром?

Мой голос был низким, словно я была напугана.

Мустафа, который был рядом со мной, когда она вышла, нервно взял трубку.

– Не волнуйся. Это было…

– Что случилось, Бахар? Не сходи с ума и скажи мне!

– Он пьян.

Вот этого я точно не ожидала. Как этот мальчик умудрился напиться?

– Что?

Мустафа, который был свидетелем всего происходящего, рассмеялся от радости прямо у меня на глазах.

Я подала знак, чтобы он заткнулся, а он просто даже не удосужился послушать.

– Да, этот сумасшедший, тот парень, с которым мы постоянно тусовались, он пил в этот раз как зверь. Батухан был с ним. Когда он понял, что происходит, он уже не смог его остановить. Сейчас мы у него дома. Эмре и Бату пытаются его отрезвить, но, похоже, ничего не получается. Что ж, у нас есть еще время, и нам нужно отвезти Гекче домой. Ты можешь приехать и остаться на некоторое время. Даже если тебе на него плевать, ты сможешь присмотреть за ним ради меня? Ну, знаешь, кроме тебя, они никого не будет слушать.

Боже, в чем я согрешила, что Ты испытываешь меня этим? Нет, все. Почему я через это прохожу?

Этот парень, должно быть, очень глуп или что-то в этом роде. Он никогда не протрезвеет быстро средь бела дня. Пьян? Нет, нет, нет, нет, нет, нет. Я сошла с ума. Еще одна вещь, которая меня озадачила, – почему Бахар оставила Гекче у себя дома? Гекче была очень здравомыслящей девушкой. Я забыла обо всем, о самом странном. Как получилось, что Гекче сейчас в доме Демира? Ситуация становилась все хуже, и она – единственный способ распутать этот запутанный клубок.

Это было похоже на разгадывание загадки.

– Хорошо, я приду.

Когда я сразу согласилась, ничего не спрашивая, Бахар поблагодарила меня, сказала, что пришлет координаты, и повесила трубку. Я продолжала держать телефон в руках и уставилась в пустоту.

Я повернулась к Мустафе, который все еще смеялся у меня на глазах.

– Поздравляю, твой брат пьян, – саркастически пробормотала я.

Мустафа пожал плечами и продолжил смеяться.

– Он влюблен. Что ты собираешься делать?

Когда я продолжила смотреть на него, он обнял меня за плечи и заставил идти.

– Пойдем, я тебя подвезу.

На мгновение я подумала: «Откуда ты знаешь, где живет Демир?»

Я уже собиралась задать этот нелогичный вопрос, когда поняла, что Мустафа же расследовал все о своей семье, так что ничего необычного в том, что он знает адрес Демира. Я знала. Демир был его братом. Неудивительно, что он знал о нем все.

Когда я пробормотала: «Я попрошу тебя тоже прийти», – Мустафа перевел взгляд на меня.

Он был прав. Поскольку остальные не знали Мустафу как следует, будет странно, если он придет. Я подняла свою сумку со скамейки и увидела, что Мустафа дошел до места, где была припаркована его машина. Мы сели в машину и быстро поехали в направлении улицы, где находился дом Демира.

По дороге мы с Мустафой почти не разговаривали. Я старалась переварить полученные сведения. Я не могла предугадать, что произойдет дальше. Как мне удастся скрыть всю правду?

Белый «Фольксваген» встал на правой стороне улицы, прямо напротив здания.

Когда он остановился, я отстегнула ремень безопасности и потянулась к двери, чтобы выйти из машины, но Мустафа внезапно потянулся к моей двери и удержал мою руку.

Мне пришлось отпустить ручку. Я повернула голову в его сторону и увидела, что он стал совсем другим. От того мальчика, смеявшегося на пляже, не осталось и следа. Он выглядел более обеспокоенным и пугал меня. Он боялся меня и тех секретов, которые, как он думал, я не смогу сохранить.

– Обещай мне, Ниса. Обещай, что ничего ему не расскажешь.

Это оказалось не так просто, как я думала. Я смотрела на него, и это как будто был не он. Я как будто смотрела в глаза Демиру. Я пыталась понять, как мне следует себя вести. Я всегда буду винить себя за то, что скрывала от него подобное.

