Охота на ведьм

– Миссис Денвер? Моя учительница? – переспросила Катрин, наливая воду в высокий бокал и бросая туда ломтик лимона. – Как ее угораздило?

– Сама не знаю, Стеф сказала, что она споткнулась на ровном месте и упала. Миссис Денвер стоило поберечься, в ее-то годы, – мама приблизилась к Катрин и вдруг крепко обняла ее. – Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю?

– Мам, – Катрин хотела воспротивиться, но вспомнила о Ребекке и обняла Аманду в ответ. – Да. И я тебя тоже.

– Никуда не ходи, – Аманда погладила ее по голове. – Но Фрэнк, наверное, уже сказал, да?

– Уже да, – страдальчески поморщилась Катрин.

– Не делай такое лицо, – прикрикнула мама. – Взрослая, а ведешь себя как ребенок. Я не собираюсь… Не хочу, как миссис Уолш…

Аманда тяжело выдохнула.

– Со мной ничего не произойдет. Я планирую пойти в душ, а потом лечь спать, жутко устала, – смиренно проговорила Катрин. – И тебе бы тоже лучше не ходить по темноте.

– Я останусь у Стефани до утра или же ее муж меня проводит. Не беспокойся, мне хватит ума не ходить по темным переулкам после того, что случилось. Ешь лазанью и там еще остались кексы, постельное белье в твоей комнате свежее, – Аманда торопливо сняла фартук и пригладила волосы, затем посмотрела в зеркало. – Платье помялось…

– Ничего не помялось, все прекрасно, – заверила ее Катрин. – Платье сидит просто отлично.

– Да, – приободрилась Аманда, разглядывая себя. – Мне тоже нравится. Оно собрало рекордное количество комплиментов… Ты большая умница, я так тобой горжусь! Всем рассказываю, что моя дочь – владелица магазина одежды.

– Совладелица, – машинально исправила ее Катрин.

– Ой, какая разница, – отмахнулась Аманда. – Ты же занимаешься большей частью дел.

– Вообще-то, главную работу выполняет Кэсс – именно она разрабатывает модели и следит за качеством ткани.

– Ты же сможешь организовать скидку для Стефани? – словно не слыша ее, продолжила Аманда.

Катрин вздохнула. Бесполезно что-либо объяснять – мама обладала фантастическим умением прикидываться глухой, когда это было ей нужно.

– Да, смогу.

– Вот и славно, побегу, обрадую Стефани хотя бы этим, – мама поцеловала ее в щеку и, прихватив сумочку, скрылась за дверью, напоследок указав: – Тщательно закрой за мной и если что – звони Фрэнку.

– Конечно, – пробормотала Катрин.

Она проверила замок и поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж, в свою старую спальню, где тут же споткнулась о неразобранный чемодан, укоризненно выставивший свой пухлый бок прямо в проход. Чертыхнувшись, Катрин доковыляла до ванной, где избавилась от линзы, приняла душ и переоделась в легкую футболку – ее жутко клонило в сон: поездка в трясущемся автобусе, свежий воздух, прогулка по окрестностям окончательно вымотали ее.

Перед тем, как лечь спать, Катрин бросила взгляд на полуоткрытое окно – второй этаж, вряд ли кто-то решит залезть к ней в спальню, однако легкий холодок прополз по позвоночнику, стоило ей вспомнить Ребекку Уолш. Но ее убили в заброшенном парке, не в собственной постели, и все же…

Глаза Катрин: левый – карего цвета, а правый – голубой, – округлились, когда она заметила на подоконнике что-то светлое. Подойдя ближе, она недоверчиво уставилась на листок бумаги, свернутый треугольником – мама убиралась перед ее приездом и вряд ли бы пропустила какой-то мусор, иногда дотошность Аманды превосходила все пределы.

