Мачеха для наследницы

Кира Рамис

Мачеха для наследницы

Глава 1

– А-а-а… – хриплый крик пытался вырваться из горла, но ледяная вода не давала такой возможности. Плохо соображая, отплёвываясь, махала руками, тяжеленное платье тянуло вниз. Я понимала, что если сейчас уйду под воду, то и не вынырну.

– Матушка, ма-ш-ка… – донеслось сбоку, в руку ткнулась доска.

Отплёвываясь, тяжело дыша, ухватилась за деревяшку. Моей руки коснулось что-то холодное и маленькое, если бы были силы, то завизжала бы. А так отдёрнула руку и попыталась сквозь нависавшую на глаза конструкцию из волос, посмотреть, что там. На доске лежала девочка, её трясло от холода и страха, промокшее платье липло к телу, правой рукой малышка прижимала к груди коричневого медведя с чёрными глазами-бусинами.

– Сейчас, сейчас, малышка, – резко отводя волосы назад, осмотрелась, мы находились почти у самого берега, да только вот дна под ногами я не чувствовала. Собрав последние силы, взмахнула рукой. Грести получалось с трудом, но благодаря моему упорству через некоторое время доска пристала к берегу.

Встать не смогла, на четвереньках, мысленно костеря тяжеленное старинное платье, помогла девочке выбраться на берег.

– Нужно отдышаться, – произнесла хриплым голосом, ложась на гальку и тут же подскакивая. Пока была в воде, не замечала, а стоило лечь, поняла, что моя спина, шея и голова пострадали. Длинная кровавая царапина тянулась от затылка к спине.

– Мама, – прошептала девочка, подползая ко мне. – Я уже не верила, думала, что ты меня бросила, что вода не отпустит тебя.

Всхлипывая, бедняжка цеплялась за моё платье.

– Где я? – медленно поворачивая голову, пыталась осмотреться. – Кто ты? Что произошло?

Девчушка испуганно посмотрела на меня и с силой прижала к себе мокрого медведя.

То, что это не сон, в который я погрузилась дома перед телевизором, поняла почти сразу, столько страха, боли и реализма во сне не бывает. Холодный ветер пронизывал до костей.

– Мама, ты меня не помнишь? – еле слышно позвала девочка в спину.

Мой взгляд поднимался по пригорку, на котором были разбросаны крашеные доски, колёса, ткани, какие-то вещи, бумаги.

– Не помню, ничего не помню, – повернувшись обратно, решила не говорить ребенку, что сомневаюсь в своём разуме. Может ли во сне он выдавать такие яркие красочные картинки, боль и холод? Бить или щипать себя не хотела, тем более река уже доказала реальность нового мира. – Ты моя дочь? Как тебя зовут? Что произошло? Мы разбились? – вопросы сыпались из меня, словно вода через сито.

Девочка сглотнула, на мгновение зажала нижнюю губу зубами, опустила взгляд, выжала воду из медвежьей лапы и только тогда вновь посмотрела на меня.

– Совсем-совсем ничего не помнишь? – посиневшие губы с трудом произносили слова.

– Совсем. Вставай, нужно срочно переодеться, или мы заболеем, – я протянула руку, холодная ладошка вцепилась в указательный палец.

Подниматься по склону раненой, в мокром пудовом платье сил, которые остались в реке, не было. Но и снять зашнурованный ужас не получилось. Зря только заводила за спину пострадавшую руку и дёргала концы шнуровки.

– Не двигайся, дай помогу, – тихий писклявый голосок, скорее всего, принадлежащий мальчику, раздался позади. Дернувшись от испуга, упала. Но, увидев, кто говорит, зажала ладонью рот, ловя сорвавшийся крик.

– Галлюцинации?! Возможно, я очень сильно ударилась дома головой обо что-то. Повредила мозг. Мне кажется, что медведь разговаривает, – доверительно прошептала в сторону девочки.

