Контракт на жизнь

– Ты говоришь, словно это тебе совсем не нравиться.– заметил Матвей.

– Не то, чтобы мне это не нравилось. Просто иногда приходилось заниматься тем, что уже несколько раз до тебя кто-то сделал и ты просто идешь по кругу так же не добиваясь никакого полезного результата. Я не люблю бессмысленной работы.

– А я всю жизнь проработал на Земле. Разрабатывал скафандры, кстати. – Подметил Матвей.

– В следующий раз, когда возьмешься за это дело, сделай их более подвижными. – пошутил Гена. – А как ты решил проблему если у тебя в открытом космосе зачешется скажем нос? – придурковато спросил Гена.

– С обратной стороны гермошлема есть губка называемая вальсальва, вот об нее и почешешься. Разве у твоего скафандра такого не было?

– Я просто тебя проверил. – улыбнулся Гена.

***

Утром Матвей увидел сообщение на своем планшете, когда пил свой утренний кофе, там были номер аудитории и время начала лекции. Как и всегда идти на скучный монолог преподавателя к Матвея большого желания не было, но надежда что тут в НИККОС все может быть иначе в конце концов пересилила его.

Ровно в назначенное время в аудиторию тихо вошел высокий седовласый старичок, с старомодным потрепанным портфелем в руках. Он молча положил его на стол и начал всматриваться на людей, которые ждали его в аудитории. Судя по сообщению приложенному к утреннему письму, это был Эдуард Вадимович Мухин, доктор физико-математических наук.

– Не густо, – разочарованно пробубнил он себе под нос. – но мы все равно начнем. Он с помощью пульта выключил свет в аудитории и включил проектор, направленный на белую стену. – Это система Траппист 1. Наше возможное будущее. Там вы займетесь освоением одной, а если повезет, то нескольких планет. По моим собственным расчетам, что идет в разрез с мнением многих других ученых, я считаю, что жизнь возможна в системах с красными карликами. Если на планетах достаточно сильное магнитное поле и плотная атмосфера примерно, как на Земле или плотнее, то излучение красного карлика никак не может повредить существующей там жизни и человеку тоже. Если у кого-то есть вопросы на данном этапе я с радостью дам ответ, не стесняйтесь задавайте, мне будет интересно услышать что вы об этом думаете.

– Как долго лететь до Траппист 1? – послышался не очень приятный женский голос из аудитории.

– Сто восемьдесят девять лет согласно последним расчётам. – В аудитории воцарилась тишина. Матвей вспомнил как он сам среагировал в кабинете у Углова на собеседовании. – Вы отправитесь на единственном в своем роде двух реакторном космическом корабле под названием «Икар». – Лектор включил слайд с его изображением. Икар был похож на ракету с двигателями с двух сторон и тремя центрифугами по центру, а также огромными радиаторами для отвода тепла по всему периметру. В длину они были немного больше, чем сам корабль. – В хвосте расположены два термоядерных реактора. Они обеспечивают энергией двигатели, инженерные системы и генератор магнитного поля. Он нужен для того, чтобы защищать экипаж и оборудование от губительного космического излучения. – Эдуард Владимирович прервал свой рассказ чтобы попить воды выдержав паузу, для того чтобы был задан следующий вопрос.

– Чем нам там предстоит заниматься? – вдруг прозвучал еще один вопрос но уже с другой стороны аудитории.

– Основать колонию, как это не странно. – Удивился вопросу Мухин. – Прибыв в систему траппист, вашей задачей будет провести несколько исследований для определения степени пригодности планеты для жизнедеятельности человека, но об этом чуть позже. Каждый из вас узнает это в свое время.

Вопросы сыпались еще больше часа. Некоторые были откровенно глупыми, другие заставляли задуматься. Один из таких прозвучал так: – Эдуард Владимирович, нам об этом упорно никто не рассказывает, но что подразумевается под выражением «медицинские преобразования»? Все словно воды в рот набрали и отказываются что-либо об этом рассказать.

Лектор заметно занервничал. Его бегающий взгляд пытался выявить в темноте аудитории того, кто спросил его, но это оказалось безуспешно.

