Третья Война рас, сказ о героях

– Но мы поможем им взамен! – Янгид, улыбнувшись, снова отпил чуть-чуть эля. – Мы же согласились помочь горным эльфам? Так почему же не поможем лесным? А вдруг их земли будут в будущем под опасностью?

Делаон, стараясь не выходить из своего невозмутимого образа, дрожащими руками выпил залпом весь свой эль. Этому удивился Янгид, зная, что этот эль очень крепкий. Лиэлн, наблюдая за этим, улыбнулся и тихонечко хихикнул, ибо знал он, что будет дальше.

– Горные эльфы не уходили и никогда не отворачивались от нас! – Делаон перешёл на повышенный тон. Постепенно образ безэмоционального эльфа превращался в гневного военного. – Когда было Великое Безмолвие, я тогда родился в 2052 году, нам нечем было питаться, ибо всем было всё равно на другие расы! Мы ничего не могли выращивать, ибо земля была непригодна для обработки, и денег не бы́ло, – Делаон специально поставил ударение на «ы», что подсказало Янгиду – Делаон был родом из деревни, возможно, не совсем богатой. – А знаете что самое интересное? Рядом было поместье какой-то вышедшей из лесов семьи лесных эльфов, и они никак не желали нам помогать! Хотя бы на день поделились, но нет! У них было всего в изобилии, но что они сделали? Ничего! О каком братстве может идти речь? Эти… эти Ilosi18 ссылались на историю, мол, вы нам никто, мы теперь независимы. У меня три брата и две сестры умерли с голоду, остался лишь я да маленькая сестрёнка. И ведь только с приходом караванов горных эльфов мы хоть немного насытились, они нам привезли различные виды мяса, много картофеля и рыбу! Вот поэтому горные эльфы лучше лесных во всём и вся!

Делаон непроизвольно икнул. Янгид понял, что непоколебимый и хладнокровный воевода опьянел. Янгид начал успокаивать своего товарища.

– Не надо ссылаться на историю, как они, дорогой друг. И не стоит ненавидеть всех лесных эльфов только из-за одного алчного поведения каких-то выходцев из леса. Поймите, теперь все они хотят помочь нам.

– Да… Извините меня… Я пойду, а вы сможете это… отчитаться к-ролю?

– Смогу, – сказал Янгид, придерживая Делаона. Тот упал в небытие, уснув крепким алкогольным сном.

– Янгид, что с ним? – спросил Лиэлн, оглядывая Делаона. Трактирщик знал, что с ним, но стоило развеять внезапную тишину, нависшую в трактире.

– Перепил. Выпил эль залпом, что достойно уважения, некоторые и пары слов связать не могут, что уж там ходить и жестикулировать. Слушай, поможешь мне дотащить его до улицы? Там его проводят. Вот тебе задаток, – Янгид положил на стол три золотые монеты.

Делаона Янгид с Лиэлном вынесли довольно легко, а после Делаона взяли стражники (те, которые уводили шпионов на допрос), пообещав отвести его домой.

На следующий день Янгид успешно отчитался пред Королём. Было принято решение на согласие лесных эльфов. Ронион частично вступает в Войну рас на стороне эльфов. В тот же день, 3-его ноября, пришли вести с северного побережья. Стэниот захвачен, эльфы из близлежащих ему городов и деревень отправились то на южные земли, то в Степн, дабы обезопасить себя от войны. Войска Соединённого королевства постепенно стягивались к северным землям. Делаон отходил от действия крепкого эля около двух дней. Он много думал о себе и о своей жизни…

*** (То́рион, столица королевства Кула́ков, разговор Короля и советчика)

Король Йо́ринф, одетый в довольно простое для королевских особ одеяние, уныло взглянул в большое окно. Там вдали от забот и проблем простиралось большое, великое море. Оно кормило многих людей – бедных рыбаков, трудолюбивых моряков и даже богатых торговцев. По морю бороздили корабли Кула́ков, они считались самыми лучшими не только на Севере, но и во всём До́эле19. Йоринф посмотрел на своего советчика, сидящего на маленьком подобии стула с высокой спинкой. Советчик внимательно рассматривал исписанные листы бумаги и пересчитывал расходы и доходы королевской казны.

– Фэнри́с, ну оставь ты эти счёты! – простонал Йоринф с недовольной гримасой смотря на советчика. – Деньгами занимаются другие люди, а не советчики. Это тебе не к лицу!

