Кровная месть

– Они дома, – растерянно отвечает, бросив на меня взгляд.

– Пусть, – пожимаю плечами. – Пригодятся, когда в следующий раз приедешь в гости.

– В следующий раз? – уточняет неверяще её мать. Всё семейство смотрит в неверии. Ну блин, реально? Я что зверь какой-то? Один раз привёз и всё?

– Ну да, или она вас за два дня успела достать? – улыбаюсь тёще. Женщина – мать, и сильно переживает за ребёнка. До сих пор в голове прокручиваю её слова полные боли. – Не привозить больше?

– Достать? – заикается, растерянно смотря на меня.

– Не, вы скажите, если она вас сильно достаёт. Буду пораньше забирать.

– Нет, нет. Привози. – быстро говорит, опомнившись. – И…Прости за те слова.

– Вы про то, что Айлин вдовой хотели сделать? Ну боюсь, вам в очередь придётся встать.

– Я другого имела в виду, – смущённо отводит взгляд.

– Я вас понял. Не переживайте, Айлин ещё приедет к вам. Сейчас нам уже пора.

Ихсан идёт, открывает дверь для Айлин и обняв её крепко, закрывает дверь. Посигналив, уезжаем.

Жена сидит, тихо сжав руки в замок. Взгляд опущен на руки. Ребёнок. Сколько ей лет? Я же о ней ничего не знаю. Как мы проживём всю жизнь вместе? Может реально оформить развод и отпустить её? Но не сейчас. Пока дед и Имам ведут себя как звери, нельзя Айлин отпускать. Вот когда приручу этих зверят. Сделаю из них людей, тогда и подумаю о разводе. А пока пусть приходит в себя.

– Как дела? – надо же хоть разговор завести.

– Х…хорошо.

– Глава ничего тебе не сказал?

– А…не… – впилась ногтями в свои руки, щеки покраснели, явно старик что-то сказал, а она не знает, как мне об этом сообщить.

– Не бойся, говори.

– Он…наш брак… – не только голос, но и губы дрожат. Выруливаю на обочину и поворачиваюсь к ней.

– И?

– Мы…

– Айлин, просто скажи и всё. Не надо нервничать и переживать. Я ничего не сделаю.

– Он…дедушка сказал, что…если брак не…если мы всё ещё не настоящие муж и жена, – опускает голову ещё ниже и мне приходится приложить усилия, чтобы расслышать что-то. – Если брак всё ещё не консумирован, то можно… аннулировать его и забрать меня домой.

– Даже так? – усмехаюсь прыткости старика. Сначала отдал внучку, а теперь хочет забрать назад. – И что ты ответила?

– Ничего…

– И он оставил тебя в покое?

– Брат пришёл, и все забыли о его вопросе, – её трясёт, но на вопросы отвечает.

– Ты бы согласилась на аннуляцию?

– Н-нет, – выдыхает.

– Из-за брата? – в ответ молчит, сжимая руки.

Мне и ответ не нужен, уже увидел. Такая любовь, как у неё с братом, редкость. Большая редкость. Я любил Самиру, но не стану врать, такой любви между нами не было. И мне даже завидно становится от этого. У меня из близких есть мама и Ризван, но сестра… Любовь сестры – это совсем другое. Возможно, живи я под одной крышей с малышкой Самирой, и у нас были бы схожие отношения. Но большую часть своей жизни я потратил на схватку с дедом.

Глава 32

Из машины Айлин выходит с большой неохотой. Смотрит на дом, а во взгляде обречённость. Словно ребёнка привёл в нелюбимый детский сад. Вызывает улыбку на губах.

Вместе заходим в дом. Слышны голоса и стук приборов. Ужинают. Молча иду туда, а жена следом.

– О, наш лунный свет вернулся, – восклицает друг, вставая с места. Что он к этому значению имени прицепился? У неё имя вроде есть. – Мы успели соскучиться. Ты совсем о нас, наверное, забыла. – соскучился он по ней. Придурок.

