Запрет на любовь

– Прекрати! – кричу я, когда Мэтти собирается нанести очередной удар. – Прекрати это безумие.

Я дергаю брата за руку, но это все равно что тянуть скалу. Матео – сплошные мышцы, и он даже не шелохнется.

– Я преподам этому bastardo урок, – цедит он сквозь зубы, повернувшись ко мне.

– Нет. Отпусти его. – Я встаю нос к носу с братом. – Сейчас ж, Мэтти, – требую я. – Если хочешь злиться, злись на меня. Воган не сделал ничего плохого.

– Отпусти его, Маццоне, – поддерживает меня Лео убийственным тоном.

Матео прожигает взглядом напуганного Вогана и, сжав и разжав кулак, отпускает его. Воган, тяжело дыша, опирается на стену.

– Прости, – говорю я, потянувшись вытереть кровь, капающую с его подбородка.

– Не трогай его, – предупреждает Лео, перехватывая меня за талию и оттаскивая прочь.

– Скажи спасибо, что это я вас увидел, а не ее жених, – рычит Матео, вжимая дуло пистолета в висок Вогана.

Бедный парень выглядит так, будто вот-вот обделается.

– Жених? – Его растерянный взгляд мечется между мной и братом. – Ей семнадцать. Какой на хрен жених? – Он вопросительно смотрит на Матео. – И почему ты мне не сказала? – добавляет с обидой, глядя на меня.

– Пыталась забыть о его существовании. И я говорила тебе, что все сложно, – объясняю я. – Мне хотелось один вечер побыть нормальной. На один вечер притвориться, что управляю своей жизнью. Один вечер…

Лео закрывает мне рот ладонью, прерывая на полуслове.

– Заткнись, Нат, – сердито зыркает на меня Матео. – Или продолжай нести это дерьмо, если хочешь, чтобы я всадил ему пулю в лоб.

Я замолкаю, глаза щиплет от слез. Я не позволю им пролиться. Не могу, поэтому молча негодую, внутренне кипя от ярости.

– Никому ни слова об этом, – предупреждает Вогана Матео, надавливая пистолетом на его висок. – Если я узнаю, что ты хотя бы пикнул, то найду тебя и зарежу, как животное.

– Я никому не скажу, клянусь, – говорит Воган. Его нижняя губа дрожит.

Мне хочется поблагодарить парня за то, что дал почувствовать себя желанной и подарил один вечер счастья, но он даже не смотрит на меня, и я его не виню. Уверена, теперь у него и в мыслях нет искать встречи со мной.

– Смотри у меня. – Матео убирает пистолет и сильно толкает Вогана. – Проваливай.

Когда Воган проходит мимо Лео, тот хватает его.

– Прикоснешься к ней еще раз, и я убью тебя голыми руками.

Я никогда раньше не слышала от него такого угрожающего тона, и меня пробирает холодок.

Воган кивает, все еще избегая встречаться со мной взглядом, и я с болью в сердце смотрю, как он бежит по переулку, спеша убраться как можно дальше от меня.

Глава 3

Наталия

Всю дорогу домой до Гринхэвена Матео не произносит ни слова. Я сижу на заднем сиденье, борясь со стыдом и смущением, и даже присутствие Лео не улучшает моего настроения. Сегодняшний вечер начинался так многообещающе, но закончился самым худшим образом. Слова Лео отпечатались у меня в мозгу, и я одновременно страдаю и чертовски злюсь. Меня достала эта несправедливость. И то, что Лео воспринимает меня как свою псевдо младшую сестру, только добавляет соль на рану.

