Адвент-календарь

– Каким таким?

– Элегантным.

– Что ж, ты тоже сегодня не провинциалка.

– Сочту за комплимент.

– Но твоей шее не хватает броского украшения, за пару сотен тысяч.

– Знаю-знаю, уже делали замечание.

– Ты имеешь в виду госпожу «Много чести»?

– Как, прости? – она едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.

– Вон та дама, что была с тобой полвечера.

– Почему ты её так называешь?

– Это не я, в обществе её так прозвали.

– Но почему?

– Она до неприличия богата и часто отказывает в аудиенции. Будь то такой художник, как я, или магнат с бизнес-предложением. Кто ты такая?

– Всё проще, чем ты думаешь.

– Басни Крылова! Она тщательно отбирает общество, в котором находится, а тут ты – в её окружении полвечера. Думаешь, я в это поверю?

– Нас познакомили однажды, вот и всё.

– Приворот?

– Ты занятный! Ладно, пойдём, открытие начинается.

– Молчание – тоже ответ!

– Я ответила.

– Ведьма!

– Ты выставил только одну картину на общее обозрение?

– Практически…

– Тогда о каком числе идёт речь?

– Зал, где мы беседовали, представляет работы исключительно одного автора. Там тринадцать позиций.

– Подожди, но ведь там и статуи!

– Это тоже моих рук дело.

– Кто ты такой?

– Тебе интересна моя биография?

– Не льсти себе. Мне интересен ты как художник, насколько ты великолепен.

– Всё проще, чем ты думаешь!

– К этому наряду тебе не хватает галантности.

– В этом случае тебе тоже!

Мы вошли в залу, где проходило торжественное открытие мероприятия.

– Минуту внимания! Хочу представить вам главного гостя сегодняшнего мероприятия, человека, что собрал всех нас здесь, великого ценителя искусства и, самое главное, великолепного человека, который…

Открытие мероприятий всегда было и остаётся самой скучной частью. Один человек говорит о вещах, которые и так всем известны. Эта часть важна, но переоценена – как и новости.

Каково стоять у стола с едой и смотреть, как кто-то лакомится?

– Мне так скучно… Хочу сбежать.

– Что, прости?

– Да неважно, просто мечтаю вслух.

– Желание принцессы – закон! – он ухватил её за руку и повёл сквозь толпу.

– Забудь о галантности, тебе это больше идёт! – сказала она, восхищенно.

Он вывел меня в одну из соседних комнат. Мы остались одни, лишь приглушённый шум доносился из главного зала. Он смотрел на меня и улыбался. Мне хотелось ответить тем же, но в то же время я хотела оставить этот момент в воспоминаниях – без сожалений. Но разве это не одно и то же?

– Пойдём в зал, где висят твои работы. Хочу взглянуть на них заново, но теперь зная автора.

Теперь я взяла его за руку и повела следом.

– Может, осмотрим работы других?

– Нет-нет! И ещё раз нет!

Войдя в зал, где размещались его картины, я медленно обходила экспозицию, останавливаясь то перед одной работой, то перед другой. Время от времени я бросала на него взгляд, а иногда просила рассказать о чём-то, что казалось мне сложным для осмысления.

– Как думаешь, долго ещё будет длиться торжественная часть? – спросила она.

– Не знаю. Но, кажется, у нас не так уж много времени, чтобы насладиться одиночеством вдвоём.

– Что ж, тогда придётся поторопиться…

Я повернулась к нему лицом, сделала несколько шагов и остановилась в шаге от него.

Секунда тишины. Я заглянула ему в глаза, пытаясь понять, чего он хочет, и в то же время давая ему выбор: если ты желаешь того же – сделай шаг навстречу, если нет – замри.

В момент, когда он решился подойти, я протянула руку к его лацкану. Теперь он был так близко, что я не видела ничего, кроме него. Он внимательно смотрел на меня, будто пытался понять, кто я и на что способна. А я просто ждала, играя глазами и изучая его черты.

Он положил руку мне на плечо, затем медленно спустил её по руке. Дойдя до ладони, он нежно взял её и поднял вверх, укладывая себе на плечо.

– Если всё удастся сегодня, я планирую уехать в Лондон…

– Мне плевать! – улыбнулась она.

Он улыбнулся в ответ, затем обхватил меня за талию, притянул ближе и коснулся губами щеки. Затем – ниже. И ещё ниже. К шее.

Когда он поднял взгляд, наши глаза встретились, и в следующую секунду он поцеловал меня.

