Камень 1993. Книга 1

Сергей Савинов, Антон Емельянов

Камень 1993

Книга 1

Пролог

Новокаменск, 2025 год

В колонках надрывался Честер Беннингтон, машину потряхивало на колдобинах, но я умудрился не пролить ни капли «Макаллана». Вискарь я купил еще в Москве, потому что в этой дыре подобное не продавалось, а травить себя бюджетными подделками мне не хотелось. Видел я, как их привозят: прямо в трюме огромных танкеров и разливают, словно какие-то помои.

– Давай глоток, Дюс! – я треснул по плечу друга, и «Рейндж Ровер» тряхнуло чуть сильнее, чем обычно.

– Ты чего, Вадик? – Дюс даже не повернулся, сосредоточенно глядя на дорогу, будто недавно только сдал на права. – Я же за рулем, какой нафиг глоток!

– Да забей! – я поморщился, слишком уж он напряжен, особенно в последнее время. – Дадим на лапу ментам, если остановят. Да и вряд ли они почувствуют…

– Все равно не хочу, – Дюс упрямо помотал головой.

– Слушай, да что с тобой? Питерские в восторге, я же сразу сказал, что нужно их сюда везти на экскурсию! И вот результат – десять лимонов, Дюс, и это только начало! Когда у нас в последний раз такое было?

Переманить банкиров из северной столицы было делом непростым, но я справился. Впрочем, как обычно. В нашем с Дюсом тандеме я был генератором идей и движущей силой, а он щепетильным технарем. Именно друг занимался всем телекомом, в котором я разбирался постольку-поскольку. Я же искал клиентов… И находил, каждый раз! Сколько конкурентов уже отвалились, а мы все вертимся!

– Ты не забыл, что нам нужно сделать апгрейд оборудования? – бросил Дюс. – Я подсчитал, там можно в четыре миллиона уложиться…

Волнуется? Как будто я хоть раз зажимал деньги на технику.

– Дружище, – я, прищурившись, посмотрел на него. – Еще раз: у нас контракт на десять миллионов вечнозеленых долларов. Четыре отдаем на апгрейд, и еще шесть остается нам с тобой. Ты разве не рад?

– Рад, – улыбнулся Дюс, но как-то неуверенно.

– Вот и отлично, – кивнул я. – И давай не душни. Такой повод расслабиться и получить удовольствие!.. Посмотри только, как красиво вокруг, подумай, как мы сейчас оторвемся, махнем по стопочке и пожамкаем местных девчонок. Ух! Они, кстати, уже наверняка заряжены.

– Кто? Девочки? Думаешь, в клубе будет кто-то с работы?.. Я бы, сказать по правде, лучше не гадил там, где пасусь.

– Это же Новокаменск. Все тот же колхоз! Им только за радость наше внимание.

Кому-то другому морду бы набил за такие слова, а мне можно. Мы с Дюсом родились и выросли в этом городе, собственно, поэтому хорошо знали местный контингент. Уставшие домохозяйки и амбициозные студенты – вот сила, на которой держатся контакт-центры. На этом мы в свое время и сыграли, сделав ставку на провинцию. А потом, когда конкуренты прочухали, уже было поздно.

– Не относись к людям с пренебрежением, Вадик, – покачал головой Дюс. – Во-первых, мы сами такими были, а во-вторых, они помогают нам зарабатывать.

Любит он морали читать.

– Забей, – я свернул затянувшийся разговор. – Не из-за того ты напрягаешься. Вот то, что в середине двадцатых тебе угрожают бандиты и грозят отобрать бизнес, будто мы опять в девяностых – достаточный повод.

– Да уж, – пробормотал Дюс.

Кстати, вот, кажется, я и понял, почему он зажимается. Бандиты… Даже я сам сейчас на взводе, а Андрей с самого детства всегда был помягче. Я посмотрел на друга, он растерянно улыбнулся, и я в шутку легонько ударил его кулаком в плечо.