Когда мы сворачиваем на подъездную дорожку к нашему большому семейному дому, моя тревога возрастает до предынфарктного состояния. Стоящий на трех акрах благоустроенного газона, наш обширный особняк – впечатляющая позолоченная клетка. Отец сделал так, чтобы я ни в чем не нуждалась. Дал все, кроме свободы воли. Если Матео расскажет папе, меня ждет суровое наказание. Он взбесится, если услышит, что я целовалась с мальчиком, который даже не итальянского происхождения. Нельзя, чтобы он узнал. У меня отнимут последние крохи свободы, и я скачусь в еще более глубокую депрессию.

Отодвинув в сторону вихрь эмоций, подаюсь вперед и просовываю голову между передними сиденьями.

– Пожалуйста, не говори папе.

Я умоляюще смотрю на брата в зеркало заднего вида.

– Ты не в том положении, чтобы торговаться, – цедит он сквозь зубы. – И тебе повезло, что Энцо позвонил мне до того, как кто-нибудь настучал папе или Карло.

– Кто такой Энцо?

Я догадалась, что у брата был шпион, который выдал меня, потому что у нашей семьи контакты повсюду.

– Сообщник. Он работал на кассе и узнал тебя.

Ну конечно. Я не могу вздохнуть, чтобы кто-нибудь не доложил.

– Не говори Анджело. Пожалуйста, Мэтти. Он посадит меня под домашний арест до конца учебного года. – Я нерешительно дотрагиваюсь до его плеча. – Обещаю, что больше не буду видеться с Воганом, если ты пообещаешь не рассказывать папе.

– Я должен, потому что это гарантирует, что ты останешься чистой и избежишь соблазна.

Мне хочется ударить его. Сильно, до крови. Но я стискиваю зубы до скрипа, цепляясь за последние крупицы терпения.

– Я усвоила урок, Мэтти, – вру я. – Не отнимай единственную кроху свободы, которая у меня осталась.

Матео останавливает машину перед каменной лестницей, ведущей к входной двери. В воздухе нарастает напряжение, пока мы молча сидим внутри. Вооруженные soldati, охраняющие дом, бросают на нас быстрые взгляды и снова смотрят вперед.

– Я не скажу ему. – Брат поворачивается и окидывает меня мрачным взглядом. – Но подобное не должно повториться. Дело не только в том, что ты расстроишь папу или famiglia Греко. Дело в твоей репутации, Наталия. Потеряв репутацию, ты погубишь себя.

Возможно, так мне и следует поступить. Специально переспать с кем-нибудь и сделать так, чтобы монстр узнал об этом. Я знаю, что стану изгоем. Позором, паршивой овцой в семье. Но если это поможет избежать брака с этим stronzo, возможно, оно того стоит.

Матео, прищурившись, наблюдает за мной, как будто проник мне в голову и прочел мысли. В меня впивается пристальный взгляд Лео, и я отвожу глаза и киваю.

– Знаю. – Хватаюсь за дверную ручку. – Я больше не буду косячить.

– Нат, – останавливает меня Матео, когда я опускаю одну ногу на землю. – Я знаю, что ты расстроена, но у тебя были годы, чтобы принять свою судьбу. Таковы правила для женщин внутри famiglia. Девственных невест уважают, а жен почитают. Ты ни в чем не будешь нуждаться. Я знаю, что ты не рада, но все образуется. Вот увидишь.

– Это чушь, и ты это знаешь! – моментально завожусь я. – Ты бы принял свою судьбу, если бы она не сулила власть? Если бы до конца жизни не имел ни малейшего контроля?

– Речь не обо мне, а ты ведешь себя как ребенок. Возьми себя в руки.

Сейчас мне правда хочется врезать брату, но смысл? Матео так похож на отца, что иногда это пугает. Самое ужасное, я уверена, что он в это верит. Как бы сильно брат ни обожал меня – а я знаю, что это так, – он все равно не видит ничего плохого в будущем, которое меня ожидает. Не знаю, почему продолжаю протестовать.

Он никогда не поймет меня.

Я изображаю покорную улыбку.

– Поднимусь в свою комнату. Скажи маме, что я позвонила тебе и попросила меня забрать, потому что плохо себя почувствовала.

