Моя Мелек

– Потому что ты идеальный, а я никчемная, сломанная и неправильная… Я никогда не смогу стать нормальной!

– Не говори так! – его лицо вспыхнуло.

Она наблюдала, как между его бровей снова пролегла напряженная вертикальная морщина. Когда он злился, его лоб словно делился на две части от напряжения, крылья носа становились очерченными, я скулы – выразительными. Она глубоко вздохнула и медленно опустилась на спину. Темные каштановые волосы рассыпались по паркету. Она молчала и смотрела прямо перед собой на потолок. Демир изучал ее влажное от испарины лицо и измученные глаза. Она глубоко и звучно дышала, хоть и старалась казаться спокойной. Ее грудь размеренно поднималась и опускалась. Он молча опустился рядом.

– Я тебя не оставлю, – он смотрел перед собой.

– Шшш, – она закрыла глаза. – Молчи, детектив.

– Не оставлю, – он повернул к ней лицо: по вискам ее стекали слезы. Он молча смотрел на нее, рассматривая неподвижные ресницы.

– Ты мечтаешь, Кемран Демир? – ее горло дернулось.

Она повернула к нему лицо: капли потекли по спинке носа. Демир молчал.

– Сложный вопрос, – он задумался и снова устремил взгляд в потолок.

– Простой вопрос, – она смотрела на его профиль.

– Я скорее стремлюсь.

– К чему?

Он немного помолчал.

– К тому, чего вряд ли смогу когда-то достичь.

Она задумалась, он тоже молчал.

– Выходит, твои мечты тоже не сбываются, детектив.

Он повернул к ней лицо. Она все еще восстанавливала дыхание.

– Я вырос в справедливой строгости мусульманской семьи. Рядом была мама, спокойная и смиренная набожная женщина, которая привила мне правильное мировоззрение, уважение и терпение. С ней нельзя было вырасти иным, ведь она сама была примером лучших человеческих качеств и моей квинтэссенцией добродетели. Она читала мне Коран, который потом я выучил наизусть. Правильный Коран, который учит любви и смиренности, не ненависти к инакомыслию и жестокости. А отцом был офицер полиции, умный, справедливый, принципиальный и благородный. Они хотели, чтобы я видел другой мир. А теперь я хочу, чтобы их окружала иная реальность.

Зоуи изучала его горящие глаза.

– Знаешь, что самое страшное в этом мире, Мелек? – его глаза потемнели вдруг.

– Война? – она подняла брови.

– Войну можно объяснить, она чаще всего корыстна, ее сложно оправдать, но можно понять. Но не жестокость. Она есть в каждом из нас. Это корень зла человеческой природы.