Симулякр

Записку на бумаге с вензелями. Номер телефона на салфетке. Использованный гандон в мусорке. Розочку, обмотанную ленточкой. Но мне остались только глубокие рытвины в снегу от колес его машины рядом с крыльцом.

Там я сталкиваюсь с Зои. Вид у нее не менее потрепанный. Она проходит мимо меня в дом и сразу идет на кухню. Только теперь я замечаю, что электричество снова работает и внутри тепло.

– Моя голова, – стонет Зои и, нагнувшись, хлещет воду прямо из-под крана, – больше никогда не буду столько пить.

– Я тоже, – заверяю я.

Это правда. Есть крошечный шанс, что в следующий раз, когда я встречу нормального мужика, я не испугаю его тлетворной аурой своего несуществующего алкоголизма.

Зои чувствует надлом в моем голосе.

– Как ты? – спрашивает она.

– Как кусок дерьма, – вздыхаю я.

– Но оно того стоило? – Зои вытаскивает из сумочки телефон, листает что-то на экране и протягивает мне. От увиденного меня едва не выворачивает в вазу с ароматическим соше на столе. На фото – я – целуюсь с тем деревенщиной. Мое лицо вполне разборчиво.

А я то была уверена, что парик убережет меня от подобных последствий!

Зои смеется. Ее чрезвычайно забавляет мой конфуз.

– Удали, – умоляю я.

– Нет, – она качает головой, – мне нужны доказательства, что это была не я, – она добавляет, чтобы меня добить, – а то заподозрят, что у меня отвратительный вкус на мужчин.

Я выгибаю бровь.

Серьезно?

Она и правда это отрицает? Она – любительница эмоциональный качелей с участием Брэда? Его пасти, из которой постоянно разит не чесноком, но никотином и виски? Его невразумительного «достоинства», с которым он и обращаться то не умеет?

Я бы ей все высказала. Но воспоминание о том, как я провела эту ночь, плотно запечатывает мне рот. Я не могу бравировать тем, что накануне подцепила по-настоящему стоящего мужика. Его тут нет. Он поимел меня и смылся, что говорит о том, что, в сущности, это тот же Брэд, просто приправленный флёром загадочности, которого ему придали разноцветные глаза и тупой шарф.

– Я потеряла свой телефон, – вместо этого говорю я, чуть не плача.

Зои становится меня жаль. Она обнимает меня, обдавая своим перегаром. Пусть она и выглядит хорошо в любых обстоятельствах, но ее дыхание не сохраняет свежести альпийских лугов после такого количества выпитого. Хоть в чем-то она человек, а не фея.

– Ну что ты, милая, – воркует она, – забирай мой старый, я им все равно не пользуюсь.

Я тут же воскресаю из мертвых.

Зои не глупа, но она чудовищно беспечна. Есть шанс, что она поленится выйти из своего профиля в icloud, и в придачу к телефону я получу пароли от всех ее аккаунтов. Это щедрый подарок судьбы. Я смогу разобраться с любителем пионов, и, если это Брэд, выместить злость на нем.

И не только на нем. Мне нужен гаджет, чтобы выследить разноглазого гада. Я отомщу ему за унижение. Ну… или хотя бы разузнаю, кто он такой и что он прячет под шарфом. Не знаю, что сейчас во мне сильнее – праведный гнев или все-таки любопытство.

– Я приготовлю нам антипохмельный коктейль, – тем временем говорит Зои, – недавно видела рецепт в «тик-токе».

До того мне удавалось держаться и не сблевануть, но меня обязательно вырвет, когда она заставит меня выпить свое снадобье.

Однажды кому-то все-таки придется сказать Зои, что она отвратительно готовит. Пусть это буду не я.

Я вскарабкиваюсь на высокий стульчик. Уронив голову на руки, я наблюдаю, как Зои превращает блендер в концлагерь для овощей и фруктов. В жужжании прибора мне мерещатся предсмертные крики о помощи, которые издают невинные сельдерей и клубника.

