Волки в овечьих шкурах

Сказать, что Татьяне с трудом давалась учеба на юрфаке в Минске, определенно нельзя. Такого просто быть не могло. Ведь она училась там, где желала учиться. А, это большой стимул к учебе. Тем более что запас школьных знаний, невероятные усидчивость и целеустремленность, а также умственные способности помогали ей досконально освоить азы юриспруденции.

И в особенности по таким предметам, как гражданское право и процесс.

Это очень даже пригодилось ей в будущей работе адвокатом.

Далеко не все юристы, в том числе и адвокаты, могут похвастаться такими знаниями этих предметов. Таких специалистов в этой отрасли права еще называют цивилистами. Хотя и в уголовном праве и процессе она, как для студентки, разбиралась не плохо.

«Секретная» информация:

Для тех, кто случайно не знает, что такое цивилист, поясняю, что «цивилист» – это юрист, специализирующийся на гражданском праве. Поэтому саму науку гражданского права часто называют цивилистикой.

Слово «цивилист» латинское, следовательно, его истоки надо искать в правовых положениях, сформулированных еще юристами Древнего Рима касательно решений имущественных споров.

Во время учебы Татьяна часто ездила домой, к родным. Не сказать, что каждую неделю. Так не получалось. Да, это было довольно затратно для студентки. Но все – таки довольно часто.

Связано это было не только с тем, что она скучала по родным. Хотя и это тоже. Но при этом она запасалась продуктами.

Дело в том, что питаться студенты не только юридического факультета, но все остальные, должны были самостоятельно на ту стипендию, которую им платили во время учебы. Но размер ее был таким малым, что на всё денег не хватало. Всего – то восемьдесят рублей в месяц. Ведь, кроме еды, девчонкам хотелось хоть немного отдохнуть от занятий. Тем более в столице. А на это опять же нужны были деньги.

Конечно, существовали и существуют категории студентов, которых кормят за счет государства. Да еще в высших учебных заведениях силовых структур тоже. Но Ковалевская не подпадала под такие льготы.

Вот и приходилось везти в столицу продукты питания. А потом готовить себе завтраки, обеды и ужины на общей кухне.

У мамы Татьяны была сестра с интересной фамилией Самолетова. Это по мужу. Никто ни из ее родни, ни из родни мужа не был летчиком. И вообще никто даже не был связан с авиацией. А вот фамилия такая у них была.

В то время Самолетова Екатерина Семеновна уже длительное время работала заведующей овощным магазином.

У них с мужем Леонидом Брониславовичем росла единственная дочь Ольга. Она на пару лет была старше Татьяны. Но это не мешало им дружить. Не только по – родственному. Но и по девчачьи. Татьяна частенько по дороге из деревни в Минск заезжала к ней в гости. А после они уже вдвоем ехали в столицу каждая в свое высшее учебное заведение.

Ольга в то время училась в медицинском институте на врача терапевта.

Отец ее работал на заводе.       Это был фронтовик, участник Курской битвы с гитлеровцами.

После того, как Лазовой стал наведываться в дом Ковалевских, он встретился с Леонидом, можно сказать в бане и за столом. А, поскольку оба жили в городе, то стали встречаться в доме Самолетова.

В один из приездов в гости к Ольге Татьяна вновь встретилась с Лазовым.

А произошло это так.

Приехав из деревни в город, девушка на автобусе добралась до дома родственников.

Постучала в дверь.

Открывая ее, спросила на всякий случай:

– Гостей не ждете?

– Проходи, гостья ты наша, – из кухни прозвучало приветствие Ольги.

Татьяна вошла и поставила на пол сумку с продуктами, которые везла в Минск.

– Ух! Наконец – то отдохну. А то все руки оттянула.

– Проходи в комнату, – не выходя из кухни, пригласила сестра. – Не удивляйся. У нас гость. Да, ты его знаешь.

– Гость? И я его знаю? – Удивилась Татьяна. – Это кто же?

Ольга вышла из кухни с кастрюлей, из-под крышки которой выходил ароматный пар.

– Проходи в комнату. Сама увидишь. Я тут картошечки сварила. А то мужчинам нужно закусить.

Направляясь в комнату, продолжила:

– Проходи. Перекусишь.

– Ой! Что ты! Меня мама так накормила, что теперь только завтра начну есть.

