Пустоши Альтерры. Книга 1

Глава 2, прошлое

Илья медленно прошёл по узкому коридору, выложенному потрескавшимися серыми плитками. Свет мерцал тусклыми всполохами, исходил от одинокого потолочного светильника, который держался на честном слове. Звуки его шагов отдавались глухим эхом, словно это место не было приспособлено для человеческого присутствия. Обдавал холодный воздух, пахнущий пылью и чем-то металлическим, неприятно цепляющим за нос.

Когда Илья наконец добрался до массивной двери, на которой некогда была надпись, стёртая временем, он замер на секунду, тяжело выдохнул и толкнул её. Дверь со скрипом подалась внутрь, открывая вид на просторное, жутко обветшалое помещение.

Казарма встретила его тягучим запахом затхлости и пота. Потолок здесь был низким, стены покрыты следами ржавчины и грубо сбитой штукатурки. Ряд кроватей тянулся вдоль одной стены, матрасы на них были вдавлены и покрыты выцветшими серыми одеялами. У изголовий каждой кровати возвышались странные металлические штыри, похожие на нечто среднее между антеннами и штыками. Они казались совершенно неуместными, их поверхность была потускневшей, с пятнами ржавчины.

Илья осторожно оглядел помещение. В углу несколько бойцов негромко разговаривали, их лица плохо различались в полутьме. Один из них, высокий и худощавый, бросил взгляд на новичка и коротко кивнул. Другие даже не обратили внимания, слишком увлечённые своими делами. Ещё трое играли в карты за деревянным столом, который стоял под искривлённой трубой отопления. Карты были потрёпанными, сами бойцы казались такими же измученными, как обстановка вокруг.

Эй, новенький! – донёсся голос с противоположного конца комнаты. Илья повернулся и увидел коренастого мужчину лет сорока, с коротко стриженными волосами и жёстким взглядом. Его форма была заметно потерта, на плече висел автомат с потрескавшимся прикладом. Мужчина указал на одну из кроватей. – Твоя койка там, рядом с Ржавым. Если не хочешь, чтобы твои вещи пропали: держи их в сумке под подушкой.

Илья неуверенно кивнул и направился к указанной кровати. Рядом сидел парень лет тридцати с рыжеватыми волосами и острым взглядом. На столе у его ног стояла банка с каким-то самодельным напитком, а в руках он вертел небольшой нож.

– Ржавый – это я – хмыкнул парень, глядя на Илью. – Не переживай, я не кусаюсь. Он кивнул на место рядом. – Здесь всё просто – главное – не мешай остальным и не суетись.

Илья хотел спросить о правилах или о том, как всё устроено, но взгляд Ржавого дал понять, что лучше помолчать. Вместо этого он просто сел на кровать, чувствуя, как старая пружина скрипит под его весом и снял ботинки. Вокруг всё больше ощущалось напряжение – не от присутствия бойцов, а от самого места, которое казалось живым.

Когда Илья попытался лечь и укрыться одеялом его тут же пронзило неприятное покалывание. Он резко подскочил, чуть не ударившись головой о верхнюю шконку. Ещё одна попытка привела к тому же – тело снова ударило статическим разрядом, неприятно жгущим кожу через одежду.

– Чёрт… – выругался он тихо, потирая руку, которую особенно сильно кольнуло. Он обернулся на Ржавого, который едва заметно ухмыльнулся, наблюдая за попытками.

– Синтетика – с ленцой прокомментировал Ржавый, кивая на покрывало. – Ну и конденсаторы на крыше подзаряжают атмосферу. Тут всегда так. Если не хочешь прыгать, как лягушка, заземлись.

– Заземлись? Как это? – Илья смотрел с недоумением.

Рукой за штырь возьмись – подсказал один из бойцов, не отрываясь от своей игры в карты. – Иначе так всю ночь и промучаешься.

Илья взглянул на металлический штырь у изголовья. Он сомневался, но всё же осторожно потянулся рукой. Металл был холодным на ощупь, едва он коснулся поверхности – все тело подпрыгнуло от удара, покалывание тут же исчезло, заряд исчез.

– Вот и всё. Тереби его время от времени – лениво прокомментировал Ржавый, продолжая крутить нож.– Добро пожаловать в нашу уютную ночлежку. Надеюсь, тебе нравится.

