Пустоши Альтерры. Книга 1

Александр Казанцев

Пустоши Альтерры. Книга 1

Глава 1, рассвет

Илья вжался в холодное металлическое сиденье, чувствуя, как вибрация двигателя отдаётся в позвоночнике. Караван медленно полз по шоссе, изрытому ямами и трещинами, будто оно пережило сотню катастроф. Единственная дорога между двумя городами извивалась как змея, вгрызаясь в пустынный пейзаж. За окнами тянулись бесконечные серые равнины, изредка прерываемые скрюченными кустами да редкими остовами мёртвых деревьев. Но Илья едва обращал на это внимание. Его взгляд был прикован к автомату в руках.

Оружие оказалось тяжелее, чем он думал: непривычно давило на пальцы, будто проверяя его нервы. Но ещё тяжелее была ответственность, навалившаяся лавиной. Илья пытался выглядеть собранным, но руки предательски дрожали. Пальцы то и дело скользили по ремню, автомат ощутимо подрагивал в ладонях.

Рядом с ним, на деревянном ящике, устроился Мрак – коренастый мужчина с обветренным лицом, в глазах которого читалась выжженная временем усталость. Куртка с порванным рукавом и татуировки на костяшках говорили о том, что он прошёл через десятки стычек. Он молча наблюдал за Ильёй, изредка поглядывая на унылый пейзаж.

– Ну что, как ощущения, малец? – хриплый голос, полный сдержанного сарказма, прервал тишину. – Боишься?

– Да нет, просто… сосредоточиться надо, – поспешно ответил Илья, с трудом подавляя дрожь в голосе.

На противоположной стороне отделения, лениво откинувшись на стену фуры, расположился Грач. Его кудрявые волосы блестели в тусклом свете ламп, а хитрый взгляд говорил о том, что он заранее наслаждается моментом.

– Слышал, Мрак? У нас тут стратег! Всегда наготове – произнёс он с издёвкой, передразнивая голос Ильи и изображая, как держит автомат. – Пиф-паф! Вот так, да? Всё, считай, враги дрожат от страха.

Мрак хмыкнул, а Илья едва сдержался, чтобы не бросить что-то в ответ. Щёки залило жаром, он инстинктивно сжал автомат крепче, будто это могло скрыть волнение.

– Да ладно вам… – пробормотал он, в голосе зазвенело раздражение.

– Ты хоть стрелять умеешь? – подмигнул Грач. – А то нас тут трое: я, Мрак и твоя железка. Надеюсь, она постарается за нас двоих.

– Умею! – вскинулся Илья, резкий ответ вызвал лишь новый взрыв смеха.

– Ну-ну, мастер. Тараканы пусть боятся – добавил Грач с широкой ухмылкой, Мрак резко поднял руку, заставив замолчать.

– Хватит – бросил он коротко, стряхивая пепел в пустую банку. – Первый рейд всегда такой. Я помню, как ты, Грач, чуть штаны не промочил, когда собаки на обочине перекликались.

Грач закатил глаза, изображая обиду, ухмылка тут же вернулась.

Илья отвёл взгляд к окну. Серый пейзаж сливался в однообразное пятно. На горизонте что-то мелькнуло – возможно, игра света. Или тень. В любом случае, он чувствовал: настоящие испытания ещё впереди.

Сквозь пыльное стекло фуры Илья смотрел на горизонт, где медленно угасал закат. Пустынный пейзаж растекался перед ним бесконечным серо-коричневым полотном – безжизненным и враждебным. Небо плавно переходило из тусклого жёлто-оранжевого в серую дымку, будто само солнце устало освещать этот мир. Здесь не было синевы или мягких облаков, только тёмная пустота, будто небеса давно утратили всякую надежду.