– Да, Нина Захаровна умеет приготовить что – ни будь такое, от чего отказаться просто не возможно. Ну, если не хочешь, есть, то пройди хоть поздоровайся.

И прошла мимо сестры в комнату.

Татьяна, заинтригованная сообщением о госте, да еще которого она знает, последовала за ней.

В комнате перед ней открылась такая картина.

За столом сидели двое мужчин. Она их сразу узнала.

Во главе стола восседал хозяин дома Леонид Брониславович. Почти ее родственник.

По правую руку от него сидел не кто иной, как Лазовой Василий Федорович, которого Татьяна узнала сразу.

На столе стояли начатая бутылка водки, рюмки, тарелки с едой.

На деревянную подставку в середине стола Ольга водрузила кастрюлю, которую только что принесла из кухни. А сама отошла в сторону.

Мужчины обратили внимание на вошедшую девушку.

– О! Племяшка моей женушки! Проходи, садись. Гостьей будешь.

– Здравствуйте! Нет, что Вы. Спасибо. Я сыта.

– Уважь стариков – фронтовиков, составь нам компанию – несколько растягивая слова, предложил уже подвыпивший Лазовой.

По всему было видно, что это не первая их бутылка со снадобьем.

– Извините, но я не могу. Мама и так накормила с запасом.

– Ну, хоть посидите с нами. Нам веселее будет, – настаивал хозяин дома.

Татьяна переглянулась с Ольгой. Та кивнула в знак согласия головой.

– Ну, хорошо. Посижу не много.

Обе сестры присели на свободные стулья у стола.

– Вот и преотличненько! – Откровенно обрадовался Василий Федорович. – Давай, по этому поводу начисляй.

Это он обращался уже к компаньону по посиделкам.

Долго уговаривать того не нужно было.

Налив в рюмки водочки, Леонид Брониславович поднял руку с рюмкой и продекламировал:

– Да будет хорошо всем, кроме наших врагов!

Выпили.

– Закусывайте, – угощала Ольга на правах хозяйки. – А то мама скоро должна прийти. Ругаться будет.

– Не будет, не бойся. Все течет, все изменяется, – философски заметил ее отец. – Мы все концы обрубим сразу.

– Вот смотрю я на тебя, – Лазовой обратился к Татьяне, – и думаю, и почему так устроен мир, что есть на свете два человека, а встретиться они не могут. Ты знаешь, по секрету скажу, есть у меня сынок. Не плохой, в общем – то парень. Но хулиган. Хулиган! Ох, и намучались мы с матерью с ним. Чтобы не сотворил чего, пришлось отдать его в суворовское училище. А там его вымуштровали. Теперь не узнать парня. И поехал он в военное училище. Вот бы Вы встретились, поговорили, погуляли, когда он зимой в отпуск приедет. Может, и сговорились бы. А там и невестушкой стала бы нам с матерью. Да еще с такой косой!

Он даже слегка подергал за косу девушки, которая спускалась до ее поясницы.

– Вы, что, сватаете меня?

– Сватаю. А что? Если согласна, то познакомлю Вас. Может, что и выйдет хорошее.

– Я сейчас о замужестве не думаю. Мне учиться надо.

– Об этом нужно думать загодя. Одна все откладывала, откладывала, а время прошло. Всех хороших женихов разобрали. Так и с тобой может случиться. Что тогда будешь делать?

– Ну, мне еще рано об этом думать конкретно. А вообще хороших ребят полно.

– Что ж, жаль, конечно, – Лазовой, похоже, серьезно расстроился. – Насильно, как говорится, мил не будешь. Значит, не судьба мне быть твоим свекром.

И повернувшись к хозяину дома, сказал:

– Абсолютно с тобой согласен в отношении наших врагов. Но, чтобы не было никаких претензий к нам со стороны уважаемой Екатерины Семеновны, нужно обдумать план спасения от ее гнева.

– Что ты предлагаешь? – Еще не зная всех подробностей, но заранее фактически согласился с ним Леонид Брониславович.

– Пока мы не напились, будем рассуждать логично. Она, твоя законная и любимая супруга, приходит домой, усталая. Потому что заведующей магазином каждый день мозг выносят не только начальство, но и покупатели. Это я тебе, как бывший обэхээсник говорю. Слава богу, со многими завмагами в свое время дела имел.

