Дороги Нави

– Что ж, хоть поиски и не увенчались успехом, но я всегда рад видеть вас своими гостями. – Святибор сдвинул кустистые брови. – Не смотря на наши недавние разногласия.

– Благодарю, отец, – Эль вспомнил недавно отстроенное крыло дворца, через которое им пришлось добираться на аудиенцию к Повелителю. В нем не было раскаянья за причиненный ущерб, альв был полностью уверен, что тогда поступал правильно, идя против воли родного отца. – Как поживает моя сестра? Готова ли она к коронации?

Святибор не спешил с ответом, медленно прокручивая массивный золотой перстень на пальце. Мужчину занимают тяжелые думы, а упоминание дочери лишь усугубило и без того не радостное настроение. Наконец, оторвавшись от своего занятия, Повелитель альвов удостоил беглого сына взглядом.

– Айви с предвкушением ждет, когда бремя власти опустится на ее хрупкие плечи, – мужчина прикоснулся ко лбу, словно пытаясь прогнать начавшуюся головную боль. – Она еще молода и не ведает, сколь тяжелый груз я собираюсь ей передать.

– Повелитель, – черт, сделавший шаг в сторону трона, обратил на себя внимание Святибора. – Позвольте спросить: известия о Чуме подтвердились? Что доносят ваши отряды?

Взгляд Святибора почернел, сжавшиеся пальцы, с хрустом обхватили подлокотники трона. Повелителя страшили мысли о болезни начавшей так стремительно распространяться, не щадя ни людей, ни народ Нави, и Высших, и низших, уравнивая всех перед бледным ликом смерти. Тем сложнее ему было смириться с тем, что он вынужден передать корону своей единственной дочери, так опрометчиво желающей заполучить ее.

– Да, Максимилиан. Я уже отправил несколько писем с докладами от разведчиков Аристарху, а также в Ведомства нескольких округов. Мор продолжается, собирая дань многими душами. Полагаю, его природа не естественна, эта болезнь определенно выпущена кем-то в мир, и я думаю, что вы найдете виновного там же, где и своего врага. Если разыскиваемый вами Станислав и не причастен к этому, то определенно что-то знает. Лешие, обладающие его силой дара, чувствуют такие изменения, как никто другой. – Повелитель хлопнул в ладоши, позволяя эху разнести гулкий звук по пустому залу. В открывшихся дверях показался мужчина в строгой форме камергера. Почтительно склонившись в поклоне, вошедший замер, не разгибая спины, в ожидании приказа. – Родомир, проведи нашего гостя в приготовленные для него покои, – переведя взгляд на своего сына, Святибор продолжил. – А ты, Элион, останься, нам есть, о чем еще потолковать.

Дождавшись, когда за слугой, сопровождающим вышедшего из зала друга, закроется дверь, Эль вопросительно приподнял брови, обращаясь к отцу:

– И о чем же, Повелитель хотел побеседовать?

– Оставь титулы, – с плохо скрываемым раздражением, Святибор спустился с трона, подойдя к сыну ближе, но все еще сохраняя дистанцию. – Твоя сестра сильно изменилась, это волнует меня.

– Неужели? И в чем состоят эти изменения? – усмешка в словах Эля вырвалась случайно, хотя он и пытался не выдавать того, что уже давно знал все отрицательные качества в характере сестры.

– Она стала доставлять много проблем, – Повелитель выглядел немало удивленным переменами в поведении дочери, которых он ранее не замечал, закрывая глаза на некоторые ситуации. – Ты говорил с Лео о ней?

Эль понимал, чего хочет добиться отец – Лео был бы идеальным консортом, да и к тому же, Айви была влюблена в него с раннего детства, однако, альву даже не нужно было начинать разговор с Лихом, чтобы понять, что тот не согласится на этот брак.

– Он не сможет принять подобное предложение. Вам, отец, придется подыскать другую кандидатуру.

– Жаль, я возлагал на него большие надежды. Его отец был бы рад, узнав, что наши семьи породнились, – Святибор заложил руки за спину, неспешно проходя мимо сына. Остановившись чуть поодаль, он указал на плотно закрытые двери. – А этот? Он не наследник, но из древнего рода, и я хорошо знаком с его дядей. Как ты смотришь на счет Максимилиана в роли будущего брата?

Не выдержав Эль, рассмеялся, но быстро спохватившись, под гневным взглядом отца, откашлявшись в кулак, подавил даже намек на улыбку.

