Китайское мороженое

Перед сном, немного поддатый, я позвонил Лали по видеосвязи. Она уже почти спала – длинные волосы кудряшками расползлись по белой подушке. Ее кукольное личико выражало недовольство – пухлые губы сжаты, а длинные черные ресницы опущены.

– Я вижу, ты выпил… – стиснув зубы, сказала она.

Мне льстила ее ревность, мне нравилась ее сердечная возмущенность. «Какая же она красивая и невинная… Уххх!» – подумалось мне.

– Самую малость! Ты же знаешь, что я не особый любитель выпить, – запротестовал я.

– Опять со своими девчонками развлекался? – еще с большим негодованием спросила она.

– Да, дамы были, но не только, – проговорил я спокойно. – Да чего ты заводишься? Они вообще замужние, – добавил я. – Ты-то как? Как у тебя дела обстоят?

– Спрашиваешь, как у меня? Я уже думала, не спросишь… Грустно мне сидеть одной, все жду тебя, – тихо сказала она. – Когда вернешься из командировки, сразу приезжай ко мне… – продолжила Лали и по-актерски порхнула длинными ресницами на последних словах.

– Обязательно! Подожди немного. Работа все-таки международная, дело тут серьезное.

Вдруг позади Лали включился свет.

– Все, Марат, мне пора, мама пришла. Спокойной ночи.

Видеосвязь прервалась. На прощание я получил смайлик в сердечках.

* * *

Дни шли чередой плюсов и минусов. На работе возникало все больше многоуровневых, трудных задач. Стало сложнее, с натягом, через скрип зубов. Я, подгубливая здоровье, начал чаще спускаться в курилку. Но при этом в свободное время посещал спортзал – решил бегать на дорожке. Бедные легкие не знали, куда им деваться – гнить от дыма или оздоравливаться от кардиотренировки.

Бегал не один. Каждый раз в спортзале была Ася. И тут она оказалась моим соседом – теперь соседом по беговой дорожке. Всего дорожек в маленьком зале было две, стояли рядом. Когда я приходил, уже заметно вспотевшая Ася вовсю наворачивала километры. «Как такая бледненькая, худенькая пушинка в веснушках так пашет? Словно машина!» – все время удивлялся я напористому характеру Аси.

На тренировки Ася одевалась просто, без всяких понтов фитоняшек, – белая маечка и черные велосипедки. Светлые волосы собраны резинкой в удобный для спорта хвост. Ася приветствовала меня кроткой улыбкой и дружелюбным взглядом. В упорной тренировке, заткнув уши наушниками, мы молча бегали рядом. Так могло пройти больше часа. Я все переживал, как бы капли пота не летели в ее сторону – ведь ей будет неприятно, а с меня на последних километрах просто текло рекой. Так получалось, что наши занятия заканчивалась одновременно. Пока я добивал последние километры под жесткий панк-рок, Ася еще занималась растяжкой на коврике перед зеркальной стеной зала. Я сходил, запыхавшись, с дорожки, а Ася, расслабленная, заканчивала занятие. Мы возвращались вместе, с каким-то стеснением заходили в лифт, с таким же стеснением шли рядом в самый конец длинного коридора. Весь этот коротенький путь от нее веяло хрупкой женственностью. Странно – заходя в соседний номер, она как-то несмело и тихо прощалась, опустив глаза.

«Она такая… В общем, ее мужу повезло…» – пришло мне вдруг в голову.

Иногда вечерами в номере, перед сном, я занимался легкомысленным хобби для расслабления. Лазил по бескрайнему онлайн-магазину «Таобао». В этом сумасбродном, но при этом коммерчески сверхуспешном интернет-магазине можно было найти все – от шариковой ручки до ледокола на дизельном топливе. Я же выискивал в первую очередь подарки домой. Для матери, сестры, племянницы – и для Лали. Очень хотелось порадовать близких. Я скакал от ссылки к ссылке, присмотрел отличный вариант – жемчуг. В Китае, особенно на интернет-площадках, он, конечно, подешевле, чем у нас в Питере. Я уже представлял радость от подарков. Как родные будут ими хвастать, как же пойдет жемчуг Лали! Например, ожерелье под вечернее черное платье, бусины шикарно будут смотреться на ее девичьей шее. А сережки? Так кстати к ее длинным черным кудряшкам! Воображал себе, как Лали отводит рукой длинные волосы и гордится жемчугом перед завистливыми подругами. Моя корзина была наполнена ожерельями, серьгами, браслетами и даже кольцами из перла.