Взяв в руки листок, Катрин развернула его и прочитала:

«Это была первая»

Черные буквы, выведенные каллиграфическим почерком, злобно топорщились завитушками и хвостами – машинально Катрин отметила, что бумага была плотной и дорогой, а сама надпись – аккуратной и красивой, но никак не объясняла того, каким образом эта записка оказалась в ее комнате и о чем в ней говорится.

Убрав лист в ящик стола, Катрин закрыла окно и забралась в постель, решив позже показать его маме. На грани сна, подкравшегося незаметно, она все еще гадала: «Первая… Что значит – первая?».

Глава 3

Первой мыслью утром после пробуждения было обреченное: «Проспала!». Потянувшись за телефоном, она резко села на кровати, не замечая ничего вокруг, и уставилась на экран, где тревожно мигали сообщения от Кэсс.

Катрин чертыхнулась, отбросила назад спутанные пряди волос и хотела было слезть с постели, но наткнулась на неожиданную преграду. Моргнув, она удивленно посмотрела на гладкие обои скучного бежевого оттенка – кровать вплотную примыкала к стене, – и сообразила, что находится в Спрингсе, а сообщения от Кэсс – не что иное, как негодование по поводу того, что Катрин вчера не написала ей, как добралась.

Она отправила ответ подруге, отложила телефон в сторону и глянула в окно: небо, расчерченное пушистыми ветвями дерева, растущего возле дома, было ярко-голубым, листья, касающиеся стекла, не шевелились, точно приклеенные к нему – ни малейшего намека на ветерок.

Полный штиль, безмятежность которого таила в себе угрозу.

Катрин сползла с кровати и отправилась в ванную, где привычно потянулась к крохотной сумочке, вмещающей в себя косметические средства. Работа и бешеный ритм жизни плохо сказывался на коже – синяки под глазами Катрин замазывала так тщательно, словно от этого зависела ее жизнь, а некоторые несовершенства – короткие ресницы, например, или нечеткую линию губ – исправляла при помощи туши и карандаша. Правда, здесь, в Спрингсе, никто на подобное не обращал внимания – сомневаясь, Катрин застыла с вытянутой рукой. Внутренний голос так и шептал ей, убеждал отказаться от привычной процедуры укладки волос и использования тонального крема, – и на мгновение Катрин почти поддалась. Но тут же, взглянув на себя в зеркало, передумала и решительно дернула молнию, вытряхивая из сумочки кучу разнообразных тюбиков.

Как только ее внешний вид стал соответствовать идеалу самой Райт, она спустилась вниз, щелкнула кнопкой кофемашины, которая недовольно загудела – и поняла, что в доме стоит непривычная тишина.

– Мам? – крикнула Катрин. – Мам!

Никто не отозвался. Пройдя по коридору до двери, ведущей в спальню матери, Катрин постучала, а затем легонько толкнула створку, заглядывая внутрь – комната оказалась пуста.

Нахмурившись, Катрин сбегала на второй этаж за телефоном – кофе к тому времени был готов, – и, прихлебывая горячий напиток, набрала номер. Трубку никто не взял.

«Конечно, – со злостью подумала Катрин. – Зачем отвечать на звонок, когда по окрестностям разгуливает убийца?».

Отправив пустую чашку в раковину, Катрин, сжимая в руке телефон и ключи, быстро обулась и вышла из дома, направившись по улице вниз – подруга матери, Стефани, жила неподалеку. Впрочем, все в Спрингсе так или иначе жили недалеко друг от друга.

Махнув рукой мисс Марти, Катрин приветственно кивнула старику Дэрри, опять читающему газету в плетеном кресле – можно подумать, он никогда не покидал своего поста, – и быстрым шагом добралась до скромного, но весьма симпатичного домика Стефани. Злость подгоняла ее; толкнув калитку, ведущую в крошечный садик, где цвели розовые бугенвиллеи, Катрин уже была возле крыльца, как входная дверь сама распахнулась.

