Матвей и пятница 13

– Мотя, привет, а че там Анька с утра с дедом ругалась?

– Не знаю, баб Лен, я спал, не слышал.

– Здорово спишь, весь двор слышал, а ты – нет.

Весь двор – это баба Лена, у которой уши были точно локаторы, улавливающие шуршание пакетов на кухне.

Не прошел я и несколько метров, как увидел странный номер на припаркованной машине,

«321». Вы спросите, почему странный? Да, это же очевидно – три, два, один, старт! Приготовься, будет жарко. Июньское утро в Питере и вправду, выдалось жарким и душным, но мне нужно было готовиться не к природным аномалиям, а к чему-то более интересному. Я был приятно взволнован, предвкушая новое приключение. Пока я расшифровывал знаки судьбы, баба Лена не дремала. Она уже звонила участковому, который знал ее номер наизусть.

– Да, товарищ участковый, докладываю, два подозрительных субъекта зашли во вторую парадную, приметы я запомнила. Почему подозрительные? Магнитных ключей у них не было, они представились работниками газовой службы. Я слышала, как они звонили в домофон. А газовики нас проверяли два месяца назад. Обход делали. Я точно помню. Еще у них глаза бегали туда-сюда по сторонам, нервничали, видать, и кепки на пол-лица были надвинуты, но я их разглядела хорошо. Нет, это не курьеры, точно. Зашли с пустыми руками, вышли с пластиковыми сумками. Какие же они работники газовой службы? Зачем обманывать? Один чесался все время, я знаю, это наркоман. Точно вам говорю. Проверьте по камерам. Сегодня кого-то обчистили. Какие жильцы в отпуске? Сейчас доложу, – баба Лена косо на меня посмотрела, – я перезвоню, товарищ участковый, у меня здесь подозрительный мужчина стоит и не уходит, все слушает и слушает, как будто у него своих дел нет. Да, Анькин внук. Не могу при нем важную информацию распространять. Да, конечно, я за ним тоже наблюдаю. Сомнительный тип.

– Баб Лен, ну хватит уже слухи распускать, ну займитесь чем-нибудь полезным, волонтерством, например. Хотите я вам группу в интернете найду?

– Мотя, я сама кому хочешь группу найду. Ты лучше за дедом своим следи. Вот куда он сегодня так рано ушел? Ушел и не вернулся. Ведь воскресенье? Может они с Анькой, с бабкой твоей, расстались? Ведь поскандалили, я слышала. Так ты мне, Мотя, сразу сообщи, если что. Хорошие деды на дороге не валяются. Я его приберу к рукам. Он у меня будет жить, как в раю. Как пельмень по масляной кастрюле будет кататься.

Я представил деда рядом с бабой Леной и у меня все внутри похолодело.

– Вы бы лучше за собой следили, а не за нашей семьей. Ваш кот, баб Лен, Славик, мог бы первое место занять по едкости мочи. Не будет у вас в доме мужчины, пока вы Славика не научите на лоток ходить, а не в парадной гадить. Мужики просто не доходят до вашей квартиры, задыхаются по пути от зловония.

– А ты вот зря так ехидничаешь, Мотька. Славик – это святой кот. Он вчера человека спас. Мне за него товарищи из полиции благодарность объявили. Так и сказали, ваш кот – сокровище, побольше бы таких котов.

– Это как? – Я, конечно, спешил за мукой, но рассказ о подвигах Славика не мог пропустить.

– Ваш кот спас человека? Не верю.

– А вот придется поверить! Я еще всему двору расскажу!

Я ничего не понимал. Славик мог только метить двери чужих квартир и бесить всех соседей. Просто с бабой Леной никто связываться не хотел. Себе дороже. Поэтому, оставалось только одно – мыть с хлоркой углы и двери, и надеяться, что Славик загуляет и пойдет «по бабам», то есть перестанет приходить домой. Хотя бы летом.