Остаток дня прошел спокойно. Бойцов дважды покормили в соседней комнате – баланда была едва тёплой и вязкой, но голод брал своё. Никто не жаловался, хотя Ржавый отпустил пару колких замечаний о кухне, заставив некоторых бойцов усмехнуться.

Наступил вечер, Илья наконец улёгся, а сон всё равно не приходил. В голове всплывали образы: перевёрнутая машина, утонувшая в лавине монстров. Разорванный металл, разлетающиеся колёса – всё это он видел снова и снова, мысли цеплялись за этот момент, отказываясь отпустить.

"Зачем я вообще сюда пошёл?" – мелькнула мысль. Яркой вспышкой Илья вспомнил, зачем.

Илья рос в мире, где каждая капля воды и каждый квадратный метр пространства были на вес золота. Альдена, аграрный город в сердце пустынной Альтерры не знала роскоши широких полей. Вместо них высились гигантские многоярусные гидропонные фермы – металлические башни, увитые трубами и светящиеся мягким зеленоватым светом даже ночью. Эти фермы производили всё, чем питался их город: от зерна до овощей и редких трав. Они не просто обеспечивали пищу – они были сердцем Альдены, её гордостью и её выживанием, а также главным товаром для обмена с двумя другими городами.

Дом семьи Ильи находился на краю города, недалеко от одной из таких башен. Это был простой кирпичный дом с металлической крышей и узкими окнами. За домом располагался небольшой двор, где стояли бочки для сбора дождевой воды и инструменты для мелкого ремонта. С одной стороны виднелась громадная ферма, с другой стена, где начиналась пустошь. Ночами она угрожающе гудела, будто в её недрах дышало что-то огромное и живое.

Отец Ильи, Алексей, был одним из операторов фермы. Его участок находился на среднем ярусе башни – там выращивали зерновые культуры. Алексей был не только физически крепким, а так же внимательным к деталям. На ферме нельзя было допускать ошибок: система была сложной, любая поломка грозила уничтожить посевы. Каждое утро он уходил до рассвета, пока город ещё спал и возвращался поздно вечером, усталый, но довольный, если день прошёл без сбоев.– Помни, сын – говорил он Илье, когда тот спрашивал о работе. – Здесь каждая трубка, каждая лампа и каждый грамм раствора – это жизнь. Если что-то не работает, ферма умирает, а с ней и город.

Мать Ильи, Марина, была распределителем продуктов – работала в учётной службе, которая строго следила за тем, чтобы выращенное на фермах распределялось правильно.Её день был заполнен цифрами, таблицами, отчетами и часто – упреками злых языков, когда она “включала суку” и жестко пресекала любые “серые” схемы в пределах своего участка.Дома же она превращалась в заботливую мать. По вечерам она готовила простую, но вкусную еду, потом садилась рядом с сыном, чтобы рассказать очередную историю. Иногда это были выдуманные сказки о феях, которые живут в трубах фермы и помогают растениям расти, если их не тревожить. А иногда – её воспоминания о детстве, когда фермы ещё строились и жители ели скудный паёк.– Нам повезло жить сейчас, Илья – говорила она. – Ты можешь бегать по городу сытым, а мы когда-то неделями ждали первой свежей пшеницы.

Детство Ильи нельзя было назвать лёгким, однако оно было наполнено учёбой и маленькими радостями. Когда ему исполнилось шесть лет отец впервые взял его на ферму. Это был целый ритуал: Илья встал до рассвета, как взрослый, натянул выданный отцом комбинезон и отправился в башню. Он прошел строгий контроль и наконец очутился в сердце Альдены. Там, среди ровного гудения насосов и мягкого света ламп, он впервые увидел, как работает система. Отец показывал ему, как проверять давление в трубах, как менять старые фильтры и следить за состоянием растений.– Это твоё наследство, сын – сказал Алексей, когда Илья с удивлением смотрел на сияющие ряды пшеницы, которые казались бесконечными. – Уже скоро работать придётся и тебе.

Мальчик гордился, что ему доверили такую важную задачу, пусть и маленькую. Сначала он проверял уровни воды в резервуарах, затем научился менять лампы на нижних ярусах. Вечером он принёс домой мелкие успехи: «Я сам заменил фильтр, пап!» или «Мама, я нашёл засор в трубе!». Эти мелочи казались ему великими подвигами.

Однажды на ферме произошёл сбой в системе орошения. Алексей и его команда провели всю ночь, восстанавливая подачу воды, чтобы растения не завяли. Утром отец вернулся домой измотанный, но не проронил ни слова жалобы. Этот день запомнился Илье как первый урок того, что труд – это не просто долг, а выживание.