– Пойдем, – мы как раз припарковались рядом с местным клубом, и я поспешил выскочить на свежий воздух. – Не знаю, как ты, а я соскучился по непривередливым девчонкам. Давно я студенточек… м-мух!

Я позволил себе расслабиться, благо Бархан, с которым нужно проблемы решать, далеко – в Москве, а мы в родном Новокаменске. Да и дома меня никто не ждет. И плевать! Кому нужен этот пресловутый «дом»? Тем, у кого нет денег на что-то большее? Или тем, кто стесняется жить на всю катушку? Глупо. Живем один раз.

Рядом с нами припарковался древний «Чероки», модель еще из девяностых. Старый, но начищенный до блеска – владелец явно любил машину. Или чистоту. Внутри мелькнули две тени, потом из джипа выгрузился еще один «экипаж» охотников за девчонками. Вряд ли два мужика вроде нас, да еще и в одинаковых черных костюмах, приехали в клуб танцевать. Одному вон, который лысый и с бородой, похоже, ночное солнце мешает – пол-лица закрывают зеркальные «авиаторы». Стесняется дядька, поди.

– Чего завис? – я ободряюще хлопнул Дюса по спине.

– Да все норм, – рассеянно ответил тот, пропуская вперед парочку из «Чероки».

Глубокий бас сотрясал стены, зеркально-неоновый холл с гардеробом напоминал подиум топ-моделей – что ни говори, а девчонки в небольших городах умеют себя подать. Хотя, если откровенно, это просто магическое действие ночных клубов: недостаток освещения вкупе с откровенной одеждой любую скромницу способен сделать вожделенной красоткой.

– Пойдем сразу к бару, отметим! – прокричал я, погружаясь в ритм давно забытого техно.

Друг слегка кивнул, видимо, не желая напрягать связки. Выпить он точно не против, но не из любви к спиртному, а чтобы расслабиться. С девчонками у него еще с молодости не ладится, а так хотя бы язык развяжется.

– Самого дорогого коньяка, – прокричал я бармену, – по пятьдесят!

Получилось достаточно громко, чтобы нашу платежеспособность оценил не только персонал, но и двигающиеся в танце девицы. Искать спутницу жизни в клубе – затея глупая, а вот подругу на одну ночь…

Так и есть. Моментально нарисовались любительницы простых знакомств с продолжением. Классика – темненькая и светленькая. Обе симпатичные, словно в пику известному стереотипу.

– Привет! – белоснежные зубы блондинки в ультрафиолетовых лампах сияли призрачным светом. – А я тебя знаю!

Точно. Я тоже ее узнал – одна из лучших операторов в отделе банковских продаж. Как ее? Кажется, Лена. Брюнетка тоже показалась мне смутно знакомой, однако здесь я уже не был уверен.

– Это Вика, моя подруга! – она что-то еще говорила, но кому в клубе нужны слова.

Я увлек девушку в сторону пока еще свободной площадки, залитой неоном. Включили трек Дэвида Гетты. Я посмотрел в глаза Лены с расширившимися в темноте зрачками и слегка улыбнулся. Сегодня не я один на охоте. Дорогой парфюм, юбка обтягивает упругие ягодицы, из-под нее при каждом неловком движении выглядывают кружевные резинки чулок, сапоги выше колен на шпильке с Останкинскую телебашню. Я уже начал заводиться, когда случайно заметил Дюса…

Он сидел с задумчивым и хмурым лицом, даже танцевать не пошел, и темненькая Вика откровенно скучала. Типичная картина… Да, Дюс классный технарь, но в бизнесе и отношениях между людьми ничего не смыслит. Не умеет он с девушками разговаривать и действует либо неловким нахрапом, либо долгими нудными разговорами о своих достижениях. Ничего, когда я рядом, один он не останется. Просто добавим еще коньяка.

– Вадик, я, наверное, в гостиницу… – я скорее прочитал по губам, чем услышал.