– Ну, это понятно. Я и сам это прекрасно понимаю и видел не раз. Ты лучше скажи, что конкретно предлагаешь.

– Конкретно? – Переспросил гость и внимательно с прищуром посмотрел вначале на Ольгу, а потом на Татьяну.

– Для разрядки напряженности я предлагаю, с приходом в дом хозяюшки усадить за стол девчат. Они и станут нашей защитой от расправы со стороны твоей ненаглядной женушки.

Хозяин дома задумался на некоторое время, а потом изрек, слегка растягивая слова:

– Как громоотводы. Конкретно и реально. Согласен. Так, девчата выпиваем вместе с нами.

– Да, ты что папа! – Возмутилась дочка. – Я еще никогда эту гадость в рот не брала. И брать не собираюсь.

– И я тоже, – поддержала сестричку Татьяна.

– Правильно. Не брали. Хвалю. Но Вы же сами понимаете, что когда – то нужно начинать. Вот сейчас и начнете.

– Нет! Я на такое не согласна! – Возмутилась Ольга.

– И я не согласна на такое, – поддержала ее Татьяна. – Ишь, чего вздумали.

– Хорошо, – вмешался Василий Федорович. – Можете не пить. В конце концов, нам больше будет. Но, когда придет Екатерина Семеновна, обе должны сидеть за столом и…, – он приостановился, видимо, не зная, что предложить девушкам вместо выпивки.

Окинул взглядом стол, и закончил свою мысль:

– И будете, просто есть.

– Но я уже говорила Вам, что наелась дома у мамы.

– И я сыта по горло, – теперь уже Ольга поддержала сестру.

– Отлично. Можете не есть. Будете просто сидеть за компанию. И делать вид, что Вы с нами. Договорились?

– Договорились, – одновременно ответили девушки.

– Только до прихода мамы мы будем в моей комнате, – поставила условие Ольга.

– Будьте где хотите. Но с приходом моей ненаглядной женушки быстро за стол. Понятно? – Приказным тоном скомандовал Леонид Брониславович.

После того как девушки скрылись за дверью комнаты Ольги, мужчины продолжили возлияния и воспоминания.

Выпив очередную рюмку, они заговорили о том, о чем говорили практически каждый раз при очередной встрече. Конечно же, о войне. Великой отечественной войне.

Оба они были ветераны этой самой войны. Хотя, на фронте встретиться им не пришлось. На разных фронтах воевали.

Леонид Брониславович воевал с тысяча девятьсот сорок первого года. Почти с начала войны. Был ранен. После госпиталя вернулся на передовую. Имеет государственные награды.

Василий Федорович воевал меньше по времени, с тысяча девятьсот сорок четвертого. А до этого он вместе с матерью, младшими братьями и сестрами находился на оккупированной гитлеровцами территории. Самый старший брат его воевал на фронте.

Василий и одна из его сестер, которая на год была старше, помогали партизанам в качестве связников.

После освобождения их родной деревни от гитлеровцев, сразу же вступил в ряды Красной Армии. И это при том, что на тот момент ему было только семнадцать. Но во время оккупации церковь и сельсовет сгорели. А вместе с ними и все документы о рождении односельчан. И не только их, а и жителей других деревень.

Парень уже давно хотел посчитаться с врагом за гибель самого младшего брата, совсем еще младенца, в болоте, куда жителей деревень в округе вместе с партизанами гитлеровцы загнали при проведении карательной операции «Котбус» в тысяча девятьсот сорок третьем году. Тогда немцы и их приспешники полицаи окружили людей в болотах. И при малейшем звуке с их стороны забрасывали то место снарядами и минами. Много погибло тогда людей в тех болотах.

Так, вот, чтобы плач маленьких детей не выдал место, где прятались люди, матерям приходилось топить их собственными руками. Ведь не объяснишь полуголодным младенцам, что нельзя кричать. Каково это было для них и остальных, кто прятался там! Сколько мучений пришлось вытерпеть сельчанам!

Поэтому Василий прибавил себе один год. Только после этого его призвали в пехоту Красной Армии.

Правда, провоевал на передовой он недолго.