Где-то вдалеке послышались шаги. Мы переглянулись – но не стали прерывать момент.

– Это одно и то же! – подумала она.

Мне нравилось в нём всё. Его прикосновения, манера речи, жестикуляция, картины и даже внешность – в этот момент он мне нравился целиком.

В какой-то момент он развернул меня и, не прерывая процесса, медленно, шаг за шагом, подвёл к стене. Я почувствовала её прохладу спиной. Он облокотил меня о стену, медленно и нежно провёл рукой от шеи к бедру… В этот момент я скользнула туфлёй вверх по его ноге, и он продолжил движение руки по моей.

Мы слышали шаги. Всё больше людей приближались, медленно и непринуждённо, но мы не останавливались до последнего. В тот момент, когда продолжать уже было невозможно, мы резко отпрянули друг от друга, поправляя одежду.

Повернувшись к ближайшей картине, он сделал умное лицо и попытался рассказать мне о ней, но мысли его явно были где-то далеко. Я не выдержала и рассмеялась.

– Ладно, тест на резкую смену деятельности – не пройден. Пойдём! – сказала она и направилась к следующей его работе.

Он улыбнулся, следуя за мной и поправляя галстук. Он говорил, я слушала. Мне было приятно просто наблюдать за ним: его голос, жесты, выражение лица – всё это завораживало. А смысл слов… Я не вникала.

– Позволь познакомить тебя с автором работ, что размещены здесь. – раздался знакомый голос.

Я обернулась.

– Здравствуй. – сказал второй мужчина, что пришёл с ним.

– Рад знакомству. – ответил парнишка.

– Рад видеть тебя. – всё тот же знакомый голос.

– Могу я украсть тебя на минуту у дамы? – спросил мужчина у парнишки.

Он взглянул на меня, будто спрашивая разрешения.

Она ответила без слов – Да, конечно, иди, ты здесь ради этого.

Он кивнул и удалился вместе с собеседником.

– Что ты творишь? – вдруг произнёс мой друг.

– Что ты имеешь в виду? – она бросила на него подозрительный взгляд.

– Совращение художников!

– Ах… ты об этом…

– Я приятно удивлён, но, признаться, не ожидал!

– Почему?

– Ты редко позволяешь кому-то прикасаться к тебе, не говоря уже о таких шалостях.

– Можно сказать, теперь ты видел всё!

– Только будь осторожна. Роман – это здорово, но он художник, а такие люди не цепляются за что-то одно…

– Не забывай, я тоже художник! – она улыбнулась и сделала шаг в сторону – Пойдём! Возьмём чего-нибудь выпить и обсудим твои дела. – повернувшись в пол-оборота – Ну, пойдём!

Мы проводили время порознь, в компании разных людей, до момента, когда больше ничего не оставалось, как есть, пить и болтать. Мой друг знакомил меня с разными людьми, представляя их мне и меня им. Всё было чудесно: и общество, что меня окружало, и то, что он был рядом. Но внутри я ощущала тоску и одиночество.

Весь оставшийся вечер оказался скучным. Несмотря на то, что он мне нравился и я была в отличном настроении, эта тоска накатывала вновь и вновь. Всё потому, что большую часть вечера я провела без него. Он был занят: сначала разговорами с людьми, жаждущими узнать больше, затем аукционом. И лишь под конец, во время фуршета с живой музыкой, множеством еды и алкоголя, мы снова встретились.

– Ты чем-то встревожена? – спросил друг, подойдя к ней.

– С чего ты взял?

– Ты всё время что-то ищешь глазами и посматриваешь на дверь. Неужели ждёшь его?

– Я не сахарная, не растаяла. – отмахнулась она.

– Да-да-да… Я заметил.

– Я просто хочу завершить начатое. Ты должен меня понять!

– Почему это?

– Представь, что тебе нравится девушка, ты ей, вы целуетесь, а затем она уходит в душ. И ты в ожидании её возвращения, чтобы продолжить. В этот момент все твои мысли только об этом – ничего другого не существует.

– Хм… интересное сравнение. Я тебя понял, но…

– Да, знаю я! – перебила она, смутившись.

– Да ты нечто! Я… я не имею слов…

– Сочту за комплимент.

– Думаю, тебе пора! – сказал он, усмехнувшись.

Я обернулась, чтобы понять, куда он смотрел, и заметила его.

– Хорошего вечера, Королева афоризмов! – бросил друг, приподняв бокал и отходя.