– Бросишь меня? – алкоголь уже ударил в голову.

– Да не хочу я бухать! – он взвился, но потом быстро успокоился. – Извини, ну не идет у меня сегодня… Да и вообще, сам знаешь, я не любитель…

– …а профессионал! – громко сказал я и повернулся к Вике. – Мадемуазель, это самый классный технарь в России. И моя правая рука, не поймите превратно!

Вика сдержанно рассмеялась, а я махнул на них обоих рукой и вернулся к Лене. Протанцевали с ней еще пару треков, потом она восторженно завизжала, услышав «Like A G6». А я понял, что мне нужно отойти. Кажется, самый дорогой коньяк оказался не таким уж и дорогим.

– Я на минуту! – я отодвинул быстро закивавшую девушку в сторону и двинулся в туалет.

Следом за мной скользнул бритый наголо мужик с черной, аккуратно подстриженной бородой. Пьяненько улыбнулся, пропуская меня в дверях. Что-то в его движениях настораживало, но именно сегодня так не хотелось слушать инстинкты. Хотя, если что, я и в морду смогу дать – в Москве мы с Дюсом уже много лет ходим к хорошему тренеру по боксу. В общем, повезло мужику, что я еще не слетел с катушек.

Потом, уже стоя над унитазом и многозначительно глядя в зеркальную стену, вспомнил, что это один из тех, кто приехал на старом «Чероки». Очки снял, вот я его и не узнал сразу. Накидался, по-видимому, чтобы прибавить смелости и расслабиться. Только все-таки держался он лучше, чем пытался казаться. Уверенней и тверже, что ли. Как будто бы притворялся подвыпившим… Впрочем, ничего не случилось, я спокойно вернулся к Лене и продолжил плясать, периодически прикладываясь к бутылке, которую взял в баре на обратном пути. Стандартные «по пятьдесят» уже надоели.

В какой-то момент сознание отключилось, и дальнейшее я воспринимал лишь урывками. Новая бутылка, танцы под Бенни Бенасси двадцатилетней давности, потом стоны Лены, с которой мы бесхитростно уединились в туалете. Причем я даже не понял, в каком – мужском или женском… Девчонка, по-моему, тоже серьезно накидалась, и мы с ней были на одной волне. А вот Дюс куда-то пропал – похоже, все-таки смылся в гостиницу. Ну и черт с ним! Не умеет он отдыхать, только работает. Даже в клубе в присутствии грудастой брюнетки залипал в телефоне, решая корпоративные кейсы. Неудивительно, что Вика или как ее там смылась…

Очнулся я с больной головой и ломотой во всем теле. Попытался встать, но не вышло. Это что еще за на хрен? Я что, связан? Мелькнула мысль, что мы продолжили с Леной, дойдя до игр… Вот только лежал я на грязном полу в какой-то подсобке со стеллажами вдоль стен. Не очень похоже на гостиничный номер или квартиру блондинки. Где я и как тут оказался? Твою мать, может, это Бархан? Достал меня даже здесь, в Новокаменске… Но мы же договорились! И кто ему платить будет, если он решит поиграть в крестного отца?

– Очнулся? – дверь открылась, и меня ослепило ярким светом.

В следующий миг в подсобке включилась лампочка, и внутрь шагнул Дюс, мой друг и партнер по бизнесу. Трезвый и злой. А еще не один. Следом зашел бритый из клуба, который приехал на «Чероки». Интересно, а где же второй? Додумать эту мысль я не успел, потому что в руке мужика блеснул ствол. Что происходит?

– Погоди-ка! – осадил его Дюс и склонился надо мной. – Опять нажрался? Как же ты предсказуем, Вадик… Даже придумывать ничего не пришлось. Заблевал все вокруг, вырубился, осталось лишь утащить твое бренное тело из клуба.

– Где мы? – спросил я. – Что происходит? И кто этот черт со стволом?

