Бесконечность

Артур Прайс

Бесконечность

Время – цени его!

Его нельзя купить и вернуть!

Помни об этом!

Пролог «Вопросы»

Наступивший Новый Год пах хвоей и мандаринами. Кругом чувствовалась атмосфера праздника и веселья. Люди гуляли по улицам небольшого провинциального городка, несмотря на то что мороз рисует звезды на стеклах. Морозный воздух звенел, а редкие снежинки, словно осколки далёких звёзд, таяли на щеках мальчишек.       Двенадцатилетний Элиас шаркал ботинками по заснеженной дорожке, поднимая голову к чёрному бархату неба, усыпанному россыпью звезд. Его друг Тэо, на два года старше и на голову выше, молчал – он думал о чем то своем.

– Как думаешь, что там – на звездах? они там есть? – Элиас ткнул пальцем в созвездие Ориона.

– Пришельцы? – Тэо фыркнул, пряча руки в карманы. – Вряд ли. Мечты – для детей, а ответы ищут в логике. – Он всегда так говорил, даже когда они строили обсерваторию из картона

– Да ладно? – Элиас засмеялся.

Они подошли к крыльцу, где бабушка Тэо чистила снег. Её морщинистое лицо, освещённое фонарём, светилось улыбкой, словно созвездие, знакомое лишь ей одной.

– Ба, как думаешь, есть инопланетяне на Марсе или еще где? – спросил Элиас.

Старуха прищурилась, будто пыталась разглядеть в мальчишке того, кто задал вопрос полвека назад.

– Не на Марсе, – сказала она, указывая метлой на Полярную звезду. – Где-то там, где свет рождается. Они смотрят на нас и спрашивают то же самое. Возможно, когда нибудь мы встретимся с ними, с пришельцами из далеких миров.

Снег начал падать гуще. Мальчики запрокинули головы: Элиас видел себя за штурвалом корабля, рассекающего туманности, а Тэо – лабораторию, где под стеклом пульсировало что-то нечеловеческое.

В этот момент между облаками на миг блеснул изумрудный метеоритный след – словно кто-то бросил в ночь изумрудную монету.

– Вау – сказал Тэо – ты видел? И толкнул Элиаса в бок.

– Элиас! – Голос отца разрезал тишину. Старенький «Шевроле» фыркал у обочины. – Прощайся. Пора в аэропорт. Самолет не ждет!

Мальчишки обнялись наспех, как будто расставались на пять минут, а не на год. Машина тронулась, и Тэо остался один – лицо в снежинках, глаза в небе. Стоп-сигналы автомобиля постепенно растворились в начинающейся метели, а звёзды спрятались за тучами.

– С Новым годом, – пробормотал Тэо в пустоту.

Глава 1 «Начало пути»

Тэо и Элиас, уже серьезные молодые ученые-астрофизики, сидели в кафе института за чашкой утреннего кофе. Тэо, как обычно, пил капучино, а Элиас – крепкий эспрессо. На столе между ними лежала потрёпанная книга – «Краткая история времени» Хокинга, подарок Элиасу от Тэо на двадцатилетие.

– Готов к завтрашнему докладу? – спросил Тэо, стуча пальцами по обложке. – Всё ещё уверен в своих многомерных мирах, как в студенческие времена, когда ты зачитывался этой штукой? – Он кивнул на книгу.

– Помнишь, как мы спорили о чёрных дырах до рассвета? Ты тогда впервые заговорил о дополнительных измерениях.

Элиас улыбнулся, проводя рукой по страницам.

– Хокинг показал, что реальность страннее вымысла. Если он мог говорить об излучении чёрных дыр, почему я не могу искать центр? – Он прикрыл глаза, вспоминая лекции в аудитории с потрескавшимися стенами. Тогда, в институте, он впервые услышал о сингулярностях – точках бесконечной плотности, где рушатся все законы. Именно там, в этих математических абстракциях, он увидел ключ.

