Мастер сомнительных решений

Товий подал ладонь Кириосу, тот взял его ладонь в свою, раскрыл свои ослепительно-белые крылья, прошептал «Да будет так» и устремился ввысь.

Глава 2. Небесная Канцелярия

Если бы у Кириоса спросили, а какого это – перемещаться между мирами, – он бы ответил, что не всегда этот процесс приятен. Да, полет занимает от силы несколько минут, а иногда транспортировка себя из одного мира в другой вообще происходит мгновенно, но все это тратит силы, а силы, даже ангельские, безусловно, небезграничны.

Каждого сопровождающего Кириос лично доставлял в Канцелярию, хотя и эту работу вполне мог бы переложить на подчиненных. Половина Верховного Комитета явно не была в восторге от этого, да и в иных подразделениях ангельского корпуса давно судачили об этом, но, как правило, шепотом и за закрытыми дверями.

Кириос на должности был уже давно, а с Ангелом Смерти шутить особо никто и не хотел: опять же не то чтобы он навел на них какое-нибудь проклятие или поставил себе галочку на то, чтобы впоследствии сопроводить душу на следующий уровень не самым приятным способом, или вообще перенести в низший или огненный мир – нет, такого, конечно, никто себе не представлял (разве что новенькие, бывшие некогда людьми с Земли). Но Кириоса многие уважали за его строгую приверженность инструкциям (только однажды он позволил совершить себе поистине одиозный поступок), за каждодневную изматывающую работу «в полях». Некоторые испытывали страх перед ним, поскольку не могли спокойно переносить в своем присутствии всю мощь его ангельской сущности. Кириос же обычно лишь слегка поднимал уголок губ, когда на собраниях наблюдал подобное.

Страшным себя, да и свою работу он не считал: «О, смерть! отраден твой приговор для человека, нуждающегося и изнемогающего в силах, для престарелого и обремененного заботами обо всем, для не имеющего надежды и потерявшего терпение».[1] Команда Кириоса оказывала посильную помощь сторонним отделам, в своем же отделе Ангел Смерти следил за тем, чтобы «старенькие» помогали вновь прибывшим, да и вообще, чтобы любое сопровождение душ, вне зависимости от обстоятельств, проходило спокойно, без эксцессов.

Кириос мог своим решением, являясь ангелом старшего или высшего канцелярского ранга, даже изменить причину смерти, хоть и пользовался этой привилегией редко. Кириос не только сопровождал, но и подсказывал новоприбывшим, как себя вести в Канцелярии, и давал советы. Но все же он занимал должность Ангела Смерти.

Как правило, души, подобно Товию, удивлялись внешнему виду Кириоса, представляя его как минимум ангелом с черными крыльями, а как максимум ужасным чудовищем с множеством крыльев, красными глазами, остроконечным хвостом, в общем, чудовищем, от которого кровь стынет в жилах и при появлении которого наступает гробовая тишина.

Что ж, иногда Кириос и в таком виде мог предстать, особенно перед теми, кого сопровождал в миры низшие или огненные, но такое он делал нечасто. Да и в эти самые миры души, в основном, сопровождали подчиненные Кириоса, он же брал на себя только те случаи, когда была вероятность либо побега, либо помилования в последний момент Комитетом.

Небесная Канцелярия – первая крепость. Сюда прилетали ангелы для решения своих проблем или проблем сопровождающих. По сути, Канцелярия представляет собой почти что завод полного цикла, который никогда не спит (касаемо самого понятия «сон» – не будем углубляться в физиологические подробности и отличия ангельской сущности от существа человеческой природы). Если говорить совсем упрощенно, то Канцелярия – это ангельский офис.

Как и во всех иных пространствах Небес, в Канцелярии превалировали светлые тона. Пара сотрудников, отвечающих за оформление экстерьера и интерьера, пересмотревши тайком от начальства видеороликов из Интернета, на текущий квартал помимо белого цвета решила раскрасить Канцелярию во что-то эдакое. Например, украсить лавандовым цветом дорожки, портьеры и папки для документов. Получилось, конечно, свежо и ново, но как-то уж больно в стиле постоянно меняющейся каждый сезон моды людей, что ли. Комитет, ответственный за дела искусства и культуры, уже раздумывал сделать по этому поводу лицам, придумавшим всю эту вакханалию, замечание и продумывал, нужно ли писать запрос с просьбой вернуть все так, как было, на имя председателя Верховного Комитета. Но пока все это оставалось лишь на уровне канцелярских слухов.

