Убийство и рождественский пирог

– Не здесь. Я мыла посуду после ужина, а Дечио ушел в гостиную. Если бы мы не поссорились, он остался бы здесь со мной, возможно, я успела бы ему помочь, вызвать врача… Я бы увидела, как он упал… – Камилла всхлипнула, но глаза оставались сухими.

– Скорее всего это не имеет значения. Если в бренди действительно был яд, ты бы не смогла ему помочь.

– Что вы имеете в виду? А где еще он мог быть?

– Я просто так выразилась. То есть, ты точно не знаешь, когда он выпил бренди.

– Нет… я домыла посуду, пошла в гостиную и там… увидела Дечио… он согнулся и лежал наполовину на диване, наполовину на полу. Я подумала, что у него сердечный приступ, он много работал в конце года… я встряхнула его, а он… рухнул на пол. Я поняла, что он…

Понятно, почему Камилла не услышала, как муж упал. Раз он сидел на диване, то и падать не пришлось.

– И что ты сделала?

– Я вызвала скорую… пока она доехала… сами понимаете, по нашим дорогам… я думала у него инсульт или инфаркт. Мне бы в голову не пришло, что он отравлен. Скорая вызвала карабинеров…

Николетта взглянула на фотографию на каминной стенке. Та самая, что появилась в новостях. Конечно, Дечио старше жены и у него имеется пара лишних килограммов, но ему было всего тридцать пять и он совсем не выглядел кандидатом в инфарктники.

– Что сказали карабинеры?

Камилла закусила губу. – Ничего пока не сказали. но нетрудно догадаться, что они подозревают меня. Они уже дважды меня допрашивали.

– Они знают, от чего умер Дечио?

– Пока нет. Они пытаются связаться с Артуро и ждут отчет токсиколога. Я знаю о чем вы подумали! Вы же помните, что я сказала на рынке, да? Так вот- я тут не причем. Я отдала карабинерам открытку из посылки, все рассказала. Как они могут думать на меня?

– Ну… – осторожно сказала Николетта. – Они могут подумать, что ты подделала посылку.

– Подделала? – Глаза Камиллы расширились. – Как я могла подделать? Посылка пришла, когда я была на кухне! Почтальон подтвердит!

– А Артуро? Какие у него были отношения с Дечио?

Девушка удивленно уставилась на гостью:

– Артуро не стал бы травить Дечио. Это смешно.

– Но подарок пришел от Артуро…

– Кто-то, должно быть, притворился! Артуро и Дечио прекрасно ладили. Артуро никогда бы не причинил Дечио вреда намеренно.

– Ты хочешь сказать, что кто-то послал подарок, притворившись Артуро, чтобы Дечио с гарантией выпил бренди?

– Конечно! Что еще это могло быть?

Похоже, Камилла не понимает, в какой ситуации оказалась.

– Ладно, давай посмотрим на это с точки зрения карабинеров. Ты говоришь,

что подарок пришел вчера вечером для Дечио. Ты не знаешь, как он пришел, наверное, принес почтальон. В дверь позвонили, а потом Дечио вошел на кухню с коробкой. Кто-то хотел убить твоего мужа, этот человек знает, что Артуро и Дечио друзья и Артуро сейчас заграницей. И ты единственный свидетель того, что произошло.

– Когда вы это так говорите… У меня проблемы, да?

– Как минимум история выглядит не очень хорошо. Лучше тебе позвонить адвокату.

– Но это была не я! Клянусь!

– Карабинеры знают о связи Дечио на стороне?

– Я им не говорила.

– Почему?

– Потому что это больше не имеет значения.

– Но раз связь была, они узнают. И если ты промолчишь, это будет подозрительно.

– Ну, они же не могут знать, что я об этом знаю.

– Они могут спросить того, с кем ты говорила. Если ты сказала об этом мне, значит, сказала кому-то еще.

– Вы опять про тот разговор! – Камилла закричала: – Я же сказала вам, что не это имела в виду, я не это имела в виду! Не это!

– Но ты могла сказать кому-то еще об измене. Откуда ты узнала о любовном зелье?

– Это Реджина. Жена Родольфо. Она всем рассказывала!

Так… если Родольфо узнает, что ему подливали любовное зелье, скандала не избежать… Хотя он может и почувствовать себя польщенным… Но раз Реджина рассказывает об этом всей деревне, скоро потянутся страждущие… Вот так и делай людям добро, все перевернут! Николетте расхотелось идти на вечерний базар, а ведь она так радовалась, что людям нужны ее травы!