– Va bene.

Выхожу из машины. Во взгляде Лео мелькает сочувствие, но так быстро пропадает, что я не уверена, что мне не показалось. Тихонько проскальзываю в дом, снимаю туфли и на цыпочках крадусь к себе. Всю ночь я беспокойно ворочаюсь, оплакивая свою ничтожную жизнь и рыдая в подушку над безответной любовью.

На следующее утро за завтраком я непривычно тихая, но, когда мама спрашивает, что случилось, сваливаю все на свою надуманную болезнь. По правде говоря, я действительно больна от тоски и страдаю от того, что Лео отказывается воспринимать меня больше, чем сестрой. Еще мне невероятно стыдно за то, что случилось вчера вечером. Это так унизительно, и я злюсь, что Воган попал под раздачу. Он не сделал ничего плохого, просто запал не на ту девушку. Мои мысли и эмоции качает туда-сюда, и в голове полный сумбур. Надо мной нависла темная туча, как саван, и нет никаких сил притворяться, что я не впала в меланхолию.

Погоняв еду по тарелке, извиняюсь и выхожу пройтись по территории нашего поместья.

Много лет назад, когда мы только переехали сюда из городского пентхауса, папа построил для мамы дорожку, и я иду по ней вокруг дома. Периметр участка охраняют вооруженные soldati, они стараются не попадаться на глаза, создавая иллюзию уединенности. Я печатаю сообщение Фрэнки, заверяю, что со мной все хорошо, и обещаю, что увижусь с ней завтра в школе.

Когда дохожу до яблоневого сада, за спиной слышатся шаги. Еще у мамы есть огород и уголок с травами, а в теплице она выращивает томаты, перцы и клубнику. Я оборачиваюсь на звук шагов, и мой пульс моментально ускоряется. Это Лео.

– Привет, dolcezza, – с улыбкой окликает он.

Сладкая. Я одновременно ненавижу и обожаю это прозвище. Мне нравится, что он называет меня так, как никто больше, но почему это должно быть нечто невинное, чистое и сестринское?

Прислонившись к дереву, я жду, пока он меня догонит.

– Не против, если я к тебе присоединюсь? – спрашивает он, пронзая меня своими прекрасными серебристо-голубыми глазами.

От легкого ветерка на лоб упали несколько каштановых прядей, и у меня чешутся пальцы от желания почувствовать эту шелковистую мягкость. Вечерняя щетина оттеняет контуры точеного мужского лица, что только добавляет ему привлекательности.

– Конечно, – пожимаю я плечами, изображая равнодушие.

Мы идем по дорожке между рядами деревьев, согнувшихся под тяжестью сочных красных яблок. В воздухе висит сладкий аромат, как всегда в это время года, и я глубоко вдыхаю его, черпая утешение в знакомой обстановке, когда чувствую себя такой потерянной. Сезон сбора в самом разгаре, и наша кладовая уже трещит от яблочного джема, яблочных пирогов и штруделей.

– Ты в порядке? – спрашивает Лео.

Порыв ветра поднимает подол моего белого платья длиной до колен.

– В порядке. С чего мне не быть? – выгибаю я бровь, глядя на него и касаясь ладонью коры деревьев, мимо которых мы идем.

– Не надо так со мной, dolcezza. Я знаю, что вчера вечером ты злилась, и видел, как в твоей голове крутятся шестеренки. Матео не единственный Маццоне с безрассудной жилкой. Прошу, не совершай ничего опрометчивого.

Я недоверчиво фыркаю.

– Лео, откуда у меня возьмется возможность сделать что-то опрометчивое или безрассудное? И не делай вид, что ты сам не склонен к приступам бурной безбашенности. Ты чаще других участвуешь в безумных затеях Мэтти.

Разница в том, что Лео знает, когда отступить, и он достаточно умен, чтобы быть ответственным, когда надо, так что никто не может сказать, что он тоже слегка непредсказуемый.