– Я и разговариваю, кому еще тут разговаривать. Поднеси поближе, весь вымок, – плюшевый медведь повернул голову к девочке. Та, не показывая и капли страха, поднесла его к моему платью. Из лапы резко выскочили железные когти и в одно мгновение вспороли шнуровку.

– Спасибо, – дрожащими губами поблагодарила странного помощника. – Будьте добры и рукава вспороть.

– Серьёзно твоя матушка покалечилась, совсем память отшибло, благодарит меня, а до этого ругала на чём свет стоит, – медведь быстрыми движениями превратил мокрый тряпичный груз в серую кучу, упавшую на землю, и тут же прижался к девочке.

Мокрое платье малышки легло рядом на траву, мы обе остались в белых сорочках, идти стало легче. Разбросанных на земле вещей было много, первое, что попалось, колючее тонкое одеяло, в которое тут же были укутаны дрожащая спасительница и медведь.

Добравшись до дороги, осмотрелась.

– Расскажи, что произошло. Как тебя зовут, кто мы и куда ехали? Где люди?

Слушая рассказ девочки, спешно собирала уцелевшие вещи. Малышка то и дело замолкала, что-то обдумывала и вновь продолжала, помогая мне в поисках.

С её слов, меня звали Маргарита Блэк-Девитт, а её Венди – Гвендолен Августа Блэк-Девитт, семи лет от роду. Мой муж и отец девочки – мелкий феодал Бертрам Блэк-Девитт – погиб на охоте примерно месяц назад. И только после его гибели вскрылись ужасные для бедной вдовы секреты. Оказывается, всё имущество было заложено, кредиторы словно коршуны, почуяв добычу, обобрали беззащитных женщину с ребёнком практически до нитки.

– Изверги, всё распотрошили, – прошептала, осматривая поломанную телегу, оглобли лежали на земле, рядом валялись срезанные ремни. Да, самой не впрячься и не утащить телегу. Интересно, далеко ли до ближайшего населённого пункта пешком?

– Это чьё? Моё? – подняла и отряхнула чёрное невзрачное платье. До этого я сняла очень яркое, красивое, дорогое.

– Служанка с нами ехала и два кучера, – всхлипнула малышка. – Они точно погибли, карета же перевернулась.

– Очень жаль, значит, оно ей не нужно.

Думаю, мои слова прозвучали цинично и сухо, но в душе было не просто жалко погибших, но и жутко страшно от непонимания происходящего. Скорее всего, боль, простреливающая спину, шею и голову, а также ледяной холод не позволяли поддаваться панике. Сначала сухая одежда, обработка ран, а потом выяснять, где я на самом деле: в другом мире или в больнице без сознания.

Снимая мокрую сорочку и чуть ли не прыгая в платье, не сразу поняла, что рассказ резко прервался, девочка замолчала, но через мгновение вскрикнула:

– Белочка, моя девочка! – Венди, взвизгнув и уставившись в лес, уронила одеяло на землю. Между деревьями стояла лошадь, серая в яблоках. – Иди сюда, милая, иди, моя хорошая, ты от разбойников убежала? Спаслась, моя крошечка! – Венди вновь укуталась в одеяло.

Лошадь ударила копытом и пошла на детский зов.

– Она была запряжена в телегу? – удивлённо посмотрела на красавицу семейства лошадиных.

– Матушка, нет, конечно. Белочка рядом с каретой бежала.

– Жаль, – пробормотала я. Хотя что жалеть? Не хватало элементарно хомута, вожжи были порезаны. – Придётся идти пешком.

– Не придётся, я помогу, – неожиданно ожил плюшевый медведь, заставив меня вздрогнуть. – Венди, поделись магией.

Девочка кивнула, прижала игрушку к себе и прикрыла глаза. Она-то прикрыла глаза, а я не верила своим. Из мерцающего воздуха появились и упряжь, и хомут. Лошадь словно по мановению волшебной палочки была запряжена, а телега вновь стала целой.

