Позывной «Хоттабыч»#2. Узник Абакана

Lanpirot

Позывной "Хоттабыч"#2. Узник Абакана

Глава 1

1943-й год.

Вековечный Рейх.

Берлин. Рейхстаг.

Вот уже битых три часа штурмбаннфюрер СС [1] Роберт Хартман, едва ли не самый именитый герой одиннадцатого горнострелкового полка «Рейнхард Гейдрих», входящего в состав не менее прославленной горнопехотной дивизии СС «Норд», с гордостью откликающийся на прозвище «Горный Лев», с унылым видом протирал штаны в огромной и богато обставленной приемной рейхсфюрера СС [2] и Величайшего Жреца Вековечного Рейха – Генриха Гиммлера.

[1] Штурмбаннфюрер (нем. Sturmbannführer, сокращённо Stubaf) – звание в СС и СА; соответствовало званию майора в немецкой армии (вермахте).

[2] Рейхсфюрер СС (нем. Reichsführer SS, «имперский вождь охранных отрядов») – первоначально до 20 июля 1934 года специальная должность, а затем и высшее звание в СС. «Рейхсфюрер СС» был одновременно должностью и званием, соответствовавшим генерал-фельдмаршалу в немецкой армии (вермахте).

После ошеломительного провала в Рипейских горах секретной экспедиции Аненербе, проходящей под кодовым названием «Колыбель Асуров», из состава которой не выжил никто, кроме самого штурмбаннфюрера Хартмана, никогда ранее не унывающий Горный Лев пребывал в состоянии черной меланхолии и глубокой затяжной депрессии.

И его, в принципе, несложно было понять – за всю его, довольно-таки, длительную и безупречную службу на благо Рейха, а начинал он еще при последнем германском императоре Вильгельме Втором, Судьба еще ни разу так жестоко не заставляла его «in die Scheiße stürzen» [3].

[3] in die Scheiße stürzen (нем.) – окунуться в дерьмо.

Несмотря на низкий Магический ранг в общей иерархической лестнице Адептов Рейха, слабый Источник и в общем-то совсем невеликий Резерв, Роберту удалось дослужиться до гордого звания штурмбаннфюрера СС! Что само по себе при его исходных данных было равносильно настоящему чуду. Однако он был хоть и мелким, но все-таки Магом! И именно это позволило ему подняться на первую ступеньку служебной лестницы.

А дальше только тренировки, пот, напряжение всех сил до зубовного скрежета и прокушенных губ, кровь и смерть врага на полях сражений! Много сражений и много смертей! Ну, и еще чуточку, совсем немного Удачи… И Судьба до этого «судного дня» была вполне благосклонна к нему – в свои пятьдесят с небольшим Роберт Хартман, слабый Маг с зачатками Менталиста, ни разу не аристократ голубых кровей, а сын мелкого лавочника-бюргера с самой окраины Мюнхена, с внезапно пробудившимся, пусть и незначительным, но каким-никаким, а Даром, сумел выслужиться до целого штурмбаннфюрера СС!

И не в какой-нибудь там «концлагерной комендатуре», а в элитной горнопехотной дивизии СС «Норд»! К настоящему моменту Хартман удостоился «Железных крестов» обоих степеней и был представлен к награждению Рыцарским крестом Железного креста! Эту награду он пока еще так и не получил из-за обычной в таких случаях волокиты в имперской канцелярии. Все эти выдающиеся награды в сочетании с солидной выслугой давали ему право на пожизненные и наследственные привилегии в Рейхе. Да что там греха таить – вот уже год, как он подал прошение в Комиссариат Оккупированных Территорий о выделении ему «маленького» кусочка земли на берегу теплого Черного моря, где он собирался осесть со всей семьей на старости лет, наслаждаясь неспешным течением жизни захолустного Имперского помещика, далекого от суетной Метрополии.

И вот сейчас, сидя в солидном кожаном кресле в личной приемной Самого «Великого и ужасного» рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, с которым, не случись этой трагедии в Рипах, он, наверное, так бы никогда и не встретился, Хартман прокручивал в мозгу мельчайшие подобности своего провала. Ибо после встречи с Величайшим Жрецом Вековечного Рейха все его мечты о достойной старости неминуемо рассыплются в прах.

Он не обращал внимания на заинтересованные лица присутствующих в приемной и также ожидающих аудиенции рейхсфюрера СС высоких военных и государственных чинов. Среди которых он, обычный штурмбаннфюрер СС, кавалер высших боевых орденов, чувствовал себя мелким никчемным винтиком, которого колоссальная по своей мощи «машина Вековечного Рейха» перемелет в мелкую пыль, даже не заметив этого.

