Матвей и пятница 13

– Нет, ну вы посмотрите на них! Я говорю, дайте пройти, у меня зайцы едут. Вы что, оглохли?

Никто не отреагировал. А зря, иногда полезно наушники снимать.

– Жопы свои подвиньте!

– Что? – у кого-то вернулся слух, – что ты сказала?

– Что слышал! Жопу спрячь! Дай пройти!

Я решил вмешаться. Я ведь психолог и знаю, как возникают конфликты. Достаточно только поджечь спичку! Зачем людям портить настроение? Сейчас я все улажу.

– Женщина, мы сейчас уже выходим. Можете возвращаться на свое место. Мы всего-то две остановки проехали.

– Что? Вы еще и хамите!

Похоже спичкой был я. Лучше бы я промолчал и тихо вышел вместе с Лизой.

– Все слышали? Будете свидетелями! Безбилетники не собираются платить! Камеры все зафиксировали! Держите их, не дойти им уйти! Заблокируйте выход из автобуса! Стоп автобус!

– Мотя, бежим! Я ее боюсь!

Я не знаю почему, но Лизи запаниковала и потащила меня к выходу. Я ведь честно собирался оплатить проезд. У меня и в мыслях не было убегать. Но поддавшись Лизиному порыву, я тоже бросился на выход. Двери открылись, и мы подумали, что вот оно – спасение, что мы ускользнём от крабоподобной контролёрши. Только на улице нас ждал неожиданный сюрприз в виде другого сотрудника «Дневного дозора». Мимо этого жлоба и детеныш комара не пролетит, не то, что мы с Лизи. Мужик с огромными бицепсами и квадратной челюстью сурово посмотрел на нас. Затем он взял меня за ворот рубашки и потащил, как пацана, в сторону от автобусной остановки. Жест был унизительным, я шел спотыкаясь, Лизи бежала следом, но что оставалось делать? Тут же появилась запыхавшаяся контролерша.

– Оформляем! Зайцы! Платить отказывались и хотели сбежать!

Я почувствовал, что сейчас земля разверзнется и мы провалимся в горящий котел. Было стыдно и страшно.

– Нет, все было не так! Мы до вас дотянуться не могли! Отпустите моего парня! – вот зачем Лизи стала оправдываться? Ну заплатили бы штраф и все бы закончилось!

Лизи пнула сотрудника «Дневного дозора» в ногу. Он даже не почувствовал удара.

– Ага, дамочка еще и буйная! Борис, вызывай подкрепление! Мне они сразу не понравились. Целовались в общественном месте!

«Дневной дозор», «подкрепление» – эти слова послужили отправной точкой для моей очень впечатлительной второй половинки. Лизи панически боялась полицейских и вообще людей в форме. На секунду Борис отвлекся и отпустил мой воротник. Он связывался с кем-то по рации, называя нас хулиганами и дебоширами.

Лизи мне мигнула. Мне это не понравилось. Но я был предупрежден, чтобы это не означало. Пока я поправлял рубашку, Лизи схватила двумя пальцами нос контролёрши и потянула вверх. У меня глаза вылезли из орбит. Моя маленькая вторая половинка пошла в атаку. Резкая боль заставила контролершу отступить и замолчать. Она пребывала в шоке, прочем так же, как и я.

– Мотя, бежим! За мной!

И мы побежали! Так быстро я не бегал никогда. Даже в школе. Лизи не отставала, она неслась через дворы, как ненормальная. Мы петляли, заметая следы и даже не оглядывались. После пятой подворотни, мы остановились, потому что у нас закончились силы. Наши легкие горели огнем, а кашель не давал нам нормально дышать.

– Лизок, ты где так научилась драться?

– Драться? А, ты про нос? Так этот прием все знают! Ты что, в школе никогда на разборки не ходил с плохими ребятами? Можно еще пальцы в нос засунуть. И провертеть там.