Баба Лена впилась мне в руку своей клешней, точно вампир. Она зловеще понизила голос и начала шептать, чтобы больше заинтриговать меня. Я даже наклонился, чтобы лучше все расслышать. У меня мурашки побежали по телу.

– Да, представь, вчера ночью, все спят, а я не сплю, жду Славика с прогулки. Прислушиваюсь. Слышу, кто-то орет за дверью матом. И голос знакомый.

– И кто это? Ваш сосед?

– Тьфу, какой сосед. Это кот мой орет благим матом, как ненормальный, за дверью. Зовет меня, точно душу мне на части рвет, потом так жалобно загнусавил, мне аж страшно стало. Он всегда поздно возвращается с прогулки. У меня аж сердце оборвалось. Я открываю дверь, выскакиваю в парадную и вижу Славика. Шерсть у него дыбом стоит, спина колесом. Я его домой зову, а он не идет. Разворачивается и бежит по лестнице на нижний этаж. Хвост трубой, бежит и орет, как будто его режут. Я бегу за ним, спускаюсь на этаж ниже и вижу, что мужик лежит у лифта, весь в крови, стонет и зовет на помощь. Только никого вокруг нет, все, как вымерли. Поздно уже было. Только я, Славик и лужа крови.

– Ой! И что было дальше? Кто напал на мужика? Это был Рафик?

Баба Лена округлила глаза и перекрестилась.

– А ты откуда знаешь? Я еще никому не успела рассказать. Ты – первый.

– Знаю, были сигналы.

– Да, это к Витьке друг пришел, собутыльник, они поругались, и Витька собаку на него натравил. Если бы не мой Славик, погиб бы мужик. Кровь рекой лилась, лица нет, врачи еле спасли.

– А пес, что с ним? – Я знал правду, но мне нужны были доказательства.

– Ну, так это, я же полицию вызвала, они его и порешили. Застрелили бедолагу. Он никого не пускал в квартиру. Хорошая была собачка, дружила с моим Славиком, всегда хвостом виляла при встрече, – баба Лена грустно вздохнула, – Витьку скрутили и в полицию увезли, он полицейского ножом пырнул, сопротивлялся. Пьянь. Я даже и не знала, что он такой опасный. Вот так, живешь с соседями и ничего о них не знаешь. Это и тебя, Мотька, касается. Ты у меня на особом наблюдении. Какой-то ты подозрительный.

Я вспомнил про пирог и про муку. Развернулся и пошел в магазин. Нужно позвонить Лизи. Не успел я об этом подумать, как раздался звонок. Лизи мне звонила сама. Вот такая у нас с ней связь была. Можете не верить, но мы чувствуем друг друга на расстоянии.

– Моть, привет, ты уже не обижаешься на меня?

– Лизи, нет, я уже и забыл, что мы поссорились. А ты?

– И я забыла, какая глупость была рассориться из-за майонеза и майонезных салатов.

– Да, Лизок, если тебе нравятся майонезные салаты, можешь их готовить и есть, я не буду против. Но тогда и ты должна принимать мои супы-пюре, безоговорочно. И луковый суп тоже. И не обзывать их всякими словами. Можешь их не готовить, я сам себе буду их варить и взбивать. Но к майонезу я не притронусь, никогда.

– Согласна. Мы поделим с тобой полки в холодильнике.

– Лизи, у нас нет еще квартиры, нам рано делить полки в холодильнике.

– Вот поэтому, Мотя, мы и не живем вместе, потому что мы еще не обо всем договорились. Ну что, ледниковый период закончился?

– Да, наступает глобальное потепление. Я тебя приглашаю в гости. Бабушка едет к деду на дачу. Квартира будет в нашем распоряжении несколько дней.

– Отлично, я принимаю твое приглашение. Но…

– Но? – Лизи умела интриговать, ее паузы многого стоили.

– Мотя, только спокойно выслушай меня.

– У еще одной твоей подруги проблема? Нужна моя помощь?

– Хуже, еще хуже, у Ритки проблема.