Ее ноги приросли к мощеной дорожке из светлого камня, все слова, которые Катрин собиралась бросить в лицо матери, застряли в горле. Медленно, опираясь на пухлую руку Стефани, дом покидала миссис Уолш, глядя вперед пустым, безжизненным взором. В какой-то момент их взгляды встретились – но женщина не признала Катрин, молча скользнула по ней выцветшими карими глазами и осторожно двинулась дальше.

Казалось, она не понимала, зачем и куда идет – Стефани ворковала с ней, как с ребенком, ласково приговаривая:

– Вот так, тут осторожно, камешек торчит… Аккуратнее, Миранда, сейчас мы доберемся до машины…

Катрин стояла, старательно отводя взгляд в сторону, и мечтала мгновенно переместиться куда угодно, лишь бы не наблюдать столь страшное зрелище: от миссис Уолш осталась только оболочка – сама женщина умерла в тот момент, когда увидела тело своей дочери.

– Кэти, – в дверях показалась Аманда. Заперев замок, она поспешно спустилась по ступенькам. – Ты что здесь делаешь? Что-то случилось?

После увиденного отчитывать маму совсем не хотелось. Сглотнув, Катрин пожала плечами:

– Ты не ответила на звонок, я забеспокоилась и пришла сюда. Как миссис Уолш?

– Плохо, – Аманда поджала губы. – Подумать только, вторая смерть в Спрингсе…

Катрин словно ударило током – посмотрев на маму, она перебила ее, спросив:

– Как ты сказала?

– Вторая смерть, – повторила Аманда, не замечая выражение потрясения на лице дочери. – Еще и миссис Денвер со своей ногой, ну прямо напасть какая-то! О ней совершенно некому позаботиться. Может быть, ты заглянешь вечером? Она, как-никак, была твоей учительницей.

– Без проблем, – согласно кивнула Катрин – особых планов у нее все равно не имелось. – Зайду. А миссис Уолш…

– Тише, – одернула ее Аманда, жалостливо наблюдая, как Стефани помогает Миранде усесться в машину и пристегивает ее ремнем безопасности. – Она ночью проснулась, поняла, что произошло… Выла, как волчица, а потом вот, немного утихла. Пришло вколоть успокоительное.

Состояние миссис Уолш стало понятным. Катрин украдкой бросила взгляд в сторону автомобиля мужа Стефани – за темными тонированными окнами миссис Уолш уже не было видно, зато Катрин увидела кое-что другое: на улицу, мигая поворотником, въехал старенький грузовик отца Фрэнка.

– А, вот и Фрэнк, – в голосе мамы зазвучала радость. – Приехал проверить, как миссис Уолш. Старому Хартли бы такое и в голову не пришло, но Фрэнк совершенно иначе относится к своей работе, по-человечески, а не как бездушная машина. Наверное, и новости какие-то есть.

Аманда поспешила ему навстречу, Катрин, подумав, направилась за ней. Эббот, выбравшийся из-за руля, выглядел хуже, чем вчера – очевидно, ночь у него выдалась бессонной: круги под глазами стали отчетливее, рубашка была мятой.

– Миссис Райт, – Фрэнк кивнул Аманде, перевел взгляд на Катрин и улыбнулся. – Катрин.

– Привет, – рассеянно промямлила Катрин. – Как дела?

– Ничего, – предвосхищая все вопросы, ответил Фрэнк. – Джека вчера не было дома – куда-то запропастился, подлец.

– Он в баре у Мари, где ему еще быть? Небось опять напивается, – неодобрительно заговорила Аманда. – Был бы жив его отец, Джеку бы досталось по первое число, а так…

– Нет, в баре Мари его нет.

Фрэнк глянул на мобильный в своей руке, который пискнул, и озабоченно нахмурился.

– Только что сообщили, что Джека видели возле дома Мелиссы Квидл.

Брови Аманды изогнулись в недоумении.

– Где? Что ему там делать? Он что, хотел залезть в дом?

– Он направлялся в лес, – пояснил Эббот и посмотрел на Катрин.