Бритоголовый, услышав меня, нахмурился и шагнул ближе, но Дюс опять жестом остановил его.

– Думал, всегда так будет? – он вновь повернулся ко мне. – Нет, Вадик, ты зашел слишком далеко. Хватит это терпеть. Теперь все пойдет по-другому. Кончай его!

– Почему? – я успел сказать только это, не надеясь услышать ответ.

Лысый киллер поднял левую руку, снял пистолет с предохранителя, неспешно прицелился. Киллер – левша? Боже мой, и это то, о чем я сейчас думаю, когда Дюс…

– Потому, что все делал я, а сливки получал ты, – голос бывшего друга дрожал. – Зато это я договорился с Барханом.

Выстрел! Вспышка, удар… И в следующий миг все закончилось.

* * *

Я открыл глаза, голова гудела. Пошевелился, и в ноздри тут же ударил сомнительный аромат давно не мытого унитаза. Судя по позе, меня рвало. Как студента какого-то! Это же надо так опростоволоситься! Нажрался в новокаменском клубе – и как только умудрился? Пил как обычно… Больше ничего не помню.

Приехали с Дюсом в клуб, познакомились с девушками. Точно, я ведь уже хорошенько накидался до этого, а потом еще взял целую бутылку. Пошел в туалет… Что дальше? Вернулся, схватил еще. Провал… Смутно припоминалась подсобка со стеллажами вдоль стен, и я там лежал на полу связанный. Как же хреново… Меня что, так кроет от выпитого? Уже сон от реальности не могу отличить? Так, музыка долбит, значит, я еще в клубе. Да, клуб я помню.

Я поднялся с колен, дрожа всем телом, посмотрел на себя в зеркальную стену… которой не было. Куда делась? Или я перепил настолько, что мы с Дюсом уехали дальше кутить, а куда – уже вылетело из головы? Плохи дела. Надо выходить из этого сортира, искать друга и двигать в гостиницу. А еще лучше – сразу в Москву, домой. Манал я такой сомнительный отдых, после которого во рту кошки нагадили, руки трясутся, мозги набекрень и память отшибло.

Одинокая голая лампочка под потолком, мелкая синяя плитка на стенах, отколотая в разных местах, массивная дверь с нецензурными стишками. «Вот и верь теперь людям – я дала ему при луне…» Помню, помню такие. А вот про себя – нет. В хриплых динамиках надрывается Юра Шатунов со своими розами – я что, опустился до спирта и сельской дискотеки? Надо бы выйти, найти Дюса. Как же болит башка…

Вот он, танцпол. Как тут все дешево! Светомузыка будто бы из фольги склеена. А люди? Парни в убогих свитерах или, на контрасте, в ослепительно белых рубашках еще ничего. Мне на них плевать. А вот девчонки в маминых блузках, леопардовых или даже тигровых платьях – это позор. Некоторые и вовсе были в спортивном трико с узнаваемыми тремя полосками. Хотя лица симпатичные, почти как с обложки…

– Вадик! – меня кто-то окликнул.

Я закрутил головой, потом увидел смеющуюся над моим растерянным выражением лица девушку. Смутно знакомую… Так, стоп, очень даже не смутно! Это же Вероника, с которой мы дружили со школы, а потом наши пути разошлись после… Неважно! Младше меня всего на пару лет, я в универ поступил, а она в медуху. В местное медучилище многие шли одно время, в том числе парни. Так, стоп! Мне это не нравится – Нике сейчас должно быть не меньше полтинника, как и мне! Что происходит?

– У тебя все нормально? – девушка подошла ко мне, пристально посмотрела в глаза. – Слушай, ну говорила же я тебе, не надо столько пить! Не бери пример с Дюши.

Дюша – это школьное прозвище Дюса, которое потом трансформировалось в более жесткий вариант. Они с Вероникой ровесники и еще одноклассники, по идее, мы не должны были пересечься, но я со своими мало общался. А вот с Дюшей и Вероникой мы жили в одном доме, просто в разных подъездах. Или живем… Стоп! У меня в голове словно бы перемешалось прошлое и настоящее. Что происходит?

