Часовых тел мастер

Все жители скорбят о произошедшем и готовы проводить девушку в последний путь завтра, на кладбище Сан-Петре.

Покойся с миром, дорогая Джин. Мы надеемся, что очень скоро справедливость восторжествует, и беспощадный убийца будет пойман.

Газета “Новости Пуатье”

13 марта 1992 год.

Виктор задумчиво отложил газету. Теперь он знал имя той, которая так некстати отдала богу жизнь в его магазине. Ситуация для него складывалась катастрофическая: теперь весь Пуатье будет судачить о трупе в лавке Дюссолье, комиссар полиции, ведущий расследование, только спит и видит, как засадить его за решётку, а хитрые журналюги готовы залезть к нему в дом, чтобы выспросить горячие подробности о произошедшем лишь за тем, чтобы вывернуть всё в прессе так, будто сам хозяин лавки – подозрительный и скрытый чудак. И из всего этого был только один путь. Всю жизнь Виктор защищал своих подопечных на скамье подсудимых, а теперь он вынужден защищать сам себя, и самая лучшая стратегия защиты – провести собственное расследование и найти неопровержимые доказательства своей невиновности.

Дюссолье радостно причмокнул губами и на энтузиазме подскочил со своего кресла. Да, именно так и следует поступить! Хороший адвокат – ничем не хуже следователя, а может даже и лучше, ведь редко, когда полиции есть дело до своих жертв и обвиняемых. Виктор снова подскочил к газете и снова принялся вчитываться в статью. С чего же стоило начать? C осмотра места преступления, то есть своего магазина? А может следует сначала узнать всё об этой Ошо? Или попытаться вывести следователя на разговор о произошедшем?

Мужчина снова рухнул в кресло и глубоко задумался. Было ясно, как день, что начинать нужно с жертвы и разузнать всё про её жизнь, хотя бы со стороны незнакомых людей, которым приходилось общаться с ней. Разыскивать сейчас родственников и друзей напротив не стоило, ведь это сразу может привлечь внимание полиции. Как говорилось в статье, Джин была не безызвестной моделью, скорее всего, крутилась в кругах шоу-бизнеса, жила гламурной жизнью… Виктор снова волнительно подскочил. Ну, конечно же, кто ещё мог знать всё про гламурную тусовку, если не его давняя клиентка Лилит Вайли, светская львица и просто богатая женщина, не пропускающая ни одной крупной вечеринки или показа мод в столице. Три года назад Дюссолье пришлось отстаивать её права на долю наследства покойного мужа, который трагично скончался в командировке, находясь в момент своей смерти в одной кровати с любовницей. Дело было выиграно, и с тех пор их отношения с Лилит складывались как нельзя лучше.

Не теряя ни секунды, мужчина схватился за трубку стационарного номера, стоявшего на самом углу стола, и набрал вызубренный наизусть номер:

–  Лилит, дорогая! Ты даже представить не можешь, насколько ты необходима мне сейчас! Что? Ты в Марселе, собираешься плыть к замку Иф на костюмированный бал? Хочешь, чтобы и я туда приплыл? Ох, Лилит, ты же знаешь, как мне сложно приходится после смерти отца… Все расходы берёшь на себя? Тогда я лечу к тебе, Лилит!

Как только на другом конце провода послышались гудки, Виктор отбросил от себя старенький аппарат и полетел в свою спальни, собираться в путешествие в дивный город Марсель. Он понятия не имел, что ждало его впереди, но однозначно, это “что-то” было лучше душных пыльных улиц Пуатье, намертво заколоченной полицией антикварной лавки и шумных пересудов местных жителей.