– Но вы можете им рассказать! – Вдруг радостно сказала Камилла.

– Я? Кому рассказать? Что рассказать?

– Карабинерам. – Она захлопала в ладоши.

– Ты хочешь, чтобы я рассказала карабинерам, что ты говорила об убийстве мужа?

– Конечно! Вы разве не понимаете? Если бы я хотела его убить, я бы молчала и никому не рассказывала!

– Но у тебя все равно серьезный мотив.

Девушка помрачнела. – Я все испортила, да?

– Тебе надо позвонить адвокату.

– Вы должны мне помочь.

– Я?

– Вы и маэстра. Вы же нашли убийцу однажды!

– Нам помогали… это не совсем мы…

– Вся деревня знает что без вас ничего бы не получилось! Вы найдете настоящего убийцу и меня не будут подозревать!

– Лучше поговорить с адвокатом.

– Но у меня нет адвоката. У меня есть вы. Пожалуйста, помогите!

Нужно было сказать, что они с Пенелопой не имеют никакого отношения к расследованию убийств. Все получилось случайно. Но девушка выглядела такой несчастной, а они ведь и сами уже решили, что попробуют разобраться в этом деле. Николетта открыла рот и сказала:

– Хорошо, мы посмотрим, что сможем узнать. Но ты уже солгала карабинерам.

– Я не лгала им. Они спросили, были ли у нас какие-то проблемы в браке, и я сказала, что не больше, чем у других пар. Я имею в виду, у всех пар есть проблемы, верно?

–Да, но…

– Мы не ссорились или что-то в этом роде. На самом деле нет. Мы всегда так хорошо ладили…– Ее глаза наполнились слезами, – вот почему я не понимаю, как он мог так поступить.

Николетта снова взглянула на свадебное фото. Нелогично, совсем нелогично он поступил. Но ведь говорят, что все мужчины – свиньи, особенно в Италии. Может и хорошо, что у нее никогда не было личного опыта в отношениях с противоположным полом… сначала она училась, потом работала, потом ухаживала за больной матерью, а потом… стало слишком поздно.

С одной стороны казалось, что Камилла ошеломлена убийством своего мужа. И также казалось, что она действительно любила его. Но с другой стороны, что-то было не так. Она отводила взгляд, значит что-то скрывала, это несомненно. Проблема в том, как раскрыть ее секрет.

Глава 3.

– Скажите мне еще раз – почему вы здесь? – маршал карабинеров Брандолини устроился поудобнее. Кресло заунывно простонало, принимая в свои объятия крепкую фигуру офицера.

Николетта изо всех сил старалась казаться увереннее, чем она себя чувствовала. Чем дольше синьора находилась на станции карабинеров, тем больше убеждалась, что совершила огромную ошибку. Но убегать было еще хуже, поэтому она мужественно оставалась на месте, старательно выпрямляя спину, чтобы выглядеть компетентной.

– Она моя… клиентка. Она купила у меня чай… однажды. Вы же видели ее состояние!

– Состояние? – Брови карабинера поползли вверх. – Вы имеете в виду ее беременность?

– Конечно. Стресс вреден для будущих матерей. Вернее, стресс вреден для любого из нас, но он особенно вреден, когда ты беременна. А у нее уже огромный стресс от потери мужа…

– Которого она, вероятно, отравила.

– Вы хотите сказать, что она подозреваемая?

В кабинете маршала было слишком жарко, видимо, сломался регулятор температуры в батарее. Но оба держались мужественно, потому что карабинер был не вправе ослабить воротник формы, а синьора не позволила бы себе расстегнуть ни одной пуговки на кофте в присутствии постороннего мужчины.

– Все, связанные с этим делом, подозреваемые. Даже вы, синьора.

– Я? – Ошеломленно переспросила Николетта.

– Вы, вы. Вам не кажется подозрительным, что вы вообще сюда пришли?

– Да я даже никогда не встречалась с ее мужем!

– Вам не надо с ним встречаться, достаточно продать его жене яд.

– Я не продаю яд! – Возмутилась женщина. – Я продаю травяные чаи и настойки.

– Поэтому в деревне говорят о вашем любовном зелье.

– Какая глупость! Это просто травяной сбор для поддержания сил организма!

– Вы не умеете делать просто настойки, обязательно напихаете туда какую-нибудь гадость, – карабинер поморщился. – Вроде пыли с подоконника в церкви. Вы ж тут все помешались на колдовстве.