– Не знаю могу ли я рассказывать. – Эдуард Владимирович пробормотал что-то непонятное, прежде чем продолжить уже разборчивым голосом. – Человеческое тело слишком уязвимо для космической радиации. И оно, требует некоторой защиты. У нас есть препараты и технологии, с помощью которых можно приспособить человека к этой угрозе, с которой вы столкнетесь в межзвездном пространстве. Без этого вы просто не выживите. Более этого вам сейчас знать не следует.

Матвей задумался. Он уже слышал про «медицинские преобразования», но не мог вспомнить, где именно. Это вызывало вопросы и некоторую необъяснимую настороженность.

– У меня есть вопрос.– Матвей привстал с неудобного стула чтобы его было видно.

– Да молодой человек.– Лектор улыбнулся, надеясь избежать неудобную тему.

– Но я не давал согласия на медицинские преобразования, что будет если я откажусь?

Эдуард Владимирович скривил лицо от недовольства. – Скажу так, я уверен, что вас просто исключат из программы подготовки. Это является обязательным условием.

Матвей понял, что не надо заходить дальше. Прежде чем принимать решения, лучше будет все разузнать и обдумать как следует.

После окончания лекции, когда Матвей шел по коридору учебного здания, впереди он увидел знакомый женский силуэт. После первой и последней встречи, когда незнакомка подвозила его домой, Матвей в суете забыл спросить ее номер телефона. Но вдруг это не она? —Надо подойти ближе и убедиться. – подумал Матвей и прибавил шаг. Догнав девушку, он уже не сомневался, в том что это именно она.

– Лиза? – удивленно спросил Матвей. Девушка обернулась. В руках у нее была целая стопка документов высотой сантиметров тридцать если не больше.

– Матвей? – расплылась в улыбке она. – в жизни бы не подумала, что увижу тебя, да еще и в таком месте. Что ты тут делаешь?

– Прохожу подготовку. – немного засмущался он. – А ты?

– Как что, я тут работаю.– она свалила все документы ему в руки и без капли смущения продолжила,– а раз такое дело, ты мне поможешь! Идем покажу куда надо это отнести.

Войдя в ее кабинет, Матвей удивился количеству бумажных стопок выше его роста, лежавших на разных столах.

– Сколько макулатуры. – удивился Матвей.

– И не говори. Все это так и будет тут лежать, пока не придет время выбрасывать.

– Тогда зачем это все тут складывать, может выбросить сразу? – пошутил Матвей.

– Поймешь, когда вырастишь. – усмехнулась Лиза. – Лучше скажи, как ты тут оказался?

Матвей задумался на секунду. А что ей ответить? Сказать правду или все приукрасить?

– Это секрет. – ответил Матвей, решив потянуть время.

– Все равно узнаю. – наигранно демонстрируя равнодушие сказала Лиза.

– Кто ты вообще такая? – подумал про себя Матвей. – Вот повстречал себе на голову. Зачем я вообще к тебе подошел? – начал уже осуждать себя Матвей вспоминая как при первой встрече чуть не получил крышкой от термоса по голове.

– Скучно с тобой, вечно молчишь. – оценила его Лиза. В этот момент в голове у Матвея родилась безумная мысль.

– Встретимся завтра вечером? Я тут кажется видел что-то вроде кафе неподалеку, – спросил Матвей сам не ожидая от себя.

– Я подумаю. – протянула Лиза.

– Завтра у меня гидро-лаборатория. А после весь вечер свободен. – добавил Матвей.

– Я завтра сама тебе позвоню, «Астроном». А сейчас иди, ко мне вот-вот придет один из самых неприятных людей в этот городке. Рассказать мне море нравоучительных поэм. Тебе не понравиться это слушать.

Матвей попрощался и вышел из кабинета. После общения с Лизой, у него с самого начала было странное не знакомое ранее чувство. Он одновременно был ею восхищен и заинтересован и одновременно хотел держаться как можно подальше. Этот парадокс еще долго не выходил у него из головы.

***

– У тебя была какая-то причина или ты сам решился на эту авантюру? – поинтересовался Матвей у Гены.

– У меня не было выбора. Когда у тебя тяжелобольная дочь тебе не приходится выбирать. А если я попаду в команду, то положенных мне денег хватит на все необходимое лечение.

– Прости, я не хотел. – извинился Матвей не ожидав такого рода ответ.