– О, Вадимыч! – к нам подлетел слегка раскосый темноволосый парень в бежевых слаксах и черной рубашке, которая была заметно не по размеру. Дюша? Похож… Правда, и он тоже как в молодости! – А мы с Никой тебя потеряли.

Я смотрел на него, и в это же время перед глазами постаревшая версия Дюса откровенничала со мной напоследок, пока лысый киллер-левша наводил на меня пистолет.

– Нашелся уже, – машинально ответил я, параллельно ощущая, как внутри меня что-то проваливается.

Или это сон, или… Почему я сейчас разговариваю с подругой детства, которая выглядит как в старших классах? И почему точно так же молодо выглядит Дюс? Еще и ведет себя легко и непринужденно, не так, как я привык… Неужели меня настолько сильно кроет после «Мартеля»? Нет, это скорее «Три топора» или даже деревенский самогон с димедролом. Ведь где мы находимся?

– Погодите, ребят, – проговорил я внезапно севшим голосом. – Что-то мне нехорошо, на воздух надо.

А реалистично меня так штырит – тошноту и головокружение чувствую, будто на самом деле. Но такие галлюцинации мне нравятся больше, чем те, где меня убивают.

Или… Что, если это не глюки, а так было по-настоящему? Но если меня застрелили, почему же я жив? И где я? В аду? В параллельном мире? В прошлом? Плевать, разберусь по ходу, главное – я не труп.

Так, передо мной разворачивается сцена из юности. Видимо, все-таки прошлое. Точно, теперь я окончательно вспомнил – август девяносто третьего, я тогда вернулся в Новокаменск на каникулы, плавно перетекшие в академический отпуск. Мне недавно исполнилось двадцать, и я, оболтус, сидел на шее родителей. Немного денег появилось только когда записался на раскопки, и то… Все спустил по-глупому, даже вспоминать не хочется. Дюсу, вернее, тогда еще Дюше – чуть меньше девятнадцати, столько же Веронике. Мы в городском ДК на дискотеке, где я тогда накидался, как последняя скотина, и… Как раз после этого мы с Вероникой перестали общаться. А ведь мне хотелось большего, но шансов уже не осталось. Я сам их перечеркнул. Да, именно в тот… в этот вечер!

– Пойдем, – Вероника взяла меня под локоть и вывела на улицу. Дюша пожал плечами и вышел следом.

На него я не смотрел – здесь вроде бы и пули в лоб еще не было, но и говорить тоже не хотелось. А вот такая настоящая девушка рядом… Хрупкая, знакомая, родная. Столько слов, которые я успел позабыть там, в будущем, потому что они были уже совсем не нужны.

– Посиди немного, отдышись, – Вероника заботливо погладила меня по плечам, усадив на лавочку перед входом в ДК. Тот самый, куда ходили все из правобережной части, в том числе наш Девятый микрорайон.

От девушки приятно пахло яблочным шампунем, русые волосы распущены, одета она была в легкое красное платьице в мелкий белый горошек. На ногах бежевые босоножки, доставшиеся по наследству от старшей сестры. Все именно так, как было… Словно жизнь пошла заново – ну, просто чокнуться можно!

Так бы весь день и сидел, пока этот полусон-полуявь не кончится, но тут перед нами появились новые действующие лица.

– Э, слышь! – раздался наглый визгливый голос. – Отошли от Терешенки!

Терешенко – это фамилия Вероники, ее я хорошо помнил. А вот приближающихся к нам парней в угрожающе надвинутых на брови кепках узнал не сразу.

Посмотрел на них, на Дюса и Веронику. Оба испуганы, особенно девушка. Побледнела, сделала шаг назад, и в ее взгляде я увидел отчаяние, смешанное с надеждой. Вот только как же мало ее было… Словно Вероника больше рассчитывала на чудо или на появление пришельцев, чем на меня. Обидно! Но неужели я и правда когда-то был именно таким?