– Здравствуйте, – её губ касается лёгкая улыбка, адресованная Ризвану. Не понял? Моя жена улыбается моему другу, а на меня смотрит как на исчадие ада? Это что за новости?

– Здравствуй, милая, – улыбается мама, получив в ответ от Айлин тёплую улыбку. Жена моя, а улыбки моей маме и другу. Странно, нет? – Как мама?

– Хорошо.

– Давай же садись, – выдвигает ей стул Ризван. – Мы хотим знать, сколько литров слёз ты выплакала, и выставить за них счёт твоим родным. Отправили к ним наш лунный свет, а они плакать её заставили. Нельзя так, нельзя.

– В долг, может, запишем? – шепчет с улыбкой, присаживаясь на своё место. Непроизвольно выгибаю бровь. Айлин и шутки? Что ещё я не знаю о своей жене, но знают мама и друг? Вон как хихикают на её ответ.

– Я обдумаю твой вариант. Эльхан, ты чего там завис?

– Жду, когда ты мне стул выдвинешь, – язвлю, сам того не замечая. Что-то меня раздражает мой же друг.

– Так сказал бы, что хочешь, чтобы за тобой поухаживали, – хитро щуриться, выдвигая стул, после чего сгибается пополам и издевательски молвит. – Садитесь, глава.

– Весело вам? – ядовитый голос деда разрушает миг. Вот почему он не может просто промолчать? – Радуешься, что тебя к родным отпустили? И как? На руках носили?

– Дедушка! – прикрикиваю на него, видя, как Айлин опускает голову. Только сидела с лёгкой улыбкой на губах и вот опять! – Не устраивает что-то? Твои проблемы. Айлин моя жена и я буду отпускать её, куда захочу. Хоть на месяц к своим. А если захочет своих к нам переселить, даже это разрешу. Понятно?

– Предатель! – цедит сквозь зубы и со стуком отбросив приборы, покидает нас.

– А ты, – обращаюсь к Имаму. – Прекрати пялиться на мою жену. Глаза выколю!

– Эльхан, – с укоризной качает головой мама. Блин, забыл про Айлин. С ужасом смотрит на меня.

– Нечего смотреть на мою жену! Я всё сказал!

Психанув, ухожу в комнату. Целый месяц я не трогал её, отпустил к родным, а она всё равно смотрит с ужасом! Я ругаюсь на всех из-за того, что к ней так относятся, а крайним всё равно остаюсь я! Как так вообще?

Чтобы успокоиться, принимаю прохладный душ. Стою долго под струями воды, перескакивая с одной мысли на другую. Столько дел, столько мыслей… И жена теперь в мыслях. Что я завёлся? Ну зовёт её Ризван лунным светом и что? Ну улыбается она ему и шутит с ним…

– Р-р-р, бесят! – закрыв воду, выхожу. Только ещё больше разозлился. Лучше уж пойти делами заняться, а не ерундой страдать.

Переодевшись, спускаюсь вниз и, проходя мимо гостиной, слышу смех друга и мамы. Заглядываю и замираю. Айлин смеётся беззвучно… Её плечи трясутся от смеха, губы растянуты в улыбке, глаза сверкают. Удивительно.

– Брат мой, заходи. – Ризван машет рукой, подзывая к ним. Айлин сразу же прекращает смеяться. Смущённо заправляет прядь волос за ухо, опустив глаза в пол. – Ты куда собрался?

– Думал поработать немного… – теперь уж даже не знаю. Оставить их и уйти?

– Да брось. Ты весь месяц носишься с этими делами, посиди хотя бы немного и с нами. Правда, лунный свет?

Айлин молчит и смущается ещё больше. От моего присутствия или причина в другом?

– Ризван прав, – лучше бы мама дала ответить Айлин. – Теперь по вечерам будем вот так собираться в гостиной и проводит время вместе. А то закрываемся в комнатах и друг друга видим редко. Тебя, Эльхан, вообще не видим.

– Не знаю как вы, но я со всеми вижусь. – лениво отвечает друг. – С моей госпожой вижусь во время приёма пищи и так в течение дня. Лунный свет вожу в больницу, и мы довольно неплохо проводим время в пути. А с тобой Эльхан, не хочу видеться. Ты меня работой загружаешь… И разговариваешь только о ней.

