Смоль и сапфиры

Оказавшись внутри, я невольно выдыхаю. Здесь тепло, шумно и пахнет элем. Киран сразу направляется к неприметному коридору, ведущему на второй этаж, на ходу кидая мешочек с монетами хозяйке постоялого двора. Та понимает все без слов и удивленно кивает, когда замечает меня, следующую тенью за герцогом.

Поднявшись по скрипящим половицам, мы оказываемся перед дверью небольшой комнаты – единственной добротной в этом доме. Киран достает из кармана брюк кованный ключ и, отперев дверь, пропускает меня вперед. я захожу в комнату и снимаю капюшон, начиная оглядывать помещение.

Первое, что бросается мне в глаза – здесь только одна кровать.

Глава 9. Гром

Молния, блеснувшая в приоткрытое окно, озаряет комнату. По небу прокатываются раскаты грома, а ливень барабанит по крыше с таким неистовством, что кажется – еще чуть-чуть и капли проломят ее. За окном не видно ничего, кроме плотной водяной завесы.

Киран подходит ближе, отбрасывая на меня тень.

– Мы не останемся здесь на ночь, – говорит он в ответ на мой невысказанный вопрос. Но я в этом сомневаюсь: дождь слишком сильный, и явно быстро не закончится. – Переждем грозу и отправимся дальше.

– К чему такая спешка? – спрашиваю я, пытаясь перевести разговор на более нейтральную тему и скрасить наше нахождение в этой комнате.

Киран поворачивается, стоя спиной к окну, и его темную фигуру в плаще озаряет вспышка молнии.

– Разве ты не знаешь? Ты ведь послушница кардинала.

Да, я прекрасно знаю о грядущей войне с Таксодонией, но не собираюсь выкладывать ему все, что известно Шептунам и Лезвиям. Я просто пытаюсь завести разговор. Тоже стараюсь.

Киран снимает плащ, оставаясь в черном камзоле и плотных штанах, и вешает его на спинку единственного стула. Потом садится на застеленную кровать и закидывает ногу на ногу.

– Когда вернется Джон?

– Боишься оставаться со мной наедине? – вопросом на вопрос отвечает он.

– Нет, просто интересуюсь.

– Он будет стеречь лошадей и наши вещи в конюшне.

– Замечательно.

– Можешь присесть. – Киран рукой показывает на стул и кровать. – Я не кусаюсь. – На этих словах улыбка задевает уголки его чувственных губ.

Когда вновь раздается громкий раскат грома, заставляя меня подскочить на месте, я нехотя сажусь на стул напротив кровати. Я не понимаю, как себя вести и куда деть руки, поэтому складываю вспотевшие ладони на подоле платья и начинаю разглаживать его. Бросаю взгляд на стену возле двери, на которой висит деревянный оберег, освященный в храме Пяти.

Пять богов, пять братьев: Агон, Эспер, Доминик, Мэнлиус и Байярд. Рассвет, Утро, День, Вечер и Закат.

Все они напоминают мне о ночном Даре Кирана.

Значит, у нас есть с герцогом есть кое-что общее. Главное, чтобы он не узнал о моем Даре до тех пор, пока мы не разойдемся разными дорогами. А разойдемся ли?

Вдоль моего позвоночника ползет холодок вместе с сомнениями.

– Раз уж из-за дождя нам придется провести здесь какое-то время, предлагаю обговорить дальнейшие действия по прибытии в столицу. Мы сразу отправимся на бал, а там уже будет не до разговоров. Люция ввела тебя в дворцовый этикет, не так ли?

– Я знаю правила. И в курсе основных норм этикета.

– Это хорошо. Если не хочешь, чтобы мы вели несколько иной разговор, то будешь во всем слушаться меня. – Киран опирается локтями на колени и начинает крутить перстни на правой руке. На одном из них блестит в полутьме аметист. – На балу ничего не ешь и не пей, с Императором и Императрицей веди себя учтиво. Не влезай в обсуждения, лишний раз ни с кем не заговаривай. Говорить буду я, а ты просто мило улыбайся.