***

Будни. Все чаще с заказчиком не получалось прийти к единому решению, а компромиссы становились все сложнее. Проблема – никто не хочет брать на себя ответственность. Акты, исполнительные схемы, коллизии одна за другой. Огрехи в монтаже железобетона, металла, труб. Мой мозг был раздавлен. Я задерживался на работе допоздна. Усталое тело, словно посылку, забирала с остановки последняя ночная развозка. Возвращался в номер, глядел в окно на темные улицы. Выкуривал сигарету, а после тупо отрубался, только приняв горизонтальное положение.

Пятничный день. Наш коллектив за неделю выдохся. Мы нуждались в срочной перезагрузке. Решили: надо выйти в город и хорошенько покутить. Сходить не в какой-то бар или кафешку, нет, это нам не поможет. Задали себе максималочку, увеселительную программу – опробовать местный клуб и оттянуться на полную катушку.

Время близится к ночи, нормальные люди пошли спать. А у нас только назначен сбор у входа в гостиницу. В предвкушении развлечений, словно заправские, отбитые гормонами школьники, я, Женя и Ася в нетерпении ждем на улице наших спецов-архитекторов – Володю и Катю. Сначала, поправляя длинные темные волосы, вышла смешливая, броско накрашенная Катя, а за ней Володя – мужицкое лицо этого брюнета оставалось даже сейчас, перед гулянками, серьезным. Они постарше нас, люди семейные, у Кати сын-школьник, а Володя к тридцати пяти годам обзавелся тройней – молодец. Хорошие люди, профессионалы своего дела.

По нескорой пешей тротуарной дороге в ночное заведение меня все терзала мысль, что из нашей компашки я один до сих пор холост. Ася давно замужем; кстати, оказывается, ее муж тоже работает в нашей организации, только на другой питерской площадке, в центре города. Женя – вот молодец, женился всего в восемнадцать лет, в таком раннем возрасте уже нашел себе спутницу жизни. А я вот все торможу… Даже стало как-то завидно и грустно. «Мне надо что-то делать, время-то идет. После командировки вопрос семейной жизни я обязательно решу», – подумал я.

Моя задумчивая грусть отступила, когда впереди показались огни вывески клуба. Большими неоновыми буквами светилось название – DRAGON. Неон и электронные басы, громко вопящие изнутри заведения, слаженно справлялись – у входа большое скопление молодежи. Китаянки в коктейльных платьях, на высоких каблуках, крашенные под блондинов парни с модными прическами – популярный стиль местной молодежи. В дверях нас встретила улыбчивая охрана – как-никак в стране карантин, европейские лица редкость, да и хорошая реклама для привлечения народа. Нам дали один из лучших столиков, большой, с низким кожаным угловым диваном, прямо рядом с танцполом. В воздухе стоял туман от дым-машины и кальяна. Динамики, казалось, рвали перепонки – немного непривычно, но ладно, вполне терпимо.

Мы взяли коктейли. Мужчина с зализанными волосами и в костюме-тройке празднично преподнес кальян – его заказал Женя, он любитель подымить.

Я смотрел по сторонам, с любопытством изучая все вокруг. Сюрреализм – потолок сплошь кривое зеркало, стены черные, в ярких синих линиях. Вдоль линий теснятся маленькие столики. За ними нарядные модельной внешности девушки и парни – странно, все сидят, молча уткнувшись в телефоны. Как я позже узнал, это работники клуба – их задача развлекать пришедших гостей. За деньги, без интима, конечно. Их роль была простой – составить компанию одиноким людям. С девушкой или парнем можно было выпить бутылочку шампанского или пива, сыграть в карты, кости. Поговорить по душам, посмеяться.