– Все нормально. – приободрил его Гена. – Сколько еще ждать эти чертовы перчатки? Моя задница уже онемела. – Недовольно прокричал он в сторону стоявших неподалеку техников. Для того чтобы начать погружение в бассейн не хватало только их. Техники заметили в них дефект и кто-то из них ушел искать им замену.

Они находились в гидро-лаборатории, перед огромным резервуаром, заполненным водой. Внутри в натуральную величину находился макет орбитальной станции с необычным названием «Искра». Задача была проста – выйти в «открытый космос» покружить вокруг станции имитируя бурную деятельность по замене передатчика связи и вернуться назад. Геннадий решил погрузиться первый, следом пошлел Матвей. Когда их погружали в воду специальным краном подвешенных на специальных крюках было очень страшно. Из-за очень прозрачной воды, было ощущение что они парят на большой высоте, а высоты как оказалось боялись Матвей с Геной одинаково сильно.

– Раз, раз. Проверка связи. – послышался хриплый голос по рации одного из инженеров, наблюдавших за всем процессом в лаборатории.

– Первый, слышу хорошо, прием. – подтвердил Гена.

– Второй, слышу отлично. – вяло проговорил Матвей.

– Ребята, слушайте внимательно, – слева около второго иллюминатора есть крышка, за ней воображаемый передатчик. Открутите ее вашим инструментом сымитируйте ремонт и верните все обратно. – озвучил задание уже другой инженер.

Матвей оказался первый на указанном месте. Он достал ключ, подвешенный к специальному карману на груди, и осторожно начал отворачивать болты.

– Ничего себе тут острая хрень! – воскликнул Гена указывая на опору антенны торчащую прямо в его сторону.

– Главное без резких движений. – Приободрил его Матвей, откручивая последний болт.

Изобразив как он кладет что-то в появившуюся полость, Гена оттолкнулся ногой от станции. Подождав в стороне пока Матвей закончит, он внимательно осмотрел «искру». Ничего интересного для него она не представляла. Да и дальность видимости в воде была все же не взирая на кристальность воды хуже. Из-за этого некоторые элементы станции были похожи на белые куски полипропиленовой трубы, которые используют в своей работе сантехники.

– Работы выполнены. Возвращаемся. – отчитался Матвей.

Гена почувствовал, как по его левой руке начала течь холодная струйка воды. Поначалу он не придал этому значения подумав, что это капли пота. В скафандре было не так и легко двигаться, так что ничего удивительного не было, но спустя не больше минуты он сильно насторожился.

– У меня течь в костюме! – доложил Гена по рации. – И я не могу всплыть выше.

– Вас понял первый, ожидайте водолазов они помогут вам выбраться. второй, продолжайте всплытие.

– У меня течь в костюме! – доложил Гена по рации. – И я не могу всплыть выше.

– Я иду. Сейчас подтолкну тебя. – торопливо проговорил Матвей, оказавшись за спиной Гены упершись руками в кислородные баллоны.

– Второй выполняйте приказ! Первому ничего не угрожает! – прозвучал возмущенный голос из лаборатории.

– Я не оставлю его тут, вы что не слышали, что он сказал? – начал спорить Матвей.

– Говорит начальник гидро-лаборатории. Оставьте напарника и продолжайте движение вверх. Это приказ! – прокричал грубый мужской голос.

Матвей, не обращая внимания потихоньку продолжал подниматься к поверхности воды вместе с Геной. Вдвоем это было делать сложнее и сильно медленнее. Но ситуация не оставляла другого выбора. Водолазы оказались в воде именно в тот момент, когда они уже всплыли. Вода в этот момент в костюме Гены была уже по грудь. Не факт, что водолазы успели бы вовремя.

Когда все закончилось, обоих отчитали по всей строгости. Не беря в расчет никакие доводы, которые пытался донести Матвей. Гена после несколько неудачных попыток стоял перед комиссией и не проронил больше ни единого слова. А его напарник, наоборот, спорил до конца, переходя иногда на вызывающие повышенные тона. Вследствие чего был отстранен на неделю от тренировок до выяснения всех обстоятельств.

– Вот идиоты! – прокричал Матвей, выходя из здания чтобы его было слышно всем присутствующим.

– Перестань. – уныло выдавил из себя Гена. – Они все равно не отступят, а раз так ты можешь вылететь из программы. Я тебе очень благодарен за то, что ты меня спас. Я так напугался, что ноги до сих пор дрожат. Но не пытайся их переубедить. Они, даже зная, что не правы и что допустили ошибку, виноватым все равно заделают тебя. Система дубовая, думаю ты и сам все понимаешь.

