Ген Z. Без обязательств

– Да, ЧС, – осторожно согласился Сергей Анатольевич, немного подумав. – Причем федерального характера. Но! Введение режима ЧС предполагает государственную поддержку населения, обнуление договоров и обязательств. Государство не сможет покрыть такие издержки. С нашей экономикой денег нет даже на господдержку. Далее нас ждет рост цен, инфляция и контузия малого бизнеса.

Катя усмехнулась, но продолжать разговор не стала. Богатая ресурсами страна и бедный народ – шутка, которую поймет не каждый, а кто поймет – непременно расплачется то ли от смеха, то ли от стыда.

Сергей Анатольевич услышал ее смешок и, будучи в хорошем расположении духа, оговорился:

– Деньги есть, но це тiльки для себе7.

Они посмеялись и, не сговариваясь, решили больше не поднимать эту тему. В конце концов, семья Кожуховых слишком хорошо жила, чтобы иметь претензии к государству. На них двоих (Вероника Кирилловна застряла в аэропорту Стамбула вместе со своими подругами) была тысяча квадратных метров коттеджа, большой, но пока еще унылый сад, теплица, два гостевых дома, бассейн, баня, машина с федеральными номерами. На такой площади они почти не встречались. Впрочем, не встречались бы они и на меньшей площади – Сергей Анатольевич много времени проводил в своем кабинете на прямых подключениях, совещаниях и конференц-звонках, а Катя лежала днями напролет в бассейне с джакузи и время от времени поднималась в тренажерный зал. Там же, в бассейне, среди мозаики, бликующей от подсветки и создающей ощущение глубины, она болтала с подружками по видеосвязи, там же препиралась с Димой в те дни, когда он ей писал. Как-то раз он даже позвонил. Катя сбросила и не стала объяснять почему, а он и не спросил. Дима прощупывал контакты с ней просто для надежности, потому что знал, как быстро остывает интерес, когда люди находятся на расстоянии, и было не столько важно, как именно она отвечает, сколько то, что она все же отвечает.

Дима, конечно же, жил куда менее роскошно, чем Катя, но более чем хорошо. Он работал из дома, и поэтому пандемия почти не повлияла на его привычный уклад жизни: заказы поступали, деньги приходили. Много ли было беды от того, что он не мог выйти из дома, когда доставка была готова выполнить все его желания, стоило только кнопку нажать? Но время от времени Дима откровенно скучал. Его квартира на западе Москвы была маловата: в одной и той же комнате он работал, тягал гантели, спал и смотрел порно. Он думал, что могло бы быть и лучше, если бы он снимал двухкомнатную; он думал, что могло быть и хуже, если бы он в прошлом году снова остановил выбор на студии. В целом Дима находил свое затворничество унылым, но необременительным. Иногда он скучал по друзьям и Кате, но два этих чувства имели разную природу. Дима скучал по ребятам, потому что с ними было весело и легко, с ними он отдыхал, даже когда Игорь заставлял их выбираться в поход, идти тридцать километров по лесу, спать на улице у костра, и все ради того, чтобы выпить пива на природе. А Катя… По ней (не столько по ней, сколько вообще по женщине), скучало и томилось его тело. Кожухова в свою очередь отвергала любые его предложения, не была согласна ни на вирт, ни на ролевые и постоянно посылала его дальше, чем он мог бы отправиться во время самоизоляции. Если это и огорчало Диму, то не сильно. Он состоял в разных анонимных группах и охотно развлекался по видеосвязи, с кем придется. У него все шло своим чередом.

Но эти две жизни были скорее исключением, чем нормой. По ним нельзя было судить о других людях, как нельзя по Москве и Питеру судить о России. Люди переживали непростые времена. Многим не хватало денег: крошечные субсидии помогали лишь тем регионам, где продавцы не знали столичных цен, бюджетникам, многие из которых и в лучшие годы жили от зарплаты до зарплаты, платили жалование, которое было в два, а то и в три раза меньше их прежнего дохода, сотрудники коммерческих предприятий и вовсе попали под сокращение прежде, чем правительство успело предпринять какие-то меры. Помимо всего прочего активизировались телефонные мошенники. Они представлялись сотрудниками банков и очень профессионально выуживали из перепуганных граждан данные банковских карт. Нельзя сказать, чтобы до пандемии в России не знали о телефонном мошенничестве, но после эта деятельность приобрела невиданный масштаб. Год спустя Катина преподавательница рассказывала, что на ее телефон поступил звонок от бота, голосом ее дочери рассказавшего, что та попала в беду, тогда как сама девочка сидела рядом за обеденным столом.