– Уж извините, сир, но это моя обязанность, – сказал Фэнрис, не смотря на короля и продолжая свою работу. – Я должен перепроверять всё, тем более в такое тяжкое время.

– Насчёт времени. Напомни, который час?

Фэнрис тихонько вздохнул и ненадолго отвлёкся от бумаг. Он вышел из тронного зала. Через минуту Фэнрис снова пришёл в зал и подошёл к королю и сказал:

– Почти два часа дня, – Фэнрис сел на свой стул и снова углубился в бумаги, – и, если желаете знать, сегодняшнее число второе ноября. На улице холодает, скоро выпадет снег, наступят предзимние морозы.

Йоринф, не обратив внимания на саркастические высказывания от своего советчика, протёр лоб и промолвил:

– А как идут дела с поставками вина, руды и леса из Флойриона?

– Всё хорошо. Доходы превышают расходы. Перекупом мы получаем больше, нежели от прямых поставок. Но, я считаю, что очень злоупотреблять этим не стоит. Наши занятия перепродажей хотя бы нужно держать в тайне. Завтра должны прибыть эльфийские корабли с Ка́лиота20 за нашими товарами.

– Я тебе одно слово, а ты мне миллион, – король недовольно хмыкнул, – но всё равно спасибо тебе.

– Кстати, – сказал Фэнрис, не отреагировав на замечание короля, – если мы хотим продолжать торговлю с Флойрионом, то нам лучше будет не вступать в войну, которая бушует между Великим королевством и Королевством эльфов. Я это, если не ошибаюсь, говорил не раз. Мы так и не дали чёткого ответа Королю Великого королевства людей…

– Во-первых, Соединённого Эльфийского королевства, не забывай это. Во-вторых, мы уже установили морскую блокаду и приняли нейтралитет в этом конфликте, я лично писал им письмо, – Йоринф зевнул, всем своим видом показывая Фэнрису, что разговор ему порядком надоел.

– Да, извините, сир.

Король вновь уныло глядел в окно. Он криво сидел на троне и был похож на какое-то скосившееся от безжалостного удара времени дерево, нежели на величественного короля не менее великого королевства. В тронном зале было тихо; король и советчик сидели одни в большом пространстве. Каждое ведение пера и шелест бумаги монотонно раздавался по залу. Посередине стоял длинный деревянный стол, покрытый дорогой скатертью с изящными узорами. Дерево, из которого был сделан стол, было добыто и обработано искусными эльфийскими мастерами из Империи Флойрион, а скатерть была привезена королевскими слугами из далёкого Востока. Обычно за этим столом подавали трапезничать, но Йоринф предпочитал обедать и ужинать там, где положено, а то есть в столовой и иногда даже на кухне, за столом, на котором разделывалось мясо.

– Сир, – сказал Фэнрис, отложив бумаги, – всё в полном порядке. Всё так, как я и говорил – доходы превышают расходы. Золота нам хватит с избытком, мы сможем нанять восточных корсаров21 и начать войну.

– Но ведь ранее ты говорил, что война нам сейчас не нужна!

– Да, сейчас она не нужна. Но что будет потом? Я читал исторические книги и записи, и узнал, что во Второй войне рас мы тоже принципиально не хотели вступать в войну с эльфами по вполне объяснимым причинам, позже мы воевали не только с ними, но и с Княжеством. Выглядит это иронично. То были ошибки наших предков и ошибки эти нам лучше не повторять, ибо тогда наше Королевство угасло, наши земли были захвачены. Сейчас же, после некоторых раздумий, я понял, что нам стоит вступить в войну, но только после завершения торговли с Флойрионом. Проблемы с Империей нам не нужны. Либо нам нужно как можно дольше подождать и вступить войну на сторону тех, кто побеждает.

– От твоих слов у меня вскипела голова! – Йоринф скривил лицо и недовольно хмыкнул. – Я пойду отсюда, умоюсь и выпью чего-нибудь. Жди здесь, в общем.