Глава 1

Окрестности Новокаменска, территория строительного комбината. 1993 год

Тяжелый «Камаз» с длинным фургоном въехал в услужливо открытые ворота. Предприятие пока что считалось действующим, но число заказов неуклонно сокращалось – в районе давно ничего не строили, если не считать коттеджей. Вот только стремительно богатеющие бизнесмены предпочитали огнеупорный кирпич из Боровичей, а не кривые-косые плиты Новокаменского комбината.

Васька не знал об этом, его наняли в Твери, и проблемы соседей из Ярославской области его мало волновали. У него дома тоже было не ахти с работой, но отец хотя бы помог выкупить старый фурик, на котором парень возил заказы. Пока выходило не очень, особенно туго стало после того, как его ограбили в Подмосковье. Заблокировали ночью на трассе, избили, выпотрошили весь фургон, и Ваське пришлось расплачиваться за груз из собственного кармана. А тут так удачно получилось – заказ срочный, везти его аж с югов, и половину заплатили сразу. Оставшееся должны отдать после разгрузки.

– Отец, подскажи, это куда? – молодой водитель, поставив «Камаз» на ручник, спрыгнул на раздолбанный старый асфальт, подошел к сторожу, показывая накладную.

– Так это тебе на северные склады, – крепкий мужик с армейской наколкой скорпиона на плече заглянул в бумажку, прищурился. – В ту сторону.

– Завод-то работает? – Васька попытался разговорить сторожа, после долгой дороги хотелось живого общения.

– Комбинат, – буркнул мужик. – Работает, но так… На ладан дышит. Здесь, считай, только склады одни остались. И цеха, под них переделанные.

– А, ну это знакомо, – улыбнулся Васька. – А ты это… в Афгане служил?

Он показал на татуировку.

– Не только, – уклончиво ответил сторож.

– А я вот только в Афгане, но мне хватило. Как раз выходили когда. Мы еще через Пяндж по мосту ехали…

Ваське очень хотелось поделиться воспоминаниями, особенно с близкой душой, которую он увидел в стороже. Но тот его общительность не оценил.

– Давай, пацан, проезд не загораживай. Тебя там ждут уже.

Молодой водитель потоптался на месте, почесал затылок. Потом махнул рукой и запрыгнул обратно в кабину. Доехал по широким, будто проспекты, комбинатским дорогам на северные склады, как назвал их сторож.

– Так это ж цех, – пробормотал парень, заметив стоящие рядом бетономешалки. Почему-то, кстати, работающие. – А сказал, что на ладан дышит…

Его уже встречали. Похожие друг на друга блондины в кожаных куртках стояли у широкого входа, один тут же замахал руками. Васька пошел на разворот, следя, чтобы фургон ничего не зацепил. Делал он это уверенно, потому что баранку крутить начал еще до армии, а в Афгане водил длинную автоцистерну. Навострился, вот и сейчас не пришлось сильно напрягаться.

– Васек? – один из блондинов тут же подошел к нему, стоило только выпрыгнуть из кабины.

– Ну да. Здорово, пацаны!

– Здорово, корова, – пробурчал блондин. – Привет от быка, хе!

– Чего? – не понял Васька.

– Забей.

В сумерках было видно не очень хорошо, но Васька обратил внимание на странную внешность обоих блондинов. Кожа розовая, как будто на солнце обгорели, брови белоснежные, да и ресницы. А глаза краснющие, причем у того, кто к нему подошел, еще и подергивались. И сам он, казалось бы, не мог сфокусировать взгляд. Неприятное ощущение.

– Че, не видел никогда? – на розовом лице появилась кривая ухмылка.

– Не-а, – честно признался Васька.

– Альбинизм называется, – донесся голос второго. – Причем у обоих, что редкость…

– А вы братья, что ли? – покрутил головой Васька, глядя попеременно то на одного, то на другого.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – неожиданно грубо ответил первый. – Иди покури пока.