– У Ритки с бухгалтерии? У той, которая тебя все время подстегивает и насмехается? У той, которая говорит, что ты полный ноль? Лизи, но она же над тобой издевается каждый день.

– Да, это так, но дело не в ней. Она забеременела и хочет сделать аборт. Мотя, ну придумай что-нибудь, ну скажи ей что-то такое, что ее убедит оставить ребенка. Ты же психолог. Ты же умеешь подбирать слова.

– Лизи, ты от меня требуешь невозможного. Она же стерва. Ты сама это говорила. А стервам Моральный кодекс не писан. Дети – это конечно здорово, но что я знаю про детей? Я их только издали видел, через кованный забор детского сада.

– Ну, вот и хорошо, ты в теме. Спасибо, Мотечка, я знала, что ты не откажешь. Через тридцать минут Ритка ждет тебя в кафе на углу рядом с твоим домом, где мы с тобой всегда встречаемся. Я ее уговорила прийти и просто выпить с нами кофе. Поговорить по душам. Помнишь, как она выглядит? Я тебе показывала фотку, ладно, сейчас пришлю.

– Лизи! А зачем мне знать, как она выглядит, если ты сейчас подойдешь?

– Мотя! Ну ты же меня знаешь, я всегда опаздываю, а Ритка – она очень пунктуальная.

Огромный червяк сомнений закрался мне в голову. Я предпринял слабую попытку соскочить со встречи, которая могла закончится полным провалом и ссорой. Я не знал, что ждать от стервозной Ритки.

– Я должен муку купить, бабушка ждет…

– Матвей, ты думаешь о пироге, когда в твоих руках жизнь неродившегося младенца? Я не верю своим ушам.

– Ну, нет, ты не так все поняла, Лизи. Я, конечно, бегу в кафе, если от меня жизнь ребенка зависит. Только такие вещи не решаются вот так, на два щелчка, да еще и в шумной обстановке.

– Мотя, ну не обижайся и не дуйся. Если бы я тебе все заранее рассказала, ты бы стал много думать, искать разные знаки, приметы и в конце бы концов, возможно, и не стал бы встречаться с Риткой. Я все понимаю и не жду, что ты сделаешь чудо, но попытаться стоит. Ты меня знаешь, я не отстану.

– Лизи, а скажи, пожалуйста. Ритка точно знает, что я психолог и наша встреча не просто так?

– Да ты что, конечно, я же тоже подъеду. Я тебя, Мотечка, не брошу на растерзание чудовища. Я уже в дороге. Я с тобой! Я в тебя верю, мой рыцарь. Встретимся в кафе.

Лизи бросила трубку, а я начал сомневаться. Но, как всегда, это бывает, выбора у меня не было. До встречи оставалось 25 минут, лучше прийти заранее и настроиться. Моя девушка в меня верила, я не мог ее подвести. Тем более, что на припаркованной машине был номер 321. Он кричал мне – действуй, Матвей!

Быстрым шагом я направился в сторону кафе. Мимо меня проехал автобус с социальной рекламой на большом окне. Ну вот, опять меня ведут Высшие силы. На рекламной вывеске было написано: ПОДАРИМ ЖИЗНЬ!

Глава 4

– А вы, как на фотографии, не обманули, я даже и не надеялась на встречу с таким красавчиком. – Рита разглядывала меня, как жука через увеличительное стекло. У меня даже волосы в носу зашевелились от такого неожиданного внимания. Но я терпел, все ради дела. Время от времени я поглядывал на входную дверь. Я ждал Лизи, мое спасение. Рита была девушка крупная и размашистая. Я не считал себя худощавым, но рядом с ней я чувствовал себя сдутым мячом для гандбола, который забросили в кладовку до лучших времен.

– Ну, я же психолог, зачем мне врать? Вы меня и так увидите.

– Ух ты, и даже с профессией не наврал! Настоящий психолог? И диплом имеется?

Теперь я знал, что чувствует моя бедная Лизи, когда Ритка ее прессует на работе.