– Ты же сам помогал мне с расчётами для диплома. Теория струн, брана-вселенные… Всё это было ступенькой

– Я в очередной раз сам проверил твои расчеты друг. В целом все логично, но ты прекрасно понимаешь, что слабым звеном твоих уравнений является неизвестная величина, которую ты ввел для того, чтобы все сложилось. Ее никто пока не понимает.

– В бозон Хиггса тоже никто не верил, – ответил Элиас, но в его голосе звучала усталость.

– Твоей работой заинтересовался Раст, возможно он предложит финансирование – сказал Тэо – ты не говорил с ним?

– Нет. Но я много слышал об этом человеке и не уверен, что хотел бы работать с ним и тем более с его деньгами.

– Не знаю друг. Если ты хочешь доказать всему человечеству что ты прав – надо пользоваться любым шансом! – Тэо посмотрел в глаза друга – или отказаться от безумной идеи…

– Ты же знаешь, что нет – сказал Элиас – я считаю многомерное пространство реальностью и я это докажу! Уравнениями и настоящим полетом! Я найду его…

– Грааль науки? – пошутил Тэо

– Центр Вселенной! Место, где все началось! – ответил Элиас.

Он допил кофе и встал из-за стола

– Пора бежать, аспиранты ждут! Нам нужно доделать голограммы к выступлению! Увидимся завтра на Совете!

– Хорошего дня! – ответил Тэо

Элиас ушел, а Тэо все сидел и медленно пил свой кофе. Он был скептиком по жизни и считал своего лучшего друга гением, но и как многие гении он казался ему безумцем!

«Зачем гоняться за неизвестными величинами? У тебя прекрасная жена, дом…заведи детей....живи…нет, глупец – тебе нужно показать всем что ты лучший…» думал про себя Тэо. Допив кофе он встал ии медленно отправился в сою лабораторию. В лаборатории Тэо, перебирая уравнения Элиаса, он нашёл пометку на полях: «См. Хокинг, стр. 178». Это было типично для друга – брать чужую теорию и крутить её, как калейдоскоп, пока не получится новый узор. Формулы напоминали те, что они разбирали в университете, но с добавлением «Х-параметра» – гипотетической величины, связывающей измерения. «Ты взял концепцию Хокинга о воображаемом времени и превратил её в мост между мирами, – подумал Тэо. – Но что, если этот мост ведёт в никуда?». За расчетами он не заметил как наступила ночь.

Элиас был взволнован с самого утра. Он плохо спал. Ему предстояло выступить перед ученым советом, рассказать им о своей новой теории и узнать о продолжении или прекращении финансирования.

Элиас мысленно возвращался в прошлое. Он видел себя за библиотечным столом, где впервые наткнулся на статью Хокинга о квантовой гравитации. Тогда ему казалось, что каждая формула – это карта, ведущая к разгадке мироустройства. Но чем глубже он погружался, тем яснее понимал: наука описывает лишь вершину айсберга. Его собственная теория родилась из вопроса, который он задал профессору на семинаре: «Если Большой Взрыв – это сингулярность, то не может ли центр Вселенной быть её отголоском?» Ответа он не получил, но с тех пор этот вопрос стал его навязчивой идеей.

Он стоял у окна, глядя, как первые лучи солнца пробиваются сквозь туман над городом. В руках он сжимал чашку кофе, остывшего ещё час назад. Лира спала, завернувшись в одеяло с узором из созвездий – его подарок на их годовщину. Её тёмные волосы рассыпались по подушке, а на губах застыла улыбка, будто даже во сне она смеялась над его одержимостью. «Центр Вселенной…край… – подумал он. – А что, если он везде? В её дыхании, в этих волосах, в каждой секунде, которую я теряю, гонясь за призраками?»

Он потрогал галстук, подаренный Лирой – тёмно-синий, с вышитыми золотыми атомами. Она называла его «научным талисманом». «Талисман… А если всё это просто детские фантазии?» – мелькнуло в голове. Но тут же вспомнился зелёный след метеора из детства, тот самый, что привёл его в науку.