По сторонам шоссе тянулись бесплодные равнины. Исполинские валуны громоздились хаотично, словно древние могильные камни, хранящие чью-то забытую историю. Одинокие остовы деревьев, искривлённые и высохшие, напоминали фигуры, замершие в предсмертном порыве. Красноватая глина вкраплениями покрывала серую пыль, а ветер, лениво обдувающий равнины, поднимал вихри, закручивающиеся в едва различимые танцы и тут же растворяющиеся в воздухе.

Вдалеке, на линии горизонта, маячили изуродованные руины. Когда-то величественные здания превратились в пустые оболочки, их скелеты торчали из песчаных холмов словно обломки гигантских зубов. Некоторые конструкции наклонились под пугающе неправильным углом словно застигнутые в момент обрушения. Другие, засыпанные песком, едва виднелись из-под слоя вековой пыли. Там, среди забытых руин, изредка мелькали тёмные тени. Было ли это движение реальным или очередным миражом, Илья не знал.

Даже природа здесь казалась чуждой и искажённой. Искорёженные кусты цеплялись за выжженный грунт, колючки тянулись в стороны словно крошечные хищные лапы. Среди них встречались редкие растения, изогнутые в странных формах, напоминавших окаменевшие клешни.

Самое пугающее для Ильи было чувство движения на периферии зрения. Между валунами, вдалеке, мелькали тени. Они казались реальными, но двигались слишком быстро, чтобы разглядеть их. Эти фигуры напоминали жуткие образы из историй бывалых, рассказанных у костра: хозяева пустошей, монстры, адаптировавшиеся к миру после катастрофы лучше всех. Они стали совершенными хищниками, научились выживать там, где даже природа сдалась. Илья чувствовал, как подступает знакомый холод страха. Для этих существ люди были не больше, чем добыча.

Шоссе, с его потрескавшейся, едва различимой поверхностью, было единственным символом жизни в этом мёртвом мире. Но даже оно казалось ненадёжным, как канат над пропастью. Илья глубоко вздохнул, стараясь прогнать наваждение, но пейзаж за окном не обещал ни покоя, ни безопасности.

Солнце давно скрылось за горизонтом, оставив мир в объятиях сумеречной тьмы. Фура продолжала свой путь, медленно и неотвратимо, словно капля масла, растекающаяся по сухой, потрескавшейся коже земли. Гул двигателя был единственным звуком, пробивающим густую тишину ночи, и этот звук не внушал уверенности. В пустошах, где каждый шорох мог привлечь смертельную опасность, звук казался чем-то неправильным, вызывающим. Здесь не любят тех, кто громко заявляет о своём присутствии.

Шутки и смех, звучавшие всего минуту назад, стихли. Напряжение словно пелена окутало фуру, когда из громкоговорителя раздался металлический голос: «Боевая готовность». Холодная, бесстрастная команда прорезала шум двигателя, мгновенно приводя всех в состояние тревоги.

В сердце Ильи вспыхнул гулкий стук, как будто оно разгонялось в такт с мотором. Казалось, удары эхом отдавались в горле, заглушая всё остальное. Он сжимал оружие так, будто оно могло дать ему хоть какую-то защиту. Рядом с ним Мрак молча отстегнул ремни безопасности и начал методично готовиться. Его движения были чёткими, механическими, резкими. Это не было нервозностью – скорее, отточенной дисциплиной. Сняв разгрузочный жилет, он проверил гранаты, а затем перевёл взгляд на Грача.

– Ловим канал – коротко бросил он, не глядя на Илью, и включил рацию.

Грач, который до этого лениво поглядывал на небо через небольшой иллюминатор, вдруг оживился. Он повернулся к Илье, прищурился:

– Эй, новобранец, ты там собираешься? Или ждёшь, пока кто-нибудь тебе боекомплект засунет?

Илья поспешно кивнул, но движения были неловкими. Ладони вспотели, он едва не выронил автомат, когда начал проверять магазины. Ремни броника упорно не желали застёгиваться, будто намеренно сопротивляясь. Каждая мелочь казалась сложнее, чем должна была быть, а в голове уже вертелись тяжёлые мысли: «А вдруг я всё испорчу?»