– Имеется, и, между прочим, красный.

– Да вам, психологам, эти красные дипломы получить, что в туалет сходить. Немного поднатужиться и готово. Что это за наука болтать и забалтывать людей? Еще скажи, что я неправа, что ты не болтун? Небось, всем девушкам по ушам чешешь? Пудришь мозги не задумываясь! Знаю я вас, красавчиков, – Ритка пошла в наступление, перейдя на «ты» без предупреждения. Расшаркиваться она не привыкла.

Я совсем стушевался. Весь мой продуманный план летел в корзину, столкнувшись с такой суровой реальностью, что меня даже накрыл испанский стыд. Хорошо, что столики в кафе стояли не так близко друг от друга. Никто не мог нас услышать.

– Рита, давайте перейдем к делу. Вы любите детей? Да или нет?

– Что? Каких детей? Ты че несешь? У нас романтическая встреча или договорняк? Ты ухаживать за мной должен, а не про детей спрашивать. Нет у меня детей и не будет.

– Какая такая романтическая встреча? Я пришел провести с вами психологическую консультацию и убедить вас оставить ребенка. А вы что подумали?

– Я? Я что подумала? Это что – розыгрыш? – неожиданно Риткино лицо приобрело малиновый оттенок. Она закатила рукава блузки до локтей и приготовилась к нападению.

Я решил, что мне срочно нужно сходить в уборную и оттуда позвонить Лизи. Больше мне спрятаться было негде. Назревало большое недоразумение. Ритка зло сопела, погладывая то на меня, то на кусок шоколадного чизкейка. Я уже мысленно представлял, как кофе выливается мне на белые брюки, а кремовое пирожное размазывается по моему лицу. Но этого не случилось. К нашему столу подошла маленькая девочка. Ритка переключила свое внимание на чудесного белокурого ангелочка и на время оставила меня в покое. Я облегченно вздохнул. Как же хорошо все выходило. Все-таки вселенная знает, как разруливать сложные вопросы и без моей помощи. Мне и не придется никого убеждать. Сейчас это милое создание сотворит маленькое чудо. Ритка разомлеет и передумает делать аборт. А я лишь рядом посижу и понаблюдаю. Так я мечтал. Но, как всегда, все опять пошло не по плану. И кто мне эти планы рисует в голове?

– Моя мама говорит, сто я исядие из ада. Тетя, а вы знаете, сто это такое, исядие? Это сывотное? Где находится ад? В городе?

– Исчадие?

– Исядие!

Я подавился водой и закашлялся. Ритка ошалела. Мы оба не знали, что сказать. Девочка продолжала.

– Тетя, а я умею мыть полы и подметать. Есё я умею поливать цветы. Хотя цветов усе у нас нет, мама говорит, сто они погибли от моей руки. Сто я криворукая. Но я вот смотрю на свои ручки – они ровные, не кривые, – девочка осмелела, видя наши доброжелательные лица и решила рассказать все свои тайны, – А есё я писаюсь по ночам. Но это секрет. Вы никому не скасыте?

– Нет! – мы с Риткой крикнули одновременно и переглянулись, как заговорщики. Мы уже ненавидели мать этой крошки.

Девочка улыбнулась ангельской улыбкой и на радости, махнула рукой, не глядя. Риткина кружка с кофе разлилась по всему столу, но большая часть кофе попала на мои белоснежные летние брюки. Я взял салфетку и промокнул коричневую жидкость.

– Ой, я не хотела. Вы будете кричать? Только не злитесь, посалуста, мама услысыт.

Ритка угрожающе зыркнула на меня и начала защищать ребенка, заранее заткнув мне рот, который я и не думал открывать. Ребенок есть ребенок, что с него возьмешь?

– Дядя не злится, все хорошо, деточка. Подумаешь, кофе пролила, у дяди этих белых штанов – целый шкаф! Он каждый день ходит на свидания и надевает новые белые штаны. Посмотри, какие у тебя ручки красивые, пальчики длинные. Ты же красавица!