Йоринф с трудом поднялся с трона и медленно ушёл из зала. Как только дверь за королём захлопнулась, Фэнрис мгновенно сел на трон, надел корону, взял скипетр, покрытый небольшим слоем пыли, и, закрыв глаза, начал представлять себя королём. Он представил, как доблестные войска Кула́ков захватывают земли Королевства эльфов и Империи. Люди осаждали Калиот и сжигали его, Империи Флойрион более не существовало, а все их земли переходят под власть Кула́ков. Фэнрис начинает отправлять войска к Эльграду, позже захватывает Ронион, а другие королевства людей подчиняются Кула́кам, ибо боятся их гнева и мощи!.. Позже Фэнрис думал про иной исход событий. Он, как один из самых добрых и справедливых королей всех времён, договаривается с эльфами и людьми, и на Севере наступает мир и гармония…

Но сквозь мечтательные шумы войны и мирной жизни Фэнрис услышал шаги. Открыв глаза, он мигом снял корону и, положив скипетр на место, обратно уселся на свой стул, свой персональный «трон». Йоринф нехотя вошёл в тронный зал. Кончики его волос и лицо блестели от сырости, маленькие капельки воды стекали со лба по пухлым щёкам прямиком на жирную шею. Король уселся на свой трон, надел корону и снова сел в ту позу, в которой сидел до ухода.

– Ну-с, Фэнрис, что-нибудь ещё? – Йоринф почесал затылок, после тщательно осматривая свои ногти.

– Нет, сир, больше нет вестей.

– Хорошо, – Йоринф улыбнулся и облегчённо вздохнул, – тогда я пойду, пожалуй, посплю.

Йоринф вновь покинул тронный зал. Фэнрис не мог понять такой безответственности и немного возмутился, с отвращением глядя вслед королю. Всё же, когда король ушёл, Фэнрис гордо воссел на трон и снова канул в небытие, его вновь захлестнула волна фантазий, где он герой, властелин мира и судья всех и вся живущих в Доэле!..

III

*** (История за два года, что произошло и что изменилось)

С момента разговора Короля и Советчика прошло два года, и за это время многое изменилось. Война была кровопролитной и чрезвычайно затратной как для эльфов, так и для людей. Что у двух сторон было общего в этой войне – так это изымание продуктов питания с деревень и огромные подушные налоги. Люди, однако, успешно обороняли Стэниот и дельту Риверуна, которую они захватили уже на сто миль к югу (но ещё не дошли до соединения речушек). Огромные болота захвачены не были, как и горы, находящиеся вдоль границ двух королевств (тем, кому интересно – горы те носили название Гэрви́оны, что значит «погребённые»). Аркан так и не был взят, но линия фронта сдвинулась чуть дальше к югу (видимо, люди хотели обойти Аркан и захватить его с двух сторон); юго-восточный лес был частично захвачен – полному захвату мешали успешные диверсии лесных эльфов. Люди рубили лес и отправляли его в Рэлоград, а оттуда его переправляли в Руноград для дальнейшего использования в пользу армии людей. Командование людей в Стэниоте, во главе которого находился господин Римун, отчаянно пыталось пройти дальше на юг, применяя любые способы, доходившие вплоть до жестоких и непрекращающихся боёв, но эльфы давали достойный отпор, из-за которого Римун очень часто гневался, отыгрывая свою злость на простых солдатах. Бои иногда шли на реке Риверун, а если точнее, где-то в центре дельты; войска людей больше были сосредоточены на севере, чем на востоке. У эльфов же была совершенно иная схема: они собрали войска на севере и на западе, восстановили Аркан и снабдили его всем необходимым вооружением, превратив жилой город в город-крепость (большинство жителей Аркана отправились на временное проживание в Эльград, как того приказал тан города Гильян и Король эльфов Смилион). Король дал Гильяну добро на управление войсками, фактически, тан Аркана стал командиром отдельных войск.

Во внутренней политике у эльфов были определённые проблемы – жители Эльграда стали было бунтовать из-за беженцев с Аркана, которые теснили некоторых граждан столицы, но стража успешно разгоняла недовольные толпы. Но в феврале 2601 года произошёл Первый бунт, прогремевший на южных улицах Эльграда. Бунт был успешно подавлен, многих бунтующих стражники отправили в темницы, остальным же удалось скрыться (не будет лишним добавить, что южные улицы Эльграда во время бунта подверглись погрому – бунтующие эльфы разграбили лавки и некоторые дома). Не прошло и двух недель, как прогремел Второй бунт, он был наиболее разрушительным, нежели прошлый, поэтому король Смилион приказал Свеорилу (для тех, кто запамятовал – это Верховный священник эльфийской религии), дабы он немедленно провёл проповеди среди населения, призывая их к успокоению и принятию временных трудностей и бремени войны. Конечно, логичнее всего нужно было поставить Делаона, как главного воеводу, либо Белегрила, управляющего столицей, но Смилион считал, что к религии эльфы прислушаются больше, нежели к мечу и копью. Король также разрешил Свеорилу привирать эльфам, но в меру успокоения народа, дабы не получился этакий «ком лжи». Бунт продолжался почти весь март 2601 года, силы стражи не справлялись с толпой, которой кто-то будто бы управлял. Свеорил тогда предложил ввести на улицы Эльграда часть состава Королевской Гвардии, на что получил согласие Короля. Бунт удалось подавить, но все знали, что это ещё далеко не конец.