– Дорогой, может, вместо поиска ответов Вселенной заведём ребёнка? – Лира, проснувшись, обняла его сзади, прижавшись щекой к спине. Её голос, хрипловатый от сна, звучал как мелодия из другого измерения. – Представь, как по палубе твоего корабля будут бегать эти маленькие ножки…Ты знаешь, как я уважаю твои труды, но подумай, может пора остановиться? Что ты пытаешься доказать?

Элиас обернулся, встретив её взгляд – карие глаза, теплее любого солнца, с искоркой озорства. Она была одета в старую футболку с надписью «E = mc² – это не просто формула, это стиль жизни» и спортивные шорты. Даже в быту Лира оставалась собой – гением, который мог объяснить квантовую запутанность, используя метафору о спутанных носках.

– Ты едешь со мной? – спросил он, поправляя ей прядь волос.

– Нет, – она зевнула, потягиваясь. – Приеду к началу. Хочу посмотреть, как ты их всех переубедишь. Ведь ты всё ещё хочешь быть новым Хокингом, только вместо чёрных дыр – центр Вселенной? – пошутила она, – Помнишь, как на первом свидании ты час объяснял мне теорию струн, используя вилки и салфетки?

Элиас рассмеялся:

– А ты сказала, что это похоже на партитуру для симфонии, которую никто не слышал.

– И ты добавил: «Значит, мне придётся стать дирижёром». – Лира прижалась к нему. – Но даже Хокинг не смог объять всё. Не бойся иногда опускать глаза с небес.

Элиас собрал свою папку с докладом, вышел из дома и сел в машину.

Машина мчалась по заснеженным улицам. Элиас сжал руль так, что костяшки побелели. В голове звучал голос отца, который когда-то сказал: «Космос не для мечтателей. Он для тех, кто готов сгореть ради истины».

«Но что, если отец ошибался? – подумал Элиас, глядя на снежинки, таявшие на лобовом стекле. – Что, если мы не должны сгорать? Может, истина – не точка, а путь… Путь, который я готов пройти, даже если он заберёт всё».

Он вспомнил, как Лира вчера вечером, рисуя спирали на салфетке, сказала: «Ты видишь измерения как слои, но что, если они – музыка? Ноты, которые мы ещё не услышали». Тогда он посмеялся, но сейчас её слова эхом отдавались в груди.

Элиас взглянул на часы на приборной панели. «Время… Стрела или спираль? – размышлял он. – Если я прав, то где-то в другом слое реальности я уже опоздал на этот доклад. Или, наоборот, ещё сплю рядом с Лирой».

Он вспомнил детство: Тэо, их старую обсерваторию на чердаке, где они часами спорили о парадоксе Ферми. «Где все? – твердил Тэо. – Если жизнь так распространена, почему тишина?». Теперь Тэо, скептик до мозга костей, носил идеально отглаженные костюмы и работал в том же институте, высмеивая «безумцев вроде Элиаса».

На светофоре Элиас заметил что начался снег. Снежинки, падая на теплое стекло машины таяли –  «Как наши теории, – подумал он. – Красивые, хрупкие, готовые исчезнуть при первом прикосновении реальности».

Глава 2 «Доклад о невозможном»

Зал заседаний напоминал аквариум для слепых рыб – стеклянные стены, тусклый свет, лица, сливающиеся с тенями и пахло старыми книгами и кофе. Элиас вышел на кафедру, и поправив галстук приглушил свет.

Он обвел взглядом зал, он был полон.

Лира, как обычно, заняла место в четвёртом ряду, положив на колени блокнот с рисунками – её странная привычка рисовать уравнения в виде цветов. Сегодня на странице красовалась роза, лепестки которой были подписаны: Λ (космологическая постоянная), ψ (волновая функция), ♾ (бесконечность).