Он прикрыл глаза, стараясь отстраниться от происходящего, и раз за разом прогонял в мозгу последовательность событий, приведших его группу к провалу. Что пошло не так? Нет, никаких ошибок в своих действиях Хартман не видел. Всё, что касалось его миссии, он выполнил безупречно и безукоризненно! Ему не в чем было себя винить!

Но отчего на душе все равно так гадко? Отчего на его плечи давит такая тяжесть и болезненно ноет сердце? Ведь он, несмотря ни на что, выполнил свой военный долг? Он выжил, добрался до Берлина и сообщил ту секретную информацию, что обязательно должен сообщить! А там, будь что будет! Дальше фронта не сошлют! А если даже и лишат всех наград, званий и привилегий – что ж, он спокойно покорится судьбе! Ведь он все еще жив, в отличие от его ребят, навечно оставшихся в мрачных пещерах Рипейских гор…

Но долгожданное спокойствие так отчего-то и не снизошло на мятущуюся душу, он вновь и вновь мысленно возвращался в тот момент, когда передал бразды правления в руки коммандера Пласмана…

Рипейские горы.

Некоторое время назад.

– Герр коммандер, разрешите обратиться? – Хартман с трудом отыскал взглядом скорчившегося и ставшего почти незаметным Пласмана, спрятавшегося от ветра в небольшую трещину в скале. Снежная пороша, бросаемая в лицо порывистым ветром, напрочь залепляла стекла горных очков.

Йозеф устало поднял глаза на нависшего над ним штурмбаннфюрера. Даже невооруженным взглядом было заметно, что коммандер основательно выдохся и подрастерял боевой задор, демонстрируемый команде Хартмана в самом начале их слегка подзатянувшейся экспедиции. Ну да, господа «Чернильные Маги» [4], это вам не по теплым кабинетам задницы отсиживать! Это горы, детка!

[4] Чернильные (кабинетные) Маги – уничижительное название Магов-теоретиков в среде боевых Магов вермахта и СС.

Обмороженные и обветренные щеки, кончик носа и ледяная коржа на отросшей бороде – в данный момент коммандер был совсем не похож на того лощеного аристократа, которого Хартман помнил в самом начале их совместного похода. Теперь он выглядел так же, как и любой член их маленького отряда, невзирая на высокие чины, звания и магические способности. Перед Робертом сидел обессиленно откинувшись спиной на холодный скальный массив, чертовски уставший человек. И неизвестно, как бы он себя чувствовал, если бы не уцелел их отрядный Медик, каждое утро вливающий порцию новых Жизненных Сил в истощенное тело коммандера. И если парни Хартмана и тот же Отто Ран были отлично подготовлены к горным походам, коммандер, видимо, не обладал должным опытом – «горняшка» его основательно изматывала.

– Ты что-то хотел, Роберт? – устало произнес Пласман, пытаясь согреть горячим дыханием закоченевшие пальцы. В последнее время от его былого гонора не осталось и следа.

– Герр Пласман, моя карта закончилась, – сообщил штурмбаннфюрер СС. – О дальнейшем маршруте мне ничего не известно…

– Не переживай, Роберт… – с одышкой произнес коммандер, пытаясь компенсировать нехватку кислорода и низкое давление. – С этого момента группу поведу я…

«Куда же, интересно, ты нас всех заведешь? – мысленно усмехнулся Горный Лев. – Если только в самое пекло? Хотя я бы уже с удовольствием погрелся даже на адской сковороде…»

– Еще несколько минут, Роберт… – попросил об отсрочке Йозеф. – И… позови мне, пожалуйста, Медика…

– Медика герру коммандеру! – громко выкрикнул Хартман, отворачиваясь от обмякшего и закрывшего глаза Пласмана.

Со стороны, где под защитой скального массива скрывались от пронизывающего ветра остатки его основательно поредевшей диверсионной группы, отделилась неясная на фоне снежной пороши, согбенная фигура, шатающегося под порывами стихии штатного Медика – оберштурмфюрера СС [5] Ганса Кёлера, еще довольно-таки молодого, но уже подающего надежды Мага, с солидной величины Резервом и мощным Источником.

[5] Оберштурмфюрер (нем. Obersturmführer, cок. Ostuf) – звание в СА и СС, соответствовало званию обер-лейтената в немецкой армии (вермахте). Равноценно званию старшего лейтенанта в РККА.

