Рождество в книжном магазине

– Правда? – спросила я с удивлением. – Кажется, ты не очень-то с ним соглашалась!

Мама села, держа в руках свою чашку.

– Ну насчет любовных романов я и правда не очень с ним согласна, но в остальном… он очень начитанный, умный, смешной…

– Такое ощущение, что ты готова посоперничать с Колином за роль главы фанклуба Ксандера Стоуна, – посмеялась я. – Он вел себя довольно высокомерно и грубо, тебе так не кажется?

Мама пожала плечами.

– Мне кажется, мы обе знаем, что за этим кроется что-то еще. И похоже, ты ему правда нравишься.

Внутри меня все перевернулось.

– Нет, не нравлюсь, – возразила я. – Он просто…

– И я уверена, что это чувство взаимно, – перебила мама, не обращая внимания на мои протесты.

Я уперлась подбородком в ладони. Мама знала меня лучше, чем кто-либо другой, так что отрицать было бессмысленно.

– Немного взаимно, – тихо призналась я. – Он очень хорош собой, но откуда мне знать, что я готова… ну… ты понимаешь.

– Ты не узнаешь, пока не попробуешь, – ответила мама.

– Скорее всего, он вернется в Лондон на следующей неделе.

– Все может быть, но это не значит, что вы прекратите общение. К тому же у меня такое чувство, что он присоединится к нашим танцам – просто ради того, чтобы провести время с тобой.

Я на время умолкла. Возможно, мама права. Возможно, подходящий момент, чтобы начать жить дальше, никогда не наступит. Возможно, мне стоит попробовать.

Но перед сном нам с мамой нужно было обсудить еще кое-что – о чем я старалась не думать весь вечер.

– Мам, – начала я. – Мы с Мидой сегодня просматривали бухгалтерские отчеты.

Мама аккуратно поставила чашку на стол и вздохнула.

– Да, – сказала она, – она мне на днях показывала. Дела идут не очень?

– Дела идут отвратительно. Что нам делать?

Всякий раз, когда я об этом думала, меня охватывала волна паники. Правда заключалась в том, что если мы продолжим двигаться в таком темпе, то в считаные месяцы потеряем и книжный магазин, и дом, и никакие писатели-грубияны со своими презентациями нас не спасут.

Я уже давно понимала, что дальше так продолжаться не может. Хоть у нас и получалось платить зарплаты Колину и Миде, мы с мамой уже больше года не брали из магазина никаких денег для себя. К счастью, расходы были невелики, потому что здание целиком принадлежало моим бабушке с дедушкой и нам не приходилось платить за аренду или ипотеку, а прожить получалось на мамин доход от писательства и мои сбережения. Но ведь сбережения не бесконечны.

– Нужно поговорить с твоим отцом, – сказала мама. – Это же его магазин. Его имя указано во всех документах. Решение принимать ему.

Расставание родителей было сложным. После ухода папы они не виделись до моей свадьбы, но в тот день что-то произошло – я была слишком поглощена своим счастьем, чтобы понять, что именно, – и между ними завязалась дружба. Я не знала наверняка, общаются они только по деловым вопросам или их связывает нечто большее? Я подозревала последнее.

– Как думаешь, что он решит? – спросила я. У меня уже было предчувствие, что из этой ситуации лишь один выход.

– Я не узнаю, пока не спрошу у него, дорогая, – ответила мама. – Позвоню ему в ближайшее время.

7

На следующий день, ровно в три часа пополудни, в книжный магазин ворвалась Филомена Блум, оставляя за собой шлейф дорогого парфюма. Горстка покупателей, рассматривающих книжные полки, одновременно подняла головы, будто сурикаты.

– Дорогие мои! – обратилась Филомена к нам с мамой, пока мы стояли за прилавком. – Как я рада наконец оказаться здесь. Чертовы поезда идут целую вечность, да к тому же это так негигиенично. – Она сморщила нос. – Меган, милочка, как поживаешь?

– Эм, здравствуйте… – начала я, пока меня не заключили в крепкие объятия, и конец фразы затерялся где-то в пышной груди Филомены. – Не хочу показаться грубой, – продолжила я, когда она меня отпустила, – но разве мы с вами встречались?

Судя по слишком теплым приветствиям агента Ксандера, мы наверняка встречались, но, если и так, я этого не помнила.

– Нет, не думаю, но я все о тебе знаю! – Филомена ткнула в мою сторону пальцем, унизанным кольцами с драгоценными камнями, а затем повернулась к маме.

– А вы, должно быть, Марта Тейлор, – сказала она. – Жена Уолтера.

Мама открыла было рот, но Филомена уже снова обратилась ко мне:

– Было ужасно жаль узнать, что твой муж скончался и ты решила уйти из издательского мира. Такая потеря!

– Простите, – сказала я, весьма обеспокоенная поведением Филомены. Она была такой же грубиянкой, как Ксандер, но по-своему. – Если мы никогда не встречались, я не совсем понимаю, откуда вам…

– О, я все разузнала, конечно же, – ответила Филомена, всплеснув руками, отчего ее браслеты громко забренчали. – Мне нужно было понимать, с кем я имею дело, и что я обнаружила? Что магазин принадлежит поэту Уолтеру Тейлору, и сейчас им управляет его дочь – бывший выпускающий редактор «Роджерс и Хадсон»! Как только узнала, сразу поняла, что Ксандер в надежных руках. – Она принялась расхаживать по магазину, проводя пальцами по книжным полкам и не давая мне вставить ни слова. – И все-таки, какая трагедия случилась с твоим мужем, моя дорогая, какая трагедия! Как думаешь, ты вернешься в Лондон, обратно в издательство?