Та легонько кивнула, дав понять, что угадала мысли Фрэнка – от особняка Мелиссы вела тропинка прямиком к дому Вентвортов. Если Джек направлялся в лес именно с этой стороны Спрингса, логично предположить, что шел он к заброшенному жилищу Вентвортов.

Только зачем? Что пьянице Джеку могло понадобиться в старом особняке Вентвортов?..

– Мне пора ехать. Как миссис Уолш? – быстро спросил Фрэнк.

– Хвала небесам, успокоилась, – торопливо принялась отчитываться Аманда. – Но ночью у бедняжки была страшная истерика… Она так кричала, Фрэнк, ты бы слышал!

– Я слышал, – тихо ответил он. – Когда мы нашли Ребекку.

Но Аманда, не слушая, продолжила:

– Какой кошмар, не дай Бог оказаться на ее месте! Фрэнк, я не буду спокойна, да и все жители тоже, пока ты не поймаешь и не посадишь за решетку того, кто посмел сотворить такое с Ребеккой…

– Я прикладываю все силы, – заверил Эббот, уже наполовину забравшийся в машину.

Катрин, которой стало неуютно от того, с каким подобострастием мама обращается к Фрэнку, обогнула машину и бесцеремонно залезла внутрь.

– Нам надо поговорить, – решительно заявила она, краем глаза наблюдая, как мама направилась к Стефани, уже призывно машущей подруге. Аманда, к счастью, не обратила внимания, что Катрин забралась в машину Эббота – спешила поделиться новостями со Стефани.

– Давай не сейчас, – сухо попросил Фрэнк, доставая из бардачка упаковку таблеток. Поймав взгляд Катрин, он пояснил: – Голова болит. Мне надо срочно поймать Джека, пока он не натворил дел. Не знаю, что ему потребовалось в доме Вентвортов, но то, что он спокойно может улететь с лестницы и сломать себе шею – неоспоримый факт.

– Я поеду с тобой, – вырвалось у нее.

Эббот замер. Его правая рука с силой сжала руль, так, что костяшки побелели. Повернув голову к Катрин, напряженной, как струна, он тихо спросил:

– Это еще зачем?

– Во-первых, Джек меня наверняка помнит. Во-вторых, вдруг тебе потребуется помощь? В-третьих, как раз по дороге можем обсудить то, что меня волнует.

Фрэнк колебался, молча глядя на нее – очевидно, взвешивал все «за» и «против».

– Не положено, – мотнул он наконец головой.

– Фрэнк, – взмолилась Катрин, сама не понимая, почему ей так хочется побывать в доме Вентвортов, – брось! Какой прок от того, что ты шериф, если не можешь разок нарушить правила? И я всегда прекрасно ладила с Джеком, а тебя он терпеть не может!

Эббот неожиданно рассмеялся и нажал на газ. Грузовик, бренча внутренностями, неохотно двинулся по дороге.

– Узнаю старую Катрин Райт – ни дня без приключений, да? Ладно, только никому. И слушайся меня.

– Конечно.

– Я серьезно, Катрин. Делай все, что я скажу, даже если это тебе покажется глупостью. Не то арестую.

– А старина Мэтт все еще работает в полиции? – игриво осведомилась Катрин. – Я не против провести ночь в его компании.

Они оба расхохотались – Мэтту было около шестидесяти, он обожал баранину, которой вечно разило от его одежды и всегда стремился облобызать каждую симпатичную женщину в пределах видимости.

– Фу, – Фрэнк наморщил нос, – значит, я для тебя – просто друг, а старина Мэтью – предел всех мечтаний?

Катрин по инерции продолжила смеяться, хотя шутливое настроение вмиг пропало. Было что-то такое в словах Эббота, что звучало как претензия – посмотрев на друга, она с облегчением выдохнула: Фрэнк улыбался.