– Ёжика в тумане потеряли – буркнул Грач, равнодушно осматривая своё оружие. Он передёрнул затвор быстрым уверенным движением, напоминая Илье, насколько ему не хватает опыта.

– Не дави на парня, – отозвался Мрак. Голос звучал ровно, твёрдо, словно гранит. Снисходительности в нём не было, только сухое понимание.

– Так пусть соберётся – не унимался Грач, кидая короткий взгляд на Илью. – Мне жить хочется.

Илья затянул ремни броника, надел шлем, который тут же сдавил голову как тиски. В этот момент он краем глаза уловил движение за бойницей.

Тёмный силуэт скользнул между обломками дороги – что-то низкое, длинное, похожее на зверя, на мгновение мелькнуло и тут же исчезло в тенях.

– Что там? – спросил Илья, не отрывая глаз от окна.

Но ответа не последовало. Мрак продолжал сидеть с привычно хмурым видом, его глаза ловили каждую деталь, пальцы проверяли оружие. Грач поднял голову, словно прислушиваясь, и пробормотал:

– Лишь бы мираж… – Но интонация выдала. Он знал: миражи здесь редкость.

– Контакт? – Мрак поднял взгляд от рации. Голос его был спокойным, почти безэмоциональным, в глазах мелькнуло напряжение.

– Пока нет – отозвался Грач, припав к прицелу. В напряжённой позе читалась готовность сорваться с места в любую секунду. – Но кто-то там точно есть.

Илья сглотнул. Его взгляд скользнул к бойнице, где за пределами фуры всё ещё царила густая тьма, рассекаемая лучами прожекторов. Однако он мог поклясться, что видел, как что-то мазнуло вдалеке – неясная фигура, стремительная, словно тень, рванула между обломками. "Монстры", – мелькнуло у него в голове, и в груди похолодело.

– Это они – выдавил он, не отрывая глаз от окна.

Грач не обернулся, угол рта дрогнул.

– Ещё не видел, а уже готов в штаны наложить? Дыши, малой. – Его голос был обманчиво лёгким.

Илья кивнул, чувствуя, как мышцы тела начинают деревенеть. Пальцы сжали автомат так, что суставы заныли, это помогало удержаться от дрожи.

Когда всё началось, время будто замедлилось. Первым сигналом стало протяжное завывание. Оно раздавалось издалека – низкое, жуткое, захлёбывающееся. Звук лился из самой глубины пустоши, пробирая до костей. Мрак едва заметно напрягся, его пальцы крепче сжали оружие, а глаза уставились в сторону, откуда донёсся этот зловещий зов.

– Приготовиться! – коротко и резко бросил он, перекатывая плечами, будто стряхивая с них невидимый груз.

Илья напрягся, замерев на своём месте. Автомат, который раньше казался лишь инструментом, теперь ощущался как нечто живое, грозное и тяжёлое. Руки вспотели, он несколько раз вытер их о штаны, стараясь вернуть себе контроль. В ушах звенело от напряжения, а слово «приготовиться» отзывалось в голове эхом как предвестие.

Завывание усилилось, превратившись в волны, которые приближались из темноты. Оно уже не было единичным – со всех сторон раздавались рваные крики, дикие, нечеловеческие. С каждой секундой они становились ближе, словно ночное дыхание пустоши оживало.

– Они здесь – негромко сказал Мрак, не отрывая взгляда от прибора ночного видения. Его голос звучал так же спокойно, как всегда, но от этого казался более пугающим. – Пара десятков минимум.

– Хватит, чтобы устроить нам весёлую ночку – пробормотал Грач, проверяя прицел. В голосе не было страха, только хищная решимость. – Огонь открываем сразу, как подойдут на 100 метров.

За бойницей начинался ад, в тишине салона казалось, что весь мир затаился, готовясь к первой вспышке.