Этому безусому юнцу можно было бы позавидовать, поскольку его, несомненно, ждало блестящее будущее в Рейхе с таким-то внушительным Даром. К своим годам – уже Ostuf с боевой выслугой, Железным Крестом второй степени и отличным послужным списком. Осталось только набраться побольше опыта и укрепить свой Источник. И если эта миссия закончится благополучно, Кёлер непременно заимеет внушительную протекцию коммандера Пласмана. Ведь на данный момент «Чернильный Маг» и «Кабинетный теоретик» держится на ногах только усилиями Мага-Медика.

Другой бы на месте Роберта изошел бы черной завистью тем благословенным Дарам, которыми наградила мальчишку щедрая Судьба. Но Хартман лишь радовался успехам своего подчиненного. Ведь только поистине настоящий Рыцарь и командир способен радоваться успехам своих бойцов. А штурмбаннфюрер, хоть и не удостоился еще этой высокой чести (хотя представление его к высокой награде Рыцарским крестом Железного креста, позволяющее гордо носить звание Рыцаря, уже давно убыло в Берлин), по крайней мере, он считал себя настоящим командиром.

Поравнявшись с Хартманом, оберштурмфюрер-Медик на мгновение остановился и, приблизив голову к голове командира, чтобы не перекрикивать вой ветра, поинтересовался у командира:

– Герр Хартман, он что, опять за свое?..

– Не ной, Ганс! – хлопнул парня по заснеженному плечу Роберт. – Надо…

– Если будем и дальше продолжать «доить» Прану в таком темпе, этот Иван скоро окочурится…

– А так окочурится герр коммандер, – усмехнулся в закорженевший и поднятый до самых очков меховой воротник Хартман. – Выполняй приказ!

– Яволь, герр штурмбаннфюрер! Но я предупредил… – Кёлер развернулся на пятках и исчез в мельтешившей снежной пороше.

В голосе молодого подчиненного звучало явное недовольство возложенной на него миссией, и Хартман, как никто другой, понимал его причину. Нет, Ганс Кёлер отнюдь не жалел истощенного пленника, из которого раз за разом выдаивал остатки его Жизненной Силы, так называемую «Прану». Просто отрядный Медик, несмотря на молодость, отнюдь не был полным кретином, чтобы не понимать – если их отряд лишится Жертвы, что обязана умереть под Ритуальным ножом Жреца, её место окажется вакантным. А вот кого растянут в этом случае на Алтаре, учитывая возросшую ценность для Рейха второго пленника – большой вопрос!

Ганс вернулся к своим пожиткам и достал из рюкзака походный набор Маго-медицинских инструментов. В числе прочего в наборе находился и Малый Пранотрансфузер [6] – инструмент, внешним видом напоминающий большую металлическую канцелярскую кнопку с острым штырем и шляпкой, в которую был впаян прозрачный желтоватый кристалл, используемый Магом-Медиком, либо другим осенённым Силой лицом, обладающим необходимыми для процесса переливания Праны знаниями и возможностями в качестве промежуточного хранилища Жизненной силы реципиента.

[6] Пранотрансфу́зия (от санскр. prana – букв. «дыхание» или «жизнь» и от лат. transfusio – переливание) – переливание «Жизни» (Жизненной Силы), от донора к реципиенту. Соответственно Пранотрансфузер – прибор, с помощью которого и проводится эта операция.

Вооружившись инструментом, оберштурмфюрер направился к пленникам, которые до сих пор болтались привязанными к костяному панцирю Некроарахноида, созданного Магическим искусством оберштурмбаннфюрера СС [7], а также являющегося Старшего Жрецом Черного Ордена – Отто Раном.

[7] Оберштурмбаннфюрер (нем. Obersturmbannführer, cок. Ostubaf) – звание в СС и СА; соответствовало званию оберст-лейтената в немецкой армии (вермахте). Равноценно званию подполковника в РККА.

Подойдя к неподвижной и застывшей на морозе уродливой туше чудовища, которая лишь на первый взгляд казалась абсолютно мертвой (что так и было) и неспособной ни на какую активность, Ганс остановился. Он пнул одну из изломанных конечностей твари, мешающей ему добраться до пленников, притороченных к её костяному панцирю. Монстр не пошевелился, все так же продолжая неподвижно лежать на холодном камне и покрываться льдом – без прямого приказа «Некрокукловода» эта богопротивная страхолюдина так и останется куском гниющего мяса, не способного на самостоятельную активность. Но стоит только отдать приказ, и мало кто из живых существ сможет на равных померяться с ней силой! Проще убраться подальше с её пути!