Святибор всегда недолюбливал сына, слишком слабого, слишком мягкосердечного, как он считал. Эль напоминал свою мать, так рано покинувшую этот мир. Она так же была добра к окружающим и так же своевольна, как и мальчишка, не достойный, по мнению, Повелителя, занять трон и управлять целой страной. То ли дело его возлюбленная дочь Айви, вместившая в себя не только красоту и умение беспрекословно следовать наставлениям и воли отца, но и обладающая единственным в своем роде даром – видеть Нити Судеб. Вот, кому Святибор всегда мечтал передать свое бремя, пока дочь не начала печалить его думы изменившимся поведением и дерзкими речами. Что могло стоять за этими метаморфозами, оставалось лишь гадать и надеяться, что после замужества все успокоится, так или иначе, либо сладкими речами, либо железной рукой ее мужа.

– Я сказал что-то смешное, сын?! – гневный возглас громом обрушился на осознавшего свою ошибку альва.

– При всем уважении, но Макс не тот, кто захотел бы принять руку моей сестры, даже будучи свободным, а у него скоро назначена свадьба. Если ты не помнишь, отец, то в прошлый раз, стены дворца пострадали именно при нашем освобождении его невесты. – Альв хорошо помнил ту ночь, как они покидали дворец, что он называл долгие годы своим домом. Как с грохотом обрушивались стены, открывая зияющие провалы, и как раздавались над головой взрывы, освещая своими всполохами всю округу. Надо быть, безумцем, чтоб допустить возможность отказа Максом от чувств к его Ведающей.

– Двоедушник, помню-помню… – протянул Святибор, возвращаясь к трону и устало опускаясь на него. – Признаюсь, я надеялся, что эта проблема решится, но упрямства Аристарху не занимать, хотя девчонка еще не стала частью их семьи, но он уже отстаивает ее как родную. Подумать только, это даже смешно! Какая-то смертная и столько шума… что ж, я устал и хочу уйти на покой, пока Вечность не призовет меня. Коронация твоей сестры – дело решенное. Если не удастся найти ей достойную партию за это время, то так тому и быть.

– Отец, это все, что Вы хотели обсудить со мной?

– Пожалуй… – Святибор встрепенулся, выплывая из своих мыслей, надежно завладевших им еще минуту назад. Посмотрев на запыленный дорожный костюм сына, он запоздало отметил и уставший потухший взгляд синих глаз, так похожих сейчас на глаза его покойной супруги. – Ступай, отдохни. Нам всем стоит отдохнуть перед тем, как начать думать о следующем шаге.

глава 8

Низко наклонившись к прохладной глади лесного озера, я смыла дорожную пыль со щек и лба, с наслаждением подставляя лицо солнцу. Капли, стекающие за ворот жакета лакея, оставляли за собой дорожки, приятно холодя кожу.

Устроившийся на траве чуть в стороне от меня Кир, задумчиво поглядывал на проплывающие мимо кучевые облака. Хоть мой невольный спутник и пытался казаться хмурым и безучастным, но даже такие мелочи, как ночевка в удобном гнезде и остановка около озера, на которое я поглядывала с такой надеждой, явно указывали, что в парне еще осталось немало человеческого.

Потянувшись, я с болезненным удовольствием вытянула затекшие, уставшие ноги. Впереди нас ждало еще чуть более суток пути, а я, признаться честно, была уже вымотана. Наполнив небольшой бурдюк водой, спрятала его в свой мешок, отвоеванный обратно у Кира, который тот с завидным упрямством нес всю дорогу, бурча себе под нос что-то о глупых ведьмах и тяжестях. Его неловкая забота даже умиляла, то, как парень старательно прятал любое проявление чувств, вызывало во мне теплую улыбку. – Ничто человеческое Кощею не чуждо…

Сноп брызг, окативших меня из-за спины, заставил взвизгнуть:

– Черт! – мокрые волосы неприятно обдул еще по-весеннему прохладный ветер. Со стороны озера раздался заливистый смех, но обернувшись, я успела заметить только расходившиеся по воде круги. – Большая рыбка тут плещется. – С раздражением проведя по волосам, я увидела несколько больших темных силуэтов, стремительно удаляющихся под водой.

– Русалки. – Приблизившись, Кощей забрал мешок, закидывая его за плечо. – Играют.

– Когда-нибудь, я привыкну, что ты читаешь мои мысли. – Возмущаться не хотелось, но и факт вторжения в личное пространство мне не нравился, поэтому я продолжала бурчать, но лишь себе под нос.