Как всегда бывает во время катаклизмов и страшных бедствий, тонули и умирали бедные, а богатые и те, кто успел за них уцепиться, на Ноевом ковчеге плыли в светлое будущее. Те, кто больше всего ратовал за самоизоляцию и обвинял сограждан в эгоизме и гражданском неповиновении, знали о стесненных обстоятельствах других людей только на словах. Им сложно и даже невозможно было понять друг друга. Так, ни Наташа, переехавшая жить на дачу с наступлением апреля, ни Марина с Надей, жившие в коттеджном поселке на одной улице, ни уж тем более Катя не могли понять ни Сергея, делившего квартиру с родителями и двумя сестрами, ни Диму, который к началу лета обнаружил в себе признаки клаустрофобии (каковых на деле не было), ни какую-нибудь Яну, чьи родители попали под сокращение и жили на свои накопления. Страна не могла оставаться в таком положении долго: чем дольше люди сидели в изоляции, тем быстрее их расслабленный ум поражали фантастические идеи о вреде 5G вышек, всемирном заговоре, чипах, новом биологическом оружии, в создании которого поочередно обвиняли то Китай, то США.

Катина мама в изоляцию стала одной из жертв телевизора и всякий раз, когда ей выпадала возможность, вставляла что-то вроде: «И все-таки этот Гейтс какой-то подозрительный» (Вероника Кирилловна часто находила одежду, в которой миллиардер появлялся на публике, небрежной, а потому была ей не столь интересна суть претензий, сколько возможность потыкать в миллиардера пальцем). Сергей Анатольевич услужливо ей поддакивал, в известной степени потешаясь над тем, как невинно и искренне его строгая супруга демонстрировала свою неприязнь. Если Вероника Кирилловна и чувствовала насмешку мужа, то никогда этого не показывала.

С возвращением Вероники Кирилловны из Турции Катя стала меньше лежать в джакузи и раньше вставать. Ее мама справедливо рассудила, что девочке вредна праздность, и бдительно следила за тем, чтобы та не отлынивала от дистанционных занятий, благополучно игнорируемых вот уже неделю-две. Возможно, Вероника Кирилловна видела в них смысла не больше, чем Катя, однако же этой деятельной натуре не нравилось, когда кто-то оставался без дела. В течение дня она поднималась к Кате раза три, чтобы посмотреть, как та занимается, из чего девушка заключила, что мама занялась бездельем вместо нее. И правда, Веронике Кирилловне после ее злоключений в Стамбуле, преследовавших ее до самой мастерской, где она обнаружила, что не может продолжать работу, не имея ни моделей, ни портных, ни нужных тканей, ни свободы, недоставало вдохновения. Она была не из тех, кто шил исключительно к неделе мод, ей было важно, чтобы одежда, сохраняя индивидуальность и не переходя границы, была броской, но в то же время практичной и удобной, поэтому пандемия, которая для многих творческих натур стала отдельным этюдом в галереи жизни, представлялась ей скучной и серой. Она не могла одевать людей в пододеяльники, не могла надевать на их голову подушку вместо шляпки даже в самых страшных мечтах. Слоняясь без дела в поисках идей, эта деятельная женщина высадила розы в теплице, оборудовала огород, подрезала кусты и сирень, причесала граблями газон, а потом, вдруг опомнившись, бросила заниматься огородом и обосновалась у телевизора, знакомясь – с некоторыми из них заново – со старыми советскими фильмами и балетом. Изучив внимательно список постановок, чьи записи театры Москвы планировали транслировать в рамках онлайн доступа, она посмотрела спектакли Большого театра, театра Вахтангова, Ленкома и каждый раз удрученно вздыхала – она не выносила пялиться в экран монитора так долго, да еще и без удовольствия, которое принесла бы ей постановка в свою натуральную величину.

Если для Кати мирные дни кончились, то для ее отца они даже не начинались. В те редкие часы, когда Сергей Анатольевич выползал из своего кабинета, он просил воды и тишины. Иногда он даже разговаривал, но все больше это была ругань.

– Я лично знаю тех, кто сажал этих идиотов на места! – трясся он от гнева. – В документах ошибки, в расчетах какая-то параша, в башке дурь! Я не финансист, и это вообще не моя работа, но даже я как будто бы понимаю больше. И понимаю, что дурят меня! Беззастенчиво дурят!

Обычно Сергей Анатольевич не говорил о работе, но за последнее время его все так допекло, что он только и успевал, что злиться и работать. Однако по субботам он отдыхал, потому что в обсуждаемой сделке его ключевыми партнерами – теми, кто доводил его до белого каления своей дотошностью и вертлявостью, – были евреи, а чиновнику и вовсе по выходным работать грех страшный. В такие дни он охотно приходил к телевизору, где обычно сидела Вероника Кирилловна, садился рядом и дремал, а если не дремал, то начинал хохмить над европейскими фильмами и постановками, поэтому Вероника Кирилловна любила его больше, когда он все-таки спал.