Первым, куда попадали все прилетевшие с ангелами души, определенные на Небеса, был отдел статистики. В этот квартал помощником руководителя отдела статистики была назначена Карла. Именно она встречала братьев и сестер со вновь прибывшими. Кириос с Товием опустились прямо перед ее огромным, напоминающим письменный, столом.

– Привет, сестра! Я с новеньким, – улыбнулся Кириос.

– Здравствуй, Кириос! Приветствую, Товий! Я знаю, что ты, Кириос, наверняка, уже посмотрел личное дело прибывшего, да и по твоему настроению понимаю, что Товий остается на Небесах, но работа, знаешь ли, обязывает перепроверить, – сказала Карла и принялась смотреть в текущей Книге Поступков, куда же был определен Товий. Рядом лежала кипа бумаг от председателя Комитета с пометками на сегодняшний день. Проверив письменные указания, Карла, наконец, подняв взгляд на Кириоса и Товия, улыбнулась. – Ну что ж, Товий, ты – счастливчик! Направление тебе дано сразу в подразделение к брату Рафа.

– К кому? – переспросил Товий.

– К брату Рафа, он ответил тебе в Эсхиме, добрая душа. Рафа отвечает за возможность исцеления, проявляет милосердие и оказывает помощь страждущим. Рафа лучший начальник, которого ты себе, Товий, только можешь представить, но и подчиненных себе он подбирает под стать. Очень редко кому выпадает судьба после земной смерти отправиться в какое-либо подразделение Небес. Обычно нужно пройти все имеющиеся в системе этапы, но Рафа решил, что твоего земного пути, Товий, хватает для той работы, что в скором времени, после недолгого обучения, будет тебе поручена, – продекламировал Кириос. – Но все эти речи пустое, Товий. Лишь на практике ты поймешь, что означает быть ангелом. Карла, сестра, готова ли регистрация, выписаны ли все доступные Товию пропуска?

– Конечно-конечно, уже готовы и отправлены! Товий, еще раз поздравляю тебя с прибытием! Будь как дома! – сказала Карла, одновременно с этим вызвав двух дежурных на сегодня. – Проводите, пожалуйста, Товия к Рафа, а затем покажите, где теперь будет его пристанище.

Товий, все еще не веря в происходящее, пошел вместе с вышедшими к нему навстречу ангелами, но перед очередной уходящей в невообразимую высь дверью, лекарь обернулся и посмотрел на Ангела Смерти, все еще предстоящего перед ним в образе молодого мужчины.

– Я даже не спросил вашего имени… – прошептал Товий.

– Я, Кириос, брат мой, просто Кириос, – сказал ангел.

Карла знала, что Кириос иногда мог менять решения Комитета, если считал изменение необходимым и не терпящим отлагательств, поэтому регистрировала поступившие с Ангелом Смерти души, не согласовывая это дополнительно с председателем. Да и к тому же Кириос ей, банально, был симпатичен. Не настолько, конечно, чтобы создать с ним пару, пусть даже и боевую, так сказать, единицу, но вполне себе на дружескую симпатию это чувство тянуло. Сколько лет работы вместе.

При этом аннулирование регистрации представляло собой довольно долгий и муторный процесс, поэтому Кириос действительно не лгал, когда сообщал, что важно, как можно скорее пройти сию процедуру. Бюрократия – она и в Небесной Канцелярии – бюрократия.

За Товия Кириос теперь совершенно не беспокоился: братья из подразделения, ответственного за оказание разнообразного рода помощи, помогут лекарю влиться в их (без тени лести и сарказма будет сказано) прекрасный коллектив. За себя Кириос тоже не беспокоился – у него был небольшой перерыв, а все отчеты и бумажки он заполнит когда-нибудь потом.

– Спасибо, Карла! Еще одна спасенная душа у нас с тобой в перечне. Скоро попадем на доску почета и получим повышение.

Карла засмеялась.

– Точнее, ты получишь повышение, а я, наконец, понижение, – усмехнулся Кириос. – Ладно, сестра, не буду тебя более отвлекать. Последняя просьба: ты случайно не в курсе, у себя ли сестра Палерма?