– Мы попрощаемся раньше, чем это случится.

Повторная волна из брызг накрыла уже нас обоих, прерывая начавшийся разговор. На утопленные с одной стороны берега корни большой ивы выбралась девушка, старательно отжимая длинные светлые волосы от льющейся с них воды. Заметив нашу мокрую парочку, русалка наградила меня надменным взглядом водянистых глаз, но стоило ей внимательно рассмотреть моего спутника, как ее голова испуганно вжалась в плечи. Русалка заметалась, пытаясь найти укрытие, обхватив себя руками.

Слегка оскалившийся в подобие улыбки Кир, не дал ей скрыться, сделав какой-то едва уловимый жест рукой, парень с удовольствием наблюдал за толстой коркой льда, появившейся на поверхности озера и перекрывающей девушке доступ к спасительной воде.

– Ну, что ж ты, красавица, – голос Кира был обманчиво ласковым, как мед, в котором должна была утонуть несчастная пчелка. – Заскучала поди, раз не смотришь, с кем шутки удумала шутить?

Девушка в страхе поклонилась, приложив тонкие, лишенные цвета руки к обнаженной груди. Извинения озерной красавицы звучали тихо, как ручеек:

– Прости, Кощей, не признала сразу.

– Прощу, – парень указал движением головы на скованное озеро. – Зачем ты мне сдалась. Только расскажи, вначале, что слышно со стороны Лебединой страны? Есть новости?

– Расскажу, непременно расскажу! – энергично закивавшая головой девушка, начала перечислять все, что слышала, загибая пальчики. – Коронация скоро, сестры говорили, да жениха не сыскали еще, на гостей знатных надеялись, так они отказом ответили, не приняли руку принцессы, только наших всех по лесам распугали, ищут не вест что. – Надув губки пожаловалась она.

Звучит очень похоже на рогатого и Эля. – Мысленно улыбнулась я. – Значит, Святибор и Макса сватал к этой стерве блондинистой?

Всплеснув руками, русалка поспешно воскликнула:

– Вот еще! Говорят, что в дальних селениях Мор страшный начался, косит и наших и людей, без разбору и устали, – озерная дева с интересом посмотрела на, молча слушавшего ее рассказ, Кира. – Не хворь ли лечить вы идете с невестой своей?

Тяжелая рука заботливо хлопнула по спине, когда поперхнувшаяся от предположения русалки я зашлась сиплым кашлем.

– Не с невестой, с коллегой. – Кощей строгим взглядом смерил зарумянившуюся русалку, осознавшую свой промах. – И своим всем передай, что эту ведьму трогать нельзя. Злая она слишком, похлеще Мора будет, – усмехнулся нагло потешающийся надо мной, шокировано раскрывшей рот в данную секунду, колдун. – Так что, не советую больше так шутить.

– Поняла я все, батюшка! – елейным голоском русалка принялась просить. – Отпусти к сестрам? Ни тебе, ни ведьме твоей больше на глаза не попадемся даже.

Проделав тот же пас рукой, парень, молча, развернулся спиной к озеру, собираясь покинуть это место. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним, слыша сзади лишь радостный возглас и всплеск воды от погрузившейся в родную стихию русалки. В воздухе стало заметно теплее, от развеявшихся ледяных чар.

Вернувшись на выбранную тропку, Кир, не обращая внимания на возмущенно сопящую сзади меня, направился вперед, насвистывая что-то себе под нос.

Примерно через полчаса пути, проведенного в молчании, я не выдержала, поравнявшись с Кощеем:

– Слышал про Мор? Как думаешь, что это?

– Придем, узнаем. Какой толк сейчас гадать? – парень, даже не посмотревший в мою сторону, снова отвечал так, будто и говорить со мной не хотел.

Нет, ну почему мне всегда достаются самые невыносимые попутчики? Где я так нагрешила то? – я споткнувшись об очередной корень, попавшийся на моем пути, остановилась, смотря на удаляющуюся спину Кощея, негодуя, почему мне хоть раз на всем пути не могла попасться какая-нибудь добрая фея или, на худой конец, колдун, но добрый и понимающий, а не черти, Лихо, русалки с искаженным чувством юмора и прочие депрессивно-маниакальные личности.

– «Подобное притягивает подобное». Слышала такое? – потешавшийся над моими мыслями Кир махнул рукой, требуя не отставать от него. – Поэтому я предпочитаю одиночество.