Я промолчал. Я действительно никогда не дрался в школе. Я всегда считал, что переговорами и правильными словами можно уладить любой конфликт. Оказывается, не любой.

Мы все еще тяжело дышали, но уже могли идти.

– Мотя, нас будут искать? Мы теперь преступники?

– Ну, не уверен, хотя может быть…

– Вот, что у тебя за привычка мямлить, говори, как есть. Мы преступники?

– Нет! Но в автобус я больше не зайду. Никогда! Буду пешком на работу ходить!

– И я! Только на метро буду ездить! До конца своей жизни! Велосипед куплю или самокат!

– Я тоже!

– Мотя, нас же дед твой ждет! Вдруг он в опасности?

Я покачал головой, с такими спасателями, как мы, деду можно было не завидовать. Я посмотрел карту в телефоне.

– Мы отклонились от курса. Пешком – 20 минут. Идем, Лизи. Сегодня день будет долгим.

Я посмотрел по сторонам в поисках знаков. Ничего подозрительного. И это было странно. А может наше задержание и было этим самым знаком? Может нам и не нужно было спешить?

Глава 6

Вячеслав Аркадьевич, мой дед, был человеком серьезным, начитанным, по крайней мере, я его таким считал всю жизнь. Он тридцать лет проработал врачом-анестезиологом. Не шуточная профессия, с большой ответственностью. Мне до него было далеко в моих стремлениях к совершенству. Дед был доволен своей жизнью на пенсии и хотел изменить только один пункт, который он называл романовский капкан, в который он попал, когда женился на моей бабушке – Аннете Романовне. Дело в том, что, выйдя на пенсию, от нечего делать, бабушка решила перевоспитать деда и сделать из него идеального мужа. Что, как вы понимаете, было полной утопией. У нее теперь было много свободного времени и незанятой энергии. Я деликатно отказывался занимать чью-либо сторону, потому что люблю своих родственников, но иногда мне приходилось быть медиатором и разруливать семейные конфликты. Вот и сейчас назревал грандиозный конфликт. Как я это понял? Конечно, по знакам. Потусторонние силы мне всегда сообщали о будущих тайфунах и цунами в нашей семейной идиллии. Только я подумал о бабушке, как увидел гейзер горячей воды, струящейся из земли в палисаднике. Прорвало очередную трубу и горячая вода, заливая поникшие цветы, вытекала из клумбы, как из бассейна с бортиками, растекаясь по асфальту. Хорошо, что место аварии огородили щитами, полностью закрыв дворовой проезд.

– Дело нешуточное, вулкан проснулся.

– Мотя, это всего лишь труба с горячей водой. Давай обойдем этот двор.

– Я не об этом, я о бабушке. Аннета Романовна будет похуже любого гейзера или вулкана. Зря дед не поехал на дачу.

– Они поссорились?

– Да, и теперь мы с тобой, Лизок, можем оказаться на линии огня. А я так хотел тебе устроить романтический вечер.

– Мотя, ну ты же знаешь, что мне по барабану все эти розовые сопли.

Это было правда. Лизи, хоть и была с виду девушка изящная, хрупкая и нежная, но это лишь для тех, кто не знал ее боевой характер. Ей нравились приключения, боевики и быстрая езда на машине. Она была рада любой движухе. Особенно она любила спасать животных, попавших в беду. Лизи терпеть не могла розовый цвет в одежде, кремовые розочки на торте и романтические мелодрамы.

Итак, мы не знали, что нас ждет и в волнении шли на встречу с дедом, который, как оказалось, не уехал на дачу. Это было очень подозрительно. Я очередной раз позвонил бабушке, чтобы предупредить ее о том, что дед не на даче, но телефон молчал. Ее мобильник был вне зоны доступа. А это означало, что она, переборов свою гордость, отправилась за город, чтобы помириться с дедом. Я прекрасно знал, как она ненавидит электрички, дачу и загородный отдых. «В гробу я все это видала» – вот ее любимые слова. В деревне Овсянкино, где находилась наша дача, была плохая связь. Нужно было стоять в определённом месте, чтобы поймать сигнал мобильника. Очевидно, бабушка уже обследовала территорию дачи и ходила по соседям в поисках пропавшего деда.