– Палерма была практически в один и тот же момент с тобой, на Земле. Ты не видел ее? Вряд ли она уже вернулась, хотя я вижу, что твои подчиненные приближаются к вратам, так что подожди немного, если у тебя к ней дело. Знаешь же, что ее очень тяжело поймать сидящей на месте и тем более в Канцелярии, разве только на общих безумно важных собраниях, например, которые она посещает, когда по ее же милости все миры катятся в тартарары! – проговорила Карла.

– Нет, в Эсхиме я ее не видел. Спасибо, Карла. Подожду в кабинете, будь добра, сообщи ее подчиненным, чтобы не устраивали мне дополнительные препятствия при вхождении в занимаемое ею пространство, а дали спокойно дождаться своего предводителя на ее прекрасном диване с белоснежным пледом из искусственного меха. Вот же смех, да?!

Карла закатила глаза.

Кириос направился по длинным коридорам в ведомство Палермы – крыльями в Канцелярии было пользоваться запрещено.

Рассматривая убранство Канцелярии, Кириос вспоминал, как все это вокруг, что теперь кажется таким обыденным, при первом появлении поразило его: весь этот мягкий свет, который, кажется, изливается отовсюду, серебряная взвесь в виде блесток, которая витает на уровне взгляда, но которую ты вдыхаешь и не чихаешь, и не кашляешь от нее, эти прекрасные витражи с изображениями исторического, философского и иного высшего плана, живые (!) цветы, стоящие в вазонах у каждой (!) двери, запах ладана, но не такой едкий, как обычно бывает, если купить дешевый уголь, пропитанный непонятно каким ароматическим составом, а запах умиротворяющий, еле заметный, запах, который возвращает тебя в воспоминания о том, что ты, наконец, дома.

Кириос вздохнул. Двери в кабинет Палермы были прямо перед ним. Ангел громко постучал в дверь, дабы соблюсти правила приличия и этикета, повернул серебряную ручку до упора вниз и прошел в кабинет сестры Палермы.

Гостевой диван был на месте. Кириос уселся на него, скрестив ноги под собой. Чай или амброзию он наливать не стал, все-таки перерыв, а не выходной. С последнего посещения ангелом сего кабинета, в последнем мало что изменилось. Палерма вообще-то была довольно аскетичной сестрой, что неудивительно, учитывая, каким подразделением она руководила, но в помещении для гостей роскошь слепила больше, чем мог бы самый яркий свет.

Палерма была членом Верховного Комитета, а также главой воинского подразделения Небес. Она отвечала за стратегию и тактику ведения войн в планах выше и ниже земного, она же посылала в нужное и прописанное время, своих подчиненных на Землю. Была, в общем, вечно чем-то важным занята.

Операцией в Эсхиме Палерма не руководила, собственно, ее воины были посланы туда скорее, как дополнительная защита, ведь когда на Земле происходят бои, все слои мира истончаются, и всякая нечисть из низшего и огненного миров может прорваться в реальность голубо-зеленой живой планеты. А это не только тысячи, а то и миллионы погибших душ, но и огромные проблемы для всего ангельского аппарата, который иногда бывает ужасно неповоротлив и не имеет консенсуса по вопросам, которые нужно решать здесь и сейчас, отбросив все инсинуации на потом.

– Кириос! – воскликнула Палерма. – Какими судьбами, брат? – Палерма подошла к Кириосу и поцеловала его.

– Ты была сегодня в Эсхиме, не так ли?

– Да, Кириос, я была там. Предвосхищая все твои вопросы, никаких наказаний твоему отделу от меня или воинства не последовало, мы просто наблюдали за ситуацией. Большой бой был. Мой отдел следил за вашей работой, а также за тем, чтобы огненные стратиоты не мешали вам: ты, наверняка, ничего не замечаешь в момент знакомства с душой и установления ее пути, по которому начинаешь сопровождение. Или настолько к стратиотам привык, что воспринимаешь их, как сущностей материального земного мира. Да и силы твоего щита достаточно для того, чтобы не пропускать удары от огненных сих. Но твои подчиненные не настолько сильны, а ситуация в Эсхиме стала напряженной, того и гляди придется посылать туда наши войска, если слой истончится настолько, что стратиоты покажутся нам всего лишь небольшой проблемкой пред легионами Павших! – произнесла словно нараспев длинную тираду Палерма.