– А если там будет кто-то, кто узнает меня?

– Кардинал в отъезде. Кто еще знает тебя в лицо?

– Надеюсь, никто. Но…

– Что «но», сердце мое? У тебя не должно быть от меня никаких секретов. Тебе же хуже.

Я морщусь, но его «сердце мое» гораздо лучше «Ассасинчика».

– До конца этой недели мне нужно послать весточку в Братство, чтобы меня не хватились. Я уже говорила.

– А я сказал, что через пару дней этот вопрос будет решен. Как и проблема с Эмилио.

– Интересно, как же ты заставишь его забыть меня?

Дождь безостановочно льет, сгущая тени в комнате, и мне вдруг становится не по себе. В комнате душно, и я, вставая со стула, снимаю плащ и кладу его поверх плаща Кирана.

– Предоставь это мне, – говорит он. – Я уже написал Рейнольду, он все решит. При встрече Эмилио не узнает тебя, даже если столкнется нос к носу. Он просто тебя не вспомнит.

Вскоре Киран уходит из комнаты, оставляя меня отдыхать. Через полчаса он возвращается, принося мне обед, и снова исчезает за дверью.

Съев все до последней крошки, я решаю лечь и немного расслабить мышцы. Дождь продолжает барабанить по крыше, клоня в сон, и я даже не понимаю, как проваливаюсь в дрему, свернувшись клубком на левой стороне кровати.

Когда раздается очередной раскат грома, я резко открываю глаза и встречаюсь взглядом с Кираном. Его лицо расслаблено, а в черных кудрях играют отсветы молний. Он лежит рядом, так что мое дыхание опаляет его губы, и я всем своим существом чувствую его близость. Каждая клеточка моего тела, которая успела расслабиться, снова напрягается. Но именно его сапфировые глаза заставляют меня окончательно избавиться от сонливости.

Я моргаю, и Киран исчезает, будто это было лишь игрой моего воспаленного сознания. Я замираю, слышу, как через распахнувшееся окно в комнату проникает прохладный воздух, принося запахи мокрого леса и капли дождя, окропляющие влагой деревянную раму. Я протягиваю руку и тыльной стороной ладони провожу по простыне. Она теплая и пахнет грозой, хвоей и бушующим океаном в прохладную июньскую ночь. Я вдыхаю приятный аромат и закрываю глаза.

Раньше я мечтала, чтобы он приснился мне, а сейчас могу видеть его вживую хоть каждый день. Но я хочу лишь одного: чтобы все это не оказалось сном, который в одночасье обратится в кошмар.

Глава 10. Бал

Дождь стихает только под утро, поэтому до самого рассвета я наслаждаюсь тем, что отсыпаюсь за прошедшие сутки.

С первыми петухами мы отправляемся в путь. Изумрудный лес встречает нас мокрой хвоей и стелющимся по земле туманом, который скрывает копыта коней.

С того разговора в комнате постоялого двора Киран не говорит мне ни слова. Просто молча обхватывает меня рукой за талию и направляет коня вперед, а я не особо сопротивляюсь, поскольку еще не до конца очнулась от беспокойного сна. Прохлада касается кончика моего носа и щек, а из рта вырываются клубки пара, но в теле сохраняется тепло, благодаря горячему завтраку и чаю, которые перед отъездом принес Джонатан.

Когда мы мчим по широкой лесной дороге, я смахиваю остатки сна. Из-за того, что мы потеряли почти сутки в На’лике, Киран предупреждает, что будем ехать весь день и сделаем привал лишь на ночь.

Это его первые слова, сказанные в моем присутствии. Неужели я так сильно его задела?

Киран холоден со мной, но исходящий от его тела жар согревает меня от порывов ветра, которые пытаются выбросить меня из седла. Я надеюсь,, что дождь вновь не начнется.