Альдена, как во многом и вся Альтерра жила благодаря таким людям, как Алексей и Марина. Илья рос, впитывая их ценности: трудолюбие, ответственность и уважение к системе, которая поддерживала жизнь в городе.

Илья был одним из многочисленных детей "урожайного года", как называли время его рождения. Это было десятилетие, когда удачные сезоны и хорошая вода привели к скачку рождаемости в Альдене. Теперь этому поколению исполнилось четырнадцать, все они выстроились в очередь за работой. Но в городе, где каждый квадратный метр уже использовался на максимум, лишние руки оказались скорее бременем, чем благом.

Официально работать в Альдене можно было с четырнадцати лет. Каждый подросток проходил короткий курс подготовки, после чего распределялся на одну из многочисленных ферм или в городские службы. Но для Ильи и сверстников правила не сработали: вакансий было меньше, чем желающих. В день распределения у доски с назначениями собралась толпа. Все, кто родился в урожайные годы, знали: если твоего имени нет в списках, шансы устроиться будут стремиться к нулю.

Илья, как и все сверстники, изучал основы гидропонного земледелия, учился работать с простым оборудованием, даже освоил базовое обслуживание насосов и фильтров. Ему казалось, что с такими знаниями он легко найдёт место на одной из башен, где трудились его отец и старшие товарищи. Но распределение разбило все его надежды.

Илья стоял в очереди вместе с друзьями. Товарищи выглядели напряжёнными: кто-то теребил в руках старую кепку, кто-то тихо ворчал на удачливых «старших», кто ещё успел занять рабочие места годами ранее. Когда очередь дошла до Ильи, он встал перед комиссией, зажатой в тесной комнатке администрации. Мужчина в сером комбинезоне пролистал список и тяжело вздохнул.

– Извини, парень – сказал он, даже не поднимая глаз. – Мест нет. Может, попробуешь в техсервисе через месяц?

Это был удар. Техсервис, который следил за городскими трубами, почти не нуждался в персонале: это оборудование Альдены работало с минимальным участием человека. Илья, не желая сдаваться, попытался выяснить, есть ли хоть что-то, что он мог бы делать.

– А что если я буду стажёром? – спросил он. – Я могу бесплатно помогать!

Мужчина посмотрел на него с лёгким сочувствием и мотнул головой.

– У нас нет «бесплатных». Лишние руки – лишний паек. У нас система, парень. Она работает ровно на то количество людей, что необходимо. И больше ни на кого.

Илья ушёл оттуда с горечью. Он не хотел возвращаться домой ни с чем. Его отец, Алексей, был строгим человеком, но он и раньше говорил сыну, что работать – значит быть полезным для города, для своей семьи. А теперь Илья чувствовал себя лишним. Он не пошёл сразу домой, а отправился на ферму, где работал отец.

Алексей, увлечённый проверкой системы полива, заметил сына только спустя несколько минут.

– Чего хмурый такой? – спросил он, даже не глядя.

– Работы нет – буркнул Илья, пнув носком ботинка кусок старой трубы. – Говорят, мест нет. И ждать месяц. Может, больше.

Алексей на мгновение замер, потом выпрямился, лицо было серьёзным.

– Ты не думай, что это только у тебя так. Мы все через это проходили. Альдена не ждёт, пока ты станешь готовым. Она сама решает, когда ты ей понадобишься. Но пока это время не пришло, ты должен быть сильным. Помогай матери, держи дом в порядке, это все, что от тебя сейчас требуется.

Слова отца помогали держаться, но не меняли сути. Каждый день Илья чувствовал себя чужим в своём же городе. Система, которую он так уважал в детстве теперь казалась ему слишком жестокой. Она не позволяла лишним людям найти своё место, а таких, как он называли «вторичным потоком» – тех, кто просто «ждёт своей очереди».

После отказа в распределении работы Илья сделал всё, чтобы не упустить ни единой возможности. Он каждое утро выходил на базар – сердце городской торговли, где кипела жизнь. Первое время он просто таскал ящики, разгружал продукты и помогал торговцам устраивать их товар на витринах. Эта работа не приносила много, но давала ему возможность вносить свой вклад в бюджет семьи.

– Пацан, аккуратнее с этими ящиками! – кричал старый торговец Иван, когда Илья едва не уронил деревянный контейнер с кукурузой. – Если разобьёшь хоть один, заплатишь из своего кармана!

