Последний шанс

– Пока ты не начала читать мне лекцию, спешу сказать что я не специально опоздала. – поднимая руку вверх, подходила я к Мишель. – В моем подъезде загорелся мусорный бак. Мне нужно было убедиться, что все в порядке.

– Ну да. У тебя же так много ценных вещей в доме. – закатила она глаза, складывая руки на груди.

– Чем тебя так обидел мой минимализм?

– Неуютно.

Я схватила Мишель под руку, выводя из метро. «Ана, ну где твои платья?», «Ана, у тебя вообще вещи есть?», «Ана, тебе правда все равно что у тебя не работают лампочки в люстре?» – зная все эти выражения подруги, я решилась на лучшее что могла предпринять, и просто отвлекла её, выводя на мороз, где в своем наряде она могла думать только о том, как бы поскорее добраться до бара и не отморозиться.

– Кстати, я полностью разобрала документы кафе Тихоновой. Посмотри, как будет время. Я пришлю тебе на почту.

– Обязательно. – я остановилась у входа в бар. – А теперь замолкай. Мы пришли отдыхать.

Она коротко кивнула, заводя меня под локоть в помещение.

– Добрый вечер, – с улыбкой приветствовала нас девушка-администратор, – у вас забронировано?

– Да, на имя Анастасия.

– Секунду, – вбивая мое имя в планшете, просила она. – Пройдемте за мной.

Не снимая верхнюю одежду, мы последовали за девушкой, огибая деревянные столы, упитанные вкусной едой и напитками. Народу было хоть отбавляй – хорошо, что я забронировала место заранее, хоть бар и не находился в горячей точке. Теплое освещение не напрягало глаза, создавалась атмосфера уюта. Из интерьера – небольшие деревья в горшках, искусственные кусты на полках, вбитых в стены, черно-белые картины.

Сам бар – прямоугольной формы – не был огромным, но вмещал в себя достаточно большое количество людей. Когда мы прошли половину зала, я заметила парня с микрофоном в руке, общающегося с диджеем, и тут же насторожилась. Вечер субботы, вполне возможно сегодня должна была быть какая-то развлекательная программа, но я хотела иного от вечера с Мишель.

– Ваш столик. – указала девушка. Он находился чуть дальше середины зала.

– Сегодня будет какая-то программа?

Поинтересовалась я у девушки, на бейджике которой было написано имя «Лера».

– Вы насчет ведущего? – я кивнула на её вопрос. – У нас каждую субботу проходит интерактивная часть с посетителями, после чего объявляется время дискотеки до самого закрытия бара.

Я натянуто улыбнулась.

– Что ж. Спасибо.

– Ваш официант скоро подойдет к вам. Приятного вечера.

Я присела на диванчик, Мишель напротив меня на стул.

– Ну и что за кислое выражение лица? Тебе не понравилась идея с ведущим?

– Хотела уединения и спокойной обстановки. Видимо я выбрала неудачное место.

– Ну поучаствуем, в этом же нет ничего плохого. Тем более, я такое обожаю!

– Если бы я разделяла твои чувства, то непременно бы обрадовалась.

– Лучше сидеть недовольной? Расслабься, Ана.

– Ладно-ладно.

Официант принес меню, и Мишель сразу же определилась с выбором. Я последовала примеру подруги, заказав жаркое, фруктовую нарезку и Лонг-Айленд.

– О! – воскликнула она. – Я хочу заказать кое-что на нас двоих, но пусть это останется секретом, пока не попробуешь, ладно?

– В составе яд?

Мишель рассмеялась.

– Нет. Ты и без него, как гадюка.

– Сочту за комплимент.

В итоге она прошептала свой заказ официанту на ухо, когда тот подошел брать заказ, и довольная своим выбором, откинулась на спинку стула, оглядываясь по сторонам.

Забавно, но Мишель считала меня уверенной в себе девушкой. Она всегда твердила: «Как бы я хотела так же равнодушно относиться к мнению окружающих», даже не подозревая, как сложно мне порой приходилось быть в окружении большого скопления людей. По ее мнению, я не обладала никакими комплексами или страхами, только одним недостатком, лишним составляющим моего характера – слова Мишель – упертостью. И сейчас я прикладывала усилия, чтобы показать равнодушную, не паникующую сторону от присутствия ведущего в баре. Я молилась, лишь бы его программа никак не коснулась лично меня. «Ты такая настоящая и уверенная». Если бы Мишель только знала.