В конце дня мы останавливаемся на ночлег, и я сразу проваливаюсь в сон. Проснувшись ранним утром, обнаруживаю, что Киран и Джонатан уже готовы отправляться в путь. Ни говоря ни слова, я позволяю усадить себя в седло, хотя у меня болит буквально все тело.

К тому времени, когда впереди показываются острые шпили города, я успеваю несколько раз мысленно досчитать до ста и обратно, пытаясь отвлечься от того, что мои мышцы не выдерживают такой нагрузки, а бедра и вовсе…

Даже думать о них не хочу.

Киран накидывает мне на голову капюшон и никак не комментирует то, что я перешла черту своей наглости и практически полностью лежу у него на груди, не в силах держать спину прямо. Для меня большая загадка, как Джон и Киран не устали за такую долгую поездку. Вероятно, они натренированы гораздо лучше, чем я.

Прелесть и шарм Лаидана давно перестал влиять на меня, поскольку за три года в Братстве я исследовала столицу вдоль и поперек. Тем не менее, когда мы пересекаем защитную стену, окружающую город, и заезжаем внутрь, я позволяю себе насладиться видами пасмурного Лаидана. Когда Рейнольд привез меня сюда в первый раз, я обратила все свое внимание на храм Пяти, а сейчас мой взгляд скользит ко дворцу, прорезающему серые тучи хмурым и остроконечным ансамблем.

Будучи членом Братства, я никогда не была во дворце, хоть и знала многое о его обитателях.

Я сглатываю, продолжая рассматривать громаду здания. На высоких шпилях чернокаменного дворца реют кроваво-красные флаги, потрепанные годами и беспощадным ветром. Кроме них, на парапетах и крыше нет ни единого цветного пятна, из-за чего огромный дворец Императора Ладоргана, тенью нависающий над столицей, больше походил на склеп.

Около пятнадцати лет назад дворец выглядел иначе: стены были светлыми, а его внешний вид напоминал о тех временах, когда в этих землях жил волшебный народ, который, по преданиям, стал прародителем ладорганских ведьм. Но у Империи появились свои кровавые законы, и подобное здание было ни к чему тем, кто пришел к власти после нескольких веков мятежей и кровопролития. Поэтому сейчас замок в сердце Ладоргана навевает страх и мысли о покорности правящей верхушке, несмотря на то что больше не является основой военной мощи и перестроен под дворец. Из-за этого его часто называют то замком, то дворцом, хотя Император предпочитает считать его своей резиденцией в дань моде.

– Ты когда-нибудь была во дворце? – шепчет мне на ухо Джонатан, когда мы останавливаемся на одной из улочек богатого квартала столицы.

– Нет, – говорю я. – А ты?

Он тихо смеется, и я понимаю, насколько глупо прозвучал мой вопрос. Мои щеки заливаются румянцем, и я даже на секунду забываю, что Кирану приходится буквально снимать меня с коня, потому что я боюсь даже пошевелиться из-за затекших в пути мышц.

– Надеюсь, тебе понравится. – Джон быстро отвязывает от седел мешки с нашими вещами, пока я просто стою рядом, пытаясь понять, куда исчез Киран. – Там мрачновато… но что-то притягательное в нем все же есть. Везде надо искать хорошее, чтобы не было слишком паршиво.

– Понятно. Я тоже надеюсь, что мне понравится.

В нашем разговоре нет никакого смысла, но так я хотя бы могу остаться рядом с Джоном.

Внезапно на пороге дома появляется служанка и зовет меня, прося пройти внутрь.

– Иди, Лайла. Это городской дом Кирана. – Джон кивает в сторону девушки. За время пути его светлые волосы растрепались, и теперь у него на голове царит хаос. Я даже не хочу задумываться, что случилось с моими волосами. – Лили о тебе позаботится.