Отвлекая мужа от телевизора и тем самым предупреждая новые хохмы, Вероника Кирилловна передавала ему свои мулине и просила распутать. Тогда она впервые достала один из трех больших наборов, и на крупных пяльцах заново училась вышивать. Такая уж то была пора: каждый чему-то учился впервые или заново.

– Завидую отцу Маринки, – вздохнул как-то Сергей Анатольевич, ковыряя пряжу.

– Это тот, у которого рестораны? Чему тут завидовать? – отозвалась Вероника Кирилловна. – Я бы за него больше всего переживала. Кому в голову взбредет заказывать в доставке фуа-гра или сасими из фугу?

– Крупный ресторанный бизнес не пропадет. А вот мелкие кафешки полетят. Ванькин капитал вполне позволяет на этом нажиться. Выкупит, расширится… Эх, пандемия – лучшее, что могло случиться с его делом!

Катя, тоже вспомнив о давнем увлечении, сдула пыль с плойки. Та была старовата для 2020 года, но на ней хорошо шли старые игры, которые, как и сама плойка, достались Кате от ее школьного друга Артема. На поступление родители купили ему новый PlayStation, и старую модель вместо того, чтобы продать, он отдал Кате. Артем был одним из тех ребят, с которыми Катя подружилась через отца (он был сыном одного из друзей Сергея Анатольевича и был на два года старше). Летом он переходил на выпускной курс какого-то танкового училища и обещал заехать повидаться с ней в отпуске.

За вялой игрой ее как-то застал звонок.

– Алло, – Катя прислонила телефон к уху, продолжая агрессивно вращать кнопки джойстика.

– Привет, – скучающим голосом отозвался Дима. – Что делаешь?

– Играю.

– Во что?

– В Ассасина.

– На чем играешь?

– На плойке.

– Не думал, что ты интересуешься видеоиграми, – удивился парень.

– А я и не интересуюсь. Я играю, потому что у меня времени много.

– Не хочешь вместе поиграть?

– Иди на хуй со своими предложениями.

К этому времени Катю порядком достали нестандартные предложения о «совместном времяпрепровождении», которые так или иначе были связаны с какой-нибудь сексуальной практикой. Да и к чему еще могли свестись их разговоры, когда никто из них не мог выйти на улицу, не будучи пойманными патрульной машиной? Так что даже если бы у Димы был в голове план романтического ужина, прогулки под луной или в парке аттракционов, он бы ничего из этого не сумел воплотить в жизнь.

– Да я серьезно! У меня довольно большая коллекция всяких игр в Steam. Можем сыграть во что-нибудь.

Катя добила своего героя и решила не продолжать миссию.

– Я же говорю, я не интересуюсь игрушками компьютерными. У меня тут всякое старье только, вроде третьего Ассасина.

– Я уверен, что даже у такой старьевщицы как ты должен быть Скайрим.

Катя покопалась в дисках.

– Нашла Обливион.

– Не пойдет. Слушай, установи тогда Steam на комп и скачай Skyrim Special Edition. У тебя какой комп?

– Макбук.

– Мажоры, – пробурчал Дима и добавил более разборчиво: – Есть че попроще?

– Могу у отца ноут забрать, у него Lenovo старый есть.

– Насколько старый?

– Ну 2018 года где-то.

– Нормально. Сейчас ссылку пришлю.

Дима еще не успел договорить, как Кате в Telegram пришла ссылка на скачивание Steam, на игру и на профиль Димы.

– На компе играть легче, так что быстро привыкнешь. Позвони, как настроишь все.

Катя только запустила игру, как пришло сообщение в WhatsApp: «Покажи, че сделала». Через полчаса она отослала скриншот персонажа. Дима тут же позвонил.

– Серьезно? Ты сделала мужика?

– Да.

– Почему хотя бы не норда? У них автоматически идет защита от холода хоть. Нахрена бретонца?

– Да мне все равно, – фыркнула Катя. – Он мой тип.

Дима рассмеялся.

– Очаровательная женская логика. Ладно, черт с тобой!

Так они проводили по несколько дней в неделю. Мусор в квартире Димы уже почти покрыл весь пол. В углах валялись пакеты с логотипами ресторанов и магазинов – тех, которые успели за короткий промежуток организовать свою деятельность в онлайн формате и остались на плаву. Их доставщики, собачники и патрульные машины были чуть ли не единственным, что приводило в движение застывшие улицы, и этой тишиной Дима, чьи окна выходили в сторону шоссе, даже наслаждался. Но то и дело зыбкую завесу апокалиптичной пустоты разрывал гудок кареты скорой помощи, и это как будто бы возвращало его обратно в реальность, где бушевала страшная пандемия.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.