– Послушайте. – Николетта решила пропустить инсинуации мимо ушей. – Вам не кажется, что это слишком очевидно, я имею в виду, что если бы она собиралась убить мужа, зачем делать это в тот момент, когда в доме только они вдвоем?

– Вы слишком многого хотите от беременной женщины. Гормоны действуют на мозг.

Так он не только шовинист, ненавидящий юг, он еще и женоненавистник!

– Так может, все же проведете расследование, вместо того чтоб навешивать ярлыки?

– С кого вы предлагаете начать? Может, с вас?

Николетта стиснула кулаки. – Вы говорили с Артуро?

– Это не он.

– С чего вы взяли?

– Посылку доставила не почта. Вы думаете, почтальон будет целый день ждать, пока расчистят дороги, чтобы привезти посылку на ночь глядя, когда его рабочее время давно закончилось? Это был курьер. И да, мы разговаривали с Артуро и он не представляет о чем идет речь. Мы все проверили. Как бы вы не относились к нашей работе, мы выполняем ее добросовестно.

– Вы говорили с курьером?

– О, так в вас умер следователь, синьора!

– То есть тупик.

– Вы угадали. В службе доставки не помнят отправителя. Документы не спросили, а оплата получена наличными.

– А его деловой партнер?

– А что с ним? Есть что-то подозрительное?

– Наверное, нет, но с ним же нужно поговорить!

– У нас очень странный разговор синьора. Вы не перепутали себя с моим начальником?

– У него был роман.

– У моего начальника?

– У Дечио Феллони.

Выражение лица карабинера не изменилось, но взгляд стал острым. А он не так прост, как хочет казаться!

– Знаете, с кем?

Николетта покачала головой.

– Камилла знает?

– Она думала, что у Дечио сердечный приступ. – Если сейчас признаться, что Камилла знала об измене, в ее гроб будет вбит последний гвоздь.

– Он слишком молод для приступа.

– Он на десять лет старше ее и… беременные женщины не могут мыслить здраво.

В глазах карабинера загорелись веселые огоньки, похоже, он оценил ее иронию. – Так вы не ответили на мой вопрос.

Николетта вздохнула.

– Она решила, что раз он мертв, это не имеет значения.

– Как долго длится эта связь?

– Я не знаю.

– Это все?

– Все. – Опустила голову Николетта.

– Синьора. – На сей раз карабинер был серьезен. – Мы обязательно разберемся в этом деле. Не волнуйтесь.

– Конечно, – сказала женщина, беря сумочку.

– Это значит, что вам не нужно ничего делать.

– А что я могу сделать?

Карабинер неожиданно фыркнул. – Хотя я недавно в этих краях, я наслышан о вашей активности, синьора. И знаю, как вы утерли нос моему предшественнику.

– Не знаю, о чем вы говорите. Я ничего не расследую, я выращиваю и завариваю травы.

Глава 4.

– Это было довольно непродуктивно, – сказала Пенелопа, накладывая в тарелки картошку, запеченную в духовке с розмарином и тимьяном. Она посыпала картошку сверху толчеными грецкими орехами и черным перцем, помахала рукой над паром, принюхалась, удовлетворенно кивнула и добавила: – Если не считать того, что тебя добавили в список подозреваемых. Тогда это определенная победа.

– Пошла бы сама и посмотрела, как с ним разговаривать. С этим новым маршалом. – Скорчила ей рожицу Николетта

– Зато теперь мы точно знаем, что Камилла – подозреваемая.

Николетту все еще подташнивало от жары на станции карабинеров, но прогулка по зимней деревне и бокал прохладного белого вина почти привели ее в чувство. Она наколола картофелину на вилку, отправила ее в рот, обожглась, запила вином и сразу отправила в рот большую ложку капонаты -овощного рагу. Теперь ей окончательно похорошело.

– Во всяком случае других подозреваемых у них нет.

– Он же сказал тебе, что список большой.

Николетта вспомнила самодовольную улыбку маршала. – Но у меня такое чувство, что они решили – это Камилла, осталось поставить финальную точку.

– На их месте я бы тоже первым делом заподозрила Камиллу. Согласись, все выглядит подозрительно.

– Ты тоже думаешь, что это она?

– Ты же сама говоришь, она что-то скрывает.

– Да. Хотелось бы знать, что.