Особняком стоит интерактивная сцена – за пультом диджей в больших наушниках бьет ритмы, а за ним большой экран с мерчем клуба. Сверху маячат лучами светодиодные прожекторы, лазерные установки. С потолка тянется серебряная цепь, на ней, рассыпая блики, висит зеркальный шар.

При всем этом колорите света и электронной долбежки танцпол был почти пуст. Всего пара человек переминалась с ноги на ногу, пытаясь подхватить ритмы музыки. После двух лонг-айлендов меня начало тянуть на танцпол. Надо было что-то делать с этим тухляком. Но тут ко мне внезапно подсела симпатичная, миниатюрная китаянка, вся сверкающая – платьишко в серебряной чешуйке, макияж с глиттером, длинные стрелки на глазах. Девушка с большим интересом начала с нами общение, чем вызвала задорное настроение коллег. На английском пошел несколько корявый, но вполне понятный разговор. Вдруг Ася встала и ладной походкой пошла на танцпол. Я непроизвольно проводил ее взглядом. Сегодня она была особенно красивой – лицо разрумянилось и было радостным, гладкие русые волосы развевались при каждом шаге. Неожиданно наша новая подруга-китаянка повернулась ко мне, широко раскрыла глаза и сказала с запинкой на английском:

– Иди к ней. Эта девушка хорошенькая.

– Зачем? Да и она замужем… – сказал я.

– И что? – разведя руками, в недоумении удивилась китаянка.

Я не знал, что ответить, и продолжал скучно попивать коктейль. Смотрел, как наши ребята за столом потягивают кальян и что-то увлеченно обсуждают. Ася танцевала одна среди незнакомцев и так двигалась… Делать все равно нечего. Я пошел на танцплощадку.

Через минуту мой потерянный в лучах и дыму взор поймал ожидаемую приятность – Ася сияла улыбкой, глаза светились удовольствием момента. Ее простые облегающие синие джинсы и черная блузка, открывающая шею, выглядели более манящими, чем любое вечернее платье. Мы оказались рядом, поймали невидимую волну. Двигались в такт, наши глаза робко опускались от внезапных встреч. Я чувствовал, что слегка теряюсь. Испугался этого, немного отстранился… Вдруг появились коллеги, и наш с Асей единый вайб сбился.

«Жалко… А, нет… Слава богу…» – мутно появилось в мыслях.

Дальше танцевали компанией. В динамичной музыке слышался русский мат. Это, кончено, очень смешило, я даже и не думал, что в китайском клубе такое слушают. Мы прыгали и смеялись под странную долбежку, пока не устали и пока не надоела эта непривычная музыка.

От клуба ребята шли прогулочным шагом. Улыбались, делились впечатлениями от необычного вечера. Прямой безлюдный тротуар добавлял релакса. Мы с Асей как-то отстали, волочились не спеша, позади всех. Практически шаг в шаг. Ночь, около трех часов. Воздух свежий и теплый. Улицы практически пустые. На первых этажах спящих домов сверкают китайскими иероглифами до сих пор зовущие витрины. Рестораны и массажные салоны ждут гостей – работают круглые сутки. Со спины чуть пугает рев мотора и громкий смешок. Мимо нас на спортивном мотоцикле пролетает парочка – хиппарская девушка с довольным выражением лица крепко обхватила в объятиях парня в кожанке.

– Нам попался хороший клуб, – произнес я, прервав тишину.

– Да, веселое местечко… – улыбчиво поддержала Ася.

Коллеги уже далеко, мы совсем отбились. Не знаю отчего, может из-за обоюдного смущения, всю оставшуюся дорогу прошли молча, так и глядя себе под ноги. Затем подошли к гостинице, поднялись вместе на лифте и коротко попрощались у дверей номеров.

– Пока.