Напряжение словно натянутая струна резко лопнуло. Из темноты, пронзённой светом прожекторов, выскочил один из монстров. Массивный, с перекошенным уродливым телом, будто вылепленным из обломков костей и мышц, он замер на доли секунды. Его тёмные глаза блеснули, поймав свет, словно оценивая опасность. А потом, срываясь с места, он бросился вперёд, направляя всю свою силу на караван.

Через мгновение из теней следом за ним хлынули другие. Казалось, их было бесчисленное множество. Безликая лавина тел, двигавшихся с нечеловеческой скоростью, вырвалась на шоссе. Их гулкие крики и дикий рёв заполнили ночной воздух, превращая его в симфонию ужаса.

Грохот первых выстрелов разорвал эту какофонию. Передовые машины каравана открыли огонь, трассирующие пули прочертили небо как пламенные ножи, освещая мрак яркими вспышками. Грач мгновенно занял своё место у пульта управления оружием. Его руки работали слаженно, привычно, будто он и сам был частью механизма.

– Огонь пошёл! – рявкнул он, задавая команды.

– Ох, мать твою! Отойди, малой! – крикнул Мрак, присоединяясь к стрельбе. Автомат выплёвывал пули через бойницу с механической точностью. – Ходячий хлам… Они думают, смогут нас взять? – тихо процедил он сквозь зубы.

Илья, пятясь, вжался в холодную стену фуры. Его уши закладывало от оглушительного рёва выстрелов, грохота пулемётов и треска разрывающихся тел. Запах раскалённого металла и пороха наполнил отсек, смешиваясь с горечью страха. Ему казалось, что сама бронемашина ожила – она рычала, выплёвывала трассеры в темноту, крушила всё на своём пути. Он осторожно выглянул из бойницы.

Бесформенные фигуры монстров мчались вперёд, безразличные к пулям. Некоторые из них разлетались на куски, едва приблизившись, но остальные продолжали наступление, заполняя пустоты. Они были многочисленны. Желчные просверки глаз этих существ отсвечивали во вспышках огня как огоньки далёких звёзд. У Ильи промелькнула мысль: это не просто существа, это что-то иное, древнее и чуждое, воплощение ненависти.

Поток монстров продолжал двигаться, несмотря на урон. Каждое падение лишь на мгновение ослабляло их натиск. Они рвались вперёд, игнорируя погибших сородичей. Время от времени одному из них удавалось приблизиться, пулемёты мгновенно фокусировались на нём, превращая в кровавую кашу. И всё же лавина не иссякала.

– Минута до второго подхода! – прорычал Мрак, сверившись с приборами. Лицо оставалось бесстрастным, в голосе звучала жёсткая решимость. Он продолжал стрелять как хищник, встречающий врага на своей территории.

Илья зажмурился на секунду, чтобы унять дрожь, шум вокруг не позволял расслабиться. Второй подход… Он знал, что это означало. Монстры приближались, и их было больше, чем они могли выдержать.

Грач, отправив в темноту короткую очередь, с досадой повернул голову в сторону Ильи. Глаза сверкали недовольством.

– Спишь что ли?! Подсекать начинай! – рявкнул он, едва успев вернуться к прицелу и снова открыть огонь.

Илья вздрогнул словно от пощёчины. Собрав остатки храбрости, он поднял автомат и нашёл взглядом ближайшую цель. Монстр, мчащийся по обочине, казался неуловимым пятном в вихре света и тьмы. Руки дрожали, но он заставил себя нажать на спуск. Автомат ожил, и гильзы с тихим звоном начали осыпаться на металлический пол.

Попал! Монстр резко дёрнулся, потерял равновесие, а затем рухнул на асфальт. Его задняя лапа была искромсана пулями, а голова ударилась о дорогу.

Илья на мгновение замер, сердце забилось ещё сильнее. Он сделал это. Но радости не было. Один павший монстр ничего не значил. Лавина всё ещё надвигалась.