– Именно из-за этого я буду и дальше действовать им на нервы. Пусть понервничают. – ответил Матвей.

***

Лиза прислала сообщение на планшетный компьютер ровно тогда, когда Матвей пришел в свою комнату после выговора. – Жду тебя в восемь в кафе напротив театра.

– В этом городе есть театр? – вслух удивился Матвей.

Одев свой единственный пиджак, который он даже не хотел с собой брать и мятую рубашку, он вышел пораньше, чтобы отыскать нужное кафе. В городе Матвей так и не успел еще освоиться, так что пришлось идти по заранее проложенному маршруту. Очень удачно по дороге попался магазин цветов. Как только он оплатил букет, то в окно магазина он заметил ее. Спрятав цветы за спину Матвей пулей вылетел на улицу.

Лиза стояла к нему спиной. Она разговаривала по мобильному телефону. Матвей решил подождать, прежде чем она закончит и только после подойти со спины на такое расстояние чтобы она наверняка его заметила. План был надежен как швейцарские часы жаль, что все пошло не так как он планировал. После разговора она повернулась в сторону Матвея и тут же его заметила.

– Ничего себе! – воскликнула она.

– Что такое? – осматривая себя смущенным голосом спросил Матвей. В голове быстро проскочила мысль не грязная ли у него одежда.

– Это мне? – показывая на цветы спросила Лиза. Она была сильно озадачена, но старалась не выдавать себя.

– Да, это тебе. – протянув букет улыбнулся Матвей.

– Спасибо! – обрадовалась она не сводя взгляда с подарка. – До спектакля еще два часа, у меня есть два билета. – сообщила Лиза.

Матвей не на минуту не сомневался, что выбранное кафе напротив единственного театра было неспроста. Они расположились за столиком около окна. Народа было очень мало, так что официанта на их удачу пришлось ждать от силы пару минут.

– Рассказывай. – улыбнулась Лиза, поедая свой чизкейк.

– Ты о чем? – сделал удивленный вид Матвей.

– Про сегодняшний скандал, который ты устроил в гидро-лаборатории.

– А, ты про это. – Матвей сделал паузу и продолжил, – мой напарник повредил гидро-скафандр во время погружения и его начало затапливать.

– А ты героически его спас?

– Тебе смешно? Он мог там погибнуть!

– Успокойся, я не хочу тебя никак оскорбить. Если бы не спорил я бы даже спрашивать не стала. А так, на тебя обозлился один из тех неприятных мне людей, от которого будет зависеть, пройдешь ты отбор или нет.

– И кто этот человек? – спросил Матвей.

– Председатель комиссии Николай Владимирович Харламов. Все его заслуги перечислять не буду. Этот мужчина старой закалки. Упертый как ты. Именно его ты и пытался переубедить.

– Ну значит соберу свой чемодан завтра, чтобы не ждать неделю на которую меня отстранили. – безразлично проговорил Матвей.

– Ну можешь не собирать, если не будешь больше спорить и просто покиваешь головой признавая, что ты был не прав.

– Знаешь Лиз, так достало, что правду переворачивают с ног на голову. Я лучше соберу чемодан.

– Перестань! Ты этим ничего не докажешь. НИККОС это тебе не детский садик. Все действуют исключительно в своих интересах. У твоего напарника не просто так появилась течь в костюме. И тебя не просто так хотят выгнать из программы подготовки. Сделаешь как я скажу и все будет как раньше.

– А кем ты работаешь тут? Чтобы быть настолько осведомленной. – насторожился Матвей.

– Я? Подавилась чаем Лиза.

–Ага.

– Директор.

– Что? – Перекосило от неожиданности Матвея. – И ты не сказала мне раньше?

– А ты не спрашивал. – оправдалась Лиза.

– Вот дела! – посмеялся Матвей.

– У меня есть основания полагать, что Геннадия, хотели убрать не просто так. Не могу утверждать, что именно по этой причине, но сумма, которую НИККОС должна ему выплатить по контракту, мягко говоря, не хилая. У нас проскальзывало пару разговоров о семи нулях как минимум.

– Ты хочешь сказать, что НИККОС может так просто из-за денег убить человека? – прямо спросил Матвей.