– Скажи, почему тебя так беспокоит, что она могла убить своего мужа? Я имею в виду, ты ее едва знаешь. Она всего лишь один раз заговорила с тобой на рынке и купила твой травяной чай.

– А тебя не беспокоит, что невиновная беременная женщина может оказаться в тюрьме?

– Он ей изменял. А значит, у нее был повод.

– Но была ли измена?

– Любовь проходит. А иногда это происходит неожиданно, независимо от чувств.

– Я знаю. Вернее… наверное, так бывает.

– Я прожила долгую жизнь, Николетта, я многое видела и многое знаю о человеческой натуре… если кто-то неверен, это не значит что он не любит своего супруга.

– Да поняла я, поняла! Но это не меняет факта, что здесь что-то не так. Но не могу понять, что именно…

Николетта так сильно воткнула вилку в кусочек баклажана что соус выплеснулся на белоснежную скатерть. Но Пенелопа сделала вид, что не заметила.

– Итак… возможно ли, что девочку подставили?

– Ты только что пыталась убедить меня, что она виновна.

– Я просто выдвигаю гипотезы. Но я согласна с тобой… это все выглядит очень глупо.

– Как сказал maresciallo, у беременных отсутствуют мозги. Ну, не совсем так он выразился, конечно…

Раздался звонок колокольчика.

– Ты кого-то ждешь?

– Нет, а ты? Пойду посмотрю, кто там.

Женщина, стоявшая по ту сторону двери, была Николетте незнакома.

– Я могу чем-то помочь?

На вид гостье было лет шестьдесят, возможно, ее старило обветренное лицо с морщинами, как у тех, кто большую часть времени проводит на свежем воздухе. Но на фермершу не похожа, те не носят кремовые пальто с яркими шарфами и очки в форме кошачьих глаз.

– Я хотела увидеться с маэстрой… и с вами, вы ведь Николетта?

– Да, а вы…

– Я Виола. Виола Кортини.

О Dio, ну конечно, это мать Камиллы! Как же они похожи… просто эти морщины…

Николетта хотела шагнуть навстречу и протянуть руку, но вовремя сообразила, что выпустит еще больше тепла из дома и просто втянула женщину внутрь. Та мгновение потопталась на коврике, стряхивая снег.

– Виола, хотите кофе? Или травяного чая Николетты? Сколько лет мы не виделись… С тех пор, как я перестала ходить на рынок. – Пенелопа появилась в дверях гостиной, – У Виолы небольшая ферма, она делает прекрасную моцареллу.

Теперь Николетта вспомнила, где видела женщину, конечно, на рынке. Но сегодня та принарядилась, как на праздник, вот она и не узнала фермершу. А может… холодок пробежал внутри… может, уже подводит память? Неужели однажды она перестанет узнавать знакомых?

– А еще она мать Камиллы, – сказала Николетта, проводя женщину в гостиную.

– Как Камилла? – Вежливо поинтересовалась Пенелопа.

Женщина глубоко вздохнула, даже не посмотрев на подвинутую к ней вазочку с рождественским печеньем. – Плохо. Поэтому я и пришла.

– Ну, мы так и поняли.

– Я знала, что вы поймете. Нет, не причину моего прихода, а все это… у меня сразу возникла мысль поговорить с вами, маэстра. И с Николеттой. Раз вы проявили такое участие… Вся деревня решила, что это Камилла убила мужа. Только вы можете помочь.

– Мы две обычные немолодые – а я уже сильно немолодая – женщины. – Мягко улыбнулась Пенелопа. – Чем же мы можем помочь? Камилле нужен адвокат.

– Они отказались.

– Кто отказался?

– Два адвоката, которым я звонила. Нет, не то чтобы отказались, они готовы представлять ее интересы. Но… Они оба считают, что защищаться бесполезно. Предложили давить на жалость, на гормоны, но предупредили, что отравления не совершаются в состоянии аффекта. А если воспользоваться назначенным адвокатом, то… сами понимаете, на него нет надежды, раз адвокаты за деньги не видят смысла бороться… Ее никто не поддерживает, вообще никто. Ни один не позвонил ей, не прислал открытку с соболезнованиями… вообще никто, понимаете?

– Людям сложно, ведь речь идет об убийстве а не автокатастрофе.

– Они уверены, что моя дочь – убийца! – Виола наконец взяла печенье и откусила. – Кстати печенье очень вкусное. Так о чем я… Никто не будет искать настоящего убийцу. Ни карабинеры, ни частные детективы, те только возьмут деньги и притворятся, что работают.