Виктор, несмотря на свою фамилию, не был чистокровным французом, вернее, был им наполовину. Антонио Дюссолье при жизни любил разъезжать по разным странам, и в каждой – заводил короткие, но пылкие романы с представительницами местного населения. Но, к его большому облегчению, эти интрижки не заходили дальше, оставляя после себя не больше сладкого приятного послевкусия. И продолжалось это, пока он не забрёл в Санкт-Петербург, в Россию, где встретил прелестную русскую даму, которая, не довольствуясь малым, сразу же подвела Антонио под венец и родила от него мальчика. Эта женщина была мамой Виктора, Марией Ивановной Абрамович. Его отец любил называть её просто “Мэри”, на что она каждый раз, не на шутку злилась и требовала называть себя не иначе, чем Марией Ивановной. Виктор прожил в России вместе с матерью добрых двенадцать с половиной лет, так как его родители никак не могли сойтись на том, где они будут жить. Мария не могла представить свою жизнь без Питера, с его романтичной достоевской атмосферой, а Антонио напрочь отказывался переезжать из такой знакомой и безопасной для него Франции. В Пуатье мальчик впервые оказался, уже будучи подростком, и то только потому, что отец захотел передать ему свои знания и бизнес. Младший Дюссолье прекрасно вписался во французский колорит, без особых трудностей выучил новый язык, усвоил все тонкости национальной культуры и со временем стал считать себя французом. О исконных корнях уже почти ничего не напоминало, кроме разве что Марии Ивановны, звонившей ему каждое воскресенье из России с тем, чтобы сдержанно расспросить о делах и также сухо пригласить в гости, да славянское имя, данное ему в честь русского дедушки. Конечно, не стоит забывать ещё и про внешность, по словам матери, Виктор был словно “сибирский волк”, благодаря своим светлым, как гранёный алмаз, серым глазам, тёмным угольным волосам и от природы белоснежной коже, которую тот всячески пытался затемнить, нежась по долгу на южном солнце.

Отчасти русское происхождение в нём выдавало ещё и то, что Дюссолье младший был крайне несведущ в вопросах истории той страны, в которой прожил столько лет, зато знал почти всё про Россию: про её многочисленные войны, храбрых полководцев и величественных царей – всё благодаря тем книгам, которые находил в библиотеке Марии будучи ещё ребёнком. Именно поэтому Виктор с такой радостью отправился в марсельский замок Иф, не имея ни малейшего представления, что из себя представляет это место.

После пятичасового поезда, следующего из Пуатье в Марсель, и получасового парома до замка, мужчина, подплыв к его подножию, был крайне удивлён открывшемся видом. Его ждал совсем не старинный дворец, как ему представлялось, выточенный из белого камня, с мраморной колоннадой по бокам и изящным фонтанчиком посреди ухоженного парка. Замок Иф напоминал груду серых безжизненных камней, спрессованных в одну каменную глыбу, тянущуюся до самого неба и заканчивающуюся тупыми зубцами. В одной из каменных башен виднелись небольшие окошки-соты, в которые не смогла бы просунуться даже голова человека. Когда паром чуть ли не уткнулся носом в железные, наполовину съеденные ржавчиной ворота, отделявшие путников от входа в замок, Виктор догадался, что добровольно привёз себя в темницу, где скорей всего, несколько веков назад содержали самых отъявленных и отличившихся преступников Франции. Если бы не группа столпившихся у ворот туристов, то Дюссолье предпочёл бы скорее броситься вниз головой в море, чем одному пройти в этот тюремный замок. Подойдя поближе к ним, он с ещё большим удивлением обнаружил, что туристы были одеты в одинаковые серые с чёрными полосками комбинезоны, напоминающие робу заключённых из старых фильмов. Среди толпы “зеков” обнаружилась и сама Лилит, одетая в точно такую же робу, но с совершенно счастливой улыбкой на лице.

–  О! Mon cher! – тут же накинулась на него женщина, тесно сжимая в объятьях, – я так рада, что ты приехал, дорогой. Как раз сейчас всё и начнётся. В прессе уже пишут, что это будет самый большой костюмированный бал года!

Потеряв дар речи, мужчина нашёл в себе силы лишь вымучено улыбнуться.

–  Ты даже не представляешь, чего мне стоило достать сюда приглашение. Сначала я обзвонила всех своих подружек, которые вертятся в кругу актёров, приглашённых на бал. Через одну второсортную артистку вышла на организатора. Это оказался мой давний знакомый, редактор модного журнала Петре Санте. Конечно, он не сразу согласился продать мне пригласительный, пришлось повысить ставку втрое! Но это того стоило, кроме того… – Лилит, по своему обыкновению, принялась тараторить, совершенно не обращая внимание на недоумевающее молчание со стороны своего собеседника. Прервать её смог только звук скрежета от поднимающихся ворот.