– Мы говорим не обо мне. А о тебе. Я беспокоюсь.

Качаю головой, к горлу подступает горечь.

– Я практически пленница и очень скоро сменю одну тюрьму на другую.

– Знаю, ты этого не хочешь, и меня бесит, что для тебя выбрали именно этого козла, но сопротивляться бесполезно.

Обычно Лео на моей стороне, и его пораженческие речи не то, что мне хочется слышать сейчас. Моя злость разрастается за наносекунды. Резко развернувшись, я гневно смотрю на него. Из моих ушей практически валит дым, я упираю руки в свои крутые бедра и взрываюсь.

– То есть я должна просто позволить ему трахнуть меня до свадьбы, потому что он все равно скоро будет моим мужем и я обязана подчиняться всем его приказам?

– Ни черта подобного. – Лео хмурится, и в его глазах отражается тревога. – Что-то случилось? – На его челюсти дергается желвак. – Он что-то сделал?

Я сглатываю образовавшийся в горле ком.

– Пока нет, но ясно обозначил свои намерения.

Глава 4

Наталия

– Так вот к чему был вчерашний вечер? И ты серьезно собиралась отдать свою девственность этому идиоту? – Глаза Лео темнеют, а на шее пульсирует венка. – Воган! – фыркает он. – Что за слюнтяйское имя?

– Осторожнее, Лео. Если бы я не знала, то подумала бы, что ты ревнуешь.

Не получается удержаться от счастливой улыбки.

– Не говори глупости. Ты хоть понимаешь, как опасно даже задумываться отдать свою девственность кому-то до свадьбы? Включая Карло. Тогда ему будет очень легко забраковать тебя. Это опозорит всю семью и уничтожит твое будущее, ибо ты станешь обесчещенной. К тому же это может обернуться страшным кровопролитием. Такова реальность, Нат. Матео не хочет такого исхода для тебя, и я тоже. – Он тяжело выдыхает, бросая на меня обеспокоенный взгляд. – Я зол, что ты собиралась рискнуть всем ради этого простофили. Он тебя не достоин.

У меня нет желания говорить о потенциальной опасности или рисках быть с кем-то другим, потому что Лео напрочь открестится от мысли о нас.

К черту правила и традиции.

Осмелев, я подаюсь ближе к нему, и наши тела соприкасаются. Кладу ладони на теплую, твердую мужскую грудь, игнорируя его короткую речь и направляя разговор в нужное мне русло.

– Ты так против идеи рискнуть всем ради мужчины?

Я запрокидываю голову, пристально глядя в его глаза, и, поднявшись на цыпочки, скольжу руками вверх и обвиваю его шею. Сердце колотится как сумасшедшее, а бабочки в груди сходят с ума, но Лео не отталкивает меня, как я ожидала.

Его взгляд опускается на мои губы, и нас словно окружает электрическое поле, потрескивающее, мощное и суперзаряженное. Вожделение смешивается с кровью в моих венах, когда он смотрит на меня, словно завороженный, и это в сочетании с диким желанием изменить свою судьбу заставляет меня подняться и прижаться губами к его уху.

– Ради тебя? – шепчу я и скольжу губами вдоль его колючей челюсти, пока не задеваю его губы.

Его тело застывает, и я почти не соображаю из-за шума крови в ушах и глухого стука сердца, колотящегося за ребрами.

Крепче обняв его за шею, я более убедительно прижимаюсь к чувственным губам, побуждая ответить на мой поцелуй. Лимонный аромат Лео окутывает меня, словно одеяло, и я без слов убеждаю его забыть об ответственности и сдаться мне, дразняще касаясь губами его теплого неподвижного рта.

Лео отталкивает меня за плечи, отшатываясь назад и часто моргая. На его лице отражается ужас.