Как – то в январе сорок пятого к ним в часть приехали так называемые вербовщики. Они предлагали солдатам стать пограничниками. Ведь к тому времени вся территории Советского Союза была уже освобождена от гитлеровцев. И нужно было срочно оборудовать границу государства.

Тем более что в лесах Западной Белоруссии скрывались бандиты, полицаи и недобитые нацисты. С ними также, наряду с НКВД и милицией приходилось бороться пограничникам. А с учетом того, что основная масса пограничников Советского Союза, принявших первыми смертельный удар гитлеровцев, погибла еще летом тысяча девятьсот сорок первого года, то приходилось набирать пограничников из фронтовиков.

И Василий согласился.

Разное было во время службы. Его даже ранили в одном из боев с недобитыми полицаями. Хорошо еще, что легко.

Поэтому демобилизовался из армии он только в сорок девятом.

Принимая во внимание то, что я рассказал выше, этим мужчинам было что вспомнить и рассказать друг другу. Естественно под рюмочку водочки. Им позволительно было это сделать. Они это заслужили.

Но строгая Екатерина Семеновна делала вид, что не понимает этого. Она была уверена, что выпивать фронтовикам не грех. Но все нужно делать в меру.

Наконец, появилась и хозяйка дома.

Услышав, что она входит в дом, Леонид Брониславович скомандовал:

– Девчата, быстро за стол!

Быстрым движением рук, как какой – то фокусник, он мгновенно убрал со стола бутылку и рюмки.

Девушки успели разместиться на стульях до того, как Екатерина Семеновна с сумкой в руках показалась в дверях горницы.

– Так! Что за праздник? По календарю ничего, по-моему, нет.

Гневные нотки в голосе хозяйки дома не предвещали для сидевших за столом мужчин ничего хорошего. Похоже, на сидевших там же девчат она не обратила никакого внимания.

Леонид Брониславович встал со своего места и решительным шагом, стараясь не пошатнуться, направился навстречу жене.

– А вот, смотри, дорогая, какой гость у нас сегодня, – он кивнул в сторону Лазового, смирно сидевшего на своем месте и мило улыбавшегося. – Разве это не праздник?

– Праздник, праздник. Только не обязательно напиваться при этом, – продолжила свою линию Екатерина Семеновна.

Но, взглянув на Василия Федоровича, она смилостивилась и спросила уже более миролюбиво:

– И чем это ты угощаешь нашего гостя?

– Всем, что нашли и приготовили наши девочки.

– Так, – уже не строго, а, скорее, по привычке, Екатерина Семеновна окинула своим женским взглядом тарелки и кастрюлю с едой.

И скорее не спросила, а констатировала:

– В кастрюле картошка.

– Картошечка, она сама, – поддакнул ей муженек. – Садись, посиди с нами.

– Сейчас, только разложу продукты и руки вымою.

С этими словами она вышла из комнаты.

– Ну, вот видите, как все хорошо получилось, – обрадованно подытожил Леонид Брониславович, усаживаясь на свое место. – Теперь ждем хозяйку. А вы девочки можете заниматься своими делами. У Вас, наверняка, есть о чем пощебетать наедине. Вы свое дело уже сделали. Спасибо!

Девушек не надо было дважды упрашивать. Они быстренько упорхнули в комнату Ольги.

Через некоторое время в комнату к мужчинам вернулась хозяйка.

Увидев ее, и тем более то, что она несла в руках, Леонид Брониславович замер от неожиданности. Он так удивился, что сказать ничего не мог.

– Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! – Продекламировала Екатерина Семеновна, ставя на середину стола бутылку водки и тарелку с малосольными огурцами. – Есть картошка – молодец, должен быть и огурец. Давай отец, ставь на стол рюмочки, которые спрятал от меня. И наливай.

– Вот это дело, – обрадовался муженек.

И пошло – поехало.

ФРАГМЕНТ

ЧЕТВЕРТЫЙ

.

НАЧАЛО АДВ

О

КАТСКОЙ КАРЬЕРЫ И ПЕРВОЕ ЗАМУЖЕСТВО

Лето тысяча девятьсот семьдесят пятого года.

Прошло пять лет после вышеописанного разговора двух подружек – одноклассниц в деревне Лошица.

В здании юридического факультета Белорусского государственного университета идет распределение выпускников по местам их будущей постоянной работы.