Илья кивал и молча продолжал работать. За день он мог заработать всего несколько жетонов, которых хватало разве что на еду для себя и пару мелочей для дома. Иногда, когда базар закрывался, он оставался сидеть у стен фермы, наблюдая за мерцающими окнами ярусов. В этих башнях кипела жизнь, за которую он так отчаянно пытался зацепиться.

Когда в городе случались сбои – выходила из строя насосная станция или ломались подъемные платформы – Илья тут же предлагал свою помощь. Он не боялся учиться новому, брал в руки инструменты и внимательно смотрел, как опытные мастера справляются с проблемами. Но его почти всегда отстраняли.

– Тебе ещё рано, – говорил один из рабочих, крутя в руках массивный гаечный ключ. – Понасмотришься тут, и пальцы оставишь.

Мастера делали это намеренно, не желая делиться компетенцией, знаниями или работой. В такие моменты Илья ощущал себя маленьким и бесполезным. Но он продолжал пытаться.

Подмены стали постоянной рутиной. Каждый раз, когда кто-то заболевал или получал травму, он первым бежал в администрацию, чтобы предложить свои услуги. Его брали неохотно – временные работники считались ненадёжными. Илья всегда выкладывался на полную, чтобы доказать обратное. Иногда он подменял оператора насосов, иногда – грузчика, иногда уборщика в механическом цехе фермы. Он делал всё, что требовалось, но каждый раз, когда вакансия становилась постоянной её занимал кто-то другой.

– Ты понимаешь, в чём дело, сын? – однажды сказал ему отец за ужином. – Ты попал в опасную ловушку. Занимался всем подряд, когда на каждом месте требуется опыт и квалифицированные кадры. Невольно ты заработал себе авторитет вечного подмастерья в этом городе. Я несколько раз говорим с руководителем участка и каждый раз получал отказ по этой причине.

Илья замер, держа ложку с остывающим супом. Слова отца попали точно в цель, будто холодный душ окатил его с головы до ног. Он не хотел верить, что усилия, работа и старания привели только к тому, что он заработал репутацию "вечного подмастерья".

– Но я же старался, отец – сдавленным голосом сказал он, не поднимая глаз. – Брался за любую работу, не отказывался, помогал, как мог. Разве это плохо? Разве так нельзя заработать доверие?

Алексей отложил ложку, скрестив руки на груди. Его взгляд был тяжёлым, но не злым.

– Старался, да. Никто не спорит. Но ты сам посмотри, что из этого вышло. Ты для них теперь вроде человека, который всегда под рукой, если что-то срочное. А как доходит до постоянной работы – выбирают тех, у кого узкая специализация. Здесь нет места универсалам, сын. Альдена слишком рациональна для этого.

Илья поднял голову, лицо было напряжённым.

– А что мне было делать? – выпалил он, стиснув зубы. – Просто сидеть дома и ждать? Смотреть, как меня опережают те, кто старше, опытнее? Я не мог просто так сложить руки и ждать, пока город решит, что я им нужен!

– И правильно сделал – спокойно ответил Алексей. – Но сейчас ты должен понять, твоё желание быть полезным превратилось в твою слабость. Они привыкли, что ты всегда рядом, всегда готов взять на себя мелкую работу. И теперь считают, что ты ничего большего не стоишь.

Илья резко встал из-за стола, чуть не опрокинув стул.

– Как мне теперь быть? Просто бросить всё? Уйти из города? – он говорил громче, чем собирался, в голосе звучало отчаяние. – Я старался, я учился, я готовился к работе с самого детства! А теперь мне говорят, что все эти годы были напрасными?

Алексей медленно поднялся, обошёл стол и положил руку на плечо сына, в глазах мелькнуло сочувствие.

– Послушай, Илья – начал он, глядя сыну в глаза. – Это не конец. Я знаю, ты злишься. И имеешь право. Но это всего лишь начало пути. Тебе нужно сделать то, чего ты ещё не пробовал: выбрать одно дело. Одно, в котором ты станешь лучшим. Ты не можешь быть мастером на все руки в городе, где система заточена под узкие задачи. Найди свою нишу, сын. И тогда они придут к тебе сами.

Илья отвёл взгляд, чувствуя, как его обуревают противоречивые эмоции. Он понимал, что отец прав, однако принять это было тяжело. Слова "вечный подмастерье" резали слух, заставляли кипеть изнутри. Он снова сел, уставившись в почти пустую тарелку.