– Прости, был очень занят. – сказал он, подходя ближе.

– Не волнуйся, я отлично провела время.

– Всё это время я ждал момента, когда мы снова увидимся.

– Ik ook.

– Тогда я тебя украду. Пойдём! – он предложил руку, и она обхватила её.

– Мы немного прогуляемся. Ты ведь не против?

– Не забывай, сегодня я не в обуви провинциалки.

– Не беспокойся, это совсем рядом.

Мы подошли к столу, и он взял большую тарелку, положив несколько видов канапе и фрукты.

– Что-то хочешь? – спросил он.

– Тебя.

– Тогда я поем. Я так голоден и жутко устал.

– Ты собираешься вынести это из заведения?

– Теоретически нет…

– Парень – загадка!

– Пойдём!

Он повёл нас к выходу, но вместо этого свернул наверх по лестнице. Мне всегда было интересно, как он находил такие места, да ещё и при его занятости! Поднявшись на первый этаж, он попросил меня подержать тарелку и стал открывать люк в потолке.

В этот момент из одной из комнат послышались стоны дамы. Мы переглянулись и только улыбнулись, подавляя смех.

Открыв люк, он забрал тарелку, поставив её сверху, затем протянул мне руку, и я поднялась наверх.

Это была крыша заведения. Отсюда открывался потрясающий вид: ночное небо, мерцающие огни города, вода, мосты, высотки, яхты – Роттердам во всей его вечерней прелести.

– А ты однообразен!

– Ты предпочла бы присоединиться к ним? – он кивнул вниз.

– Вот видишь, ты однообразен! – засмеялась она.

Он взял тарталетку с малиновой начинкой и шоколадом, подошёл ко мне, обнял за талию и преподнёс её к моим губам. Я откусила, а затем он отвёл её в сторону и начал целовать меня – с плеча, медленно поднимаясь к шее.

– Как тебе? – спросил он.

– Что именно? То, как ты ко мне прикасаешься? Или тарталетка?

Он рассмеялся, вновь поднёс её к моим губам. Я хотела укусить, но в последний момент он изменил траекторию и съел сам.

– Что ж, довольно неплохо! – подметил он.

Я протянула руки, положив их на его грудь, затем медленно опустила вниз, к ремню, будто изучая его тело. После чего подняла обратно – уже более быстрым движением. Дойдя до шеи, я нежно провела указательными пальцами по его челюсти, затем обратно, перехватила пальцами и скользнула к её основанию. Спускаясь ниже, медленно и не спеша, я внимательно следила за его взглядом – он пытался предугадать мои действия, держа меня за талию. Я переводила глаза с его лица на свои движения, мне было важно видеть и его реакцию, и сам процесс, которым я была так увлечена.

Добравшись до лацкана пиджака, я провела пальцами по ткани, затем медленно стянула его с плеч. Он ослабил галстук, притянул меня ближе, и я поцеловала его. На этот раз мы не оторвались.

Я держалась за верхнюю пуговицу его рубашки, медленно расстёгивая её, чувствуя, как его руки переходят с моей талии к бёдрам. Движения становились всё более уверенными. Я расстёгивала пуговицы одну за другой, а он приподнял меня и посадил на стол.

Я взглянула ему в глаза, облокотившись руками назад. В этот момент он задрал подол моего платья выше, а я взяла виноградину с тарелки и вложила ему в рот. Он улыбнулся, затем нежно убрал прядь волос с моего лица.

Подтянув его ближе, мы продолжили.

Когда я добралась до ремня, я вытащила оставшуюся часть его рубашки из брюк и расстегнула последние две пуговицы. Теперь его тело было в полном доступе для моих прикосновений и взгляда – только галстук оставался нетронутым.

Он наклонился ко мне, прижимая плотнее, а затем уложил меня на спину. Подняв платье ещё выше, он начал целовать мой живот, медленно двигаясь ниже, не отрывая от меня взгляда.

После этого он расстегнул ремень и пуговицу на штанах…

Это была терраса, а не просто крыша заведения. Здесь стояли диваны, разные зоны отдыха, столы, неработающий бар и многое другое. Мы лежали на одном из диванов, ближе всего к эпицентру событий. Он был в одной рубашке, я лежала на нём, укрытая его жакетом. Галстук валялся на столе рядом. Он обнимал меня, а я кормила его. Нам было комфортно и спокойно, но вскоре пришло время спуститься – мероприятие подходило к концу.