Его пальцы снова сжали спусковой крючок. С каждым выстрелом автомат казался легче, живее, будто становился продолжением его самого. Грохот был оглушительным, уши звенели, но Илья больше не обращал на это внимания. Всё вокруг слилось в одну огненную симфонию: рёв монстров, хлопки выстрелов, вибрация фуры. Мрак продолжал стрелять, движения были размеренными, машинальными. Казалось, с каждым новым выстрелом он становился всё спокойнее, глаза – темнее.

В эфире раздался приказ как гром среди ясного неба:

– Форсаж! Всем водителям принять форсаж! – голос командира Жилина звучал резко, как удар хлыста. В нём не было сомнений, только стальная решимость.

– Форсаж? Чёрт… – пробормотал Мрак, не отрываясь от стрельбы. На лице появилась едва заметная тень тревоги.

Форсаж. Та самая крайняя мера, которую применяли, только если бой был бесполезен, а враг стоял смертельной преградой. Задача была проста: рвать вперёд на всех парах, выжимать из тяжёлых бронированных машин всё, на что они были способны, пока ревущий двигатель не начнёт глохнуть, раскидывая чудовищ, пробивая себе путь силой скорости. Но это могло стоить дорого. Они были тяжело гружёные, дороги – словно худшее из кошмаров; колдобины и раздавленные машины на обочинах могли превратить одну из машин в неподвижную стену. А застрявший грузовик означал конец для всех.

– Держитесь крепче! Водители, отчёт через пять секунд! – продолжал рычать Жилин в радиоэфир.

Грохот карабинов и пулемётов вокруг заполнял сознание, вытесняя все звуки, кроме собственного дыхания, частого и рваного. Но в груди, где-то глубоко, разлилось ледяное осознание: «форсаж» был не просто словом. Это была последняя надежда и смертельный риск. Мысль о том, что, если хотя бы одна машина остановится, они все погибнут, заставляла желудок сжиматься. Монстры захлестнут их как волна, огромная, жадная, неумолимая.

В голове вспыхивал вопрос: «Почему же мне так везет?» Ответа не было, только паника, перемешанная с шумом битвы.

– Левый, подавите их хотя бы метров сто! – выкрикнул Мрак в рацию. Он разрядил очередь по монстру, что почти дотянулся до задней машины.

– Сейчас размажет кого-нибудь как муху – буркнул Грач, скашивая взглядом напарника, его внимание вернулось к оружию.

Впереди первая машина резко рванула, будто её двигатель ожил. Тяжёлая, словно танк, она начала набирать скорость, проревев как раненый зверь. Визг шин и гул коленвала пронзили ночь. Караван словно единый организм синхронно ускорился. Колёса грохотали по разбитому асфальту, оставляя за собой дым, пыль и кровавые следы. Монстры, оказавшиеся слишком близко, попадали под тяжёлые колёса. Разлетавшийся фарш из мяса, костей и чёрной крови осыпал шоссе, но волна существ всё равно не останавливалась.

Илья ощутил толчок в спину. Его едва не смело с места – ускорение фуры было столь резким, что выбивало дух. Он вцепился в поручень ещё сильнее, пытаясь удержаться, а затем поспешно отодвинулся от бойницы, понимая – одно неверное движение и его выбросит наружу.

Колёса бешено стучали по асфальту, трассеры сверкали в темноте словно молнии, вырывающиеся из хаоса. Они прорезали ночь, освещая на мгновения силуэты монстров и мелькающие тени. Звуки двигателей, стрельбы, визгов и рева существ смешивались в оглушительный оркестр.

Илья зажмурился, пытаясь отогнать панику. «Что я делал три месяца назад?» – мысли вернулись к тому, что казалось другой жизнью. Воспоминания о старом доме, тёплом свете заката и о том, как он жаловался на мелочи вроде прохладного утра, вдруг стали невыносимо реальными. Он безумно захотел обратно. Но здесь, в ревущем аду, было уже не место для сожалений.