Я никогда не была уверена в себе.

Страх порождает страх. Именно поэтому я казалась Мишель упрямой и резкой. Сама я вряд ли знала, какой была в глубине души.

«Доверие необходимо заслужить.»

Твердили мне в детстве. Но как же заслужить его у своего собственного «я»?

На стол поставили два стакана, и тем самым официант вывел меня из раздумий. Я притянула один из коктейлей поближе к себе, разглядывая белый напиток.

– Пробуй уже давай. – подталкивала Мишель.

Я ударила свой бокал об бокал Миши и сделала первый глоток. Сливки было первым, что я почувствовала. С каждым новым глотком вкус все больше становился приторным, до невозможности сладким. Я скривилась, отодвигая бокал подальше от себя.

– Это оргазм, детка!

– Ничего хуже в жизни не пробовала. – помотала головой я.

Музыка стала громче, ведущий начал свою пламенную речь, чем вызвал ободряющую реакцию присутствующих. Я откинулась на спинку дивана, закинув ногу на ногу, и оперлась лбом на руку. Тяжело вздохнула, разочаровываясь в этом вечере.

Мишель с интересом повернулась назад. Из нас двоих кому-то нужно было наслаждаться этим моментом. Молодой парень в зеленом костюме приветствовал публику, вводил в курс дела – что конкретно ждало нас этим вечером, и кроме того, что придется участвовать, как единое звено вместе с подругой от нашего столика, я не услышала.

Я сразу обозначила Мише, что участвовать не стану. Она лишь пожала плечами, отвечая на это: «Ну что ж поделать».

Так вечер и прошел. Подруга заполняла бланк, который ведущий раздал в самом начале, отвечала максимально стараясь, и прыгала на месте от счастья, когда эти ответы оказывались верными. Я провела это время в телефоне, время от времени находя возможность перекинуться парой слов с Мишель. Дельного диалога на время программы у нас так и не вышло, я потеряла подругу, как только ведущий стал говорить в микрофон. Я не возникала, не пыталась одернуть Мишу, не выдавала свое разочарование. Мы были абсолютно разными, и ей, как очень активной и слегка впечатлительной девушке, что-то подобное нравилось.

– Спасибо за этот вечер, друзья, вы потрясающие! – говорил ведущий. – До скорых встреч.

Аплодисменты заполнили зал. Многие уже были пьяны и раскрепощены, одни уходили сразу после развлекательной программы, другие же вставали со своих мест, заполняя импровизационный танцпол. Я допивала свой третий Лонг-Айленд, когда Мишель вдруг тоже встала со своего места, протягивая мне руку.

– Пошли потанцуем.

– Иди без меня, – я мягко улыбнулась, чтобы она не подумала, что я могла быть недовольной.

Она не стала уговаривать, ушла одна.

Я скатилась по дивану чуть вниз, облокотившись головой на спинку, и наблюдала за людьми. Контингент присутствующих здесь казался абсолютно разным; молодые девушки и парни, взрослые мужчины, женщины за тридцать, и каждый из них находил себе место в этом шумном заведении.

Лонг-Айленд кончался. Я подозвала официанта, снова заказывая коктейль в двойном количестве. И после этого вновь осмотрела находящихся в баре. Мой взгляд остановился на знакомом мне парне, что стоял поодаль от танцующих. С бокалом в руке он беседовал с парнем напротив себя, время от времени даже кивал на его речи, но сам не проронил ни слова. На нем не было привычного мне костюма, на замену ему я видела бежевую футболку, что прекрасно открывала накаченные руки, и темно-серые брючные штаны. На правой руке, в которой он держал бокал с напитком, красовались механические часы, а выше них – серебряная цепочка, переливающаяся на свете от стробоскоп. Его каштановые волосы, обычно убранные назад, спадали на лоб, и сейчас он мне казался особенно красивым. От его глубокого, проницательного взгляда я впадала в оцепенение даже находясь вдали.

Я нагло разглядывала Дмитрия, пока он не подозревал о моем нахождении в одном месте рядом с ним. Эта мысль заставляла чувствовать преимущество, хоть и не имело никакого смысла. Он стоял, разговаривая с другом, а я в то время прищуривалась, представляя как, должно быть, он удивится, заметив меня.

– Лонг-Айленд.

Я перевела взгляд на молодого официанта, похлопав ресницами. О чем я вообще думала?