– Ты маг? Волшебница? – округлив глаза, чуть не села на землю. Венди кивнула. – А я? Маг?

– Нет, – тихо произнесла она. – Но я тебя люблю, – спешно добавила малышка.

– Это хорошо. Расскажи, что было дальше, куда мы ехали? – задумавшись, попросила дочку Маргариты.

Девочка, поглаживая лошадь по морде, продолжила рассказ. Пока она говорила, я нашла целое детское платье, но было оно серым, из простого материала.

– С нами ехали дети служанки? – прошептала я, дёрнувшись в сторону реки.

– Нет, нет, была только я, матушка. Это моё платье. Мы те, что побогаче, продали. А это купили. Посмотри, оно же новое.

Странно, почему мать продала детские вещи побогаче, а свои оставила? Судя по мокрым кучкам, то, что было на мне, стоило дорого.

Через несколько минут, одетые – я в чёрное платье, чёрные тёплые колготы, чёрные ботинки, а Венди в платье мышиного цвета и поношенные сухие ботиночки – спешно собирали в телегу уцелевшие вещи.

Пришлось вернуться к реке и на склон, поискать документы, которые, по рассказу девочки, я не выпускала из рук.

Маленькая коробочка удачно придавила бумаги, которые, не читая, я запихнула обратно.

Так что же произошло в этом мире до меня? После того, как несчастной вдове Маргарите Блэк-Девитт поневоле пришлось покинуть уютный дом и уже чужие земли, она, взяв ребёнка, нянечку и двух слуг, решила вернуться на малую родину, которая находилась в прекрасной стране Ларимар, в городе Чароит. По словам Маргариты, у неё там дом в наследство остался и лавка.

Да вот несчастье постигло маленькую процессию: разбойники напали, от преследования уйти не удалось, да и куда, на тяжелой карете, которую на повороте занесло, да и разбойники теснили. Сорвалась карета. Что было дальше, девочка не помнит, очнулась от холодной воды, лёжа на широкой доске, а тут я вынырнула.

Куда подевались няня и слуги, было непонятно. Да и крови не видно. Возможно, им повезло меньше, река не пощадила.

Собрав вещи, которых оказалось не так и мало, подсадила девочку на телегу и уже хотела укрыть колючим одеялом, как она схватила меня за руку и произнесла, пряча взгляд:

– Матушка, в твоём платье деньги и драгоценные камни зашиты.

– Ты чего раньше молчала? Жди, сейчас вернусь, – я бросилась вниз по склону, но неожиданно замерла, всматриваясь в тёмные воды.

Глава 2

А что, если я прыгну в реку, и этот странный сон закончится? Вдруг именно в том месте, где я вынырнула, магический портал между мирами? Нужно сделать лишь несколько шагов, нырнуть, и я вновь окажусь перед телевизором в уютном кресле. Буду пить чай и вспоминать это ужасное приключение с улыбкой. Что я теряю? Не получится, вынырну.

Шаг за шагом я медленно подходила к тёмной воде. Стоит ли снимать платье? Намокнет, станет тяжелым. Замешкавшись на мгновение, услышала громкий крик.

– Мама! Мамочка! Нет! – на моей талии повисла Венди, тонкие ручки цеплялись за платье. – Мамочка, ты чего? Куда?

Сердце на мгновение замерло. Если там портал и мне улыбнётся удача, то маленький ребёнок останется совсем один на лесной дороге! Я же всю жизнь буду себя поедом есть, винить в ужасном поступке, каждую ночь вспоминая детские глаза.

– Я всматривалась в воду, мне показалось, – дотронувшись до её волос, приняла решение. – Идём, нужно найти ночлег до того, как стемнеет.

Резко развернувшись, чтобы не передумать, взяв девочку за руку, укутала её в упавшее одеяло и подошла к платью. Венди не обманула, в одной из подкладок в скрытом кармане нашёлся кошель, растянув мокрые концы, заглянула. Небольшая горстка золотых монет и несколько драгоценных камней.