– Буду знать. Теперь ты поработаешь за меня, а я буду видеться с мамой и с Айлин. – вот опять Айлин испуганно смотрит. Как вообще с ней Ризван подружился? Почему на него она не смотрит как на исчадие ада? Почему только я? Хотя вроде как я спаситель и защитник.

– Не друг, ты работай дальше. Мои встречи с прекрасными женщинами не воруй. – друг смотрит на меня насмешливо. Что задумал? К чему всё это? Почему мне кажется, что меня вокруг пальца обводят?

– Угу, посмотрим. Над чем смеялись?

– Рассказывал Айлин, как ты с дерева упал, порвав штаны.

– Да? А ты уточнил, что ты был со мной, и порвал не только штаны?

– Не слушай его, лунный свет. Скажет, всё, чтобы унизить меня в твоих глазах.

– Шут гороховый! – бросил в него подушку и даже не предполагал, что мы начнём дурачиться с ним как дети. Мама с Айлин с улыбками наблюдали за нами, и это стало стимулом продолжить. Ну и плевать, что веду себя не как глава огромного клана, а как мальчишка-подросток. Зато Айлин улыбается…

Пару недель проходят по одному сценарию.

Встал. Завтрак во время которого неосознанно, но уже по привычке, ухаживал за женой. Работа. Обедал, где попадётся. И ужин с семьёй. А вот после ужина сидели в гостиной и проводили время вместе. Были только мы вчетвером, но и этого нам хватало. Айлин вела себя уже более спокойнее в моём присутствии. Начала отвечать на шутки Ризвана. Правда косится, боясь, что я что-нибудь скажу, но с каждым разом всё рискованнее становится. Это радует.

А вот в комнате. Там она словно в скорлупу прячется. Отвечает на вопросы тихим голосом и старается быстрее скрыться с виду.

Думал, что она никогда не сможет вернуть себя. Не станет ни с кем общаться или же не поднимет свой голос. Пока не настал случай.

Обычный день, позавтракали, и решил, что пора поговорить с тётей. Она с каждым днём всё больше замыкается в себе. Дядя хмурится, глядя на неё. Я хотел их наказать за боль Айлин, за своё равнодушие, но никогда не хотел по-настоящему причинять им боль.

Глава 33

Решил задержаться. И не зря. Когда подошёл к кухне, услышал, как дядя просит жену, прекратить себя мучить.

– Хватит Мадина. Ты убиваешь не только себя, но и меня. Прошлого уже не изменить.

– Я ничего не делаю, – голос тёти безразличный.

– Ты этим не вернёшь Самиру, – в голосе дяди отчаяние.

– Я знаю, – тётя шепчет грустно. – Но не могу ничего с собой поделать. Я винила чужую дочь и сына в её смерти, а руку к этому приложил наш сын. Мой сын, стал соучастником смерти своей сестры. И будто этого мало, он чуть не убил ещё одну девочку. Да что он, и мы в этом участвовали.

– Я тебя понимаю, но это не значит, что нужно жить как робот.

– Уходи, Зубаир. Я не хочу ничего слышать.

– Мадина, – откуда-то появляются мама и Айлин. – Ты осознала свои ошибки, это хорошо. Но и Зубаир прав…

– Что ты от меня хочешь, Алсу? – прикрикивает, бросая тряпку в руках. – Что? Чтобы я забыла о дочери? Да не могу я! Не могу! Она была моим ребёнком. Моей дочерью… Имама с рождения дед забрал под своё крыло и воспитывал, так как ему надо. Он никогда не интересовался, чего хотим мы. Как хотим растить сына. Он забрал и сделал из него животного, как и сам. А Самира… Моя малышка. Мы растили её, даря всю нашу любовь. Она была просто невинным ребёнком. Она была моей вселенной.

– Тише, – обнял её дядя и присели на стул.