Тэо стоял у двери, закатав рукава белоснежной рубашки. Его чёрные волосы, всегда идеально уложенные, сегодня слегка взъерошились, выдав ночь за расчётами. Он ловил взгляд Лиры и улыбался – их дружба была странным танцем: он критиковал Элиаса, но восхищался Лирой, её умением находить красоту в хаосе формул.

В зале Элиас заметил Виктора Раста, бизнесмена, владельца частной космической корпорации со своим звездным флотом. Он первый отправил колонистов на Некрусс и организовал добычу там тауридия.

Что ж, решил Элиас, пора начинать шоу!

На экране за его спиной вспыхнула голограмма – многомерная спираль, переплетённая с уравнениями Калуцы-Клейна

– Коллеги, – начал он, – думаю Вам всем хорошо известен вариант теории Калуцы-Клейна, известный как теория пространства-времени-материи, но я хочу представить Вашему внимаю мою теорию 7-ми измерений.

Он щелкнул проектором и голограмма дополнилась его собственными уравнениями

– Задумайтесь – продолжал Элиас – о том, что пространство – это не плоский холст. Это книга, где каждая страница – отдельное измерение. Семь слоёв, семь измерений, где время – не стрела, а спираль. Мы видим только одну страницу, но если сложить их все – получим доступ к любой главе мироздания. Если мы научимся «перелистывать» эти страницы…

Он рассказывал, что если человечество сможет найти необходимый источник энергии, то технология перемещения в 7 измерении позволит добраться так далеко как не представляли даже писатели фантасты.

– Мы можем обнаружить новую жизнь или технологии – говорил Элиас.

– Мы можем постичь тайны мироздания…узнать как произошел Большой Взрыв и что именно произошло! И где именно это было! Мы можем получить тысячи ответов!

Элиас закончил…голограмма за его спиной погасла.

– Вопросы коллеги?

– Доктор Марк, – спросил седой академик Робертс, тыча тростью в пол – Ваши уравнения красивы, но наши корабли летают на современных двигателях с реакторами на тауридии. Где практическое обоснование новых исследований?

– Практика рождается из смелости. – Элиас переключил слайд, показав модель кротовой норы – Эйнштейн и Розен предсказали это в 1935-м. Мы добавим экзотическую материю для стабилизации процесса…

– Гипотетическую материю! – Доктор Шоу, строгая женщина с седыми косами, вскочила. – Вы предлагаете играть в бога!

– Бога? – Элиас улыбнулся. – Нет. Я предлагаю читать Вселенную, как инженер читает чертёж.

– Теория относительности допускает такие решения – продолжил Элиас – Но вместо червоточин я предлагаю свёртку измерений. – Он указал на формулы, выведенные по краям экрана. – Энергия Казимира, квантовые флуктуации… Источником может стать любой объект с отрицательной плотностью энергии.

– но Вы говорите о гипотетических частицах, которых никто не наблюдал. А если ваши «слои» коллапсируют? Это вызовет сингулярность! – возразила Шоу

– Риск есть, – согласился Элиас. – Но первый ядерный реактор тоже мог уничтожить Чикаго. Мы научились контролировать цепные реакции. Здесь – то же самое.

– Мы найдём источник энергии. Возможно, это нечто, оставленные теми, кто уже ушёл дальше, а возможно… – Элиас коснулся кармана, где лежал кулон с изумрудным осколком – возможно тем самым метеоритом из детства. – Возможно, он уже у нас в руках

По залу прошел гул.

– Нечто? Имеете ввиду артефакты? – фыркнул Робертс. – Вы всерьёз верите, что инопланетяне оставили нам инструкции?

– Нет. Но если Вселенная едина, её законы универсальны. То, что создали они, можем создать и мы.

В задних рядах хихикнули. Калеб, толстый кибернетик, выкрикнул:

– Только не вызовите новый Большой Взрыв!