В коридоре толпятся парни и девушки.      Все возбуждены.

А как же! Ведь решается очень даже важный для каждого из них вопрос: где начнется их профессиональная деятельность, куда их распределит специальная университетская комиссия. Возможно, на всю оставшуюся жизнь. А это очень важно, где и как начнешь. Ведь не ошибаются старые люди, когда уверяют, что как начнешь, так и закончишь.

Среди этой возбужденной толпы была и наша героиня, Татьяна в ту пору еще Ковалевская.

Она окончила юридический факультет с красным дипломом. Поэтому имела преимущества перед другими студентами – выпускниками при распределении на работу.       Хотя фактически она уже давно определилась, где будет работать первое время после окончания университета, и где будет работать потом. Об этом она говорила на предварительном собеседовании в деканате.

Она, конечно же, могла остаться работать в столице. И ей даже было сделано такое лестное предложение. Другая бы выпускница на ее месте ухватилась за него обеими руками. Ведь в столице столько возможностей для работы юристу. Но только не Татьяна. Она сразу и категорически отказалась от него.

Решила начать свою трудовую деятельность на своей малой родине.

Так и произошло. Комиссия направила ее работать юрисконсультом на комбикормовый завод, который располагался не далеко от места жительства ее мамы.

После распределения Татьяна с высоко поднятой головой ехала домой. Вот обрадуется мама. Ведь теперь она сможет постоянно жить вместе с нею. Помогать ей по хозяйству. И вообще жить вместе с ней, как и раньше.

Да, действительно, из самых близких ей людей за ее успех могла порадоваться только одна мама.

По той простой причине, что в апреле тысяча девятьсот семьдесят третьего года почти за неделю до ее дня рождения умер любимый папа, Александр Иванович. И было ему тогда только сорок пять.

Это про женщин говорят, что в сорок пять баба ягодка опять. А вот с ним такого не случилось. Подорвал свое здоровье на тяжелой физической работе в колхозе, а потом еще и дома. Сердечко и не выдержало. Да, и самогоночка сделала свое недоброе дело.

А ведь таким здоровым на первый взгляд был человеком! Титан просто!

Тогда – то девушка в очередной раз убедилась, что наружность человека очень даже обманчива.

Старший брат Татьяны Николай к тому времени успел еще при жизни отца жениться. Молодые захотели жить в городе. Так и не привык к селянскому труду парень. Теперь уже молодой мужчина.

Родители купили им не большой домик в одном тихом районе Борисовглебска.

Через некоторое время у них с женой родилась дочь. Назвали ее Инной. Почти, как бабушку Нину.

Между прочим, надо отметить, что позднее девочка пошла по стопам Татьяны и тоже стала адвокатом. Выбор свой сделала, глядя на тетушку. Работала под началом Татьяны в одной с ней юридической консультации.

Но после смерти отца Татьяна мало общалась с этой семьей родственников. А те редко наведывались в гости к Нине Захаровне. Не нравилась невестка свекрови. И все тут.

Скорее всего, из-за того, что та после смерти мужа приобщилась к Церкви Евангельских Христиан Баптистов. А Захаровна хоть и не была особо верующей, но придерживалась взглядов православных христиан. Разошлись свекровь с невесткой, как говорится, на богословной основе. Ковалевской – старшей не нравились баптисты в принципе.

«Секретная» информация

Баптисты от католиков и православных отличаются тем, что не имеют особых догм, традиций или обрядов, а своё учение основывают на Библейских истинах.

Баптисты не крестят детей (но благословляют их) и признают крещение лишь уверовавших взрослых.

Баптистские общины (церкви) являются локальными, и каждая из них ведёт дела отдельно и независимо, а также не имеет какой-либо иерархии или духовного центра. Однако общины могут объединяться в союзы и альянсы.

Позиция баптистов такая, что органы власти не должны вмешиваться в жизнь церкви, а церковь, в свою очередь, не должна заниматься политикой.

Возможно, не сошлись во взглядах свекровь с невесткой и по другой какой–то причине. Кто его знает этих женщин. Они ведь не похожи на нас, мужчин.

Но вот, наконец, родной дом. Как хорошо в нем!

Жалко только, что мамы пока нет дома. В это время дня она всегда в своей больнице, где работы опытной медсестре всегда хватает.