Отличный аккомпанемент для того, чтобы продумать план своей мести.

***

Телефон у меня. Я не ошиблась: Зои просто всучила его мне, не удосужившись проверить, вышла ли она из всех своих профилей. После «антипохмельного» напитка у нее скрутило живот, и она убежала исповедоваться фарфоровому другу. Ей точно не до инстаграма.

Вот сфоткать бы ее сейчас и выложить в отместку за тот снимок из клуба!

Но я занята. Я стою у двери ванной, чтобы не упустить момент, когда она закончит опорожнять желудок, и листаю вкладку с ее личными сообщениями. Задача не из легких – их очень много. Но и Зои не спешит – звуки рвоты утверждают, что у меня достаточно времени. Мне тоже плохо, но я стойкий оловянный солдатик. Я не могу упускать такую возможность.

Наконец я нахожу ник того чувака, что, по моим предположением, присылает пионы. Диалог затерялся где-то далеко внизу. Они давно не переписывались.

«Спасибо за цветы» – первой пишет Зои.

И откуда у нее только уверенность, что это он? Мне еще предстоит разобраться с этим вопросом.

«Они шикарные. Но… почему пионы?» – тоже она.

«Ты выкладывала их фотографию, я предположил, что они тебе нравятся» – он. Или она, говорящая о себе в мужском роде. Неизвестно, кто там скрывается за закрытым профилем и черно-белой аватаркой.

«Мне нравятся разные цветы».

Я прислоняюсь головой к стене. Слушаю, как Зои кашляет и стонет над унитазом.

«В этом есть какой-то скрытый смысл?» – она, – «Что это для тебя значит?»

«Ты действительно хочешь знать?» – он.

Все.

Она не ответила, а прошла уже куча времени. Негусто. Однако, теперь из этой переписки мне ясно, что даритель пионов – не Брэд. Он не стал бы так заморачиваться. На моей памяти он приносил Зои цветы всего пару раз, и то после того, как нажрался каких-то таблеток и впал в эйфорию. Он схватил первые попавшиеся в магазине у ее дома. Я тщательно изучила ассортимент, потому в курсе, что самые дешевые. Я не представляю Брэда, вникающего в символический язык цветов, чтобы донести какую-то информацию с помощью красивого жеста.

Зои выходит из ванной. Я прячу телефон. Она бледная, как смерть. Нет, хуже смерти. Волосы смотаны в пучок. Под глазами патчи, маскирующие синяки. Она ползет в спальню по стеночке, а я сопровождаю свою королеву.

Зои плюхается на большую кровать, застеленную нежно-розовым плюшевым одеялом. Переворачивается на спину, складывает руки на груди, на манер каменного рыцаря на средневековой надгробной плите.

– Я спать, – говорит она, – не буди меня… пару суток.

– Окей, – соглашаюсь я, а сама оглядываюсь, чтобы оценить обстановку. Ее другой, новый телефон в золотистом чехле лежит на прикроватной тумбочке. Очень близко, опасно близко. Но меня не пугают опасные игры.

Я выхожу в коридор. Усевшись на корточки, я приоткрываю дверь таким образом, чтобы в крошечную щелочку видеть тумбочку с телефоном, оставаясь при этом незамеченной.

Снова лезу в инстаграм. Думаю минуту, а затем пишу любителю пионов:

«Извини, я прочитала твое сообщение, но забыла ответить. Можешь представить, какой бардак у меня тут в переписках! Я хотела бы узнать, почему именно пионы. Если ты по-прежнему хочешь об этом рассказать, постучись мне в мессенджер».

Я отправляю номер своего мессенджера, предусмотрительно оформленного на манер профиля Зои. Ее имя. Ее фотография. Ее любимая дурацкая фразочка – per aspera ad astra – вместо информации о себе. Я создала его давно, догадывалась, что придет день, и он мне пригодится.