Размышления оборвались резко, когда фура подпрыгнула. Колёса с грохотом попали в глубокую яму, и весь кузов затрясся словно разрываемый изнутри. По стенам пронёсся скрежет, металлический и долгий, машина протестовала такой участи. Илья увидел, как дублирующая панель приборов вздрогнула, стрелки закачались. Одна из канистр, стоявших на нижнем ярусе, сорвалась и с глухим стуком ударилась об стену, оставив на ней вмятину.

– Так и перевернуться недолго! – крикнул кто-то из экипажа, голос мгновенно утонул в рёве моторов и грохоте выстрелов.

Каждое движение машины, каждое столкновение с дорогой казались предвестником катастрофы. Но фура продолжала нестись вперёд, словно её собственная жизнь зависела от этого рывка.

Машины рвали вперёд, с неистовым визгом пробиваясь через тьму. С каждым метром, с каждым мгновением казалось, что они вырываются из смертельной хватки. Трассеры прорезали небо, а за ними, на месте бывшей дороги, оставался бурлящий ад – разорванные тела, кровавые следы и искалеченный асфальт. Илья на секунду ощутил слабое облегчение. Сработало? Спаслись?

Но это чувство исчезло так же быстро, как появилось. Сердце замерло, когда из общего грохота он уловил странный звук – глухой треск, будто гигантская ветвь ломалась под собственным весом. Его взгляд инстинктивно метнулся к боковому зеркалу.

Он увидел, как замыкающая машина – огромный металлический гигант – накренилась. Она подпрыгнула на выбоине словно споткнувшийся зверь и всем своим весом рухнула в яму, скрытую на разрушенном шоссе. Колёсная ось сложилась с жутким скрежетом, и одно из колёс, разметав комья земли, улетело в сторону.

Всё происходило как в замедленной съёмке. Машина, ещё секунду назад несущаяся вперёд, теперь выглядела беспомощной. Её огромный кузов накренился, задние оси подломились, и она рухнула на бок с пронзительным визгом металла.

Илья не мог отвести взгляда. На его глазах этот железный монстр, который только что казался неуязвимым, стал жертвой. Машина дрожала, словно пыталась преодолеть свою судьбу, но уже в следующую секунду на неё обрушилась волна монстров. Их тени, рвущиеся из темноты, поглотили её целиком.

– Господи… – только и смог выдавить Илья.

Кто-то рядом с ним выругался, он едва заметил. В голове пульсировала одна-единственная мысль: это могли быть они. Любая из машин в колонне могла разделить ту же участь. Это мог быть он.

Постепенно скорость каравана начала снижаться. Рёв двигателей сменился на тяжёлое урчание, а адреналин в крови уступал место усталости. В эфире раздался голос Жилина:

– Отбой форсажа. Удерживаем дистанцию. Не терять фокус.

Илья медленно разжал пальцы, отпуская поручень, в который вцепился до боли. Руки ныли, мышцы превратились в свинец. Он с трудом вдохнул, впервые осознав, что всё это время задерживал дыхание.

Обернувшись, он увидел своих товарищей в тесном, напичканном оружием и боеприпасами отсеке. Мрак сидел с хмурым видом, безмолвно проверяя автомат, словно это было единственным утешением. Грач, откинувшись на стену, тяжело дышал. Он забился в угол отсека, взгляд был направлен в одну точку на стене. Руки, казалось, дрожали сами по себе, несмотря на усилия, которые он явно прилагал, чтобы их успокоить. В позе читалась не столько усталость, сколько тяжесть внутренней борьбы.Никто не говорил ни слова.

Илья медленно опустился на жёсткое сиденье. Он не смотрел ни на одного из них, избегая взглядов. Казалось, в воздухе не хватало кислорода, несмотря на то, что бой уже стих. Фантомный запах горелого металла и плоти не покидал его, разъедая остатки хрупкого спокойствия.