– Хоть я и родила двоих, моим ребёнком была только дочь. Моя маленькая доченька. – тётя плакала, и мне её было жаль. Ни одному родителю не пожелаешь такого. – Говорят, жена, потерявшая мужа, называется вдовой. Ребёнок, потерявший родителей, считается сиротой. Но кем называют таких, как мы? Как называют тех, кто похоронил ребёнка? Этому ведь и названия нет… Я так тоскую по ней…

– Попейте, – Айлин протянула ей стакан с водой.

– Я…

– Не бойтесь, ничего не подмешала, – лёгкая улыбка касается её губ. – Только пару капель успокоительного. Вам не помещает.

– Спасибо, – дрожащей рукой, тётя берёт стакан и делает пару глотков.

– Я думаю, вам хватит на кухне целый день проводить, – говорит им, а косится на меня. Молча смотрю, не вмешиваюсь. Мне интересно, что она предпримет.

– Что? Но как же… Я привыкла… – тётя растерянно бросает на меня взгляд.

– Хотите чем-то себя занять?

– Да…

– У нас на заднем дворе я видела теплицу. Вы любите с цветами возиться, я заметила. Может, сделаете нам оранжерею в теплице? И цветы у вас растут хорошо. Ты не против? – спрашивает у меня. Сама напряжена, ждёт ответа. Если сейчас откажу, то это будет показателем того, что она здесь никто. Но ведь у меня нет причин отказывать ей?

– Не против. Скажу парням, чтобы занялись теплицей. Приведут в порядок, и ты тётя можешь делать там всё что захочешь.

– Х…хорошо. – тётя явно удивлена поведением Айлин, как и дядя.

– Удачной работы, – кивает им жена и идёт к выходу.

– Айлин, прости меня. – с раскаянием говорит тётя. – Я не должна была срываться на тебе. Прости меня, нас, если сможешь.

– Всевышний прощает даже за более тяжкие преступления, тогда кто я такая, чтобы не прощать вас?

Оставив нас в задумчивости, Айлин уходит. Удивительно доброе сердце у девчонки. Многие на её месте оправившись, стали бы мстить. А она… Она, наоборот, протягивает руку помощи.

– Слишком добрая, – грустно усмехается мама. – Я бы на её месте, даже и внимания не обратила на вашу боль.

Я целый день думал над её поведением. Над её словами. И всё не мог понять, почему она так легко простила их. Они в своё время слишком жестоко с ней обошлись. Стали её кошмаром на целых три месяца.

Так и не получив ответа на свои вопросы, вернулся домой. За ужином атмосфера была немного другая. Дедушка с постным лицом ел. Имам, как обычно, ел так, будто два дня не кормили. Зато тётя и дядя бросали на мою жену задумчивые взгляды. Она чувствовала их и не могла нормально есть. Пальцы, которые держали вилку, побелели от напряжения. Спустя время, положив прибор, сжала руки под столом.

Осмотрелся и убедившись, что никто на нас пристально не смотрит, своей левой рукой сжал её руки. Замерла. Ну как всегда. Стоило бы убрать свою руку, но не буду. Ей надо привыкнуть к прикосновениям.

– Поговорим? – впервые поднялся в комнату вслед за женой. Всегда давал ей спокойно лечь спать, сегодня меня вопросы мучают.

– Слушаю, – сглотнув, оглянулась. Боится. Всё ещё боится.

– Присядем? Ты на диван, а я на пол. – и первым сел на пол, показывая, что не шучу. С сомнением глядя на меня, прошла к дивану и села на краешек. Всё же перед мамой и Ризваном, она более рискованно ведёт себя.

– Я что-то не так сделала? Мне не стоило тёте говорить так?

– Айлин…

– Ты просто сказал, что я хозяйка. И мама сказала, что пора начинать принимать дела… Я просто… Тётя… Она, – нервничает. Пальцы сжимает.

– Айлин, ты сделала всё правильно. Ты хозяйка и приняла решение. Молодец. Мне просто интересно одно. Почему простила? Они не были с тобой ласковы, а ты… Я просто не понимаю, хотя целый день пытаюсь.