– Не могли бы вы кое-что сделать для меня?

Я достала из сумочки ручку, написав записку на салфетке и отдала официанту.

– Передайте вон тому молодому человеку.

Он коротко кивнул и направился к Лемину. Я с замиранием сердца наблюдала, как тот передал записку и указал на столик, за которым сидела я. Плечи машинально расправились, когда он быстро отыскал мои глаза и взглянул прямо в них. Когда Лемин раскрыл мою записку, я почувствовала волнительный холодок, прошедший по спине.

«Верю ли я в случайности?»

Я подняла свой бокал в воздух, натянув ехидную улыбку. Небольшое количество алкоголя придавало мне смелости, потому я не казалась смущенной. Не только же ему всегда выглядеть стойким и уверенным.

Его собеседник продолжал болтать, пока не заметил озадаченности своего друга. Кучерявый парень помахал перед глазами Дмитрия и перевел вгляд туда, куда смотрел журналист: на меня. Записка в руках Лемина отправилась в карман его штанов, а безучастный взгляд Дмитрия пал на парня рядом. Я томилась в ожидании его дальнейших действий.

После нескольких секунд раздумий, журналист усмехнулся себе под нос, покачал головой и поднял свой бокал в воздух, не отрываясь взглядом от своего друга. Я испустила смешок, сделав глоток первой, следом за мной выпил и Дмитрий.

Наш молчаливый диалог остался тайным. Хоть и реакция Лемина не ускользнула от болтливого парня напротив.

Я не знала точно, стал ли его товарищ расспрашивать Дмитрия кто я такая, когда боковым зрением заметила взгляд обоих мужчин, обращенных ко мне, но оно уже было не важно, ведь за стол одиночества и таинства снизошла энергичная бестия.

– Срочно выпить!

Отдышавшись, Мишель сделала большие глотки.

– Кстати, Лемин здесь. – наклонившись, прикрикнула я.

Глаза подруги округлились.

– Да ну? И где он?

– Справа от тебя. Только не оглядывайся! – поспешила сказать я. Закинув ногу на ногу, я в очередной раз поднимаю свой бокал. – За дурацкий вечер и не состоявшийся разговор по душам.

– Что за глупый тост? Надо пить за любовь, всегда.

– И за настоящую дружбу, в частности.

– Знаешь, – сощурилась она, приблизившись через столик, – еще несколько дней назад я так злилась на тебя, а сейчас сижу и не понимаю за что.

– Нет-нет-нет, только не сейчас!

Мишель покосилась вправо. Туда, где стоял Лемин и его друг.

– Если он мишень в твоей игре, – не знала, почему она говорила так, – то ты определенно будешь стрелять прямо в цель.

И она чокнулась об мой бокал, не давая мне возможности ответить. И что это могло значить?

Ответа я так и не получила. Мишель, быстро допив свой коктейль, снова убежала на танцпол.

Мне не пришло в голову ничего лучше, чем выйти на улицу и прийти в себя. Душно становилось даже сидя.

Открыв дверь, я вышла на свежий воздух, и ветер, что едва разносился по городу из-за замкнутого пространства дворов, слегка развил мои взмокнувшие у корней волосы. Рядом со входом у курилки стояли небольшие компании и я, отойдя немного в сторону от них, остановилась у закрытого кафетерия. Блаженно прикрыла глаза и вдохнула как можно больше воздуха в легкие.

Ветер подул сильнее, и меня качнуло в сторону. Я открыла глаза, опустив голову ниже, и уставилась на дома напротив. Еще несколько лет назад я видела перед собой скучные, однотонные дома, ничем не отличающиеся друг от друга, а сейчас могла прогуливаться по улочкам Москвы, видеть разные новостройки. Конечно, не в этом было счастье переезда. Но забавно даже думать о том, что было и что я имела сейчас.

Машины едва проезжали мимо, неподалеку мельтешила молодежь; я стояла на своем месте, улыбаясь от какого-то неожиданного счастья.

– Не помешаю?

Я повернула голову на говорившего. Им оказался Лемин.

– Нет.

Коротко ответила я и отвела взгляд, не переставая улыбаться.

Признаться, находиться рядом с ним было в разы сложнее, чем наблюдать издали. И хоть во мне присутствовала эта щепотка самонадеянности, о которой талдычила мне Мишель, я теряла любое самообладание рядом с этим мужчиной. И как ему только удавалось производить на меня такое впечатление?