– Какие, извини, пожалуйста, легионы Павших, сестра? Куда ты собралась посылать войско? Разве боевые действия в Эсхиме не повторяют всех иных, что мы видели только за этот квартал? Что касается огненных стратиотов, то я не воспринимаю их как серьезную угрозу ни для себя, ни для собратьев. Зря ты за мой отдел беспокоишься: все мои души прошли необходимое обучение, как у меня, так и, напоминаю, у тебя. В минуты вселенского горна ангелы, в том числе, и из моего отдела, перейдут под твое командование, кому как ни тебе, конечно, беспокоиться об их подготовке, но будь уверена – с сущностями низшего и огненных миров они справятся. По крайней мере, со стратиотами.

– Твои слова, брат, действуют на меня успокаивающе. Но не забывай, за кого и за что я отвечаю.

– Ты Ангел Войны, сестра, как тут забудешь. Мы двое – те, кого никто не позовет к себе на день рождения! – рассмеялся Кириос.

– Тебе говорили про твое чувство юмора? – улыбнулась Палерма.

– Да, сестра, постоянно. За сегодня – ты уже вторая. Мое чувство юмора досталось мне от моего прекрасного наставника. Не тебе мне объяснять, что на нашей работе без сего прекрасного чувства можно очень быстро свихнуться и закончить жизнь, где-нибудь в сумасшедшем доме в лучшем случае, а в худшем примкнуть к рядам Павших и навеки вечные сковать себя оковами Тьмы! – Кириос изобразил из себя привидение. – Бу!

– Так что тебя привело ко мне, брат? Мы не виделись лет триста, я только просматриваю твои отчеты изредка на заседаниях Комитета. И, кстати, когда ты уже будешь на них являться? Рано или поздно иные члены Комитета устанут от твоих постоянных отписок об отсутствии свободного времени, влепят тебе выговор и уже не будут сквозь пальцы смотреть на твое изменение Книги Поступков, в том числе, хоть ты и не выходишь за рамки Кодекса…

– Да вот, как раз, хотел спросить о том, имеешь ли ты какое-либо отношение к войне, начатой в Эсхиме. Уж больно характерный отблеск видел я. Мне не нравится, когда мне прибавляется работа из-за того, что кто-то нарушает правила. Триста лет назад, помнится, мы как раз встречались с тобой по похожему инциденту. Если ты опять что-то не поделила с Павшими, сестра, то прошу – скажи на этот раз заранее.

Собрания же меня утомляют своей скукотой и потерей времени, мои отчеты все идеальны, жалоб нет, кварталы закрываю досрочно, чтобы не дергали в следующих, подчиненные выполняют свои поручения без сучка и без задоринки, зачем мне тратить свое время на бессмысленное сидение в кабинете, будь он даже в сто тысяч раз прекраснее твоего!

– Ох, Кириос, такой ты бдительный и скучный! Во-первых, обида на Павших, давно не является руководящим началом во мне, топор войны до поры до времени зарыт! Я же говорю тебе без тени сомнения, но с примесью аналитики и логики: слишком быстро эскалация началась в Эсхиме, слишком быстро туда прибыли стратиоты, не к добру это. Как раз, сейчас займусь отчетом для Высшего. Скорее всего, собрание Комитета будет созвано в ближайшее время, будь на связи и, пожалуйста, явись, где бы ты ни был в этот момент, хоть на самом краю сей необъятной Вселенной! А, во-вторых, Кириос, после каждого Собрания, что совпадает с концом квартала, наши прекрасные братья и сестры устраивают торжества для нас и обучающихся у нас душ! Ты также не остался ни на один праздник, а потом обижаешься, ходишь букой и злишься на весь мир, что тебя боятся! Конечно, и будут бояться! Тебя спасает пока что, только твое прелестное лицо, флер таинственности и практически идеальная репутация, несмотря на должность! Но ничто не вечно под Луной, Кириос! Социализация – наше все. Рафа и Карла – это, конечно, хорошо для столь затянувшегося начала, но можно и расширять, так сказать, свои сферы влияния. – Палерма усмехнулась. – Довольно! Позволь мне написать отчет, брат. Если хочешь, налей себе чего-нибудь, как раз пара бутылок из Эсхима предыдущего периода, когда виноградники давали много ягод, солнце позволяло этим самым ягодам вызреть, дождь поливал их и разрешал корням пропускать сок через ветки к листьям, в общем, в то самое время, когда единственной проблемой Эсхима была проблема отсутствия достаточного количества земель для разбивания этих самых виноградников. Налей бокал, попробуй, вино безалкогольное, но красное полусладкое – тебе понравится.