Через пятнадцать минут мы всё же решились встать, привести себя в порядок. Я просмотрела сообщения, пока он заканчивал улаживать последние моменты. После этого мы направились к выходу, но я остановилась.

– Постой, хочу запечатлеть этот момент в своей памяти.

– Тогда взгляни на меня.

– Не будь таким эгоистичным, я и так всё время не сводила с тебя глаз.

– Ну вот и не своди. Кстати, куда дальше?

– Домой, больше некуда.

– Хорошо, тогда и я поеду к себе.

Спустившись, мы заметили ещё несколько гостей, задержавшихся на прощальные беседы. Среди них был и мой товарищ.

Мы подошли к одним из.

Он сразу завёл разговор, ведь большинство этих людей были его давними знакомыми, а я стояла в стороне, ожидая такси и время от времени поддерживая разговор. Почувствовав чей-то взгляд, я сразу поняла, кто это. Подняла голову и улыбнулась.

Как только подъехала моя машина, я попрощалась и направилась к выходу.

– Ты едешь домой одна? – спросил он с лёгким недоумением.

– Да, сам ведь говорил не увлекаться. – улыбнулась она.

– Не хочешь заглянуть в бар? Я могу отправить за тобой машину.

– Сейчас домой, приведу себя в порядок и дам знать. Скорее всего, нет.

– Хорошо, тогда до связи. Надеюсь на положительный ответ.

Сев в такси, мыслями я всё ещё оставалась на террасе. Мне совсем не хотелось уезжать оттуда.

Порой жизнь складывается так, что после событий остаются лишь три исхода: желание остаться в моменте, равнодушие или стремление забыть всё, как страшный сон. Со мной редко происходят по-настоящему приятные моменты, и поэтому я лелею такие воспоминания, мечтая задержаться в их круговороте. Но жизнь идёт, и мои желания ей безразличны.

Стоит оставить мечты в дальнем ящике и идти дальше.

Вернувшись домой, я взглянула на себя в зеркало, желая запомнить этот образ. Я хотела убедиться, что могу быть такой, какой хочу быть всегда – не разово, не только сегодня, а каждый день.

После этого я принялась возвращать себя в прежний вид. Стоя в душе, я думала о событиях прошедшего вечера, забыв обо всём и обо всех. Сейчас существовали только я и ночь, что уже закрыла за собой двери. Мне не хотелось с ней прощаться, и я позволила сознанию унести меня в мир фантазий и мечтаний.

Выйдя из душа, я завершила все процедуры и легла на кровать.

– Приведу себя в порядок и дам знать… – вспомнилось ей – Точно, он ведь ждёт ответа!

Я взяла телефон и открыла мессенджер.

Там оказалось множество сообщений от того самого друга. Мне не хотелось ни отвлекаться, ни размышлять, поэтому я просто проигнорировала их, коротко написав, что не приеду. Отложив телефон, я вернулась к своим мыслям и продолжила мечтать, пока моё тело не погрузилось в сон.

– Что мне снилось? – моя первая мысль поутру – Впрочем, неважно. Настал новый день, пора возвращаться в реальность – она не ждёт, не спрашивает, просто движется дальше.

Я встала и приступила к своим утренним делам, словно машина, запрограммированная на выполнение рутинных действий.

Утро – время, которое я посвящаю себе, восстанавливаясь и совершенствуясь. Затем – работа, которая не терпит отлагательств. А вечером я остаюсь наедине со своими мыслями. Так проходит каждый мой день – без лишнего, без нового.

Иногда приходится выполнять дополнительные задачи, которые сдвигают утренний ритуал, нарушают личное пространство и выбивают меня из привычного ритма. Но я сама выбрала такой путь, поэтому жаловаться не имею права. Хотя, надо признать, мои дни бывают слишком «насыщенными».

Мне оставалось около трёх дней усердной работы. Я не хотела откладывать: чем быстрее закончу, тем скорее освобожусь от этого проекта. А потом появятся новые задачи, новые проекты. Разве жизнь бывает иной?

Приехав в мастерскую, я не встретила его. Это было странно, но даже приятно – никто и ничто не мешали сосредоточиться на работе.

– Наверное, он пожинает плоды своей работы после выставки. А мне тоже пора заняться своим делом: картина сама себя не нарисует, а деньги сами себя не заработают.

Я принялась за работу. Это было несложно, особенно когда знаешь, что делаешь, и входишь в состояние потока. Но мысли мои блуждали. Я то и дело ловила себя на чём-то далёком, отвлечённом. Концентрации не хватало, но это не мешало процессу.