Мне, как автору сие книги, известно, что на самом деле было в Эльграде. И вам, дорогие мои читатели, тоже должно быть это известно! В Эльград явился Арвио, сын Виора, он был эльфом-отступником (такие эльфы считались своеобразными радикалами), ростом, карими глазами и формой ушей он был похож скорее на горного, нежели лесного эльфа, однако у него не было диковатой среди эльфийских народов бородки. Его пришествие в столицу осуществилось в начале апреля 2601 года, после его прихода многие бунтовщики перешли на его сторону (Арвио начал выражать свои взгляды и идеи в среде бунтовщиков, он был невероятно красноречив, что многих и привлекало). В середине апреля 2601 года Арвио успешно возглавил Третий бунт, который длился до конца мая. Атаки бунтовщиков были направленны на Королевский двор; заграждения Королевской Гвардии недолго задерживали армию недовольных эльфов и те всё ближе и ближе подбирались ко двору. Где-то в середине мая Королевская Гвардия усилила свои ряды талантливыми новобранцами, и они семимильными шагами подступали к дому, где засел Арвио. В конце мая Гвардия всё же смогла захватить дом, но Арвио там не было, эльф-отступник сбежал. Его тут же объявили в розыск по всему Королевству, почти каждое селение знало примерный облик Арвио, его поведение и то, куда он возможно должен сбежать.

В июле Свеорил, Делаон и Смилион решили ввести некоторое количество войск в город, дабы предотвратить дальнейшее развитие внутреннего конфликта. Гвардия чуть сократилась, и некоторые воины вступили на защиту Королевского двора. Вплоть до октября всё было относительно спокойно, но после четвёртого числа снова начались мелкие бунты, эльфы начали негодовать из-за налогов, цен на различные товары и «чрезмерной наглости беженцев». Бунты с каждым разом набирали силу, и в декабре 2601 года в город вернулся Арвио и поднял Четвёртый бунт – он был самым масштабным и самым разрушительным. Горели дома, толпы атаковали Храм и разграбили его, многие стражники и гвардейцы погибли, защищая город и граждан, оставшихся верными Королю, многие были ранены. Бунтовщики почти подошли к Королевскому двору. Делаон и Янгид пришли к решению, с которым Смилион, пусть и с тяжестью на душе, согласился – отправить его семью и его самого в Флойрион до тех пор, пока бунты не будут подавлены.

Король вместе с семьёй покинули Эльград в январе 2602 года. Власть в Королевстве перешла Совету эльфов – доверенным лицам короля – главами коей были Делаон и Янгид. Тогда были приняты решения о прекращении оборонительной стратегии и подготовке к полномасштабной контратаке…

Однако вернёмся к внешним проблемам. За то время, пока в Эльграде бушевали бунты, люди захватили северные города и поработили эльфов, живущих там. После ухода Короля войска эльфов начали атаковать захваченные города, но большинство этих атак были тщетными. Дельта Риверуна была под контролем людей, а запад каким-то образом «остывал» от войн и битв. Иногда там случались недолгие битвы, но они постепенно превращались в стояния на больших расстояниях друг от друга или напротив небольшой реки. Лесные эльфы с Рониона, по велению Янгида, отправили войска к юго-восточным границам, дабы, в случае атаки со стороны Рунилода, эльфы дали им отпор. Атаки на Аркан прекращались, а солдаты, что у людей, что у эльфов, теряли дисциплину и боевой дух.