Толпа гостей с готовностью ринулась внутрь, где их ждал узкий каменный дворик с винтовой лестницей, простирающейся высоко ввысь и ведущей к многочисленным тюремным камерам. Лилит, схватив его за руку, тоже не отставала от группы. Они все вместе поднялись на несколько пролётов вверх, пока не оказались в коридоре с круглым сводом, где их уже поджидали обеденные столики и официанты, разносящие бокалы с шампанским на подносах. Все принялись рассаживаться по местам, с интересом рассматривая обстановку и делясь впечатлениями.

–  Поговаривают, что ни одному заключённому не удавалось сбежать с этого острова, – шептала одна дама солидного вида своей соседке, схватившей уже третий бокал спиртного.

–  А я читал, что здесь в подвале есть специальные камеры для тех, кто сошёл с ума, потеряв всякую веру покинуть тюрьму, – встрял в их разговор юноша, с повязанным поверх тюремной одежды галстуком.

–  Поверить не могу, что кто-то готов платить за такое! – ожил Виктор, освобождаясь от цепкой хватки Лилит.

–  Да, дорогой, я тоже не могу поверить в то, что мне не выслали приглашение бесплатно, – грустно вздохнув, отозвалась женщина, присаживаясь за один из столиков, – я – завсегдатай и постоянный гость всех светских вечеров, заслуживаю хоть раз появится на них не за свой счёт.

Ещё раз вздохнув, она залпом опрокинула в себя бокал, поднесённый услужливым официантом. Разумно расценив, что пытаться вразумить свою клиентку бессмысленно, мужчина обречённо отдался сложившейся ситуации и рухнул на стул рядом с Лилит. В конце концов, не его это дело, как скучающие богачи тратят свои финансы. Миссис Вайли мигом обвила руку вокруг его шеи и горячо зашептала в ухо:

–  Дорогой, о чём ты хотел со мной поговорить? Ты звучал вчера так взволнованно. Если бы я не была знакома с тобой столько лет, то решила бы, что ты собираешься предложить мне руку и сердце…

–  В таком случае, это большая удача, что ты уже замужем!

–  Да ну тебя! – она театрально отмахнулась рукой, – так что тебя на самом деле тревожит, Виктор?

Мужчина молча выудил вчерашнюю газету новостей из своего портфеля и положил перед Лилит. Внимательно прочитав статью, она изумлённо откинулась на спинку своего стула:

–  Чёрт возьми, но как это могло случиться в ТВОЕЙ лавке?

–  Это-то мне и нужно понять, дорогая! Мне нужно разузнать всё о Джин Ошо, и ты точно что-то должна знать. Она была моделью, постоянно крутилась на модных показах, и ты крутилась там тоже! Наверняка, жизнь не раз сводила вас вместе…

–  Ты прав, Виктор, – согласилась женщина, нервозно поёжившись в своей тонкой мешковатой рубахе, и воровато оглянулась, – я видела её много раз и могу сказать, что девушки стервознее и грубее ещё не встречала!

Виктор с интересом наклонился к Лилит, приготовившись внимать каждому её слову.

–  Джин Ошо – любимая манекенщица многих брендов. Дизайнеры обожали её внешность. Несмотря не французское происхождение, в ней было что-то от ирландки: копна рыжих кудрявых волос, бледная кожа, красивые веснушки, пухлые губы, изумрудные глаза… Ну и, конечно же, точёная стройная фигурка без лишнего грамма жира. Хотя, по мне, она была уж слишком худой. Такая же анорексичка, как и все модели, – Лилит, всегда переживающая о своих лишних килограммах на бёдрах, расстроено взмахнула рукой.

–  Когда она только начинала карьеру в свои пятнадцать лет, её хотели все агентства и журналы: такая красавица, да и ходит по подиуму как богиня, а на вид – просто ангел во плоти. Да только стоило с ней познакомиться поближе, как все сразу понимали её истинный характер. Я лично помню, как она не раз устраивала на показах разборки и драки за кулисами с одной из коллег. Ей везде мерещилась несправедливость: то украдут туфли, то её специально задвинут на последнее место, то испортят причёску или не так накрасят. И представь, ей всё сходило с рук!