– Да?

– Конечно!

В этот момент к нашему столу подбежала мама девочки и, увидев пролитый кофе, начала трясти ребенка за плечи и орать, как ненормальная. Я тут же мысленно поставил диагноз – невроз.

– Вероника! Я тебе где сказала сидеть? Тебя что, привязывать за ногу надо? Ну я тебе дома устрою! Готовься, гадина. Ты мне попляшешь!

Девочка заплакала. Сначала тихо, потом навзрыд. У меня сжалось сердце. Вы можете обвинить меня в нерешительности, но я и правда не успел выступить и защитить ребенка. Ритка меня опередила. Она и так была на взводе с неудавшимся свиданием, а тут ее просто понесло по бурным волнам в открытый океан.

– А ну, руки от ребенка убрала, мамаша! Жало прикусила! Сейчас я в детскую опеку позвоню, они быстро у тебя девочку заберут и адекватным родителям на воспитание отдадут.

– Что? Ты че тут хамничаешь? Корова! Своего ребенка роди, а потом умничай!

– И рожу, и получше тебя матерью буду! Быстро отпусти девочку и извинись перед ней! И не смей ее обзывать! На себя посмотри! Это ты из ада вышла! Не мать, а монстрище!

– Что? Я монстрище? Да ты знаешь, как это не спать по ночам? Следить за каждым ее шагом, за каждым ее рукожопым движением, огребать от соседей и воспитательниц в саду? Она утопила в туалете два моих мобильника! Паспорт в стиральную машинку засунула, соседского кота вареньем обмазала и в шкафу с одеждой закрыла! Посмотри, у меня на затылке волос нет, она мне прическу делала, когда я спала!

– Я хотела, чтобы ты красивая была!

Девочка стала рыдать еще громче, а ее мать начала орать во весь голос и биться в истерике, показывая всем вокруг свою проплешину на голове. Ритка пыталась перекричать их обоих, неприлично жестикулируя руками. Я старался успокоить ребенка и женщин. Потом я заметил, что руки девочки буквально приклеились к нашей скатерти и вся посуда вместе со скатертью начала плавно сползать в сторону пола. Посетители, не выдержав напряжения, в шоке стали подниматься и выходить из кафе, не в силах терпеть женские и детские крики. Затем последовал звон разбивающейся посуды. Это полетела на пол сахарница. Подбежала официантка. Вовремя, сахар рассыпался по всему полу. Остальную посуду я спас. Самое удивительное, что никто не вмешивался в скандал. И вот здесь я решил, что пришло время мне заявить о себе. Как только возникла техническая пауза, очевидно у женщин закончился кислород в легких, я вежливо обратился к матери ребенка.

– Знаете, я понимаю ваше состояние. Я психолог и я помогаю людям разобраться с внутренними проблемами. Возможно, вам нужна моя психологическая помощь. Я занимаюсь практикой несколько лет. Давайте я вам дам свой телефон, и мы договоримся о встрече. Я даже проведу несколько сеансов бесплатно. Только успокойтесь, пожалуйста.

– Что? Психолог? Оно и видно! Пошел ты знаешь куда! Ника, бери свой рюкзак, мы уходим! Даже позавтракать нормально не дали! Не кафе, а забегаловка!

Женщина грубо пихнула девочку вперед, отчего та потеряла равновесие, споткнулась и полетела на пол. Ритка встала и долго не думая, со всей силы пихнула мамашу в спину. Но та смогла удержать равновесие. Я позавидовал ее стойкости. И даже хотел ее поддержать. Но в этот момент, она развернулась и, схватив тарелку с пирожным, бросила ее в Ритку. Не знаю, как я попал на линию огня, но Ритка увернулась, а пирожное, со всего маху, полетело в мою сторону, прямо мне в лицо. Честно скажу, я не ожидал такого поворота. Ритка успела спрятаться за меня, выставив меня вперед, как щит. Жирное пирожное размазалось по моему лицу и упало на пол.

