Цугцванг

– Запомнили, – подмигивает и делает глоток, прикрыв глаза в удовольствии. – Всё-таки замечательный кофе. И девушка, что его сделала, тоже замечательная.

А затем цепляет меня взглядом, сосредоточив на себе, а я, будто загипнотизированная, не могу разорвать зрительный контакт. Спустя минуту заставляю себя отвернуться, сбросив неожиданный морок, и чувствую, как по щекам разливается румянец.

– Хорошего дня.

Не дышу, провожая взглядом мужчину, а после смотрю на удаляющуюся фигуру, не в силах оторваться.

– Как пахнет, – Лиза стонет, вдыхая аромат розы, так и не тронутой мною. – По-моему, кто-то кому-то очень понравился, – слегка толкает меня вбок, хотя кто и кому и так ясно.

– Тебе показалось, – бурчу, приготовившись делать банановый раф юристу из фирмы, занимающей седьмой этаж.

И когда мужчина преодолевает расстояние от двери до стойки, выставляю стакан, молча получаю оплату и забираю свой цветок из рук напарницы.

– Просто знак внимания. Ничего особенного. Но согласна, аромат невероятный.

Почти засовываю нос в плотный бутон, улыбаясь и не веря, что такой простой жест смог проломить мою защиту. Подари он огромный букет, эффект был бы иным, или его не было бы вовсе – слишком примитивно.

– Если куда-нибудь пригласит, согласишься?

– Нет. – Достаю высокую вазу и пристраиваю розу.

– Почему?

– Потому что, во-первых, не пригласит, а во-вторых, напоминаю, что мне теперь работать десять дней без выходных.

– Точно, – Лиза разочарованно вздыхает, словно именно у неё срывается свидание. – Сессия.

– Да. И чтобы Таня подменяла меня в те дни, когда мне нужно появляться в институте, я должна отработать за неё смены. А она попросила сейчас. И не забывай, что у меня отпуск, хотя я склоняюсь к тому, чтобы от него отказаться.

– Отпуск нужен, пусть не две недели, но дней на пять сделай передышку.

– Я подумаю.

***

– Доброе утро.

Не поднимая головы, понимаю, что передо мной Павел. Низкий тембр его голоса отчётливо врезался в память, не позволяя перепутать ни с кем иным.

– Доброе, – стараюсь показаться равнодушной, но утыкаюсь взглядом в белую розу, лежащую на стойке, и невольно улыбаюсь.

– Это вам.

– Спасибо, – осторожно беру цветок, отправляя в компанию вчерашнего.

– О, кого-то хороним? – Гоготнув, Виолетта проходится по Павлу оценивающим взглядом, что удивительно, нисколько его не смутив. – Чётное.

– Нет… Не так… – теряюсь, подбирая вариант ответа.

– Понял, завтра исправлюсь, – Павел подмигивает, оставляет без комментария замечание напарницы и покидает кофейню со стаканом в руке.

– Чё за крендель?

– Их фирма сняла офис на девятом. Третий день приходит за кофе.

– Гони его в шею. Эти вылизанные офисные козлы не внушают доверия.

– Почему сразу козлы?

– Потому что.

Железный аргумент, который Виолетта применяет в случае отсутствия ответа. Девушка крупная, грубоватая и даже наглая, когда того требуют обстоятельства. По этой причине любые проявления симпатии уничтожает в зародыше и указывает на выход, естественно, с купленным кофе. Но Павел не стушевался, мастерски увернувшись от конфликта и оставив приятное впечатление. Но согласна с напарницей – две розы смотрятся странно. Выбросить одну? Отказываюсь от непривлекательной идеи, оценив настойчивость мужчины.

На следующее утро привычно занимаюсь делами кофейни, ожидая, когда сюда ворвётся ураган по имени Виолетта. Её компания мне не нравится, но заменяя Таню, иных вариантов нет. Мне больше нравится работать с Лизой0: тактичной, понимающей и не сующей нос дальше положенного. Первое время она совершала попытки узнать обо мне больше, но после пары абстрактных ответов, поняла, что данная тема под запретом. Мы обсуждали всё, только не моё прошлое и причины появления в этом городе.

Протираю шесть столиков в нашем небольшом помещении, гадая, получу ли сегодня розу? Не знаю, почему, но утренние визиты Павла меня интригуют, заставляя ждать его появления. Странная игра, которая пока не перешла в разряд чего-то значащего, оставаясь ненавязчивым флиртом. И не перейдёт, если мужчина устанет пробиваться, а дальше ритуала с розой продвинуться не позволю.