–  Должно быть, богатые родители помогали? – догадался Виктор, не замечая, как увлекаемый рассказом, подносил к губам уже не первый бокал горячительного напитка.

–  Если бы! Джин – бедная дочь священника и домохозяйки, у которых за душой только церковные книги в наследство. Протекцию ей составляли не родители, а молодой ухажёр с деньгами, готовый доплатить модным домам, лишь бы у Джин не отбирали работу из-за всклок с коллегами.

–  Можно его имя и фамилию, пожалуйста, – младший Дюссолье, как отличник, с готовностью выудил из кармана пиджака миниатюрную записную книжку с ручкой.

–  Артур Женест, проживает в Пуатье, в дорогом частном особняке, вместе с остальной семьёй, – послушно продиктовала миссис Вайли и продолжила – самое дикое, что их отношения, по слухам, держались не только на любви. Артур – заядлый наркоман, а Ошо находила для него наркотики. В последнее время, поговаривают, что их отношения сильно не заладились…

Мужчина, оторвавшись на мгновение от своих записей, с большим недоверием посмотрел на свою собеседницу:

–  И откуда у молодой девушки могли взяться наркотики?

–  А меня это не интересует, откуда она их брала, – отрезала Лилит, – но она их не только брала, но и давала своему парню, а также всем, кто готов был за это заплатить.

–  Хочешь сказать, что юная модель – беспринципная барыга?

–  Я хочу сказать только то, что слышу от других! – вспылила женщина, которая ненавидела, когда собеседники сомневались в правдивости её слов – впрочем, я готова этому верить. И такая неожиданная кончина – очередное доказательство, что её жизнь не была столь невинной.

–  А где тогда доказательства того, что она продавала наркотики? Чтобы в таком обвинять человека нужны неоспоримые факты! – прибрав книжку обратно в карман, Виктор теперь смотрел на Лилит с выражением полного скепсиса.

–  А факты в том, что на внутренней стороне её щиколотки наколота татуировка, – тихо зашипела Лилит, периодически бросая взгляды по сторонам, проверяя, не пытаются ли их подслушать.

–  Какая татуировка?

–  А это тебе предстоит узнать самому, мистер детектив. Хочешь чистых фактов: найди их сам.

–  Предлагаешь мне залезть в морг, чтобы взглянуть на татуировку убитой девушки?

–  Что угодно!

На этом их увлекательный диалог был окончен. Лилит, не на шутку обидевшись, отвернулась в другую сторону, а Виктор, тоже раздосадованный таким небольшим количеством малоправдоподобной информации, демонстративно углубился в чтение вчерашней газеты. С другой стороны: чего он мог ожидать от второсортных сплетен, гуляющих по светскому обществу?

–  Я должен найти этого Артура. По статистике, большая часть убийств совершается на почве ревности и бытовых ссор, – вслух размышлял Дюссолье, перелистывая потёртые шершавые страницы.

Лилит, не сдержавшись, коварно усмехнулась:

–  Такие парни, как он, разговаривают только с теми, кто приносит им деньги или… наркотики.

–  А лучше и то, и другое, – задумчиво протянул мужчина и поднялся со своего места.

–  Ты разве не останешься на ужин? Будут подавать кукурузную похлёбку с консервированным тунцом, а на десерт будет торт “Тюремный”.

–  Пожалуй, я предпочту наслаждаться ужином на свободе…

Пока у меня есть такая возможность

– молнией пронеслось в голове Виктора, отчего его слегка передёрнуло. Ему срочно захотелось сбежать из замка Иф, выбраться из этих холодных каменных стен навстречу тёплому морскому ветру и вечернему, чуть согревающему солнцу. Если бы только морское течение смогло унести вместе с вечерним бризом все эти тревожащие душу воспоминания прошедших дней…

…

Вернувшись в Пуатье следующим же утром, Виктор не нашёл идеи лучше, чем сразу сойдя с поезда отправиться в адресное бюро. Череда дней, насыщенных таким количеством событий, уже порядком измотали его, и он начинал с грустью вспоминать те скучные дни, занятые лишь монотонной торговлей в лавке и мелкими делами в суде. Он мог бы сейчас мирно попивать пережаренный горький кофе в бистро перед работой, читать газету и жаловать на то, как жизнь порой бывает несправедлива, а все повседневные занятия – вызывают тягость в желудке. Насколько же удивительна природа человека: чтобы с ним не происходило, он всегда смотрит на сторону и мечтает о другом.