Поединок быстро закончился, потому что официант пригрозил вызвать полицию.

Девочка с мамой молниеносно покинули кафе. Мы с Риткой извинялись. Вернее, извинялся я, вытирая лицо от крема, а Ритка грустно смотрела вслед уходящей девочке. В ее глазах я видел слезы. Но они не пролились.

– Рита, вы будете хорошей матерью. Я вам, как психолог, говорю. В вас есть и мужские черты характера и женские. Вы воспитаете прекрасного ребенка и вам совсем не нужен для этого мужчина. Вы справитесь!

– Спасибо, Матвей, за поддержку и за неудавшееся свидание. Я и правда в себе такую силу почувствовала. Это не объяснить словами. И желание, желание стать хорошей матерью. Настоящей, не то, что эта сопливая психопатка. Я же сильная. Я все смогу. И ребенка одна воспитаю. Не то, что эта истеричка. Ей даже хомяка нельзя доверить, а ребенка – так и подавно.

– Конечно, вы сможете! Я даже не сомневаюсь!

– Только на будущее, Матвей, если тебе нужны новые клиентки для твоих консультаций, то не стоит приглашать девушек на свидания и пользоваться их слабостями. Это мерзко и подло с твоей стороны. У всех есть проблемы, но не все бегут к психологам. Не знаю, откуда ты узнал, что я беременна, я тебе это не писала, но надеюсь, что я больше не увижу тебя в своей жизни! И не нужно мне писать по ночам и сердечки слать! И плевать мне, что ты красавчик. Все вы одинаковые.

Ритка встала и ушла, а я переваривал услышанное. Когда я ей писал? Сердечки слал? Я даже не знаю ее номер телефона.

Лизи! Как же ты могла меня так подставить? Решено, ледниковый период продолжается!

Глава 5

Я брел домой, не глядя по сторонам. Хорошее настроение улетучилось, выходной день не радовал, на душе скребли кошки, оттачивая свои коготки, заодно проверяя градус моего терпения. Волосы у меня слиплись от сладкого крема, а на белоснежных брюках проявилось коричневое кофейное пятно в самом интересном месте. Я был подавлен и расстроен. Но не из-за моего внешнего вида. Раздался звонок. Конечно, я ждал, что позвонит Лизи, но я ошибся. Это был дед.

– Мотя, привет, ты как? Можешь не отвечать, Романовна рядом?

– Деда, привет, нет, говори.

– Я решил в этом году отметить день рождения так, как я хочу. В одиночестве, наедине с собой и своими мыслями. Я выхожу из Романовского капкана. Я так решил.

– Это как? Деда, не горячись, ссора – это всего лишь способ выпустить пар!

– Да, только я уже такой ошпаренный твоей бабкой, что на мне места живого не осталось. Может мне в реанимации от нее спрятаться? А что? Полежу, отдохну под капельницами. Да она меня и там достанет.

– Деда, мне начинать переживать? Ты где? На даче?

– Расслабься, Мотя. Я тебе перезвоню.

Дед бросил трубку и это мне показалось очень подозрительным. Я не успел его ни о чем расспросить. В этот момент кто-то мягко обнял меня сзади и прижался ко мне.

– Нет, Лизи, и не думай. Я тебя не прощу. Ты не представляешь, как ты меня подставила.

– Мотенька, ну миленький, но я же не специально. Ритка никогда бы не пришла к тебе на консультацию. Знаешь, какая она упертая? Ну, пришлось немного от твоего имени поболтать с ней в соцсетях.

– Я знаю, что она не подарок. Но тебя, Лизи, я не прощаю.

– У тебя получилось? Как все прошло?

– Возможно она оставит ребёнка, время покажет. Можешь продолжать свои дешевые спектакли, но без меня. Прощай, Елизавета!

Я отодвинул Лизи в сторону и направился в магазин за мукой. Снова позвонил дед. Он был взволнован.