«Он просто шутит», – уголки губ Катрин все еще были приподняты, однако внутри ничего похожего на веселье она не ощущала. Грузовик медленно полз по гладкой дороге, все еще громыхая внутренностями – при таком шуме обсудить что-то нормально не представлялось возможным, и тем не менее Катрин сказала:

– Это уже вторая смерть в Спрингсе.

– Что ты имеешь в виду? – напрягся Фрэнк.

– То, что сказала. Долгое время никто не умирал, а тут… Смерть Мелиссы, а теперь – убийство Ребекки.

– Твоя тетка умерла естественным путем, – возразил Эббот. – Мы тщательно все проверили: никаких следов взлома или еще чего-то. У нее отказало сердце. А Ребекку кто-то решил ограбить – такое случается. Это жизнь, Катрин, и в маленьких городках вроде Спрингса тоже есть злодеи, просто их злодеяния более заметны.

Сказанное Фрэнком немного успокоило – его слова звучали уверенно и непоколебимо, подкрепленные разумными доводами. А записка, которую Катрин нашла на подоконнике, к разумным доводам не относилась – черт знает, откуда она вообще взялась: может, это название телесериала или книги, которое Аманда решила записать.

Но в глубине души Катрин знала, что почерк принадлежит не матери. И все же… «Название мог записать кто-то другой, а потом просто отдать маме», – прикусив губу, решила Катрин.

– Ты всерьез думаешь, что это Джек? – спросила она, когда Фрэнк свернул на дорогу, ведущую к дому Мелиссы. Его красная кровля, увитая лозами, уже виднелась впереди.

– Пока не знаю. Поговорим – увидим. Ради Бога, только не лезь на рожон и не строй из себя детектива, – Фрэнк остановился возле калитки, ведущей в сад особняка. – Ничего, если я припаркуюсь здесь? Дальше пешком.

– Ничего, – кивнула Катрин, вылезая наружу.

Дом Мелиссы стоял на отшибе – за ним начинался густой и прохладный лес, окрашенный в темные хвойные оттенки: изредка здесь встречались всполохи рыжего и россыпь алого в виде ягод, многие из которых были ядовитыми.

Катрин не шутила, когда в разговоре с Рейганом упомянула о возможности заблудиться – если не знать, куда идти, лес вполне мог стать смертельной ловушкой. Под подошвой ее белых кед захрустели сухие ветки, когда она отыскала малозаметную тропинку и решительно направилась по ней в царство высоких массивных стволов, стоявших как солдаты на страже особняка Вентвортов.

– Эй, – Фрэнк догнал ее и схватил за локоть. – Я же просил: никуда не лезть! Иди позади меня.

Катрин с возмущением выдернула руку и уставилась на друга.

– Ты что, думаешь, что Джек может напасть на меня из-за куста?

– Мы не знаем, на что он способен, – тон Фрэнка изменился, став сухим, как те ветви под ее ногами. – Он стал другим.

– Что значит – другим? – не поняла она.

Эббот молча двинулся по тропинке впереди Катрин. Она уже решила, что он не ответит на вопрос, как в тихую трель птиц вплелся напряженный голос друга.

– Джек стал больше пить и рассказывать небылицы. Его здоровье сильно пошатнулось.

Катрин нахмурилась. Джек, которого она знала, работал строителем и никогда не пропускал ежевечернюю кружку пива в баре Мари, однако даже в состоянии подпития он был безобиден.

– Тихо, – Фрэнк остановился и вытянул руку, подавая ей знак остановиться. Катрин послушно замерла. – Слышишь?

Странные звуки, похожие на плач, были почти незаметны на фоне трещащих птиц и шума листьев. Но все же Катрин смогла различить их: тихие, невнятные, перемежающиеся с всхлипами и бормотанием.

– Это Джек? Он что, плачет? – ошеломленно проговорила она и бросилась вперед, туда, где за рядами черных стволов, одетых в зеленые мантии, высился особняк Вентвортов.