– А Вы уверены в том, что поиск внеземной жизни безопасен? – спросил один из членов Ученого совета, экономист Стивенсон, – Пришельцы могут быть не злом, но… чужой логикой, где мы – муравьи на их пути…Вспомните последнюю экспедицию на Некрусс! Вы просите Гранд на разработку того, чего до конца сами не представляете! Я бы рекомендовал Вам сосредоточиться на решении других, более насущных проблем Элиас.

– Никто не знает что случилось на Некруссе – сказал Элиас, но Вы не забывайте о том, что мы уничтожили планету своими разработками тауридия, но тем не менее прекратили использовать атомную энергию на Земле и построили современные реакторы для кораблей исследователей.

Мэй, японская женщина-астрофизик, встала – Допустим, вы найдёте энергию для «свёртки». Как защитите экипаж от временных парадоксов? Перемещение в 7D – это не поездка на Марс.

Элиас кивнул, переключая слайд. На экране появились чертежи капсул-гравитаймов.

– Гравитационная стабилизация. Капсулы изолируют экипаж в локальном пространственно-временном пузыре. Для них прыжок займёт секунды, даже если для внешнего наблюдателя пройдут годы.

– Вы предлагаете свёртку Калуцы-Клейна? – Мэй поправила очки с линзами, затемнёнными от голограмм. – Но даже в 5D-моделях возникает проблема квантовой декогеренции! Ваши капсулы не защитят сознание от распада при переходе!

Элиас щёлкнул пультом, выведя уравнение:

– Мы используем эффект Казимира для стабилизации вакуума. Эффект Казимира – это не гипотеза! Две пластины в вакууме притягиваются. Мы повторим это в макромасштабе. Поле между пластинами создаст отрицательную энергию, которая…

– …которая может схлопнуться в сингулярность, – перебил Калеб, играя перстнем со змеёй. – Вы строите корабль или бомбу, Марк?

– И сколько таких капсул нужно? – спросила Шоу. – И сколько это будет стоить?

– Вы просите миллиарды на сказки! – крикнул кто-то с галёрки.

– А вы тратите их на войны! – огрызнулся Элиас. – но если Совет считает мои идеи бестолковыми, то я готов принять риски и организовать частную экспедицию!

Кто хлопал…Элиас взглянул в зал – это был Калеб…

Он медленно хлопал, улыбаясь слишком широко

– Браво, Марк! Надеюсь, ваша вдова получит Нобелевскую премию посмертно.

Лира встала резко, словно уколотая. Её блокнот упал на пол, открыв страницу с розой, чьи шипы были подписаны: «Риск», «Сомнение», «Любовь». Она не могла слышать, как Калеб издевается над тем, во что они с Элиасом верили. Не сейчас, когда её собственные расчёты предсказывали катастрофу». Быстрым шагом она покинула зал.

За дверью Лира прислонилась к стене, сжимая блокнот. Она ненавидела его упрямство, но в этом упрямстве была та же безумная искра, что зажгла их первый поцелуй в лаборатории в два часа ночи

Когда дверь за Лирой захлопнулась, Элиас почувствовал, как под рёбрами сжалось. «Она права. Все эти годы я бегу от одного „завтра“ к другому, а она… она живёт „сейчас“». Но вместо слов извинения он нажал кнопку, выводя финальный слайд – голограмму корабля «Искатель», чьи контуры мерцали как мираж.

«Прости, – мысленно сказал он ей. – Но если я остановлюсь, то стану призраком. Призраком, который так и не решился прыгнуть».

– Я дам вам корабль, – голос Раста дрогнул, будто он наконец нашёл то, что искал с тех пор, как Некрусс поглотил исследовательскую экспедицию, в составе которой был его сын.

– Спасибо, Виктор – сказал Элиас

Элиас включил свет, люди стали покидать зал.

Он собрал документы и готовился уйти, но Шон, его аспирант с вечными пятнами от кофе на рубашке, перегородил путь:

– Доктор, а если… – он замялся, – если центр Вселенной окажется пустотой?