Тишину нарушил Грач. Его голос был хриплым, грубым, словно каждый звук с трудом пробивался наружу.

– Всё из-за этой чёртовой дороги. Чёртов асфальт… – Он замер, подняв взгляд, полный скрытой боли. – Ещё пару километров, и могли быть мы.

Мрак молчал, крепче сжав губы. Лицо потемнело, но он не нашёл слов для возражения. Грач отвернулся, пробормотав себе под нос:

– Иногда думаю, что легче было бы остаться там, чем снова сидеть в этой проклятой коробке.

Мрак глубоко вдохнул и, скрестив руки на груди, тяжело выдохнул:

– Жизнь – чертовски херовый обмен. – Его голос был тихим, твёрдым. – Кому-то выпадет выигрыш, кому-то – проигрыш. Им досталась яма. Нам – путь вперёд. Так всегда было.

Снова наступила тишина, которую нарушал лишь мерный гул моторов. Мрак закрыл глаза, но не от усталости. Он старался прогнать образы, которые всё равно просачивались в сознание. Грач, отвернувшись, сидел с кривой ухмылкой, за которой скрывалась горечь, разъедающая изнутри.

– А что это было? – робко спросил Илья.

– Скорее всего это был рой. Мифическая напасть. Я только слышал о нём, а сегодня и познакомился. – Мрак прервался. – Купи сегодня лотерейный билет, парень. Увидеть рой на первом рейде и выжить – это большая удача.

– И часто … так? – не унимался Илья.

– Малой, отвали. Парней потеряли, лучше о них подумай – не выдержал Грач.

Илья отвернулся к иллюминатору, через который мелькали редкие огоньки на горизонте. Он чувствовал себя оторванным от реальности, словно его мысли запутались в клубке неразрешимых вопросов.

Вдали появился слабый свет. Рассвет начинал разгонять ночь, краски были тусклыми, словно сама природа боялась тревожить выживших.

Илья продолжал смотреть в стекло. Его взгляд блуждал, уже не фиксируясь ни на чём конкретном. В голове метались воспоминания о погибших и мысли о том, что ждёт впереди. Караван казался тонкой линией жизни, натянутой на лезвие фокусника.

Мрак, заметив усиливающийся свет, открыл глаза. Первым движением он, по привычке, проверил оружие. В этот момент он почувствовал, как усталость заполнила всё его существо, ещё сильнее ныла душа. Он посмотрел на Илью как на человека, которому не место в этом аду. "Ему бы бегать за девчонками", – мелькнула мысль.

Грач вдруг фыркнул, прерывая тишину:

– Красиво, да? – Взгляд был задумчивым. – Всегда думал, что рассвет – это что-то хорошее. Как будто мир хочет сказать: «Я ещё жив». А теперь мне кажется, он смеётся над нами: «Вы всё ещё здесь? Как вам удалось?»

– Перестань, – буркнул Мрак. Голос был твёрдым. – Это просто рассвет. Надежда не от солнца. Она от того, что мы снова выбрались. В следующий раз тоже выберемся.

Рассвет становился всё ярче, и караван достиг форпоста. В сером утреннем свете возвышались стены, закованные в ржавое железо и потрескавшийся бетон. Сирены хрипло зазвучали, мигнули сигнальные огни. Тяжёлые бронированные двери раздвинулись, впуская караван в безопасный периметр.

Мрак первым выбрался из машины, закинув автомат за плечо. Лицо оставалось неподвижным. Ему не хотелось видеть взгляды благодарности или слышать приветствия – всё это давно потеряло смысл.

Илья выбрался последним, кивнув бойцам на входе. Воздух был чуть свежее, чем в дороге, но он не принёс ни облегчения, ни утешения. Рассвет заливал площадку своим холодным светом, однако в нём не было тепла, а покоя он так и не принёс.