– Пока…

Перед сном я услышал, как Ася вставила вилку в розетку, и я будто почувствовал ее присутствие – она совсем рядом, мне вдруг стало тепло…

* * *

Совсем незаметно пришел Новый год. Приближение его особо не чувствовалось, поскольку в Китае тридцать первое декабря – это в основном обычный день. У жителей Поднебесной и других стран Восточной Азии свой Новый год, и каждый раз даты торжества разные, так как началом праздника считается второе новолуние после зимнего солнцестояния. Да и погода слишком теплая – ни горстки снежка на улице. Не было того ощущения начала чего-то нового, наступления новой жизни с Новым годом, как раньше. Поэтому в нашем коллективе сегодня энтузиазм не царил. Но мы не отчаивались и решили отпраздновать, собрались нашей маленькой группой в столовой. К одиннадцати часам подошла мужская часть – Павел Константинович, Володя, Женя. Сдвинули столы в один большой, подключили компьютер к обычно не работающему телевизору на стене, ведь надо посмотреть бой курантов и речь президента. Конечно, в записи, благо Хабаровск уже отпраздновал и закинул кремлевский бой часов в интернет. Подошли девушки в праздничных платьях. Катя с новой прической и ярким макияжем. Ася на свои гладкие длинные волосы надела ободок с оленьими рожками – вкупе с румяными щечками и ямочками от улыбки выглядело очень нежно, даже хотелось сфотографировать, но это было бы глупо и неприлично с моей стороны… Сообща расставили фрукты, еду. Стол не ломился от излишка съестного, но нам помогли – порадовали гостиничные повара, еще днем в качестве сюрприза в контейнере заготовили для нас селедку под шубой. Только сельди в местных магазинах не продают, и ее заменили скумбрией. Павел Константинович раздобыл где-то красной икры, спасибо ему за эти прекрасные бутерброды. Шампанское есть, вроде все готово. Мы присели и выжидали, когда наступит двенадцать по привычному для нас теперь пекинскому времени.

– Я готова, – торжественно объявила Катя, заранее подготовив бокал, листочек с желанием и зажигалку.

Запись включена, говорит президент, теперь бьют куранты. Бутылка шампанского у меня в руках. Я по привычке прошлых лет одним движением собрался откупорить пробку, но та застряла… Видеозапись курантов заглючила, а пробка не вынималась, как бы я ни старался, вкладывая все свои силы. Наступило двенадцать часов, а у нас бардак.

– Ну вот! Так и пойдет у нас наперекосяк весь год! – воскликнула недовольно Катя, держа пустой бокал с пеплом на дне.

– Да ерунда это все, суеверие… – отмазывался я со стыдом в глазах.

Около часа мы посидели, поболтали. Съели «селедку» под шубой, бутерброды с икрой, запили все шампанским и разошлись по номерам.

* * *

В выходные я наконец выспался. Встал именно в то время, когда захотелось душе, а не будильнику. Но тоже рано, закрепилась привычка. Мое двуспальное ложе помогало высыпанию – я мог вволю спать как вдоль, так и поперек, в обнимку с подушкой. Перед подъемом лениться, тупить, мечтать, перебирать цели на будущее. Спасибо гостинице и работе за такие удобства, за эти свежие белые покрывала, за легкое, просто воздушное одеяло, за две большие подушки. Встал медленным перекатом с кровати, потянулся, зажег сигаретку, раскрыл шторы и выглянул в окно. Яркий солнечный свет чуть ослепил глаза, накрыл лицо теплым желтым лучом – он взбодрил и подарил энергию. Как же приятно. Такое красивое, пламенем, солнце. А все-таки январь… Вид с высоты шестого этажа хороший. Напротив поблескивают стеклянным фасадом длинные здания, идущие с маленьким промежутком один подле другого. Внизу на добротном участке тротуара вовсю идет утренняя зарядка. Человек тридцать, в основном женщины, в спортивных разноцветных костюмах, друг за другом повторяют движения под музыку. По бокам танцующих две переносные колонки высотой в метр, оборудованные светомузыкой и сильными басами. Динамично, синхронно, машут головой, руками, ногами, да что там, всем туловищем, как единый организм. И видно, что возраст движениям не помеха – вся седая, возрастная дама не уступает в напоре и гибкости скачущей рядом молодой соседке. В голову пришло: «Интересно, почему у нас в Питере такого не сыскать? Мы что, не следим за здоровьем, как это делают китайцы? А, знаю, свалю я все это на погоду. Ведь в нашем городке Инкоу и в январе солнечно. Зима, но ни капли снега – в Питере уже заморозки, не до групповых зарядок на улице».