– Спасибо, Палерма! Но у меня есть еще полчаса перерыва до следующего дела, пойду загляну к себе в отдел, давно я там воочию не появлялся. Наведу шороху, настроение сегодня такое. Затем прочитаю с удовольствием твой отчет про Эсхим. Ты права в том, что я сегодня был несколько рассеян, не все и сразу смог охватить. Увидимся, сестра! – проговорил Кириос и вышел из кабинета Ангела Войны.

Инцидент в Эсхиме, произошедший триста лет назад по ангельскому времени, привел к катастрофическому изменению жизни на Земле. Как это вышло? Палерма ненавидела все низшие и все огненные миры, их обитателей. Все это знали, но делали вид, что не обращают внимания. Кроме того, ее дерзновение отчасти и определило избрание Палермы на должность Ангела Войны. Помимо нелюбви ко всему, кроме небесного, ее визитной карточкой было и удивительное стратегическое планирование. Однако, в тот раз чувства затмили ее взор, и Палерма совершила грубую и досадную ошибку.

Из-за очередной войны между людьми защитный слой между планами бытия снова начал истончаться, и из огненных миров полезли стратиоты – отвратительные создания, похожие на земных гиен, пахнущие серой, с зубами в два ряда и жуткими алыми глазами, от которых в жилах стынет кровь (если она в этих жилах, конечно же, есть).

Стратиоты не трогали тела людей, их манили души. Этим пользовались Павшие. Наведя морок на человека, последний соглашался на передачу своей души в ад, после чего сделку нельзя было признать недействительной. Никакой ангельский суд не мог вмешаться в подобную ситуацию, даже зная, что согласие было получено под воздействием обмана. Стратиоты не только сами по себе могли забирать души людские, их для разведки часто использовали и Павшие.

Обычно Павшие довольствуются своей «жизнью» в аду, некоторые, кто пал с Небес, со временем теряют свою ангельскую сущность насовсем, да и разум тоже, и пополняют ряды нечисти, которую даже в нижних рядах не жалуют.

Так вот, в тот раз Палерма, посмотрев на донесения ангельской разведки, побывав воочию на Земле в момент человеческого конфликта и увидев количество стратиотов, буквально впала в бешенство.

Солдаты ангельской армии были заняты не только отправкой стратиотов в ад, но и латали дыры, появившиеся в слоях бытия, поэтому некоторые из стратиотов все-таки достигали поставленной цели, а Павшие заключали с душами неоспоримые соглашения. Небеса уже недосчитывались нескольких тысяч людей, которые могли бы быть спасены. Естественно, это был прямой удар по репутации Палермы. Мол, не справляется военачальник со своими прямыми обязанностями. Вот тут Палерма и допустила ошибку: вместо того, чтобы увеличить патрули путем призвания ученических корпусов, а также дополнительного количества ангелов из других, близких к воинскому отделу, она без согласования с Комитетом, и уж тем более без согласования с Высшим решила наведаться в ад.

Палерма, прихватив с собой почти все свое войско, оставила на Земле лишь небольшую часть своего элитного отряда, а также воинов низшего порядка. Ангел Войны полетела в ад, но предварительно послала туда депешу о том, что врата будут открыты ею лично, а вся преисподняя разбита вдребезги, кроме того, она еще и подтвердила де-юре войну между Небесами и низшим миром.

Фотинос, являясь князем Тьмы, главой ада, также совершенно не разобравшись в ситуации, принял как прописную истину, что война началась, и отправил свой лучший легион встречать Палерму, так сказать, у дверей.

В тот же самый момент на Земле из-за невозможности в малое время закрыть расслоение, начались необратимые процессы, поднялся жуткий ветер, приливы и отливы перестали повиноваться законам природы, все водоемы стали выходить из берегов, помимо всего прочего и количество душ, которых успели одурманить демоны и стратиоты, перевалило за тысячу тысяч.

В тот раз в ситуацию пришлось вмешаться Высшему. Только он смог успокоить обе стороны, навести порядок, установить мир снова и восстановить равновесие хоть на какое-то время.