Я вздохнул, предчувствуя неприятности. Дед решил выйти из романовского капкана, не продумав пути отступления. «Тайфун Аннета» набирал силы. Крепчал с каждой минутой. Аннета Романовна была не та женщина, с которой можно было играть в такие игры. Когда она приедет на дачу и обнаружит, что деда там нет, это будет скандал, о котором лучше заранее не думать. Дед мог лишиться всех своих удочек и снастей. А также мог потерять все содержимое своей мастерской, а попросту, сарая, который он начинял барахлом со свалок в течение последних пяти пенсионных лет, приводя бабушку в бешенство. Захламлённость дачи и квартиры бабушку бесила, но она терпела. Я ей всегда говорил, что дед имеет право заниматься на пенсии тем, чем хочет. Как мог я старался разруливать ссоры и стычки. Но в этот раз я оказался не у дел. Попросту проспал скандал. Если бабушка выбросит все дедовские вещи на помойку, то это будет катастрофа вселенского масштаба. Дед тут же подаст на развод и уедет навсегда жить в деревню. И даже я не спасу ситуацию. Это будет конец. Романовский капкан сломается и вместе с ним сломается и бабуля, так как дед был для нее смыслом жизни. Вернее, его перевоспитание. Это она решила после ухода на пенсию. По какой-то счастливой случайности, ее выбор пал на деда, а не на меня. Я-то дышал спокойно и занимался тем, чем хотел. А вот деда ее нескончаемая забота просто убивала. Я ему советовал спокойнее относится к жизни, но он не мог терпеть давления. Он никогда не был подкаблучником и не собирался им становится в 70 лет. А зря, многим нравится.

– Знаешь, Лизи, мои бабушка и дедушка так много работали, что почти не виделись в течение жизни, а потом на пенсии, они вдруг обнаружили, что совсем не знают друг друга.

– Так это же прикольно, они не успели надоесть друг другу.

– Это ты так думаешь. А они считают, что зря поженились.

– Мотя, ты мне рассказывал про этапы в жизни, когда человек переживает определенные кризисные даты, 70 лет – это кризисный возраст?

– Вот сейчас посмотрим на деда и узнаем, какой-такой кризис он переживает. Надеюсь, он не надумал прыгать с парашютом в 72 года или путешествовать автостопом. Это было бы перебором.

– А что? Круто, жизнь с перчинкой, не пресная каша. Только нам придется за ним следом прыгать с парашютом и путешествовать автостопом.

Лизи рассмеялась, а мне было не смешно. Моя семья была в опасности. Я, как психолог, понимал, что бабушка – не подарок, но и дед, по ходу, слетел с катушек. Я волновался за обоих.

– Мотя, а вдруг у твоего деда инфаркт или инсульт, и он лежит беспомощный в квартире и ждет нас, а мы смеемся? Ой, ты что так побелел? Мотечка, ну я не хотела тебя пугать.

Зря Лизи это сказала вслух. На третий этаж мы с ней забежали, как ненормальные, не дожидаясь лифта. Я так нервничал, что не мог ждать ни секунды. У меня у самого сердце разболелось пока я звонил в дверь.

– Деда, ты жив?

– Вячеслав Аркадьевич, вы живы?

Я бросился к деду и стал проверять его пульс. Выглядел он взволнованно. Что-то было не так. Его волосы были взъерошены, на рубашке не хватало нескольких пуговиц, а носки были мокрые. Это меня еще больше напугало. Дед всегда отличался аккуратностью во внешнем виде.

– Вы что раскудахтались, как куры на насесте. Проходите, не стойте в дверях.