Сообщение в инстаграме прочитано.

Я поднимаю глаза – Зои спит. Ее телефон на тумбочке. Ее не разбудит вибрация – ей постоянно кто-то пишет, это не повод прерывать свой выстраданный похмельный отдых.

«Хорошо» – наконец отвечает пионный маньяк.

Я удаляю два последних сообщения и диалог снова тонет в пучине бессмысленной болтовни Зои и других ее обожателей.

Пионный маньяк не торопится.

Я использую это время с пользой – обильно закидываюсь обезболивающим и принимаю душ. Посвежевшая, наконец-то в трусах и удобной, чистой футболке, я чувствую себя другим человеком. Я устраиваюсь на кровати в гостевой комнате, стараясь не думать о том, что могла разделить ее с Эваном.

К черту его. К черту Брэда. И кошмарного типа в противогазе тоже, хотя о нем я уже почти забыла. В отличие от всех этих уебков, он был со мной почти милым.

Где ты, приятель? Я готова выйти за тебя замуж! С одним условием – больше никаких ведер. Нормальный санузел в моей одиночной камере. С полноценной ванной и махровым халатом.

Я злобно хихикаю.

На экране всплывает свежее уведомление. Как ни странно, ссылка на статью в Википедии. Я сомневаюсь мгновение, прежде чем открыть ее. Я осторожна. Незнакомец, у которого здесь тот же ник, скрыт номер, и не больше личной информации, чем в инстаграме, вполне мог одарить меня вирусом и поломать телефон. Или попытаться травмировать меня детской порнографией. Но он выбрал античную мифологию.

Мне приходится напомнить себе, что я снова прикидываюсь Зои. Зои не дура, потому знает, что мужчины не жалуют умных женщин. Она всегда кокетничает, даже в переписках.

«Красивая легенда» – печатаю я и добавляю смайлик, хотя мне делается не по себе.

Превратить в цветок, чтобы спасти от гнева богов – вот, что я почерпнула из краткого экскурса в дела древних греков. От каких богов очередной сумасшедший собирался защищать Зои, заваливая ее горами пионов?

Пеон и Асклепий.

Продолжаю цепочку дальше:

Защищать… Исцеление… Болезнь… Санитайзер!

– Сука, – восклицаю я и бью себя телефоном по лбу.

Я могу ошибаться, но уверена почти на сто процентов, что вступила в диалог с тем самым чудилой в противогазе. Вот и мой потерявшийся друг! Пионы появились, когда Зои переехала сюда. Хозяин бункера обретается где-то поблизости. Зои была недостижима для него в Нью-Йорке. Не удивлюсь, если именно он каким-то образом надоумил ее купить дом в глуши и заманил сюда. В расставленную ловушку.

Хитрый ублюдок. Но я намного хитрее.

И как бы я не пыталась иронизировать над своим положением, я не забыла, что пережила по его милости. У меня к нему свои счеты.

Решено. Я выведу его на чистую воду, вычислю и сдам копам. И они разворошат его логово, провонявшее дезинфицирующим средством. Он не запрет там больше ни одну жертву. Он не запрет там Зои. Достаточно и меня.

Я бегу на первый этаж за париком и ненадолго притормаживаю у окна. Еще светло. Потеплело и с ветвей осыпался снег, так что лес проглядывается на мили вокруг. Его нет. Он выходит только под покровом ночи, как какое-то хтоническое чудовище.

Тем лучше.

Я собираю достаточное количество цветов по всему дому и тащу охапку в комнату, предварительно проверив Зои – она крепко спит. Настолько крепко, что я могу беспрепятственно стащить с ее шеи кулон, что она всегда носит, и позаимствовать из шкафа кое-какие вещи. Не вещи. Белье. В тон пионов.