– Мустафа…

Как я была беспомощна, когда пробормотала его имя.

Мне хотелось, чтобы он понял это по моему тону, но я кое-что забыла – что он был в таком же отчаянии, как и я.

– Обещай мне, ворчунья, – настаивал он, и я отмахнулась от него.

Сейчас было не время говорить об этом, но я знала, что мы еще вернемся к этому разговору. До тех пор я собиралась держать рот на замке.

– Пожалуйста, давай поговорим об этом позже. У меня было много времени подумать. Ты дал мне кое-что. Мне нужно время, и я обещаю тебе, что на этот раз я буду держать рот на замке.

Улыбаясь, он взял меня за руку и обнял меня. Я знала, что он верит в меня, доверяет мне.

Он никогда бы не отпустил меня.

– Тогда иди. Отрезви этого парня, – улыбнулся он.

И я кивнула головой в знак согласия. Демир, кто знает, в каком состоянии он был? Когда моя рука снова легла на ручку двери, я открыла глаза, чтобы посоветоваться в последний раз.

Я снова повернулась к Мустафе:

– Ну и что мне теперь делать?

По блеску в его глазах я поняла, что он знает. Его губы скривились.

Расстегнув ремень, он схватил меня за плечи и встряхнул.

– Когда твое сердце уже верит в него, отбрось логику и мысли о мнении других людей. Отпусти все это, Ниса. Не заботься ни о ком, даже о Сенем, если понадобится. Не думай ни о ком, кроме себя и него. Открой свое сердце и посмотри, куда оно будет направлено, а затем действуй. Согласна?

Взяв мой нос между двумя пальцами, он сжал его и отпустил.

Я ничего не сказала, только слегка поцеловала в щеку и, взяв свои вещи, вышла. Мустафа снова завел машину и, не теряя времени, поехал прочь от меня. Я расправила плечи, смотря ему вслед, пока он не скрылся из виду.

Я глубоко вздохнула. Может быть, пришло время выйти из кокона. Пришло время помочь Демиру.

Глава 2

Хотя с момента отъезда Мустафы прошло всего несколько минут, для меня как будто прошла вечность, и я была не в силах пошевелиться. Я была ошеломлена и не могла набраться смелости сдвинуться с места. В моей душе возникло чувство дежавю: то же голубое небо, то же здание, и оно мешало мне войти. Не знаю, сколько прошло дней или недель с прошлого раза здесь.

Я не помню этого, но я не осознавала, насколько волнуюсь. Воспоминания о том дне, приправленные ревностью, уже наводнили мой разум. Впервые я побывала на этой улице благодаря Бахар. Я была здесь всего несколько раз. Я думала о том, как я смогу оставаться рядом с ним. Бахар убеждала меня пойти к нему. Она сказала, что это необходимо, и я согласилась.

Я набралась храбрости и подошла к двери со всей своей смелостью и волнением. Но тут все мужество, которое я с таким трудом собирала в себе, внезапно испарилось. И на смену ему пришло новое чувство. Ревность. Я не знала, какие чувства испытываю к Айбюке и как мне следует к ней относиться. А она, в свою очередь, в последнее время еще и удивляла меня своим меняющимся отношением ко мне. Раньше я почти ненавидела ее и то, что она делала, но в последнее время ее хорошего поведения по отношению ко мне было достаточно, чтобы сбить меня с толку.

Но это не отменяло некоторых фактов. Во-первых, она все еще была так же красива, как и до этого. Она даже привлекла внимание Мустафы. Она была крутой. Всегда была уверена в себе. Она была решительной. Она не была непостоянной, как я, она делала то, что хотела. Если она чего-то хотела, то боролась за это. Она не была похожа ни на кого из окружающих нас людей. Иногда одно ее высказывание не совпадало с другим. Мне приходилось прикладывать немало усилий, чтобы разобраться в этом. И последнее, хотя мне казалось, что временами я бывала очень несправедлива к ней, я не могла сдержать свой язык и игнорировать реальную ситуацию, которая поселилась в моем сознании.