Поднимаясь к дороге, уговаривала себя не оглядываться. Ребёнок не виноват, что его мать стала чужой женщиной.

Подсадив девочку на телегу, взяла вожжи в руки. Я никогда не имела дела с лошадьми, но будучи в деревне видела, как их запрягают, понукают. Только бы всё получилось.

– Но-о, пошла, Белка, – тихонько тряхнула вожжами. Лошадь повернула голову и посмотрела на Венди.

– Белочка, прости, что мы тебя запрягли в телегу, но выхода не было, довези нас до города, – попросила малышка.

Лошадь, словно поняв, о чём просят, потрусила вперёд.

– Спасибо, – непонятно кому прошептала, уставившись на дорогу. Лошадь шла, будто знала куда, поворачивала вовремя, поэтому я расслабила руки.

Посмотрев на Венди, повернулась и поискала в вещах что-нибудь похожее на полотенце, нужно было лучше протереть и укутать волосы. Нашлось только одно, и то простенькое, не махровое. Есть ли в этом мире махра? Распустив косу, как могла, промакивая и протирая, просушила волосы. Ветерок тёплый, после небольших раздумий решила ненадолго оставить их распущенными.

Отпустив вожжи, занялась своими волосами. Что за причёску навертела эта Маргарита? Рука плохо поднималась из-за раны, Венди, видя мои мучения, решила помочь, в три руки мы быстрее распутали волосы, те упали на плечи каштановыми сосульками. Морщась от боли, наспех вытерев их, как и дочка, оставила сушить.

Под тихий скрип колёс я вновь задумалась о том, что произошло. Зовут меня не Маргарита, а Мария Петровна Суднева, мне двадцать семь лет, не замужем. Были мимолётные отношения, но то ли я слишком требовательная, то ли по какой ещё причине мужчины покидали меня. По словам моей мамы, жена из меня вышла бы замечательная. Готовить умею, стройная, умная, накопив денег, уволилась и превратила своё увлечение фотошопом и рисунком в прибыльное дело. Рисую логотипы, коллажи на заказ, занимаюсь оформлением сайтов, иногда делаю обложки для любимых авторов. В общем, на жизнь хватает.

Как меня угораздило попасть в чужой мир? Ёжась, накинула себе на плечи подобранное платье. Магический мир, серьёзно? Окунули в реку… а этот… говорящий плюшевый медведь…

– Хи… хи-хи… – тихий смех слетел с губ. – Медведь разговаривает, хи-хи… – зажимая ладонью рот, всхлипнула. – Лошадь сама запряглась? – глотая слёзы, пыталась не разреветься. Похоже, я словила откат.

– Мамочка, рана болит? – Венди дотронулась до моей руки, я дёрнулась и покосилась на медведя.

– Испугалась? – вытирая слёзы, попыталась улыбнуться. – Прости. Вот ты какая сильная, а мамочка расклеилась. Но я возьму себя в руки, ничего, главное до города добраться целыми. Ты бы медведя положила на телегу, ему нужно просохнуть.

Венди погладила мишку.

– Хорошо.

– Венди, прости, но я ничего не помню. Почему твой плюшевый медведь у реки оживал, а сейчас опять игрушка?

– Он потратил свои магические силы, защищая меня. Нужно время, но не знаю сколько, – в глазах девочки появились слёзы. – Лапка у него оторвана, на шее нитки разошлись.

– Я могу зашить, доченька, – приходилось играть роль матери Венди, называя её ласковыми словами. – Только доедем до города, я куплю нитки, иголку и зашью.

– Мама, – хихикнула Венди сквозь слёзы. – У тебя не получится зашить. Тут нужен маг. Лекарь фамильяров и магических животных. Они редкие. Где такого взять? Если в столице, – она понизила голос, – они просят денег. У-у-у… сколько.