– Я пока что в этом не уверена.

– Так это же преступление!

– НИККОС тут пишет законы и судит людей, забыл или ты не знал?

– Есть еще что-то что я должен знать, давай сразу это обговорим? «Надоело чувствовать себя дураком», —откровенно спросил Матвей.

– Ты много, о чем еще не знаешь. Надеюсь, ты не будешь вести себя, так же как сегодня, когда будешь стоять перед комиссией. Пошли до начала спектакля осталось пол часа. – напомнила Лиза, вставая из-за стола. – И не нужно чтобы Вавилов знал о том, что я тебе рассказала. – добавила она.

***

Как и было обозначено, через неделю собралась комиссия, где по действиям Матвея прошлись все из НИККОС кому не лень. В комиссии была и Лиза, вернее Елизавета Петровна, как ее с большим уважение называли присутствующие мужчины. За все время она не проронила не единого слова. Неделю назад после спектакля, когда он провожал до дома Лизу, она взяла с Матвея слово, что тот согласится на все обвинения и не будет никому ничего объяснять и доказывать. Из головы все никак не выходил тот страстный поцелуй и то, что закономерно последовало за ним. Сегодня Матвей сдержал свое слово, после получаса воспитательных работ со стороны уполномоченных лиц из НИККОС, допуск на дальнейшие занятия был получен. Лиза все это время сидела и мило едва заметно для всех улыбалась. Ее улыбка была адресована только ему. И только он из всего множества речей сумел ее разглядеть.

Время пролетело быстро. Обучение закончилось через полгода. Лиза подсуетилась чтобы Матвей без проблем добрал пару тройку баллов, которых ему не хватали на одном из экзаменов. Так что в целом, не считая того случая все прошло неплохо.

Отец сидел грустный. Он понимал, что видит сына последний раз. Комната, в которую его поселили в научном городке была немного больше, чем та в которой жил Матвей.

– Как ты? – тихо спросил сын.

Пожав плечами, отец грустно посмотрел и на него и ответил: – Не могу поверить, что больше не увижу тебя мой мальчик. – по его щеке скользнула скупая слеза, которую он сразу же вытер рукавом потрепанной рубашки.

– Это мое решение, ты знаешь, я сделал это не только ради своих личных целей, но и ради тебя. Без этих социальных гарантий и денег ты бы не смог выкарабкаться. А сейчас можешь дать фору молодым по состоянию своего здоровья. – взбодрил его Матвей.

– Мне сложно объяснить, что я сейчас чувствую. Я хотел бороться с этой болезнью чтобы увидеть, как ты чего достигнешь, понянчить внуков и испытать другие простые житейские радости жизни пенсионера. А завтра я все это потеряю.

– Когда я вернусь на Землю и немного освоюсь после длительного полета, я обещаю, что все наверстаю. Обещаю тебе.

На стартовой площадке в отведенной зоне для людей было не протолкнуться. Никто не скрывал своих слез понимая, что это последние минуты, когда они видят друг друга. В толпе Матвей увидел Гену. Тот, обнимал девочку в инвалидном кресле. По всей видимости это была его дочь, о которой он как-то рассказывал. А рядом стояла женщина, которая молча плакала, прикрывая лицо рукой. Матвей, проходя мимо кивнул Гене молча приветствуя его. Отец Матвея из-за графика назначенных ему процедур лечения не смог присутствовать на пуске ракеты.

– Подожди! – неожиданно для себя услышал Матвей. Это был Гена. Его глаза были красными от слез.

– Как она? – поинтересовался состоянием здоровья его дочери Матвей.

– Все хорошо. Пошла на поправку. – расплылся в грустной улыбке Гена.

– Значит все не зря. – похлопав по плечу Гену сказал Матвей.

Выйдя из лифта, и пройдя несколько метров по телескопическому трапу, они оказались в шаттле. Теперь оставалось найти свое имя, написанное на ложементе.

Глава 3

В ложемент забраться было не так-то просто. Он установлен спиной вниз, чтобы при старте ракеты, распределить перегрузку на тело как можно равномернее. Космонавты часто испытывают трудности с дыханием при взлете, не говоря о том, как сложно элементарно повернуть голову в сторону.