– Вячеслав Аркадьевич, а чья это квартира? Такой шикарный ремонт, – Лизи, как всегда все быстро подмечала и замечала. Квартира действительно было необыкновенно красивая и большая. Огромная люстра украшала квадратную прихожую, которая был по размерам такая же, как наш зал. На стенах была лепнина, а вход в комнату украшали две полуколонны. Я был не просто удивлен, а шокирован.

– Дед, если с тобой все нормально, то ты можешь объяснить, что ты делаешь в этой квартире? Почему ты не на даче? И зачем ты нас позвал?

Мы замерли с Лизи ожидая ответа. Дед мешкал, топчась на месте в мокрых носках. Лизи крепко взяла меня за руку. Обычно она так сильно сжимала мою руку, когда хотела, чтобы я отвлекся от собеседника и переключил свое внимание на нее. Но сейчас этот прием не работал. Я пристально держал деда в фокусе моего внимания и не собирался смотреть больше ни на кого. У меня начало подниматься давление, я чувствовал, что дед готовит мне сюрприз с плохим запахом. Лизи почувствовала мое напряжение и сильнее сжала ладонь.

– Дед, говори! Что ты задумал? Чья это квартира? – мне уже не хватало воздуха.

– Матвей, я хочу тебе продать мою половину дачи.

– Что? – мои легкие остановились и я перестал дышать. Я пытался осмыслить сказанное, но не мог. Даже Лизи отпустила мою руку. Она тоже пыталась переварить информацию.

– Ты мне хочешь продать половину дачи, которую я и так когда-нибудь получу в наследство? Дед, тебе деньги нужны? Так и скажи.

– Матвей, я не смогу тебе отдать деньги, поэтому предлагаю купить половину дачи.

– Дед, не темни, зачем тебе деньги? Ты заболел? Тебе срочно нужна операция?

– Нет, я здоров. В общем так, Мотя, ты вернешься к Романовне и скажешь ей о моем решении продать дачу. Я лечу в Аргентину. Там меня ждет моя подруга, Мария. Все, вот так и передашь Романовне.

Дед стал нервно ходить по прихожей, оставляя на дорогом старинном паркете мокрые следы.

– Вячеслав Аркадьевич, а почему в Аргентину? Может хотя бы в Сочи?

Я лишился дара речи. Мой дед, чтобы вы знали, никогда не был за границей. Ему не интересны были путешествия. Он терпеть не мог самолеты и поезда, называя их душегубками. Я сделал глубокий вдох и выдох. Потом я вспомнил семейные истории моих клиентов и немного снизил артериальное давление.

– Дед, ты это специально придумал, чтобы бабушку разозлить? Решил ее проучить? Чтобы она ревновала? Ну признайся, ты же не собираешься никуда уезжать. Зачем тебе деньги нужны?

– Мотя, ты хоть и мой родной внук, но я знаю, что Аннета Романовна тебе также дорога, как и я. Поэтому никаких переговоров. Только коммерческое предложение. И билет в Аргентину в один конец. Все. Подумай внук над моим предложением. Можем сегодня к нотариусу сходить, у тебя есть деньги?

Я увидел, как Лизи мне подмигнула. Это значило, что нужно соглашаться и играть по дедовским правилам, иначе правды нам не узнать.

– Вячеслав Аркадиевич, а сколько лет вашей подруге?

– Машке? 30 лет в прошлом году было.

– Что? – моя Лизок повелась и выпала в осадок, а я точно понял, что дед блефует, разыгрывая спектакль для бабушки. Только кто ему поверит?

– Деда, а фотография у тебя есть? Ну этой, Марии?

Как я и думал, дед приготовился к допросу. Фотография у него оказалась в заднем кармане брюк. Причем случайно. Пока Лизи пристально рассматривала девушку на фотографии, я еще раз посмотрел на внешний вид деда и понял, что он что-то скрывает. И дело было не в придуманной тридцатилетней подруге Марии из Аргентины.

– Деда, а фото девушки ты приготовил, чтобы мы его Аннете Романовне показали?