– Ну, не обязательно все именно так…

– Поэтому она нуждается в вас. – Виола посмотрела в глаза Пенелопе, потом перевела взгляд на Николетту.

– Стара я для этого, – вздохнула Пенелопа, словно не предлагала Николетте то же самое этим утром.

– А я делаю чай и настойки. – Подхватила Николетта.

– Но ведь вы уже занимались расследованием. И верите, что она невиновна, правда?

Женщины закашлялись.

– Вера в ее виновность или невиновность не имеет ничего общего с поиском человека, который несет ответственность за убийство. – Изрекла Пенелопа.

– Но веря в ее невиновность, вы сможете сделать гораздо больше! Я могу вам заплатить!

– Не говорите глупостей. Дело не в деньгах. Детективная деятельность требует лицензии. Речь идет о расследовании убийства.

– Вы просто поспрашиваете вокруг, с вашим жизненным опытом вы сумеете гораздо больше, чем чужаки-карабинеры. Этот маршал… ему за шестьдесят, а прислали к нам, видимо, проштрафился на прежнем месте. Что он может! А его подчиненные… вы же помните, как было в прошлый раз, они бесполезны.

– Посмотрим, что мы сможем сделать. – Сказала Николетта.

– Я знала, я знала это! – захлопала в ладоши Виола. – Вы поможете моей дочери!

Она уже была в дверях, когда Пенелопа чмокнула сложенные горсткой пальцы, раскрыла ладонь, словно выпустив поцелуй в воздух.

– Твой каччокавалло… он божественный! Complimenti! В чем секрет?

Лицо Виолы просияло. – Он созревает в деревянных чанах, в которых живут старинные бактерии… о, как это заставляет Брюссель, всех этих чинуш там, наверху, нервничать. А потом… вы же знаете, что такое паста филата? Мы замешиваем творог и растягиваем его, пока он не станет эластичным. – Она погрустнела, – Но эта традиция умрет вместе с нами, да?

Пенелопа кивнула. – Молодежь стремится к технологиям… вот только вкус у продуктов совсем другой…

Глава 5.

Они сидели в темной гостиной, лишь огоньки мерцали на елке. Зато в окне хорошо была видна вся деревня, сама похожая на рождественское дерево, в снегу и золотых огнях.

Проводив Виолу, подруги осознали, как холодно за дверями домика, а порывы холодного ветра, каким-то невероятным образом просочившиеся сквозь когти дракона, заставляли стекла дребезжать. Но в гостиной потрескивали двора в камине, мигала огоньками елочка и это был их уютный маленький мир, защищенный от холодных ветров. Вот только ветра все чаще норовили пробраться и сюда…

– Прошлый раз мы ничего бы не сделали без Алессандры и без помощи Карлито.

Пенелопа оторвалась от чашки с травяным чаем. – Нам просто повезло. Да, сейчас все по-другому, но никто не сказал, что нам опять не повезет.

– Как минимум у нас есть адреса делового партнера убитого и его любовницы, спасибо Виоле.

– Я не могу понять, почему Камилла не поговорила с мужем, если даже мать была в курсе. И почему наврала, что не знает, кто ее соперница. Если бы я узнала что-то такое о моем Даниэле, упокой Господь его душу, я бы и ему и любовнице глаза выцарапала. А эта молчит.

– Я тоже не понимаю. Так что начнем с делового партнера и с этой… – Николетта сверилась с записью – О, Пресвятая Дева… Бритни.

– Ее так зовут? Правда? Настоящее имя?

– Все еще хуже.

– Куда уж хуже?

– Она инструктор по йоге.

Пенелопа перекрестилась. – Хвала Небесам, что ноги у меня уже не те. Не придется лицезреть это чудо. Мы что, в американском сериале? Бритни-инструктор по йоге! Я уже представляю, как она выглядит. Ест только траву. с кольцом в носу и тощая, как скелет. Но как ты к ним пойдешь? Они же не обязаны с тобой разговаривать.

– У меня в рукаве есть несколько карт, – загадочно сообщила Николетта.

***

Труднее всего людям в этих краях было зимой. Пропадала утренняя суета, стихали шум тракторов и крики прохожих, гул болтовни и споров, доносившиеся летом даже до террасы желтого домика на верхушке горы, где Пенелопа и Николетта завтракали и ужинали, наслаждаясь видами и прохладой. Иногда в сад забредал ослик, которого они подкармливали теплым хлебом. С приходом зимы завтраки переехали на кухню и происходили все позже; холодный свет солнца проникал в окна не раньше девяти часов, потом обе подруги лежали в свои комнатах, ожидая, кто первый встанет и пройдет по холодной плитке на кухню, чтобы поставить кофе.

Чаще всего первой вставала Пенелопа, да еще и распахивала окна, а Николетта зарывалась поглубже в толстое одеяло, надеясь, что подруга о ней забудет и можно будет лежать, пока дом снова не согреется. Но манящий запах кофе наполнял дом, пробирался под одеяло, щекотал ноздри… приходилось выползать, натянув на себя все теплое, что было в шкафу.

Иногда казалось, что зима никогда не кончится. По какой-то непонятной иронии Вселенной итальянский юг, самое жаркое место летом, становился самым холодным местом зимой. Даже в марте. когда Рим утопал в фиолетовом инее глицинии, а туристы ходили по улицам в футболках, в Пулье и Базиликате шел снег, а благородные дамы в городах кутались в норковые шубки.

Жители деревни вместе тряслись от холода, улыбались хрупкими, как лед, улыбками, которые каждый миг могли треснуть и рассыпаться, и сочиняли, что утром видели признаки скорой весны. Зато зима приносила насыщенные соусы для пасты, запеканки с кабаном, горячие овощные рагу и тяжелые терпкие вина. И килограммы на боках, разумеется.

Рекой лилось оливковое масло. В Базиликате каждая большая семья потребляла не меньше двухсот литров в год и если на один литр масла требуется шесть килограмм оливок, можно представить, каким должен быть очередной урожай. И люди с опаской смотрели на снег и читали прогнозы, и волновались: если подморозит, то справятся ли оливы?

Главным продуктом в этих краях была свинина. Конечно, здесь разводят овец и едят баранину, но свинина- король луканского стола. На луканском диалекте издавна говорилось – сrisc'lu purch'ca t'ung'lu muss – держи свинью и всегда намажешь себе морду (будешь сыт). Два главных продукта луканской зимы, свинина и морская соль, в сочетании давали лучшее вяленое мясо, какое только можно придумать.

Но было зимой время, когда оживали даже самые замерзшие души. Это время Рождества. Жители деревни все вместе украшали улицы, строили рождественский вертеп, наряжались в лучшее и важно шли на рождественскую мессу, даже если все остальные дни в году в церковь носа не показывали. В эти дни каждый верил в чудо.

И сегодня на своем пути по деревне Николетта встречала не измученные зимой хмурые лица, а улыбки, полные надежды. Вместо обычных приветствий люди говорили «Buon Natale! Buone Feste!», хотя до праздника оставалась еще целая неделя.

***

Бритни выглядела так, как и представляется инструктор по йоге, у которой роман с женатым мужчиной. Платиновые волосы, ярко-розовая маечка и леггинсы, светившиеся под флуоресцентными лампами. Тело подтянутое и упругое, а о его формах наверняка мечтали и вся женская и вся мужская часть деревни, каждая по собственной причине.

Николетта с грустью смотрела на свою невразумительную фигуру в большом зеркале, но не начинать же заниматься йогой почти в семьдесят!

Вблизи оказалось, что Бритни старше, крошечные морщинки расходятся от накрашенных глаз, а идеальный макияж не скрывает, что женщине далеко уже за тридцать.

– Вам повезло, что вы застали меня, как раз закончился урок.

– Наверное, мне лучше поговорить с владельцем этой студии?

– Вы с ним говорите. Это все мое. – Она махнула рукой, охватывая раздевалки, тренажерный зал, студию аэробики. –Так вы хотите предложить мне свои чаи? Где вы берете ингредиенты?

– Выращиваю в саду.

– Они органические?

– Конечно!

– Это потрясающе! Я давно ищу кого-то вроде вас. Сейчас я заказываю смеси для чая по почте, это не совсем удобно… А я хочу развиваться, хочу предложить людям полезное питание, чай и закуски после занятий. Травяной чай – это идеально.

– Я могу придумать смесь, которая восстановит силы после тренировки.

– Реально?

–Конечно. Смесь, которая поможет расслабить тело и уменьшить воспаление мышц. Может, роза и ромашка. Имбирь тоже подойдет. Я могу поиграться с сочетаниями, может, придумаю пару вариантов.

– Это идеально! – Бритни взвизгнула. – Мы сделаем эксклюзив, только для моего зала! А потом… мы сможем расширяться!