Наспех перехватив в закусочной пончик и стакан эспрессо, мужчина заставил себя отбросить все мысли об отдыхе и сконцентрироваться на задаче. В конце концов, чтобы они ни делал, он делает это для себя и своего благополучного будущего. Именно поэтому необходимо срочно разыскать Артура Женеста, парня убитой девушки, и выудить из него всю правду.

Завернув за угол улицы имени Луи Пастера, Виктор остановился у маленькой невзрачной вывески, приколоченной над дверью старейшего в городе адресного бюро. Помещение внутри ожидаемо пустовало, если не считать одну пожилую пару, с энтузиазмом разглядывающую стенд с почтовыми конвертами и марками. Дюссолье ни разу не приходилось посещать подобных мест и сейчас ему было крайне непривычно отыскать в городе такое же древнее и дряхлое место, как и его антикварный магазинчик. С интересом оглядевшись, он заметил в углу небольшое окошко с партой, за стеклом которого пряталась одна из работниц. Когда Виктор подошёл и постучал по стеклу, та лениво подняла на него глаза, тоже скрытые за толстой оправой очков.

–  Я вас слушаю, – гаркнула женщина и слегка затряслась, отчего её белые как первый снег кудри запрыгали на голове.

–  Прощу извинения, миледи, что потревожил вас, – витиевато начал Виктор, призывая всю свою галантность, – мне нужно уточнить у вас всего один момент…

–  Говорите точнее, – ещё раз гаркнула работница и зачем-то зевнула.

Мужчина сначала опешил от такой наглости, но затем решил действовать решительно:

–  Мне нужен адрес человека, которого зовут Артур Женест, – выпалил тот и встал в оборонительную позу, скрестив руки на груди.

На мгновение мегера за стеклом замерла, будто над чем-то размышляя. Не заглядывая ни в какие записи и даже не открывая журнал с адресами, она небрежно повела плечами:

–  У нас нет сведений о таком гражданине.

–  Вы уверены в этом? Артур Женест живёт в Пуатье в частном доме, вместе со своей семьёй. Проверьте фамилию “Женест”.

–  А зачем вам нужен адрес их частного дома? – отозвалась работница, подозрительно сощурившись, отчего толстые стёкла очков больно врезались в её пухлые щёки.

–  Значит, он у вас всё-таки есть в базе? Вам, должно быть, запрещают раскрывать адреса богатых домов незнакомцам с улицы?

– Да, всяким проходимцам – запрещено, – снова выдала мегера и отвернулась.

Виктор машинально обернулся назад, чтобы убедиться, что никто сейчас не наблюдал за его позором. К счастью, та пара, стоявшая у марок, благополучно испарилась. Глубоко вздохнув и закусив от злости губу, он стал размышлять, как обыграть эту белобрысую клушу. Через пару минут затянувшегося молчания, он не нашёл ничего лучше, чем потянуться за портмоне, чтобы выудить зелёную купюру.

Завидев через проём окошка соблазнительную бумажку, работница волнительно заёрзала. Приложив деньги к стеклу, Виктор многозначительно улыбнулся:

–  Артур – мой старый хороший друг, и мне очень нужен его адрес.

Та тут же высунула в проём толстые пальцы, все увешанные кольцами, и поманила руку Виктора, держащую деньги.

–  Я проверю ещё раз, – сдалась мегера, и тряся кудряшками, полезла под стол за толстенной книгой, хранящей в себе сотни тысяч адресов жителей Пуатье.

После внимательного изучения пыльной энциклопедии, женщина ткнула пальцем в нужную строку:

–  Артур Женест проживает на бульваре Свободы, дом 3, квартира номер 49.

Теперь пришло время Виктора неодобрительно косится на работницу:

–  Насколько я знаю, он проживает в особняке, а не в квартире, да и к тому же, на самом краю города. Здесь должна быть какая-то ошибка.