– Доброе утро, – перед моим лицом появляется уже знакомая роза, зажатая в длинных мужских пальцах.

Он стоит за моей спиной, предлагая принять знак внимания. Обернувшись, встречаюсь с уже знакомой улыбкой.

– Спасибо, – не удержавшись, вдыхаю аромат цветка. – Но не стоило, – повторяюсь, вновь чувствуя смущение.

– Ваши губы говорят «нет», а ваша улыбка, приправленная смущением, кричит об обратном. Девушкам нравятся знаки внимания, не так ли?

– А вы всем понравившимся девушкам оказываете такие знаки? – Мой голос сквозит обидой. Неожиданной для меня самой и отмеченной Павлом.

И чтобы скрыть недовольство, спешу скрыться за высокой стойкой и отправить цветок в вазу.

– Не всем. Выборочно.

– А выборочной жены у вас, случайно, нет? – Умиляясь знакам внимания, совсем не продумала момент мужской несвободы.

– Нет. Если не верите, могу паспорт показать.

– А покажите, – по какой-то причине не отказываюсь, желая сбросить с Павла непоколебимую уверенность.

– Пожалуйста.

А после ныряет во внутренний карман пиджака, чтобы достать кожаный холдер с документами. Открывает его, перелистывая страницы, и выкладывает передо мной.

– Чисто.

Действительно, четырнадцатая страница «семейное положение» чиста, и всё же меня одолевают сомнения.

– А это вообще ваш паспорт?

Движение пальцев и вот передо мной красуется фото мужчины, которого зовут Зырянов Павел Александрович, а судя по дате рождения ему тридцать три года.

– А как так случилось, Павел, что за тридцать с лишним лет вы не связали себя узами брака?

– Вот так случилось. А если быть точным, не случилось. Не нашёл ту единственную.

– Фу, как пафосно! – Виолетта, выросшая за спиной мужчины, забрасывает ожидаемый комментарий, я же ожидаю, как отреагирует Павел. – Самому не противно?

– Почему же? – Разворачивается, оказавшись к ней вплотную. – Я вот, например, верю в родство душ и теорию второй половинки. Знаю, где-то есть та, что предназначается именно мне. Не думали, что где-то ходит мужчина, для которого вы мечта? Пока недосягаемая и совершенно далёкая, но вполне реальная при условии, что когда-нибудь ваши дороги пересекутся, чтобы объединиться в одну.

Прикрываюсь ладонью, маскируя улыбку, потому как Виолетта ошарашенно смотрит на Павла, отбросив привычные комментарии и, кажется, впервые в жизни растерявшись.

– Ага, – единственное, что выдавливает из себя девушка, прежде чем скрыться за дверью подсобки.

И теперь уже не скрываю улыбку, показывая Павлу, что слова достигли цели и сегодня Виолетта весь день будет осмысливать сказанное, хотя не уверена, что она поняла смысл всех слов.

– Глупо отвечать грубостью на грубость, – подмигивает, оплачивая кофе.

– Не все с вами согласятся.

– Алла, я работаю в коллективе, где каждый со своими принципами и точкой зрения. А также контактирую с клиентами, и если не смогу найти подход, а как следствие, подписать выгодный договор, то менеджер из меня паршивый. Вы как человек, работающий в сфере обслуживания, должны меня понять.

– Согласна…

– Пойти со мной на свидание?

– Ч-что? Нет! – Вырывается слишком резко, потому что я не помню, чтобы подобное предложение было озвучено. – То есть… Вы не предлагали.

– А если предложу?

– Я подумаю.

– Тогда предлагаю. Надеюсь, завтра получить ответ. Положительный.

Открываю рот, чтобы возразить, но Павел подхватывает стакан с кофе и, наградив меня очаровательной улыбкой, уходит, оставив в недоумении.

Я почти согласилась пойти с ним на свидание, ответив первое, что пришло в голову, а точнее, на язык. Удивительно, как тонко он играет словами, выводя беседу в нужное русло и очаровывая. Но стоит ли поддаваться на образ обаятельного менеджера, который увлёкся девушкой из кофейни?