Я оборачиваюсь на молодую служанку. Она переминается с ноги на ногу и явно раздумывает, не подойти ли к нам ближе. Лили очень миловидна с ее большими зелеными глазами и темными волосами, убранными в косу вокруг головы, и она, кажется, неровно дышит к Джонатану.

Парень в самом деле симпатичен, но возле герцога его простая притягательность меркнет. Отчасти именно поэтому я даже не обращала на него внимания.

Я коротко киваю Джону, надеясь, что Лили не расценит мою пугливость и нерасторопность за знаки внимания, потому что наживать врагов я не хочу. Даже в лице милой служанки. Затем подхожу к Лили и окидываю взглядом ухоженный городской дом. По правде говоря,, я ожидала увидеть нечто вроде замка, как в герцогстве, но дом Кирана оказался довольно уютным. Стены из светлого кирпича оплетает плющ, на окнах виднеются горшки с цветами, а внутри просторно и светло.

– Добро пожаловать, госпожа. Пройдемте наверх. – Лили отводит меня в одну из комнат на втором этаже. Вся мебель выполнена из белого дуба, покрытого блестящим свежим лаком, а в воздухе приятно пахнет деревом. – Его Светлость сказал, что после дороги вы захотите отдохнуть. Я набрала вам ванну и расстелила постель.

В этот раз я не сопротивляюсь, когда меня раздевают, моют, расчесывают волосы и облачают в чистую ночную сорочку. Что уж говорить, у меня нет сил даже говорить с Лили – настолько я вымотана. А вот служанка рассказывает мне, что по просьбе Кирана приобрела все необходимое, и мои новые платья и украшения лежат в коробках возле столика.

Я благодарю Лили и, растянувшись на перине, тут же проваливаюсь в забытье. Хотя поспать мне удается всего часа два, эти часы после долгой поездки верхом кажутся настоящим раем.

Служанка будит меня ближе к вечеру, и мы начинаем собираться на бал. Я вновь оказываюсь затянута в корсет, но платье уже другое – шикарное, из синего атласа. Мои чистые волосы расчесывают, завивают и укладывают в красивую прическу. Щеки румянят, глаза подводят, а губы красят.

Рассматривая лицо в небольшое зеркальце, я нахожу себя довольно привлекательной и восхищаюсь тем, каким чарующим стал взгляд моих карих глаз.

– Лайла, ты готова? – раздается голос Кирана за дверью, и я чуть было не роняю зеркальце на пол. Лили забирает его из моих рук и, еще раз окинув меня взглядом, кивает.

– Да, Ваша Светлость.

– Замечательно. Карета ждет.

– Постойте, – шепчет Лили, копошась в шкатулке. – Минуту, я найду подходящее украшение.

Я покорно сижу и пытаюсь не думать о том, что меня ждет во дворце. Чувствую, как красивое ожерелье скользит по шее, после чего Лили застегивает замок и отходит назад.

Теперь я точно готова. Внешне, но не внутри.

От меня приятно пахнет, и я выгляжу как знатная дама, хотя ей совершенно не являюсь. Остается лишь надеяться, что никто из присутствующих этого не заметит, иначе наш с герцогом договор пойдет крахом.

Придерживая юбки, я спускаюсь по лестнице, у подножия которой уже ждет Киран. В своем лучшем темно-синим камзоле он выглядит так красиво, что у меня перехватывает дыхание. Секунду мы просто стоим на месте, глядя друг на друга, а потом он подает мне руку. Мы выходим из дома и садимся в поданную для нас черную карету.

Всю дорогу до дворца мы не произносим ни слова. Его стены слишком быстро приближаются, и я начинаю нервничать. В горле сохнет, а ладони потеют.

Заметив мое состояние, Киран говорит:

– Не волнуйся и делай так, как договорились. И все будет хорошо.

– Конечно, – отвечаю одними губами, хотя не верю в эти слова.

Но уже ничего не изменить.