– Да я и помочь могу, – предложил водитель. – Там все под завязку…

– А ты торопишься? – ухмыльнулся второй альбинос.

Или первый. Они встали рядом, и теперь уже непонятно, кто где.

– Да нет, просто…

– У нас тут на этот случай есть специально обученные люди, – из цеха как раз начали выходить смуглые черноглазые мужики в спецовках. – Инженеры-укладчики!

Альбиносы залились смехом, а рабочие между тем, открыв дверцы фургона, деловито принялись разгружать тяжелые ящики. Васька напрягся – чем-то грузчики напомнили ему моджахедов, но он быстро взял себя в руки. Может, это таджики или узбеки. Союз-то недавно совсем распался.

Бам!

Один из грузчиков не удержал ящик, который натужно спускал с борта его коллега. Что-то лязгнуло, ящик упал, и крышка раскрылась… Лицо водителя от изумления вытянулось.

– Твою ж мать! – выругался блондин. – Чурки косорукие!

– А ты почему здесь еще? – второй выпучил на Ваську свои страшные красные глаза. – Че смотришь?

– Вы чем это тут занимаетесь? – водитель попятился. – Это же не производство!

– Вот че ты сразу не отошел? – скривился блондин. – Э, Марик, стой!

Васька охнул от резкой боли в боку, по одежде хлынуло липкое и горячее. Потом снова боль, еще и еще!

– Хорош! – уловил он слабеющим сознанием. – На хрен ты его почикал?

– Так он же видел… – второй блондин, которого назвали Мариком, аккуратно положил Ваську на заляпанную бетоном площадку.

– Договорились бы. Че сразу валить-то?

– Блин, Жорик… И че делать теперь?

Первый блондин, более выдержанный, посмотрел на стоящие рядом с цехом бетономешалки. Потом на замерших таджиков, прекративших разгрузку.

– Кто вякнет, сразу за ним отправится, – пригрозил он. – Братан, давай его в форму… Бетоном зальем.

– А машину его куда?

– Отвезешь потом сам на трассу, завалишь в кювет и сожжешь. Я тебя что, учить должен?

Сторож на КПП выпустил «Камаз», даже не обратив внимание, кто за рулем. А может, ему было просто без разницы.

* * *Новокаменск, площадка перед городским ДК

Впереди во главе гоп-компании из четверых парней шел коренастый коротышка, над походкой которого хотелось смеяться – вожак изо всех сил пытался изобразить разухабистого уголовника, а выглядел при этом потешным гномом. Штаны шире, чем нужно, ботинки с блестящими пряжками, бесформенная куртка и серая кепка а-ля сороковые. В похожих еще герои «Острых козырьков» щеголяли.

– Ну че?! – словарный запас не блещет богатством, вот только это сейчас не главное.

Звали его Ромахой, он жил в соседней пятиэтажке, относящейся к параллельной улице уже Восьмого микрорайона, и считался опасным типом. Отец его перманентно топтал зону, и все уже успели позабыть, как тот выглядит, но для злобного коротышки, смотрящего на меня сейчас снизу вверх, это был во всех смыслах авторитет. Отсюда походка, манеры и желание самоутвердиться.

– Ты о чем? – страха не было. – Если о музыке, то сегодня отстой включают. Леха Мутный кассеты принес, а у него в коллекции что попало. А если о Веронике, то выбирай выражения…

Телохранители коротышки словно по команде рассеялись полукругом, блокируя нам пути к отступлению. Будет драка. Как и в прошлый раз, и не важно, ловко я ответил покрасневшему от злости Ромахе или неразборчиво мямлил… Тогда я убежал и от страха заблевал крыльцо клуба, пока Дюшу держали, а мелкий бандит что-то сально выговаривал Веронике. Как же я хотел забыть этот день, когда все разрушил… Но сегодня ведь можно по-другому?