Два года недоверия и, как следствие, уничтожение любых поползновений в мой адрес со стороны противоположного пола. Может, достаточно? Павел однозначно далёк от мира, в котором существуют мой отец и Антон. Возможно, он даже не предполагает, что есть изнанка, доступная лишь избранным и исключающая наличие случайных людей.

Как знать, может, именно с таким, как Павел, я смогу обрести покой, а заодно и почувствовать себя счастливой. И вообще, имею ли я право на это счастье, с учётом того, кем является мой отец?

Глава 3

– Доброе утро.

Павел появляется неожиданно, заставляя меня вздрогнуть и медленно повернуться, чтобы увидеть в мужской руке две розы. Собираюсь бросить в него шутку Виолетты, но он опережает с пояснениями:

– Две, чтобы в вазе их стало пять, тем самым создав нечётное количество.

– Спасибо.

Застываю напротив, отметив, что он значительно выше. Телосложение оценить не представляется возможным, потому как на мужчине костюм и пальто. Явно не атлетического телосложения, но и худым его не назовёшь. И пока моё оценивание не вызвало вопросы, иду к стойке, устраиваю цветы в вазе, отметив актуальность слов Павла, и готовлю кофе.

– Алла, вы подумали?

– О чём? – Хорошо помню, как почти согласилась пойти с ним на свидание, полночи посвятив мыслям, стоит ли отвечать мужчине взаимностью, но делаю вид, что не придаю значения этому моменту.

– О том, чтобы провести со мной вечер.

– Я знаю вас три дня, – выставляю перед ним стакан, – точнее, видела несколько раз за эти три дня. Не уверена, что этого времени достаточно, чтобы решиться на следующий шаг.

– К сожалению, я могу лишь радовать вас цветами и пятью минутами своего времени, потому как моё начальство будет недовольно, если я буду проводить в кофейне половину рабочего дня. Поэтому предлагаю встретиться в другой обстановке. – Обдумываю его слова, частично соглашаясь, когда Павел добавляет: – На ваших условиях.

Жалобный взгляд, приправленный улыбкой и открытостью, дезориентирует. Он такой милый, что язык не повернётся отказать, хотя и согласиться, я не совсем готова. Но чем мне грозит одна встреча? Тем более, как он сказал, на моих условиях. Незаметно для меня самой он совершает правильный действия, предлагая мне выбор: я могу ответить согласием, а могу отказать. Именно я и только я – нет сторонних людей, не принимающих во внимание моё мнение.

– Хорошо. Только, – прерываю готовый вырваться поток восклицаний, – в людном месте. Кафе, например. Встретимся у станции метро за углом.

– Может, за вами заехать?

– Нет. Я приеду сама.

– А номер телефона? – Достаёт из кармана мобильный, готовый вбить контакт.

– Нет, Павел, – приближаюсь, облокотившись на стойку и одаривая его улыбкой. – Вы будете ждать меня у входа станции метро в восемь. Только так.

– Согласен, – поднимает руки, показывает, что принимает правила игры, какими бы они странными ни были. – А если вдруг у вас изменятся планы: непредвиденные обстоятельства или поправки в графике?

– Я приеду.

– Я буду ждать.

Забирает кофе, укутав напоследок ароматом парфюма. Теряюсь в сомнениях, верно ли поступаю, согласившись на встречу, но тут же себя успокаиваю: прошло два года и пора хотя бы попробовать построить нечто новое. И пусть отношения с Павлом не приведут ни к чему серьёзному, я хотя бы вспомню, каково это – общаться с противоположным полом.

Странно, но до него желания ответить кому-либо взаимностью не возникало. Меня отталкивало наличие явных недостатков и непонимание, о чём говорить с деловыми мужчинами, создающими и развивающими бизнес. Мой отец тоже бизнесмен, но его дело не стоит обсуждать с посторонними, как и делиться подробностями.

– Привет, – Виолетта врывается в помещение, на ходу расстёгивая пуховик. – Кавалер приходил? – Заглядывает за стойку, где в вазе уже пять роз. – Приходил. А ты смотри, исправился. Голова работает.

– Он тебе не нравится?

– Мне никто не нравится. – Хмыкает, скрывшись в подсобке, но появившись через минуту. – А вылизанные мужики тем более.

– Он не вылизанный.

– Вот именно, – щёлкает меня по носу, протискиваясь к кофемашине и делая себе кофе. – Выделяется он среди офисных червяков, приползающих сюда за дозой кофеина и пончиком в глазури.