С нашими героями за два года тоже произошло много интересного. Смилион, как вы знаете, покинул королевство. За два года он сильно изменился – бессонные ночи очень сильно сказались на его лице, под глазами появились круглые тёмные синяки, а сами глаза бывали красными. Его лицо исхудало из-за непрекращающихся волнений и раздумий, постоянный поток мыслей затуманивал его разум и Король иногда забывал о приёме пищи. Было чистым везением, если Смилион питался один или два раза в день. Король эльфов стал чаще думать и меньше говорить, он часто сидел, поэтому заметно ссутулился, что немножко омрачало его и без того мрачный вид. Лукавый взгляд его порою становился усталым и думающим, бывало и такое, что Смилион спал с открытыми глазами. Что нельзя сказать о Делаоне! Его взгляд стал более «живым» и он стал чаще разговаривать со служащими при Королевском дворе; с тех пор, как он перепил в трактире «Синий эль», с собой Делаон носил небольшую фляжку со спиртным (естественно там был «особый эль»!), дабы ему было «легче думать и делать дело». В лице и форме тела он никак не изменился, только одно можно было заметить – Делаон стал больше жестикулировать в разговоре. Белегрил как был любителем взять работы сверх нормы, таким и остался. Его работой за эти два года оставалась всё та же рутина, состоящая из бумаг, писем, документов, чернил, перьев и всяческого труда управляющего. Свеорил исхудал, ибо часто волновался по разным поводам. Его ранее пухлые пальцы превратились, как он сам отметил, в «длинные тонкие палки», а тело исхудало настолько, что его голубое одеяние священника попросту висело на нём. Бирель стала очень быстро делать всякую работу – в основном время она проводила в шпионской канцелярии, изредка посещая Совет. Взгляд её был уставшим, однако её мотивировала мысль о помощи обычным гражданам, беззащитным и испуганным. Также Бирель удостоилась награды «За отличный шпионаж», который она провела в Империи Флойрион, вручение награды проводил Смилион. Гильян более не боялся что-то сделать, его планы и амбиции были поистине величайшие, а готовность умереть за королевство – ещё больше. Однако его отчасти фанатичную готовность критиковал Лимер, который всегда был рядом с ним, утверждая, что везде нужна мера, и во всяком деле нужно изначально продумывать ход действий. Сам Лимер ничуть не изменился в лице, но изменился в характере. Если раньше он был смел и отважен, то спустя два года он стал чуть-чуть робеть перед боем или собранием. Возможно, на эту робость сказалось представление войны, ибо раньше Лимер представлял войну совсем по-иному. Сэр Хафлид, если его можно было так называть, вовсе сошёл с ума – напав на стражника, он отнял у него меч и начал бить им по решётчатому окну. Стражники приняли общее решение посадить Хафлида в подземную темницу, где нет окон и где очень холодно и сыро. Там он сидел всегда в углу, обмотанный одеялом, и что-то бормотал, изредка подходя к двери за принесённой едой. Более он ничего не знал о планах и ничего не говорил, медленно теряя былую гордость и предаваясь безумию. О Бергуде и Эльгримире известно очень мало, но когда они бежали с Аркана, то по пути они долго общались и Эльгримир пообещал Бергуду место в Ордене Короны, достойное жалование и гарантии, что тот никогда впредь не попадёт на поле боя. То, что Эльгримир имеет связи в Ордене Короны, очень сильно удивило Бергуда. Лигин всё так же воевал за элитную конницу, но уже на севере королевства. За выдающееся командование в арканском сражении он был повышен до офицерских чинов. Голова Лирина всё также гнила на пике возле дома, где он некогда командовал… Янгид за два года набрал мышечной массы, не свойственной эльфам, он стал больше своего свободного времени проводить в библиотеках Эльграда и в книгах по истории Соединённого Королевства (для него самого это было странным – то, что он многого не знал про историю своего народа, расы и королевства). Янгид стал очень редко с кем-либо общаться и стал очень много думать; общение у него шло нормально, разве что, только с Делаоном и Бирелью. Ульфен и Кесабит разъехались каждый по своим княжествам и оба занялись политикой. Вообще, они оба желали мира друг другу, но только сторонники Ульфена желали больше власти, а ему самому было уже всё равно, либо ему было лень заниматься дипломатией. Римун развлекался в Стэниоте и часто озирался на пики вокруг дома, заливаясь громким смехом. Однако ночью же Римуну казалось, что насаженные головы в упор глядят в окно, со злобным демоническим взглядом наблюдая за ним, поэтому Римун часто спал со светом свеч или под одеялом, боясь, как он говорил некоторым своим приближённым, «колдовства эльфов, ими присущей». Йоринф и Фэнрис всё также скучали, но Фэнрис изредка развлекал себя кратковременным усаживанием на трон; Йоринфа часто посещали мысли о вступлении в войну, но торговый союз был очень выгодным и настолько прибыльным, что король постоянно отрекался от этой идеи. Король Кула́ков часто ходил в трапезную или вовсе по трактирам, дабы хоть как-то скрасить однообразные дни.