– Редкие, но есть. Найдём! А пока, чтобы лапа полностью не отпала, мы твоего друга искупаем с душистым мылом, посушим, причешем и зашьём простыми нитками.

– Мама, сначала о тебе позаботимся. Рана плохая, я видела, когда ты меняла платье, нужно к лекарю.

– Да, показаться не помешает, а то болит всё сильнее, – соглашаясь, пошевелила плечом.

К воротам незнакомого города Белка доставила нас до темноты. Последний час был самим тревожным. Надежда потихоньку таяла, но высокая стена, появившаяся вдалеке, возродила её, даря успокоение.

– Что с вами случилось, госпожа? – один из стражей подошёл к нам, держа в руке арбалет. Он обошёл телегу, посмотрел на мои всклокоченные волосы, на девочку, на вещи, остановил свой взгляд на Белочке.

– Разбойники напали в лесу. Сколько стоит въезд в город? – желудок требовал еды, но сначала лекарь.

– Госпожа, въезд бесплатный,  объясните, когда и где напали, мы обязаны расследовать. Покажите ваши документы.

– С нами были слуги, три человека: няня и два мужчины. А где – точно не знаю, возле реки. Документы…

– Простите, но моя мама ранена, разрешите нам к лекарю, она потеряла много крови, мы, как остановимся на ночлег…

– Простите, не подумал. Предлагаю вам поселиться в гостинице…

– Что подешевле, – перебила мужчину в форме. – Нас ограбили, сейчас мы нищие. Всё что есть, в телеге.

– Тогда, – он, задумавшись, нахмурился. – Есть недалеко отсюда небольшая гостиница, но сразу предупреждаю, там останавливаются в большинстве своём крестьяне, рабочие и мелкие помещики. Хозяйка берёт недорого, на первом этаже едальня. Прислать знакомого лекаря? Лечит дёшево. Если сами искать начнёте, то не уверен, что быстро найдёте.

– Присылайте, – согласилась я, совершенно не хотелось бегать в поисках больницы.

– Вот и хорошо, проезжайте, – улыбнулся мужчина, чуть ли не потирая руки. – Лекарь и я вскоре придём. Возьму показания, проверю документы, а утром отправимся искать ваших слуг и разбойников.

– Хорошо, – соглашалась с его словами, только бы отпустил.

Во дворе гостиницы было шумно, но к нам тут же подбежал мальчишка в фартуке.

– Желаете остановиться на ночь? – широко улыбаясь, он схватил вожжи.

– Желаем, вашу гостиницу на воротах посоветовали. Постояльцы спокойные?

– Госпожа, ночью тишина, – заверил мальчишка, и именно в этот момент резко распахнулась широкая дверь, словно в неё с силой ударили чем-то деревянным.

Что-то чёрное пролетело в воздухе и приземлилось возле нашей телеги.

Глава 3.

– Чего уставилась? Нравлюсь? – огромный чёрный кот с порванным ухом и проплешинами на голове зло посмотрел на меня.

На плюшевом лбу набухала большая такая шишка. В моей голове никак не складывались две мысли в одну. Плюшевые игрушки, и живые?! Откуда шишка? Им бывает больно?

– Тебе больно? – тихо спросив, протянула руку к кошачьему лбу. – Монетку бы холодную приложить.

Мне было не страшно дотронуться до игрушки. Ну что мне могут сделать мех да вата?

Грубиян замер, округлив глаза.

– Ты… ты… – кот поднял лапу, но замер, словно к чему-то прислушиваясь, я заметила, как шишка под моей ладонью уменьшилась.

Дверь вновь распахнулась, и из заведения, которое обещало быть тихим, вывалился высоченный мужчина в чёрных кожаных одеждах. На перекошенном лице вдоль правой щеки алел яркий след от удара чем-то узким.

– Эй ты! Деревенщина! Кто тебе позволил трогать чужого фамильяра?! Руки убери! – пошатываясь, мужик шёл в нашу сторону.