– Что ты имеешь в виду?

– Точно сказать не могу, но он из другого теста.

Удивительные умозаключения от Виолетты, больше похожие на внезапное пробуждение интуиции, не отталкивают от Павла. Пусть немного другой и выделяющийся, разве это плохо?

– А, по-моему, он совершенно нормальный, – пожимаю плечами, не желая показывать, что её слова посеяли сомнения.

– Как знаешь, – складывает полномочия, предоставляя мне право определиться самой, и готовится обслужить нескольких клиентов, в кофейню.

До конца рабочего дня ни я, ни Виолетта не возвращаемся к теме Павла и предстоящей встречи. Я же изъедаю себя, решая, стоит ли появиться на встрече? Не приду и просто скажу, что возникли те самые непредвиденные обстоятельства, а если появляюсь…

Ругаю себя за нерешительность и неспособность сдвинуться с мёртвой точки, то и дело возвращаясь к ситуации с моим неудавшимся браком. Не должна одна ошибка позволять сомневаться во всех и уничтожать возможность общения с мужчинами.

В который раз повторяю сама себе, что Павел однозначно не входит в круг людей, подобных отцу, и теме более, не работает на них. Как по мне, он типичный представитель тех, кто полжизни проводит в офисе и проживает обычную жизнь с вполне земными проблемами.

К вечеру уже не понимаю, права ли Виолетта или же я, но потребность появления в назначенное время, перерастает в жгучее желание. Я человек, который тоже хочет тепла и нежности, понимания и вовлечённости. Ведь проще идти по жизни, когда ты не один и имеешь опору, поддерживающую в тёмные времена.

Поэтому договариваюсь с Виолеттой закончить рабочий день на час раньше, спешу домой, где мне несказанно везёт попасть в свободную ванную, облачаюсь в то, что могу назвать «одеждой на выход» и спешу к станции метро. Еду, порываясь выйти на каждой станции, но вновь повторяю, что когда-нибудь на подобный шанс решиться придётся. Тогда пусть это будет спокойный и ненавязчивый Павел, вызывающий желание узнать его поближе.

Понимаю, что опаздываю, когда мысленно подгоняю эскалатор, который медленно тянется наверх, кажется, не так быстро, как обычно. Выхожу из метро и замираю у входа, осматриваясь и выискивая взглядом мужчину. Его нет. Я опоздала на десять минут, а он, видимо, не дождался, привыкший к чёткому распорядку. Но девочкам ведь можно немножко задержаться? Почти соглашаюсь с тем, что всё к лучшему, когда за спиной слышу:

– Добрый вечер, Алла.

Обернувшись, расплываюсь в улыбке, потому как передо мной стоит Павел с букетом белых роз.

– Ещё цветы? – Принимаю, вдыхая потрясающий аромат.

– Некрасиво прийти с пустыми руками.

– Я немного опоздала, потому что…

– Так положено, – подмигивает, намекая на своеобразную проверку, но на самом деле я не планировала задерживаться. – Предлагаю вам выбрать место, чтобы провести вечер: парк, кафе, кинотеатр, опера или же музей?

Он ждёт моего ответа, а я понимаю, что хочу забиться в дальний угол уютного кафе, где будет тихо играть ненавязчивая музыка, а собеседник услышит каждое слово. К тому же минусовая температура не располагает к прогулкам на улице, а простая одежда к походу в театр или оперу.

– Кафе? – интересуюсь неуверенно, пытаясь считать реакцию мужчины.

– Не имею ничего против.

Направляемся вниз по улице, где через пару кварталов расположена вереница кафе и баров, в которых часто жизнь появляется только ближе к вечеру.

– А вы тоже на метро?

– На машине, – указывает на тёмно-зелёный седан в череде других. Машина хорошая, но ценник вполне приемлемый для человека его уровня. – Припарковался, а затем пошёл встречать вас.

– Тебя, – поправляю мужчину. – Давай на «ты».

– С удовольствием. Какую кухню предпочитаешь: азиатскую, русскую, европейскую?

– Мне всё равно, – то и дело вдыхаю аромат роз. – Главное, чтобы место было уютным.

Уже через пятнадцать минут оказываемся в небольшом помещении в бежевых тонах, где приглушённый свет создаёт почти интимную атмосферу, а несколько парочек за круглыми столиками, показывают, что место является идеальным для тех, кто желает получить уединение в общественном месте.

