Кровный чары 2. Убить оборотня

– Нет, нет… Я должна остаться с ней… Пойти за ней… – Голос хрипел и дрожал.

– Это ни к чему. Ты еще успеешь проводить ее в последний путь.

За годы службы интендант выработал представление о том, как реагируют юные особы на подобное. Обычно плачут, падают в обморок или устраивают истерики. Иные ведут себя хладнокровно. Но в случае со Стефани предсказать ее поведение он не смог.

– Нет! Я пойду в госпиталь. Я должна знать, от чего она умерла! – упорствовала девушка.

– Вскрытие займет время, – тихо ответил Эдриан. – Пойдем в твои покои, прошу. Тебе нужно успокоиться.

– Нет, мне…

Стефани хотела было отпихнуть мужчину, нагрубить или сделать что-то еще. Но тут он крепко обнял ее, зажав руки. Она дернулась один раз, второй, третий, потом стихла и позволила себя увести обратно в гостиницу.

Внутри творился переполох. Прислуга обменивалась мнениями о случившемся. Многие воображали из себя дознавателей и строили версии, кто убийца и почему мадам де Монклар оказалась на улице в столь поздний час.

Эдриану это тоже было интересно. Провожая девушку на свой этаж, он прислушивался к толкам, хоть и понимал, что вряд ли услышит что-либо содержательное. Однако кое-что все-таки привлекло внимание.

Стоящая возле лестницы горничная бросила двум прачкам:

– Да бросьте. Вы отлично знаете, что по ночам мадам сбегала от своего муженька. Он настоящий тиран. А как он свою сестру не постыдился ударить? Он и мне приложил по затылку за то, что я не так сложила салфетки…

– Бедная-бедная мадам, – всхлипнула розовощекая прачка. – Может, к отцу ушла от него.

– Или к любовнику! – предположила другая.

– Плох любовник, раз заставлял бегать к нему.

Остальной женский треп Эдриан слушать не стал. «Значит, Изабель частенько куда-то ходила по ночам…» Одной рукой приобнял девушку за плечи, а второй приподнял край юбки, чтобы она не наступила на подол при подъеме. Поначалу мужчина хотел отнести возлюбленную на руках, но та не далась. «Заупрямилась», – решил он.

На самом деле Стефани устыдилась проявить слабость даже сейчас, находясь в плохом состоянии, чувствуя, какими ватными стали ноги, а тело сделалось тяжелым, как нагруженная повозка с сундуками. Двигаться было до боли сложно и неуклюже, но позволить себе повести как кокетка, а по мнению юной особы, они именно так себя и вели, она не могла.

На пятой ступеньке Стефани сама взяла юбку в руку и продолжила, как завороженная, шагать. Перед глазами стояло лицо Изабель. Но не бесчувственная посмертная маска, а живая улыбающаяся подруга.

Глаза защипало от нахлынувших воспоминаний. Они больше не увидятся, не повеселятся и не покидаются друг в друга подушками. Изабель не будет наряжать ее в кружевные платья и вплетать в волосы атласные ленточки. Никаких совместных вечеров и прогулок на лошадях.

Сердце сжалось до боли, и Стефани сделала глубокий вдох, остановившись на последней ступени.

– Нужно как-то сообщить новость твоему отцу, – шепнул Эдриан.

Он беспокоился, как, будучи нездоровым, граф воспримет печальное известие.

– Я думаю, ему лучше сразу принять капли, – еле выдавила из себя девушка.

Но господин де Монклар вышел в коридор раньше, чем они успели договориться.

– Стефани! Эдриан! – Его карие глаза метнулись от бледной дочери к взволнованному интенданту. – Что случилось?

– Мадам Изабель обнаружили мертвой в проулке. – Интендант не стал тянуть с ответом: печальные вести лучше говорить сразу, а драматизацию оставить театру.

– Как? – Граф потянулся к груди.

– Папа́! – Увидев, как стремительно бледнеет отец, Стефани воспрянула духом и бросилась к нему.

– Все нормально, – он поднял руку, призывая успокоиться, – просто кольнуло.

Девушка замерла в шаге отца. «Я не переживу, если и ты покинешь меня», – пронеслось в мыслях, которые она не решилась произнести.

– Пойдемте в комнату, – граф указал на дверь, из которой только что вышел, – нужно рассказать Лоренту.

Эдриан покачал головой:

– Прошу простить меня, но, к сожалению, я не могу разделить с вами это скорбное утро. – Он медленно подошел к отцу с дочерью. – Нужно расследовать смерть мадам Изабель. И чем быстрее я осмотрю место преступления, тем лучше.

– Я хочу пойти с тобой, – требовательно заявила Стефани. – Ты не можешь оставить меня здесь скорбеть о подруге. О единственной любимой подруге! Я должна выяснить, кто ее убил.