Случайно упавший взгляд на расплющенную морду жуткого Кадавра – гротескно искаженное человеческое лицо, принадлежащее некогда всегда веселому и никогда не унывающему унтерштурмфюреру [8] СС Гансу Пфальцману, заставил Медика вздрогнуть от омерзения и жалости к такой вот несправедливой судьбе бывшего сослуживца. Но что поделать – процветание и благополучие Рейха достойно принесения и таких вот, совсем нелицеприятных, жертв.

[8] Унтерштурмфюрер (нем. Untersturmführer, cок. Ustuf) – звание в СА и СС, соответствовало званию лейтенанта в немецкой армии (вермахте).

Глубоко вздохнув, Кёлер медленно выпустил парящий на морозе воздух из ноздрей, пытаясь погасить предательскую дрожь, поселившуюся в руках. Что и говорить, для себя он не хотел бы такой доли, какая выпала его погибшим сослуживцам, а особенно Пфальцману. Наконец успокоившись, Ганс забрался на обледеневший панцирь Кадавра и принялся за осмотр пленников. Состояние обоих оставляло желать лучшего – их хоть и замотали во всяческое тряпье, оставшееся от погибших бойцов, как русских так и сослуживцев, но отсутствие движения на холоде и блокирование кровообращения впившимися в тела крепкими путами, могло их вскоре доконать… Если, конечно, не приложить усилий. Ложиться самому под Ритуальный нож Роберту абсолютно не хотелось, так же, как и представлять на этом месте своих верных сослуживцев и друзей по отряду.

Перво-наперво Медик проверил состояние старшего лейтенанта, того самого, у которого он вот уже который день выкачивал Прану, чтобы поддерживать в рабочем состоянии абсолютно расклеившегося в этих чертовых русских горах герра коммандера. Первоначальный выбор реципиента был относительно прост – старший лейтенант выглядел куда крепче и здоровее своего, более молодого собрата по несчастью. И при должной сноровке, аккуратности и умении Медика работать с растворенной в пространстве Силой, мог спокойно дожить до места дислокации. Однако постоянное откачивание Жизненной Энергии ему на пользу, конечно, не шло, и пленник все явственнее слабел час от часа.

Посмотрев на его бледное, без единой искорки жизни, да еще и основательно обмороженное лицо, Медик положил ладонь на его холодный лоб. Диагностика не заняла много времени – Ганс последнее время только и делал, что следил, чтобы эта Russisches Schwein [9] не отошла в мир иной раньше времени.

[9] Russisches Schwein (нем.) – русская свинья.

Не отрывая руки, Кёлер направил поток лечебной энергии в казавшееся безжизненным тело русского пленного офицера. Поправил нарушенный веревками кровоток, убрал застойные явления и последствия обморожения, что вполне могли привести к омертвению тканей, гангрене и скоропостижной смерти. Благодаря мощному Источнику Магии и достойному Резерву, Гансу удалось неплохо подлатать русского унтерменша [10], делая его практически здоровым, но обессиленным. Магическим восполнением Праны он не обладал, впрочем, таким умением не обладал никто во всем мире. Жизненную Силу можно было только жестоко отнять и нагло узурпировать…

[10] Недочеловек (untermensch) – это биологически на первый взгляд полностью идентичное человеку создание природы с руками, ногами, своего рода мозгами, глазами и ртом. Но это совсем иное, ужасное создание. Это лишь подобие человека, с человекоподобными чертами лица, находящееся в духовном отношении гораздо ниже, чем зверь. В душе этих людей царит жестокий хаос диких, необузданных страстей, неограниченное стремление к разрушению, примитивная зависть, самая неприкрытая подлость. Одним словом, недочеловек. Итак, не все то, что имеет человеческий облик, равно человеку. Горе тому, кто забывает об этом. Помните об этом.

Брошюра 1942-го года «Недочеловек» («Der Untermensch»), изданная массовым тиражом по распоряжению рейхфюрера СС Генриха Гиммлера.

Глава 2

Со вторым пленником особых трудностей у Ганса и не возникло, ведь тот ни с кем «не делился» своей Жизненной Силой. Оставалось быстренько его подлатать, что Кёлер и проделал, практически не напрягаясь. Теперь оставалось «заставить» старшего лейтенанта поделиться своей Праной с коммандером Пласманом. Естественно, что спрашивать мнения по этому поводу у плененного врага никто не собирался.