Скандал был знатный. Палерму даже отстранили от работы решением Высшего, но Комитет спустя время отправил просьбу-запрос на восстановление ее в должности, поскольку стало понятно, что занимать вакантное место Ангела Войны никто не торопится, а работу исполнять надо, и Палерма снова заняла свою почетную, но очень сложную и местами даже неблагодарную должность.

Что касается деятельности подконтрольного Кириосу отдела, то начальник появлялся лично в месте их общего собрания нечасто: обучением душ занимались его подчиненные, все инструкции по сопровождению душ давно уже были написаны, и в них ничего не нужно было менять. Поручения приходили от Комитета сразу на отдел с разбивкой по конкретным ангелам и ученикам, только иногда Кириос вмешивался, если задание уж слишком не подходило к характеру его подчиненного, в общем, – отдел Кириоса совершенно не нуждался в личном присутствии начальника на каждодневной основе.

Правой рукой Кириоса был Маркус. Именно Маркус посещал собрания Комитета, проводил ежедневные планерки по итогу дня, готовил первичные отчеты для Кириоса и Комитета. Доверие между братьями было беспрецедентным. Ходили слухи, что Маркус был одной из первых душ, сопровождаемых Кириосом на Небеса, возможно, именно поэтому Ангел Смерти испытывал к нему несколько особенные чувства, если так можно выразиться.

Не каждый день ты становишься Ангелом Смерти, да не просто рядовым летуном, а начальником над всеми иными братьями и сестрами. Уровень ответственности зашкаливающий. Ошибиться, конечно, и в такой работе можно, но, как и у Ангела Войны, цена такой ошибки велика.

Цена ошибки велика и в отделе правосудия. Очень тяжело оспаривать решение, при котором душа должна быть сопровождена в низшие или огненные миры. Ангелы не могут находиться в этом пространстве, они лишь доставляют души до ворот, и дальнейшая судьба этих душ от ангелов остается закрыта. Взаимодействие между мирами в последние столетия идет, но с «очень большим скрипом», хотя многие рады, что, хотя бы так.

Раньше ни низший мир, ни Небеса никаким образом не могли договориться между собой, только упреки и попеременное приведение в готовность войск, а об обмене информацией, не то что душами, не было и речи, ведь во главе угла стояло строжайшее табу на это. Но постепенно ситуация менялась. Ангельская дипломатия делала свое дело.

Отдел по смертным делам занимался сопровождением душ, а Кириос лично мог избирать способ смерти для конкретного человека, особенно если его мнение разнилось с мнением Комитета. Иногда об изменении его просили братья и сестры, иногда он делал это по личной инициативе, если в Книге Поступков было достаточное количество положительных характеристик, набранных человеком в течение жизни. Мог Кириос и лично проверить жизнь конкретного человека, переместившись во времени либо просмотрев события простой перемоткой, перед тем как забрать душу последнего, и убедиться в необходимости изменения.

Время смерти Кириос также мог менять, однако, если речь шла именно о продлении жизни на Земле, то это требовало согласия всех членов Комитета и одобрения Высшего, а, поскольку просьб к нему, да и всяческих других запросов было предостаточно, Кириос ни разу такого согласия не выспрашивал. Впрочем, и не было в практике ангела ситуаций, в которых это было бы необходимо. Сокращать время жизни Кириос мог только при согласии Комитета, но, поскольку ангел выполнял свою работу идеально, очень часто на эту бюрократическую процедуру все закрывали глаза, позволяя Кириосу существовать в своей работе и отделе несколько автономно.

Также, как и все иные отделы Небес, пространство, занимаемое отделом по смертным делам, было большим и светлым. Каждый, кто попадал сюда в первый раз, очень удивлялся этому, поскольку представления о смерти, как правило, были связаны у попадавших сюда с чем-то мрачным, страшным, ужасающим даже и обязательно черным. Поэтому у всех возникал когнитивный диссонанс, который приходилось разрушать чаем с печенками.

Итак, Кириос открыл дверь в отдел и, напустив на себя важный вид, зашел в кабинет. Если представляют его одиноким Ангелом Смерти, то пусть их ожидания и оправдываются: так Кириос пояснял сам себе, зачем он вообще ведет какую-то двойную, а иногда и тройную игру, примеряя на себя различные маски. Это же вообще свойство, присущее людям, но никак не существам, которые следят за мироустройством. В конце концов, остатки чувств и эмоций в такой работе только мешают, нужно придерживаться установленных инструкций.