Сложенный из темно-серого камня, дом имел два этажа, узкие высокие окна, пропускающие мало света, широкое крыльцо, от роскоши которого ничего не осталось, и две статуи львов перед входом. Забора здесь никогда не было; вокруг особняк окружал только лес, которые со временем сплелся с домом воедино: корни разрушили основание, растения обвили стены, ветви распростерлись над крышей.

В юности особняк казался Катрин страшным. Сейчас она видела перед собой просто заброшенный старый дом, в разрушении которого было некоторое очарование: наплевав на осторожность, она взбежала по крошившимся под ногами ступенькам и вошла через распахнутую дверь.

Внутри пахло сыростью, влажной землей, мхом и пылью. В некоторых местах пол прогнил, и сквозь потемневшие доски пробивались лесные цветы, стекла давно стали мутными, не пропуская скупые солнечные лучи. Катрин растерянно огляделась, ища глазами Джека, но видела только дряхлые остатки мебели, которую в свое время не успели разворовать.

– Я все же тебя арестую, – выпалил Фрэнк, вбегая в дом следом и тут же осматриваясь. – Где он?

– Тише, – шикнула Катрин, поднимая глаза к потолку.

На втором этаже кто-то ходил: шаркал ногами, как столетний старик, и причитал. Катрин без труда узнала голос Джека – необычайно плаксивый и высокий. Вскоре шаги направились в сторону лестницы: Катрин и Фрэнк, как по команде, повернулись в ту сторону. Увидев гнилые ступеньки, Эббот поморщился, однако тут же дружелюбно улыбнулся, стоило ему увидеть мужчину, спускающегося по шаткой лестнице вниз.

– Джек! Дружище, ты чего там делал? Так и упасть недолго, – озабоченно воскликнул Фрэнк.

Катрин же молчала – просто не могла сказать ни слова. Джек, которого она помнила, был мускулистым красавцем с нахальным взглядом, загаром из-за постоянного пребывания на солнце и широкой кривой ухмылкой, которая сражала наповал всех местных девушек.

Мужчина, который предстал перед ее глазами сейчас, выглядел как тень от прежнего Джека: худой, со спутанными грязными волосами до плеч, в несвежей футболке. От ухмылки не осталось и следа – только загар был на месте, однако положение это не спасало: осунувшийся, с кругами под глазами и безумным лицом, Джек выглядел… Ужасно.

– Эббот? – он остановился на половине пути и прищурился. – А ты здесь зачем? А-а, приехал меня арестовывать…

Джек пьяно хохотнул и погрозил Фрэнку пальцем.

– Думаешь, я не понял? Хрен тебе!

– Джек, – прошептала Катрин.

Услышав ее шепот, Джек повернул голову и прищурился. Выражение его лица изменилось, став более мягким, в глазах вспыхнуло удивление.

– Катрин? Малышка Катрин?

– Да, Джек, это я, – улыбнулась Катрин. – Спускайся, только будь осторожен.

– Чтобы он, – Джек мотнул подбородком в сторону Фрэнка, – меня арестовал? Хрен.

– Джек, – Катрин раскинула руки, – ты разве не хочешь меня обнять? И потом, если Эббот захочет, он в любом случае тебя арестует, так что нет смысла стоять на этой лестнице, которая вот-вот рухнет к чертям собачьим!

Джек снова расхохотался.

– Узнаю малышку Райт, – с одобрением кивнул он. – Ладно, я спускаюсь.

Фрэнк бросил в сторону подруги гневный взгляд, но та лишь пожала плечами. Стоило Джеку ступить ногами на пол первого этажа, как он обнял Катрин – та мужественно вытерпела эту минуту, морща нос от запаха пота и чего-то кислого.

– Ну? – Джек повернулся к Фрэнку, который наблюдал за их объятиями с недовольным лицом. – Пришел меня арестовать?

– А есть за что? – вскинул бровь Эббот.

– Ой, да ладно тебе, – Джек разразился нервным лающим смехом. – А то я не в курсе, что ты решил повесить на меня убийство Ребекки.