Оберштурмфюрер перекинул Малый Пранотранфузер в руку, с которой он предварительно стянул перчатку – кристалл накопителя Праны следовало предварительно разогреть до нормальной температуры человеческого тела, иначе при переливании энергии в накопитель наблюдались повышенные потери Жизненной Силы. А Медик старался быть экономным, чтобы ни капли Праны не ушло «в воздух». Лишенная перчатки рука тут же застыла – мороз и шквальный ветер сделали свое дело.

– Hundedreck[1]! – В сердцах выругался Ганс, засовывая заледеневшую ладонь за пазуху, стараясь её согреть.

[1] Hundedreck (нем.) – дерьмо собачье.

Чтобы ускорить нагрев, пришлось немного подстегнуть процесс кровообращения, а в результате и теплоотдачи. Через пяток минут инструмент был полностью готов к работе, о чем «сообщил» бледновато-желтым неярким свечением накопителя. Вынув Магический инструмент, Ганс ловким движением утопил острый штырь в предплечье врага и принялся наблюдать за процессом. Слегка порозовевшие после лечения щеки старшего лейтенанта вновь резко побелели – а наливающийся светом желтоватый кристалл, наоборот, начал отдавать пурпуром.

Чем хороши были эти стандартные военные Пранотрансфузеры, присутствующие в абсолютно в любой аптечке Медика, так это тем, что абсолютно не требовали никакой предварительной подготовки. Ну, разве что нагрева до тридцати шести и шести. Но и этот момент быль абсолютно не обязательной процедурой. Воткнул остро заточенный штырь в донора Праны, и неважно, в какое место, можно даже сквозь одежду. Главное, чтобы он по самую шляпку погрузился в живую плоть. А потом – повторил процедуру, но уже с реципиентом, правда с «обратным знаком».

Скольким погибающим на поле боя солдатам Великого Рейха спас жизнь этот нехитрый прибор – и не сосчитать. Правда, существовал один очень весомый нюанс, чтобы кто-то выжил после смертельного ранения, кто-то другой обязательно был должен умереть! Что поделать: таков закон сохранения Энергии! А сколько там жалких унтерменшей должны умереть, чтобы выжил хотя бы один солдат Фюрера – совершенно не волновало успешного Медика СС Ганса Кёлера. Он легко бы разменял их ничтожные душонки и на куда менее ценные объекты – в этом вопросе он всецело поддерживал политику рейхсфюрера Гиммлера в отношении восточных дикарей [2]!

[2] Меня ни в малейшей степени не интересует судьба русского или чеха… Живут ли другие народы в благоденствии или они издыхают от голода, интересует меня в той мере, в какой они нужны как рабы для нашей культуры, в ином смысле это меня не интересует. Погибнут или нет от изнурения при создании противотанкового рва 10 000 русских баб, интересует меня лишь в том отношении, готов ли для Германии противотанковый ров…

Речь рейхсфюрера СС Гиммлера на совещании группенфюреров СС в Познани в оригинальной истории прозвучавшая 04.10.1943 г. В альтернативной истории она прозвучала несколько раньше.

Дождавшись окончания процесса, Медик выдернул переливающийся пурпуром прибор из предплечья красноармейца. Потом он быстро залечил небольшую рану, чтобы пленник не умер даже от этой незначительной кровопотери, поскольку Жизненных Сил у него оставалось совсем немного. Это красноармеец еще должен сыграть свою роль на Алтаре Старшего Жреца.

Зажав в кулаке Пранотрансфузер с заполненным до отказа Накопителем, Медик поспешил к коммандеру. Он нашел его в той же расщелине, абсолютно «убитого» и «выжатого» до состояния половой тряпки.

– Герр коммандер… – окликнул Пласмана оберштурмфюрер.

Йозеф с трудом распахнул слипшиеся веки с покрытыми изморозью ресницами и едва слышно проблеял:

– Это ты… Ганс…

– Яволь, герр коммандер! – пряча презрительную усмешку, отозвался Медик. – Сейчас я вас быстро «починю»…

– Давай… Ганс… поторопись!

– Куда на этот раз? – покачивая в руке увесистым Пранотрансфузером, уточнил Кёлер. – В руку?