– Разве я позволю меня трогать, господин? – осклабился кот. – Проверял деревенскую простоту на наличие денег.

Охнув, чуть не потянулась к подолу, но сдержала себя.

– И что, нашёл? – подвыпивший хам окинул меня оценивающим взглядом.

– Пусто. Думаю, вещами будут расплачиваться.

Я присела на телегу и почувствовала, что кошель на месте. Соврал хозяину, непонятно почему выгораживая меня.

– Безрукий поганец, – сплюнул на землю верзила, потеряв к нам интерес. – Идём, поищем другое место для ночлега. Тут охранник несговорчивый.

Мужик попытался пнуть кота, но координация подводила, фамильяр резко отскочил в сторону, зашипев.

– Бедолага, не повезло с хозяином, – пробормотала под нос, беря Венди за руку, мой взгляд упал на замершего мишку, прижатого к груди. – Ничего, посушим, починим.

– Госпожа, – тихо произнёс мальчик, стоя позади. – Извините за то, что сейчас было. Вы не бойтесь, проходите, мои родители будут рады вам. Вещи все до единой в комнату доставлю, за лошадью хороший уход будет.

– Спасибо, мальчик, – поблагодарив, с опаской направилась к дверям. Зал оказался чистым, широкие столы, скамьи, посетители приличные, пусть и бедные. Похоже, что тот мужик мимо проходил.

Улыбчивая полноватая хозяйка в цветном платье поохала, услышав нашу проблему, но я тут же заверила, что расплачусь вещами, которые как раз в заведение заносил её сын.

– Госпожа, сочувствую вам, но что вы будете брать? Ужин, горячую воду для мытья, завтрак? – видя, что женщина оценила наш скарб, согласилась на всё, что та предложила.

Комната оказалась на втором этаже, чистая, с широкой кроватью, столом и шкафом, никаких излишеств. На столе стояли графин с водой и стакан.

Устало опустилась на кровать, рядом села Венди.

– Ты как? Двигаться ещё можешь? – девочка улыбнулась и кивнула.

– Мы лекаря ждём, проводите, как придёт, – обратилась к поднявшейся с нами хозяйке. – Ужин подайте в комнату, нам бы помыться и купить чистой одежды, я готова отдать взамен…

– Мама, подожди, мне нужно тебе кое-что сказать, – Венди проследила за моим взглядом: я собиралась предложить в обмен единственное сохранившееся платье Маргариты.

– Я пока распоряжусь насчет воды, а вы поговорите, – женщина тихо прикрыла дверь.

– Матушка, я правильно поняла, ты хочешь отдать это платье в обмен на ночь и простые дорожные платья? Если его почистить и отутюжить, то можно продать за десять, а то и двадцать золотых. Тут столько кружев да шелков. Отец за него золотом платил, более ста монет отдал.

– Права девчонка, – сбоку раздался знакомый голос.

– Уйди, нечисть! – вскочив, запустила подушкой в сторону приоткрытого окна. Чёрный кот мяукнул и легко отклонился от мягкого снаряда.

– Отчего это я нечисть? Фамильяр я, благородный, родовитый. Никогда не видел нечисть в фамильярах. Их убивают, а не в напарники берут.

– Ты как сюда попал?

Он указал лапой на приоткрытое окно.

– Мы тебя не звали, уходи. Воровать не дадим, – устало вновь опустилась на кровать.

– Я что, похож на мародёра, у несчастных, побитых да обобранных женщин последнее забирать? Я, может, помочь пришёл. А что вы глаза округлили? Нечасто добрых людей встретишь. Доверьтесь мне, продам ваше платье за одиннадцать золотых, себе оставлю один, вам десять.

– Почему мы тебе должны верить? Одиннадцать золотых больше, чем один, – с недоверием посмотрела на проникшего в нашу комнату кота. Вся его внешность кричала, что он обведёт вокруг пальца.