В груди разливается необъятная боль, сжимая легкие и превращая сердце в кашу. Агония завязывает внутренности в узлы, и мне кажется, что я умру. Отверженность смешивается со стыдом и всеобъемлющей печалью при мысли, что он не чувствует того же. Он не желает меня так же, как я желаю его. Боль невидимым ножом кромсает на полоски жалкий орган, качающий кровь по моим сосудам.

– Наталия. Нет. – Лео мотает головой, потирая ладонью затылок, а его кадык резко дергается. – До тебя не дошло ничего из того, что вчера говорил Матео?! – орет он. – Тебе нельзя целовать других мужчин!

– Ты не просто мужчина, Лео.

Сокращаю расстояние между нами, потому что, похоже, моей глупой смелости нет предела. Я не откажусь от него, пока не пойму, что это совершенно бесполезно.

– Ты знаешь, что я чувствую к тебе. Я знаю, что знаешь.

Взяв мою протянутую руку, он нежно смыкает пальцы на узком запястье, останавливая.

– Этого не будет, Нат. По всем причинам, которые я уже озвучил. И ты мне как младшая сестра. Это было бы неправильно.

Единственное, что он мог сказать, чтобы я отступила. Что бы ни делала, меня всегда отсылают в сестринский угол. Мучительная боль обрушивается на меня со всех сторон, и мне хочется, чтобы земля разверзлась и поглотила меня. Не желая, чтобы Лео видел, насколько мне плохо, я загоняю боль внутрь, расправляю плечи и высоко задираю подбородок, одаривая его убийственным взглядом. Моя раненая гордость берет верх над здравым смыслом.

– Я слишком милая и невинная, да? – пихаю его в плечи. – Спорим, если бы я была как Николь Честейн, раздвигала ноги и давала в зад, ты бы уже вытоптал тропинку к моей двери.

– Боже, Нат. – Он проводит пятерней по волосам. – Тебе нужно прекратить подслушивать.

Рассерженная, я принимаю мгновенное решение сделать еще одну попытку и, сняв платье через голову, отбрасываю его в сторону, оставаясь в белом лифчике и трусиках. Лео, задохнувшись, сжимает свои волосы в кулаках, не отводя от меня глаз.

– А еще мне нужно, чтобы ты увидел меня настоящую. – Мой голос спокоен в отличие от дрожащих рук и ног, ведь я ставлю на карту все. – Я больше не маленькая девочка, Лео. – Делаю шаг к нему. – Я женщина, и я тебя хочу. Хочу, чтобы именно ты забрал мою девственность. А не тот монстр. Мы можем укрыться под деревьями. Никто нас не увидит.

В его взгляде отражается внутренняя борьба, но он старается отвести его от моей вздымающейся груди. Мои соски настолько твердые, что выпирают сквозь тонкое кружево. Растущий бугор в его черных брюках говорит о том, что Лео тоже возбужден. По моим венам струится адреналин, и я позволяю себе чуточку восторга. Он не так равнодушен, как хочет внушить мне.

Прижавшись к нему всем телом, я поднимаю на него полные надежды, умоляющие глаза.

– Никто не узнает. Это может быть нашим секретом. Пожалуйста, Лео. Займись со мной любовью.

Нервно сглотнув, я скольжу рукой вниз между нашими телами и накрываю ладонью его эрекцию через брюки. О боже, он такой большой и твердый. Настоящий мужчина. Его член дергается под моей ладонью, и в моих трусиках становится мокро и жарко.

В следующий миг Лео отшатывается назад, как будто его ударило током.

– Господи, черт, Наталия. Надень платье! – рявкает он. – Я не стану лишать тебя девственности! Ты совсем с ума сошла?!

Наклонившись, он подбирает платье и протягивает мне. В его глазах полыхает множество эмоций.

– Оденься, пока тебя не увидел кто-нибудь из охраны. Твой отец убивал и за меньшее.