– Не думаю, – ответила я. – И я так и не поняла, откуда вы знаете о моем муже.

Мы с мамой ходили вслед за Филоменой, пока она неторопливо осматривала полки, сверху вниз, но вдруг резко остановилась у секции кулинарии и повернулась.

– Ты часто видишься с отцом? – спросила она.

Я почувствовала укол вины – снова вспомнила оправдания, которые выдумывала, чтобы не ехать в Париж, и поняла, что не видела папу с похорон Джо.

– Не особо, – ответила я. – Но…

– Он все еще в Париже?

– Мнит себя чертовым Хемингуэем, – пробормотала мама под нос.

К счастью для мамы, какому-то покупателю понадобилась помощь, и она поспешила к нему, оставив меня один на один с Филоменой.

– Давайте лучше обсудим презентацию? – предложила я таким уверенным голосом, каким только могла, пока Филомена не успела перейти к очередным подробностям моей личной жизни, которые ей удалось раскопать.

Я всегда знала, что издательский мир тесен, но чтобы настолько!

Я ушла больше трех лет назад.

Именно Джо побудил меня податься на стажировку. Мы поженились в августе после выпускного и почти сразу переехали из Йорка в Лондон, чтобы осенью он мог продолжить обучение на юридическом факультете. Мы сняли небольшую квартирку у Темзы, между Кингстоном и Сербитоном, и первые полгода я проработала продавщицей в кингстонском филиале «Уотерстоунс». Но мне хотелось большего – не просто продавать книги, а помогать их издавать.

– Стажировка в одном из крупнейших издательств, – сказал мне как-то раз Джо, показывая объявление. – Тебе стоит податься.

Я придумывала всяческие отговорки, почему этого делать не стоит – зарплата мизерная, тысячи желающих, – но Джо и слушать не хотел.

– Ты боишься раскачивать лодку, – сказал он, – и я понимаю. Но ведь это может оказаться работой твоей мечты.

– А если нет? – ответила я.

– Тогда уволишься и вернешься к продаже книг. Терять нечего. – Как у большинства юристов, у Джо были ответы на все. Каким-то образом я попала на стажировку – женщина на собеседовании больше расспрашивала меня о детстве в книжном магазине, чем рассказывала о самой работе, – и мы с Джо отпраздновали это событие бутылкой дешевого шампанского на скамейке у реки.

– Это, конечно, не наша скамейка, – говорил он, – но тоже сойдет.

Джо был очень рад за меня, а через пару дней нам представился еще один повод для празднования – он заключил договор на стажировку с одной из крупнейших юридических фирм в Сити.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Waterstones – британская розничная сеть по продаже книг, основана в 1982 году Тимом Уотерстоуном. Магазин «Уотерстоунс» на Пикадилли считается самым большим книжным в Европе. – Здесь и далее, если не указано иное, – примечания переводчика.

2

Нодди Холдер – британский музыкант и актер, бывший вокалист и гитарист рок-группы Slade. Рождественская песня Merry Xmas Everybody – самый продаваемый и известный их сингл.

3

Джеки Коллинз – британская и американская писательница, актриса, автор множества откровенных любовных романов, ставших бестселлерами.

4

Джорджетт Хейер – английская писательница; автор детективных и исторических любовных романов. Считается основательницей жанра «любовный роман эпохи Регентства».

5

«Кусающийся дракон» (англ. Snap-dragon или Flap-dragon) – салонная или домашняя игра, популярная в XVI–XIX веках в Англии. В нее играли зимой, преимущественно в канун Рождества. В широкую мелкую емкость наливали горячий бренди, поджигали и бросали туда же изюм. Затем огонь тушили или «приглушали», чтобы получились зловещие синие огоньки. Целью игры было вытащить изюминку из горящего бренди, рискуя обжечься, и съесть ее.

6

Суп под черепаху – традиционное блюдо английской кухни, появившееся в середине XVIII века в качестве имитации супа из зеленой черепахи. При приготовлении используются мозг и мясные субпродукты – такие, как голова теленка, для воспроизведения текстуры и вкуса оригинального черепашьего мяса.

7

Белый суп – насыщенный мясной бульон с добавлением миндаля, считающийся обязательным блюдом на приемах. Вероятнее всего, рецепт был взят Джейн Остен из книги The Experienced English Housekeeper авторства Элизабет Раффальд и упомянут в романе «Гордость и предубеждение».

8

Герой романа Джейн Остен «Чувство и чувствительность».

9

Рождественский пирожок, также известный как минс-пай (англ. mince pie) – сладкий пирожок с начинкой из смеси фруктов, специй и жира. Традиционно подают во время рождественского сезона в большей части англоязычного мира.

10

Биркбек – исследовательское и образовательное учреждение с вечерней формой обучения. Является частью Лондонского университета.