Под руку с герцогом я ступаю на вымощенный камнем двор перед главным входом во дворец, окруженный красивым, но мрачным садом с алыми розами, на которых поблескивает вечерняя роса. Над головой простирается ночное небо с перемигивающимися на нем звездами, но в воздухе не чувствуется такой свежести, как в герцогстве. Даже сюда, в довольно отдаленное место, долетают запахи города и его шум, разбивая мрачную идиллию. Из открытых дворцовых окон льется музыка – бал уже в самом разгаре.

Интересно, зачем устраивать бал накануне войны? Видимо, я что-то не понимаю в политике.

Нас с Кираном встречает слуга, одетый во все черное, и безмолвно провожает ко входу. Его кожа в лунном свете кажется мертвенно-бледной, а круги под глазами пугают.

Внутри замка оказывается не только мрачно, но и прохладно. Наши шаги гулко отдаются от мраморного пола и пустых коридоров, пока мы идем к главному залу, из которого доносится музыка. Когда мы останавливаемся напротив закрытых дверей, Киран жестом просит слугу подождать, и мне почему-то кажется, что сейчас произойдет что-то ужасное. Я сглатываю и мысленно собираю волю в кулак, прежде чем мы войдем внутрь и назад уже будет не повернуть. Снова слышу отдаленные раскаты грома. Что ж, нас снова нагнал дождь.

– Лайла, – зовет меня Киран, и я перевожу на него взгляд. – Лайла Блейкли. – Он называет мою новую фамилию, чтобы я знала, кем представляться. – Ты готова?

– Да.

Слуга открывает перед нами двери, и мы заходим в зал, где виолончелист продолжает наигрывать мелодию, а пары – медленно вальсировать под нее. Киран легко касается моей ладони в перчатке, что посылает по телу волну дрожи.

Стоит только переступить порог, как он тут же меняется, и я понимаю, что теперь рядом со мной идет Киран Ердин, Кровавый герцог, а не тот, кто пытался приободрить меня в коридоре. Понимаю, что сегодня увижу его истинную натуру. Он ни с кем не здоровается, хотя я замечаю среди немногочисленных гостей очень знатных особ. Я знаю, кто они, потому что Шептуны хранят множество их секретов. Они обращают на меня внимание, изучают с ног до головы, и под их взглядами мне становится неуютно. Я лишь закусываю губу и с удивлением рассматриваю зал, украшенный в алые, бордовые и темные оттенки, что выглядит одновременно притягательно и пугающе. В этом царстве красных цветов наши с Кираном наряды кажутся неуместными.

Мы подходим к помосту, на котором стоят два обитых темным бархатом трона. На них восседают исключительной красоты молодые мужчина и женщина. Я приседаю в реверансе, кланяясь вместе с Кираном.

– Ваше Величество, – приветствует Киран.

– Киран! Слава Пяти, ты вернулся. – Император встает с трона и подходит к нему, хлопая по плечу. Они по-братски обнимаются, и только потом Император обращает на меня внимание. – Вау, что за прекрасная спутница рядом с тобой?

– Дарэй, знакомься, это Лайла Блейкли, моя дальняя родственница.

– Ваше Величество. – Я снова приседаю в реверансе, а потом Император берет мою ладонь и целует.

– Для вас просто Дарэй.

Только тогда позволяю себе поднять взгляд и посмотреть на него.

Если бы я не знала, что Киран и Дарэй побратимы, то приняла бы их за родных братьев. Они оба были темноволосыми, высокими, с выразительным взглядом, а их лица – наделены неотразимой притягательностью. Вот только темные волосы Императора гораздо короче, а охристого цвета глаза отличались от синих омутов Кирана.

– Дальняя родственница? – Губы Дарэя складываются в улыбку, отчего на щеках появляются ямочки. – Или…

– Невеста, – заканчивает Киран, и я слышу странный смешок, долетевший со стороны второго трона. Перевожу взгляд на супругу Императора и тут же столбенею, понимая, что мне не стоило этого делать.