Сняв верхнюю одежду, занимаем столик у окна, проваливаясь в мягкие диванчики и оказываясь напротив друг друга. Официант подходит сразу, приняв заказ и оставив нас один на один.

Молчание. Кажется, два человека, оказавшись вне рабочих стен, растерялись, не зная, с чего начать разговор. Или же сказать нечего? Мне казалось, что проблем в общении не будет, и я даже обдумывала, как просто завяжется беседа, перетекая из одного в другое и приоткрывая завесу биографий. Напряжение нарастает по мере того, как Павел смотрит в упор, а я тушуюсь, вжимаясь в диванчик. А затем он цепляет мой взгляд и улыбается, дезориентируя и автоматически расслабляя. И как у него это получается?

– С чего начнём? – произносим одновременно и тихонько смеёмся.

– Как ты оказалась в кофейне? То есть, я имею в виду, что девушка вроде тебя могла найти место лучше.

– Что значит «вроде меня»? – Напрягаюсь, словно он сейчас говорит «я знаю, кто ты».

– Не знаю, как объяснить. Но мне кажется, что тебе там не место, как, например, твоей напарнице. Кажется, Виолетта. Не твой уровень. Нет образования?

– В данный момент его получаю. Учусь на заочном.

– А специальность?

– Социолог.

– Неплохо. Я имею в виду, что социологи востребованы во многих сферах. Например, в компаниях, специализирующихся на социологических исследованиях; или в маркетинге и рекламе для анализа аудитории; СМИ и даже в избирательном штабе. Можно иметь приличный доход, при условии, что сможешь найти хорошее место.

– А как его найти?

– Для начала придётся поработать за небольшую плату в какой-нибудь маленькой фирме, чтобы получить реальный опыт. А вот уже потом рассчитывать на нечто большее.

– А ты? Тоже начинал с небольшой фирмы?

– Наоборот. И сожалею об этом, – отводит взгляд, передёргивая плечами и уходя от ответа.

– Извини, если лезу не в своё дело, просто… Извини. – Готова извиняться сотню раз, лишь бы вернуть приятную улыбку на лице Павла, который после моих слов, поник.

– Всё хорошо. Тема, навевающая воспоминания.

– Какие? – Кляну себя за вырвавшийся вопрос, готовая повторно извиниться. – Давай поговорим о чём-нибудь другом. – Бодро перевожу тему разговора. – Ты местный?

– Из Самары. Приехал восемь лет назад.

– А почему переехал? Не нашлось хорошего места дома или стремился в большой город?

Павел шумно выдыхает, а я вновь чувствую себя виноватой: какой вопрос ни задай, всё по какой-то причине воспринимается им странно. Официант появляется вовремя, выставляя передо мной лёгкий салат с тушёными баклажанами, а перед мужчиной говядину и картофель по-домашнему. Сосредотачиваюсь на поедании пищи, понимая, что вечер принимает напряжённую форму и, видимо, закончится быстрее, чем я планировала.

– В общем… Чтобы ответить на большую часть твоих вопросов расскажу. – Сосредотачиваюсь на мужчине, серьёзность которого даёт понять, что сейчас будет сказано нечто важное. – Десять лет назад я попал в хорошую фирму. Она быстро развивалась, открывая филиалы в других городах и обрастая клиентами. Там же познакомился с девушкой, и между нами завязались отношения. Как мне казалось, серьёзные. Спустя год я сделал ей предложение и даже получил согласие.

– И? – Если исходить из того, что сейчас Павел сидит напротив, хеппи-эндом эта история не закончилась.

– А потом узнал, что она состоит в отношениях с ещё одним сотрудником, но из другого отдела. Причём почти столько же, сколько и со мной.

– А зачем?

– Она выбирала. – Потупив взгляд, не совсем понимаю, что означает «выбирала». – Анализировала, кто из нас раньше продвинется по карьерной лестнице, тем самым обеспечив хороший доход, обзаведётся жильём и дорогой машиной. Грубо говоря, кто из нас более перспективен, как будущий муж.

– Обалдеть… – перестаю жевать, не веря, что мужчина мог оказаться в такой ситуации. – Поэтому ты переехал?

– Выяснив отношения с нами обоими, она осталась без кандидатов, но работать в фирме продолжила. В какой-то момент я понял, что обстановка становится невыносимой, а сохранять исключительно рабочие отношения довольно сложно. По счастливой случайности встретил старого знакомого, который предложил перебраться сюда и занять место в компании, где я и работаю восьмой год.