«Ничего страшного, – подумала новоиспеченный юрист, будущий адвокат. – К тому времени, когда мама вернется с работы, я успею что – ни будь праздничное приготовить. Вот ей и будет праздник!».

Она быстренько распаковала сумки. Ведь привезла из столицы не только вкуснятки разные, но и вещи свои из общаги. Тяжелова – то было. Но довезла. Тем более что большую часть вещей она уже перевезла домой заранее.

И принялась готовить праздничный ужин.

Мысли и желание стать адвокатом не покидали молодого юриста.

Первого февраля тысяча девятьсот семьдесят шестого года Татьяна успешно сдала квалификационный экзамен и получила лицензию на право осуществления адвокатской  деятельности. В то время действовало Положение об адвокатуре, принятое еще в тысяча девятьсот шестьдесят первом году, и утвержденное Законом Верховного Совета БССР.

Выдача специальных разрешений (лицензий) на осуществление адвокатской деятельности, их дубликатов, внесение изменений и (или) дополнений в лицензии, приостановление, возобновление, продление срока действия лицензий, прекращение их действия, а также контроль за осуществлением лицензиатами адвокатской деятельности производились в те времена и производятся в настоящее сейчас Министерством юстиции.

На основании этого Татьяна получила удостоверение адвоката Минской областной коллегии адвокатов.

По сути, этот документ – «паспорт» любого адвоката, в котором содержится информация о фамилии, имени и отчестве специалиста, регистрационном номере в реестре адвокатов, адвокатской палате, членом которой адвокат является....

Кроме того, в удостоверении имеется и фотография юриста. Следует знать, что само удостоверение фактически является бессрочным, дата, до которого оно действует, не ставится; удостоверение действительно на весь период наличия действующего статуса адвоката.

А свой трудовой путь на этом поприще Татьяна Александровна, как ее к тому времени величали посторонние, начала в юридической консультации города Борисовглебска.

Надо отметить, что на протяжении более сорока лет она не меняла место своей работы.

До этого во время работы на завод Татьяна познакомилась с Михаилом Суворовым.       Тот был инженером по технике безопасности.

Она сразу обратила внимание на него. Представительный такой мужчина. Высокий. Крепкий. Надежный, как казалось Татьяне человек. Чем – то внешними данными похож был на ее отца. Возможно, поэтому он ей и приглянулся.

Влюбилась в него почти сразу. А через год молодые сыграли пышную свадьбу.

Татьяна сменила свою девичью фамилию Ковалевская на фамилию мужа – Суворову.

Еще через год у них родилась дочь Тамара. Тамара Михайловна, если угодно.

От завода молодая семья получила трехкомнатную квартиру, где и жили – не тужили Да, добра наживали.

Казалось, что такой здоровяк, как и отец Татьяны, к тому же самозабвенно увлекавшийся охотой, а значит, много времени проводивший на природе, будет жить долго.

Но судьба – злодейка распорядилась иначе. И до пятидесяти не дожил он.

Тут даже можно увидеть закономерность: отец Татьяны, с виду здоровый человек, не знавший, что такое телевизор и тем более компьютер, не читавший книжки по причине занятости, большую часть жизни проведший в физическом труде на природе, не дожил до пятидесяти. И муж ее также не дожил. Грустно все это!

ФРАГМЕНТ ПЯТЫЙ

.

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С ФЕДОРОМ

Но сейчас я хочу рассказать не о грустном, а о хорошем. Относительно, конечно. Ведь все в нашей жизни относительно.

К примеру, о ее встрече с Лазовым – младшим, Федором Васильевичем, которого она до этого в глаза не видела и не знала. Хотя и слышала о нем от его отца Василия Федоровича много и хорошего, и, скажем так, не очень.

Как уже понял читатель, младшего Лазового назвали в честь деда по линии отца. Так уж повелось в их семье.

Отца Федора назвали в честь его деда Василием. И так далее в глубину веков.

А произошла реальная встреча двух уже не молоденьких людей в тысяча девятьсот восемьдесят втором году.

Лазовой Федор Васильевич работал в то время       начальником линейного пункта милиции на станции Борисовглебск. Там же, где в свое время работал старшим оперуполномоченным уголовного розыска его отец, Василий Федорович. Вот так совпадение!