– А как же все царевны и богатыри? В прошлый раз ты так и не рассказал подробности.

– Не стоят они внимания, – колдун отмахнулся. – Одни возомнили себя вершителями справедливости, зло искоренять собрались. Да только, что такое «зло»? Почему смерть одних – это зло, а других – благо? Молчишь… – Кир хитро прищурился, в ответ на мою растерянность. – Вот, и я не знаю. Как бы там ни было, а со временем перевелись охотники за приключениями, перестали ко мне захаживать. То ли ума набрались, то ли друг друга самостоятельно извели.

– С царевнами, я полагаю, тоже не все так просто?

– А то! – Кир засмеялся, вспоминая что-то ведомое только ему. – Этим, наоборот, жениха надобно, да такого, чтоб исправлять его и непременно к свету вести. А если жених привык к своей тьме? Да и вовсе, не хочет женихом становиться?

– А в сказках пишут, что ты их сам похищал и жениться хотел. – Я заговорщицки наябедничала на весь народный фольклор, надеясь на большую информацию в ответ.

– Врут твои сказки, – голос парня стал тише, из него пропала вся веселость. – Отвадил всех, на порог не пустил даже. Это Ян любитель покуражиться, а мне спокойствие дороже. К чему мне девка, коль я не чувствую ничего? Но и они, к моей радости, перестали со временем искать дорожки к моей избушке, лишь ведьмы иногда за советом приходят, да нечисть низшая.

– И не одиноко, совсем одному? – мне стало жаль колдуна. Хоть Кощею и был ни один век, а выглядел он до сих пор, как совсем юный парень, только в глазах безжизненное поле, словно вьюгой занесенное. Как бы ни говорил Кир, что нравится ему такая жизнь, но я упрямо продолжала считать, что и его одиночество, хоть изредка, но съедает.

– Может и одиноко, – парень согласился, не желая спорить. – Не знаю. Не чувствую этого. Вот, с тобой общаюсь, что-то новое узнаю. – Кир задержал взгляд на моем лице, но после лениво отвел глаза в сторону, возвращая былое безразличие. – Ян знал, что общение пойдет мне на пользу, слишком давно я не говорил ни с кем, даже его не видел уже больше десятка лет. Видимо в этом и состоял его план.

Я притихла, пытаясь обдумать услышанное. – Как так вышло, что Кощей утратил свою смерть и способность чувствовать? Почему при этом, остался верным другом и, по сути, заботливым проводником. Может не все эмоции его покинули? Значит, есть еще возможность что-то исправить?

Кир достал из мешка кусок вяленого мяса и после того, как я отказалась от предложенного угощения, надкусил его сам. Медленно прожевывая кусочек, колдун хранил молчание, его взгляд стал потерянным, словно обращенным куда-то вглубь него самого.

– Даже вкус еды уже не помню, – выплюнув так и не проглоченный кусок, парень, вытер рот тыльной стороной ладони. – Бессмертие интересная вещь. Мне не нужно есть, не нужно спать, но я по привычке, продолжаю это делать. Даже дышать – нет необходимости, но мышцы привыкли делать вдох, двигая пустую оболочку.

Лес стал редеть, не переходя еще в равнину, но уже понемногу отдавая свои права. Поднявшись на небольшой холм, вслед за опять замолкшим Киром я увидела громаду простирающихся впереди гор. Их верхушки, скрытые облаками, сливались с небом. Насколько я могла судить, до цели нашего путешествия оставалось не так уж и далеко. Растительность плавно менялась, все чаще попадались папоротники и можжевельник. Природные духи не зря выбрали эти земли. С таким климатом они были ближе всего к лету, так обожаемому ими.

– Кир?

– М-м-м? – колдун вскинул голову, выходя из задумчивого состояния. – Что тебе, маленькая неприятность?

– А ты знаком с Повелителем?

– Знаком. У нас с ним давнее соглашение.

– А что ты будешь делать потом, когда мы дойдем до цели? – мне не хотелось прощаться с моим хмурым спутником, хотя я и не собиралась признаваться в этом вслух.

Ухмыльнувшийся Кощей, видимо снова прочитавший отголосок моих мыслей, посмотрел на меня, как на мышку, которая по собственной воле идет на ужин коту. От этого взгляда по моей спине прошлись неровным строем мурашки, противно холодя кожу.

– А какая у тебя цель, ведьма Ника?

