Mister Х и история о…

– Что?

– Существует вполне обоснованное подозрение, – он опять создал интригу длиною в пару секунд, – что были заинтересованные лица.

– Могу узнать, в чём?

– Признаюсь, пока ещё это моя, сугубо моя версия. И… – новая молчаливая интрига длилась столько же, сколько и прежняя, – я не могу её раскрыть, пока веду следствие.

– Вы ведёте следствие?

– Кто-то же должен его вести. Чему вы удивляетесь?

Они обменялись понимающими взглядами в протокольном молчании.

– А что там было на Карибах? Может… – учёный не договорил, – может, классическая схема: комедия, трагедия, фарс?

– Вы подразумеваете повторение истории?

– Да.

– Когда сбили самолёт-разведчик U-2 над Кубой, и пилот Рудольф Андерсон погиб, у ястребов Пентагона началась истерика. Военные требовали от Кеннеди жёсткого ответа.

Он ждал ответной реплики. Собеседник же ждал продолжения.

– Будем считать, что всем повезло, – произнёс офицер более размеренно, нежели прежде, пустив вихрь густого дыма натурального табака. Последовавшая за этим ещё одна такая же процедура лучше барометра определила состояние атмосферного давления – оно было склонно к дождю, потому как дым оседал книзу. – Помимо воли властителей обеих держав, что Вашингтона, что Кремля, могла начаться Третья мировая. Армагеддон мог состояться не по их приказу и воле, а по решению отдельных командиров и должностных лиц, находившихся в стрессовой обстановке в отрыве от командования. Я склонен к такому мнению с сугубо профессиональной точки зрения. А что насчёт вашего, хотелось бы знать? На основании каких данных вы так полагаете?

– Надеюсь, вы не сомневаетесь в моей осведомлённости. Не буду же я вам диктовать общеизвестные факты.

– Нет конечно. Я не в этом смысле. Конечно же вы… ну, по крайней мере часть из них должны знать. Я об инцидентах.

– Я даже очень ими интересуюсь. Подробностями. Как ни печально, но именно благодаря таким событиям мир стал безопаснее. Контроль над ядерным оружием стал качественнее. Ведь до того, как – до событий Карибской эпопеи – не было такого элемента контроля, как ядерный чемоданчик и групповое принятие решения.

– Вы интересуетесь сугубо лично, для своего интереса, или?..

– Или.

Работник спецслужбы не стал скрывать своё удивление.

– Ну что же вы так удивляетесь? Подлодка Б-59 у побережья Кубы. В ту эпоху для применения ядерного оружия достаточно было решения командира подлодки и замполита.

– Если бы меня бомбили глубинными бомбами, я тоже пошёл бы на радикальный шаг.

– Вот и у капитана 2-го ранга Савицкого такая мысль возникла. А может и попросту нервишки не выдержали.

– Так или иначе, мир должен быть рад его самообладанию, которое превозмогло, и благодаря которому решение о ядерной атаке было отвергнуто.

Время, достаточное для пары затяжек сигаретой, было знаменовано молчаливым ожиданием. Пустив на этот раз объёмную струю дыма, который походил на вихрь ядерного гриба, направленный вдоль плоскости поверхности, резидент спецслужбы продолжил:

– Был и другой не менее опасный инцидент. Слышали о событии, названном в обиходе «чёрной субботой»?

– А-а, это когда проводили испытания ядерного оружия на архипелаге Новая Земля?

– Что наши, что штатовцы проводили их в воздухе. После взрыва самолет U-2, командовал которым Чарльз Молтсби, совершил полёт к Северному полюсу. Хотели взять пробы воздуха, чтобы проверить их на радиоактивные осадки. Пробы взяли, самолёт развернули на обратный курс, и… дело было за полярным кругом, поэтому магнитный компас был практически нефункционален.