– Как можно держать обиду на мать, которая потеряла своего ребёнка? Ты же слышал, что Имама забрал дед и воспитал. А Самира… Она стала их отдушиной. Они вложили в неё свою любовь, которую не могли дать сыну. А потом потеряли… Я просто попалась им не в то время. Они тяжело переживали смерть дочери…

– Понятно, – кажется, и вправду слишком добрая. Смотрю на эту худышку и приходит одна мысль в голову. – Я сяду рядом?

– Ик… – испуганно вскакивает.

– Так, а ну, сядь. – смотрит как на врага. – Сядь, сядь. Мы с тобой сейчас будем в игру играть.

– В игру, ик… – от испуга кто-то начал икать.

– Да. Садись, – взяв за руку, заставляю сесть, после чего размещаюсь рядом. – Тебе надо привыкать к прикосновениям. И мы будем с тобой учить тебя этому.

– Учить? – слышу тихий писк.

– Не бойся, трусишка. – улыбаюсь, глядя на её испуганное лицо. – Я тебя хватаю без испуга, поэтому теперь ты будешь сама, добровольно – принудительно касаться меня.

– Касаться? Может, не надо?

– Надо. Вот моя ладошка, – протягиваю перед ней. – Прикоснись. Просто прикоснись.

Целых две минуты она собиралась, прежде чем прикоснуться к моей руке. Было любопытно наблюдать за её эмоциями. Страх, волнение, и самую толику любопытства. Ей и само́й было интересно. Раз интерес есть, значит, будет и прогресс.

– Молодец, – похвалил, когда она положила сверху свою ладонь. – А теперь сожми мою руку. Я ничего делать не буду. Всё ты и твои действия.

– Сжать? – голос дрогнул.

– Да, просто сожми. Ну же, – она подавала мне руку до этого дня, но никогда не сжимала. Просто позволяла держать её и всё. – Видишь, ничего страшного нет. За то, что коснёшься меня, тебе ничего не будет.

– Ну да, конечно, – тихо шепчет под нос, убирая руку и опуская голову. В глаза мне не смотрит никогда или же сразу отводит взгляд.

– Эй, – приподнимаю голову за подбородок указательным пальцем. – Я давал повод сомневаться в моих словах?

– Нет, – губы дрожат и привлекают к себе внимание. Не будь в ней этого животного страха, поцеловал… Так, Эльхан, очнись!

– Имам что-то говорил про прикосновения? – да, говорил, понимаю по её распахнувшимся от ужаса глазам. – Что он сказал? Айлин?

– Руки сломает, если… если коснусь. – хрипло шепчет. Вдох-выдох, Эльхан. Просто вдохни и выдохни, убивать брата нельзя. Нужно перевоспитать.

– Чёрт бы его побрал! – всё же шиплю не сдерживаясь. – Забудь о том, что он говорил. С этого дня, каждый день ты, сама, протягиваешь руку мне и сжимаешь. Я теперь буду смущённой девушкой. – улыбаюсь и подмигиваю, хотя на самом деле хочется спуститься к кое-кому и отметелить хорошенько. Засранец.

– Хорошо, – уголки губ дрогнули в улыбке. Уже что-то.

– Ещё раз? – Скованно, но соглашается.

Ещё несколько раз попробовав, отпускаю её. Не стоит давить сразу. Но думаю потихоньку, мы справимся и, возможно, сблизимся. Не в плане постели, а так как хорошие знакомые. В дружбу между мужчиной и женщиной я не верю.

Неделя проходит в учениях. И вчера мы стояли рядом друг с другом, и она держала меня под локоть без страха на лице. Прошлись по комнате пару раз.

– Вставай, – залетает друг в кабинет. Сидел дома в кабинете и составлял план, как привести в порядок отцовский сад. Он оказался полностью запущен и многие деревья в плохом состоянии. Забор сломан, воровали фрукты. Было жалко смотреть на когда-то расцветающий сад.

– Зачем?

– Мы кое-куда идём. Давай, вставай, оденься поприличнее и спускайся.