После кофейка и легкого перекуса в столовой гостиницы я переоделся в футболку да шорты и отправился в спортзал на четвертый этаж. Боевой настрой кипятил меня. Сегодня надо пробежать десять километров – моя личная установка. Надо же что-то делать – я набрал лишний вес. Плюс процент к силе духа давала новая красная футболка с золотым драконом. Да и постоянная болотная тоска не покидала меня – а спорт, я знал, – это лучший антидепрессант… Подошел к стеклянным дверям зала – к моему удивлению, там виднелась Ася. Тоже встала рано, уже заняла свою крайнюю дорожку. Она шла интенсивным шагом, ровное дыхание задавало темп. Доброе приветствие глазами – дабы не сбиться. Я аккуратно присоединился, лента моей дорожки поползла. Внутри возникло неожиданное ощущение – уют в беге… Похожий ритм, настрой, общение без слов, обмен духовными токами. Мы будто единой командой упорно стремились к спортивным достижениям.

Ася ушла раньше. Странно, сразу стало ее не хватать… После пробежки я вернулся в номер, принял прохладный душ. Потом засел за ноутбук, за свою повесть. Теперь я в другом измерении. В застывшем времени. Сейчас вокруг меня мутные, еле различимые мазки. Четким видится только текст на экране компьютера. Пальцы стучат по клавиатуре, через них я чувствую, как отдается невидимой нитью тревожное сердце. Я все старался поделиться, а может, просто просублимировать идею, стоящую громадным столбом в сознании: «Нельзя терять время, оно бесценно. Его не вернуть. Каждая минута, каждый час, каждый день должны быть наполнены смыслом. Надо чувствовать жизнь, ощущать ее полностью. Нельзя умирать в серости, будучи живым…»

Вдруг разрыв мысли, восприятие резко вернулось к реальности – пришло сообщение в мессенджер на телефон: «Может, прогуляемся?» Сообщение было от Аси… Эти слова, как одеяло, сразу согрели душу, и я, конечно, согласился… Совсем ни о чем не думая, послушался внутреннего порыва…

Чуть зажатая встреча в холле. Выход на прогулку под темно-синим небом. Путь был неторопливым. Сначала нас приветствовала главная улица. Она, как всегда, жила множеством огнями и «музыкой» города – блюдом из шума машин и людских голосов. По проезжей части, будто скачком из будущего, космическим мини-кораблем на колесах пролетали электрокары. Я все не мог привыкнуть к их необычному дизайну и тихой, крадущейся езде. Из прошлого тоже был привет – вот тарахтит старый грузовичок с деревянным кузовом и фарами в форме глаз долгопята. Наша пешая дорожка тоже суетилась: народ, кажется, вышел развлекаться. Дурачилась громкая, смеющаяся молодежь в хип-хоп-одеждах. Спорили компании мужиков с дымящими сигаретами в зубах. Крикливые мамы все пытались уследить за непослушными и быстрыми ерзаниями детей в потоке напирающего в обе стороны народа. Чуть поодаль от нас находилось здание КТВ в несколько этажей. Выглядело оно не просто местом, куда приходят спеть караоке, покурить и выпить пива, а походило чем-то на Эрмитаж – экстерьер включал черты двух стилей: барокко и классицизма. Но, конечно, все в виде китайской копии. Рядом с нарядным входом зазывалы – девушка в короткой юбке и парень в классическом черном костюме. Их взгляды с интересом провожали нас, когда мы шли мимо. Дальше один к другому жались фургончики-кухни на колесах. В них суетились повара, они готовили всё – от жареных пахучих кальмаров до приторной клубники в карамели. Было немного прохладно. Ася оделась точно по погоде – на золотистых волосах белая шапочка с помпоном, на ногах белые сапожки. Черный спортивный пуховичок сидел точно по фигуре. Шла она расслабленно, такую же расслабленность подсознательно поймал и я. Наши плечи иногда доверчиво соприкасались, словно мы были давно близки. Маршрут задавала Ася, видимо, заранее знала наше направление.