В какой-то момент я даже решила, что после завершения проекта обязательно отправлюсь в отпуск. Идея пришла неожиданно, но в нужное время. Я редко позволяла себе подобное, но сейчас казалось, что сама судьба кричала: «Вперёд!». Деньги есть, ментальное состояние подходящее, время тоже. Почему бы и нет?

К пяти вечера я уже не могла сосредоточиться. Работать в тонусе больше не получалось, к тому же я была голодна. День близился к концу, а я всё ещё ничего не ела.

Я решила сделать перерыв: немного прибралась в мастерской, но не до конца – в надежде, что позже вернусь к работе. А если и нет – не беда, всегда можно будет прибрать позже.

На улице было жарко, но лёгкий ветер спасал ситуацию. Сегодня мне вдруг захотелось пообедать так, как это делал он – шаурмой на верхней ступеньке.

– Я слишком зациклилась на нём или просто переняла его привычки?

Мне было всё равно. Я просто этого хотела и шла воплощать своё желание. Мнения моего эго и здравого рассудка сейчас не имели значения. Но мысль о том, что я попалась в его сети, настораживала.

Делать было нечего, и я пошла к заветному месту. Может, я подсознательно надеялась встретить его? Кто знает…

Подойдя к заведению, я сделала заказ и стала ждать. Я не люблю моменты ожидания и безделья, поэтому принялась рассматривать всё вокруг, наслаждаясь увиденным.

Забрав еду, я отправилась наверх. Мысль о том, как я проведу это время, занимала меня больше всего.

Поднимаясь по ступенькам, я заметила знакомый силуэт. Подойдя ближе, поняла – сегодня мне не удастся пообедать в одиночестве.

– Я знал, что ты придёшь.

– Скорее, было бы странно, если бы не пришла.

– Может, и так.

Я села рядом и начала есть – голод дал о себе знать.

– Как прошёл твой день?

– Не знаю… естественно и непринуждённо. А твой?

– Это как?

– Никак! Абсолютно идентичен предыдущим, с предсказуемым исходом.

– Хочешь его насытить?

– Не очень.

– Почему?

– Так что насчёт тебя?

– У меня всё отлично!

– Это как?

– Когда всё будет наверняка известно, я расскажу.

– Звучит интригующе.

Некоторое время мы молчали, наслаждаясь вечерним воздухом.

– Какие планы на сегодня? – спросил он.

– Работа, работа и ещё раз работа. А у тебя?

– Я свободен от работы, но был занят весь день до этого момента.

Я не стала спрашивать, чем именно он занимался. Он явно не хотел говорить об этом, а лезть в душу – не в моём стиле.

Сказать «ясно» было бы слишком бездушно, но больше ничего в голову не приходило.

– Тебе не интересно?

– Интересно. Но ты ведь сам сказал, что расскажешь, когда придёт время.

– Ты умеешь слушать.

– Скорее, соблюдать границы личного пространства.

– Пусть так.

Мы продолжали беседовать, перескакивая с темы на тему.

– Спасибо за экскурсию. Это теперь моё любимое место.

– Я знал, что ты оценишь его по достоинству. Ты первая, кому я его показал.

– Звучит как лесть. – сказала она, вглядываясь в его лицо.

Мне было интересно: это дешёвый флирт или искренность.

– Ни разу.

Я улыбнулась.

– Даже когда закончу картину и перестану сюда приходить, я всё равно буду помнить это место. Здесь приятно находиться, а ещё есть отличное место, где можно скоротать время за трапезой.

– Я рад. Как долго ты ещё планируешь сюда приходить?

– Не знаю… Всё зависит от того, сколько времени я буду возиться с этим проектом.

– Возиться?

– Что?

– Тебе в тягость?

– Нет!

– А звучит иначе…

– Единственное, что напрягает, – это размер картины. Он вызывает у меня напряжение, потому что мне приходится просить помощи, а я этого не люблю. Но кроме этого у меня нет никаких отрицательных эмоций по поводу работы.

– Что ж, если так, ты счастливчик.

– Почему?

– Я часто откладываю работу на потом. Тяну до последнего, пока уже нельзя отложить. Думаю, это тоже своего рода сигнал…

– Тогда почему ты продолжаешь этим заниматься?

– Потому что больше ничего не умею так хорошо, как это.

– Проголодайся.

– Чтобы снова влюбиться?

– Именно.

Мы оба улыбнулись.

– Мне всегда было интересно, кто ты. – разбил он тишину.