Элиас взглянул на экран, где ещё мерцала спираль.

Шон нервно перебирал края рукописи. Это был его первый год в лаборатории, и он до сих пор боялся задавать вопросы. Но сегодня что-то заставило его подойти. Может, та роза в блокноте Лиры, которую он видел сидя рядом?

– Тогда мы напишем новую главу, Шон. Пустоту – поверх старых уравнений.

За окном завывал ветер, срывая снег с крыш. Лира ждала его дома.

Элиас вышел из зала и направился к вестибюлю. К нему подошёл Тэо, держа два стакана кофе. Его пальцы в чернильных пятнах выдали ночь за расчётами.

– Лира уехала домой. Ты уверен, что это сработает? – Он кивнул на формулы, всё ещё мерцавшие на экране.

– Нет. – Элиас вспомнил Лиру, которая что-то шептала Мэй, рисуя в воздухе спирали. – Но если остановиться сейчас, я никогда не узнаю, что там, за седьмым слоем.

Тэо усмехнулся, поправив очки в золотой оправе. – Ты все таки решил стать богом? Займись чем-то земным. У тебя есть Лира!

– Боги не ищут ответов. Человечество должно искать ответы!

На улице Элиас вдохнул морозный воздух. Сообщение от Лиры: «Купи хлеб. И не опоздай. Я пригласила Тэо. Люблю!». Он представил её на кухне: в фартуке с надписью «Не мешайте творить!», помешивающую суп левой рукой, а правой выводящую уравнение на холодильнике.

– Запрыгивай! – крикнул он Тэо, заводя машину. – Лира убьёт, если мы опоздаем!

Тэо забрался на пассажирское сиденье, шутливо прикрыв лицо папкой. – Только не гони, Коперник. Твоя теория относительности мне ещё пригодится.

Элиас рассмеялся. Где-то там, в спиралях измерений, возможно, существовал мир, где он был просто мужем и отцом. Но сегодня он вёл машину сквозь городские огни, чувствуя, как звёзды в его груди тянутся к горизонту, где кончались все карты и начиналось неизвестное.

Он вёл машину, а в зеркале мелькнул зелёный след – то ли метеор, то ли отсвет светофора. Он улыбнулся, как тогда, в двенадцать лет

Глава 3 «Искатель»

Рано утром Элиас пришел в здание бизнес-центра, принадлежавшего Виктору Расту. Секретарь встретил его словами – Вас ожидают.

Офис Раста находился в пентхаусе здания и напоминал музей космических трофеев: чучело инопланетного «дракона» с Сириуса-В, обломки первого корабля, достигшего Пояса Койпера, и голограмма Некрусса, мерцающая над столом. Раст сидел, сжимая в руках хрустальный шар – подарок сына на последний день рождения.

– Ты получишь корабль, – голос его дрогнул, словно в горле застрял ком. Он кинул Элиасу чип с алой меткой. – Но не из щедрости. Мой Эдриан… – Палец Раста дёрнулся, активируя запись. Голограмма юноши в скафандре застыла в полушаге: «Пап, … здесь… в шахтах… они не…» – статика поглотила слова. – ему было всего 20, он верил в твои бредни. Не превращай его веру в эпитафию.

Элиас поднял чип, заметив, как дрожат его собственные пальцы.

– Модернизация потребует времени. Нужен доступ к ангарам и…

– Делай что хочешь! – Раст врезал кулаком в стол, и дракон с Сириуса-В покачнулся на стене. – Но если ты вернёшься без ответов, я сам отправлю тебя в те шахты. Пойми, я готов на все, чтобы найти сына или хотя бы понять , что там произошло…

– И еще…– Они не люди, – прошипел он. – То, что забрало Эдриана… оно старше звёзд. И если ты его разбудишь, не жди пощады.

– Вы ведь не верите, что он жив? – спросил Элиас, ловя взгляд Раста, замеревший на детском рисунке с космолетом и надписью «Папа».