– Да, берите, у меня еще есть. Пусть знает, на кого я ее променял. И пусть меня не ищет. Я лечу в Аргентину.

– Ой, Вячеслав Аркадьевич, сейчас столько мошенников развелось, может быть эта Мария и не Мария вовсе. Только не отправляйте ей деньги. Нужно все проверить, – Лизи искренне переживала, она тормозила деда, поверив в существование аргентинской подружки. Но меня было не провести. Дед блефовал, и я это чувствовал. На всякий случай, я мысленно задал вопрос вселенной и тут же получил ответ. На кухне раздался ужасный грохот. Деревянная гардина рухнула на шкаф с посудой, смахнув с полки фарфоровые вазы и статуэтки. Я понял, что дед врет и что дела еще хуже, чем Мария из Аргентины. Как я это понял? После звука разбившейся посуды, дед срочно стал нас выталкивать из элитной квартиры.

– Деда, у тебя там что-то упало. Пойдем посмотрим?

– Мелочи, сам разберусь. Я жду, Матвей, твоего решения. Не купишь дачу, продам другому. Соседу. И пол участка отдам. Подумай, внук.

– Вячеслав Аркадьевич, вы не сможете домик попилить. Он же маленький. А как же ваша мастерская? Неужели не жалко будет все соседу отдать?

Лизи умела надавить на больное. Она заговаривала деду зубы и как бы отходила к входной двери. Она пятилась назад, подмигивая мне, подавая тайные сигналы. Я понял, что нужно действовать. Пока дед разговаривал с Лизи и открывал входную дверь, чтобы нас выпроводить, я бегом побежал на кухню, чтобы посмотреть, что там упало. Ну не просто так же мне высшие силы дали сигнал. Я должен был все проверить. А может деда в заложники взяли? И выкуп требуют?

Когда я заглянул в огромную кухню с элитным ремонтом, то все, что я мог сказать, это было:

– Мать твою! Дед, иди сюда!

Глава 7

Я смотрел на кухню из натурального дуба и не мог поверить в происходящее. Это был настоящий кошмар. В комнату вбежала Лизи, за ней дед.

– Ой, что это? Вячеслав Аркадьевич, у вас был пожар?

– Лиза, не преувеличивай масштабы разрушений. Всего лишь загорелась сковорода с маслом.

– Дед, ты же не умеешь готовить. Зачем ты на чужой кухне такой бардак устроил?

– Масло почему-то загорелось. Мне это непонятно, я еще буду работать над этим вопросом.

– Ты хотел яйца пожарить? Да? Только поджарил кухонный гарнитур, и занавеска сгорела.

– Мотя, смотри, и столешница оплавилась. И вода всюду. Ой, потолок черный. И гардина упала, все статуэтки и вазы разбились.

Дед не сдавался. Он винил во всем производителей некачественных масел.

– Масло не должно воспламеняться, как факел. Это же уму непостижимо. Как можно готовить на таком опасном продукте? Хорошо, что тазик под рукой оказался, я воду набрал и все успел залить.

– Ага, и обои, и пол, и кухню. Вот почему у тебя носки мокрые.

– Нет, это не поэтому, – дед начал смотреть куда-то в сторону, пытаясь подобрать правильные слова. Я почувствовала, что он хочет подстелить соломку.

– Что? Дед, ты сразу все выкладывай. Не тяни. А я сяду на сухой стул, чтобы ноги выдержали правду.

Лизи обняла меня за плечи. Мы замерли в ожидании приговора. Но дед не успел даже рот раскрыть, как в дверь позвонили.

– Лучше, Матвей, нам не открывать дверь.

– Это почему? – я был на взводе и мне нужно было выпустить пар хоть на кого-нибудь.

– Звонит сосед снизу. Я их залил, нечаянно вышло. Хотел ванну принять, ну, как в кино. Здесь джакузи установлена, вот соблазн какой. Но пока я тушил пожар, джакузи наполнилась и переполнилась.