Одного взгляда хватает, чтобы различить в ней знаменитую Северную Волчицу, как ее прозвали в народе. Это Барбара Ладорганская – сестра могучего Блайдда, князя Вэльска. Она широкоплеча, сильна, но в своем шелковом платье цвета свежей крови выглядит элегантной и стройной. Как и у всех северян, у нее светлые длинные локоны и льдистые глаза, с неприязнью буравящие меня. На алых губах играет усмешка, а в руке бокал, доверху наполненный вином.

– Какая неожиданность, Киран. Она милая пташка, – говорит она мелодичным голосом, не вставая с трона. – Дарэй, она весьма мила, не правда ли?

– Барбара, а ты, как всегда, само очарование. – Император улыбается ей, а потом поворачивается к Кирану. Мне показалось, или в этот момент глаза Барбары блеснули непонятным недовольством? – Но Барбара права, это очень неожиданно. Невеста? – Тут его удивленное выражение лица сменяется легкой тревогой. – Ладно, поговорим позже. Собственно, мы тебя не дождались, Киран. Почти все уже выбрали оруженосцев, и…

– Как и я.

– В смысле, как и ты?

– В прямом, Дарэй.

– Когда ты успел? – Они оба отходят от трона. Киран выглядит на редкость расслабленным, а вот Император, кажется, слишком удивлен. – Подожди, но кого?

– Джонатана Фенрира.

Глаза Дарэя округляются, и я замечаю, что их разговор начинает притягивать все больше и больше внимания.

– Джонатана? – внезапно переспрашивает Барбара. Она поднимается с трона и спешно подходит к нам. Я молчу стою, как того велит моя роль. – Джона?

– Да. И это не обсуждается.

Барбара выдыхает через нос и натягивает улыбку, а потом залпом выпивает содержимое бокала.

Джонатан Фенрир… Фенрир…

Его фамилия кажется мне знакомой, но я никак не могу вспомнить, где ее слышала.

– Хорошо, – слишком быстро соглашается Дарэй, косясь на жену. – Джонатан так Джонатан. Вот только ума не приложу, зачем тебе он, если есть множество достойных кандидатов.

– Джонатан достоин. И ты сам все понимаешь, Дарэй. – Только Киран может так фамильярно общаться с Императором. – Уверен, остальные молодые люди тоже найдут хороших покровителей, – говорит он и быстро переводит тему: – Что-то гости слишком опечалены, не находишь?

– Полагаю, пришло время для танцев. – Дарэй хлопает в ладоши, давая знак музыкантам. – Киран, разрешишь пригласить на танец твою очаровательную спутницу?

– Разумеется, – кивает Киран, а затем предлагает руку Барбаре. Она улыбается, ставя бокал на поднос слуги, и в тот момент, когда они выходят в центр зала, я чувствую себя преданной.

Меня же ждет танец с Дарэем Ладорганским.

– Лайла… – протягивает он мое имя, когда мы начинаем кружить по залу. – Такое редкое имя. Оно значит «ночь», вы знали?

– Да, Ваше Высочество, – отвечаю я с учтивой улыбкой.

Император ведет меня в танце уверенно и легко, и я молюсь, чтобы случайно не наступить ему на ноги.

– Просто Дарэй, я же просил. Кто дал вам такое имя, Лайла?

– Мой отец. Я родилась звездной ночью, – говорю я полуправду. – Под ее покровом роды моей матери прошли хорошо, поэтому…

– Вас нарекли в честь шестой богини, имени которой нельзя называть.

– Верно. А кто нарек вас?

– Моя мать, – усмехается Император. – Она была свободолюбивой женщиной и не побоялась дать ребенку имя, характеризующее его как «темный».

– Возможно, все из-за волос? – пытаюсь пошутить я.

– Не знаю, она скончалась прежде, чем я это узнал.