– Мне нравится эта дорога, – призналась Ася. – Вечерами я здесь гуляю, обожаю все тут вокруг. Этот колорит и цвета – от них становится радостно на душе, – добавила она на выдохе.

– Согласен, совсем не похоже на наши питерские серость и уныние. И не всегда дружелюбную погодку… – сказал я, разглядывая светящиеся глаза Аси.

Поворот, прогулка. Еще поворот, гостиница уже довольно далеко, эти места для меня в диковинку. Я открывал для себя все новые и новые виды, насыщенные компаниями людей. На нашем пути попался островок из нескольких пар, они танцевали вальс прямо напротив парадной жилого дома. Длинные платья женщин развевались при движении – мужчины с гордой осанкой, в приталенных рубашках, изящно кружили своих дам. Рядом, у соседней парадной, собрались два десятка человек, они внимательно следили за игрой в шахматы двух важных стариков-мудрецов с сигаретами в зубах. Дальше, на первых этажах потрепанных временем зданий, пошла линия витрин. Наш с Асей размеренный путь по тротуару озарялся светом магазинов одежды, лапшичных, пельменных, баров. Где-то впереди послышались звуки саксофона. Мы приближались с удивлением и любопытством, наши шаги сделались короче от предвкушения. Показалась вывеска парикмахерской – звук шел оттуда. Поравнявшись со стеклянной витриной в пол, среди кресел для стрижки мы увидели женщину в возрасте. Одета в розовый халат, на голове бигуди. Она виртуозно выигрывала мелодию на этом причудливом блестящем золотом инструменте. Мы остановились и застыли от увиденного. Вдруг женщина поморщилась, отвела инструмент и громко чихнула, да так, что все бигуди разлетелись в стороны. Нас поразил безудержный хохот. Ася даже схватила меня за руку, дабы не упасть на асфальт, и из ее голубых глаз полились от смеха слезы. Эта картина меня зацепила…

Мы отдышались, пришли в себя, путь по вечерним улицам продолжился.

– Сейчас будет сюрприз. Тебе понравится, – сказала Ася, подпрыгивая, как школьница.

– Есть еще что-то круче этой женщины в бигудях? – в недоумении спросил я.

– Конечно! – продолжала резвиться Ася.

Она провела меня к темному безлюдному переулку. С задорным выражением лица остановилась и показала рукой на стену жилого дома.

– Смотри, что я нашла на днях! – воскликнула Ася.

Ася была так довольна находкой, словно дитя, нашедшее дельную игрушку в песочнице.

– Вот это да-а-а… – протянул я. – Неожиданно!

На стене обшарпанного дома были изображены яркие сказочные коты в разных одеждах. Кот в тюрбане, кот в тоге, кот-самурай, кот в робе монаха…

– Кстати, та белая кошка в тоге очень похожа на мою, – заметил я.

– А у тебя есть кошка? Ты не говорил! – сразу возмутилась Ася.

– Да, даже целых две. Люблю почесать их жирные брюшка, – хвастаясь, ответил я.

– Класс! Мне кошки нравятся, но я хочу собаку завести. У меня в детстве песик был… – задумалась Ася.

Пока мы стояли у размалеванной стены, обсуждали, кто круче – кошки или собаки, незаметно прошел целый час. Уже ночь, пора было возвращаться.

– Марат! Тут рядом, за этим домом, есть вход на гору! – вдруг объявила Ася. – В прошлый раз была тут, безумно хотелось взобраться, но одной стало страшно идти…

– Ну-у-у, пошли… – согласился я на новое приключение.