Ведь никакое хорошее поведение не могло изменить того факта, что она переспала с Демиром. И уж тем более не поможет мне стереть его из памяти. Как бы я хотела, чтобы у меня был выключатель, чтобы я могла выкинуть весь этот мусор из своей памяти. Но его нет, и я боюсь, что мне придется просто смириться.

В тот проклятый день, когда я оказалась впервые перед этим зданием, я столкнулась с Айбюке. Она выходила от него. Это воспоминание было как нападение затаившегося хищника. Было ощущение, что в мою кожу как будто вонзались клыки. Ревность ядом разливалась по моей крови. Ревность вперемешку с гневом. Это словно заполнило меня целиком. Куда бы я ни посмотрела, я видела его, за какой бы угол я ни сворачивала, мой путь вел прямо к нему. Я начала делать шаги по направлению к его дому. Мне было страшно. Даже сейчас мне кажется, что я снова переживаю то же самое. Пока я шла, образ выходившей Айбюке из той двери был перед моими глазами. Казалось, что она вот-вот спустится вниз передо мной. И весь мой энтузиазм снова оказался на дне. Я хотела остановиться и сделать шаг в другую сторону. Хотела уйти в последний момент. Хотела сдаться, но бояться больше не было смысла. Не было больше ничего, что могло бы быть хуже того раза. Я так устала. Пришло время быть храброй. Как сказал Мустафа, пора расправить крылья и быть собой. Я должна была освободиться от ревности, злости и всех этих негативных чувств. Я снова расправила плечи, закрыла глаза и глубоко вздохнула. Чувствовала себя готовой, и эта уверенность придавала мне сил. Я собиралась помочь ему.

Перейдя дорогу и направившись к зданию, я на мгновение замешкалась и споткнулась, но постаралась не обращать на это внимания и продолжала идти. И когда я вошла в калитку, то увидела четырехэтажное светло-голубое здание.

В здании нет лифта. Ну, в каждом здании есть лифт. Такого не могло быть. Я стала подниматься, ориентируясь на то, что мне рассказала Бахар. Когда я поднялась на этаж, напротив меня было две квартиры. Я направилась к двери справа и увидела надпись «Демир Гюрсой» прямо под звонком.

На моем лице появилась странная улыбка. Бинго! Я выбрала правильную дверь. Я впервые войду в его дом, а может быть, и в его настоящую жизнь. Это слишком нервировало.

Дотронувшись до дверного звонка, я одновременно с наслаждением поджала губы. Не прошло и нескольких секунд, как раздался звук дверного звонка.

Бахар открыла дверь быстро, словно ждала за ней.

– О боже, слава богу! Наконец-то!

Не дожидаясь моей реакции, она быстро схватила меня за руку и помогла снять обувь. Не дав мне и шанса, она начала тащить меня по коридору. Мы быстро продвигались по коридору со стенами кремового цвета. У меня не оставалось возможности осмотреть дом.

– Я рада, что ты пришла, Ниса, – пробормотала Бахар.

Навалившаяся усталость была предвестником того, что ситуация весьма серьезна. Когда мы пересекали узкий коридор, из комнаты, в которую нам предстояло войти, донесся знакомый голос. И я отчетливо услышала и другие голоса.

– Заткнись, мать твою! Я заклею тебе рот! Хватит!

Гекче. Разве это не ее мятежный голос? Да, да! Это точно была она.

Мы вошли в небольшую комнату. Гекче выхватила черную подушку и швырнула ее прямо в голову Демиру. Я была свидетелем этого. Пытаясь расшифровать происходящее передо мной, я перевела взгляд на Демира, сидящего на двухместном диване.

– Демир?

Я точно брала свои слова обратно и произносила его имя как раньше. Я обращалась не к пьяному парню в кресле, а к моему Демиру. Но этот человек не имел ничего общего с тем Демиром, которого я знала.

Казалось, того Демира больше не существует.

«Грех мой, преступление мое![1]Это я все устроил, это мой сон.Это моя взятка самому себе.Не трогай, у меня в руке мечта»[2].