– Кое о чём осведомлён по этому инциденту. Немного в другом ракурсе, а именно по вопросу навигации. Этот вариант – аномалии магнитного полюса – предусматривали на учениях.

– Это в вашей компетенции?

– Вы знаете… Я понимаю вашу профессиональную хватку, но всё же, уж простите, ваша подозрительность немного сбивает мой настрой на компетентный диалог.

Военный, смотря пристально, чуть наклонив голову, после глубокой затяжки растянуто произнёс:

– Согласен. Возможно, это профессиональное. Наша беседа ведь не предполагает обязательств и уж тем более допроса. Поэтому простите, школа есть школа.

Учёный улыбнулся, достал из внутреннего кармана пиджака фляжку, на вид серебряную, отпил, видимо, нечто спиртное. В воздухе смешались терпкие запахи табака и дубильные нотки, присущие коньяку.

– И как же их натаскивали? Я о пилотах.

– Пилотов U-2, как вы выразились, натаскивали ориентироваться на звёзды для проверки курса. Но той ночью этот навык был бесполезен – звёзд не было видно из-за очень яркого полярного сияния.

– Насколько я помню из курса, самолёт имел секретный позывной «Леди-дракон». Как ни странно, так его и называли в обиходе.

– Детали инцидента знаете, я так понял.

– Не сказать, что очень.

– Напомню, меня интересует, чем может быть связан тот случай с нашим инцидентом.

– Почему вы считаете, что он обязательно должен быть связан? Эти случаи – просто пример. Ведь подобное было, и… ну, будем немного циниками. Пронесло ведь.

Офицер ухмыльнулся, смачно затушил окурок.

– Чем там всё закончилось? Может, и тут детали нужно изучить… – последнее он сказал с понижением голоса, как бы сам себе.

– Пилот попросил у спасательных самолётов, ждущих его у побережья Аляски, выпустить сигнальные ракеты. К своему удивлению, он их не увидел. Потом вроде заметили очень слабые всполохи. А вот передачи советских радиостанций стали принимать чётко и всё громче и громче. Он понял, в чем подвох Провидения – повернул, как говорится, не туда: вместо курса домой вошёл в советское воздушное пространство. Отмечу, это произошло через полтора часа после того, как U-2 Рудольфа Андерсона был сбит над Кубой.

– Естественно, ПВО СССР запеленговало его.

Профессор отпил ещё глоток «секретного допинга» и подытожил:

– Насколько я знаю, подняты были МиГи. А штатовцы, прослушав нашу сеть, отправили истребители F-102 на помощь Молтсби.

Служивый сделал свою коронную затяжку и с некой вальяжностью, откинув руку с сигаретой в сторону, в том же направлении выпустил дым. Учёный не нарушал паузу, ожидая продолжения рассказа. Военный же тянул паузу. Не дождавшись реплики оппонента, он, держа руку с сигаретой отстранённо, резко подался телом к учёному и, смотря пристально в лицо, спросил:

– Я интуитивно догадываюсь о вашей версии. Вы часто используете такие гандикапы?

– Гандикапы? – изумлённо спросил специалист финтех-комбинаций.

– Вы же понимаете мой интерес.

– Вы хотите проследить связь между событиями типа «чёрный лебедь» и?..

– И? Я вот и хочу выяснить. Не преднамеренно ли было организовано оно. Я не верю в официальную версию.

– И вы предполагаете наличие у меня верной версии?

– Определённо.

– Вы никак не могли знать о наличии у меня этой версии. Вы могли только предположить.

– Верно.

– Давайте тогда разберём все события, в которых вы хотите найти элементы связи с вашим вариантом. И заодно вы настроите меня на лад сотрудничества. Вы же понимаете мой интерес?

– Не совсем, – произнёс военный с толикой настороженности в голосе. – А у вас появился интерес? Или был и прежде?

– Был. Но не касался связи с вами. Я же не предполагал встречу с вами, не предугадывал происшествие, которое вы расследуете, и писал докторскую до того, как.

