– Нужен план действий. Во-первых, вспомнить, что ты не доделала и сколько дней до 40-го. Память блокируется страхом боли. Нас, призраков, обычно тянет на Землю в те места, где нам было хорошо, либо мы пытаемся завершить нечто незаконченное. Ты помнишь молитвы?

– Только самую короткую. Но… на Афоне я читала акафист «Взыскание погибших»!

– Отлично! Эта икона помогает в безнадёжных ситуациях. Продолжай подключаться к Прошлому, садись рядом с собой на Афоне, смотри в текст и читай!

– Но я же подключаюсь хаотично!

– Силой мысли, Алиса. Здесь всё делается ею. На кораблике утром съезди к Святой Горе, и – в Москву.

– Нет! Я не хочу туда возвращаться! – воскликнула я.

– Но, скорее всего, ты не доделала нечто там, а не на Афоне. Заодно узнай дату своей смерти, чтобы выяснить, сколько дней есть в наличии. Ты явно застряла на границе. Урануполи – пограничная зона между Землёй и Небом, – Джойс вздохнула, а лестница заскрипела. – Это монахи, не бойся! Такие же призраки, как и мы, молятся в часовне под крышей.

Раздался телефонный звонок.

– И не надоело тебе визуализировать телефон? – спросил Рэй.

– А как ещё? – не понимая, переспросила я в трубку.

– Ты там где?

– У Джойс. Днём я, наверно, вернусь домой.

– Там нет ничего страшного, – успокоил меня Рэй. – Встретимся.

И телефон исчез.

– А как можно общаться без телефона? – поинтересовалась я.

– Скоро научишься, – усмехнулась Джойс. – Ну что, почитаем стихи?

Смотря сквозь крошечное окошко Башни в ночь, укутанная призрачным пледом, визуализированным Джойс, в кресле у камина, периодически возвращаясь к жасминовому чаю, под шум волн, бьющихся о пристань, я слушала её стихи и медленно погружалась в дрёму обволакивающего сознание Тумана.

Зал Суда во Вселенной

По центру туманного помещения, похожего на зал для официальных заседаний, с приглушённым светом, источник которого я не смогла определить, возвышался огромный Крест. С обеих сторон его горизонтальной перекладины свешивались и покачивались чаши Весов, а над ним располагался киноэкран. В зале присутствовали крылатые существа – я не могла разглядеть их лиц, но слышала непрерывный шорох крыльев.

– Где ручка?! – грозно спросил Ангел. – Куда ты её дел?

– Ручка… Хм… Какая ещё ручка? Понятия не имею! – чёрт сладостно зевнул и почесал пузо хвостом. – Не понимаю, что ты имеешь в виду!

Ангел пригрозил чёрту крестом, тот мгновенно ускользнул в сторону:

– Э-э-э… убери своё оружие! Какая разница? Всё равно она – наша!

Чёрт ткнул хвостом в меня. Я зажмурилась от страха. Но внезапно голос озвучил присутствующим чьё-то имя и воцарилась тишина. Два существа со свитками справа и слева от Весов приготовились записывать. К Весам подошёл молодой мужчина в одежде монаха, и, как только он заговорил, киноэкран включился, на нём стали проецироваться кадры, и я вспомнила его! Сколько лет ему теперь? Он подошёл ко мне после выступления в их школе и поведал о тайной мечте – стать монахом вопреки желанию родителей. Мы тогда долго разговаривали. Не помню, о чём… Сейчас он говорил тихо, но несколько раз и достаточно отчётливо я слышала своё имя. Закончив речь, мужчина произнёс «спасиБо», и маленький сияющий комочек энергии в виде сердца слетел в правую чашу. Весы качнулись в поисках равновесия.

32 До/9 После. Лестница

Где-то во Вселенной

– Это Любовь, – улыбнулся Хранитель у Дома №5. – Дом твоего Сердца и Творчества. На земном уровне – дети, на Небесном – картины, книги и другие произведения искусства, творения души через любовь земную и Небесную. Информация о тех, кого ты будешь любить, о детях и памяти, которую оставишь потомкам.