– Рамиз, что происходит?

– Да что же ты за липучка. Так трудно сделать то, о чём прощу?

– Рамиз.

– Ладно. Я пригласил семью Айлин в ресторан от твоего имени.

– Что ты сделал?

– Что слышал. Вам надо налаживать мосты, а то так и останетесь по разные берега реки. Потом, и мы с тётей Алсу хотим познакомиться с её родными. Домой их не позвать, поэтому идём в ресторан. Твоей жене я уже сообщил, и она уверена, что это ты пригласил. Можешь не благодарить, – сверкнув улыбкой, скрывается за дверью.

Придушу придурка! Точно вместе с мамой задумали всё это с ужином. У них кое-какие места чешутся.

Глава 34

Айлин

Когда Рамиз сообщает мне о предстоящем ужине, я была настолько счастлива, что уже хотела побежать к Эльхану и обнять. Впервые во мне проявились такие чувства, и, устыдившись их, бегу в комнату переодеваться. Я была рада и благодарна Эльхану за то, что решился поужинать с моими родными. Думала, что он будет просто отпускать меня к ним иногда, а сам не станет сближаться с ними. Но сегодня он доказал обратное.

Он уже неделю учить меня касаться его без страха. Брата, отца, смогла обнять без животного ужаса, а вот перед остальными… Сердце начинает колотиться в страхе. Эти дни словно по-новому учусь воспринимать людей. Эльхан потихоньку научил стоять рядом с ним без страха. По своей инициативе я могу коснуться его, и за это меня не бьют.

Я почти готова, когда муж входит в комнату. Взглянув на него, смущаюсь. Вспоминаю момент, когда хотела побежать к нему и обнять.

– Отличное сочетание, – вздрагиваю от его голоса. – Счастливое лицо и красивый наряд. Отлично смотрится.

– Спасибо, – кусаю губу. Он впервые сказал такие приятные слова.

– Сейчас быстро сполоснусь и мы поедем.

– Я буду внизу. – выхожу, тихонько прикрыв за собой дверь. Прислоняюсь к ней спиной. Улыбка непроизвольно растягивается на лице. Сердечко стучит иначе, не совсем как раньше. Щёки горят.

Успокоившись, спускаюсь в гостиную, о чём сразу же жалею. Там сидят дедушка, тётя Мадина и дядя Зубаир. Дедушка не смотрит на меня, его хмурый взгляд устремлён в документы перед ним. В очках он выглядит совсем по-другому.

– Удачного вечера, – неловко улыбается тётя Мадина. Она не знает, куда я иду? Не думаю, что она могла так отреагировать на нашу встречу с братом. Дед сразу вскидывает голову.

– Спасибо, – отвечаю, гулко сглотнув. Сейчас дед, как скажет что-нибудь неприятное. Но на удивление он молча возвращается к своему делу. Неужели Эльхан всё же сказал что-то такое, что он не трогает меня в последнее время? Опять ругался с дедом из-за меня…

– Милая, ты готова? – спасибо свекрови, вовремя пришла.

– Да, мама.

– Пойдём, Ризван уже во дворе ждёт нас. А где Эльхан? – следую за ней к выходу.

– Скоро подойдёт, – опять чувствую, как щёки краснеют.

– А я уже тут, – оказывается рядом и открывает нам дверь на улицу. Протягивает локоть мне, – Хватайся, жена.

– О, моя госпожа, ты великолепна, – появляется рядом с мамой Алсу Ризван. – Может, всё же поженимся?

– Возрастное ограничение, мой дорогой, – легко отвечает мама Алсу. Я немного удивлена таким поворотом. Смотрю на мужа, а он глаза закатывает.

– Её сын против твоей кандидатуры в качестве отчима.

– Твой сын, даже женившись, не даёт благословения на наше счастье, – грустно вздыхает, помогая маме Алсу, спуститься по лестнице. – Придётся нам и дальше жить, испытывая друг к другу запретные чувства. Умрём мы с тобой, моя султанша, с разбитыми сердцами.