–  Раньше проживал, – отрезала белобрысая, дотошливо проверяя купюру, отданную посетителем, – а месяц назад прописался уже в квартире. Но этого я вам, честно говоря, уже не имею права раскрывать.

–  Всяким проходимцам, – передразнил её Дюссолье, и не прощаясь, устремился на выход.

После посещения бюро в душе осело неприятное чувство. Было по-человечески обидно и жалко денег, которых в его кошельке и так оставалось не много.

–  Хотя бы адрес у меня уже есть, – успокоил сам себя Виктор, расправляя клочок бумаги со сделанными наспех записями.

Немного приободрившись, тот принялся придумывать дальнейший план действий.

Нельзя было просто заявится к богачу в лице обычного хозяина увядающего магазина и начать требовать искренних объяснений о смерти Джин. Будучи адвокатом, Виктор понимал, что искусство перевоплощений – мастерство, которым должен обладать каждый, кто хочет обыграть своих противников. Хочешь выиграть дело в суде: умей перевоплощаться, менять роли и линии поведения, будь гибким, чтобы сторона обвинения никогда не могла предугадать твой следующий шаг. Виктор не был прирождённым актёром, но суд как главная арена для игры всё же научила его определённым трюкам. Для начала, стоило придумать образ, в который будет готов поверить Артур настолько, что не сможет лгать.

Мужчина позволил себе немного попетлять по незнакомым улочкам, разглядывая случайных прохожих и идеально высаженные у домов деревья, чтобы настроиться на нужную волну мыслей. Тогда ноги сами собой привели его в небольшой парк, где он с удовольствием присел на скамейку и подставил лицо слабым лучам солнца, с трудом пробивающихся среди туч. И мысли снова отправились в своевольное плавание. Он неожиданно представил своего отца, и чтобы сказал достопочтенный Антонио, узнав, что стряслось с его лавкой. Не о такой судьбе своего магазин он мечтал, и, должно быть, не такого сына он себе хотел: не просто продавшего магазин, а позволившему неизвестному убийце пробраться и прикончить там невинную девушку… После таких событий его бизнес обречён на медленное, но неумолимое разорение.

–  Но ведь я так старался, папа!..

…

Статный мужчина, 30-ти с лишним лет, одетый в скромный, но со вкусом чёрный костюм, сильно надушенный и гладко выбритый, уверенной походкой пересёк бульвар Свободы и скрылся в открытых настежь дверях третьего по счёту дома. Пока он поднимался по узкой покосившейся лестнице на нужный этаж, то успел столкнуться с двумя обитательницами дома, которые изрядно удивились присутствию такого приятного мужчины в их клоповнике, как они сами его “ласково” называли. Одна из них даже попробовала было с ним заговорить, но незнакомец, криво улыбнувшись, лишь ускорил шаг. И сделал он это не столько от смущения, сколько от сильного удивления, охватившего его при виде дома.

Артур Женест, тот самый богач, который по словам Лилит, оплачивал все прихоти Джин Ошо, живёт в самом старом и разваливающемся доме Пуатье. И квартиры здесь, должно быть, самые дешёвые.

“Если он – бедняк, то сплетни Лилит выеденного яйца не стоят. Чёрт, и зачем ведь я так разоделся. Моя стратегия здесь будет бесполезна”, – сокрушаясь и ругая всех и вся, Виктор, таким образом, добрался до самого верхнего этажа и обрушился на дверной замок 49 квартиры. Оставалось надеяться только на эффект неожиданности. Растерявшись, Артур не сможет мыслить трезво.

Открыли ему далеко не сразу. Громкая трель ножом разрезала тишину и ударяла по ушам, но мужчина не отнимал руки, пока с другой стороны двери не послышались шорохи и звук отпирающегося замка.

Из сумрака квартиры выплыла странная щуплая фигура парня, плотно закутанная в одеяло. Разомкнув сухие бледные губы, тот грязно выругался и посмотрел на Виктора безжизненными глазами.

–  Какого?…

–  Вы – Артур Женест?

–  Ну я, и что с того? Ты кто такой?

Не произнося лишних слов, Виктор потряс перед Артуром пластиковым пакетиком с белым содержимым внутри. Глаза юноши тут же жадно впились в находку, приобретая осмысленность.