– Надеюсь, хоть здесь я найду своё счастье?

– Я не обещал тебе счастья, – задумчиво ответил Хранитель.

– Но ты сказал, тут водятся пиявки! Правда, я не знаю, кто это!

Я дёрнула дверную ручку, зажмурившись, шагнула внутрь и открыла глаза на… облаке! Вокруг нас по светло-голубому Небу проплывали кудрявые облака. Мы, как дети, плюхнулись на одно из них и поплыли вдаль.

– Как здорово! – воскликнула я. – А можно, пока мы плывём, я буду превращать облака в воздушные замки?

– Это же Дом Творчества!

И вот возник замок с 7-ю башенками, каждая – в свой цвет, домик для сердца, а вот – сиреневый с 12-тью – для уединения. А ещё надо сотворить волшебный сад с чудесными зверьками и птицами!

– Дом №5 попадает в знак Весов, им заведует Венера. Её здесь нет, но она наделяет чувством гармонии и даёт возможность реализации творческого потенциала, склоняет к участию в коллективных мероприятиях, вступлению в творческие союзы. Ты полюбишь культурные мероприятия. Отличные артистические способности потянут на сцену. А что бы ты нарисовала, душа моя?

– Наш Мир, себя до воплощения. О! Библиотеку Вселенной!

– При желании ты станешь мастером в любой сфере творческого самовыражения. И с удовольствием займёшься формированием художественного вкуса детей, прививая им разносторонние интересы. В религии тебе важны внешние атрибуты – пение, зажжённые свечи, запах ладана, иконы и сама служба. Но внешнее не всегда соответствует внутреннему. В стремлении к судейству и миротворчеству не забывай, что судить других дано лишь Богу.

– А про любовь?

– Ты склонна к флирту и влюблённостям, но люди, не интересующиеся искусством, не будут интересовать тебя.

– Я уже очень хочу любить!

– Открытое проявление нежных чувств тебе не грозит, но… Твой Дом №5 начинается в градусе одиночества, Сатурна и Плутона. Это символ тяжёлых потерь и утрат. Ты будешь терять тех, кого по-настоящему полюбишь, и то, к чему привяжешься сердцем. Этот градус называют «Горящим камином в покинутом доме».

– НЕТ! – закричала я, и слёзы медленно покатились из глаз.

Внезапно из-за облаков прямо перед нами возник Мужчина в Чёрном. Я встала с облака, и мы зависли в воздухе, смотря друг другу в глаза. Он излучал невероятное магическое притяжение, и приятные волны побежали по моему астральному телу, а он лишь лаконично представился:

– Плутон.

Его интонация была настолько обволакивающе-мягкой и пугающе-таинственной, что мне стало страшно от осознания: я уже всецело нахожусь в его власти! Улыбнувшись в ответ, я поймала самый красивый из замков, в котором обитало моё сердце, – и протянула ему. Плутон взял мой подарок и прямо на моих глазах…

– Как?! – воскликнула я, прижавшись к Хранителю и всхлипывая от обиды. – Как он мог? Зачем он разрушил мой замок?

Плутон засмеялся, в его смехе улавливалось что-то дьявольское. Он протянул мне наполненный до краёв фужер:

– Ну извини, дорогая! Выпей вина за наше знакомство!

Я уже подумала, что разрушенный замок – случайность или шутка, а Плутон – хороший, но вино оказалось очень горьким.

– Что это? – спросила я у Хранителя.

– Чаша Боли.

– Яд замедленного действия, – уточнил Плутон. – Он будет медленно убивать тебя на протяжении воплощения. Вернее, это я буду тебя убивать. Медленно, но верно.

– ТЫ ЗЛОЙ! – закричала я и от бессилия закрыла лицо ладошками.

– Угадала! Я, Владыка Царства Мёртвых, нахожусь в жёсткой оппозиции с твоим жизнедателем-Солнцем. Отнимая силы, не давая возможности светить, не признавая твою личность, я буду всячески глумиться над душой, но ведь тебя ко мне тянет, не так ли? – усмехнулся Плутон.