– Мотя, нужна твоя помощь! Бери Лизоньку и срочно приезжайте ко мне. Адрес я тебе сейчас скину.

– Что? Деда, что случилось? Ты где?

– Потом, потом все расскажу, Романовне ни слова! Это приказ! Или ты мне не внук!

Лиза шла за мной, как хвостик, не отставая ни на шаг. Я остановился, и она тоже. Я пожалел, что она слышала разговор, но, когда дед говорит по телефону, он старается говорить очень громко. Я всегда задаюсь вопросом, он думает, что это я плохо слышу?

– Вячеслав Аркадьевич звонил? Что случилось? Куда едем? Я готова! Мотя, перестань дуться. Твой дед в беде, забудь ты про муку. Позже купим!

– Купим? – я любил дуться, обижаться, я не умел быстро менять свое настроение, точно флюгер на ветру. Если обиделся, то надолго. Только Лизи никогда на это не обращала внимание. Она все делала так, как ей хотелось, как будто ничего и не происходило. Ради деда я проглотил обиду и решил, что буду умнее. Просто выпущу ледяные щиты и буду держать Лизи на расстоянии.

Мы зашли в автобус, который был забит людьми, как килькой в консерве и это, несмотря на воскресный день. Лизи, конечно, воспользовалась теснотой и повисла на мне, как цепочка на шее. И отодрать ее от моей груди уже было невозможно. Она обвила меня руками и поцеловала. Я отворачивался, но безуспешно. Поцелуй меня настиг в момент слабости и мои ледяные щиты пали. Обида прошла, и я обнял мою вторую половинку. Автобус начал движение и в проходе показалась контролерша в яркой спецодежде с надписью на спине «Дневной дозор». Она героически продвигался среди людей, прокладывая себе проход локтями, плечами, бёдрами, как будто от этого зависела ее жизнь. Кто-то падал на колени сидящих людей, тихо матерясь и одновременно извиняясь, кто-то изгибался змеей, пытаясь удержать равновесие, но все терпеливо молчали, так как видели на спине контролёрши не просто надпись, а угрозу: «Только попробуй стать на пути – узнаешь, как работает дневной дозор».

– Показываем проезд, кто не заплатил? Всех проверю!

Я достал банковскую карту, так как проездную карту «Подорожник» я оставил дома. Я не собирался никуда ехать в свой выходной день и выложил ее из кармана.

– Молодые люди, на задней площадке, оплачиваем проезд! Живо! – этот крик был адресован нам.

Не знаю, почему именно нас выбрала контролерша для проверки, возможно, все остальные пассажиры были уже проверены и не один раз. Лизина проездная карта не сработала, на ней закончилось деньги, а чтобы оплатить моей банковской картой, мне нужно было дотянуться до аппарата, который был в руках у контролёрши. Я взял инициативу на себя.

– Лизок, я заплачу.

– Ой, Мотя, у меня тоже банковская карта. Нет наличных.

Контролерша прожигала нас взглядом. Она находилась возле средней двери, но все видела, за всем следила. Она контролировала каждое наше телодвижение и, возможно, даже читала по губам.

– Я жду! Молодые люди на задней площадке, оплатите проезд! Или я до вас доберусь!

Просто какой-то спектакль с дешевыми угрозами. Я улыбнулся. Мы же взрослые люди, а не подростки.

– У нас банковская карта. Подойдите и мы оплатим, – я крикнул через весь автобус, честно заявляя о том, что мы еще не оплатили проезд.

Нам было так уютненько с Лизи стоять на задней площадке, что мы не желали продвигаться вперед, раскидывая всех пассажиров. Контролерша наш намек поняла и начала действовать. Два безбилетных пассажира в автобусе – это команда «фас».

– Расступитесь, мне нужно пройти!

Русские люди обладают удивительной чертой характера. Они умеют слышать лишь то, что им хочется слышать. Очевидно, в этот автобус набились только пассажиры с наушниками в ушах.