Коммандер испуганно покосился на относительно невеликий, но толстый штырь прибора и с кряхтением повернулся к Медику задом, навалившись руками на каменную «стену» расщелины:

– Сюда…

– В ягодицу, – понятливо кивнул Ганс. – В левую или правую, герр коммандер?

– В левую… Ганс… – сипя и кашляя, отозвался Пласман, косясь на острый наконечник. – Правую кололи в предыдущий раз. И, если можно, – обезболить получше… – слезливо попросил он Медика.

– Вы разве в прошлый раз что-то почувствовали? – удивленно спросил Ганс. – Я перед процедурой полностью купирую все нервные окончания, а после заращиваю рану, что даже и шрама не остается! – убежденно произнес Кёлер. – И все это – абсолютно безболезненно!

– Я знаю, Ганс… Знаю! Но у меня с детства… некая предвзятость к Медикам… Ты уж не подумай… Я тебе по гроб жизни благодарен…

Даже без этих навязчивых просьб оберштурмфюрер уже давно понял, с кем имеет дело. Он уже не раз и не два встречался с такими вот «бравыми вояками», едва ли не падающими в обморок при виде тонкой иглы обычного медицинского шприца, не говоря уже о пугающем толстом штыре Пранотрансфузера. Но все эти охи-ахи и сопливая трясучка случались, если данные «пугающие инструменты» применялись по отношению именно к таким «героям». Однако впадающие в ступор при виде Медика, они с легкостью и даже не моргнув глазом, могли легко распластать на Алтаре любую постороннюю «тушку»…

Загнав поглубже брезгливость, Кёлер положил ладонь свободной руки на слегка подрагивающую холодную щеку коммандера. Привычно отключил нервные окончания на его заднице, и ловким шлепком воткнул штырь Пранотранфузера в левую ягодицу Пласмана прямо сквозь материал утепленных штанов.

– Ой! – испуганно вздрогнул «Кабинетный маг», почувствовав легкий толчок. – Уже все?

– Как комарик укусил, герр коммандер! – словно уговаривая капризного ребенка, мягко произнес Кёлер. – Подождите, сейчас вам станет намного легче.

И действительно, по мере изменения цвета кристалла с красного на желтый, Пласман оживал прямо на глазах. Он перестал «висеть» на каменной опоре и распрямил сгорбленную спину. Его слабое дыхание выровнялось и начало вырываться из-под шарфа, закрывающего нижнюю половину лица, большими горячими клубами.

– Секунду, герр коммандер! – предупредил Медик, когда накопитель полностью разрядился. – Не шевелитесь! – И выдернул штырь из бывшей толстой задницы, изрядно схуднувшей за время трудного марш броска по горным отрогам.

– Ох! – вновь дернулся Йозеф, заставляя оберштурмфюрера в очередной раз презрительно сморщиться.

– Не больно, герр Коммандер? – поинтересовался он ради проформы, не желая, чтобы этот чванливый высокопоставленный ублюдок затаил зло.

– Нет, Ганс, только мокро и холодно, – передернул плечами Пласман.

«Неужели обоссался от страха?» – с надеждой подумал Медик, но не угадал – всего лишь маленькое кровотечение из ранки, оставленной штырем Пранотранафузера.

Зарастив отверстие на заднице Йозефа, Медик произнес:

– Я закончил, герр коммандер! Как вы себя чувствуете?

– Отлично, Ганс! Просто отлично! – с изрядной долей нездорового воодушевления воскликнул Пласман. Едва процедура переливания Праны окончилась, он принялся несуразно размахивать руками, резко приседать и суетиться сверх необходимого. Это действия можно было бы списать на неуклюжие попытки коммандера согреться, но Кёлер, невзирая на относительную молодость, уже имел достаточно внушительный опыт в вопросе частого и методического употребления чужеродной Праны. Коммандер попросту «подсел» на нее, подобно наркоману, упопотребляющему опий, коку или героин.

Да, до формирования окончательной зависимости от Жизненной Энергии Пласману было еще далековато. Но если такая подпитка продолжится еще какое-то продолжительное время… Избавиться от этой зависимости коммандеру будет далеко не просто! Подчас тут бывали бессильны даже самые могучие Маги-Медики. В университете, где Кёлер проходил обучение Магическому мастерству, ему наглядно демонстрировали заспиртованных монстров, в которых превращались Прановые наркоманы. Но только те, у которых был неограниченный доступ к Жизненным ресурсам. Истории известны случаи, когда такие вот «страждущие Праны» душевладельцы изводили целые деревни своих подневольных смердов в погоне за толикой Живительной Силы.