Если не смотреть на помятое, опухшее с похмелья лицо, то мое отражение в зеркале выглядит вполне презентабельно. Я раскладываю пионы на покрывале и ложусь в самую их гущу. Кулон Зои покоится в ложбинке между грудей. Пряди волос парика перепутались с лепестками и листьями.

Фотография выходит что надо – дерзкая и красивая. Лица не видно, только сиськи в шикарном лифчике, кулон и пионы.

«По-твоему, я – цветок?»

Мой ход сделан. Я смотрю в потолок и часто дышу. У меня уже кружится голова от запаха всех этих цветов. Я будто героиня «Красоты по-американски», только вместо красных лепестков вокруг бледно-розовые.

«Ты – лекарство».

Сердце пускается в галоп. Я резко сажусь на кровати, и комната плывет перед глазами. Такие маневры опасны с похмелья. Но я слишком взволнована, чтобы думать об этом. Я утратила здравый смысл. Во мне просыпается азарт хищника. Рот наполняется слюной в предвкушении.

– Да ты романтик, – нервно смеюсь я.

Я безжалостно отрываю головку одному цветку, выбрав самый красивый, и просовываю его под резинку трусиков. Светлое кружево совсем прозрачное. Я свожу бедра, чтобы оставить маньяку простор для воображения. Не все сразу. Отец научил меня – прежде чем установить мышеловку, надо как следует взвести пружину.

«Ты хочешь, чтобы я излечила тебя?»

Телефон теряется в гуще цветов.

Я запускаю руку под ткань и комкаю лепестки, прежде чем пробраться дальше, оставляя на клиторе и складках у входа влажные следы от раздавленного пиона. Это почти похоже на прикосновение губ.

Прошлой ночью я была уверена, что в кои то веки познаю качественные оральные ласки от мужчины, который не превратит это в акт каннибализма или пытку щекоткой. По крайней мере, демо-версия у окна в рамках прелюдии была многообещающей.

Обещание не было исполнено, а вместо чужих сильных пальцев и страстного рта мне осталась только собственная крошечная ручонка.

Я не понимаю, в какой момент успела так возбудиться, занимаясь той опасной херней, что творю.

Заигрывать с маньяком от лица Зои – что это, если не опасная, безумная херня?

Но он придет сюда не за мной, а за ней.

Она заслужила.

Я представляю, как он будет ее убивать, представляю Зои с перерезанным горлом, всю в крови, в ее постели, на розовом-девчачьем покрывале. И фантазируя об этом, ожесточенно ласкаю свои половые губы. Нашариваю телефон и отправляю еще один снимок – руку, исчезающую в трусиках, так глубоко, что легко догадаться – пальцы на фалангу уже внутри.

Ты убьешь ее, а я убью тебя, – думаю я.

Нет, я не отдам тебя копам. Это не интересно. Ты – моя добыча.

Включаю запись голосового сообщения, но ничего не говорю. Так я могу себя выдать. По стонам и рваным выдохам невозможно определить, кому они принадлежат.

Телефон вибрирует. Я сжимаю его до скрипа, пока ноги конвульсивно дергаются от оргазма. В ушах гудит кровь, прилившая к голове. И только после я смотрю на экран.

«Я хочу видеть твое лицо».

Я не теряюсь, хотя это, безусловно, шах. Я могла бы пойти и сфотографировать спящую Зои, но она мало похожа на человека, который только что мастурбировал, думая об убийстве. Мой собеседник будет разочарован.

«Сначала покажи свое».

Вот и поговорили.

Я листаю переписку вверх, чтобы разобраться, в какой момент все зашло так далеко. Статья. Обмен многозначительными, странными фразами. И… Голосовое сообщение со стонами.

Разумнее было бы его удалить, но меня посещает мстительная фантазия, как слушая запись снова и снова, ублюдок будет дрочить и сотрет руки в кровь. Занесет в рану какую-нибудь заразу и умрет от инфекции, которой так боялся.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.