– Ты восхищён?

– Ещё как!

– А я собой нет.

Я отвечала, но всё ещё думала о предыдущем.

– Ты себя не ценишь.

– Я боюсь переоценить.

– Не бойся, это тебе не навредит.

– Представь, что ты больше не можешь рисовать. – заявила вдруг она.

– Что?

– Представь! Ты здоров, у тебя есть деньги, какая-то работа, но ты больше не рисуешь. Что ты чувствуешь?

– Глупость. Это так глупо звучит. Не твоя идея, а я. Будто иметь миллион и просто отдать его.

– Вот и цена твоего отношения к искусству.

Он погрузился в размышления.

– Ты бриллиант. – озарило его.

– Сочту за оскорбление.

– Приторно?

– В точку!

– Кем ты мечтала стать в детстве?

– Не помню…

– Да брось, это помнят все!

– Мои воспоминания стёрты в большей степени.

– А вчерашнее?

– Нет. – она рассмеялась.

– Это радует. Но всё же попробуй вспомнить.

– Даже не знаю… – она задумалась, потому что сама захотела понять – Ничего не приходит на ум. А ты?

– Я мечтал стать художником.

– Я точно не об этом мечтала. Космонавт, модель, продавщица – это тоже не моё.

– Вспомни, это тебе пригодится в будущем! – сказал он, улыбаясь.

– Точно, вспомнила! Я хотела быть бомжом.

– Серьёзно?

– Нет, конечно, это чтобы ты не пытался умничать.

– Справедливо. Но дети не мечтают о таком!

– Почему нет?

– Какие плюсы?

– Бомж не работает!

– Находчиво. Ты правда думаешь, что кто-то может мечтать стать бомжом только из-за этого?

– Миллионы детей и столько же случаев. Если бы меня спросили в детстве, я бы, наверное, ответила что-то в этом роде.

– Значит, ты не хочешь работать.

– Скорее, я хочу оставаться преданной только себе и быть свободной от всех и всего.

– Интересная интерпретация.

– Люди становятся бомжами не по своему желанию, но благодаря своим действиям.

– Выбор в свою пользу, но в ущерб себе.

– Точно!

– Я рад, что встретил тебя. Ты даёшь пищу для размышлений.

– Я тоже рада. Ты внёс в мою жизнь приятные воспоминания и много прелестных моментов.

Он только улыбнулся.

Эпилог

– Ты меня искал? – спросил парнишка.

– Да.

– Что-то случилось?

– Не совсем…

– Тогда что?

– Не смей её обидеть! – сказал он, набравшись смелости.

– Ты о чём? – парнишка прищурился.

– Если я увижу слёзы на её глазах – ты сильно пожалеешь!

– И в мыслях не было.

– Мы знакомы довольно давно. Я вижу твои замыслы насквозь!

– Погоди… – он усмехнулся – Ты ведь без ума от неё, не так ли?

– Это тебя не касается! – резко ответил владелец мастерской.

Парнишка лишь улыбнулся и ушёл прочь.

Глава 3

2 года назад

По стечению несчастных или счастливых обстоятельств, я оказалась в психиатрическом отделении, в стране, где люди не знают русского языка, не говоря уже о моём родном. Нидерланды – в этом деле лояльная страна, в некоторых странах психологию сравнивают с шаманизмом, где-то попасть в такую больницу даже опасно, но не здесь, и мне очень повезло тогда. Рано или поздно этот момент настал бы, как бы я ни убегала от этого, всё, что нематериально, настигает нас, будь то мысли или карма, или проблемы. Как ни вертись, побег в таких случаях чреват крахом. Бывают исключения, не спорю, но каков шанс, что тебе повезёт?

Тогда я не понимала этого, и пребывание в стенах этого здания убивало меня изо дня в день.

Шли недели, а мне лучше не становилось. Развлечения ограничивались настольными играми, картами и рисованием. Для некоторых – игры на развитие моторики: кубики, пластилин, шнуровка. Меня не впечатлял контингент, но всё же, время от времени я играла в шахматы, был один старик. Ему положен был домашний уход, ну или хотя бы дом престарелых, но не эта больница. Жаль этого добряка, но, наверное, он здесь оказался лишь по причине денежной нехватки… ну и терпения с временем. В его медицинской карте был указан диагноз: «Сенильная деменция». Порой он поражал на повал, скажем так, но он был умён и здрав, но возраст брал своё, наверное, виною всему была нелёгкая и долгая жизнь.