Лео отворачивается, сцепив руки на затылке, пока я одеваюсь. Меня накрывает унижение, и глаза щиплет от слез. Губа дрожит, и я пытаюсь не заплакать. Все тело ломит от невообразимой боли, как будто какая-то невидимая сила разрывает меня изнутри.

О чем я думала, набрасываясь на него вот так?

Мне очень стыдно.

Лео ясно дал понять, что не хочет меня, причем не единожды. Он снова и снова отказывает мне, а я продолжаю вести себя как незрелая дурочка. Я фактически предложила ему себя на блюдечке, а он меня отверг.

Меня скручивает от обиды.

– Ты закончила? – спрашивает Лео, по-прежнему стоя спиной ко мне.

– Да, – хриплю я, почти подавившись болезненным комком, застрявшим в горле.

Любить того, кто не любит тебя в ответ, наверное, самое мучительное испытание.

Я думала, что было плохо, когда он не знал о моих чувствах. Но ошибалась.

Знать, что он в курсе и не хочет меня, в миллион раз хуже, и мне хочется умереть. Или как минимум запереться в комнате, свернуться калачиком и прореветься в свою уже мокрую подушку.

Лео разворачивается.

– Я не знаю, что с тобой происходит, но ты не такая. – Его голос смягчается, он поднимает мое лицо за подбородок. – Ты потрясающая, dolcezza. Совершенно особенная. Добрая, умная, красивая и отзывчивая. Оставайся такой.

Внутри расцветает гнев, и глаза застилает красным. Я не могу принять его комплименты, потому что знаю, что это неправда: Лео просто пытается смягчить отказ. Должно быть, он считает меня очень наивной, если ожидает, что такие слова меня успокоят.

– Ты лицемер! – кричу я. – И Матео тоже. Вы оба трахаете все, что движется, а мне читаете нотации из-за того, что я впервые в жизни посмела поцеловать мальчика и сдуру вешалась на тебя!

Я отталкиваю его прочь и рычу, когда он даже не шевелится. Лео как непоколебимая стена мышц, стоит, скрестив руки на груди, с грустным, слегка озадаченным лицом.

– Ты знаешь, что таков порядок. Так должно быть.

Его спокойный ответ только распаляет струящуюся по моим жилам ярость.

– Я это ненавижу! – реву я. – И не собираюсь больше покорно принимать все.

Моя кровь наполняется железной решимостью. Плевать, как я этого достигну, но я выберусь из этого договорного брака. Папа разочаруется, если я его опозорю, но я уже достаточно мирилась с этим фарсом. На кону стоит моя жизнь, и я больше не могу сидеть сложа руки.

– Наталия, – рычит Лео, попытавшись схватить меня, но я уворачиваюсь и иду прочь. – Не совершай ничего безрассудного. Я тебя умоляю. Ты сделаешь только хуже.

– Иди на хрен, Лео, – шиплю я, душа смех при виде того, как его глаза округляются от шока. – Это тебя не касается. Ты предельно ясно выразил свои чувства. Теперь я точно знаю свое место.

– Dolcezza. Пожалуйста. – Лео дергает меня на себя, так что я прижимаюсь спиной к его теплой груди. – Я не хочу смотреть на твои страдания. Ты знаешь, что делают с непослушными женщинами.

– Мне плевать. Лучше умереть, чем выйти за Карло Греко.

– Я поговорю с ним, – предлагает он. – Предупрежу, чтобы отстал от тебя.

Я хрипло смеюсь.

– Сделаешь это, и он станет только настойчивее. – Я стряхиваю его руки и сердито смотрю на него. – Оставь это, Лео. Я не твоя ответственность. Я не Джулиана. Твоя ответственность – твоя настоящая сестра, а не я. Мне не надо, чтобы ты или Матео вмешивались больше, чем уже успели.

Не дожидаясь ответа, я бегу по дорожке обратно к дому, собираясь зализывать раны в уединении своей комнаты.