Теперь, я думаю, мы перейдём к реалиям и войне. История за два года кратко пересказана, деяния наших героев тоже, так что приступим к повествованию кровопролитных битв от лица и людей, и эльфов…

*** (Кровопролитные битвы, или Кровь на снегу)

Как вы знаете, бои чаще всего происходили на севере Соединённого королевства, а также на море, ранее подконтрольным эльфам. На востоке боёв было значительно меньше, на равнинах, в лесных чащах, и на берегах речушек образовалось «затишье» (но перед бурей ли?). Войска обеих сторон не решались нападать без приказа, а его отдавал командир, а ему план наступления говорили генералы, воеводы, полководец или сам король. Не было приказа, соответственно, не было и действий.

Эта часть книги расскажет вам про представителей двух абсолютно разных рас, про двух абсолютно разных героев, с разной судьбой, с разными чинами и поручениями. У них своя история, свои беды, грехи и думы…

Нэр сидел на какой-то ткани, отдалённо напоминающую обычную шаль, которую он постелил на снег, дабы не замёрзнуть и не заболеть. Болеть зимой, да и тем более на войне было равнозначно смерти. С больными на поле боя никто не нянчился, лекарей было мало, а до ближайшего лагеря или города было очень далеко. Костёр слабо горел и кое-как грел замёрзших и уставших солдат, защищая их от чудовищного холода на эльфийских землях. В феврале – особенно на северных территориях – морозы и снегопады были частым явлением, из-за которых порою умирали люди или эльфы. Нэр, закрыв глаза, грел руки и думал о своей семье в Эфрие́не. Когда Нэр покидал отчий дом, его мать очень горько плакала, её плач подхватила младшая сестра, которая и не мыслила ничего о войне, но точно знала, что брату будет нелегко. Один лишь отец не плакал, он держал в глубине души горечь и страх за сына. Тем не менее, отец гордился им, ибо сын идёт на войну защищать королевство, но всё же «отец» взял вверх над «патриотом» – он больше всех волновался за Нэра и часто тихо плакал по ночам…

Нэр чувствовал, что на ресницах выступает некий лёд, а руки не согреваются. Открыв глаза и протерев их, он подбросил в костёр немного хвороста и сел поближе к костру, поплотнее укутавшись в лёгкую броню.

– Эй, друг, – сказал знакомый голос откуда-то сбоку. То был Э́рнил, лучший друг Нэра. Лучший и, пожалуй, единственный. Он слегка потряс Нэра за плечо. – Ты жив?

Приоткрывши глаза, Нэр заметил пар от дыхания и от высказанных слов друга. «И вправду, – подумал Нэр, – лучше не засыпать, иначе замёрзну насмерть».

– Да, вполне, – полностью открыв глаза, сказал Нэр. Его руки так и не были хорошо согреты, и он подышал на них, потёр друг о друга и глубже засунул в маленькие карманы, не предназначенные для согревания рук. – Я пытался согреться. Что-то случилось?

– Объявили, что вскоре мы будем выдвигаться в атаку на лагеря эльфов. Просили, дабы мы уже были наготове. Неужели в такой мороз и снегопад мы сможем одолеть целый лагерь?

– Не знаю. Командиру виднее, он же каким-то образом смог захватить этот лагерь.

– Не он его захватывал, а мы. Тем более ценою жизни сотен…

– Их похоронили? – спросил Нэр, взглянув на костёр.

– Нет. Земля слишком твёрдая, да и снега очень много. Их тела сожгут, скорее всего. Командир сказал, что так и обогреться можно будет…

– Не по-божески это. Разве их души к Богам попадут?

Нэр натянул воротник почти до носа и стал как можно чаще дышать. Руки слегка согрелись, тело же ещё содрогалось от проступавшего через тонкое одеяние холода. Нэру хотелось спать, но он старался не уснуть, продолжив слушать Эрнила.