Внезапно рядом с ним появилась Женщина в чёрном платье со сверкающими звёздочками. Она была похожа на вампира и взяла Плутона под руку, обратившись ко мне с усмешкой:

– Не стоит обольщаться, Рух. В твоём паспорте мы соединены с Плутоном штампом на всю твою земную жизнь. Люди зовут меня сборщицей винограда. Я – звезда потерь, отнимающая всё, что человек выращивает с любовью. Когда любой плод твоей любви или творчества созреет, я приду и сорву его! Он никогда не достанется тебе! Никогда! Запомни это!

Женщина вцепилась в Плутона, и они мигом исчезли.

– Фиксированная звезда второй величины, Виндемиатрикс, – прокомментировал Хранитель. – На человеке паразитируют пиявки-лявры, питаясь его жизненной энергией, что ведёт к медленной потере сил и депрессии. Люди будут издеваться, мучить всячески, вставлять ножи в спину, лишать чего-то или кого-то. Виндемиатрикс создаёт двуличное окружение, изолирует и отнимает счастье. Звезда вдовства, бесплодия, внезапных смертей. Ей прислуживает Плутон – Владыка Царства Мёртвых, а у тебя они вообще в соединении. Но Виндемиатрикс обладает чертами Меркурия, отвечающего за Слово и Ум, даёт склонность к мистике и Тайным Знаниям, покровительствует бизнесу и архитектуре. Звезда сильных Духом, волевых людей. Не всё так плохо.

– Да неужели?! Скажи мне, а что и где хорошо?! Мы побывали уже в 5-ой из 12-ти Сфер жизни!

– 5-ая Сфера у тебя гигантская. И мы только начали её проходить. А так… в пустыне хорошо: нет ничего, что можно было бы отнять, и никого, кто мог бы причинить боль, – Хранитель взглянул на раскрывшуюся страницу моей книги: – Не детская история, но, имея склонность к просчёту вариантов, постарайся вовремя вспомнить про сборщицу винограда.

И я прочитала рассказ «Мертворождённая», в котором главный герой убивает свою любовницу, чтобы заполучить себе их долгожданную новорожденную дочь: «Мама пришла ко мне во сне и рассказала правду! Сколько ты заплатил своему другу-врачу, чтобы убить её и объявить меня „мёртвой“? А кого убили и похоронили вместо меня? Ты даже не явился на похороны, папа, а её муж каждый год в мой день рождения заказывает сорокоуст за упокой моей души».

Урануполи

Я проникла на корабль. Кажется, меня никто не заметил. Теперь я смотрела на мир иным зрением – например, видела «свечение» людей, различающееся по насыщенности и оттенкам; столпы Света над Афонскими монастырями, у каждого – свой собственный. Люди на корабле фотографировали земную красоту и с нетерпением ожидали прибытия мощей… От подножия Святой Горы отчалила лодка, и вскоре на корабль взошли монахи монастыря Дионисиум. Люди выстроились в очередь, чтобы приложиться к чудотворной иконе Богородицы «Акафистная». Я встала рядом с иконой на пустое место, чтобы никому не мешать, и мысленно творила молитву. Внезапно маленькая девочка, приложившись к иконе, шепнула своей маме, показывая на меня: «Смотри, какая странная тётя!» Но та не замечала моего присутствия и даже испугалась за дочку. Я переместилась на палубу уровнем выше и оказалась прямо напротив Горы. Облака белокрылых ангелов расступились, обнажая её вершину, и я увидела ослепительную Лестницу, уходящую ввысь!

Москва

Выйдя из лифта, я столкнулась с призраком мужа моей соседки. Мы поприветствовали друг друга, и я вспомнила, что видела его у «Справочного стола» в Небесной Канцелярии.

– Ленку свою жду, – вздохнул он.

– А ты не знаешь, когда я отсюда ушла?

– Девять дней как. Но смысл тебе возвращаться?

– Мне надо что-то здесь вспомнить.

– Иногда лучше и не вспоминать, – грустно произнёс призрак.

По привычке я попыталась достать из сумки ключи, но в итоге, зажмурившись, проскользнула внутрь.

– Уффф, – выдохнула я, открыв глаза.

– Привет, – Рэй встретил меня в прихожей. – Будь как дома, но не забывай, что ты – в гостях. Обращай внимание на необычное.

Я оценивающе пробежала взглядом по комнате и выдохнула: одни иконы. Они были живыми – Святые и Богородица смотрели на меня, явно пытаясь разбудить мою память, но я прошла на кухню и задумчиво присела на подоконнике.

– Хм, – загадочно произнёс Рэй, – неплохо. И…?

– И что? – насторожилась я.

– Что было дальше? – переспросил он, подойдя ко мне вплотную.

– Рэй, нет, я не могла! – я спрыгнула с подоконника на кафельный пол.

– Здесь решили, что ты сама, – Рэй присел рядом. – А церковь таких не отпевает.

– Хочешь сказать, меня из окна кто-то выбросил?

– Ты с детства была склонна к выходу в окно. Когда память стёрлась, жизнь превратилась в день сурка и стала невыносима. Ты желала себе смерти, но терпеливо её ждала, сидя на подоконнике у раскрытого окна.

– Ручка! Нет ручки от правой створки! – заметила я.

– Она на тот момент держалась уже на соплях. В ту ночь шёл дождь, к тебе заявился чёрт и в очередной раз пытался внушить шагнуть вниз. Ангел-Хранитель был рядом, но внезапно…

– О Боже, я поскользнулась? А ручка, как единственное, за что я могла удержаться, оторвалась? Но ведь её должны были найти, там, на земле, оторванную… в моей… бррр… руке… или рядом?

– Ручка могла отсутствовать и раньше. Все знали о твоей склонности, никому и в голову не пришло, что ты поскользнулась.

– Но в Небе всё знают! Там, в Зале Суда, я видела огромный экран, на котором прокручивают жизнь.

– Судят не только поступки и слова, но и мысли, и желания.

– Это ужасно, Рэй. Но что я могу сделать теперь без тела и голоса?

– Некоторые нас слышат и видят. Незадолго до стирания памяти ты хотела кое-что сделать, мне запретили говорить тебе, что именно, но это было твоим чистосердечным желанием. Надо его реализовать. Не знаю, каким образом, и сможет ли оно повлиять на решение Суда. Возвращайся сюда, копайся в вещах.

– Но здесь же ничего, кроме икон, нет?! – удивилась я.

– Ты прошла мимо второй комнаты. Страх боли настолько затуманивает твой взгляд, что ты упрямо многого не замечаешь.

Я вернулась в коридор и обнаружила дверь с замком.

– Смелее. Чего уж теперь бояться? – Рэй подтолкнул меня внутрь, где возвышалась гора вещей, сваленных друг на друга от пола и до потолка.

– Ох, – только и вырвалось у меня. – Сколько ж дней мне потребуется? Я не успею, Рэй! Откуда эти вещи? Что за вещи?

– Попытка – не пытка. Пытают в Аду на сковородке.

– В Аду очень жарко? – с перспективой на будущее спросила я.

– Невыносимо. Чай пить будем?

Урануполи

– Алиса, прыгайте! – воскликнула Лия, увидев меня возвращающейся с границы Афона. – Пойдёмте смотреть Вашу Лестницу!

– О-о-о! Потрясающе!

– Я и сам не ожидал, – произнёс подошедший к нам Янис. – Отлично прописаны и бесы, и души.

Янис вернулся к клиентам, а Лия принесла кофе и спросила:

– Лестница Иакова?

– У него – другая. Иаков – 3-й ветхозаветный патриарх, сын патриарха Исаака и Ревекки, почитается в Христианстве, Иудаизме и Исламе. Он боролся с Ангелом, после чего преобразился и обрёл новое имя – Израиль. Ему приснилась Лестница, соединяющая Небо и Землю, из 12 ступеней, по обеим сторонам – человеческие лица, а наверху – лица огненные. Ангел поведал Иакову значение каждой ступени, но Лестница Иакова трактуется как снисхождение на Землю Христа – воплощение Духа в материю путём прохождения 12-ти ступеней, я бы сказала, 12-ти Сфер, пути с Неба на Землю. А также – символ Богородицы, как гласит акафист: «Радуйся, лествице небесная, ею же сниде Бог». У Иакова было 12 сыновей – родоначальников племён. Жил он 147 лет. Тело его, по египетским обычаям, дети забальзамировали и перевезли в Землю Ханаанскую-Обетованную для погребения в Пещере в Хевроне.

– А это где?

– Хеврон, или Кирьят Арба – «Город Четырёх», недалеко от Иерусалима. Самый древний из 4-х священных для иудеев городов, где помазан на царство Царь Давид. Разделен на 2 части: 20%, включая Пещеру Патриархов, принадлежит Израилю, а 80% – Палестине.

– И Вы были в той Пещере? Ну расскажите же про неё!

– Пещера Патриархов, или Махпела, в переводе – «Двойная» пещера. Говорят, кто в неё спустится, сразу перейдёт в Царство Мёртвых, или в Рай. Помните икону Авраама и Сарры, угощающих ангелов? Похожа на икону Троицы. Так вот, именно в Хевроне Бог явился Аврааму и Сарре в образе трёх странников и сообщил благую весть: ждите сына. У них долго не было детей, возможно, потому что Сарра – единокровная сестра Авраама. Авраам хотел накормить странников телёночком, но тот сбежал в Пещеру. Авраам догнал животное, обнаружил гробницы Адама и Евы, от которых исходил Небесный Свет и чудесный запах Рая, и почувствовал, что в Пещере соединяются Небо и Земля. Кстати, «Хеврон» происходит от слова «соединение». После смерти Сарры Авраам купил поле с этой Пещерой для захоронения любимой жены, его похоронили рядом.

– Там, где Адам и Ева?

– Где, по преданию, сам Бог похоронил Адама, который до этого там же похоронил Еву, и где находился вход в Рай. Авраам жил около 175 лет, 1-ый из 3-х библейских Патриархов после Всемирного Потопа. Второй – сын Авраама и Сарры – Исаак, вместе с женой Реввекой похоронен там же. Сын Исаака – Иаков, как раз он и увидел Лестницу из 12-ти ступеней. И он, и его жена Лия…

– Лия! Это же моё имя! А как выглядит Пещера?

– Визуально строение над Пещерой напоминает Стену Плача в Иерусалиме. Говорят, его построил царь Ирод 2 000 лет назад, внешние стены высотой около 12 метров, а камни в нижней части длиной около 7,5 метров. Территория разделена на две части, в пропорции – примерно, как и сам Хеврон: мусульманская – мечеть, иудейская – синагога. Каждая имеет отдельный вход. С 1967 года вход в Пещеру открыт для туристов круглосуточно. Но в подземную часть Вы попасть не сможете. Внутри мечети и синагоги установлены символические надгробия.

– Неужели никто туда не спускался? – Лия была разочарована.

– Вход в нижнюю часть замурован арабами в X веке. В мечети в зале Исаака находится небольшое отверстие в полу, диаметром 28 сантиметров. Каждое утро его открывают и опускают в подземелье горящую лампаду. Однажды отправили туда маленькую девочку, чтобы исследовать и измерить шагами нижний этаж. Она видела захоронения и коридор, ведущий в следующий отсек. Несколько человек проникли в подземелье другим путём и обнаружили не один, а два уровня, соединённые коридорами, но нижний доверху засыпан землёй.

– Жаль, – вздохнула Лия. – Хотя, пещерные условия помогают сохранить тела нетленными. Помните про Семь Отроков Эфесских? А пусти туда людей, по косточкам растащут и попробуй потом собрать воедино! Но какую Лестницу написали Вам?

– В VI веке игумен Синайского монастыря Преподобный Иоанн, родом из Константинополя, но перебравшийся в Египет, где 40 лет провёл отшельником в пустыне, написал книгу «Лествица», или «Лестница райская», «Скрижали Духовные». Его Лестница – это 30 ступеней восхождения к Богу, а книга, изначально написанная для монахов, – руководство по духовному самосовершенствованию. Каждая ступень – отречение от земной страсти и обретение качества, необходимого для восхождения к Свету; 23 ступени посвящены борьбе с грехами, а 7 высших – обретению добродетелей, наивысшая – союз Веры, Надежды и Любви.

– В греческой книге про Мытарства мытарств как раз – 23, а ещё икона есть «7 Столпов Веры»!

– В России говорят, мытарств 20. Но если детализировать, можно и 40 насчитать. Ближайшим к Богу на Лестнице изображён сам Иоанн со свитком – рукописью его «Лествицы». На иконе Иоанн без нимба – ещё не дошёл до Христа – остаётся 3 ступеньки. За ним в белых одеждах восходит игумен того же Синайского монастыря Антоний, он жил 5 веков спустя. Икону стали писать после выхода книги. В монастыре Святой Екатерины на Синае хранится икона XII века.

– А почему бесы забирают монахов своими крюками и петлями, а ангелы на это молча смотрят с Небес?

– Они молятся, и их молитва имеет великую силу, Лия! Но ни ангелы, ни бесы не могут давить на человека и заставлять его принять решение. Черти лишь нашёптывают нехорошие мысли, искушают, склоняют душу в сторону Зла. А справа на иконе монахи, ещё живущие на Земле, смотрят на Лестницу, как бы примеряя её на себя: дойдут ли до Неба? Многие видели Лестницу во сне и Мытарства.

– А Вы верите, Алиса? В чертей? Мытарства?

– Верю, что каждый получит своё, и после смерти мы увидим жизнь во всей её красе, и нас будут испытывать на влечение к земному. Моя бабушка за 10 дней до смерти сказала, что к ней приходят колдуны и черти, грызут её, тащат к себе, мучают всячески. Возможно, черти – условность, но…

– А в случае равновесия между нашим Добром и Злом?

– Одна душа, когда ей уже открыли дверь в Небо, сама отказалась от Бога и пошла к Дьяволу, потому что ей нравилось Зло. Если нам давали право выбора при жизни, вряд ли его отнимут после.

– И сколько Суд длится?

– Монахи видели, как Святые мгновенно Лестницу преодолевают. Скорость прохождения – у каждого своя. Но, думаю, 40 дней – не просто так установлены.

– Получается, Лестниц несколько? У Иакова – 12 ступеней вниз, у Иоанна – 30 вверх? А дней 40? Мытарств – 20 или 23?

– Время – понятие условное, а Лестница одна – с непрерывным движением в обе стороны: и снисхождение души в тело, и её путь на Земле, и возвращение в Небо.

Янис вернулся к нам и протянул мне книжку.

– Вам подарок от архимандрита Игнатия! Издана кельей Святого Николая для паломников, в переводе на русский, только на Афоне продаётся. Посмотрим фото из монастырей, где я был вчера?

Башня в Урануполи

– Как успехи, Алиса? – поинтересовалась Джойс.

– Не очень, – вздохнула я, рухнув в кресло у камина. – Начинается 10-ый день после… Всё, что я знаю: а) меня не отпели, б) нужно что-то сделать до 40-го дня. Единственное доказательство того, что я поскользнулась на подоконнике, – исчезнувшая ручка, оторванная от оконной рамы. Но я вряд ли смогу её найти, да и как теперь сказать им там? И кому?

– Неплохо для начала! Найдёшь ручку, подумаешь, что делать с ней дальше. А дома?

– Вещи от пола до потолка. Их нереально разобрать за оставшееся время. Как они там оказались? Чтобы не напоминать мне о Прошлом? Нашла свою книжку с забавным названием «Верите ли вы в призраков?».

– Некоторые не только верят, но и слышат, и видят нас, – Джойс улыбнулась. – А что за книга?

– Сборник рассказов, не связанных между собой, написаны давным-давно. Прочитала несколько, но в них всё завуалированно. «Дом у станции» идёт под снос, а я чувствовала едкий запах дыма – наш дом кто-то поджёг. Рассказ «Мертворождённая» написан от лица мужчины. Я видела его с женой, у них не было детей. Может, он предлагал мне… родить ему ребёнка, а потом… убил бы меня?

– Ориентируйся на чувства, они важнее слов. Мы, писатели, часто домысливаем цепочку событий, которая не воплощается, но становится рассказом. На Мытарствах душам показывают нечто, испытывая на земное. Если душа притянется к земному, дверь в Небо не откроется. Тебя сразу потянуло на Афон, на границу с Небом, отличный знак, если бы не блокировка памяти. Вдруг ты вспомнишь нечто, что привяжет тебя к Земле, или любимого человека, который в Аду мучается, а ты захочешь быть с ним?

– Рэй… Нет, его я и не забывала. Ни боли при общении с ним, ни пробелов в памяти, хотя у него была своя жизнь, у меня – своя, похоже на астральный брак. Рэй – сильный маг, но использовал способности в корыстных целях. Встречались периодически, но он всегда всё про меня знал, где бы ни находился. Не было смысла в ревности – никто никогда не заменил бы ему – меня, а его – мне. Мы понимали друг друга молча. Он учил меня замедлять и останавливать Время, перемещаться в Пространствах, менять сценарии. Пытался научить поисковым работам, но за шаг до цели я поворачивала обратно, не доверяя себе. Он рассказывал мне то, чем не мог поделиться с другими, а я – ему. Он принимал меня настоящей: видел во мне Солнце и позволял светить, потому что не боялся быть затмённым. Незримая связь идеально подходящих друг другу душ, которые не могли быть вместе: я не хотела заниматься чёрной магией, а он не хотел её бросать. Рэй не верил ни в Ад, ни в Рай, ни в Бога, но помогал, когда мне было плохо, даже после того, как сбросил земное тело – появлялся, чувствуя, что я тону, спасал и исчезал.

– Ты не сможешь пересечь границу, пока тебя не проверят на все привязанности к земному. В «стёртом» Прошлом явно что-то есть!

– Но Рэй сказал, что я должна сделать нечто, а не вспомнить всё.

– Возможно, этим нечто компенсируется дисбаланс Весов. Но если память не вскроется, ты всё равно застрянешь здесь. Предположим, ты сделаешь своё доброе дело. Подумай: почему до 40-го дня?

– Я запуталась и устала, Джойс. Не хочу ни о чём думать!

– Ладно, я почитаю тебе свой роман про Апостола Петра, отдохни. Кстати, ты наверняка делилась сокровенным с афонскими друзьями – человеку проще рассказать о самом важном и больном тому, кто не вхож в его ближайшее окружение.

Зал Суда во Вселенной

Слова Джойс из романа про Святого Петра погружают меня в Туман. И вот я снова – в зале с огромными Весами и киноэкраном, на котором мелькают кадры из моей жизни. И я вижу в Тумане незнакомые лица, рассказывающие, как я заказывала сорокоусты в 40 монастырях за кого-то. И на экране я звоню сотрудникам Патриархии в Иерусалиме и перевожу им последние деньги, звоню друзьям – прошу заказать и в Киевской Лавре, и в Оптиной Пустыни, и на греческом Афоне, и бегу в монастыри, которые знаю в Москве. Кто он? И я слышу в Тумане голоса: «Он трижды отрёкся от неё». Крылатые существа шепчутся между собой. И один из них, с крестом в руке, отгоняет от меня чёрта, в предвкушении бьющего хвостом и радостно повизгивающего: «Наша!»

<1...7 8 9 10 11...21 >

На страницу:

Перейти

9 из 21