– А если у меня не получится? – тихо спросил он, будто обращался не к отцу, а к самому себе. – Если я так и останусь никем?

Алексей сел рядом, опустив руки на колени.

– Тогда это будет твой выбор. Но, зная тебя, я уверен, у тебя получится. Ты уже доказал, что можешь работать, можешь учиться. А теперь докажи себе, что можешь выбрать свой путь и идти по нему до конца.

Илья долго сидел молча, переваривая услышанное. В голове проносились сцены из жизни: базар, фермы, разгрузки, уборка, мелькающие лица людей, которые ему доверяли мелкие задачи, но никогда не смотрели на него как на равного. Ощущение собственной ненужности накатывало волнами.

– Я подумаю – наконец сказал он, тяжело выдохнув. – Но, честно, отец… я устал. Устал пытаться и каждый раз чувствовать себя лишним. Может, я и правда не подхожу для этого города.

Разговор закончился, эти слова остались с Ильёй. Той ночью он долго не мог уснуть, ворочаясь на своей узкой кровати. Он чувствовал, как внутри него борются отчаяние и желание доказать свою ценность. Илья понимал: если он не сможет найти себя в Альдене, ему придётся искать свой путь за её пределами, эта мера казалась крайней.

Были и моменты, которые давали надежду. Однажды, когда он ремонтировал тележку для одного из старых торговцев, тот с удивлением посмотрел на его работу и сказал:– Ты руки-то золотые, парень. Учись дальше, глядишь, мастеровой из тебя выйдет. А уж мастеров везде с руками оторвут.

Эти слова грели душу, но мастерских в Альдене было мало и работа в них передавалась от отца к сыну.. Илья мог только мечтать о том, чтобы получить шанс использовать свои умения. Но и мечты были роскошью, когда нужно было каждый день думать о том, как выжить и принести пользу.

В двадцать лет Илья чувствовал себя полностью потерянным. Годы поисков работы в Альдене не принесли ничего, кроме разочарований. Он перебивался редкими подработками, подменами, таскал ящики на базаре, чинил мелкую технику, помогал на фермах, но ни разу не смог закрепиться на постоянной должности. Ощущение бесполезности становилось всё сильнее и каждый день казался таким же пустым, как и предыдущий. Отец больше никогда не поднимал тему работы Ильи, но это не помогло. Слова отца каленым железом были выжжены на задворках сознания.

Но в тот день, когда он направился в шлюз, всё изменилось.

Шлюз был местом, где город встречался с внешним миром. Здесь прибывали и отправлялись караваны – огромные бронированные грузовики, которые связывали Альдену с другими городами. Илья раньше никогда не видел Шлюз, до 20 лет проход был категорически запрещен и знал о машинах только со слов старших. Бронированные монстры перевозили всё – еду, ресурсы, оборудование – были жизненно важны для выживания всей Альтерры. Шлюз гудел от звуков: рев моторов, лязг металла, голоса торговцев и механиков. Запахи горючего и раскалённой резины витали в воздухе.

Когда Илья подошёл ближе, он впервые увидел караван за забором. Это были массивные машины, покрытые толстым слоем брони с укреплёнными решётками на окнах и турелями на крыше. Они казались неприступными крепостями на колёсах. Рядом с ними стояли бойцы: суровые, крепкие мужчины и женщины. У каждого из них был хищный взгляд, выжженный солнцем и опытом.

Илья задержался не в силах оторвать взгляд. На двери машины был нарисован символ клана: чёрный лис с красными глазами, готовый к прыжку. Один из бойцов заметил его и, ухмыльнувшись, крикнул:

– Эй, парень, потерял что-то? Или хочешь автограф?

Илья немного смутился, но всё-таки крикнул в ответ спросить:

– Это караван? Вы… перевозите грузы между городами?

– Нет, мы тут пыль глотаем ради удовольствия – ответил боец с ухмылкой, поправляя автомат на плече. Но, заметив, что Илья не отводит взгляда, смягчился. – Да, это караван. Мы – боевая группа. Охраняем груз, чтобы всякая дрянь на дороге не добралась до него. А ты кто такой?

– Я… – Илья замялся, но всё же решился. – Я ищу работу. Хотел бы… попробовать у вас.