Я была уверена, что Кир спрашивает про что-то большее, а не просто пункт моего назначения в этом пути. – Встречу я Макса и Эля, а что потом? Хотела ли я просто вырваться из клетки или желала чего-то большего?

Подумав, я нашла лишь один верный вариант:

– Остаться живой. Во всех смыслах.

Прозрачные глаза отозвались неожиданным пониманием. Одобрение, промелькнувшее во взгляде Кощея, было мимолетным, но я успела уловить его.

– Достойная цель.

С первыми лучами заката, как и предрекал Кир, мы дошли до небольшой сторожки. Крохотная избушка была довольно обветшалой, но, на удивление чистой. С какой-то стороны, меня даже умиляло настойчивое желание колдуна ночевать в исключительном комфорте. Кир упрямо отказывался от мысли провести ночь просто на земле, при этом, каждый раз, неприязненно ежась от одного ему ведомого холода. Как так вышло, что ничего не чувствующий бессмертный вздрагивал от мороза, посреди жаркого дня, я не понимала, но видимо, ответ крылся в его прямой связи с Навью. – Ее мерзлота словно заняла место его сердца.

Галантно отдав мне право спать на маленькой кровати, притаившейся в углу за старенькой ширмой, Кир расположился на полу, застелив его меховым плащом.

Наскоро поужинав остатками провианта из мешка, я с грустью уставилась на его пустое дно. Завтра нам предстоял еще день пути, и если я не хотела проделать его на пустой желудок, то с утра пораньше нужно подумать о том, где добыть еды. Завернувшись в свою накидку, я поджала к животу гудящие от напряжения ноги. Мозоли, образовавшиеся за двое суток, успели слегка огрубеть, уже не причиняя того дискомфорта, что был в самом начале, однако, все равно не доставляли удовольствия.

Со своего места я слышала, как ворочается Кир, пытаясь удобнее устроиться на твердых досках пола. Из-за разделяющей нас ширмы, мне был виден только размытый силуэт колдуна, тенью отбрасываемый от единственной свечки, которую нам удалось найти в ветхом буфете. Смотря на то, как смешно Кощей взлохмачивает белые пряди, падающие на лоб из растрепавшейся косы, я невольно улыбалась, вжавшись в подушку. Мне было жалко этого парня, так упорно лелеющего свое одиночество.

Вдруг тень резко остановилась, силуэт сделал движение головой в мою сторону, а я запоздало вспомнила о способностях моего провожатого, старательно чертыхаясь и переводя мысли от колдуна на ничего не значащую чепуху о цветочках и радуге.

– Поздно, ведьма, – голос за ширмой был пропитан вековой усталостью. – Конспиратор из тебя весьма посредственный. Не стоит меня жалеть.

– Прости… – я почувствовала, как вновь мои щеки заливает краска стыда.

– Извиняться тоже не стоит.

Воцарившаяся тишина начала угнетать. Ощущение уюта, было утрачено окончательно. До боли зажмурив глаза, я мысленно выругалась, проклиная свою неосмотрительность. Мне никоим образом не хотелось обижать Кира. И хоть он и уверял в своей бесчувственности, но я видела, как тяжело ему иногда бывает. Что-то темное плещется в его глазах, отголоски старой боли, которую я невольно вызывала своими мыслями и вопросами.

Вымученный вздох, заставил меня зажмуриться еще сильнее.

– Ника, ты когда-нибудь уже заснешь или так и продолжишь мнить из себя спасительницу всех сирых и убогих?

– Знаешь, я даже боюсь представить, что ты чувствуешь, читая чужие мысли, – сама от себя не ожидая, вопреки просьбе-вопросу колдуна, я решилась на этот разговор. – Должно быть, это очень непросто. Я иногда чувствую что-то… не знаю, как правильно объяснить. Словно, мои эмоции не мои, а двух других людей…

– Людей?

– То есть Высших, тех, про кого я тебе рассказывала. – Я вспомнила, как чувствовала боль, живущую в глазах Лео и то щемящее чувство тоски, что иногда раздирало мое сердце, скорее всего, тоже принадлежало не мне, а черту, которого я отпустила, так и не попрощавшись, и не простив.

– Ничего удивительного, – тенор Кира плыл в темноте сторожки, его мягкие переливы действовали на меня убаюкивающе. Он, как Кот Баюн, не говорил, а рассказывал сказку, чтобы потом расправиться со своей спящей жертвой. – Ты живешь, за счет их сердец. И хоть я и не слышал о подобном, но раз так вышло… – колдун усмехнулся. – Знаешь, мне даже их жаль.