Вскоре появились техники. Они подходили к каждому из космонавтов по очереди, чтобы помочь забраться в ложемент и пристегнуть ремни. Ждать, когда они закончат свою работу, пришлось почти час, после чего из боковых динамиков, установленных по одному около каждого ложемента, послышался голос капитана шаттла: – Через пять минут ожидается запуск двигателей. Всем проверить ремни и опустить забрала шлема!

После его слов у всех нервно забегали взгляды, бросаемые друг на друга, а потом долго стояла тишина. Каждый кто находился с Матвеем в этом корабле испытывал много разных переполнявших их чувств. У каждого были причины, по которым они сейчас сидят тут и через несколько минут начнут свое судьбоносное путешествие. И столько же причин, по которым они ни за что и никогда этого не сделали бы.

– Последние мгновения на Земле вот они какие у меня. – подумал Матвей, опуская забрало шлема. Он пытался представить себе землю через двести лет, когда он вернется на свою родную планету. Но в голову лезли только негативные мысли. Он пытался успокоить себя мыслями об отце о том, что как минимум половина усилий он предпринял ради него и это того стоило. Громкий гул прервал поток мыслей. Ложемент завибрировал. Ракета быстро начала отрываться от земли тратя на это десятки тонн топлива.

– Тридцать секунд полет без замечаний. Параметры ракеты носителя в норме! – еле слышно прошипел немного взволнованно голос второго пилота из общего эфира в скафандре.

Давление на грудь быстро нарастало. Чтобы сделать вдох приходилось делать немалые усилия. После нескольких секунд добавилась и головокружение, которое быстро переросло в ненавязчивую тошноту. В голове у Матвея проскользнула мысль: – «вот бы сейчас карамельку». Дальнейшие мысли прервало очередное сообщение:

– Отделение ступени, полет нормальный, – уже совершенно спокойно проговорил второй пилот.

Когда вибрация стихла, дышать стало намного легче. Матвей сделал несколько больших вдохов и от этого у него снова закружилась голова. Выровняв дыхание, он почувствовал необычную легкость. Никогда прежде он не испытывал этого странного чувства. Оно совершенно ни на что не похоже, что Матвей испытывал раньше.

– Отделение шаттла от второй ступени. Удачи ребята! – прозвучал голос диспетчера с Земли.

Вскоре включились регуляторы наклона ложемента. После чего ложемент повернулся в положение нормального кресла, с горизонтальным положением относительно пола космического шаттла. Это означало, что они находится в термосфере. После короткого навигационного расчета траектории полета, пилоты проложат курс к лунной колонии. Дорога должна занять не более восьми часов, оставалось ждать. Развлечений кроме созерцания в крошечный иллюминатор черной пустоты и однажды мелькнувшего голубого шарика отсутствовали.

На земле было огромное количества мыслей, которые постоянно лезли в голову. Но сейчас, в космическом вакууме они словно растворились. В голове была пустота, похожая на бескрайнее космическое пространство, окружавшее корабль со всех сторон. Все казалось совершенно не важным и малозначительным, правда до тех пор, пока не заостришь на этом внимание.

На Луне находятся четыре постоянно действующих колонии. Три из них, занимаются добычей полезных ископаемых, один из которых – это Гелий-3. И одна научная, совмещенная с лунным космодромом. Самая первая и большая – база. Именно ее, вечерами можно было наблюдать в телескоп. Там трудилось около сорока тысяч рабочих и ученых. Через каждые шесть месяцев, в колониях, менялся рабочий состав, задействованный на добыче ресурсов. Инженеры и ученые, как правило, работали не менее года, зачастую и все два. Матвею в прошлом году приходило письмо с предложением поработать на Луне, но тогда его эта затея совсем не заинтересовала. Достаточно было наблюдений с Земли. Многих, в числе которых был Матвей, останавливала лунная пыль, которая серьезно сказывалась на здоровье. От нее нельзя было избавиться. Песчинки настолько мелкие, что с лёгкостью проникали через любые скафандры. Со временем ты начинаешь вытряхивать песок из своей одежды. Потом начинается ненавязчивый кашель, который быстро перерастающий в хронический чем-то напоминающий кашель курильщика, и это не самое страшное с чем люди могли столкнуться, работая на Луне. Спутник земли скрывал много секретов, до которых люди едва смогли дотронуться, рискуя собственными жизнями и здоровьем каждый день.