– И ты затопил соседей?

– Да, поэтому, давай не будем открывать дверь.

В это время в дверь начали стучать кулаками и ногами. Шум стоял ужасный.

– Если мы не откроем, то придет полиция и управляющая компания и начнут вскрывать дверь. Вызовут МЧС. Ты перекрыл краны?

– Да, конечно. Но воды столько налилось, что …

Я действовал решительно. Чему быть, того не миновать.

– Лизи, бери деда и прячьтесь в ванной. Заодно собирайте воду. Я беру соседа на себя. Дед, последний вопрос, чья это квартира?

– Ну, Машки, понятное дело, она в Аргентину уехала, а мне ключи дала, чтобы я цветы поливал и кота кормил. Ой, а где тогда кот?

У меня глаза вылезли из орбит, еще и кот пропал? Как можно за несколько часов нанести такой вред? Теперь я понял мою бабушку, Аннету Романовну, я даже пожелал ей мысленно хорошего психического здоровья и железных нервов, ну и себе заодно. С Машкой будем разбираться потом.

– Мотя, а где же котик? Он испугался и спрятался. Нужно его найти.

– Кота будем искать потом, Лизи, тащи деда в ванную и не высовывайтесь, пока я не скажу.

Мне не привыкать к стрессовым ситуациям. Я же психолог. Подумаешь, разъярённый сосед.

Я еще раз посмотрел на разгромленную кухню. Мебель была испорчена в нескольких местах. На потолке виднелось черное пятно. Опаленная занавеска валялась на полу. Дед предусмотрительно закрыл дверь на кухню и открыл окно, когда мы пришли. Но сейчас запах гари мне просто разрывал нос. Едкий запах сгоревшего масла въелся во все щели и пропитал все поверхности. Я шире открыл окно, калькулируя в уме сумму урона. Теперь предстояло разбираться с соседом, который уже выламывал входную дверь. Так и есть, ремонт потянет на половину стоимости нашей дачи. Хороший тур в Аргентину. А главное, не выезжая из Машкиной квартиры. И кто такая эта Машка? Эх, деда, деда.

– Вы меня затопили! Всю ванную, коридор и туалет! Все в воде! Уже паркет промок. Где Мария? Вы кто такой?

Сосед снизу оказался мужчина крупный и слишком уж нервный. Он схватил меня за рубашку и начал трясти. Я тоже был на взводе. Я злился на деда и это сыграло мне на руку. Злость мне удвоила силы. Я ударил соседа по рукам и отпихнул на лестничную площадку, показывая, что не собираюсь его пускать в квартиру.

– Я друг Марии, меня зовут Матвей. И попрошу без рук! Квартира застрахована, поэтому все вопросы будут решать страховщики! Примите мои извинения и закроем это недоразумение.

– Что? Недоразумение? У меня паркет вздыбился и стены мокрые. Это недоразумение? А моральный ущерб? Я на работу не пошел, воду черпал. Да я тебя сейчас…, а ну, иди сюда, умник хренов. Разберемся, как мужики!

– А если вы мне будете угрожать, то я сейчас же вызову полицию! Не смейте распускать руки. На лестничной площадке установлена камера.

Сосед не услышал мои угрозы и опять начал меня трясти. Потом он вдруг остановился и резко меня отпустил, но при этом он успел дёрнуть края моей дорогой рубашки так, что вырвал мне все эксклюзивные пуговицы с фирменными логотипами.

– Ты – друг Марии?

– Да, ну и что?

Почему-то соседа это рассмешило. Он покосился на мою оголенную грудь. Я гордо стоял перед входной дверью, закрывая своим телом вход в квартиру и защищая честь деда. Не мог же я сказать, что это мой семидесятилетний дед – друг Марии? Тогда бы сосед и вовсе бы лопнул от смеха.

– А что это вас так рассмешило?

– Скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты. Мария – балерина, и ее друзья – это танцоры с определенной ориентацией. Видел я ее друзей. Жопами тут виляли не один раз. Ха-ха, ты тоже из «этих»? Ой, все сходится, и грудь у тебя без волос, ну точно, педик. Дал бы я тебе в морду, если бы ты нормальный был, а так, руки пачкать не хочу, рассыпишься еще.

Я не был одним из «этих», но грудь у меня действительно была гладкая и красивая. Это Лизи меня попросила сделать эпиляцию. Ей не нравились волосатые мужчины. До рвоты не нравились. На что не пойдешь ради любимой девушки. Но я не стал разубеждать соседа, видя его ехидное и самодовольное лицо. Пусть человек порадуется.

– Я приношу извинения за потоп и вот вам моя визитка. Думаю, мы решим все вопросы. Посчитаете убыток, и моя страховая компания с вами свяжется.

– Че? На кой нам страховая? Заплати мне деньги, и все решим полюбовно. Или я тебе устрою веселую жизнь. Мало не покажется, обещаю. Из-под земли найду. И не посмотрю, что ты танцор.

Сосед начал меня прессинговать. Но я-то все приемы знаю, меня не запугаешь. Я сделал паузу, чтобы потянуть время и показать, что на меня его угрозы не действуют. Тогда он стал на меня смотреть исподлобья, сверля мне дырку во лбу. Он пытался определить степень моей уверенности.

Вы спросите, зачем я начал врать про страховую компанию? Ну, так это известная фишка. Никто не хочет связываться со страховщиками. Им нужно еще доказать, какой такой урон в вашей квартире нанес потоп. А, судя по всему, ванная и туалет у соседа особо не пострадали, вода просто стекла по плитке на пол. А вот то, что паркет в коридоре промок, так это возможно. Сосед просто хотел напугать и развести хозяйку квартиры на деньги. Поэтому не пошел на работу и не прибежал сразу после потопа. Если Мария действительно была балериной, то скорее всего, она была девушкой творческой, переживательной и эмоциональной. Такие люди быстро поддаются давлению и прессингу. Но мужик не того напал. Я деда ему в обиду не дам. И здесь я сделал «шах и мат».

– Деньги я платить не буду, потому что впереди нас ждут месяцы судебных разбирательств. Дело в том, что в моей ванне не сработали клапаны перетекания воды. Я подам в суд на производителя джакузи, и со временем докажу, что моей вины в затоплении вашей жилплощади нет. Не я вас затопил, а некачественное оборудование. Будим судиться с производителями. Вот моя визитка, там телефон секретаря для связи.

– Че? Какие клапаны? Ну, точно педик. Ладно, живи. Психолог, говоришь? Поэтому такой умный? Ты мне консультацию бесплатно сделаешь.

– Хорошо, буду вас ждать. Позвоните и запишитесь на прием.

Я закрыл дверь и выдохнул. А сосед так и не понял, что я его развел. От одной бесплатной консультации с меня не убудет, а вот ему, возможно, придется менять паркет в коридоре. Ну это были мелочи. Оставалось решить вопрос с кухней. Сначала нужно отмыть всю сажу, а потом посмотрим. Дачу продавать не будем. Стоп! Кот! Где этот чертов кот?

Как только я вспомню про темные силы, они всегда мне присылают приветы. На радостях, что я их помню. Я к этому уже привык и стараюсь быть аккуратным в словах. Но сегодня у меня выдался непростой денек. Не успел я вспомнить, про чертова кота, как поскользнулся на мокром полу и упал.

Лизи и дед услышали шум и выбежали из ванной все мокрые.

– Внук, ты что на полу делаешь? Не время рассиживаться, нужно действовать. Видишь, какая квартира неудачная? Сплошные поломки. Приедет Машка, я ей все выскажу.

Я промолчал, так как боялся наговорить лишнего. А падать мне больше не хотелось.

– Матвей, ты поговорил с соседом?

– Да, все разрулил. Он придет ко мне на консультацию.