Мы простояли несколько минут молча, и я могла бы с легкостью поверить, что критик ушел от такой молчаливой собеседницы, если бы боковым зрением не видела его, смотрящего прямо перед собой, туда же куда смотрела и я.

– Хорошая статья получилась. – подала я голос.

– Рад слышать. Она была посвящена тебе.

Я потеряла дар речи. Подобное я не ожидала от него услышать, и это заставило меня смутиться.

– Неужели мои глупые слова стоили того?

– Глупые? Обвинения были точными.

– Я никого не обвиняла.

Дмитрий было хотел вставить слово, но я перебила его, вытянув руку вперед.

– Я высказала свое мнение, но никак не старалась уприкнуть кого-то и задействовать тебя в этом.

– Я высказал свое в статье. Иногда так бывает: два разных мнения могут быть схожи.

– И что же, наши схожи?

– Да ладно. – усмехнулся он. – Не отрицай, что не возненавидела весь мир от ошибки работников Крауз-холла.

– Не буду. – повернулась я к нему. – Но я далека от журналистики, и тем более, я не скептична.

– Не каждый журналист скептик.

– Странно, я полагала статьи именно в этом и заключаются.

– Так и есть.

Лемин то отрицал, то соглашался с фактами, имеющими один и тот же смысл. Не знала кто был больше пьян – я или он.

– Ты меня запутал.

– Если бы я не был скептичен в работе, все бы пало крахом. А так, это позволяет мне оставаться на плаву.

– Может, ты вообще тогда человек без убеждений? Раз пытаешься удержаться на двух лодках одновременно.

– Если ты так считаешь. Я могу сказать лишь так: будь я и в жизни скептиком, то не видел бы важного.

Я замолкла. Частично он был прав. Возможно, он более рационален, чем я сама.

– Значит голова. – себе под нос произнесла я.

– Что значит «голова»? – Лемин усмехнулся, посмотрев на часы.

– В выборе между разумом или сердцем, ты выбираешь первое. Голову.

– Так и есть.

– От разумной веры нет никакого интереса. – закатила я глаза, сложив руки на груди.

– А ты значит сердечной придерживаешься, так?

Я пожала плечами.

– Может и так.

– Так ты романтик. – подытожил он, кивая в собственное убеждение.

– Больше мечтатель. – я сонливо моргнула, откинув голову к небу. – Сомнения мешают и сводят с ума, но в этом есть и своя прелесть. Но это роль побежденного, никак не победителя.

Дмитрий сделал шаг навстречу мне. Я опустила голову в исходное положение, встретившись своими глазами с его. Какие же они до одури глубокие…

Наш рост сровнялся, если не учитывать что я была на каблуках.

– Какая же роль отведена тебе, Анастасия?

Я прочувствовала мурашки от своего имени из его уст всем телом.

– Предпочитаю оставаться в заблуждении.

Я снова взглянула на небо. Из-под густых облаков выглянула луна.

– Но ты явно свою роль знаешь. – улыбнулась я, в последний раз взглянув в его зелёные глаза. – Я пойду.

Я обогнула его, как вслед услышала:

– Будь осторожна. Моя статья может принести тебе пользу, но не исключает вреда.

Развернувшись, я нахмурила брови и спросила:

– И как это понимать?

Лемин пожал плечами.

– Не могу сказать точно. До следующей встречи.

– Ты так в этом уверен? В следующей встрече?

– Человек без убеждений в одном убежден всегда: в своей собственной правде.

Обдумывая его слова, я поджала губы.

– Что ж, тогда я держу пальчики за неслучайные встречи.

Подняв в воздух скрещенные пальцы, я ступала спиной обратно ко входу в бар, и как только оказалась у двери, развернулась к Лемину спиной.

Подходя к столику в раздумьях, я обнаружила Мишель не одну: на моем месте сидел молодой человек с окрашенными в пепельный волосами. Он широко улыбался, мило беседуя с моей подругой, и я заметила на его зубе скайс.

И только через несколько секунд разглядывания, я поняла что именно он был в компании Лемина в другом конце бара минутами ранее.

– Здравствуй, таинственная незнакомка! – приветливо помахал он мне рукой. – Я немного пересек черту, подсев к твоей подруге, да?

Я нахмурилась.

– Я Ана. – протянула ему руку. – Коротко от имени Анастасия.