– И какой же у вас интерес?

– Думаю, вы не будете перехватывать тему, – ответил учёный, рассмеявшись. – Без всяких, – добавил он, явно имея в виду желание не ущемить самолюбие оппонента.

– Свою докторскую я уже написал, – с толикой сарказма парировал работник спецслужб.

Пару секунд они смотрели молча друг на друга.

– Тема о причинно-следственной связи, влияющей на?.. – он немного замялся. Могло сложиться мнение: то ли не хотел ошибиться, то ли пытался спровоцировать на откровенность. Учёный, видимо, уловил установку, и не стал отвечать в тему.

– Связи, конечно, имеют значение, и причины тоже, но…

Снова в диалоге прошла незначительная пауза.

– Как вы оцениваете опасность события? – желая, видимо, оживить диалог бодро спросил профессор.

– Инцидент, о котором мы говорили?

– Да.

– Вы о приказе Пентагона перейти на повышенный уровень боеготовности? Когда с самолётов было снято обычное вооружение и установлено ядерное?

– Да. Ведь столкновение могло быть прецедентом для начала Третьей мировой.

– Я бы так не драматизировал.

– Странно такое слышать от военного.

– Как раз военные и знают истинное состояние дел. Всё остальное – домыслы журналистов, – выразив в такой реплике отношение ко второй древнейшей профессии, особист подмигнул учёному и игриво спросил: – А знаете, почему до боя не дошло? – не дожидаясь ответа, он продолжил: – Высота подъёма МиГов ниже высоты полета U-2. Советские истребители сопровождали нарушителя, но не могли его сбить. Возможно, это помогло Молтсби лечь на новый курс, правильный, и выйти из советского воздушного пространства.

– И вот тут сработал мой эффект! – воскликнул неожиданно громко собеседник.

– Какой? – спокойно спросил военный.

– Министр обороны США пришёл в ярость, когда ему доложили об инциденте.

– Да. Говорят, он выскочил из кабинета с криком: «Президент должен немедленно объявить войну Советам!». Кеннеди, к его чести, наоборот повёл себя сдержанно и приказал приостановить дальнейшие полеты U-2. Он, в отличие от «ястребов» и вовсе шумоголовых, вовремя сообразил, что ситуация выходит из-под контроля.

Он снова знаменовал свой вопросительный взгляд паузой. Через пару секунд спросил:

– И в чём же заключается ваш метод, или эффект?

– В том, как публика оценивает событие.

Ответ был весьма неочевидный, поэтому он дал только один результат – молчаливое ожидание продолжения.

– Понимаете, публика оценивает событие не как оно есть в логике, а как его воспринимает кумир, доверенная личность.

– Всё равно не очень ясно.

– Например, вы верите своему отцу – он для вас авторитет, и, например, пойдя на нечто рискованное, скажем, полёт на самолете – ведь, согласитесь, риск есть, – вы слышите от него либо предупреждение об опасности, либо обнадёживающее пожелание. От того, насколько вы восприимчивы – ну, скажем, в младенчестве вы могли буквально верить в трагические последствия, – вы примете решение, скажем, не лететь, ибо папа сказал, что самолёты падают. Это утрированный, простой пример. Но, допустим, если Горбачёв не стращал бы долётом першингов за несколько минут до Питера, то, возможно, мы не пошли бы на радикальное сокрушение по условиям, принятым в Рейкьявике. Он же прямо заявил на вопрос «почему?»: – «А что бы вы делали, если бы к вашему виску приставили пистолет?».

– Да. Ваши студенты должны быть рады такому интересному преподавателю.

Профессор улыбнулся:

– Как в песне… интересный момент… и Ван Гог, и Матисс, и Дали курили таба-табак, употребляли абсент, и кое-что, кстати, тоже могли, – процитировал он слова из песни Ваенги.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.