– Ризван, я иду следом, – хитро говорит муж. – И ведь могу случайно так ногу поднять чуть выше, чем полагалось и попасть по одному месту. Возможно, и резко.

– Твой сын испытывает особую любовь поднимать за моей спиной свою ногу, – усмехается Ризван, подмигивая маме Алсу.

– Хватить уже вам, – с улыбкой качает головой мама. – Эльхан, ты сядь с женой назад. Я со своей запретной любовью вперёд сяду.

– Да, – чуть ли не стонет Ризван. – Позволь нам хотя бы в машине провести последние минуты рядом. Завтра опять будем запретно любить.

– Прекратите спектакль, – говорит Эльхан, открывая мне дверь, и помогает сесть. – Я понял, что вы от меня хотите.

– Да? – удивлённо восклицают оба.

– Да, – закатывает муж глаза, сев рядом. – Но мечтайте дальше.

– Вредный мальчишка, – грустно вздыхает мама Алсу.

О чём они говорили я, так и не поняла, а спросить смелости не хватило. Ехали мы под весёлый разговор двух друзей. Сколько уже проводим по вечерам время вместе в гостиной, так они вечно подшучивают друг над другом. У них столько историй, связанных и с весёлыми моментами, и с грустными. Они словно братья, а не друзья.

В ресторан вхожу с едва сдерживаемой радостью и слезами. Хоть и виделась до этого с мамой и разговариваем каждый день, но всё равно соскучилась. Нас проводят в отдельную кабинку, мои подходят через пять минут.

Сидели спокойно и смотрели меню, когда мама вошла. За ней стоит папа, братья и бабушка. Кажется, деда оставили дома. Вскочив с места, замираю. Хочу подойти и обнять всех, но неудобно. Все стоим и смотрим друг на друга. Молчим.

– Добро пожаловать, – Ризван с улыбкой протягивает руку Ихсану. – Лунный свет, ты хоть обними своих, что ли, и познакомь нас. – лица моих родных вытягиваются от обращения Ризвана. Они точно не ожидали, что меня называют лунным светом.

– Ризван прав, – с лёгкой улыбкой кивает мне Эльхан.

Получив разрешение от мужа, иду к маме и попадаю в её объятия. Она прижимает к себе, и я чувствую, как её руки трясутся. Мамочка моя. Младший братик начинает возмущаться, что ему тоже хочется обнять меня. И по очереди попадаю в объятия каждого и самый последний брат Ихсан.

– Сестрёнка, – шепчет в макушку, не отпуская от себя. – Всё хорошо?

– Всё нормально, а увидев тебя, стало ещё лучше.

– Это ещё что такое? Тебе что с нами плохо? – притворно возмущается Ризван. – А я что? В качестве брата не устраиваю?

– Ризван, ты сейчас домой поедешь. Один. И, возможно, пешком. – насмешливо говорит ему Эльхан. – Проходите.

Все рассаживаются. Я сижу между мамой и мужем, напротив Ихсан и папа с младшим братом. Бабушка села рядом с мамой. Ризван оказался рядом с Ихсаном, а мама Алсу рядом с Эльханом. Сначала все чувствуют себя немного скованно, но разряжают обстановку Ризван и Рашид, мой младший братик.

– А почему ты Айлин лунным светом назвал? – обращается он к Ризвану.

– Так, имя её в переводе означает лунный свет или свет луны. Айлин слишком просто, а я никогда не иду по простому пути. Правда, Эльхан?

– У военных всегда непростой путь, – подмигивает тот Рашиду.

– Вы военные? – с восторгом поддаётся к ним.

– Бывшие военные, – отвечает Ризван.

– И что, даже в танке сидели? Водили? А стреляли? А как…

– Рашид, – с укоризной смотрит на него мама. Она всё ещё скована и косится на моего мужа и его маму.

– Всё хорошо, – улыбается ей Эльхан. – И в танке сидели, и водили, и стреляли. Интересуешься военной темой?

– Немного.

– Хочешь, я тебе танк покажу? – хитро улыбается Ризван. – Возможно, даже покатаемся немного.