– Соболезную.

– Не стоит, Лайла. Это случилось век назад. – Увидев мои расширившиеся от удивления глаза, Дарэй поясняет: – Одаренные Пятью после Ритуала живут очень долго. Гораздо дольше, и это всем известно.

Я тоже знала, но не была уверена насчет точного возраста Императора, потому что он выглядел лет на двадцать шесть.

– Хм… Блейкли… – Дарэй вдруг называет мою фамилию. – Лайла, а вы обладаете Даром?

– Разве что даром попадать в неприятности, – ухожу от опасной темы, пряча эмоции за шуткой.

Дарэй смеется в ответ.

– Забавно. Кстати, Киран никогда о вас не рассказывал.

– И это к лучшему. Иначе мне бы пришлось сейчас перед вами краснеть.

Мелодия подходит к концу, закрывая щекотливый вопрос, чему я очень радуюсь.

– Мне было приятно с вами познакомиться. – Дарэй целует тыльную сторону моей ладони руку, когда танец заканчивается и рядом с нами появляется Киран. – Киран, могу ли я забрать обратно свою умопомрачительную жену?

– Конечно. Лайла, не откажешь мне в танце?

– Нет, Ваша Светлость.

Если честно, я до сих пор не понимаю смысла этого мероприятия. Разве что в выборе оруженосца для знатного господина.

За время танца успеваю заметить семерых из десяти самых влиятельных фигур Империи, которые явно собрались здесь не просто так. Мои навыки Шептуна подсказывают мне разобраться в этом, но я одергиваю себя и возвращаюсь в реальность: я больше не Шептун. Я лишь пешка Кирана, которая должна исполнить свою роль и не усложнять ситуацию. Я уже достаточно наигралась.

– После разговора с Императором твое настроение улучшилось, но при мне ты вновь опечалена, – шепчет Киран мне на ухо, притянув ближе к себе. На нас косятся многие благородные дамы, болтающие вино в своих бокалах. Кажется, из меня вышел хороший амулет для привлечения всеобщего внимания.

Я слышу скрытый в его словах намек и тут же расплываюсь в улыбке, глядя на него. Я ведь и правда должна хорошо отыгрывать свою роль и всем своим видом показывать, как счастлива быть с ним.

– Извини, на мгновение задумалась.

Танец заканчивается слишком быстро, и я чувствую укол печали.

Мне ужасно хочется пить, но, когда хочу взять с подноса бокал с вином, Киран мягко отводит мою руку в сторону, делая вид, будто флиртует со мной. Тут же вспоминаю о его наставлениях и жалею, что не попила воды в его городском доме.

Как бы мне этого ни хотелось, но из звучащих кругом разговоров я невольно начинаю улавливать суть. Мои навыки срабатывают на уровне инстинктов, и вскоре я понимаю, что присутствующие на балу разделились во мнениях по поводу наступления на Таксодонию. Ситуация на границах обостряется с каждой неделей, с тех пор как в приграничном городе устроили облаву на ведьм. Но в этих шепотках меня волнует нечто другое – то, как часто произносятся странные шифровки вроде «волков», «львов» и «медведей», а также «Вителло», «Раквар» и «Блейкли». Последнее относится отнюдь не к моей фамилии, потому что это, кажется, названия какого-то дома. Я пока не поняла чьего, но пытаюсь в этом разобраться.

Почему Киран дал мне такую фамилию?

– Ах, милая пташка, – раздается голос Барбары, и я стараюсь не вздрогнуть, чтобы ненароком не выдать то, что подслушивала разговор одного графа и богатого дельца. – Как проходит вечер при дворе? Первый раз всегда волнительно, не так ли? – Она пробегается пальцами по моим оголенным плечам и улыбается так, что у меня по спине бежит холодок. – Чего молчишь? Я знаю, что ты умеешь разговаривать. Или свой язычок ты обычно используешь для иного?