И правда, буквально за этим домом разлился зеленью парк. Сплошь засажен деревьями, обустроен скамейками, игровыми площадками для детей. В глубине парка внушительная бетонная лестница витиевато поднималась в гору.

– Такого я еще не видел… Ася, спасибо… – произнес я.

– Пошли скорей наверх! – велела Ася на ходу.

Не знаю, сколько сотен ступеней мы прошли. Устали безумно. Но это стоило того – мы вышли на широкую мраморную смотровую площадку. Перед нами открылся весь город. Вдали виднелись улицы, нарядные, одетые в ежедневный, сумеречный праздник – они играли тысячами огней. Проспекты с округлыми и треугольными площадями щеголяли четкой, лучистой геометрией. Низенькие и высотные здания, словно старшие и младшие, богатые и бедные, дружно ютились меж линий дорог. Слева от наших изумленных моментом глаз контуром в низине обвивала горы освещенная желтыми фонарями магистраль, она казалась плавным каналом лавы, отделяла молчание темной горной природы от городской суеты. Сверху, над всей этой красотой, еще более обширное изящество мира, безвременье – чернильное, неясное, неизмеримо высокое небо с редкими точками звезд. Я в бездумье сделал глубокий вдох… Казалось, богатый оттенками природы, чистый, мудрый ночной воздух проник во все сосуды и открыл мне потаенные мысли: «Возможно, это неизведанное и бескрайнее сейчас смотрит на нас с Асей и тихо умиляется нашим неуверенным взглядам друг на друга, нашему застенчивому молчанию и нашей несмелой близости».

Прогулку пора было заканчивать, мы двинулись обратно. На ступенях я временами придерживал Асю под руку – боялся, упадет. Дальше шаг был чуть быстрей – клонило в сон.

По возвращении в гостиницу мы обменялись взглядами, скромно попрощались и разошлись по соседним номерам.

Уже лежа в кровати, я открыл мессенджер – там были сообщения от Лали: «Где ты?», «Ты пропал», «Я скучаю».

«Я ходил гулять», – ответил коротко я.

Было поздно, реакции Лали я не дождался. Думал, она уже спит. Между нами разница в пять часов.

Я не мог уснуть. Мне было стыдно перед Лали. И в тот же момент… Я ждал, когда Ася вставит в розетку вилку для зарядки телефона. Перед сном я хотел почувствовать ее присутствие.

Через десять минут я услышал звук вставленной вилки и спокойно, улыбаясь, уснул…

* * *

Утро я начал с продолжения работы над повестью. Да, снова. Ведь для того чтобы нормально посидеть над ней, есть только выходные. В будни тяжко – инженерные дела сильно изматывали. Сегодня я вновь не один – со мной опять музыка. Мелодии из маленькой колонки настраивают на рабочий лад. Музыка спокойная, этническая. Описания и действия будто плывут по скрытым областям души под мягкие мотивы. Я выпадаю из реальности. Вокруг не Китай, я не в номере гостиницы. Меня зовут не Марат. Я не командированный инженер, а главный герой своего произведения. Сижу на кровати в палате онкологического диспансера. Общаюсь с товарищами по несчастью – то есть по борьбе с ним. Вижу их переживания, эти переживания проходят сквозь меня и превращаются в ответные мысли и слова. Персонажи, я с ними уже подружился. Их лица, движения реальны. В дебрях памяти я отыскал образы. Знакомые люди, актеры из фильмов. Они разговаривают со мной, делятся своими проблемами. Вот безумный антагонист, он стоит в конце палаты у окна. Он не знает, что делать со своим безумием. В конце повести этот «потерянный» должен во всем разобраться, как и главный герой. Путеводителем в этом буду я. Попробую, но все же не знаю, как получится. Моя персона не профи, не литературный мастер. Специальных вузов и курсов не заканчивал. Прошло несколько часов – я вышел, эмоционально истощенный, из мира стука тревожного сердца и хитрых, заумных извилин мозга. Как же точно говорил Эрнест Хемингуэй: «Писать на самом деле очень легко. Ты просто садишься перед пишущей машинкой и начинаешь истекать кровью».