– Служебных романов больше не случилось?

– Ни в коем случае. Табу. Отношения имеют свойство заканчиваться, а хорошую работу найти очень сложно. Вот и вся, довольно короткая история.

Становится не по себе, что я практически вынудила Павла рассказать непростую историю из прошлого. Поэтому в качестве поддержки накрываю его ладонь своей, чуть сжимая и получая в ответ такое же неуверенное касание. Контакт длится меньше минуты, но и это, как мне кажется, становится важным моментом, сближающим двоих.

– А ты местная? – Его очередь задавать вопросы.

– Нет. Переехала из соседней области два года назад.

– Почему?

– Хотела сменить обстановку после… неудавшихся отношений.

– Измена? – почему-то сразу озвучивает причину, на его взгляд, самую распространённую.

– Не в прямом смысле.

– Это как?

Обдумываю, как ответить, не вплетая сложности в семье и брак, который должен был стать выгодной сделкой.

– Человек оказался не тем, кем представлялся изначально. Игра с выгодой для себя и не в моих интересах. Когда я узнала правду, оказалось, что я проводила время, делилась важным и строила будущее с маской. А истинное лицо, увы, симпатии не вызвало.

– А причина? Деньги?

– Почему именно деньги?

– Как правило, самый распространённый мотив, если мы говорим о выгоде.

– Д-да… – закусив губу, прикидываю, как выбираться. Павел был откровенен, я же ограничилась абстрактными формулировками. – У моей мамы небольшая фирма. Довольно прибыльная. Он хотел её заполучить.

Заполучить Антон и его дед стремились часть дела отца, но об отце, как и о его деле лучше не распространятся.

– А папа?

– Папа не так давно погиб. У меня только мама. И сестра. Но мы не близки.

– Почему? Я один в семье, но если бы у меня был брат или сестра, я хотел бы, чтобы мы были родными по-настоящему.

– Так сложилось. Слишком разные: по характеру, темпераменту и стремлениям. Кровь одна, а точек соприкосновения нет. Её целью всегда был выгодный брак и сытая жизнь, а моей – самодостаточность и независимость.

– Именно поэтому работаешь в кофейне?

– Мне нравится, – пожимаю плечами, не понимая, почему и маму, и Павла так волнует место. – Работа три через три, приятная напарница и приличные клиенты. – Указываю на него, и мужчина расплывается в улыбке.

– Три через три? По-моему, я вижу тебя на рабочем месте больше трёх дней.

– Всё верно. После Нового года у меня сессия, и чтобы посещать занятия, я заранее договариваюсь с девочками о подмене, а долги отрабатываю. В этот раз долг попросили отработать сейчас. Плюс у меня отпуск через восемь дней, но, скорее всего, я от него откажусь в счёт дней, когда буду отсутствовать.

– Зачем? Отпуск создан для того, чтобы отдыхать. Я вот свой жду целый год.

– А как проводишь?

– По-разному. Обязательно на несколько дней еду к своим в Самару, а после множество вариантов. Исхожу из настроений и финансовых возможностей.

Павел жуёт, делясь подробностями жизни открыто, будто мы знакомы продолжительное время. Он не утаивает данные о себе, не замалчивает неприятные моменты, что однозначно подкупает, но фоном отдаются слова Виолетты, и сейчас понимаю, по какой причине: по факту, он мог прийти в кофейню откуда угодно, а проверить, что он действительно трудится в названной фирме, не могу. Не ходить же мне по офису в поисках мужчины, расспрашивая каждого встречного.

– О чём задумалась?

– Не пробовал пользоваться линзами? – Он снимает очки, протирая салфеткой стёкла, и в момент передо мной предстаёт другой человек. – Замри. – Задерживаю его ладонь своей, всматриваясь и оценивая. – Тебе не идёт этот цвет глаз, – выпаливаю неожиданно для самой себя, но этот момент уже отмечала, только не могла чётко сформулировать.

– В смысле?

– Мне кажется, карие сделали бы твою внешность более… выразительной.

– Какие есть, – возвращает очки на место, одаривая тёплой улыбкой. – А на линзы аллергия, выражающаяся зудом, краснотой и отёчностью. Поэтому только очки. Совсем не нравится?

– Нет-нет, просто высказала предположение. Дальнозоркость или близорукость?