– Потому что они остались без половины сердца?

– Потому что, они чувствуют тебя так же, как и ты их. И рано или поздно один из них обезумев от ревности, убьет соперника, а после, будет смотреть, как и ты умираешь на его руках, лишившись жизненной энергии одной из половин. Я помню свою человеческую жизнь. Не все, далеко не все, но то, что запомнилось, я мечтал бы вычеркнуть из своей памяти, поэтому, понимаю, как должно быть им сейчас.

Неожиданная догадка засела у меня в голове, и я решила пойти ва-банк:

– Как ее звали?

– О ком ты? – дрогнувший голос колдуна, говорил о том, что я попала точно в цель.

– Та, чью смерть ты не можешь забыть? Или даже… – я запнулась, боясь, что этим предположением разрушу хрупкий мир между нами. – Убил сам?

Последовавшие минуты тишины грозили затянуться. Я слышала лишь шум разыгравшегося после заката ветра, да тихий шорох, копошившихся где-то за дровяной печкой мышей. Не надеясь уже на ответ, я развернулась лицом к стене, стараясь успокоить мечущиеся мысли и заснуть хотя бы на несколько, оставшихся до рассвета, часов. Тем неожиданней для меня стали тихие слова, прорезавшие тишину:

– Маришка. Ее звали Маришка.

Я молчала, не зная, что говорить дальше. Спросить о смерти или о том, что их связывало «До»? И стоит ли лезть в душу к и так излишне замкнутому парню.

Короткий злой смешок Кира стал неожиданностью. Он насмехался то ли над собой, то ли над тем, что собирался откровенничать с незнакомым человеком, как бы там ни было, тяжело сглотнув, он продолжил:

– Она была дочерью мельника. Простая девушка, не ждущая от этой жизни особой милости, – я не видела колдуна, но мне казалось, что он улыбается. Тон парня уносил, по волнам его памяти, мягко обволакивая. – Ты бы видела ее улыбку! Так улыбаются только ангелы. – Парень говорил через силу, учащенное дыхание его застывшего в веках тела ускоряло мой пульс. Ощущалось, что слова даются ему нелегко. – Я был в учениках у местного знахаря, мнил себя знающим, выше необразованных, погрязших в заблуждениях людей в деревне. Учитель часто был недоволен, ругая мою ветреность и ночные вылазки на озеро, – колдун рассмеялся низким грудным смехом, наполненным болью. – Представляешь, ведьма, хоть и не царевны, но деревенские девки меня тогда заботили больше любых наук знахаря.

Я молчала, боясь прервать Кира, а он и не нуждался в моем отклике, старательно вытягивая каждое слово из своей памяти:

– Маришка была особенной, только понял я это поздно. После нескольких наших встреч, проведенных тайно на том самом озере, она пришла к моему порогу, прижимая руки к животу… плакала, но глаза ее светились счастьем и надеждой, что я приму ее и нашего еще нерожденного ребенка.

Я закусила кулак, чувствуя отрезвляющую боль под зубами. Не хотелось, чтобы Кир испугался своих откровений или моих мыслей, поэтому затаилась, внутренне собравшись в тугую пружину. Перед глазами стоял образ той девушки, я хотела и в тоже время страшилась узнать продолжение этой истории.

– Я испугался, Ника. Знал, что старый знахарь прервет мое обучение. Ему был нужен последователь, а не отец семейства. Да и я грезил совсем другой судьбой, далекой от избы и сельского быта. Со знаниями наставника передо мной открывалось множество путей, даже стольный град не казался уже таким недостижимым, поэтому… я выгнал ее, обидел, не признал ребенка своим.

Кир прервал рассказ. Время длилось, казалось бесконечно, а колдун не произносил более ни слова. Вой ветра за стенами сторожки понемногу стихал, оставляя нас в полном безмолвии. Сон не шел, как я не старалась. Слова Кощея не давали мне покоя. Он был молод, совершил ошибку, а теперь раскаивается в ней уже не одно столетие своей бессмертной жизни. – Об этом он говорил, когда сравнивал себя и Высших случайно связавших свою жизнь с моей? И что было дальше с той девушкой? – отвернувшись от стены, я увидела, что силуэт за ширмой сидит. Кир не мог заснуть, или не хотел этого делать, по сути, не нуждаясь во сне вовсе. Парень сидел без движения, низко опустив голову и спрятав лицо в широких ладонях. Не выдержав, я решилась спросить: