Камень 1993. Книга 1

– Слушай, а давай сегодня в видеосалон сходим? – предложил я, теперь уже точно зная, что Лиза нравится Дюсу. – И ее с собой возьмем, чтобы тебе скучно не было. Да и Ника в компании другой девушки будет себя уверенней чувствовать.

– Я? – перепугался Андрей. – Мне? Да она же меня старше!

– Кому и когда это мешало! – философски заметил я и окликнул поэтессу. – Лизавета!

Девушка обернулась и нашла нас глазами. Смотрит настороженно – в школе ведь я с ней не общался.

– Привет, – сказал я, встал со скамейки и подошел ближе.

– Привет, – Лиза явно ждала подвоха.

– Мы сегодня с Андреем и Вероникой намерены сходить в видеосалон, – я включил максимальное дружелюбие. – Давай с нами?

– А… – пару мгновений девушка была похожа на выброшенную на берег рыбу. – А на какой фильм?

Вот так просто, оказывается, можно сходиться с людьми. Особенно с девушками. И как же мне в этом возрасте не хватало столь простых навыков.

– Дюс, что там сейчас показывают, не помнишь? – я повернулся к побледневшему парню.

– «Терминатора», – едва выдавил он. – Второго. Совсем новый.

Вообще-то, он вышел еще в девяносто первом, но по нынешним временам для нашего городка это действительно свежее кино.

– Ну, как? – спросил я Лизу.

– Мне не очень нравятся такие фильмы… – смущенно улыбнулась она. – Но если ничего другого нет, то я бы сходила. Ни разу не была в видеосалоне. Только, наверное, это дорого…

– А мы посмотрим, может, и еще что-то покажут, – пообещал я. – Выбор всегда есть. А насчет денег – не парься. Это наша мужская забота.

– Хорошо, – Лиза еще больше смутилась. – Спасибо.

– Тебе спасибо, что согласилась, – ответил я. – Давай тогда встретимся здесь в… Дюс, когда там крутить начинают?

– Да весь день, – ответил друг, заметно удивившись моей серости.

– Тогда через два часа встречаемся здесь, – твердо решил я. – Сможешь?

– Смогу, – кивнула Лиза. – Мне только в библиотеку, и я сразу вернусь.

– Вот и отлично, – резюмировал я. – Будем ждать.

Лиза неуверенно улыбнулась и двинулась по своим запланированным делам. На ходу пару раз обернулась, царапнув асфальт каблуком, поняла, что смотрится как-то не так, и ускорила шаг, больше не оглядываясь.

– Вадик, в тебя точно никто не вселился? – испуганно и в то же время радостно спросил Дюс.

– Вселился, – кивнул я. – Уверенный в себе Вадим Каменев. Давай теперь к Нике заглянем.

* * *

Дверь открыла Маша, которая как будто бы не раздевалась со вчерашнего дня – все в том же синем мундире. Под глазами круги, лицо осунувшееся, волосы растрепаны.

– Ника, это твои кавалеры, – сообщила она вглубь квартиры бесцветным голосом.

Из комнаты выглянула сначала одна ее младшая сестра – любопытная школьница Катька, одноклассница Сереги. Потом уже Ника, свежая и отдохнувшая. В белой футболке и джинсовой юбке – огромная редкость для девяносто третьего года.

– Привет, – сказала она, смущенно заведя за ухо непослушную русую прядь.

– Ника, сегодня воскресенье, – начал я, – погода располагает. Мы с Дюшей перед началом рабочей недели хотим прогуляться и заодно посмотреть новый голливудский боевик. Пойдем с нами. Мария, вы разрешите? Под мою полную ответственность!

– Если не при коллегах, – улыбнулась старшая сестра Ники и Кати, – можешь называть меня просто Машей.

– Спасибо, Маша, – с готовностью подтвердил я. – Так что?

– Я бы хотела, – Ника смотрела в этот момент только на меня.

Черт, Каменев, каким остолопом ты был в свои двадцать!

– Тогда встречаемся через, – я посмотрел на часы Montana на своей правой руке, – час пятьдесят. Во дворе, у перекладины.

Заручившись согласием Ники и разрешением ее старшей сестры, мы с Дюсом направились на стадион. Вернее, направился я и потащил друга за собой. Хм, друга… Называю его так по привычке? Или просто не могу связать этого жизнерадостного парня с тем, кто спустя тридцать лет решит меня грохнуть? Пока так и не разобрался.

В общем, Дюс поначалу сопротивлялся, а потом, когда я прочитал ему лекцию о здоровом образе жизни… нет, не проникся, а еще больше приуныл. Вот я и решил сбавить напор, предложив поддержать меня хотя бы морально.

В итоге Дюс просто уселся на скамейку, а я побежал. Получалось на удивление легко – сказывался юный возраст, да и тело пока не пропитое и не прокуренное. Сплошной кайф. Выносливости бы еще…

Хватило меня на два круга, после чего я, запыхавшись, полез на рукоходы. Когда добрался до противоположной стороны, кисти почти что отваливались, но я все же добился цели. Теперь можно и на барабан. Главное ведь еще и не переборщить после плотной утренней тренировки. Но у меня все рассчитано.

– Давай со мной, не кисни! – крикнул я и прыгнул на пока еще не раздолбанный спортснаряд.

Простая довольно штука: металлическая рама с двумя поручнями и деревянный барабан, по которому нужно перебирать ногами и бежать на месте. Кажется, баловство, но попробуй выдерживать темп и не сбить дыхание! Потом, насколько я помню, их постоянно будут ломать, менять, восстанавливать, снова менять после очередной поломки… И в конце концов перестанут бороться с вандализмом.

Жаль, мне нравятся эти кондовые, но эффективные тренажеры. Во-первых, это память о детстве. А во-вторых, они не только полезны, но еще и доступны – важная особенность для наступившей эпохи товарно-денежных отношений.

– Полезай на соседний! – я вновь позвал Дюса. – Вряд ли Елизавете нравятся слабенькие!

Этого он уже стерпеть не мог, покраснел и, взгромоздившись на второй барабан, с мрачным видом принялся разгоняться. Вот так и надо. Молодец, Дюс. Судьба дала шанс не только мне, но и всем, кто меня окружает.

Надо только грамотно этим воспользоваться.

* * *

Он проводил взглядом белокурую девушку, идущую мимо и, казалось, не замечавшую ничего вокруг. Она словно сошла со страниц романов Тургенева или Достоевского – настоящая русская красавица, чистая и непорочная.

По телу пробежала знакомая дрожь. Но он справился с эмоциями, переключившись в режим наблюдателя. Никакой спешки, всему свое время. Надо приглядеться, потом словно случайно встретиться, завязать разговор. А сейчас нужно выяснить, куда она направляется, чего хочет, что любит.

Он шел следом, выдерживая почтительное расстояние, и смотрел на нее словно загипнотизированный. Почему раньше он не замечал этого ангела? Ничтожный слепец! Мягкий стук каблуков, шелест ткани на легком августовском ветру. Определенно, это она. Та вчерашняя девушка оказалась не подходящей. Никакой чистоты. Грязная и потонувшая в блуде. Жаль, он понял это так поздно.

А у этой… да, у этой определенно все шансы остаться в истории. Она просто чудо.

Глава 4

Дюс все-таки раскочегарился и явно планировал ставить рекорды – сначала на барабане, а потом на рукоходе. Поначалу-то его, конечно, задела моя провокация про «слабеньких», зато потом он занимался уже более душевно. Правда, выдохся быстро, но это и понятно – с непривычки. А я довольно легко выполнил запланированное количество подходов и остался весьма доволен своей спортивной формой, решив, что завтра увеличу результат на 10 %.

Взмокли мы оба так, что пришлось забегать домой и переодеваться, а то благоухать перед дамами запахом пота – однозначно моветон. Я даже хотел попросить у отца его одеколон. «Тройной», ну и пусть. Других-то пока нет, если не считать импортные по заоблачным ценам. Хотя я помню, что должны быть еще отечественные «Шипр» и «Саша», надо бы в универмаге присмотреть. И купить, чтобы был свой собственный.

Родители в очередной раз проводили меня удивленными взглядами, а Серега, вдруг не в меру повзрослевший, закричал, что «Вадик влюбился». Собственно, мой младший брат был недалек от истины. Любовь – слово громкое, но Ника мне нравилась, это точно.

– Идем? – коротко бросил я Дюсу, и мы направились к берегу Каменки, где раскинулся колхозный рынок у подножия главного городского универмага.

На базаре к этому времени уже можно было купить не только овощи, но и одежду турецкого производства, и даже бытовую технику. А цепь для противоугонной системы можно достать у скобарей, которые торговали у рыночного ресторана «Кавказ» еще со времен Союза. И правда, почему я сразу об этом не подумал? Гораздо проще ведь, чем рыскать по универмагу.

– Слушай, а мне что лучше делать? – Дюсу не терпелось обсудить стратегию поведения. – О чем говорить?

До рынка с универмагом ходил автобус, но ждать его слишком долго, проще пройтись. Да и погода располагает, так что Дюс предсказуемо решил воспользоваться ситуацией. При свидетелях ему точно было бы неудобно спрашивать о таких вещах.

– Ты про Лизу? – я сразу понял, что его беспокоит. – Веди себя естественно, это лучший способ. И не рассказывай о себе, задавай ей вопросы. Девушки это любят. Что ей нравится, чем она увлекается. Спроси о поэзии, литературе… Скажи, что тебе было бы интересно почитать ее стихи. Это не так страшно. Если девушка тебе нравится, то тебе и на самом деле будет интересно.

– Слушай, где ты успел этого понабраться? – покачал головой Дюс. – Еще вчера ты мне таких советов не дал бы…

– Времена меняются, – философски ответил я. – И нам нужно поспевать за ними.

Дюс подготовился к походу в видеосалон: черные брюки с идеальными стрелками, до блеска начищенные черные туфли и черная же отцовская рубашка. В таком виде он походил на телохранителя какого-нибудь гангстера или работника похоронного бюро, но это во мне сейчас прошлая жизнь говорит. В Новокаменске девяносто третьего это считалось приличным прикидом. Круче только малиновый пиджак – «как у новых русских».

Память услужливо подсказывала забытые в будущем улочки и тропинки, а мой взрослый мозг из прошлой жизни привычно анализировал информацию, прокладывая максимально короткий путь. Вот церковь Трех Исповедников, она же Белая Троица, чуть дальше – авторемонтный завод. Может, и туда заглянуть, если все по дороге? По крайней мере, я ничего не теряю, наоборот даже.

– Как думаешь, Лиза с Никой подружатся? – Дюса продолжало нести. – И, вообще, она вольется в нашу компанию? Макарон, Матвейчик… С Саней ее точно не стоит знакомить, он почти постоянно выпивши…

– Андрей, – я повернулся к другу, и он дернулся от неожиданно взрослого обращения. – Во-первых, давай ты для начала наведешь мосты между Лизой и самим собой. А во-вторых, плевать на всех остальных. Если начнете встречаться, твоя девушка вовсе не обязательно должна понравиться нашим друзьям.

– Ты прав, – Дюс приосанился. – Пусть только попробуют что-то сказать!..

А он даже преобразился, воодушевленно расправив плечи. С Лизой еще пока ничего не понятно, ведь она согласилась только в компании на кино сходить, но если Дюс не напортачит, то из этого со временем может получиться что-то серьезное.

– Давай к Утюгу заглянем, – я указал рукой на проходную завода, рядом с которой курил какой-то сухопарый мужик. – Судя по всему, он сегодня работает.

Пока начнем серьезное дело, время пройдет, а карманные деньги всегда нужны. Да и на случай выигрыша на ставках прикрытие тоже не помешает. Я решительно повернул к начавшим разваливаться воротам, Дюс послушно поплелся следом. Вообще, заводом эту шарагу можно было назвать с огромной натяжкой – скорее малое предприятие по ремонту автомобилей, открытое еще годах в шестидесятых на территории старой купеческой усадьбы. Самого купца еще в революцию след простыл, а всякие «газики» и «зилки» постоянно нуждались в уходе и замене важных узлов.

– Куда? – неожиданно подобрался мужик, щелчком отбрасывая сигарету в сторону. – Чего надо, шантрапа?

– Здравствуйте, – я проигнорировал выпад. – Мы к господину Утюганову по поводу работы. По договоренности. Каменев и Зиновьев.

– А… – работяга резко сбавил обороты. – Да, Михаил Вагитович на месте. За воротами налево. И это – извините, пацаны. Просто ходят тут всякие.

– Понимаю, – слегка улыбнулся я, выдерживая марку. – Спасибо, мы найдем.

– Фига ты его уел! – ухмыльнулся Дюс, когда мы миновали курягу и зашли в крохотную проходную.

– К Утюганову, – небрежно бросил я старичку-вахтеру в замотанных изолентой очках. – Каменев и Зиновьев. По договоренности.

Пенсионер услужливо закивал и тут же потерял к нам всякий интерес, уткнувшись в разложенную на столе газету. Это был последний рубеж обороны, и теперь мы оказались на территории АРПа, как официально называлось авторемонтное предприятие. Справа – двухэтажный дом с обвалившейся штукатуркой, главное здание усадьбы и по совместительству правление. Прямо – боксы с машинами, закрытые по случаю выходного дня крашенными бордовой краской воротами, слева, как и сказал борзый куряга на входе, производственный цех. Низкое вытянутое здание из белого силикатного кирпича. Туда нам и надо.

– Твою ж кукурузу!.. – выругался Дюс, и я с секундным опозданием понял, что его смутило.

Навстречу нам, угрожающе прижав голову, мягко ступал огромный, весь в колтунах, неухоженный пес. Я замер, но быстро взял себя в руки, заметив криво сколоченную будку и миску с кружащими над ней мухами.

– Стой и не мороси, – спокойно сказал я другу, а сам максимально расправил плечи, поставил пошире ноги и уверенно посмотрел прямо в глаза лохматому чудовищу.

Пса явно прикармливали на заводе, давая не только еду, но и кров, и он считал должным охранять территорию от чужих. И тут важно понимать, что сожрать нас никто не даст, если не будем никак провоцировать. Это во-первых. А во-вторых и в-главных, собака должна чувствовать твою силу и уверенность. Трусов животные не любят, об этом мне еще в прошлой жизни говорил один дрессировщик собак. Он же и объяснил, как правильно себя вести в таких случаях.

– Вы ко мне? – вытирая промасленной тряпкой руки, навстречу нам выдвинулся высокий смугловатый мужик лет сорока пяти. – Сигнал, место!

Незаметно появился, воспользовавшись нашим замешательством от собаки. Старый комбез, грубые кирзовые ботинки, клетчатая рубаха и кепка неопределенного цвета. Сам Михаил Вагитович, хозяин кооператива. Пес, к слову, его беспрекословно послушался и теперь просто наблюдал за нами, лениво улегшись рядом со своей миской.

– К вам, – кивнул я и протянул Утюганову руку. – Здравствуйте. Я Вадим, а это мой друг Андрей. С вами подруга моей мамы работала, Надежда Ивановна…

– Узнал, – неожиданно улыбнулся мужик. – Каменев Вадик, верно?

– Он самый, – подтвердил я. – Если вакансия сторожа еще открыта, я бы хотел на нее рассчитывать.

– Ладно тебе, Вадик, – рассмеялся Утюганов. – Поменьше официоза. Мы тут люди простые… Короче, место сторожа и уборщика твое. А вот для друга, извини, ничего нет.

– Не страшно, – я покачал головой. – Возможно, попозже что-то появится.

Михаил Вагитович смерил Дюса внимательным взглядом, потом тут же потерял к нему всякий интерес. Кивнул мне и махнул рукой в сторону входа в цех.

– Заходи.

Я шагнул следом за ним в пропахшее железом и маслом помещение. Вдоль стен уходящей вдаль галереи стояли станки, самые разные, я не все даже смог определить, да и неважно. Парочка выгодно выделялась среди остальных – новизной и общим порядком вокруг. За одним что-то вытачивал напарник Мишки Утюга, второй простаивал. Это как раз хозяйский, понял я. Остальные полтора десятка пустовали – по выходным АРП не работал. Ну, как не работал…

Мимо нас, словно не замечая, прошел давешний курильщик и направился к самому дальнему станку. А ведь он мог предупредить о собаке… Видимо, решил-таки нам шпильку устроить. Из вредности, что ли, или просто от скуки?

– Это АРПовские халтурят время от времени, – объяснил Михаил Вагитович, увидев мое замешательство и поняв его по-своему. – Сам знаешь, Вадик, время сейчас такое… Кто не работает, тот не ест. Это Толик Щербак, хочу его потом к себе переманить, когда третий станок выкуплю. Толковый мужик, понимает, что волка ноги кормят. Остальные за редкими исключениями от получки до получки, на работе только числятся и ноют постоянно. А этот иногда по ночам даже пашет, чтобы семью прокормить.

– Территория АРПа меня никак не касается? – уточнил я, вежливо кивнув на словах о трудолюбивом мужике. – И все, что на ней происходит?

– Верно, – подтвердил Утюганов. – Охраняешь мои станки и убираешь стружку. За это плачу сверху. Будет грязно – не обессудь, вычту. Остальное – не твоя забота. В цеху у завода свой сторож плюс вахтер на проходной, это их головная боль.

– Понятно, – я подвел черту. – Когда можно приступать?

– Сегодня, – улыбнулся довольный моей деловитостью мастер. – С семи до семи. Дальше ночь через две. Первый расчет пятого сентября, но могу и пораньше, если нужно будет…

– Спасибо, мне вполне нормально получить пятого, – я вновь протянул руку Михаилу Вагитовичу, и он крепко ее пожал.

Я развернулся, вышел из цеха. Дюс изнывал от нетерпения – со мной он не пошел, так как не приглашали, и ожидал снаружи, опасливо поглядывая на собаку.

– Пойдем, – позвал я. – Теперь на рынок.

* * *

Это место еще с советских времен звали «базаром» на восточный манер. Почему-то более «цивилизованное» наименование никого не привлекало вплоть до девяностых – вот-вот скоро станут говорить «рынок», подчеркивая отстраненность от прошлой жизни. Но пока это именно городской «базар».

– Давай к скобарям, – я показал на сидящих рядком мужичков и дедов, разложивших свои железяки прямо на земле вдоль стены ресторана.

– Здравствуйте, – сказал я, выбрав дедульку, у которого ассортимент был разложен не на газетке, а на клеенке. – Цепь нужна. Тонкая, но крепкая.

– Для собаки ищешь? – прохрипел старик, моментально выуживая блестящую железяку из горы товаров. – Такую бери.

– Пойдет, – благодарно кивнул я.

Расплатившись, подошел к толстому мужику в солдатском хэбэ. Придирчиво осмотрел замки, отказался от кодового, выбрал обычный с ключом, маленький и аккуратный. Поторговался, сделал вид, что ухожу – продавец сразу же сбавил цену.

– Вадик, что там за парень трется? – тихо спросил меня Дюс.

– Где? – я посмотрел в ту сторону, куда указывал друг, и заметил какого-то неопрятного молодого человека в мешковатой одежде. – Вижу. А чем он тебе не понравился?

– Да просто подозрительный какой-то, – пробормотал Дюс. – Ничего не покупает, круги наматывает. А сейчас просто встал.

– Не все приходят на рынок, хорошо понимая, что им нужно, – я пожал плечами. – Давай теперь к универмагу. Одеколон хочу нормальный купить. Тебе, кстати, тоже не помешает. Блин!..

– Что такое?

– Пакет забыл взять, – посетовал я. – Неудобно со всем этим скарбом ходить.

– На, держи! – довольно улыбнулся друг и протянул мне аккуратно сложенный потертый пакет с логотипом каких-то импортных сигарет. – Как знал!..

Я уже и забыл, какую ценность представляли собой обычные пакеты из полимеров в голодные девяностые. Их берегли, стирали и сушили, иногда даже зашивали! А с таким красивым, какой мне выделил Дюс, не стыдно было и по магазинам ходить. Вот в какую эпоху мы жили… И я теперь снова живу.

– Спасибо, – поблагодарил я и сложил покупки в гладкий пакет.

Парень, который своим поведением напряг Дюса, стрельнул глазами по мне, по вещам… Незаметно так, кажется, но очень пристально, даже оценивающе. Я бы внимания не обратил, если бы не мнительность друга. А с другой стороны, брать с нас нечего. Не цепочку же с замком и пакет с американскими сигаретами на картинке. Тоже мне, сокровища.

От базара нужно было перейти дорогу, и вот уже универмаг «Русь». Народу в летний воскресный день много, даже движение в то время специально перекрывали. Я решил, что береженого бог бережет, и мы с Дюсом все-таки покружили зигзагами, чтобы точно избавиться от внимания неприятного парня.

– Бу-ухгалтер, милый мой бухгалтер! – надрывались колонки, вывешенные на стенки музыкального ларька у центрального входа в универмаг.

– Эй, подруга, посмотри на меня! Делай, как я! Делай, как я! – на «Комбинацию» начал накладываться Богдан Титомир, звучавший из второго такого же киоска.

Я улыбнулся и даже хохотнул, вспомнив эту какофонию. Два конкурирующих коммерсанта зазывали покупателей беспрестанно звучащими песнями. Стоило отойти от одного ларька к другому, и музыка играла вполне себе различимо. Но была некая линия, на которой мозг просто разрывало…

– Эй… бухгалтер… посмотри на меня!..

Слева от входа играли в наперстки, вокруг парня в старомодной кепке, как у приснопамятного Ромахи, толпился народ. Хорошо одетый мужчина в лоснящемся пиджаке и серой шляпе сжимал в руках чемоданчик-дипломат, следя за ловкими движениями рук афериста.

– Где? – спросил тот, обнажая гнилые зубы.

– Средний! – победно воскликнул игрок, стряхнув со лба выступивший от волнения пот.

– Пусто! – засиял отвратительной улыбкой катала. – Еще, уважаемый?

– Еще! – мужчина в шляпе поставил свой «дипломат» на бетон, достал из пухлого бумажника несколько тысячных купюр. – Давай на все!

– Любой каприз за ваши деньги, – ухмыльнулся гнилозубый и принялся катать шарик между наперстками. – В каком?

– В левом! – неуверенно предположил игрок, шумно отдуваясь. – Нет, в правом!

– Так в каком? – с притворной строгостью уточнил катала.

– В правом! – приосанился мужчина, все еще не понимавший, что его нагло обманывают.

– И… пусто! – гоготнул аферист, продемонстрировав проигрыш очередного «лоха».

Толпа вокруг оживленно зароптала. Кто-то возмущался, другие, напротив, откровенно потешались над наивным «богатеньким Буратиной».

– Хочу отыграться! – срывающимся голосом выдал тот.

– Желание клиента!.. – многозначительно начал гнилозубый.

– Ловко он, – нахмурился Дюс. – Но мужик сам виноват – внимательнее надо смотреть.

– Катала в любом случае выиграет, – возразил я. – Вот смотри… Товарищи, извините, можно и мне разок?

Толпа расступилась, цепляя меня любопытными взглядами. Мужик в шляпе краснел и потел еще сильнее, двойной подбородок трясся.

– Сейчас моя очередь! – он шагнул навстречу, пытаясь преградить путь.

– Ладно тебе, дядь, дай сыграть молодому! – хмыкнул катала. – Новичкам везет, так, пацанчик?

– Не знаю, ни разу не пробовал, – я улыбнулся, кося под дурачка. – Но вдруг выиграю? Сестренке кассету «Скорпионс» подарю…

– У тебя же… – начал было Дюс, но вовремя понял и осекся.

Жертва афериста-наперсточника недовольно уступил мне место. Я присел на корточки, тут же задержав дыхание, когда катала обдал меня мерзкой вонью. Мозг услужливо выудил воспоминания, как в это время возле универмага разоряли наивных людей, а катал потом не могли найти. Почему не могли? Вспомнил – потому что они были не местными. Заезжими гастролерами то ли из соседнего Углича, то ли вообще из другой области. Например, из Тверской.

– Че задумался? – поторопил меня аферист. – Ставь, если заднюю не собрался давать!..

– Сколько? – уточнил я.

– На твое усмотрение, – гнилозубый демонстративно пожал плечами, мол, клиент всегда прав. – Минимум пятихатка только.

Примерно десяток яиц по нынешним ценам. А средняя зарплата сейчас – что-то около шестидесяти тысяч. Это мне местная память подкинула.

– Давай на штуку, – я сделал вид, что раздумываю, а потом «решился».

– Скидай сюда, – кивнул катала и прижал камешком мои две зеленоватые купюры по 500 и свою тысячу. – Ставки сделаны, ставок больше нет.

Гыкнув, он принялся ловко двигать наперстки, глядя на меня исподлобья. А я внимательно наблюдал за его руками, ожидая момента, когда пресловутый шарик окажется у каталы в ладони. Вот только у того явно было желание меня подсадить…

– В центре, – я в притворном волнении потер ладони о штаны.

– Оп! – осклабился гнилозубый, поднимая наперсток и являя миру белый шарик. – Везунчик ты, пацантрэ! Еще?

– Ой, нет! – я задергался, продолжая играть затюканного подростка. – Мамка узнает, заругает! Я лучше пойду!.. Дядь, дай выигрыш!

– Это че за дела? – катала скорчил издевательскую рожу. – Зассал? Фу-у!.. Че ты как баба? Давай по-мужски – еще одна твоя штука против моих десяти! Отыграешься – уходишь со своими и с моими. Проиграешь – теряешь тока свои две штуки. Идет?

– Не-а, – я уверенно потряс головой. – Боюсь, второй раз уже не повезет!

– Мужчина, отдайте вы ему деньги! – вступился кто-то. – Ну, испугался парнишка, с кем не бывает!..

– А хотя давайте! – я разыграл внезапный приступ смелости. – Ставлю еще две штуки и ваши двадцать!

– А ты нахал, пацанчик! – ухмыльнулся гнилозубый. – Люблю таких храбрецов! Скидай!

Я положил две банкноты по тысяче, к которым катала прибавил свои, демонстративно показывая всем, что не обманывает. Убедился, что все видят шарик, накрыл его наперстком и принялся гонять, а я… наплевав на чистоту брюк, встал на колени и под издевательское хихиканье гнилозубого принялся всматриваться в процесс. Бессмысленно и бесполезно, как думал аферист.