Он полулежал в кресле, упершись ногами в пол, даже не сняв обувь. Его голова покоилась на стеклянном журнальном столике и была обращена к флуоресцентной лампе на потолке. С закрытыми глазами он качал головой из стороны в сторону и напевал ту песню, которая мне не очень нравится. Ради всего святого! Что это было, черт возьми?

Я продолжала наблюдать за пьяным поведением Демира с широко открытыми глазами, Эмре стоял над ним, бормоча, что ему пора заткнуться. Батухан же в этот момент довольно резко отвесил Демиру подзатыльник. Удачи тебе, Батухан. Ударь его за меня!

«Грех мой…»

Он уже собирался снова начать припев песни, как вдруг, открыв глаза, увидел меня. Широко улыбаясь и пытаясь сесть в кресле, он закричал:

– Анааа! Ниса, любовь моя. Она здесь! Почему ты не сказала мне? – ошеломленно пробормотал он, закатив глаза. Эмре и Батухану, видимо, это настолько надоело, что оба не выдержали и одновременно стукнули Демира по голове. И по случайности ударили друг друга. Я не смогла подавить хихиканье.

Мне было интересно, как он умудрился напиться до такого состояния.

– Что с ним случилось?

Когда я, наконец, выразила свое удивление хихиканьем, Гекче взяла в руку еще одну подушку и бросила ее в сторону Демира. Я без всякой причины желала, чтобы Кан был здесь. У него есть отличные способы улаживать такое.

– Ну а как ты думаешь, дорогая?

Мне жаль, что Гекче так расстроилась из-за этой неприятности. Я не могла на нее сердиться, хотя и была немного раздосадована тем, как она с ним обращалась. Я не знала, на что здесь нарвусь. Я была виновата в том, что она вообще здесь оказалась: если бы она не дружила со мной, ее бы здесь не было.

В это время Демир пытался встать, испытывая головокружение от встречи со мной. Тут Батухан и Эмре оставили Гекче в покое и кинулись поддержать Демира. Уйти они не успели. Они подхватили Демира и поставили его прямо передо мной, а затем усадили на единственное свободное место рядом.

Он уставился на Гекче.

– Ай! Иногда ты такая невыносимая, Гекче. Даже твои голубые глаза не спасают тебя. Хорошо, что у Эмре ничего не получилось с тобой. Нам очень повезло. Так повезло! Такая девушка, как ты, – зло.

Демир, должно быть, не думал, что говорил. Говорить на эту тему в такой ситуации? Он что, хотел ссоры с Гекче? Кроме того, Бахар тоже была тут! Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет! Это было уже слишком!

– Я собираюсь…

Я не знала, как долго Гекче пробыла здесь. Но по ее голубым глазам было понятно, что ей это надоело. Она больше не могла сдерживаться и готова была наброситься на Демира.

В это же время Эмре быстро поднялся со своего места. Закатив глаза, он с силой схватил Демира за футболку и вернул его на место. Бахар не придала значения случившемуся.

Когда он подошел ко мне, я все еще притворялась, что не поняла, о чем речь.

– Ниса, мы отвезем Гекче домой и вернемся. Пока мы не приедем, присмотришь за этим идиотом?

Я перевела взгляд на Демира, сидящего прямо за мной. Не уверена, что справлюсь с ним. Кто знает, что он выкинет? Что он еще может сделать, чем будет способен нас разозлить? Я только что поняла, что, как только Эмре и Батухан уедут, я останусь наедине с выходками пьяного Демира. Почему им нужно ехать всем вместе? Эмре или Батухан могли бы остаться со мной и помочь мне.

– Вам обязательно уезжать обоим? – Они посмотрели друг на друга и промолчали. Затем Бахар кивнула головой в знак согласия, как бы отвечая на мой вопрос. Это немного странно, но меня это не смущало. Это другая ситуация. И мне была нужна помощь.

– Ну ладно. Постараюсь справиться, – пробормотала я, разворачиваясь и продолжая что-то бормотать себе под нос.

Я с подозрением посмотрела на Демира, который пел. Закрадывались сомнения, что не справлюсь с ним, но у меня не было выбора. Я должна была попробовать. То, что со мной случилось, нужно было пережить.