– Мне услуга нужна, – неожиданно смутился тот.

– Какая от нас может быть услуга? Себе услужить не можем.

– Отвязка от хозяина, – тёмные глаза-пуговки уставились на меня в надежде.

– Каким способом? Мне нужно поговорить с ним?

Кот резко замотал головой из стороны в сторону.

– Вы умеете, я это почувствовал, как только вы приложили к моей голове ладонь, госпожа.

– Моя мама не маг, – произнесла Венди, но я, как и кот, чувствовала уменьшение шишки. – Матушка, не верь прохвосту, он пытается обобрать нас! – схватив меня за рукав, зашептала девочка.

– Хорошо, забирай платье, но один золотой нужен мелкими монетами, за постой расплатиться.

– Вы сделали правильный выбор, госпожа! – радостно вскрикнул кот, и платье тут же, заискрившись, испарилось. Чёрный ушастик в одно мгновение исчез за окном.

– Можно попрощаться с платьем, с деньгами. И не предъявить, что украли, своими руками отдали, – бубнила малышка, поглаживая медведя. Жаловалась ему.

– Он вернётся, поверь, солнышко, – погладив девочку по голове, налила себе воды.

В дверь постучали.

Глава 4.

– Ох, деточка, как же так, какой ужас! – причитая, старый лекарь обрабатывал спину. – Ужасные синяки, а рана воспалена, стоит её прижечь огнём.

Дёрнувшись, посмотрела на старика.

– Ничего прижигать не нужно. Намазать, перебинтовать, дать обезболивающее.

Мужчина поджал губы, обидевшись.

– Если не прижечь, воспаление продолжится, я, конечно, могу выписать мазь, да только она мало чем помогает. Кровопускание в вашем случае противопоказано, вы и так кровь потеряли. Ну так что? – не теряя надежды, лекарь достал из саквояжа нож.

– Нет – значит нет! – медленно натянула платье на плечи.

– Госпожа Маргарита, зря вы отказываетесь, – из-за приоткрытой двери донёсся голос охранника, который и привёл старика. – Мой дядюшка самый лучший лекарь, поверьте.

– Страшно подумать, какой худший, в таком случае, – пробубнила себе под нос.

– Знаете, что, голубушка, я к вам со всей добротой и заботой, – старый лекарь, услышав мои слова, быстро собрал склянки, побросал в саквояж и потребовал оплату. – Серебряный с вас, госпожа.

– За что серебряный? Вы не лекарь, а шарлатан, посмотрели, потрогали и предложили прижечь. «Мазь не поможет», – передразнила того.

– Племянник, твоя госпожа платить отказывается, пытается бедного старика обобрать! Тебе стоит вмешаться! – взвизгнув по-свинячьи, мужчина ринулся к двери.

На пороге показался разозлённый охранник.

– Госпожа не отказывается платить, она всего лишь ждала, когда я вернусь. Мур-р…

На подоконнике появился чёрный кот, в один прыжок пушистик оказался рядом, разжал лапу, в которой был именно серебряный.

– Возьмите, мур-р-мяу-у…

– Вот так бы и сразу, – лекарь схватил монеты, спрятал в карман и, не прощаясь, покинул комнату.

Охранник недолго мялся, задал несколько вопросов о происшествии, не очень слушал и почти не записывал. Пообещав, что завтра же народ отправится на проверку, заставил расписаться внизу листа, сложив тот вчетверо и запихав в карман, вышел вслед за дядей.

– Шарлатаны, прохиндеи, – бросил кот, потрясывая чёрным кулаком.

– Что это было? Зачем отдал серебряный? – попыталась возмутиться, но кот прервал.

– Как только наше с вами, госпожа, дело будет завершено, я тут же сбегаю за нормальным лекарем и непременно верну серебряный. На вас никто не посмеет подумать. – Кот протянул мешочек с деньгами. – Как и обещал, вот десять золотых. Платье удалось быстро сбыть.