– Если бы ты явился в участок, то знал бы, что я хочу просто поговорить.

– Ну-ну, – не поверил Джек, а затем повернулся к Катрин. – Я ее и пальцем не трогал.

– Я тебе верю, – быстро ответила она.

Слишком быстро, чтобы это было правдой. Пьяный тон Джека, его странное поведение, расфокусированный взгляд с остатками слез – все это наталкивало на одну простую мысль: что-то не так.

И Джек услышал фальшь в ее голосе. Выпрямившись, он оскорбленно заявил:

– Я не лгу. Я никогда не трогал Ребекку даже пальцем, хотя видит Бог, хорошая затрещина ей бы не помешала – хоть мозги бы на место встали. Она же совсем чокнутая.

Катрин и сама не считала Ребекку приятным человеком, но данное высказывание ее покоробило. Фрэнка, очевидно, тоже – он вполголоса заметил:

– Не надо так о покойной.

– Ты знаешь, что я прав, – огрызнулся Джек. – Ведьма – она и есть ведьма! Сумасшедшая баба. Вспомни, какие истерики она мне закатывала. Слава Богу, я убрался от нее раньше, чем она меня покалечила. А ведь могла.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Катрин.

– Я же говорю, – Джек снова повернулся к ней и его глаза загорелись страхом. – Она – ведьма.

– Ну, хватит, – велел Фрэнк.

– Да ты сам… Расскажи ей!

Джек бестолково замахал руками. Катрин благоразумно отступила на шаг. Сомнений в том, что он чертовски пьян, больше не было: Ребекка Уолш – ведьма?

Если бы не напряженная обстановка и мрачный особняк Вентвортов, она бы рассмеялась: неужели все жители Спрингса помешались на детских сказках про колдуний и прочей чепухе?

– Вспомни, как она мне пожелала, чтобы я сквозь землю провалился! И в тот же день, – Джек скрипнул зубами. – Я по ровной дороге шел, откуда там яма взялась? Ладно, ты мимо проезжал.

– Джек, ты напился и ни черта не видел, – решительно заявил Фрэнк. – Идем. Мы вторглись в частные владения и не имеем права тут находиться.

– Владения? – Джек расхохотался. – Да сюда все ведьмы и колдуны бегают… Небось, по ночам собрания проводят. Даже тетка твоя, Мелисса…

Он пьяно икнул.

– Что моя тетка? – переспросила Катрин. Сердце взволнованно забилось.

Тетушка Мелисса ходила сюда, в особняк Вентвортов? Зачем? Ведь она никогда не занималась магией. Катрин бы знала – она бы поняла это, найдя книги и другие вещи, которые люди обычно используют для колдовства.

– Шастала сюда, вот что, – ответил Джек. – Много раз видел, как она вечером в темное оденется – и в лес.

– Мелисса собирала травы, – железным голосом пресек его россказни Фрэнк. – Хватит уже, ты расстраиваешь Катрин. Имей уважение хотя бы к ней, Джек.

Джек обиженно поджал губы, точно ребенок.

– Идем, – Фрэнк потянул его за рукав. – Никто тебя не арестовывает. Доедем до участка, дашь показания, расскажешь, где был в день убийства.

– А где ты был? – незамедлительно спросила Катрин, чем заслужила полный раздражения вздох Эббота.

– Так я… Дома был, – растерялся Джек, позволяя послушно себя вести. – Дома. Спал после смены, где мне еще быть? Я вам правду говорю: это колдовство ее убило.

– Ее убил тупой предмет, которым нанесли несколько ударов в область затылка, – мрачно отрезал Фрэнк. – А не колдовство.

– Значит, кто-то из тех, кому она насолила, – не унимался Джек. Они втроем покинули особняк Вентвортов и шагали по тропинке цепочкой: впереди – Джек, за ним – Эббот, и замыкала шествие Райт. – Бекку все в Спрингсе ненавидели, начиная с миссис Денвер и заканчивая мной! Она же как бельмо на глазу…