– Мёртвые не оставляют следов, – прошипел Раст. – А его скафандр… – он ткнул пальцем в обугленный костюм у стены, – вернулся пустым. Без следов ДНК. Как будто его стёрли.

– Спасибо Виктор – Элиас сжал чип в ладони, чувствуя его острые грани. Голограмма Эдриана всё ещё стояла перед глазами. "Я не подведу его", – подумал про себя он, но в груди щемил холодок сомнения. Слишком многие исчезли в тех шахтах. На выходе из здания секретарь дал ему ключ-карту от ангара и лаборатории

– Виктор сказал, Вы можете пользоваться все что Вам нужно – сказал он – удачи доктор Марк!

«А стоят ли надежды отца, потерявшего единственного сына, ставки на мою теорию» – размышлял Элиас. Он набрал Тэо.

– Давай встретимся в баре, надо выпить и поговорить

Бар «Квантовый спутник» утопал в синем свете неоновых скоплений. Тэо налил виски в стакан с трещиной – их ритуал со времён университета.

– Помнишь, как мы взорвали лабораторию, тестируя свой первый двигатель? – Тэо усмехнулся. – Ты тогда сказал: «Если не рисковать, космос останется картинкой в учебнике».

– А ты ответил: «Лучше жить дураком, чем умереть героем», – Элиас крутил в руках чип Раста. – Что изменилось?

– Ты стал одержим, Эли. Ты до сих пор гоняешься за зелёными огоньками, как в двенадцать лет? – Он ткнул пальцем в чертежи 7D-двигателя. – Это не игра, Эли. Космос сожрёт тебя, как сотни до тебя.

Элиас перехватил его взгляд:

– Ты боишься, что я прав?

Тэо замер, стакан в его руке почти затрещал по швам.

– Я боюсь, что ты вернёшься не тем, кто улетел, или не вернешься совсем – Он достал конверт с досье.

– Возьми Джекса. Он взорвёт даже чёрную дыру… если не передумаешь.

– Кто такой Джекс? – спросил Элиас

– Толковый малый, меня с ним познакомил профессор Бренч, Джекс как раз ищет себе работу подальше от Земли.

– Что он может? – спросил Элиас

– Ели кратко то он бывший инженер космодесантник. Уволен за «избыточную креативность» (взорвал свой же корабль, чтобы спасти от захвата пиратами). Немного андроид -титановая рука с плазменным резаком, нейроинтерфейс для взлома систем. Ну и как он говорит  «Если не летит – дай молоток. Если летит – дай больший молоток».

– Я думаю он мне подходит – улыбнулся Элиас – но тебя мой друг мне будет не хватать....Останешься тут, прячась за скепсисом?

– Увы – ответил Тэо – Кто-то должен остаться, чтобы рассказать, как ты ошибался. – Тэо поднял стакан. – Или как оказался прав. И за Землей кто-то должен приглядывать! Выпьем!

Старые друзья чокнулись и выпили. За окном было темное звездное небо…они молча переглянулись.

На следующий день Элиас отправился к Джексу. Ангар №7 гудел, как улей. Джекс, вися в паутине страховочных тросов, орал на техников:

– Эй, земные черви! Этот движок развалится через пять минут полёта! Где мой термоклей?

Элиас наблюдал, как механик тыкал гаечным ключом в реактор. Титановая рука Джекса искрилась, прожигая обшивку.

– Ты точно не робот? – усмехнулся Элиас.

– Только на 40%, капитан. – Джекс спрыгнул, оставив вмятину на полу. – Остальное – чистая злость. Говорят, ты ищешь ад? Я твой проводник. Берете меня?

Лира, наблюдала за подготовкой к полету с волнением. На мониторе мигало предупреждение: «Риск коллапса – 87%». Она удалила файл, не дав себе передумать. Но она не могла сказать ему об этом, она слишком любила его, что бы разрушить мечты… "Он должен верить", – подумала она, глядя на Элиаса через стекло рубки.