Глава 5

Наталия

– Поверить не могу, что ты разделась перед ним, – говорит Фрэнки, пока мы забираем вещи из шкафчиков в конце учебного дня.

– Не напоминай. Это и так достаточно унизительно.

Во время обеда я рассказала подруге о том, что произошло вчера с Лео в саду.

– Мне хочется врезать ему по яйцам за то, что пренебрег твоими чувствами. И Матео за то, что кошмарил бедного Вогана. Но, может, Лео пытался защитить тебя? Просто сделал это своеобразно.

– Я набросилась на него, а он отверг меня, Фрэнки! Мне плевать, пытался он меня защитить или нет. Это самое большое унижение в моей жизни. – Я захлопываю дверь шкафчика сильнее, чем необходимо. – Мужчина вроде Леонардо Мессины никогда не отказывается от секса. Я должна признать правду. Он не видит во мне женщину. В его глазах я всегда буду милой младшей сестренкой Матео.

– Он идиот, что отверг тебя, и я не верю в его реакцию. Ты чертова богиня, Нат. Ни один нормальный мужчина не устоит перед тобой. – После этих слов повисает многозначительная короткая пауза. – По крайней мере ты получила шоколад.

Вчера Лео оставил у меня под дверью коробку моего любимого шоколада. Я обнаружила ее, только когда выходила из комнаты на ужин. Ему пришлось сделать приличный крюк, чтобы купить ее у шоколатье в Уайт-Плейнс, и в обычной ситуации я обрадовалась бы подарку, но сейчас слишком уязвлена его отказом, чтобы растаять от этого жеста.

– Я бы предпочла мужчину, – признаю, потому что все еще влюблена в него, хоть это и совершенно бессмысленно. – С какой стороны ни посмотри, он мне отказал. Попытки подсластить пилюлю не изменят этого факта.

Хотя поедание шоколада, пока я молча ругала себя за идиотизм, немного помогло.

– Что ты собираешься делать? – спрашивает Фрэнки, застегивая молнию на своем рюкзаке. Мы присоединяемся к толпе, идущей к выходу.

– Ничего, – пожимаю плечами я. – Если не сработало то, что я набросилась на него, то уже ничего не сработает.

– Ему надо увидеть в тебе желанную женщину, а не маленькую девочку. – Она размышляет, задумчиво потирая подбородок, пока мы выходим из двойных дверей. – Знаю! – На крыльце она хватает меня за руку и отводит в сторонку. – Твои родители же уезжают на эти выходные и Матео устраивает вечеринку?

Я киваю.

– Насколько я знаю, планы еще в силе.

Наши родители не так часто уезжают одновременно, так что Матео планирует воспользоваться этим по полной. По прогнозу в выходные нас ждет жара, и это будет последняя гулянка перед тем, как установится холодная осенняя погода.

– Точно! – Ее глаза загораются от восторга. – Ты купишь самый сексуальный купальник, будешь выглядеть адски горячо и станешь флиртовать с парнями у него на глазах. Если это не вызовет реакцию, то точно ничего не поможет.

– Матео никогда не разрешит.

Она фыркает.

– Матео напьется и большую часть вечеринки будет трахать какую-нибудь телку в домике у бассейна. Леопард не меняет пятна. Нам просто надо выбрать идеальный момент. Мы подождем, пока твой брат не свалит, и тогда устроим эффектное появление.

Улыбаясь, я беру ее под руку и тащу вниз по ступенькам.

– Мне нравится ход твоих мыслей. Но я согласна, только если ты тоже наденешь сексуальный бикини и будешь флиртовать. Можем заказать купальники онлайн, когда закончим с уроками.

Сегодня Фрэнки ночует у меня, потому что нам надо закончить совместный проект.

– Я уже согласна, подруга, – подмигивает она.

Она лучшая в мире сообщница.