Боец, кажется, не ожидал такого ответа. Он смерил Илью взглядом, оценивая, затем подошел вплотную к забору и подозвал Илью взмахом руки.

– Работу, говоришь? Ну, не знаю… Сходи в офис гильдии, может, тебя там послушают. Только сразу предупреждаю: здесь шуток нет. Платим за риск, а риск – это кровь и пот. Готов?

Илья на мгновение задумался, глядя на бойца. Слова звучали как предупреждение, но в них не было ни капли сожаления или страха. Скорее, это был вызов.

– Готов – сказал он твёрдо, выпрямившись. – Лучше рискнуть, чем всю жизнь таскать ящики на базаре.

Боец хмыкнул, оценивающе глядя на него.

– Ладно, парень, раз так. Иди в офис, там поговори с регистратором. Скажешь, что хочешь вступить. Если одобрят, получишь пропуск в расположение. А если нет… Ну, значит, не судьба. – Он указал рукой в сторону невысокого здания на краю шлюза. – Вон туда.

Илья кивнул и быстрым шагом направился к офису гильдии перевозчиков. Здание выглядело небольшим и простым, внутри царила деловая атмосфера. Люди в униформе и куртках с эмблемами разных кланов обсуждали маршруты, сверяли карты, заполняли бумаги. Весь этот хаос казался организованным и слаженным, как огромный механизм.

Илья подошёл к стойке регистрации, за которой сидел мужчина в возрасте с седыми висками и усталым взглядом. Он был занят тем, что перебирал какие-то документы, едва замечая окружающих.

– Добрый день – начал Илья, немного неуверенно. – Мне сказали обратиться сюда. Я хочу… вступить в караван, ой то есть клан. Ой, то есть Работать бойцом – в конец сбился Илья.

Мужчина поднял взгляд, рассматривая его через толстые линзы очков.

– Возраст? – спросил он без особого энтузиазма.

– Двадцать.

– Опыт? – продолжал регистратор.

– Я… нет, боевого опыта нет. Но я умею чинить технику, быстро учусь. И я готов рискнуть – быстро добавил Илья, чувствуя, как слова звучат слишком слабо.

Регистратор только тихо вздохнул.

– Рискнуть… Все готовы, пока не поймут, что на дороге от твоей готовности мало толку, если ты не знаешь, как себя вести. Мы берём новеньких, редко. И только тех, кто реально может пригодиться. – Он бросил на Илью взгляд, словно оценивая шансы. – Знаешь что? Вот форма заявки. Заполни. Если какой клан-лидер тебя утвердит, получишь пропуск. Но предупреждаю сразу: место в караване нужно заслужить.

Место. Нужно… Заслужить! Илья ненавидел эти слова, решительно взял протянутую форму и сел за один из пустых столов. Бумага была короткой, каждое слово на ней казалось испытанием. "Опыт в бою", "навыки владения оружием", "состояние здоровья" – всё это выглядело как перечень того, чего у него не было. Но он заполнил форму честно, надеясь, что хотя бы решимость что-то значит.

Вернув форму, он услышал от регистратора сухое:

– Хорошо. Жди здесь. Если тебя утвердят, дадим пропуск. Если нет – извини, парень, не обижайся.

Илья остался в стороне, наблюдая за кипящей вокруг работой. Время тянулось мучительно долго. Его взгляд снова и снова скользил к каравану, где бойцы смеялись и проверяли оружие, а механики сновали между грузовиками.

Наконец, регистратор махнул ему рукой.

– Тебя утвердил клан Безумного Волка. Хороший клан, не отморозки, даже подготовка тебе будет, учти, по ее результатам тебя либо примут, либо выгонят. Вот твой пропуск, держи при себе, не потеряй. Завтра в 9 в расположении клана, пройдешь курс подготовки. На севере города, найдешь короче.

Илья взял небольшой кусочек металла с выгравированным номером и эмблемой гильдии. Сердце бешено стучало. Он кивнул, чувствуя, как волнение сменяется твёрдой решимостью.

– Спасибо. Я не подведу – сказал он, разворачиваясь к шлюзу.

– Да мне все равно – пробормотал регистратор ему вслед.

Илья пришёл домой поздно вечером. В руках он сжимал небольшой металлический жетон, который теперь был символом его нового пути. На улице уже стемнело, только мерцание огней гидропонных башен освещало узкие улочки Альдены. Он замер перед дверью, собираясь с духом. Он знал, что разговор с семьёй будет непростым, но надеялся, что они поймут.